Текст книги "Тайник на Эльбе"

– Приехали, – пробормотал Торп.

– Здесь? – спросил Рыбин.

– Нет. – Гауптман притронулся к кнопке сигнала.

Из-за скал вышли два офицера. Один подошел и что-то сказал гауптману, другой присел перед носом машины. Рыбин видел, как он разрыл землю, вытянул на поверхность петлю толстого стального троса. Петля была накинута на крюк переднего буфера вездехода.

– Давай, – сказал офицер.

Водитель включил заднюю скорость. Вездеход стал пятиться. За ним из земли потянулся трос. А из скалы медленно выдвинулись и поползли вперед, через пропасть, два широких металлических желоба.

– Стоп! – скомандовал офицер, когда концы желобов легли на противоположный край пропасти.

Гауптман притормозил, вылез из машины, сбросил петлю троса с крюка и вновь сел за руль. Вездеход двинулся вперед и по желобам переехал пропасть.

Прошло около часа с того времени, как колонна, покинув шоссе, въехала в лес. Вездеход выбрался на широкую поляну. Она была пустынна – камень и песок. Впереди беспорядочно громоздились скалы, замыкая поляну полукругом. Скалы обрывались к Эльбе, волны которой шумели далеко внизу. Почти в самом центре поляны высился одинокий утес. Возле него стояла легковая машина, грузовик, виднелись фигурки людей. Был ли среди них Керимов – Рыбин установить не мог, да и не имел на это времени. Он должен был немедленно действовать.

Поляну усеивали крупные камни. Машина шла подскакивая, переваливаясь с боку на бок. Вот она сильно качнулась, Рыбин вскрикнул и вывалился в открывшуюся дверку.

– Остановите! – Рыбин уцепился руками за дверку и борт вездехода, в то время как ноги его волочились по земле.

Гауптман резко затормозил. Вездеход стал. Торп выпрыгнул и наклонился над спутником, который лежал на земле и стонал.

А мимо, один за другим, проскакивали грузовики.

Первый дизель остановился шагах в десяти от скалы. Здесь были Упиц, Керимов и какой-то майор. Второй грузовик стал чуть левее. Непрерывно подъезжали новые машины. Шоферы глушили моторы и вместе с сопровождающими колонну офицерами выходили из кабины. На площадке сделалось людно.

– Эй, вы! – крикнул Упиц, обращаясь к Коржову, который был ближе других. – Подойдите ко мне!

Коржов и еще несколько офицеров подошли, плотным кольцом обступили Упица. Среди них был и майор Перцев. И пока Коржов объяснял, куда девался вездеход с посланцем группенфюрера и начальником колонны, Перцев шепнул Аскеру:

– Здесь Адольф Торп, берегись!

Аскер удивленно посмотрел на него.

– Берегись Торпа, – повторил Перцев. – Торп здесь, сейчас явится.

Аскер чуть кивнул, огляделся. Из-за машин, прихрамывая, вышел Рыбин. Его поддерживал Торп.

– Давай в мою машину, – шепнул Перцев. – Вон та, вторая с краю. А я буду рядом.

Перцев двинулся к машине. За ним пошел Аскер.

Между тем, Торп увидел Упица. Оставив спутника, он поспешил с докладом. Туда же направился и Рыбин.

Упиц махнул рукой.

– Ладно, уже все знаю. – Он обернулся к стоявшему рядом майору и распорядился: – Приступайте!

Майор направился к скале, присел у ее основания.

– Посторонитесь! – Упиц сделал знак отойти подальше.

Прошло несколько секунд. Майор, возившийся у скалы, выпрямился. И вдруг скала медленно поползла в сторону. На месте, где она только что стояла, оказалась большая металлическая плита.

Послышался рокот, плита поднялась и стала вертикально. Тогда обнаружился провал, похожий на устье шахты. Рокот стал громче. К нему примешалось жужжание. Из глубины показалась решетчатая клеть, уставленная большими серыми ящиками.

Все, кто был на площадке, молча наблюдали за происходящим.

Торп взволнованно обернулся к Упицу.

– Господин группенфюрер, вы показываете это всем! – воскликнул он.

– Теперь безразлично. – Упиц устало махнул рукой, отвернулся. – Тайник перестал быть тайником, Торп. – Он оглядел площадку. – Начальник колонны!

Рыбин приблизился.

– Начинать погрузку, – приказал Упиц. – И проследите, чтобы накладывали побольше.

– Слушаюсь! – Рыбин подозвал Коржова, отдал распоряжение. И вот уже первый дизельный автомобиль осторожно, задним ходом, подобрался к самому устью шахты.

Клеть то и дело доставляла на поверхность все новые партии ящиков.

Шоферы и помогавшие им офицеры подхватывали ящики и укладывали в кузовы. Каждый ящик Упиц освещал фонариком и записывал его номер в блокнот. Приняв груз, машина отъезжала в конец площадки, а на ее место подавалась порожняя.

Погрузка шла быстро. Вскоре подошла очередь и машины Перцева.

Аскера в ней уже не было. Десантники устроили так, что несколько заполненных ящиками автомобилей сгрудились вокруг дизеля, тоже груженого, совершенно преградив к нему доступ. В этой машине и находился теперь Керимов. Возле него неотлучно был Перцев.

Коржов и два других десантника наблюдали за Торпом. А тот и не подозревал, что человек, за которым он так долго охотился, находится рядом. Вначале Торп с интересом наблюдал за выгрузкой ящиков из шахты. Потом, убедившись, что все идет как надо, влез в свой вездеход и задремал.

Погрузку колонны закончили, когда время близилось к двум часам ночи. Клеть подняла из тайника последние ящики, а затем – десятка два эсэсовцев, работавших в шахте. Все они разошлись по машинам, заняв места возле шоферов.

Кто-то коснулся плеча Торпа. Тот открыл глаза. У вездехода стояли группенфюрер Упиц и начальник автомобильной колонны.

– Мы закончили, Торп, и трогаем, – сказал Упиц. – Я поеду впереди. В каждой машине рядом с водителем – наш человек. В кузовах – по два-три офицера из числа людей майора. – Упиц указал на Рыбина. – Народу, словом, достаточно. Будете замыкать колонну. В вездеходе есть ракеты и ракетница. Если отстанет какая-либо из машин, да и вообще в случае, когда потребуется остановка колонны, сигнальте одной зеленой ракетой. Поняли?

– Да, господин группенфюрер.

– Напоминаю: ни один грузовик не должен идти сзади вас, Торп.

– Хорошо.

– И держите ухо востро. Только что принято сообщение: в районе Берлина отмечено появление нескольких групп бомбардировщиков противника.

– Американцы?

– Русские, Торп, в том-то и дело!

– Понимаю…

– Так мы едем, Торп!

Упиц обернулся к Рыбину:

– А где ваше место?

Рыбин казался смущенным:

– В кузове головной машины следует мой помощник. А я бы хотел быть в арьергарде. Не возьмет ли меня в компанию господин Торп?

– Садитесь к нему, – сказал Упиц.

Группенфюрер ушел. Хотел было вылезти и Торп, но начальник колонны извлек из кармана флягу, отвинтил пробку и, подмигнув, поднес к носу штурмфюрера. Судя по запаху, во фляге был отличный ликер.

– Сигареты у вас турецкие, – сказал Торп. – А откуда ликер?

– Это бенедиктин. И, учтите, выдержанный. Из подвалов самого Фурже!

– Фурже?

– Вы, конечно, знаете эту фирму. Фурже – крупнейший виноторговец Франции.

– А, да, да, – пробормотал Торп, который не хотел показать себя невеждой. – Конечно, я слышал о Фурже.

Рыбин наполнил стаканчик – крышку фляги – сначала Торпу, затем себе.

Выпив, закурили турецкие сигареты. Начальник колонны задавал вопросы. Торп отвечал. В беседе незаметно прошло время. И вот уже впереди раздались гудки. Это к голове колонны пробирался автомобиль Упица. Рядом с группенфюрером сидел Аскер. Но он расположился так, что видеть его лицо Торп не мог.

3

Полковник Рыбин, которому удалось сесть в машину Торпа, держал под наблюдением очень опасного врага. Такую же миссию выполнял Керимов, находившийся с Упицем. Оба разведчика были на время изолированы от своих товарищей. Поэтому руководство операцией перешло к майору Перцеву и старшему лейтенанту Коржову. Они находились в кузове головного грузовика.

Как только автомобили выехали на шоссе, Перцев включил портативный передатчик и вызвал рацию генерала Лыкова. Станция немедленно ответила.

– Билеты купили, багаж погрузили, уже четыре минуты в пути, – сказал по-немецки Перцев. – Все нормально, с нетерпением ждем встречи с друзьями.

– Понятно, – ответили ему, и Перцев узнал голос генерала Лыкова. – Вас ждут, встретят обязательно.

Перцев выключил передатчик, передал Коржову слова генерала. Тот взглянул на небо.

– Рано еще, – заметил Перцев.

– Да, пожалуй, рановато. Появятся этак минут через пять-шесть, а?

– Примерно.

– Скорее бы!

– Нервы пошаливают? – усмехнулся Перцев.

– Мы не железные. – Коржов пожал плечами.

Луна поднялась выше. Стало светлее. Коржов, рассеянно глядевший в хвост колонны, вдруг заметил: черная точка в ее конце стала обгонять грузовики. Он сказал об этом товарищу. Перцев достал бинокль, поглядел.

– Вездеход.

– Чего он полез вперед?

– Может, дело какое к начальству…

– Нет, так не должно быть. Сам слышал – Упиц приказал ни в коем случае не покидать арьергард… Глядите, как прет. Спешит, а?

– Погодите. – Перцев схватил Коржова за руку. – Ведь у Торпа в машине рация?!

Догадка разведчиков была верна. Произошла одна из тех случайностей, которые нередко изменяют обстановку и являются причиной серьезнейших последствий. В ту минуту, когда Перцев настраивал передатчик для разговора с генералом Лыковым, включил свою рацию и Торп. Еще в Карлслусте, разрабатывая порядок движения колонны, Упиц приказал ему сообщить в контрразведку о выходе колонны с грузом и затем поддерживать со станцией абвера непрерывную радиосвязь. И вот, настраивая рацию, Торп услышал радиоразговор Перцева и Лыкова. Возможно, он бы не обратил внимания на этот диалог, если бы не слова Перцева: «четыре минуты в пути». Услышав их, Торп механически взглянул на часы. Стрелки показывали два часа четыре минуты. Вышла же колонна, как он это хорошо помнил, ровно в два часа. И Торп понял истинный смысл слов «багаж погрузили, с нетерпением ждем встречи».

Не поворачивая головы, Торп уголком глаза оглядел спутника. Два с половиной часа назад, встретив этого человека на дороге, он отметил, что майор говорит с чуть заметным акцентом – слишком растягивает гласные. Торп знал, что на Рейне, например, или в Восточной Пруссии говор немцев отличается особенностями, еще более непривычными для берлинского уха. И он не придал этому значения. Но теперь Торп объяснял акцент начальника автоколонны совсем другими причинами.

Русский разведчик рядом с ним, в машине? Но если это так, коллеги майора должны находиться во всех других автомобилях, тридцать – сорок человек, если не больше! Откуда же они взялись?..

Предположение было так невероятно, что Торп в нем усомнился. Тем не менее он решил немедленно доложить Упицу о своих подозрениях, а затем связаться по радио с абвером. Но как это сделать, если в машине и впрямь вражеский разведчик? Кроме того, нагнав машину Упица, Торп должен будет остановить ее. Тогда станет вся колонна. Противник поймет и начнет действовать. Но даже если предположить, что никто ни о чем не догадается, как вести разговор при майоре, спутнике Торпа, а также при человеке, едущем с Упицем, – ведь он тоже может оказаться не тем, за кого себя выдает!..

Торп поглядел в укрепленное на ветровом стекле зеркальце. В нем смутно светлело лицо спутника. Казалось, тот дремал – глаза были полузакрыты, тело расслабленно полулежало на сиденье.

– Послушайте, майор, – хрипло сказал Торп, – прошу вас, дайте еще сигарету.

Рыбин выпрямился, извлек из кармана портсигар.

– Прошу, – сказал он. – Вижу, понравились.

– Благодарю. – Торп взял сигарету, прикурил от предупредительно зажженной спички. – Они действительно хороши.

– Очень рад. Если дадите свой адрес, пришлю несколько пачек, у меня есть небольшой запас.

Торп напряженно вслушивался в речь спутника. Она лилась легко и свободно. Но акцент был, Торп сейчас уловил его гораздо более отчетливо, чем тогда, при их первой встрече.

От Рыбина не укрылась перемена в настроении хозяина машины. Он насторожился, осторожно передвинулся, чтобы удобнее было достать оружие, если возникнет нужда, коснулся рукой кобуры пистолета. Это было ошибкой. Торп заметил все.

Вездеход стал отставать от колонны.

– Что случилось? – спросил Рыбин.

– Что-то с мотором.

Рыбин был опытный автомобилист, он видел, что двигатель вездехода работает нормально, просто водитель стал слабее прижимать педаль газа.

Тревога Рыбина росла. Размышляя, он рассеянно скользнул взглядом по доске приборов автомобиля, задержался на ручках управления радиостанцией. И вспомнил: незадолго перед этим Торп включил аппарат, вертел маховички настройки, затем с минуту слушал эфир. По-видимому, принял какое-то сообщение, встревожившее его. Но какое? Рыбин этого не знал.

Вездеход шел все тише.

– Хотите остановить машину? – спросил Рыбин.

Торп угрюмо кивнул.

– Зачем?

– Я же сказал: неисправен мотор.

Рыбин пожал плечами.

– Тогда надо просигналить, чтобы подождали. Вы же знаете…

Он не договорил. Вездеход стал. Торп сделал неуловимое движение, в его руке оказался пистолет. Полковник успел перехватить и рвануть вверх руку с оружием, но другой рукой Торп нанес ему сильный удар в лицо, затем еще и еще.

Рыбин потерял сознание. Убивать спутника Торп не хотел. Нет, он доставит его в абвер живым. Обезоружив Рыбина, Торп связал ему руки и ноги. Вездеход стал нагонять колонну. Торп включил рацию, надел наушники. Итак, первая часть задачи решена. Теперь – связаться с абвером, а потом – к Упицу, чтобы действовать, пока еще не поздно!..

Легкое потрескивание в наушниках возвестило о том, что лампы прогрелись и передатчик к работе готов.

К Рыбину медленно возвращалось сознание. Туман, застилавший глаза, стал редеть, шум в голове стихал, осталась лишь тупая боль. Затем он услышал срывающийся от волнения голос Торпа и с усилием открыл глаза. Торп одной рукой вел машину, другой держа у рта микрофон.

Рыбин рванулся вперед, всем телом навалился на Торпа, схватил зубами кабель микрофона, стремясь выдернуть из гнезда. Торп, руки которого были заняты, отпихивал противника локтем.

– Скорее, – хрипел Торп в микрофон. – Русская разведка!..

Рыбин должен был помешать ему – пусть даже ценой своей жизни. Он так и поступил. Справа была алюминиевая панель передатчика с освещенной шкалой настройки. Рыбин отпрянул назад и что было сил ударил в нее головой. Глухой стук, звон стекла, и он с проломленным виском повалился на пол кабины.

Торп, окаменев, глядел на обезображенную панель передатчика. Но вот он понял непоправимость случившегося, в бешенстве выругался, отшвырнул микрофон и выстрелил в распростертое тело.

Вездеход резко увеличил скорость. Впереди замаячил задний борт концевого грузовика. Торп принял влево и погнал машину в обход колонны.

…Перцев и Коржов с растущей тревогой наблюдали за вездеходом. Торп мчался к Упицу. А в машине Упица находился Керимов.

У Перцева мелькнула мысль – швырнуть в вездеход гранату. Но он вспомнил: там сидит Рыбин. Нельзя и загородить шоссе, подав машину влево: в кабинах грузовиков рядом с шоферами – эсэсовцы; поднимется переполох, будут жертвы, да и вообще это может сорвать операцию. Оставалось одно – положиться на опыт и мастерство Рыбина и приготовиться действовать.

4

Через несколько минут, после того как перехваченная десантниками Рыбина колонна подъехала к карлслустскому тайнику, с нескольких аэродромов Польши, Венгрии, Румынии поднялись в воздух группы советских бомбардировщиков и транспортных самолетов. Машины набрали высоту и под охраной истребителей пересекли линию фронта. Ими руководил известный в стране авиационный генерал, командный пункт которого находился на аэродроме близ Варшавы. Там же оборудовал свой КП и генерал Лыков.

Миновав район Берлина, самолеты стали расходиться по объектам, которые каждой группе были назначены заранее. И как только Лыков принял сообщение майора Перцева об окончании погрузки и выходе колонны в путь, авиационный генерал вызвал по радио командира пятерки бомбардировщиков, барражировавших к северу от Карлслуста, и приказал начать выполнение боевой задачи.

Самолеты ринулись туда, где должна была находиться цель. Когда, по расчетам, бомбардировщики оказались над ней, с головной машины была сброшена светящаяся авиабомба. Она медленно опускалась на парашюте, заливая землю белым светом. Четко обозначилось автомобильное шоссе и в дальнем его конце – колонна грузовиков.

Самолеты пошли на цель. С каждой секундой грузовики были видны все отчетливее. Пилоты даже заметили маленький автомобиль, обгонявший колонну.

Командир пятерки лег на боевой курс. Но целил он метров на триста в сторону от дороги, ибо должен был лишь инсценировать налет и головой отвечал за то, чтобы ни один автомобиль не пострадал.

Когда на безопасном от колонны расстоянии взорвалась первая фугаска, маленькая машина была вровень с головным грузовиком. На землю обрушилась серия бомб. Колонну стало затягивать облако пыли. Однако командир бомбардировщиков успел заметить, что машины остановились и от них разбегаются человеческие фигурки.

Разрабатывая «налет» на колонну, Аскер исходил из предположения, что грузовики будет сопровождать значительное число эсэсовцев, обезоружить и подавить которых обычным способом нелегко. Может возникнуть бой, парашютисты понесут потери, операция затянется, а то и вовсе закончится неудачей. Бомбежка же оправдает одновременную остановку машин, ослабит бдительность конвоя, внесет в его действия сумятицу и таким образом облегчит работу десантников по ликвидации конвоиров.

Расчет оправдался. Как только раздался первый взрыв, шофер головного грузовика оставил руль и выпрыгнул на шоссе.

– Бомбят, спасайся! – закричал он и что было сил пустился бежать в поле. Сидевший рядом эсэсовский офицер рванул дверку, выскочил из машины и помчался следом. За ним устремился Коржов.

Вновь раздался взрыв. Шофер бросился на землю, эсэсовец – тоже. Тут на него навалился Коржов, вместе с подоспевшим шофером скрутил руки, обезоружил и связал.

С момента, когда вспыхнули САБы, Перцев не спускал глаз с автомобиля Упица и нагонявшего его вездехода. Машины были едва видны – кажется, остановились. Перцев пересел за руль. Грузовик рванулся вперед.

А впереди происходило вот что. При первом взрыве Упиц притормозил так резко, что вездеход, который шел вплотную сзади, проскочил вперед.

Торп остановил машину, обернулся и увидел, что Упиц и его спутник выскочили на шоссe и побежали в сторону. Торп последовал за ними.

На дороге, где остановилась колонна, послышались выстрелы, крики. При свете догоравших САБов было видно: какие-то фигурки катаются по земле, наносят друг другу удары. То здесь, то там вспыхивали блески выстрелов. Выстрелы смолкали, крики слышались все реже. Торп понял, что русские разведчики захватили колонну. Значит, и тот, с Упицем, – русский! Торп поднял было пистолет. Нет, уничтожением одного делу не поможешь. Скорее назад, чтобы спастись, добраться до ближайшего гарнизона, вызвать помощь!..

И Торп, повернув обратно, побежал к своей машине. Вездеход устремился вперед. На ходу Торп раскрыл дверку и вытолкнул из кабины тело полковника Рыбина.

Минутой позже к автомобилю Упица прибежал Керимов, подъехал грузовик Перцева.

– Упиц, – проговорил Аскер, тяжело дыша и указывая рукой в поле. – Взять во что бы то ни стало!

Перцев кивнул.

– Потом веди колонну. Меня не ждать, понял?

– Ясно.

Аскер уселся за руль, включил мотор.

Вездеход не мог соперничать со скоростным «мерседесом». Аскер нагонял Торпа. Тот заметил погоню. Пытаясь скрыться, свернул с магистрального шоссе на ответвление. Однако преследователь разгадал маневр. Вскоре он был почти рядом. Тогда зажглись фары «мерседеса». Торп оказался в потоке света. Аскер отчетливо его видел – без шляпы, низко пригнувшегося к рулю.

Машины шли, будто связанные веревкой.

Торп обернулся. Щурясь от нестерпимого света, вытянул назад руку. На ветровом стекле «мерседеса» появились круглые отверстия, от них короткими молниями разбежались трещинки. Аскер вскинул пистолет, готовясь открыть ответный огонь. В то же мгновение Торп вновь выстрелил. Пистолет с силой вырвало из руки Аскера, отбросило назад. Случайное попадание в оружие – и он стал беззащитным.

А Торп продолжал стрелять. Низко пригнувшись к рулю, Аскер считал выстрелы. «Семь, – подумал он с облегчением, когда выстрелы смолкли. – Значит – весь магазин».

Аскер на секунду выпрямился и увидел: Торп шарит рукой где-то на сиденье или у доски приборов. Видимо включает передатчик или перезаряжает пистолет. Этого нельзя допустить! И он до отказа прижал ногой педаль газа. Автомобиль рванулся вперед, взял чуть левее. Машины поравнялись, а затем «мерседес» на полкорпуса обошел вездеход. Тогда Аскер подал вправо. Торп обеими руками вцепился в руль и тоже взял правее, чтобы избежать столкновения. О пистолете он уже не думал. Снова поворот руля «мерседеса», и автомобиль Торпа оказался на обочине. Перекрыв ему дорогу, Аскер рванул ручной тормоз и выскочил из кабины. Навстречу ему кинулся Торп, на ходу загоняя в пистолет новый магазин.

– Стоять! – закричал Торп высоким, срывающимся голосом.

Дальнейшее произошло в доли секунды. Аскер всем телом откинулся назад, падая, согнул ногу в колене, резко выбросил вперед другую и ударом ботинка вышиб оружие из руки Торпа. Гитлеровец выхватил нож, метнул в противника. Удар пришелся в левое бедро. И тут же на Аскера навалился Торп.

Оба молодые, сильные, они катались по земле, стискивая друг друга в объятиях, нанося короткие удары руками, головой, коленями.

Аскер, в бедре которого все еще сидел нож, испытывал мучительную боль. Тяжело дыша, он пытался сбросить фашиста, который все больше подминал его под себя. Аскер рванулся, почувствовав мгновенную пронзительную боль в ноге, – и сразу стало легче: в пылу схватки Торп, зацепив ногой нож, вывернул его из раны.

Аскер напрягся, высвободил правый локоть и нанес им резкий удар в лицо гитлеровцу. Торп ответил ударом головы и разбил Аскеру губу. Рука Торпа скользнула на землю и нащупала пистолет. Тяжело дыша, с искаженным от напряжения лицом, Торп пытался преодолеть сопротивление противника, направить в него пистолет. Но у Аскера было преимущество: рука его опиралась о землю, локоть же Торпа висел в воздухе. И вот медленно, очень медленно ствол оружия повернулся в сторону Торпа.

– А-а!.. – стонал гитлеровец, извиваясь по земле.

Аскер, сцепив зубы, вобрав голову в плечи, продолжал давить на руку врага. Еще усилие, и ствол маузера уперся в грудь Торпа. На мгновение Аскер заглянул в глаза фашиста. В них бушевала ненависть, злоба. Нет, такие пощады не просят!

И он, изловчившись, нажал на спусковой крючок.

Выстрел словно отбросил в сторону Торпа.

Рука, в которой он держал оружие, разжалась. Пошатываясь от слабости, Аскер стал на четвереньки, поднялся, ступил на раненую ногу. И тут же упал, потеряв сознание.

5

Авиационный генерал, передав пятерке бомбардировщиков приказ начать инсценировку налета на автоколонну, связался затем с другими группами самолетов. Все они были на подходе к назначенным объектам.

В соседней комнате генерал Лыков вел на немецком языке радиоразговор с капитаном Люлько.

– Готовы? – спросил Лыков.

– Готовы и ждем, – последовал ответ.

– Ждите. Помощники вот-вот подойдут. Как только они сработают, начинайте и вы.

– Все ясно.

– А груз на колесах и уже в пути.

– Понял.

Вместе с радистом и передатчиком капитан Люлько находился в окопе, неподалеку от аэродромных строений. Сюда с наступлением темноты перебрались из оврага десантники первого отряда. Отдельные группы воздушных бойцов были нацелены на наиболее важные объекты аэродрома, почти все, впрочем, разрушенные – советские бомбардировщики, выполняя приказ, еще неделю назад разбили здесь все, кроме взлетно-посадочной полосы.

И вот – аэродром, пустынный, безмолвный, лежит перед десантниками. Но они знают: аэродром живет – действуют ремонтники, уцелела рота охраны, хотя охранять ей, собственно, нечего, ибо бензохранилище лежит в развалинах, и за отсутствием горючего аэродром самолетов не принимает.

Подполз командир десантников.

– Связь была? – шепотом спросил он.

– Да. Сейчас прилетят. С минуты на минуту.

– А колонна?

– В пути. Ходу ей сюда – около часу, а то и меньше.

– Добре.

Атаке аэродрома десантниками должен был предшествовать налет бомбардировщиков. Конечно, десант был достаточно силен, чтобы захватить аэродром самостоятельно. Но в этом случае гарнизон аэродрома мог передать по радио, что атакован наземными силами. А это раскрыло бы противнику смысл операции – захват аэродрома. Появление же самолетов было делом обычным и не могло особенно встревожить немцев.

Итак, десант ждал.

Прошли четыре долгие минуты. Послышался шум моторов самолетов.

– Они, – сказал Люлько.

Командир парашютистов кивнул.

Рокот нарастал. Десантники включили фонарики. Лучи их, направленные из укрытий вверх, были видны только с воздуха. Пунктир из световых точек обозначил самолетам позиции советских воинов.

Главной задачей бомбардировщиков было уничтожение аэродромного узла связи, надежно укрытого под землей и уязвимого лишь в случае прямого попадания. Но где искать цель, если все внизу затаилось в непроглядной чернильной тьме?

Все же объект был показан. Вспыхнули две ракеты. Выпущенные за пределами аэродрома, с разных мест, они стремительно пронеслись над полем. В какой-то точке трассы их перекрестились. Там и находился узел связи. Самолеты засекли объект, осветили и сбросили на него серию тяжелых бомб. Обработке с воздуха подверглись и другие объекты, в том числе оборонявшие аэродром мелкокалиберные зенитные автоматы и спаренные пулеметы.

Высоко вверху вспыхнула самолетная ракета. Это был сигнал: бомбардировщики закончили работу и уходят.

Бойцы поднялись из укрытий и устремились к аэродрому.