Электронная библиотека » Александр Косарев » » онлайн чтение - страница 11

Текст книги "Закон землеройки"


  • Текст добавлен: 27 марта 2014, 03:24


Автор книги: Александр Косарев


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Родители уже спать легли, – предупреждающе прижал палец к губам Слава, открыв дверь. – А вообще-то здорово, что вы пришли! Мне вам столько всего показать и рассказать нужно!

Выпорхнула из своей комнаты и Анастасия. Полупрозрачный голубой халатик великолепно смотрелся на фоне ее тщательно уложенных сегодня волос, и мне даже подумалось, что она весь нынешний день провела в салоне красоты.

– Ой, Саша, да ты же промок до нитки! – всплеснула руками девушка. – Сейчас найду что-нибудь сухое…

Как только она удалилась, Владислав энергично потащил меня к себе. Будучи вконец измученным, я тем не менее безропотно последовал за ним, надеясь, что чем быстрее он продемонстрирует мне свои находки, тем скорее я получу возможность отправиться на раскладушку. Но едва он откинул лежавшую на полу в углу комнаты старую скатерть, как от моей усталости не осталось и следа. Еще бы! Не каждый день встречаешься с подобными раритетами! А тут передо мной в ряд лежали две винтовки Мосина, одна 10-зарядная винтовка СВТ, два автомата МП-40, более известные под названием «Шмайсер», и немецкий карабин! Причем все оружие было в неплохом состоянии и даже лоснилось свежей смазкой.

– Полдня приводил все это добро в порядок, – с гордостью поднял Славик одну из винтовок, – поначалу-то оно прескверно выглядело. Там, кстати, еще много чего лежит, просто притащить все сюда за раз нереально.

– Да как же ты это-то оружие умудрился домой доставить?! – потрясенно спросил я.

– Велосипед выручает, – хитро подмигнул парень. – Пару драных мешков и обрубок троса там же, на разработках отыскал, упаковал с их помощью сколько смог поднять и к велику приладил. Ну, а как стемнело, покатил к городу… Да, у меня ведь кое-что и специально для вас припасено! – Он извлек из ящика с туристическими принадлежностями продолговатый сверток, напоминающий по форме завернутого в тряпку крупного леща, однако когда этот «лещ» коснулся стола, раздался отчетливый металлический звук. – Я как это увидел, сразу подумал, что вам понравится. Любуйтесь! – откинул он последний слой тряпицы, и я действительно ахнул.

Глазам во всей своей первозданной красе предстал легендарный пистолет, виденный прежде лишь в фильмах про революцию да в музее Советской Армии. Лишь ощутив тяжесть оружия в руках, я поверил, что 10-зарядный маузер модели 1898 года мне не мерещится.

– Заряжен? – на всякий случай поинтересовался я.

– Нет, – успокоил меня Владислав, – я прямо на месте каждый ствол проверил.

Я оттянул затвор, поднес пистолет к уху и плавно нажал на спуск. Механизм, придуманный мудрым немцем, радостно щелкнул, доказав тем самым не подвластную годам боеспособность.

– Хорошая штука, солидная, – с сожалением вернул я маузер на стол, – могла бы пригодиться, да жаль, патронов к ней не найти. К тому же великовата, чтоб в кармане ее носить. Ей самое место в укромном уголке за диваном, чтобы достать, например, в День Победы, полюбоваться да обратно спрятать. Так что упрячь, дружок, эту красоту куда подальше: не ровен час, родители увидят.

– А, они ко мне давно уже не заходят, – небрежно отмахнулся Владислав. – Моего бардака, видите ли, не переносят. Но вы правы: завтра же все это хозяйство на чердак переправлю. Тем более что все равно для новой порции место понадобится. Вы как, не хотите мне компанию составить?

– Увы, друг, меня пока монастырский пруд не отпускает. Дел по горло.

– Ха, отец Аристарх, небось, мифический клад преподобного Игнатия мечтает отыскать? – хохотнул юноша. – Так это же сказки для дошколят!

– Ну, я бы не стал заявлять столь категорично, – многозначительно взглянул я на собеседника.

– Что, – сдавленно просипел он, враз посерьезнев, – неужто не сказки?!

– Легенда вполне может оказаться и правдой, только тсс! – приложил я палец к губам. – Об этом никто кроме нас с тобой знать не должен, но я, как назло, постоянно нахожусь под прицелом десятков глаз…

Наш конспиративный разговор прервала Анастасия: войдя в комнату, вручила мне сначала полотенце и малиновой расцветки сухую рубаху, а потом – кружку молока и тарелку с ароматными кренделями. И после того как последний глоток молока перекочевал из кружки в мой рот, непреодолимая сила поволокла меня к раскладушке. Повесив промокшую под дождем одежду на балконную бельевую веревку, я торопливо забрался под одеяло и блаженно закрыл глаза. Из обступившего меня мрака невольно начали всплывать картинки минувшего дня. Вот рыжебородый настоятель протягивает мне серебряный «наперсток» с настойкой, вот рабочие толкают вперед будку-вагончик, вот под ногами качается выщербленная грань стены… И вдруг я понял, что именно видел на полянке за «Кубиком», – трубу! Обычную сильно закопченную трубу. Вот только непонятно, где находилась печь, которой могла бы принадлежать эта труба: казалось, она торчала прямо из земли… А в следующую минуту я уже крепко спал.

Глава 15. «Грязная» диверсия

«Срочно, срочно в монастырь! Не дай Бог начнут спуск воды без меня!» – эта паническая мысль буквально подбросила меня с подушки, едва лица коснулись первые лучи солнца. Стараясь не разбудить безмятежно спавшего Славика, я тихо вошел в его комнату и доел остатки вчерашних кренделей. Взгляд случайно упал на забытый на столе маузер, вернее, на оттиснутый в основании ствола шестизначный, но очень легко запоминающийся номер: 123456. Прикрыв оружие тряпкой, я мышкой скользнул в коридор, но столкнулся там с вышедшей из ванной Анастасией. Мы пожелали друг другу доброго утра, и я сразу принялся прощаться.

– Ну вот, – обиженно надула губки девушка, – а я как раз сырники приготовила, хотела тебя угостить…

Огорчение ее было столь искренним, что я покорно проследовал за ней на кухню и с удовольствием «угостился» почти дюжиной очень вкусных творожных колобков и чашкой кофе. Попутно надумал оставить отсыревшую в кармане и оттого несколько распухшую пачку денег Насте на хранение, ибо продолжать таскать такую сумму с собой посчитал неразумным. Отсчитав десяток зеленых бумажек (на всякий случай!), я положил их в нагрудный карман арендованной малиновой рубахи, а остальные деньги протянул девушке.

– Это еще зачем?! – удивленно отпрянула она.

– Пусть пока у тебя побудут, а то вдруг я опять под дождь угожу. Боюсь, они тогда окончательно размокнут.

– Как скажешь, – послушно кивнула девушка и убрала купюры в карман передника.

Я меж тем решил разделаться с еще одной проблемой: пока мой московский друг не ушел на работу, загрузить его очередной головоломкой. Достал мобильник, набрал номер Воркунова и попросил:

– Михайло, голубчик, мне снова твоя помощь требуется, не откажешь?

– Опять чью-то подноготную узнать? – скучно зевнул он. – Валяй!..

– Да, только на сей раз – подноготную пистолета марки «Маузер» с номером 123456.

– Это что, розыгрыш? – насторожился Михаил.

– Отнюдь. Ствол с таким забавным номером у меня сейчас за стенкой лежит. За информацией обратись в музей Российской Армии – там у меня «шапочный» приятель Андрюха Пузырев научным сотрудником подвизается, и у него есть выход на электронную базу личного и наградного оружия. Телефона его я не помню, но дозвонись, будь другом, до справочной музея и спроси – должны сообщить. А я пока закругляюсь – у меня батарейка на пределе.

…Когда я прибыл в монастырь, работа на пруду шла полным ходом. Проинспектировав колодец, остался доволен: у его восточной стены уже была прорыта глубокая траншея, а в центре внутренней кладки зияла приличных размеров дыра.

– Здравствуйте, Александр Григорьевич, – косолапо подскочил ко мне Толик.

– Доброе утро, бригадир! Молодцы, славно поработали, – похвалил я его. – А что у нас с мотопомпой?

– Только к обеду обещали подкатить, – виновато развел он руками. – С трудом отыскал эту машинку у пожарных, а они ее уже пять лет не запускали… Но обещали наладить. Зато выпросил у них заодно двести метров брезентовых рукавов…

Когда запланированные мною еще со вчерашнего вечера работы были завершены, приступили к строительству деревянного моста, по которому можно было бы докатить арендованную мотопомпу до центра пруда. Я собственноручно вбил первый колышек в точку начала возведения моста, повесил на него, словно флаг, малиновую рубашку и дал сигнал к укладке первого пролета. Потом наравне со всеми шлепал босиком по отсыревшему после дождей дну, вколачивая в него кувалдой опорные столбы. Извозился, конечно, безмерно, но энтузиазма подобная ерунда не умерила.

Протянув к центру пруда прочные вертикальные опоры и закрепив на них горизонтальные брусья, спустя еще час мы покончили с настилом, так что когда нам доставили обещанную помпу, мост был практически готов. Однако с учетом обеденного перерыва непосредственно к началу очистки пруда мы смогли приступить только к пяти вечера. Правда, до этого успели опробовать и переносной водопровод, подсоединенный к пожарному гидранту у ворот монастыря, и произвести пробный запуск мотопомпы, выдавшей нам мощный фонтан воды высотой метров в двадцать. Теперь, чтобы все это заработало в комплексе, оставалось лишь избавиться от неширокой полоски земли, отделявшей пруд от дыры в плотине.

– Ну что, отворим врата ада? – взяв инициативу на себя, Толик схватил штыковую лопату с длинной ручкой и задорно всем подмигнул.

Обмотав бригадира заранее приготовленной веревкой, мы привязали другой ее конец к мосту, и он спустился в раскоп. Первый удар, второй, третий… Упругая резиноподобная глина поддавалась неохотно. Заметив, что и без того выдохшийся за день помощник взмахивает лопатой все реже, я приказал ему возвращаться. С помощью страховочной веревки рабочие вытянули Толика наверх, а я, обмотавшись той же веревкой, бодро спустился на его место и принялся размеренными ударами заступа расширять и углублять уже пробитое им небольшое отверстие.

Чтобы начать задыхаться, мне хватило и десяти минут, но тут, по счастью, я почувствовал, что с каждым очередным ударом глина становится все мягче. Это обстоятельство придало мне сил, и, размахнувшись во всю ширь канавы, я что есть мочи вонзил лезвие лопаты в подкоп. Тотчас раздался чавкающий звук, и к моим ногам устремился тонкий ручеек жидкой грязи.

– Ура, – радостно завопил я, – пошла руда!

Лопата, как назло, крепко увязла в глине, и пока я расшатывал ее черенок, вода из пруда, обретя долгожданную свободу, начала бить из пробитой дыры уже фонтаном. Заметив, что уровень мутной жижи неуклонно повышается, я плюнул на злополучную лопату и крикнул, чтобы меня начинали вытаскивать. Веревка резко натянулась, раздалось дружное: «Раз-два, взяли!», затем последовал мощный рывок, и мои ноги с громким хлюпом выскочили из засосавшей их грязи. Увы, ненадолго. Влекущая вверх сила неожиданно исчезла, и я… с треском шлепнулся обратно.

«Похоже, веревка лопнула, – мелькнула в голове паническая мысль. – Вот черт! Как же теперь выбираться-то?!» Относительно сухие несколько минут назад стенки раскопа были теперь забрызганы скользкой, подобной размокшему мылу тиной, и выкарабкаться на твердую поверхность самостоятельно не представлялось никакой возможности: все мои отчаянные прыжки не приблизили меня к спасению ни на йоту. Ситуация накалялась, и тогда я решил попытаться протиснуться в колодец вместе с потоком.

Набрав полную грудь воздуха, я зажмурился и нырнул в черную, лавиной несущуюся мимо меня липкую жижу. Ориентируясь на ощупь, достиг вместе с потоком заветной пробоины, почувствовал глухой удар по барабанным перепонкам, сделал несколько судорожных движений и понял, что проскользнуть в дыру не удается. «Раздеться! – молнией пронеслась в голове спасительная идея. – Срочно снять проклятые штаны! Уж лучше выбраться отсюда голышом, чем утонуть в одежде!» Отчаянно засучив ногами, я стал поочередно избавляться от пропитанных илом и потому задубевших штанин, радуясь в душе, что отправился в раскоп босиком. И стоило мне избавиться от джинсовой обузы, как плотная и бурлящая жижа тотчас вдавила мое тело в отверстие, а потом вытолкнула вверх, словно пробку из бутылки. Я жадно глотнул порцию воздуха и принялся судорожно шарить по стенкам колодца руками, ибо продолжал оставаться слепым как крот. Ухватившись наконец за одну из скоб, начал карабкаться вверх со скоростью киношного человека-паука.

Наверху меня встретил… гомерический хохот. Да я и сам, наверное, от души повеселился бы при виде выскочившего из колодца грязного чучела. Впрочем, Толик, прикрикнув на подчиненных, тотчас отвел меня к помпе и щедро окатил водой из пожарного рукава, благодаря чему я вновь обрел зрение и стал похож на человека. А уж когда натянул рубашку, и вовсе превратился в начальника, пусть пока и бесштанного.

Наскоро приведя себя в порядок, я помчался обратно к колодцу, лелея надежду, что вслед за мной всплыли и мои джинсы. Ведь в них, в заднем кармане, остались восемь тысяч из тех десяти, которые я оставил себе на непредвиденные расходы, уходя утром от Кошельковых (еще две тысячи покоились в нагрудном кармане рубашки).

Мое появление вызвало у рабочих новый приступ хохота: оказывается, второпях я забыл избавиться от веревки, и теперь она волочилась за мной по земле наподобие нечаянно выросшего хвоста.

– Посмеялись, и будет, – беззлобно укорил я рабочих. – Лучше срежьте кто-нибудь эту чертову веревку, раз она положенной ей страхующей роли не сыграла.

Смех мигом стих, и все принялись демонстративно хлопать себя по карманам, но ножа, как я понял, ни у кого не нашлось. Пришлось забросить «хвост» на плечо и тащиться в бытовку, где имелась пила-ножовка. Когда же я спилил свою веревку, уже на выходе случайно заметил второй ее кусок, торчавший почему-то из-под будки. Заинтересовавшись, я присел на корточки и метр за метром подтянул «страховку» к себе. Разгадка внезапного обрыва показалась мне страшной: вторая веревка была основательно кем-то надрезана! Поддавшись овладевшему мной пессимистическому настроению, я на всякий случай затолкал под бытовку и отпиленный «хвост», и улику, а сам вернулся внутрь помещения и в задумчивости присел у окошка.

«Интересно, кто из них шестерых подстроил мне такую пакость?» – думал я, разглядывая толпившихся у плотины рабочих.

В бытовку шумно ввалился Толик.

– У нас авария! – встревоженно объявил он с порога. – Земля забила слив, и вода больше не сходит!

– А у меня штаны уплыли! – огрызнулся я в ответ.

– И что нам теперь делать? – слегка растерялся бригадир.

– Штаны мне искать, вот что! А вода рано или поздно и сама дырочку найдет. Вот тебе две тысячи, – протянул я ему последние деньги, – и срочно раздобудь мне какие-нибудь джинсы!

Недовольно насупившись, Толик вышел, и я пожалел, что разговаривал с ним столь грубо. Уж если кто и надрезал веревку, то точно не он, ведь одолженный им мне накануне нож так и остался лежать в кармане моих канувших в месиво штанов. «А что, если попросить Славика поискать мои джинсы? – подумал я, вспомнив о ноже. – Должен же его "миноискатель" среагировать на оставшиеся в карманах металлические нож и монетки? А может, и бумажные восемь тысяч отмыть удастся. Одну пообещаю за труды ему, а остальные и мне пригодятся…»

Загремели сапоги, и на пороге бытовки вырос один из рабочих.

– Забилось там все напрочь, – возвестил он зычным голосом. – Может, помпу подключить?

– Включайте, – сухо кивнул я. – Только струю направьте прямо на каменную кладку.

А вскоре вернулся и Толик.

– Вот, – вручил он мне выцветшие брюки из «чертовой кожи», – достал, что смог. Другие себе потом сами в магазине подберете, а эти, на мой взгляд, для нашей работы вполне сгодятся, – добавил он, вернув заодно и не потраченные две тысячи.

– Премного благодарен, – начал я торопливо натягивать на себя «обнову». – И у меня вопрос к тебе, кстати… Ты в связи с лопнувшей страховочной веревкой ничего не заподозрил?

– А чего там подозрительного? Хранилась, наверно, в сыром месте, вот и сгнила частично.

– Ошибаешься, дружок, – распахнул я дверь. – Кто-то «помог» ей лопнуть! Загляни-ка под бытовку. – Толик склонился, вытащил оба конца веревки, и я пояснил: – Грязную часть я сам туда положил, а чистую кто-то до меня засунул. И как раз на ней в месте разрыва явные следы ножичка просматриваются… Вот я теперь голову и ломаю: кто сей «доброжелатель» и для кого из нас с тобой он этот «сюрприз» уготовил?

Толик разом помрачнел.

– А ведь Данилыч меня предупреждал, что возможны подобного рода эксцессы, – вполголоса произнес он, озабоченно потирая подбородок. – Что ж, буду теперь всегда настороже…

– Помпу береги, особенно ночью! Приглядывай, чтобы в бак чего-нибудь не подсыпали или грязи в карбюратор не ливанули.

– Неужто и такое может кому-то в голову прийти?

– Запросто. Кто-то явно намерен либо тормознуть работы на пруду, либо и вовсе их прекратить. Видишь, – указал я на бестолково топтавшихся у помпы рабочих, – я уже пятнадцать минут назад распорядился начать размывку земли около плотины, а они еще и пальцем не шевельнули.

Воинственно сжав кулаки, бригадир отправился наводить порядок, а я вернулся в бытовку: следовало срочно обдумать сложившуюся ситуацию. Сюжетная линия вырисовывалась крайне любопытная. Выходит, отец Аристарх, даже будучи полновластным хозяином монастырской территории, предвидел тайное противодействие своим планам. Но если так, почему не предпринял защитных мер? Не потому ли, что противник ему не по зубам? В памяти тотчас всплыло лицо начальника городского УВД, однако, поразмыслив, я пришел к выводу, что Лукавец никакого отношения к «саботажу» не имеет. Напротив, он весьма заинтересован в результатах наших поисковых работ. Но если не органы правопорядка, тогда кто еще осмеливается препятствовать деятельности настоятеля?!

Увидев в окно, что между Толиком и рабочими разгорелась нешуточная перебранка, я поспешил ему на помощь, но к моему приходу все уже стихло. Более того, четверо из пяти рабочих удалялись в сторону трапезной.

– Куда это ты их отправил? – поинтересовался я у красного от возмущения бригадира.

– На склад, нечего им здесь толкаться, – хмуро ответил он. – А с помпой мы и вдвоем с Алексеем справимся, – кивнул он на стоявшего рядом с ним парня.

Конечно же, я тоже к ним присоединился, и в течение последующих двух часов мы по очереди размывали грунт возле плотины, благодаря чему уровень прудовой воды стремительно пошел на убыль. Примерно в половине восьмого вечера бензин в баке помпы закончился, и я решительно объявил:

– Баста! На сегодня всё! Если ночью дождя не случится, дно к утру малость подсохнет, и завтра примемся за размыв первой «железки». А теперь – всем отдыхать!

– Сколько нам завтра людей понадобится? – деловито осведомился Толик.

– Точно не знаю, но четверых для начала, думаю, хватит. Ты мне лучше подскажи, как отсюда до пристани удобнее добраться.

– Около девяти вечера автобус на Балуевку пойдет, разве что с ним, – развел Толик руками.

– Поздновато, – вздохнул я и, попрощавшись с «коллегами», устало поплелся к выходу.

Пока приближался к монастырским воротам, впервые смог разглядеть их как следует. Собственно, ворот было как бы две пары. Внешние, решетчатые, распахивались в сторону улицы и висели на циклопических петлях, вмурованных в каменную кладку намертво. Через квадратную сетку, образованную дубовыми брусьями восьмиметровой высоты, раньше, наверное, стреляли в наступающего противника. Внутренние же, цельнометаллические ворота были чуть ниже, выглядели не в пример изящнее и открывались в сторону монастырской территории. Дежуривший сегодня возле них звероподобный привратник, завидев меня, дружественно кивнул и заговорщически сообщил:

– А вас уже ждут.

– Благодарю, – машинально кивнул я и вышел за ворота.

Увидев знакомый мотоцикл с восседавшей за рулем Татьяной, возликовал: значит, утомительной дороги до пристани мне сегодня удастся избежать.

Глава 16. Спокойный вечер

До Лисовок мы добрались без приключений, что уже само по себе было воспринято мною как добрый знак. По дороге заехали в магазин, и я щедро потратил сэкономленные для меня Толиком две тысячи на куриный паштет, копченую колбасу, несколько бутылок местного пива, конфеты и прочие вкусности. Покупки пришлись весьма кстати, поскольку Федор Богданович истопил в тот день баню.

Банька, стоявшая на окраине его сада, вмещала максимум двух человек, но зато все в ней было под рукой: справа от входа – крохотная раздевалка, слева – топка дровяной печи. Прикрытый брезентом проход вел в раздевалку, из которой можно было сразу шагнуть в моечное отделение, а уж из него – в парную.

В неимоверно жаркой и душной парной я мужественно провел минуты три или четыре, а потом пулей вылетел в смежное отделение и опрокинул на себя шайку с холодной водой.

– Чайку с мятой прими, – посоветовал Федор Богданович, протянув мне термос.

Идея пить горячий чай в оглушительно раскаленной бане показалась мне несколько странной, но последовав совету хозяина я быстро понял, что рациональное зерно в ней имелось. Во всяком случае пахучий кипяток мигом разогрел все внутренности, вызвал обильное потоотделение, смягчив тем самым разогрев внешний, и спустя пару минут я, обмотав голову полотенцем на манер палестинца, вновь ринулся в обжигающие кожу недра парной.

После банных процедур, опустошенный и расслабленный, я на ватных ногах доплелся до дома, где сразу же плюхнулся за уже накрытый Татьяной стол.

– Танюш, да сними ты хоть раз свою косынку, – неожиданно сорвалась с языка просьба. – Во-первых, о перенесенной тобой травме мне уже известно, а во-вторых, я не из любопытства прошу – помочь хочу по мере возможностей.

– Чем же? – смущенно поинтересовалась девушка.

– У меня в Москве приятель есть, пластический хирург. Так что могу протекцию составить, чтоб тебя без очереди прооперировали.

– Но это же, наверно, жутко дорого, – прозвучала в голосе Тани робкая надежда.

– Деньги – дело наживное, – презрительно поморщился я. – А вот раны твои мне осмотреть нужно – чтобы по возвращении объяснить приятелю, с какими трудностями ему придется столкнуться.

– Даже не верится, что избавлюсь когда-нибудь от этих страшных шрамов, – вздохнула девушка и, послушно сняв косынку, обнажила передо мной шею.

Рваные, с «выворотами» раны от собачьих зубов действительно смотрелись чудовищно, но я, пересилив страх, осторожно повернул голову Татьяны к свету лампы. И в этот момент в комнату вошел Федор Богданович.

– Никак, уже обнимаетесь? – по-доброму усмехнулся он.

– Пока только принюхиваемся, – ответил я ему в тон. – А если без шуток, решил вот осмотреть Танюшины царапины. Надеюсь, мой хирург-приятель аккуратно их подчистит и вернет вашу красавицу к полноценной жизни. – Словом «царапины» я, конечно, сильно приуменьшил действительность – порванное в двух местах ухо и похожую на поверхность луны кожу на обширном участке шеи. – Пару недель, разумеется, придется провести в клинике, да еще с месячишко походить потом на осмотры. Зато в итоге здесь все разгладится, – мягко коснулся я шеи девушки.

От неожиданной ласки Татьяна расцвела прямо на глазах: освободила стянутые в пучок волосы, и те буйной каштановой волной укрыли ее красивые плечи.

– Вот и ладненько, – хлопнул в ладоши хозяин дома, – с одним вопросом определились. Теперь осталась самая малость – перекусить…

После трапезы Татьяна удалилась мыть посуду, а наш с Федором Богдановичем разговор постепенно перерос в обсуждение моей монастырской деятельности. От бани и выпитого за ужином пива я окончательно размяк и, забыв о данном самому себе слове никого в свои дела не посвящать, важно проговорил:

– Между прочим, благодаря полученной от вас информации мне, кажется, удалось выйти на след легендарного клада.

– Это вряд ли, – недоверчиво усмехнулся собеседник. – Полагаю, другие «кладоискатели» задолго до тебя всю территорию монастыря перекопали…

– Ну, это смотря как работать с историческим материалом, – самодовольно возразил я.

– А ты что же, Александр, вовсе и не материал для очередной книги собираешь, а клады ищешь? – хитро улыбнулся Федор Богданович.

– Одно другому не мешает, – парировал я. – И напрасно вы сомневаетесь и иронизируете! Раньше ведь ни аквалангов, ни экскаваторов, ни прочей поисковой техники и в помине не было. Я же теперь с большой долей уверенности могу утверждать, что клад преподобного Игнатия преспокойно покоится на дне монастырского пруда. И не завтра, так послезавтра, но я до него непременно доберусь! А поскольку стоимость раритетов семнадцатого века сегодня, как вы понимаете, поистине колоссальна, на Танины перспективы реабилитации смотрю с большим оптимизмом.

– Дай-то бог, – вздохнул Федор Богданович. – А то ей с такими шрамами и жениха-то не найти, хотя пора бы…

– Так есть же у нее в Лисовках поклонник!

– Это Васька, что ли, Карасев? – поморщился собеседник как от зубной боли. – Так разве ж это жених? Одно недоразумение. Мало того, что на год ее моложе, так еще и учиться не хочет. Собирается, видно, до конца жизни в деревенской глуши прозябать… Не-ет, Татьяне в городе мужа искать надо. Чтоб и образованный был, и непьющий, и чтоб любил ее всей душой.

Мне показалось, что при этих словах Федор Богданович оценивающе взглянул на меня, и, несмотря на искреннюю симпатию к девушке, я поспешил сменить тему.

– А не объясните мне, – заговорщически склонился я к нему, – почему некоторые обитатели монастыря ведут себя как-то странно? Не знаете, что у них там вообще происходит?

– О-о, молодой человек, – протянул бывший учитель, – ежели я начну сейчас все тайны и загадки, с Монастырщиной связанные, пересказывать, нам тут до утра сидеть придется…

– Ну пожалуйста! Тем более вон и Таня как раз освободилась, тоже, наверное, с удовольствием послушает…

– Да мы и так целый день общались, хватит с меня разговоров на сегодня, – отказалась девушка, закончив к тому времени расставлять чистую посуду на прибитой над умывальником полке. – Вдобавок у нас с Котей глаза уже слипаются, баиньки пора укладываться. Так что прощаемся с вами до завтра, мужчины, – она ловко подхватила огромного Котофея и, задорно крутанув юбкой, компанию нашу покинула.

– Тогда и один послушаю, – попытался я вернуть разговор в нужное мне русло.

– Разве что вкратце, – неохотно согласился Федор Богданович, – я ведь тоже давно уж о подушке мечтаю… В общем, первые постройки на территории нынешнего монастыря появились еще при Иване Грозном, сразу после покорения им Астраханского царства. А в правление Бориса Годунова там были возведены первые каменные палаты, в которых обосновалась значительная по численности церковная община. Кроме того, на рубеже XVI–XVII веков началось строительство и той грандиозной монастырской стены, каковую мы с вами имеем сейчас честь созерцать.

– Но на момент нападения поляков стена еще не была закончена? – уточнил я.

– Совершенно верно, тогда стена имела всего четыре башни.

– Так почему же поляки не пошли в обход, а полезли штурмом в самом защищенном месте?

– Дело в том, Александр, – пустился в терпеливое объяснение рассказчик, – что в фортификации очень многое определяется рельефом местности. Если б ты попробовал обойти монастырь по кругу, то быстро понял бы, что это невозможно, поскольку первые строители заложили его на площадке почти правильной треугольной формы. Причем с одной стороны этого треугольника протекает ручей с весьма крутыми берегами, а с другой пролегает наш знаменитый Воропаевский овраг. С тыла же эти естественные препятствия прикрывает еще и река. Потому строительство оборонительных укреплений и началось именно на третьей, самой уязвимой стороне.

– И все-таки поляки захватили монастырь!

– Не только захватили, но и прожили в нем потом более четырех лет. Это ведь именно они достроили стены, превратив тем самым монастырь в практически неприступную крепость! А их предводитель, пан Скоропадский, и вовсе не вернулся более домой, в Польшу, а благополучно провел остаток жизни – достаточно, к слову сказать, долгой – в наших краях. Вкупе, разумеется, с многочисленными друзьями-приятелями по разбойному промыслу. Правда, постепенно они ассимилировались и словно бы растворились среди коренного населения, однако если верить некоторым фактам, до сих пор сохранили друг с другом тесную связь, если не сказать – создали некую тайную организацию… Впрочем, давай все-таки, Александр, продолжим беседу в другой раз. Притомился я что-то, ты уж прости. Пойду, прилягу…

Отправился в свою комнату и я. Поскольку батарейки в телефоне успели к тому времени зарядиться, позвонил Владиславу. Парень без лишних уговоров согласился помочь мне завтра с поиском уплывших штанов, пообещав не только захватить металлоискатель, но и раздобыть лодку для переправы через реку. Договорившись встретиться не позже шести утра на пристани, пожелали друг другу спокойной ночи, и я поспешил к своему кожаному лежбищу.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 | Следующая
  • 3.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации