Текст книги "Огненная бездна"

Задумавшись, Энди на секунду сбился с шага и просиял, озаренный догадкой:

– Они что-то нашли поблизости от Ганимеда?

– А фрегаты, значит, полетели охранять находку, да? – посмотрел на него с сочувствием Бакстер.

– Ну, – нисколько не смутился Энди, – фрегаты отправились к Трое.

Бакстер пробормотал короткую фразу, из которой Энди удалось расслышать лишь приглушенное «идиот», и сказал уже громче:

– Два момента, мужик, два момента. Во-первых, это мы прибыли освещать их отлет, и то, что они вылетели втайне, довольно символично. А во-вторых, ты дрых тогда в кафе и не слышал, как я озвучил направление их полета!

– Ты достал меня со своими «во-первых, во-вторых»! – передразнил его Энди. – И куда, по-твоему, они полетели?

– К Юпитеру, мужик, в глубь радиационного пояса.

Недоуменно пожав плечами, Энди пошел быстрее. Мадам Эстефания с остальной группой уже подошла к лифтам и сейчас ожесточенно ругалась с кем-то по коммуникатору. Приблизившись, он успел расслышать окончание разговора.

– Любезный, мне совершенно неинтересно, чем там занят ваш комендант! Если мне не предоставят трафик до Земли, я вашего Фримантля смешаю с грязью, так ему и передайте!

С раздражением выключив коммуникатор, Эстефания перенесла гнев на подчиненных.

– Зачем, спрашивается, мне вас подсунули?! Все приходится делать самой! – Эстефания трагически заломила руки: – Тупицы, о боже, меня окружают одни тупицы!

На счастье группы, в этот момент открылись двери лифта, и, фыркнув напоследок, звезда величаво вплыла в кабину. Ездить в лифтах Эстефания предпочитала одна, и поэтому ее команда осталась ждать следующего.

Энди, словно ничего не случилось, нагло растолкал сгрудившихся коллег:

– И куда мы сейчас?

Большинство его проигнорировали, лишь добродушная хохотушка Лесси, отправленная сюда своим редактором набираться опыта у звезды, защебетала:

– Мадам Эстефания всегда ужинает «У доброго доктора».

– Кому ужинать, а кому и бегать, – угрюмо поправил ее Дон, рано поседевший грузный мужчина, выполнявший в группе обязанности техника.

– Все набегаемся, – напророчил догнавший группу Бакстер.

И оказался прав. Когда они спустились в просторный вестибюль, мадам Эстефания уже закончила ругаться с управляющим и, немного растратив пыл, стала раздавать указания:

– А ну, бездельники, слушать сюда! – говорила она на ходу, уже миновав гостеприимно распахнувшиеся стеклянные двери. – Погуляйте по городу, послушайте, что говорят местные, порасспрашивайте. И не забывайте работать камерой, мне понадобится видеоряд! Так, побежали детки, побежали! А ты, Дон, останься, есть разговор.

Группа не заставила себя упрашивать, поодиночке и парами разойдясь по радиальным улицам, что выходили на площадь перед гостиницей. Когда Эстефания злилась, находиться поблизости означало в лучшем случае нарваться на грубость. Звезда слыла скорой на расправу.

Но Энди спешить не стал, любопытство перевесило страх, и, скрывшись за ближайшей припаркованной машиной, он напряг слух.

Подождав, пока Дон флегматично подойдет поближе, Эстефания чуть сбавила тон:

– А ты, дорогой, организуй мне канал связи с издательством. Понадобятся деньги – не скупись, уж поверь моему чутью, здесь заваривается что-то очень важное.

Стараясь не пропустить ни единого слова, Энди едва не вывалился из-за укрывшей его машины. Ух ты, похоже слухи об интимной связи Дона и Эстефании и в самом деле имеют основания! Как она с ним – «дорогой»!

– Не получится, Жаки, – Дон подошел совсем близко и понизил голос так, что Энди с трудом различал слова. – Весь гражданский трафик к внутренним планетам идет через единый сервер, а его отключили.

– А если через военных? – предположила Эстефания.

– Исключено, – помотал головой техник, – у меня нет на них выхода, я просто не знаю, кому тут можно сунуть на лапу.

– Дон! – все-таки сорвалась на крик журналистка. – Мне нужен канал связи, организуй его! Найди мне передатчик!

Техник воровато огляделся и, не заметив притаившегося Энди, за талию притянул к себе возмущенную матрону.

– Не кричи, Жаки, я сделаю все, как ты хочешь.

Энди хихикнул и, вытянув из баула первую попавшуюся камеру, запечатлел страстный поцелуй простого техника и главной звезды новостного канала. Теперь на руках у него появился козырь в будущих переговорах, и если его разыграть правильно, Эстефания будет молчать. Куда охотнее в кулуарах станут обсуждать ее служебный роман с подчиненным, чем застуканного с проституткой оператора. Еще раз хихикнув, Энди спрятал камеру обратно в баул и крадучись покинул стоянку.

Прожив на Ганимеде полторы недели, он успел немного изучить подземный город и сейчас шел проверенным маршрутом. Мимо жилых кварталов, к восточному краю пещеры, где вдоль высокой ледяной стены кучковались ночные клубы и бордели, замаскированные под массажные салоны. Пусть Эстефания подавится своим заданием, терять вечер из-за ее капризов Энди не собирался.

Насвистывая веселый мотивчик, Энди топал под высоченными раскидистыми кленами, которыми так славился Ганимед. Если не смотреть вверх, где переливался огнями потолок, то создавалось полное впечатление, что он шагает по своему родному городку на северо-восточной оконечности Великих озер. Низкую гравитацию Энди старался не замечать, двигаясь наработанными еще в юности длинными шаркающими шагами. Единственное, чему он научился за два года учебы в Лунном Технологическом.

Город молчал, погруженный в странную тягучую тишину. Уже вечерело, на потолке пещеры начали угасать имитирующие солнечный свет лампы, но Энди не видел привычных, стекающихся к злачным местам толп рабочего люда. Редкие прохожие жались поближе к тротуарам, держась в тени деревьев, и Энди снова поежился от недоброго предчувствия. Неужели он пропустил что-то важное?

Очередное потрясение ожидало его у городской черты, когда, подойдя к стене пещеры, он вывернул на радиальный проспект и совсем близко от себя увидел расположившийся возле запертого шлюза армейский патруль. Энди присвистнул и машинально потянул из баула камеру. Похоже, Эстефания все-таки получит свое видео, пройти мимо такого сюжета он не мог.

Высокую арку шлюза сейчас перекрывала металлическая стена, а трое десантников в полной броне стояли возле будки управления. Опущенные забрала не позволяли разглядеть выражения их лиц, но развернувшиеся в сторону Энди стволы говорили сами за себя.

– Сэр, это запретная территория! – громыхнули динамики стоящего посередине десантника. – Пожалуйста, прекратите съемку и следуйте по своим делам!

Вместо того чтобы подчиниться приказу, Энди описал камерой большой полукруг, запечатлевая и запертый шлюз, и блокировавших его десантников.

– Сэр, – повторил десантник, – немедленно прекратите съемку!

Не отвечая, Энди активировал журналистский бейдж, но, увидев вспыхнувшую над головой оператора надпись «Пресса», главный десантник не заткнулся, а угрожающе пошел навстречу. Энди попятился.

– Эй, вы чего? Я оператор канала «Все Новости Солнечной», у меня есть аккредитация!

– Ваша аккредитация аннулирована по распоряжению командующего Фримантля.

Пока Энди переваривал услышанное, десантник подошел вплотную и одним быстрым неуловимым движением вырвал у него камеру.

– Вы что себе позволяете?! – от ярости Энди сорвался на фальцет.

Не обращая внимания на его крики, десантник развернулся и пошел обратно к будке.

– А ну отдай камеру, скотина! – в два прыжка догнав уходящего десантника, Ястребов схватил его за плечо.

Точнее, попытался схватить – в том месте, куда он прыгнул, десантника не оказалось, а в следующую секунду Энди уже лежал на земле с сильной болью в груди. Судорожно закашлявшись, он перевернулся на бок и уткнулся носом в бронированные десантные ботинки. Их обладатель стоял над ним, задумчиво помахивая отобранной камерой и явно размышляя, не пнуть ли еще разок.

– Да хватит с него, Брюс! – пророкотал второй десантник, и, к великому облегчению оператора, ботинки стали удаляться.

Продолжая кашлять, Энди с трудом сел, подтянув к груди ноги. Это быдло ударило его прикладом! Его, журналиста ведущего новостного канала!

– Я буду жаловаться! Нападение на представителя прессы вам так просто не сойдет, лейтенант! – Энди наконец-то вспомнил значение двух золотистых звездочек на правом наплечнике скафандра.

Его выпад лейтенант Брюс проигнорировал, и Энди, кряхтя, поднялся на ноги. Грудь после удара прикладом болела до темноты в глазах, и если бы не низкая гравитация спутника, он еще долго не смог бы встать. Физическая агрессия шокировала его, обычно с журналистами обращались куда почтительнее, и только теперь до него стала доходить серьезность ситуации. Военные никогда не станут бить журналистов, если только не надвигается что-то ужасное, что-то, о чем Энди не хотелось даже думать.

Кряхтя, он смерил троицу ненавидящим взглядом и захромал подальше от агрессивных придурков. Конечно, ему влетит за утерянную камеру, но нарываться дальше было бы глупо. Военные явно дали ему понять, что правила изменились. Один удар прикладом перевернул весь привычный мир.

Отдышался он, лишь пройдя пару кварталов, – чертов лейтенант огрел его от души. Здесь уже начинался район увеселений, баров и стриптиз-клубов. Самое то, чтобы забыть о перенесенном унижении.

Большинство баров были вырублены в ледяной стене, наружу торчали только украшенные рекламой витрины. Поначалу Энди привлекла такая экзотика, выпивка в темных ледяных гротах будоражила кровь, напоминала о прошлых веках, когда суровые бородатые первопоселенцы коротали вечера за кружкой дрянного пива. Впрочем, большинство предлагаемых сортов пива и поныне оставались редкостной дрянью. Чего-то не хватало в местной воде или в гидропонных чанах, где созревал идущий на пиво солод. За эту неделю Энди перепробовал множество сортов, пока наконец не остановился на более-менее приемлемом – темном, густом, словно смола, стауте с ярко выраженным карамельным привкусом. Подавали этот сорт только в одном баре, в «Килте», куда и направился Энди.

В отличие от большинства местных забегаловок, «Килт» был отстроен в стиле классического ирландского паба. Утопающий в зелени высоченных кленов двухэтажный дом из нарочито грубо обработанных валунов стоял чуть в стороне от стены. Энди поднялся на просторную веранду и, поправив баул с камерами, вошел в полутемный зал.

Народу на первом этаже было мало, лишь пара угрюмых бородатых мужиков методично надиралась у горящего камина пивом. Еще в первый вечер Энди с удивлением заметил большой процент бородачей среди населения Ганимеда. Обычно люди, много времени проводившие в скафандрах, предпочитали удалять растительность на лице – борода мешалась в шлеме, но, как он позже прочитал в проспекте, ношение бороды вошло в традицию еще во времена первопоселенцев. В те годы еще не существовали современные средства эпиляции, а возить с Земли примитивные бритвенные принадлежности было слишком дорого.

Приглядевшись к мужикам, в полном молчании хлещущим пиво, он разочарованно сплюнул под ноги и сделал было шаг обратно к дверям. Похоже, что в барах сегодня царит такая же пустота, как и на улицах Джекпота. Правда, оставался второй этаж, где вместо бармена за стойкой по залу сновали симпатичные официантки в коротких юбках. Решившись, Энди пересек первый этаж и, подойдя к лестнице, услышал доносящиеся сверху голоса шумной компании. Пожалуй, даже чересчур шумной, но, памятуя наставления Эстефании, Энди пересилил себя и вступил на выложенную черным гранитом ступеньку.

На Земле ему случалось бывать в ирландских пабах, но этот, находившийся в пяти астрономических единицах от Ирландии, пафосом мог переплюнуть любой из них. Хозяева не пожалели денег, и дизайнеры украсили второй этаж драгоценными даже на Земле сортами дерева. В первый свой визит Энди украдкой царапнул резную панель на стене. И обалдел, поняв, что тронул не дешевый имитационный пластик, а настоящее красное дерево. Которое вряд ли росло на Ганимеде, и хозяевам паба явно пришлось раскошелиться на перевозку.

Оборотной стороной медали были цены, за комфорт и дизайн приходилось платить. Впрочем, пожив на Ганимеде неделю, Энди привык к местным расценкам. И уже почти не морщился, заказывая пол-литра разливного пива за полсотни кредитов. В конце концов, большинство трат пройдут по статье «представительские расходы».

Он осторожно заглянул в зал. Шумела компания, состоявшая из десятка таких же бородачей, что молча хлестали пиво на первом этаже. Только эти, поглощая пиво, вопили, перекрикивая друг друга. Энди понял тему их разговора, еще не успев подняться по лестнице. Шахтеры обсуждали новости.

Заняв столик неподалеку, Энди незаметно вытащил коммуникатор и, активировав диктофон, положил его рядом с салфетками. Теперь если он что и пропустит, то прослушает позже, в уютном номере, когда закончится эта катавасия.

А разговор стоил внимания. Как раз в тот момент, когда Энди садился за столик, один из шахтеров, здоровенный мужик с густой рыжей бородой, с силой грохнул кружкой о стол:

– Я в эту дурь не поверю!

Второй, отличавшийся только цветом бороды, перегнулся через стол:

– Я тебе точно говорю! Забрали всех монтажников из бригады Саймона.

– На строительство новых лунных верфей? – отмахнулся от него первый. – Досрочно разорвав контракт?

– У нас война вроде как. – Второй отхлебнул пива и закашлялся, разбрызгивая густую пенную шапку.

– Не жадничай, Милош, – загоготал рыжебородый. – Мы тебе еще нальем!

Плеча Энди коснулась чья-то рука. Подпрыгнув от неожиданности, он обернулся и буквально уткнулся носом в глубокое декольте официантки.

– Что будете заказывать? – устало спросила красотка.

Энди с трудом оторвал взгляд от выпирающих из корсажа прелестей. Треклятая Эстефания вытащила его из номера на самом интересном месте, и в крови теперь блуждали гормоны. Блуждали, требуя выхода, заставляя сердце чаще биться при виде любой красотки. А девушка была хороша.

Стараясь поменьше пялиться в декольте, Энди перевел взгляд вниз. К его разочарованию, на девушке оказалась широкая длинная, полностью закрывающая ноги красная юбка. Против воли взгляд пополз обратно. Девушка безразлично дождалась конца осмотра и повторила вопрос:

– Что заказывать будете?

– А… – раскрыл рот Энди, – большую кружку стаута, пожалуйста.

– Минутку. – Девушка развернулась, придержав взметнувшийся подол, и скрылась в полумраке зала.

Проводив взглядом ее формы, Энди повернулся обратно к шахтерам. Те уже закончили обсуждать судьбу неведомых монтажников из бригады Саймона и перешли к более насущным проблемам.

– Никто нам за простой не заплатит! – говорившего закрывала от Энди широченная спина торопыги Милоша. – Все шахты встали, отгрузки льда прекратились.

– А я чего говорил?! – поддержал его рыжебородый. – Шахты стоят, доступ на орбиту закрыт, да еще и связь с Землей отрубили!

– Как отрубили? – не поверил Милош. – Я письмо утром матери скидывал, с днем рождения поздравлял!

– Последняя репликация в девять сорок, – развел руками рыжебородый. – Пишут, что сдох передатчик.

– А резервный? – удивился Милош.

– А я знаю? – Рыжебородый пожал плечами. – Это ты у Януша спроси, он у нас в колледже учился.

Милош пихнул в бок соседа:

– Януш?

– Что Януш? – огрызнулся тот. – Далась вам эта связь. Больше ничего не удивляет? Выходы из города перекрыты, военные у каждого шлюза, а им свежей порнухи с Земли не хватает!

– Ты по себе-то не меряй! – угрожающе протянул Милош. – Давно у стоматолога не был?!

– Тихо! – грохнул кулаком по столу рыжебородый. – Вы мне еще мордобой тут устройте! Живо по пять процентов каждому срежу.

Милош тут же утих, демонстративно отодвинувшись от соседа подальше.

– Все путем, бригадир.

– Так-то лучше!

Рядом с Энди опустилась литровая кружка с высокой шапкой пены. Он кивком поблагодарил официантку и, продолжая слушать, сделал первый глоток.

После вмешательства рыжебородого бригадира компания шахтеров ненадолго замолчала, опорожняя кружки. Энди успел поразиться тому, с какой быстротой исчезает пиво, как вдруг в разговор вмешался сидевший во главе стола старик.

– Януш дело говорит. Я сорок лет на Ганимеде, и на моей памяти только однажды военные заблокировали шлюзы.

– Это когда заправочную станцию грохнули? – понимающе кивнул бригадир.

– Ну да, – подтвердил старик. – Аккурат перед восстанием на Большом Шраме прошла серия терактов – и здесь, и у Сатурна, даже возле Земли пошумели. Военные тогда, помню, все перекрыли, шерстили всех в хвост и в гриву. Сами подумайте, атака на базу флота!

– Думаешь, и сейчас под шумок отделиться хотят?

– Это вряд ли, – покачал головой старик. – Идиотов в колониях хватает, но в планетарные правительства им не попасть. Война ведь, тут или все вместе держатся, или каждый в своей личной могиле обитает. Выбор невелик, мальчишки.

Судя по обращению, в бригаде старик пользовался непререкаемым авторитетом. Назови их «мальчишками» Энди, он тут же получил бы в морду. Да и своему брату-шахтеру подобные вольности не позволялись. Чтобы заработать такой авторитет, действительно нужно долгие годы проработать в шахтах по добыче льда.

– Дед, а ты что думаешь? – уважительно спросил у старика бригадир.

– А ничего хорошего не думаю. Все только начинается, дальше хуже будет.

– Ну ты, Дед, загнул, – неуверенно хохотнул Милош.

– Я-то, может, и загнул, да только, сынок, у меня нюх на проблемы.

– Это да, – согласился бригадир. – Без твоего нюха мы бы в том году в водяной карман загремели. Что посоветуешь, Дед?

Энди навострил уши, ожидая, что скажет старый шахтер. Замолчала и компания. Судя по звукам, сначала Дед отхлебнул пива.

– А что тут советовать? Нечего тут советовать. По уму, валить с Ганимеда надо, так ведь не на чем.

– Куда валить? – оторопел бригадир.

– На Землю, сынок. А то и подальше.

Звонок коммуникатора заглушил разговор. Энди чертыхнулся и отбросил салфетки. Звонила Эстефания.

– Да, мадам. – Энди подпустил в голос елея.

– Бери такси и дуй в гостиницу!

Энди отвернулся от компании и зашептал:

– Мадам, у меня тут кое-что наклюнулось, еще полчасика дайте.

– Никаких «полчасика»! Бегом в гостиницу, я сказала!

Выругавшись, Энди из вредности не торопясь допил пиво. Звонок Эстефании на корню убил всяческое желание прислушиваться к дальнейшей беседе шахтеров. Пусть старая карга сама побегает за материалами! Он не нанимался подрабатывать репортером на полставки!

Допив кружку, он заказал еще одну. А опоздание можно будет свалить на армейские патрули, благо сигнал с отобранной камеры исправно записывался на коммуникатор. Не станет же Эстефания дотошно изучать, когда сделали эту видеозапись. Поэтому прежде чем расплатиться и вызвать такси, Энди успел не спеша опрокинуть в себя еще пол-литра чудесного стаута.

Пока он расплачивался и спускался, к выходу уже подъехало такси. «Небо» над Джекпотом потемнело, имитируя ночь, горели лишь россыпи ламп, заменявшие здесь звезды. Энди развалился на заднем сиденье, наблюдая сквозь прозрачную крышу, как проплывают над ним темные кроны деревьев. Одна звезда светила особенно ярко, и сам того не осознавая, Энди принялся следить за ней. И зря, иллюзия звездного неба моментально развеялась. Настоящие звезды не двигаются, когда ты едешь, но «небо» над Джекпотом было слишком маленьким, и лампа, изображавшая звезду, быстро осталась позади.

Выходя из такси, он обратил внимание на полицейский патруль, маячивший неподалеку от дверей гостиницы. Двое рослых парней в противоударных костюмах и шлемах растерянно крутили головами, видимо толком не понимая происходящего. При виде полиции в Энди на миг проснулись старые привычки, он хотел было активировать журналистский бейдж и подойти узнать новости. Но, вспомнив случившееся у шлюза, предпочел, по возможности не привлекая внимания, проскользнуть в вестибюль. Уж очень нервно полицейские держали шоковые дубинки, а получение высоковольтного разряда в планы Энди не входило. Неприятностей сегодня и без этого хватало.

В вестибюле «Спутника» возле стойки портье скопилась изрядная толпа постояльцев. Из обрывков разговора Энди понял, что известие о внеплановом отлете «Каледонии» достигло и остальных гостей. Растрепанный дежурный клерк вяло переругивался сразу со всей толпой, пытаясь перенаправить их ярость на администрацию пассажирского порта. Дело начинало пахнуть дракой, и, не дожидаясь, пока с улицы подойдут полицейские, Энди просеменил к лифтам.

Поднимаясь на свой этаж, он нос к носу столкнулся с Лесси. Маленькая, похожая на фарфоровую статуэтку девушка попала в свиту Эстефании сразу после окончания филологического факультета. Руководство канала приметило юное дарование и после серии неплохих репортажей взяло девушку в штат и направило набираться опыта к стареющей звезде. Та, почувствовав, как дышит в спину подрастающее поколение, обрушила на несчастную всю склочность своего характера. Но сделать с «выскочкой» ничего не смогла, Лесси с завидным постоянством игнорировала все выпады и наскоки матроны.

Вот и сейчас бедолагу отправили в фойе встречать опоздавших. Но Лесси – пожалуй, единственная из группы, кто сумел остаться с оператором в хороших отношениях, – встретила его широкой улыбкой:

– Ой, привет, Энди! А наши все в люксе у Эстефании.

– Не знаешь, зачем собирают?

– Дон что-то такое узнал, что старушка сама не своя. Пойдем, ты последний.

Эстефания занимала целых пять комнат, обставленных с кричащей роскошью. Никакой синтетики, только натуральные материалы и ручная работа. Женщина, чьи репортажи в среднем имели рейтинг до полутора миллиардов просмотров, могла позволить себе все самое лучшее.

Гостиная люкса втрое превосходила по площади скромный номер Ястребова. И съемочная группа, рассевшаяся по кожаным диванам, занимала едва ли половину имевшихся посадочных мест. А весь остальной объем комнаты, казалось, заполнила метавшаяся из стороны в сторону Эстефания. Матрона безжалостно топтала уличной обувью драгоценный белоснежный ковер и даже не обратила внимания на проскользнувшего в номер Ястребова.

– Вот, значит, как! – повторяла она в запале. – Нет, ну вы только подумайте, скрывать такое!

Энди украдкой шепнул сидевшему рядом Бакстеру:

– Чего она разоряется?

– У нас гости, – почти не открывая рта ответил секретарь.

– Что? – не понял Энди.

– Тише ты, – зашипел Бакстер, – потом расскажу.

Наконец Эстефания выдохлась, подошла к встроенному в стену бару с богатым ассортиментом и выудила бутылку газировки. Энди слышал, что лет пять назад матрона прошла курс лечения от алкоголизма и теперь даже в стрессовой ситуации не могла преодолеть выстроенный в ее сознании барьер. Но старые навыки остались, Эстефания в три глотка высосала полулитровую бутылку прямо из горла и не оборачиваясь спросила:

– И что ты предлагаешь, Дон?

Техник вышел на середину ковра и прокашлялся:

– У меня тут есть кое-какие связи. Я сумел договориться со старым приятелем, за определенную сумму он согласился доставить нас на орбиту, к списанному буксиру. Двигатели у этой посудины демонтированы, зато сохранился передатчик, и я, пожалуй, смогу дней за пять сделать направленную антенну. У вас будет связь, госпожа Эстефания!

– Спасибо, Дон! – расщедрилась матрона на благодарность. Впрочем, после увиденного на стоянке Энди нисколько не удивился. Вот только…

– Мадам, – приподнялся он с дивана, – есть маленькая проблема: военные заблокировали шлюзы, нам не выбраться из города!

– Ястребов, не считай себя самым умным! – отмахнулась от него Эстефания. – Дон обо всем позаботился, нас выведут старыми тоннелями.

Энди вспыхнул и опустился обратно на диван. Старая карга опять унизила его на глазах всего коллектива!

– Полчаса вам на сборы! – хлопнула в ладоши Эстефания. – Нас ждет Пулитцеровская премия!

Уже вскакивая с дивана, Энди удивленно выпучил глаза. Пулитцеровская премия? Да что же здесь происходит?! Эту награду не так-то просто получить, и тем более ее не дают за банальный репортаж с задворок Солнечной системы. Похоже, он зря задержался в чертовом баре, остальные, судя по выражениям лиц, восприняли реплику матроны как должное.

Энди специально остановился у дверей люкса и буквально схватил Бакстера за грудки:

– Колись! Что я пропустил?

– Ястребов, отстань! Мне и самому собраться нужно, и ее вещи упаковать!

– Не отпущу! – усилил нажим Энди. – Хоть в общих чертах расскажи!

Бакстер сдался и увлек его в свой номер.

– Значит, так, Дон расколол человека из местной администрации. К Юпитеру летят несколько кораблей аспайров, и флот готовится дать бой!

– Бой? – опешил Энди. – А мы тут при чем?

– Эстефания хочет провести эксклюзивный репортаж. Это будет бомба! Сам подумай, мы будем в первом ряду – трансляция с места событий! И каких событий!

Чувствуя предательскую дрожь в ногах, Энди попятился к стене:

– Сражение? Я не нанимался участвовать в военных действиях!

– Расслабься, парень! – рассмеялся Бакстер. – Мы будем скромно висеть в сторонке и снимать, как гребаные вояки надирают задницы этим уродам. Эстефания не дура, в пекло она не полезет. А сейчас прости, мужик, мне надо собираться.

Секретарь не очень вежливо вытолкал Энди за порог и захлопнул дверь.

В полнейшем смятении Ястребов кое-как упаковал немногочисленные пожитки, ополоснул лицо холодной водой и поплелся в фойе этажа. На сей раз он успел первым и, сев под колонну, погрузился в мрачные раздумья. Дура Эстефания втравила их в опасное дело. Что бы она там ни говорила, Энди не собирался лезть под пушки ради эксклюзивного репортажа. Черт с ней, с работой, жена устроит на другую!

Он принял решение, торопливо вскочил со скамьи и бросился к запасному выходу. Ждать лифт было слишком рискованно, в фойе вот-вот начнут собираться коллеги, и тогда его побег сорвется. Уж лучше пройти двадцать этажей пешком, а потом забиться в какой-нибудь дешевый отель и дождаться окончания этой истории. Славу пусть завоевывают другие, а ему достаточно тех денег, что уже лежат на счетах супруги.

– Куда собрался, парень? – раздался сзади спокойный голос Дона.

Энди замер и, сдержав стон, медленно повернулся:

– В туалет.

– Твой номер в другой стороне. – Дон подошел вплотную, обдав терпким ароматом дорогого одеколона.

– Перепутал, – не растерялся Энди, – знаешь, столько всего навалилось…

Брезгливо ухватив его за ворот, Дон процедил:

– Слушай сюда, Ястребов. Ты наш оператор, а значит, будешь снимать то, что тебе скажут!

Энди почувствовал, как его ноги отрываются от пола. Дон вообще отличался изрядной силой, а малое притяжение Ганимеда и вовсе позволило ему поднять Энди, словно котенка. Немного подержав на весу дрыгающего ногами оператора, техник аккуратно поставил его на место.

– Ну, ты меня понял?

– Да, – просипел полузадушенный Энди и на всякий случай отошел подальше.

– Вот и молодец. Помни, дядя Дон за тобой следит.

Из своего номера вышла Лесси, подозрительно посмотрела на усмехающегося Дона и красного как рак Энди, хихикнула и, достав косметический набор, принялась поправлять макияж.

Позже всех из своего люкса выплыла Эстефания. Увидев ее, Энди раскрыл рот, разом позабыв о перенесенном унижении. Матрона преобразилась. Вместо изысканного костюма она надела серый облегающий комбинезон – стандартную, надеваемую под скафандр одежду. Ее волосы, всегда уложенные в стильную прическу, были туго стянуты резинкой в обыкновенный конский хвост. В этом своем обличье она заставляла вспомнить, что когда-то давным-давно начинала карьеру простой журналисткой. И добывала славу, проникая в такие места, куда Энди не сунулся бы и за целое состояние.

– Все готовы? – Эстефания оглядела группу и, удостоверившись, что все на месте, поинтересовалась: – Дон, еды закупил?

– Угу, – техник играючи приподнял здоровенный баул, – дней на восемь.

– Тогда вперед, машина подойдет к парку через десять минут!

Подавая пример, она первой пошла к лифтам. Остальные переглянулись, пораженные сменой имиджа, и нестройной гурьбой повалили следом. Такой свою начальницу они видели впервые.

При виде выходящей из гостиницы съемочной группы один из полицейских рванулся было наперерез, но напарник придержал его за плечо. Судя по всему, копы до сих пор не получили внятных инструкций и, узнав Эстефанию в лицо, решили ей не препятствовать.

Нагруженный баулом с камерами и объемистой сумкой, Энди плелся в хвосте и лихорадочно прикидывал, как лучше сделать отсюда ноги. Он никак не мог поймать удобный момент – Дон постоянно оглядывался, держа его в поле зрения, а местность вокруг не способствовала побегу. Они миновали освещенную фонарями стоянку и, перейдя дорогу, встали на границе парка.

Энди решился: сейчас или никогда! Деревья в парке возле гостиницы росли редкими рядами, безо всякого подлеска, кусты по периметру были единственной хлипкой преградой между ним и преследователями. Но это лучше, чем ничего. Энди напрягся, готовясь отбросить свою ношу и прыгнуть через заросли в парк.

– Я тут с тобой постою, не против? – поинтересовался неслышно подошедший Дон.

Вздрогнув от неожиданности, Энди кивнул:

– Хорошо.

Техник перекрыл единственный путь к бегству. Энди с тоской посмотрел на темные глубины парка и покорился судьбе. Будь что будет!

Вместо обещанных десяти минут они простояли добрую четверть часа, и в душе Энди появился лучик надежды. Если Дона кинули, то за ними никто не приедет, и можно будет опять вернуться в маленький уютный номер, вызвать девочку, а лучше нажраться, нажраться до поросячьего визга, смывая унижение и стресс. Впервые в жизни Энди пожалел о выбранной профессии. Идя в операторы, он никогда не думал, что попадет в опасную для жизни ситуацию.

Надежды не оправдались – вдали показались огни, и через минуту рядом с ними затормозил небольшой фургончик с логотипом службы доставки пиццы. Из кабины высунулся маленький краснолицый человечек и, заикаясь, поторопил:

– Д-давайте б-быстрей в-внутрь!

Дверца автомобиля распахнулась, и Энди покорно полез внутрь. В кузове фургона по доставке пиццы ездить ему еще не приходилось. Но вопреки ожиданиям внутри оказалось довольно комфортно. Вдоль стен стояли удобные сиденья, а сами стены оказались выполненными из материала с односторонней прозрачностью. Похоже, владелец частенько использовал фургон для перевозки нелегальных пассажиров. Интересоваться, куда и зачем, Энди не стал. Ему и без того хватало неприятностей.

Потеснившись, он освободил место для вошедшей следом Лесси и с деланым безразличием уставился в «окно» напротив. Водитель фургона дождался, пока войдет последний человек, и, закрыв дверь, предупредил:

– Сидите тихо, в городе полно военных, нас могут остановить для проверки документов.

Фургон тронулся, набирая скорость. Энди с тоской смотрел на удаляющуюся гостиницу, а потом и вовсе опустил взгляд в пол. Его везли в неизвестность. Остальные сидели, словно и не подозревая об опасности задуманного Эстефанией дела. Они тихонько смеялись, шепотом обсуждали детали будущего репортажа, предвкушая повышение, которое получат, вернувшись на Землю. Идиоты!