Текст книги "Убийство Сталина. Все версии и еще одна"

Глава 7. «Осиная» версия Е. Прудниковой

Обосновывая свою не слишком оригинальную версию «убийства» Сталина, Е. Прудникова ссылается на известный роман А. Кристи «Смерть в облаках», где одним из действующих персонажей является… оса!

«Обычная желтая, полосатая оса, летавшая по салону самолета, где произошло убийство, и которую запомнили все свидетели преступления. Если бы преступник не наследил несколько больше, чем предполагал, то было бы признано, что убитая женщина умерла от укуса осы. Тут главное, чтобы насекомое бросалось всем в глаза и чтобы его запомнили и чтобы все говорили об осе.

В случае со смертью Сталина можно обнаружить целых четыре «осы». Это упорное пристегивание этой смерти к «делу врачей» и появившемуся у Сталина после начала этого дела недоверию к медицине. Это его болезненная подозрительность, из-за которой к нему практически невозможно было попасть. Это постоянно повторяющаяся информация о том, что он плохо себя чувствовал, что у него были серьезные проблемы со здоровьем, что он перенес два инсульта и т. д. И, наконец, самая крупная «оса», вылетающая из каждой щели этого дела, – Берия, как главное действующее лицо»[41]41
  Е. Прудникова. Второе убийство Сталина. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2010. С. 136.


[Закрыть].

Трактовка, конечно, оригинальная, но не совсем понятная, по крайней мере, в отношении первых трех «ос». Если с «осой № 4» все понятно, поскольку не только большая половина исследователей прямо обвиняет Л. П. Берию в убийстве (организации убийства) Сталина, но и ближайшие соратники вождя (Хрущев, Молотов) тоже здесь отметились, хотя, как полагают «берияфилы», а Е. Прудникова к ним как раз и относится, он не только не причастен к этому преступлению, но и не имел ни малейших мотивов, чтобы даже подумать о предательстве своего «хозяина». Короче говоря, Берия – это, согласно А. Кристи, действительно «оса» и, если уж начать нумеровать прудниковских «ос» по мере их очевидности, то это поистине «оса № 1».

Худо-бедно, к «осе № 2» можно отнести «дело врачей». Похоже, что Е. Прудникова, присвоив этой «осе» первый номер, рассуждая следующим образом. В застенках Лубянки томятся лечащие Сталина и его ближайших соратников врачи Лечсанупра, причастные, якобы, к убийству Жданова, Щербакова, Калинина и замышлявшие «залечить» самого Сталина. Поскольку все они кристально честные люди, но оказались в застенках из-за «болезненной подозрительности» Сталина (по Прудниковой – «оса № 2»), то оставшиеся на воле и также с какого-то боку причастные к лечению Сталина другие врачи («домашние» врачи Смирнов, Кулинич, например) дни и ночи напролет думают о том, как бы поскорее вызволить несчастных из лубянских подвалов и при этом не видят иного способа это сделать, как отравить самого Сталина. Н. Добрюха, например, в этом абсолютно уверен, читайте внимательно его фундаментальный труд, о том, как убивали Сталина[42]42
  Н. Над. Как убивали Сталина. М.: У Никитских ворот, 2007.


[Закрыть]. Да и Ю. Мухин недалеко ушел, доказывая, что «домашний» врач Смирнов непосредственно участвовал в тяжком преступлении – неоказании своевременной медицинской помощи тяжело больному Сталину. А И. Чигирин, например, в этом преступлении обвиняет совсем другого «домашнего» врача – Кулинича в той же связке с Хрущевым и Игнатьевым[43]43
  И. Чигирин. Белые и грязные пятна истории. Великие Луки, 2007. С. 284–285.


[Закрыть]. Да и сама Е. Прудникова, как мы убедимся ниже, тоже склоняется к тому, что «домашний» врач Смирнов причастен к убийству Сталина. Так, как же тогда можно «дело врачей» называть «осой»? Оса – это «чистое» насекомое, а «дело врачей» выходит даже не косвенно, а напрямую причастно к смерти Сталина. Однако условно все же будем считать «дело врачей» «осой № 2», поскольку даже Ю. Мухин впоследствии приводит альтернативный вариант «отравления» Сталина руками самого Хрущева, а у Н. Добрюхи врачи травят чаще всего не самого Сталина, а его двойников, хотя какая разница, они-то об этом не знают.

Как-то можно обосновать, что имеет право «полета» прудниковская «оса № 3» – «постоянно повторяющаяся информация о том, что у него были серьезные проблемы со здоровьем, что он перенес два инсульта…». Альтернативой этой «осе» является как бы абсолютное здоровье товарища Сталина, которое не было подорвано в тяжкие годы войны, а посему никакого инсульта у него не было, ни до 28 февраля 1953 года, ни в ночь на 1 марта. Следовательно, он не мог умереть естественной смертью, что и доказывает автор.

А вот как отнести к «осе № 2», по классификации Е. Прудниковой, «… болезненную подозрительность (Сталина. – А.К.), из-за которой к нему практически невозможно было попасть», мы ума не приложим. То есть, будучи «болезненно подозрительным» Сталин во всех видел врагов, желающих его смерти, в том числе не доверял врачам, отказавшись категорически от их услуг. Стал лечиться сам по рецептам ветеринарных врачей или фельдшеров, например, Поскребышева, и, в конце концов, отравился? Так что ли? Но ведь ни один исследователь пока не докопался до самоотравления Сталина, а значит эту самую «болезненную подозрительность» относить к «осам» ну никак нельзя.

Но, с другой стороны, ведь не всех «ос» посчитала Е. Прудникова. Взять хотя бы такую «осу», как ближайшие приближенные Сталина генералы Власик и Поскребышев. Все «исследователи» утверждают, что подготовка к устранению Сталина началась задолго до трагического вечера 28 февраля 1953 года. Она началась с удаления от Сталина самых преданных ему «церберов», причем по версии «берияфобов» все это сделал Берия, а по версии «берияфилов», напротив, все это проделки Игнатьева с благословения Н. С. Хрущева. А поскольку эта акция фактически не имела абсолютно никакого отношения к «загадочной» смерти Сталина, то это в чистом виде «оса № 4» (в нашей нумерации. – А.К.).

А взять того же охранника И. Хрусталева. Кто не подозревал его в качестве активного участника в акции по убийству Сталина? Всякий «исследователь» спешил отметиться, что он доподлинно знает, что через несколько дней (кто говорит – недель) Хрусталев отправился на тот свет вслед за «Хозяином» – типичная картина устранения исполнителя преступления. Но потом выяснилось, что Хрусталев умер через полтора года после смерти Сталина (И. Чигирин «докопался», что Иван Васильевич Хрусталев умер 22 сентября 1954 года)[44]44
  И. Чигирин. Белые и грязные пятна истории. С. 247.


[Закрыть] – вот вам и «оса № 5».

На этом «осиный рой» не исчерпывается. Введем в оборот еще одну «осу № 6», а именно, заговор его соратников с участием лиц охраны и «домашних» врачей с целью физического устранения вождя. На наш взгляд, именно эта «оса» и является самой крупной (можно было бы вообще назвать его шмелем), поскольку именно она «вылетает из каждой щели этого дела», присутствует в разных вариантах буквально во всех существующих версиях, объясняющих «загадочную» смерть Сталина.

Признаемся, что задачей настоящего исследования, целью данного сочинения как раз и является доказательство существования «осы № 6». То есть, никакого заговора по физическому устранению Сталина, ни заранее спланированного, ни возникшего экспромтом, не существовало, и смерть Сталина наступила по вполне естественным причинам. Но случилась она при обстоятельствах, несущих в себе некую тайну, разгадать которую никому не удалось до сегодняшнего дня.

Е. Прудникова начинает «разбор полетов ос» с «осы № 3», то есть с анализа состояния здоровья Сталина к началу 1953 года:

«Считается общеизвестным, что к концу жизни Сталин был серьезно болен. Болен-то он был – старость не радость, – но насколько серьезно? По свидетельству дочери, его здоровье серьезно пошатнулось сразу после войны. Она вспоминает, что «отец заболел, и болел долго и трудно». Чем – она не знала и во время болезни с ним не виделась – к тому времени они вообще встречались крайне редко, могли не видеться месяцами.

В общем, это неудивительно, так часто бывает: огромное напряжение всех сил держит человека в форме, а когда оно спадает, то сразу проявляются все накопленные болезни. Говорили также о том, что Сталин вроде бы перенес два инсульта: один – после Ялтинской конференции, другой – в 1949 году. Но о состоянии здоровья вождя существует много свидетельств, и все разные. По одним, в начале 1950-х это был уже старый усталый человек, а вот, например, совсем другое свидетельство – строчка из воспоминаний Светланы: «Ему было уже семьдесят два года, но он очень бодро ходил своей стремительной походкой по парку, а за ним, отдуваясь, ковыляли толстые генералы охраны». (Какие «генералы», да еще толстые? О ком это она?)

Павел Судоплатов, встретившийся со Сталиным в феврале 1953 года, пишет, что был поражен, увидев уставшего старика. «Волосы его сильно поредели, и хотя он всегда говорил медленно, теперь он явно произносил слова как бы через силу, а паузы между словами были длиннее». Но в таком возрасте – в семьдесят четыре года – человек, особенно проживший жизнь, полную такого невероятного напряжения, вполне может выглядеть усталым стариком. Однако это еще не показатель приближающейся смерти, «усталые старики» живут иной раз десятилетиями, тогда как вполне бодрые и сильные умирают в одночасье.

Весьма противоречивые свидетельства дает Молотов. То он говорит, что Сталин был очень утомлен, почти не лечился, а то вдруг, заявляет, что он «ничем особенно не болел, работал все время. Живой был, и очень». Светлана, вспоминая последнее застолье, говорит: «Странно, отец не курит. Странно – у него красный цвет лица, хотя он обычно всегда был бледен (очевидно, было уже сильно повышенное давление)».

Но это все отрывочные свидетельства очевидцев, по которым понять ничего нельзя. Достоверные данные может дать только официальный медицинский документ – история болезни Сталина, его карточка кремлевской поликлиники. Если в последнее время он не прибегал к услугам врачей, значит, в ней за эти годы не будет записей – но ведь карточка-то должна была сохраниться! Однако ее нигде нет, равно как и совершенно неизвестно, кто был его лечащим врачом. По некоторым свидетельствам, это был академик Виноградов, после ареста которого, Сталин вроде бы и перестал пользоваться услугами медицины. Но и это известно лишь со слов Хрущева.

Коротко говоря: мы ничего достоверно не знаем о реальном состоянии здоровья главы государства в конце февраля 1953 года»[45]45
  Е. Прудникова. Второе убийство Сталина. М., ОЛМА Медиа Групп, 2010. С. 337–338.


[Закрыть].

Тут мы вынуждены прервать цитату и сообщить читателям, что в отношении отсутствия медицинских документов, как то: истории болезни Сталина, карточек наблюдения лечащих врачей за здоровьем Сталина, Е. Прудникова не совсем права. Кое-что из этих документов сохранилось, ими активно пользовались уже упоминаемые нами исследователи Н. Добрюха и И. Чигирин. Несколько опрометчиво звучит и другое заявление, что «… совершенно неизвестно, кто был его лечащим врачом». Выше мы уже упоминали о трех «домашних» лечащих врачах Сталина (Смирнов, Кулинич, Захарова), которые упоминаются как в истории болезни, так и в мемуарах современников вождя (А. Рыбин, Н. Хрущев).

Однако продолжим наблюдать за «полетом» «осы № 3»:

«Не знаем мы и другого – как Сталин относился к врачам. С подачи Хрущева и компании утверждалось, что «дело врачей» раскручивалось по личному указанию самого Сталина, – но этим утверждениям, по понятным причинам, грош цена (они отмазывали себя и своих людей из МГБ), а доказательств нет. Подробный разбор «дела врачей» в задачу этой книжки не входит – если получится, даст Бог, написать вторую, тогда и поговорим. Но есть два свидетельства, прямо противоположных хрущевскому. Первое из них по какому-то недосмотру проскользнуло в воспоминаниях Светланы Аллилуевой. Она пишет: «Дело врачей происходило в последнюю зиму его жизни. Валентина Васильевна рассказывала мне позже, что отец был очень огорчен оборотом событий. Она слышала, как это обсуждалось за столом, во время обеда. Она подавала на стол, как всегда. Отец говорил, что не верит в их «нечестность», что этого не может быть… Все присутствующие, как обычно в таких случаях, лишь молчали…»[46]46
  Е. Прудникова. Второе убийство Сталина. С. 338.


[Закрыть]

Конечно, трудно придумать более «убедительное» доказательство лояльности Сталина к бедным врачам, томящихся в лубянских подвалах, чем свидетельство Валечки Истоминой, служившей подавальщицей на кухне в Волынском, да еще и в воспоминаниях Светланы Аллилуевой, знавшей своего отца хуже, чем сталинская обслуга на ближней даче. Видите ли, вся страна пылала жаждой расправы над «подлыми убийцами в белых халатах», особенно после прочтения передовицы газеты «Правда» за 13 января 1953 года, текст которой лично правил Сталин, а Валечка Истомина утверждает, что Сталин «…был очень огорчен оборотом событий».

Ну а что это за второе свидетельство?

«Еще более интересное свидетельство обнаружили историки братья Жорес и Рой Медведевы, правда, несколько тенденциозно его истолковав, но факт-то от этого не изменился! Посиделки на даче у Сталина, после которых с ним случился инсульт, имели место быть в ночь с 28 февраля на 1 марта. А 2 марта все газеты Советского Союза вдруг дружно заткнулись по поводу «дела врачей». Если знать тогдашнюю технологию работы прессы, становится понятным, что руководящие указания по этому поводу они могли получить не позднее, чем днем 1 марта, причем от двух человек: собственно газетчики – от главного идеолога партии, цензура – от министра ГБ. Братья Медведевы делают из этого вывод, что противники Сталина, только и ожидавшие возможности прекратить это дело, узнав, что с вождем творится что-то непонятное (даже до официального вердикта врачей) тут же дали команду прекратить газетную травлю. Странно это – зачем так спешно? Почему это дело оказалось настолько принципиальным, что нельзя было подождать один-два дня? А то создается впечатление, что приказ о прекращении газетной шумихи был отдан еще до того, как соратники помчались на дачу Сталина. Вот так: получил Хрущев информацию о том, что Сталин лежит без сознания, радостно схватил телефонную трубку, прокричал: «Все! Прекращай дело, выпускай медиков!» – и только после этого поехал в Кунцево. А если принять ту версию, что Сталин был отравлен соратниками, то и вообще получается, что убили его исключительно из-за дела врачей. Но это же полная чушь. Еще и еще раз можно повторить: и не таких расстреливали!

Но есть и еще одна версия, самая простая из простых и потому высокоумными учеными не замеченная – решение о прекращении газетной шумихи, а значит, решение объективно разобраться, наконец, с этим делом было принято не днем 1 марта обрадованными соратниками, беззаветными борцами за справедливость и еврейское счастье, а самим Сталиным накануне, может быть, на тех самых ночных посиделках, и начало исполняться обычным порядком. Учитывая последовавшее затем назначение на пост министра госбезопасности Берии, полностью повторяющее его же назначение в 1938 году, скорее всего, так оно и было: шум прекратили, потому что назначали нового министра с твердым намерением разобраться, что там такое в этом ведомстве происходит. А ведь это меняет картину, не так ли?»[47]47
  Указанные сочинение Е. Прудниковой. С. 339–340.


[Закрыть]

Согласимся, что все это так и было, тем более, есть свидетельства, что шумная газетная компания по «делу врачей» прекратилась гораздо раньше. По данным историка Г. Костырченко, газетная шумиха резко пошла на убыль уже в двадцатых числах февраля. Но это при всем при том, что уже была назначена конкретная дата начала судебного разбирательства по «делу врачей», а членам «Узкого круга» Бюро Президиума ЦК КПСС было роздано заключение Генерального прокурора по «делу врачей», из которого следовало, что арестованных врачей ждет суровое наказание. Спрашивается, почему тогда притихла газетная шумиха по этому делу?

В мемуарах многих активных участников Великой Отечественной войны нередко можно встретить в разных вариациях, такое наблюдение. Перед решительным наступлением на отдельных участках фронта проводится массированная артиллерийская подготовка, которая сначала «обрабатывает» передний край обороны противника, а затем «огненный вал», сметая все на своем пути, движется вглубь вражеской обороны. Кажется, что не останется ничего живого в этом огненном смерче. И вот артподготовка стихла, но приготовившиеся к решительному броску части не сразу врываются на позиции обороняющегося противника. На некоторое время наступает «оглушительная» тишина и только через определенное время по всей линии фронта раздастся оглушительное «ура»! И войска лавиной ринутся на противника. Почему возникает эта томительная пауза между окончанием артподготовки и началом атаки? Объяснение простое, нужно оценить результаты огневого подавления переднего края обороны противника. Разведка доносит, где образовались наиболее заметные «прорехи» в обороне, куда в первую очередь следует двинуть наступающие части. Нужно произвести скрытую частичную перегруппировку войск, чтобы обеспечить оптимальный успех первого, наиболее важного этапа наступления.

То же и в рассматриваемом случае по «делу врачей». После шумной «артподготовки» в СМИ, когда уже всему народу все уши прожужжали о «подлых убийцах в белых халатах», нужно было подвести некоторые предварительные итоги этой кампании и приготовиться к решительной атаке, т. е. к судебному процессу над «врагами народа», провести интенсивные переговоры Сталина с членами «Четверки» («Узкий круг» БП), затем должно последовать совещание с членами БП, заседание Президиума ЦК КПСС, Пленума ЦК КПСС – это по партийной линии. По линии Правительства в начале марта планировалось совещание Бюро Президиума СМ СССР, заседание членов Правительства. И все это в преддверии Сессии Верховного Совета СССР, на которой в законодательном порядке должны были быть приняты важнейшие решения по реформированию политической и экономической жизни страны. То есть, в марте 1953 года должны воплотиться в жизнь идеи, высказанные Сталиным на историческом Пленуме ЦК КПСС, состоявшемся сразу же по окончании XIX съезда партии 16 октября 1952 года.

И все это по «делу врачей»? Да нет же конечно! Это был один из второстепенных вопросов, волей судеб наслоившихся на грандиозные планы Сталина по реформированию страны, о которых он писал во второй части своей знаменитой работы «Экономические проблемы социализма в СССР».

Не был Сталин «безродным антисемитом» и при случае напоминал своим соратникам и близким людям из своего окружения, что нельзя допускать, чтобы борьба с сионизмом переросла в антисемитизм. Именно об этом, похоже, он и вел застольный разговор, который невольно слышала Валечка Истомина, истолковавшая его как сомнение Сталина в причастности врачей к преступлениям, которые вменяли им по «делу врачей». Где уж ей разобраться в тонкостях этой политической материи. Ну и Светлана туда же, вместе с Е. Прудниковой, которая продолжает «гнуть» свое:

«Говорят, что из-за «дела врачей» Сталин в последние годы жизни не доверял медикам, лечился сам. Но этого тоже толком никто не знает. Светлана пишет, что уговаривала его лечиться, а он отказывался. «Виноградов был арестован, а больше он никому не доверял, никого не подпускал к себе близко. Он принимал сам какие-то пилюли, капал в стакан с водой несколько капель йода – откуда-то он брал сам эти фельдшерские рецепты; но он сам же делал недопустимое: через два месяца, за сутки до удара, он был в бане и парился там, по своей старой сибирской привычке. Ни один врач не разрешил бы этого, но врачей не было…» Однако Светлана виделась с отцом в то время крайне редко, раз в несколько месяцев – что она могла знать о его жизни? Еще вспоминают, что когда Сталин заболевал ангиной, то посылал кого-нибудь из охранников в аптеку за лекарствами. Но, простите, ангинами он болел много лет и для того, чтобы лечиться, ему вовсе не нужен был врач, как не нужен он в подобном случае и нам с вами.

Академик Мясников, один из медиков, присутствовавших при кончине вождя, вспоминал: «Последние, по-видимому, три года Сталин не обращался к врачам за медицинской помощью. Во всяком случае, так сказал нам начальник Лечсанупра Кремля… На его большой даче в Кунцево не было даже аптечки с первыми необходимыми средствами: не было, между прочим, даже нитроглицерина, и если бы у него случился припадок грудной жабы, он мог бы умереть от спазма, который устраняется двумя каплями лекарства. Хотя бы сестру завели под видом горничной или врача под видом одного из полковников – все-таки человеку 72 года!»[48]48
  Указанное сочинение Е. Прудниковой. С. 340–341.


[Закрыть]

Успокоим покойного академика, не медсестру «под видом одного из полковников (охраны. – А.К.)» завела служба безопасности Сталина, а квалифицированных врачей в количестве «суточного поста» (5 человек), которые постоянно наблюдали за состоянием здоровья вождя и при необходимости проводили превентивное лечение. Откуда было знать академику о существовании «домашних» врачей, круглосуточно (поочередно) находившихся в непосредственной близости к вождю? Почему говорим о «суточном посте» и его численности в количестве 5 человек? Врачебный пост, равно как и любой пост охраны, функционирует непрерывно и для его обеспечения требуется, как минимум, 3 человека, если бы они сменялись через каждые 8-часов. Как правило, такая служба организуется посуточно, то есть один человек дежурит сутки, а затем на двое суток сменяется. Учитывая, что, каждый человек имеет право на выходные дни, то служба организуется по схеме: «сутки – трое», то есть охранник сутки дежурит, трое суток отдыхает. В этом случае для обеспечения непрерывного дежурства требуется уже не три, а четыре человека. Однако, каждый человек имеет право на один отпуск в году, и для подмены «отпускников» требуется еще один специалист. Таким образом, для обеспечения непрерывного дежурства по обеспечению безопасности объекта охраны требуется 5 человек – это азбука системы круглосуточной охраны. А вот знать все это любому постороннему лицу, тем более при охране столь важного «объекта» (в данном случае субъекта), каким является глава государства, совсем не обязательно, в том числе и академику Мясникову. Персональный состав «суточного» врачебного поста засекречен, потому до сегодняшнего дня так и не вычислены фамилии двух «домашних» врачей, обслуживающих Сталина в последние годы (месяцы, дни) его жизни.

И. Чигирин, много поработавший над этим вопросом (выявлением фамилии «домашних» врачей Сталина) и выявившим фамилию всего лишь одного врача из этой «пятерки» (доктор Кулинич), пишет: «Рыбин мельком пишет о «домашнем докторе Кулиниче», который наблюдал Сталина вместе с академиком Преображенским, Виноградовым и Бакулевым.

Но, по-моему, именно в этом мимоходом упомянутом «проходном» факте и есть разгадка всего произошедшего. Такого врача не могло не быть. Он и был – Кулинич»[49]49
  Упомянутое сочинение И. Чигирина. С. 284.


[Закрыть].

Что такое «разгадал» и о каком «происшествии» толкует автор? И. Чигирин тоже склоняется к тому, что Сталину не была своевременно оказана квалифицированная медицинская помощь, и причастным к этому преступлению оказался «домашний» доктор Кулинич. Справедливости ради, следует отметить, что А. Рыбин «мельком пишет» не только об одном Кулиниче, он еще упоминает «домашнего» доктора Захарову[50]50
  А. Рыбин. Сталин и Жуков. М.: Гудок, 1994. С. 69.


[Закрыть]. Этого доктора с таким же успехом можно было «определить» дежурной в тот злополучный вечер 28 февраля 1953 года, а затем обвинить в качестве участника заговора по неоказанию медицинской помощи Сталину.

Кстати, А. Авторханов в версии, якобы рассказанной ему «старыми большевиками», выводит на арену некую женщину-врача, которая в паре с Берией отравила вождя по окончании затянувшегося обеда на ближней даче в ночь с 28 февраля на 1 марта. Мало того, он попытался придать достоверность этой версии свидетельством Светланы Аллилуевой, которая заметила среди врачей, «колдовавших» вокруг Сталина, женщину-врача, которая кивнула Светлане, как бы приветствуя ее. Да и Светлана вспомнила, что она где-то видела эту женщину. И немудрено, если это была как раз доктор Захарова, сменившая на боевом посту доктора Смирнова, дежурившего в предыдущие сутки. Светлана могла не помнить ее, если даже когда-то и видела доктора рядом с отцом, но доктор Захарова, наверняка, знала дочь своего пациента, потому и кивнула ей, как хорошо знакомому человеку.

Однако И. Чигирин предпочел все-таки «пристегнуть» к «заговорщикам» именно доктора Кулинича, поскольку он отыскал в истории болезни Сталина нечто, похожее на рецепт или на заявку в аптеку по поставке некоторых лекарств, где упомянут доктор Кулинич, а посему продолжает:

«Домашнему врачу совершенно необязательно было быть крупным специалистом в определенной области медицины. Его функции заключались в измерении кровяного давления, проведении несложных процедур, оказании, при необходимости, экстренной помощи и вызове врачей для лечения определенного заболевания. Это объясняет причину отсутствия подписей Кулинича на историях болезни. Он выполнял обязанности фельдшера, хотя и не исключено, что имел высшее медицинское образование.

За годы работы Кулинича Сталин к нему привык, и доктор опасений не вызывал. 28 февраля – 1 марта 1953 года домашний доктор Кулинич должен был непременно находиться на ближней даче.

Именно присутствие Кулинича исключило активные действия охраны по вызову врачей для оказания Сталину скорой помощи. Какой же смысл травить, если врачи приедут сразу.

Из-за намеренной задержки врачи прибыли лишь в 7 часов утра 2 марта 1953 года, когда было уже поздно принимать меры для спасения жизни Сталина.

Вполне возможно, что охрана узнала о состоянии Сталина со слов Кулинича лишь тогда, когда исход был предрешен.

Показания охраны и «свидетельства» Хрущева о ночных визитерах сформировались и были им озвучены, когда основных фигурантов уже либо не было на свете (как Л. П. Берии так и И. В. Хрусталева), либо они были не у дел (как Маленков и другие) и молчание было их единственным спасением. Поэтому в разных источниках называют не только разный состав прибывших, но и разное время их приезда. С учетом того, все показания охраны противоречивы и не вызывают доверия, нельзя исключать, что время звонков Игнатьеву, Маленкову, Берии и Хрущеву намеренно изменено.

Как следует из воспоминаний Хрущева, когда он с Игнатьевым прибыл на дачу ночью 1 марта 1953 года, они были только в караульном помещении дачи и к Сталину не подходили. Возможно, им было достаточно доклада Кулинича о том, что все развивается по плану. (Здесь автор явно фантазирует. В воспоминаниях Н. С. Хрущева такой факт, что при первом визите соратников к больному вождю в составе визитеров находился Игнатьев, отсутствует. – А.К.).

Представляется, что этот таинственный домашний доктор Кулинич и есть ключевая фигура для понимания обстоятельств смерти И. В. Сталина.

Вероятно, заказчики убийства Сталина поставили Кулинича в безвыходное положение: жизнь его самого и его семьи повисли на волоске.

В отличие от полковника И. В. Хрусталева, умершего в самом расцвете сил 22 сентября 1954 года, дальнейшая судьба домашнего доктора Кулинича неизвестна…

Л. П. Берия не успел установить действительные обстоятельства смерти И. В. Сталина и для того, чтобы этого не случилось, был убит, а Кулиничу за отличное выполнение задания, вероятно, была дарована жизнь…»[51]51
  Указанное сочинение И. Чигирина. С. 284–285.


[Закрыть].

Как видим, версия И. Чигирина об «экспромтном заговоре» троицы в составе: Игнатьев, Хрущев и лечащий (домашний) врач практически совпадает с версией Ю. Мухина, только у последнего фигурирует врач Смирнов, а у Чигирина – Кулинич.

Однако продолжим цитирование размышлений Е. Прудниковой о «полете» «осы № 3»:

«…Откуда мог знать академик Мясников, есть ли на даче лекарства? Не устраивал же он обыска в сталинских апартаментах. Кто-то ему об этом сказал – вопрос только, кто именно.

Сталин ведь жил на этой даче не один – тут же частично жила, а частично работала и обслуга, и охрана. И если Сталин не держал лекарств для себя, то это не значит, что на даче не было аптечки для всех остальных, и можно быть уверенным, что если бы Мясников попросил таблетку нитроглицерина не у Хрущева или Маленкова, а у той же подавальщицы Матрены Бутузовой, то незамедлительно получил бы требуемую таблетку. Ни соратники, ни дети знать о том, были на даче лекарства или нет, попросту не могли.

Коротко говоря: мы ничего достоверно не знаем о том, пользовался ли Сталин услугами врачей в 1952–1953 годах»[52]52
  Указанное сочинение Е. Прудниковой. С. 340–341.


[Закрыть].

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что данное заключение слишком категорично и не отражает действительного положения дел. Еще более категоричным выглядит резюме Е. Прудниковой в самом конце «полета «осы № 3»:

«Посмотрите, какая получается убедительная логическая цепочка. «Дело врачей» – болезненная подозрительность Сталина – недоверие к медицине – самолечение – плохое состояние здоровья – внезапный инсульт и смерть. Смотрите, сколько здесь сомнительных звеньев. О болезненной подозрительности мы знаем только по свидетельствам Хрущева и его команды. А если нет? А если он не был подозрителен? И мы ведь знаем, что не был. А об отношении к медицине и о состоянии здоровья мы не знаем ничего. И все построение рассыпается…»[53]53
  Указанное сочинение Е. Прудниковой. С. 341.


[Закрыть].

Действительно, многого мы не знаем в отдельных звеньях приведенной цепочки, хотя кое-что на сегодняшний день уже знаем, например, о слабом здоровье Сталина. Так этого, одного единственного «звена», вполне достаточно, чтобы у Сталина мог в любой момент случиться сердечнососудистый коллапс, особенно на фоне возможного эмоционального стресса, эхом которого может явиться сосудистая катастрофа. И причем тогда все остальные звенья прудниковской цепочки?

А теперь обратимся к «осе № 2» (по «нумерации» Е. Прудниковой это «оса № 1»), которая, по мнению Е. Прудниковой, была запущена ближайшими соратниками Сталина, чтобы убедить современников и последующие поколения советских людей в том, что в начале 50-х годов XX столетия не было более важной проблемы, чем предотвратить массовые репрессии в стране, начавшиеся с ареста известных кремлевских врачей, то есть предотвратить «новый 37 год». И, несмотря на то, что раскаты «нового 37 года» уже во всю гремели, аккомпанируя начавшейся «чистке партии» и общества в целом («Ленинградское дело», «мингрельское дело», «дело авиаторов, моряков и маршалов» и само собой «дело врачей», а также борьба с космополитизмом в литературе, искусстве и науке, разгром Еврейского антифашистского комитета), Е. Прудникова берется убедить читателей, что была более важная причина для устранения Сталина его соратниками, чем «дело врачей»:

«Не говоря уже о том, что это полнейшая глупость – не такие они были люди (соратники Сталина. – А.К.), чтобы спасать каких-то там врачей, удивляет еще одно обстоятельство. Уж очень назойливо суют нам все время в глаза эту историю с медиками («дело врачей». – А.К.), так, словно она была важнейшим событием того времени. Словно и заняться-то «руководящей пятерке» было больше нечем.