Текст книги "Сущности. Эволюция"

– Выживания? – Игорь нахмурился. – В смысле, если его, например, запереть в камере, он умрёт?

– Мы уверены, что да, – кивнула Эн. – Его организм перестроился таким образом, что львиная доля метаболических процессов проходит под влиянием энергии от Сущностей. И на это же серьёзно завязана нервная система. Чтобы его убить, достаточно запереть его в камере и не пускать к нему никого из Сущностей. И его тело иссушит само себя. Если можно так выразиться.

– Вы сказали, что желаете его забрать, – припомнил Альен. – Вы планируете его убить?

Андрей покачал головой:

– Нет.

Князев хмыкнул:

– Гуманизм проснулся?

Каин поморщился:

– Слушай, может и не гуманизм, а у Андрея есть планы?

– Есть, – не стал спорить Порохов и посмотрел на учёного. – А почему вы спрашиваете, что мы планируем с ним делать?

– Если планируете убить, то я попросил бы отдать его нам: мы сможем в этом случае проследить за процессом смерти и понять, от чего конкретно он умер.

Андрей неожиданно припомнил страшную историю про несчастного влюблённого, хлебнувшего радиоактивный раствор и медленно умиравшего под присмотром врачей, и его передёрнуло.

– Если запланируем убить – я подумаю над вашим предложением, – Порохов посмотрел в глаза учёному, – но я бы на вашем месте на это не рассчитывал.

– Ладно, получается, Лазарь – уникум? Есть ли шанс, что существуют и другие незрячие Зрячие? – спросил Каин.

Эн пожала плечами:

– Нам не встречалось. И упоминаний тоже не попадалось. Однако, это ни о чём не говорит: Зрячих безумно мало, вполне возможно, что были ещё «вампиры» ранее, но они просто действовали в одиночестве и никому не попались на глаза. Кто-то мог не сопоставить страх и насыщение и умер достаточно быстро после инициации. Это Лазарю было двадцать три, а кто-то инициируется в десять-пятнадцать лет, и нет никакой гарантии, что такой человек сумеет найти хоть кого-то, с кем рядом будет много Сущностей.

– Странно только одно, – задумчиво пробормотал Каин. – Не могу понять, зачем он убивал жертв?

– Он никого не убивал, – сообразил Игорь, – он лишь пугал их до такой степени, что Сущности соблазнялись на страх и приходили полакомиться, даже несмотря на ауру опасности. Но чаще всего этот страх был уже на грани смерти, иначе не оказалось бы рядом нужного количества Прилипал.

– Да, – подтвердил Альен, – именно это и было его целью. Впрочем, то, что он никого не убивал, не совсем верно: нескольких жертв он доводил до смерти своими руками. Но только поначалу, пока не научился пугать так филигранно, чтобы не приходилось пачкаться.

– Интересно, почему на первой найденной жертве была его аура, и она отпугивала Прилипал, а на теле Элле – нет?

– Скорее всего, это связано с тем, что Лиза сама убила себя, а когда Лазарь доводил свою жертву до сумасшедшего страха, который преодолевал ту самую ауру, и Сущности устремлялись на «обед», он опустошал всё вокруг. По сути, убирал все следы самого себя.

– Ясно, – Князев переплёл пальцы и теперь рассматривал их. – Благодарю за исследование и рассказ. Подозреваю, что мы бы не смогли выяснить такие подробности относительно его метаболизма и прочих вопросов.

Альен и Эн коротко кивнули, практически синхронно. Игорь, подумав, продолжил:

– Можем ли мы изредка обращаться к вам?

– Вам нужны консультации? – уточнила Эн.

– Да. Возможно, по Сущностям, возможно, по силе Зрячих. Вы упомянули собственную градацию по уровням… Это интересно.

Альен помолчал, потом кивнул:

– Да, пожалуй. Мы обычно не контактируем со Зрячими. Но вы помогли нам узнать что-то новое, возможно, у вас будут ещё интересные находки.

Он создал в воздухе надпись с номером телефона. И по префиксу Андрей понял, что номер выдавался где-то очень далеко от России. Нужно будет потом глянуть, где именно.

Потом Альен встал, создал на руке небольшую светящуюся птичку и следующим жестом отправил её в полёт. Птичка размером с колибри сверкнула и исчезла. Почти сразу же, без предупреждения, какой-либо вспышки или чего-то подобного посреди комнаты возникли двое: Лазарь, судя по взгляду, несколько дезориентированный перемещением, и высокий, худощавый, черноволосый молодой мужчина (Андрею скорее хотелось назвать его парнем) со странными чёрными полосками на лице и руках. Одет он был в джинсы и канареечно-жёлтую толстовку.

– Доставка вкусняшек! – возвестил парень, подмигнул всем присутствующим и, отойдя на шаг от Лазаря, тут же исчез. Так же без каких-либо спецэффектов.

Андрей покосился на молчавшего всё это время Сирену, и тот, едва заметно усмехнувшись, одними губами сказал:

– Потом расскажу.

Порохову теперь очень хотелось дождаться обещанного «потом», так как вопросы в голове множились с геометрической прогрессией.

* * *

Ника переступила через громоздкий мусорный пакет и прошла по коридору к маминой комнате. В квартире витал запах краски, пыли, клея и новизны (она не знала, как ещё описать этот запах от рулонов обоев и штабелей ламината). Ремонт они всё-таки начали: это было её основное условие, когда она отдала матери заработанные на шоу деньги.

Ника постучала в косяк открытой двери, и мама подняла взгляд от книги:

– Как прошло?

Суховатый деловой тон резанул Нику, но она не подала виду (зря, что ли, пытается быть актрисой?). Девушка улыбнулась, коротко пожала плечами:

– Очень хорошо. Ларнис меня хвалит.

– Это чтобы потом меньше платить.

Ника поморщилась:

– Не начинай, а? Я к себе отдохнуть. А потом продолжу с обоями.

– Я там рагу сделала, поешь.

– Ага, – Ника кивнула и прошла в свою комнату. Конечно, потом они и тут сделают ремонт, но сначала кухня и прихожая, а пока можно продолжать смотреть на стены, которые она с детства оклеивала любимыми рисунками, плакатами и фотографиями. Теперь тут же висела афиша с её лицом.

Девушка легла на узкую кровать (широкая всё равно не вместится в её длинную узкую комнату) и вздохнула. В последнее время она всё реже хотела находиться дома.

Успех Ники немного примирил маму с уходом из ВУЗа, но она постоянно напоминала: «Это быстрые шальные деньги! Сейчас есть, завтра нет. Куда ты потом пойдёшь работать? Не всю жизнь же плясать? А если со здоровьем что-то случится?»

А Ника была уверена: она готова всю жизнь. Другие актёры же работают до самой старости? И она сама уже получила много интересных предложений (Ларнис морщился и говорил, что пока не стоит соглашаться), так что девушка в себе не сомневалась. Но чтобы успокоить маму она отдавала ей большую часть денег из того, что получала за выступления.

Впрочем, конечно, не все. Примерно треть она оставляла себе, но мама всё равно была впечатлена суммами с пятью нулями и верила, что это почти всё, что зарабатывает Ника.

Девушка покосилась на жужжащий сообщениями телефон и решила пока не обращать на него внимание. Настроение, и без того не радужное, стало совершенно серым, как липкая хмарь поутру. За окном сияло солнце, шелестела листва на ветру, пели птицы – но Нику не радовало ничего.

Пожалуй, правда, стоит закончить ремонт (мама согласилась нанять строителей только на укладку пола и сборку кухни) и снять себе квартиру. Ника действительно любила мать, но регулярное давление и обесценивание её успеха…

Сжирали всё настроение.

«Скоро мною будут кормиться Прилипалы».

Нет, конечно же, потому что это не страх, но Ника была уверена: есть ещё какие-нибудь невидимые твари, которые питаются унынием и нагоняют его ещё больше.

Телефон снова завибрировал – теперь звонком, – и Ника взяла его. Посмотрела не незнакомый номер, приняла звонок и тут же выключила: спам. Больше, чем автоматический голос робота, её бесил обзвон с имитацией живого человека: «Алло! Алло! Наконец-то я вас слышу!» – на кого только рассчитана эта чушь?

Девушка села, оглядела с детства знакомую (и любимую) комнату и неожиданно поняла, что устала от обыденности. Да, она видит Прилипал, она их регулярно чистит вокруг себя и вокруг всех. Она ходит в библиотеку и лично почти каждый день общается с самым настоящим не человеком, но этого было мало. Захотелось сотворить какое-нибудь маленькое персональное чудо.

На ум пришло заклинание, прочитанное вчера в библиотеке, и она, жестом закрыв дверь (мягко, чтобы не хлопнула), прикрыла глаза и собралась. Потом прошептала нужные слова, добавила движение рукой (она надеялась, что получилось правильно) и вложила силу.

Медленно открыла глаза, огляделась и разочарованно вздохнула: видимо, придётся практиковаться. В книге было упомянуто, что заклинание не всегда работает с первого раза.

Ника встала и пошла на кухню: есть и правда хотелось. Заодно можно было заглянуть в один из чатов – час назад там начался безобразный спор, и Ника никак не могла взять себя в руки и забанить двух самых активных спорщиков. Они ещё не перешли на оскорбления, но грань была очень близка.

Под аппетитное рагу (мама всегда очень вкусно его готовила), Ника раскрыла приложение и углубилась в чтение.

Ей самой хотелось иногда выступить с аргументами (если даже видео и аудио половине спорщиков не хватало), однако девушка сдерживалась. Хотя бы потому, что её «я лично это видела» хоть и было подтверждено легендой, но… Но Ника не желала лезть в это.

Да и сам спор выглядел как-то глупо. Конечно, чат уже разросся почти до тысячи человек, которые, разумеется, имели своё мнение. И это мнение могло не нравиться кому-то, это тоже было нормальным. Странным Ника называла сомнение в голосах поющих артистов, причём, сразу всех. Один из постоянных участников чата, который специально прилетел из своего города в Москву, чтобы лично увидеть шоу, оказался «разочарован, там всё «фанера» и ничего особенного». Высказывание уязвило и саму Нику, но она-то прекрасно знала, что поёт сама, и понимала, что ничего никому не докажет, но уязвилась не только она, но и добрая половина чата. И вот уже три часа не утихали споры.

При этом Ника честно следила за разговорами, готовясь в любой момент прекратить спор запретом комментариев.

И накручивала себя.

Это нужно было как-то остановить, но девушка продолжала надеяться, что аудио и видео записи распевок Ларниса и остальной труппы убедят разочарованного и тех, кто к нему примкнул. Надежда медленно умирала…

– Вкусно?

– Ага, спасибо! Очень вкусно, – Ника отвлеклась от телефона и посмотрела на маму. А та зашла на кухню, села на табурет (его она не согласилась менять, когда выбирали кухонный гарнитур) и вздохнула:

– Ты извини.

– А? – девушка даже выключила экран и внимательно посмотрела на маму.

– Знаешь, я тут подумала, что неправа. Ты и правда хорошо поёшь, и мне понравилось то шоу, куда я ходила, – она помолчала. – Я просто старой закалки, ты же знаешь. Работа должна быть стабильная, нормальная, а не вот это: сегодня ты на коне, а завтра… Но знаешь, это твоя жизнь. Тебе её жить, Вера.

– Я… Я всё понимаю. Потому и не спорю.

– Ты мудрая девочка у меня, – мама снова вздохнула. – Когда будут свои дети – поймёшь моё беспокойство. А пока… Я всё-таки постараюсь больше тебя поддерживать. Не злись на старуху.

– Мам… Ты не старуха.

Ника привстала, но мама встала первая:

– Ты кушай, кушай. Я не буду мешать.

И тихо вышла, оставив Нику смотреть в пустой дверной проём, в попытке понять, что случилось с мамой.

– Я подумал, что это будет полезно вам обеим, – раздался голос справа, и Ника подпрыгнула на стуле, вскрикнув от испуга. Она глянула в ту сторону, никого не увидела, и тут же послышалась подсказка: – Ниже.

Ниже, на полу, сидело невысокое, размером с кошку, существо. Пушистое, чёрное, со странной круглой мордочкой с большими глазами. Оно сидело на задних лапках, сложив передние – с длинными тонкими пальцами – на груди. В целом, Ника даже могла назвать его симпатичным, но ощущение чего-то странного не проходило.

– В смысле, что ты сделал? Ты кто?

– Сама имя скажешь, – буркнуло существо.

– Ты можешь влиять на чужие мысли? Что значит, полезно? Что полезно?

Она осторожно села обратно на стул.

– Ой, да что там влиять, – махнуло лапкой существо. – Всего-то притушил беспокойство, подсказал, что ты умница. Дальше она сама додумала. Мне ж в такой обстановке работать не нравится: вот, обживаю себе комфорт.

– Комфорт? Обживаешь? – уточнила Ника и тут же осознала: она же хотела создать Домового.

Она его создала.

– Яшка.

– Да, хозяйка, мне нравится, – Домовой потянулся. – Кормить, поить, любить, а я за это дом в порядке содержать буду. Договорились?

Ника улыбнулась:

– Договорились. Маме только не показывайся.

– А ты меня как котёнка представь. От кошек в доме муркота заводится, и хорошо становится.

Девушка покосилась на экран телефона, который снова заполонили уведомления, и кивнула:

– Почему бы и нет? Мама всё равно дома сидит, скажу, что это ей в подарок. Но не сегодня.

Домовой огляделся, а потом исчез, но Ника чувствовала его в квартире.

Она всё-таки смогла. Удивительное ощущение – она что-то сделала совсем сама, без помощи и подсказок.

Это пьянило.

* * *

Лазарю нравились комфортные просторные машины, в них со своим ростом он чувствовал себя уверенно. Поэтому внедорожник Игоря позволил немного расслабиться после странного (впрочем, не более странного, нежели ранее) перемещения из лаборатории Альена и Эн и собраться с мыслями.

Он проиграл, с одной стороны. С другой – пока не знал, возможно, было к лучшему то, что он встретил Зрячих, а затем и этих учёных, которые объяснили его природу и способности. При воспоминании об учёных и проведённых в их обществе неделях Лазаря передёрнуло.

Его исследовали, не спрашивая, не жалея, не пытаясь как-то извиниться за неудобства. Он на себе прочувствовал, что такое – чужое отстранённое высокомерие кого-то другого.

Но Лазарь не мог не признать, что помимо боли и иных неприятных ощущений он получил ещё и подпитку такой силы, что голод пока отступил, и вряд ли он увидит его призрак в ближайшие несколько месяцев.

А ещё он видел невероятные вещи. Самую настоящую… магию? Его собственные умения приманить предметы, сделаться незаметным и неслышимым, умение чувствовать чужие эмоции оказались настолько мелкими в сравнении с тем, что умели Альен и Эн, что Лазарь испытал острейшую немотивированную зависть. Он видел, как его изучали с помощью этой магии, раскладывали его генетические цепочки, взяв несколько пробирок крови, как посреди огромного светлого пространства возникали пояснения – просто в воздухе, – как строилась светящимися линиями его нервная система и отдельно, как он понял, то, что составляло его суть как Зрячего.

Во время исследования учёные говорили на совершенно незнакомом языке, а за окном был сплошной туман. Все окна лаборатории, где его исследовали, и комнаты, где он жил в перерывах, выходили на одну сторону зданий, и внизу он всегда видел дымку: либо полупрозрачную, и тогда под ней можно было различить заснеженные горы, либо густые тучи, либо белые мягкие облака, которые то крутились где-то на несколько метров ниже окна, то доплёскивались до самого стекла.

Впрочем, это было не совсем стекло: некий упругий, полностью прозрачный барьер от пола до потолка. И неким устройством на стене справа от окна можно было регулировать плотность этой защиты: Лазарь иногда впускал в комнату свежий ветер, и запах чистого воздуха напоминал ему один из небольших уютных альпийских городков, где он провёл несколько месяцев.

Когда его закончили изучать, Альен пригласил его к себе в кабинет и рассказал всё, что они узнали. И тогда-то ему внятно, полно и с подробностями рассказали, что он такое и кто такие Сущности и… что именно ему было нужно в качестве пищи. Альен предположил, что, если Лазаря оставят в живых (это вызвало прилив гнева – почему кто-то решает его судьбу?), то он постарается сделать для него устройство, позволяющее ему видеть Сущностей, но это будет не быстро. И добавил, что дальше Лазарю лучше подождать здесь, если что – его позовут.

Лазарь остался ждать, рассматривая просторную комнату: совершенно белую, лишённую окон, с широким идеально пустым столом, за которым стояло причудливое, но даже на вид невероятно удобное кресло. Лазарь даже решил посидеть на нём и убедился – комфортное, словно подстраивающееся под сидящего. Интересно, где такое купить?

А потом, когда он уже стоял, пытаясь понять, из какого материала сделаны стены (а чем ещё было заняться?), его внезапно дёрнуло назад, и он оказался в большой комнате и явно уже не в лаборатории. Игоря и остальных Зрячих он увидел сразу, и стало ясно: они что-то решили. Как минимум – не оставлять его учёным.

И теперь, подъезжая на заднем сидении внедорожника к металлическим воротам, Лазарь гадал: что ждёт его теперь?

Он вышел из машины, потянулся, огляделся: хороший стильный дом (примерно такой он хотел бы себе, но пока он охотился, это было невозможно), несколько машин во дворе, чистый ухоженный сад. Лазарю понравился царящий вокруг порядок. На пороге дома показались две крупные собаки, и они, помедлив, кинулись приветствовать хозяина и гостей.

Лазарь собак не любил. Как и других животных: он считал, что от них всегда слишком много шума, неудобств и проблем. Остальные к собакам были радушны, и последним внимание Лазаря привлёк ребёнок лет тринадцати на вид: с совершенно белыми волосами, светлой кожей и удивительно голубыми глазами. От него было странное ощущение: Лазарю захотелось исчезнуть, спрятаться и закрыться. Но он, наоборот, поймал взгляд альбиноса и чуть улыбнулся. Правда, Лазарь ожидал, что в ответ смутится ребёнок, но тот спокойно рассматривал самого Лазаря. Словно он что-то про него знал.

В доме было прохладно, ровно настолько, чтобы не замёрзнуть, но и избежать духоты. В гостиной (минимальное количество мебели, огромный камин, явно им пользуются в холодное время года, всё такое же стильное, как и дом снаружи) Лазарь выбрал себе кресло и сел в него. Собаки, тоже забежавшие в дом, к счастью, расположились с другой стороны и не мешали. Единственное, что удивило Лазаря, это совершенно странное отсутствие запаха от двух крупных кобелей.

Может, их недавно мыли?

В комнате кроме приехавших с Лазарем мужчин (он всех уже знал по именам, успел познакомиться во время допросов) присутствовали уже знакомая женщина, Леона, а с ней ещё одна, незнакомая. Или нет, знакомая. Лазарь внимательно посмотрел на вторую женщину и медленно вздохнул. Он уже знал, что именно её встречу с Андреем он видел в аэропорту. А ещё он осознал, откуда ему была знакома Софья. Хоть и выглядела она иначе. Но парик, другой макияж и манера вести себя могут изменить кого угодно.

– Маргарита? – удивлённый голос Андрея и не менее ошарашенный взгляд Каина вывел Лазаря из задумчивости.

Вот это уже было интересно.

– Да, а что? Не ждали?

– Ты же улетела…

– Увы, это была лишь легенда. К сожалению, об Офелии пока нет никакой информации и даже слухов. Мне нужно было разделиться с остальными, чтобы убедиться в том, что мы подозревали у Лазаря, – она посмотрела на мужчину и обворожительно ему улыбнулась. – Заодно есть ещё кое-что, но я пока пытаюсь подобраться поближе к этой истории.

– О, понятно, – кивнул Андрей, – А…

– Остальное – правда, – ответила Маргарита, и это, как понял Лазарь, успокоило Андрея. Любопытно, о чём речь?

Ларнис (при мысли о том, что Ларнис тоже из породы Эн и Альена, Лазаря передёргивало) сел на диван рядом с Каином и хмыкнул:

– Ну, это скорее хорошо, что ты тут, а не на другом полушарии.

– Да, пожалуй, – согласился Игорь. – Итак, у нас на повестке дня есть важный вопрос, и он даже сидит тут.

Лазарь поморщился, но промолчал. Тем временем Андрей покачал головой:

– До того, как начали… Игорь, ты вроде собирался проверить пациентов того психолога?

– Да, мои ребята ещё ищут. Он не вёл записей, как ни странно, поэтому всё затянулось. Как только будет информация, я расскажу.

– Хорошо.

Леона (Лазарь считал её невероятно опасным противником. Скорее всего, она могла бы убить его) позвала к себе собак и теперь гладила морды, лежащие у неё на коленях. Потом тихо уточнила:

– Что сказали учёные?

– По сути мы были недалеки от истины, считая Лазаря Зрячим, – ответил Каин, – но как сказала Эн, Лазарю необходимо питаться Сущностями.

– И он их достаточно эффективно при этом уничтожает, – подытожил Игорь. – Отсюда вопрос: кто готов с ним работать?

Повисло молчание. Лазарь видел и чувствовал: это не ожидание, пока кто-то другой выскажется. Нет, каждый действительно сидел и раздумывал над своим ответом.

Он умел работать в коллективе и лично, и удалённо, прекрасно разбирался в людях и осознал, что вот тут собрались действительно единомышленники. Мало того – сработанная, хорошо дополняющая друг друга команда с костяком в виде Игоря и, как ни странно, Андрея. Особенно его заинтересовал Андрей – он уже слышал, что тот на самом деле врач. Но из него вполне получится хороший лидер.

Впрочем, лидерами по натуре тут были все присутствующие, кроме, пожалуй, подростка. Стержень в нём Лазарь чувствовал, а лидерство нет. Забавно.

– Сейчас нет смысла это решать, – удивительно, но первым заговорил именно подросток. Его Лазарю не представили.

– Почему? – Игорь тут же посмотрел на альбиноса.

– Потому что я вижу впереди большое количество Сущностей и… не только. Лазарь сумеет там помочь. Остальное можно будет решить после.

Андрей чуть склонил голову набок, потом потёр подбородок и, судя по взгляду зелёно-карих глаз, сейчас он о чём-то напряжённо размышлял. Но делиться своими мыслями с остальными не торопился.

– Значит, пока мы не будем решать этот вопрос, – согласился Каин, и Лазарь поразился тому, как быстро и легко Зрячие согласились с ребёнком. Откуда он это знает? Он… предсказатель? Он видит будущее? Значит, вот так они его поймали?

– Нет, это была случайность, – ответил на невысказанный вопрос Ларнис. Лазарь посмотрел в медовые глаза, спокойно пожал плечами:

– Случайности я не мог учитывать. Но наличие в вашей команде предсказателя заставляет задуматься.

– Я ещё учусь, – подросток, всё это время стоящий в дверях и потягивающий сок из стакана через соломинку, отставил стакан и подошёл ближе. Сел рядом с Игорем на диван. – И вас я не видел: почти ничего, что связано с вами. Но случайности и правда сложно учитывать.

– Если, конечно, их не просчитывает кто-то ещё, – пробормотал Андрей.

– В смысле? – не поняла Маргарита.

– Не важно, я пока не додумал эту мысль, – отмахнулся врач.

Игорь обвёл взглядом всех присутствующих и, подумав, начал спокойно, обобщённо, но очень подробно пересказывать встречу с Альеном и Эн.

Лазарь же внимательно следил за реакцией женщин и подростка на объяснение его природы… и на тот факт, что он убивал людей.

Реакция его удивила.

* * *

Привычно безмолвное и таинственное здание «ГУ СОБПСР ППСНБ» проглотило Игоря так, словно его и не было на улице. Мгновение: он поднимается по лестнице, а в следующую секунду двери снова закрыты, и нет ни малейшего намёка на то, что они вообще открывались.

Князев прошёл всю процедуру проверки на входе, обязательную для всех, и поднялся в кабинет. Там не стал садиться в кресло, прошёлся вдоль полок с книгами (у него была богатая подборка любого справочного материала, который мог потребоваться для работы) и остановился около окна. Перед ним был город, который он любил и охранял. Игорь, несмотря на свой обычный и привычный цинизм, всегда был патриотом того места, где родился и жил. Всей страны.

Возможно поэтому ему всегда удавалось быть на шаг впереди врага: был ли враг Сущностью или человеком.

Сейчас он интуитивно ощущал, что у него есть враг. Не тот, которого они поймали, не «вампир», а что-то более опасное и более скрытное. И чувство это возникло около полутора месяцев назад. Но тогда он искренне был уверен, что, когда удастся поймать убийцу, питавшегося страхом (впрочем, не страхом, конечно, но это не важно), ощущение угрозы исчезнет.

Ошибся.

Значит, угроза не была связана с Лазарем?

– Шеф, можно?

В кабинет заглянул Клим, и Игорь коротко кивнул:

– Да, входи.

Клим был редким специалистом-аналитиком. Он умел собирать даже такие данные, которые считались уничтоженными, и это была отнюдь не сверхспособность (Зрячих в рабочем окружении Игоря не было, и поэтому он ждал перевода Каина обратно к себе), а усидчивость и невероятная наблюдательность.

– Я закончил с этим психом-аналитиком.

Князев сел в кресло за стол, включил компьютер.

– Садись, рассказывай. У меня есть ощущение, что время поджимает.

– Всё странно, – Клим аккуратно сел в кресло. Из-за его манеры держаться максимально собрано и сдержано к нему уже давно прилипла кличка «Тягач». – Я начну сначала. Итак, Романов Роман Витальевич, родился в мелком городке в Тульской области, на момент смерти было двадцать семь полных лет, не женат, родственников нет.

– Сирота?

– Причём, приютский. В возрасте трёх лет, после пожара, в котором он выжил лишь чудом, был отправлен в детский дом, откуда выпустился в положенное время. В учёбе показал себя очень неплохо, кстати, поступил в местный колледж, получил квартиру от государства. В колледже отучился на автомеханика, несколько лет после этого прожил в той самой государственной квартире, работая в шиномонтаже. Был на хорошем счету, а затем случилось странное: он продаёт квартиру и уезжает в городок побольше, там оплачивает курсы психологов, оканчивает их и переезжает в Москву.

– А куда делись деньги от продажи квартиры?

– Были вложены в инвестиции, кстати, под неплохие проценты. Часть он снял при переезде, используя, судя по всему, как стартовое вложение в себя.

– Хорошо, тут ясно.

– В Москве он оказался полтора года назад. Через полгода сформировал постоянную клиентскую базу, которую всячески старался расширять. А вот теперь интересное: он не вёл записей. То есть, все были у него в телефоне, но он стирал диалоги постоянно. И я нашёл этому объяснение, сумев поднять данные об оплатах переводами и… другими способами. В общем, из почти пятидесяти его постоянных клиентов на данный момент семеро мертвы – женщины и мужчины не старше сорока лет. Шесть самоубийств, одна авария. Ещё пятнадцать проходят лечение в ПНД. Остальные прочно сидят на таблетках.

– Ты всех нашёл?

– Я нашёл сорок восемь, – пожал плечами Клим. – Возможно есть разовые «залётные» птички, но мы не узнаем деталей.

– Он был Сущностью, Упырём, кормился страхом тех, кого консультировал. При определённом дополнительном воздействии это действительно может привести к самоубийству или смерти, – кивнул Игорь. Клим был из тех в его команде, кто знал о том, что есть ещё одна, невидимая сторона жизни.

– Ага, а эти Упыри… насколько я помню, они изначально растут на детях?

– Да, обычно на детях. Очень редко Упыри возникают во взрослом возрасте. Бывает, конечно, но не более трёх процентов.

Клим задумался:

– Как думаешь, его Сущность могла подтолкнуть его стать психологом?

– Да, вполне. Они не разумны, но сам этот Романов Роман – имя-то какое! – вполне мог ощущать свою зависимость от чужого страха и в итоге прийти к мнению, что психолог – неплохой вариант.

– Понял… Но я ещё посмотрю отдельно – с кем он там учился, и где они теперь. На всякий случай… Ведь чтобы влиять на человека и получать желаемое, нужно было неплохо разбираться в психологии.

– Он всегда хорошо учился.

– Да, – Клим встал, – но я всё равно проверю.

– Конечно, – Игорь усмехнулся, – я бы и сам послал тебя проверять. Кстати, как Лёшка?

У сына Клима на днях был турнир по фехтованию, и Князев отлично помнил такие мелочи из жизни команды.

– Третье место, но он не унывает. Впервые на город вышел, так что, можно сказать, отлично.

Игорь улыбнулся и, когда Клим ушёл, снова подошёл к окну. Провёл пальцами по подоконнику и потом потёр переносицу.

Он знал, что время стремительно утекает, и, если они не успеют сделать что-то – что? что они должны успеть? – и остановить опасность, всем будет очень плохо. Это чувство заставляло его торопиться, но он даже не понимал направления.

Возможно, этот психолог – зацепка?

А возможно, как и Лазарь, ложный след.

* * *

Каждый раз, возвращаясь домой, Ларнис отмечал различные новые мелочи. Нет, они, разумеется, появлялись не сами по себе, но это не были мелочи самого Сирены. Вот ноутбук Андрея. Вот журнал, забытый Никой. Вот в дальней комнате видеостудия в миниатюре – там Ника что-то снимает иногда, в последнее время привлекает и Сирену. И, наверное, это тоже работает, раз до сих пор на каждое шоу у них аншлаг. И уже раскуплены билеты на половину гастрольных концертов.

Кстати, им с Никой совсем скоро нужно было выезжать, а Ларнис только сейчас сообразил, что всё ещё не успел собраться. Поэтому он с сожалением встал с дивана, на котором валялся, и под удивлённое хмыканье Андрея притащил чемодан в гостиную, уже оттуда пояснив:

– Я собрал всю труппу, всю аппаратуру проверил, чтобы была, билеты, договоры и прочее – на всякий случай. А про себя не подумал.

– Вы же завтра едете?

– Ага, в ночь на послезавтра. Там два дня настраиваем всё и репетируем и… в общем, мне нужно с собой хоть что-то взять, кроме сценического, – Ларнис открыл шкаф, отодвинул в сторону вещи Андрея и задумчиво воззрился на брюки с футболками.

– Ты обещал кое-что рассказать, – Андрей подошёл к Сирене. Ларнис покосился на него, медленно кивнул:

– Помню. Расскажу, сейчас только… А, вот! – довольный находкой, он вытащил упаковку нетронутых носков и сразу перекинул на диван. Андрей протянул ему ещё одну упаковку, и Сирена улыбнулся, – спасибо!

– Давай ты соберёшься, я закажу чего-нибудь поесть, а то мы даже последних мышей из холодильника уничтожили, ну и за ужином расскажешь?

Ларнис благодарно посмотрел на Андрея, и тот вернулся на диван, что-то тыкая в телефоне.

– Есть пожелания?

– Не-а… Я всеяден, особенно сейчас.

– Сильно голоден?

– Пожалуй, да.

Порохов кивнул, продолжая вбивать заказ, потом оплатил, притянул к себе ноутбук, заставив его пролететь по воздуху, включил и углубился в него. Ларнис быстро и аккуратно заполнял чемодан. По привычке складывал вещи заклинанием – так было быстрее, чем в итоге и заинтересовал Андрея.

– Любопытно, а есть аналог для Зрячих?

– А? – Сирена не сразу понял о чём речь, потом проследил за очередной футболкой, которая собралась в правильный прямоугольник, и хмыкнул: – Так это кто-то из Зрячих придумал. У нас есть аналоги, но они более замороченные, для… более сложной одежды. Так что вот…

Следующие вещи – и рубашки, и брюки, и футболки – улетали в чемодан медленнее, а последние уже складывал Андрей, довольный новым и, главное, практичным знанием. Обучиться заклинанию оказалось действительно несложно.

– Что у тебя с лекарскими приёмами Зрячих?

– Отработал экстренные реанимационные, даже случайно пришлось использовать, но я в ОРИТе был один на тот момент, да и визуально спецэффектов не было, – ответил Андрей, – просто внезапно пациенту стало лучше. Но это на крайний случай… Очень много нужно энергии. Я понимаю, почему у Зрячих не так распространены лечебные практики. Убивать проще – по затратам сил.