Текст книги "Избранные жития святых. Зима: Декабрь. Январь. Февраль"

Страдание святых мучеников Евстратия, Авксентия, Евгения, Мардария и Ореста

13 декабря

Во время страшного гонения при Диоклетиане и Максимиане начались смуты и волнения в Армении и Каппадокии; цари послали туда двух сановников, Лисия и Агриколая, с повелением судить христиан как можно строже, ибо в то время все гражданские смуты приписывались христианам, которых язычники ненавидели. Настало страшное гонение; бесчисленное количество христиан было замучено за веру. Но гонение только возбуждало в них большую ревность; они сами объявляли о себе, сами отдавались мучителям и считали смерть за имя Христово величайшим счастьем.

Святой пресвитер Авксентий и с ним множество христиан в городе Саталионе были схвачены и заключены в темницу в ожидании суда.

Вдруг в день, назначенный для суда, один из самых знатных и богатых сановников города, Евстратий, пришел в темницу и сказал узникам:

– Прошу вас Христа ради, помолитесь обо мне, ибо и я хочу ныне быть участником вашего подвига.

Все, став на колени, вместе помолились, и потом узники отправились на суд к Лисию. Повелели, чтобы христиане, уже бывшие на допросе, подходили один за другим; вдруг Евстратий, возвысив голос, стал славить подвиг христиан и исповедовать свою веру во Христа. Лисий тотчас же велел снять с него знаки воинского звания и подвергнуть его истязаниям. С радостью вытерпел Евстратий самые ужасные мучения, хваля Бога.

– Ты мне оказываешь величайшее благодеяние, – говорил он Лисию, – что даруешь мне счастье страдать за веру мою; ныне знаю, что я – церковь Божия и что Дух Святой живет во мне. Отступите от меня все, делающие беззаконие, яко услышал Господь глас плача моего, Господь молитву мою принял. Душа моя возрадуется о Господе, возвеселится о спасении Его; все кости мои рекут: «Господи, Господи! Кто подобен Тебе, избавляющему нищего из руки сильных и нищих и убогих от обижающих их». Делай со мною, что хочешь, служитель ложных богов, искуси меня, как злато в горниле.

Разгневанный судья велел мучить Евстратия, но Господь сохранял служителя Своего и после ужасных истязаний явил его здравым и невредимым. Видя это, многие из народа стали славить Бога христиан; а один из товарищей Евстратия, Евгений, воскликнул громогласно:

– Лисий, и я – христианин и проклинаю ложных богов твоих!

Лисий велел взять Евгения и вместе с Евстратием отвести в темницу.

На следующий день Лисию предстоял дальний путь в город Никополь. Он велел за собой вести и узников. Пришли они по пути в отечественный город Евстратия и Евгения, граждане вышли из домов своих, чтобы видеть Евстратия, которого очень любили и уважали, но не смели подойти к нему, боясь гнева начальника. Но один человек по имени Мардарий явил изумительную ревность к вере. Он был человек небогатый; выстроил он себе новый дом и сам крыл его, как вдруг увидел узников и между ними Евстратия. Поспешно слез он с крыши и сказал жене своей:

– Видишь ли этого знатного мужа? Он не поберег ни сана, ни богатства своего, а, оставив все, сделался жертвой Богу. Блажен ты, Евстратий; и в сей жизни был ты славен, и в будущей сподобишься неизреченной радости.

– Что мешает и тебе идти тем же путем? – возразила жена Мардария, христианка.

Тот же помысел был на уме и у Мардария. Одевшись наскоро, он обнял детей своих и, став на колени, воскликнул: «Владыко, Боже Отче Вседержитель и Господь Иисус Христос и Дух Святой, единое Божество и единая сила, помилуй меня грешного и охрани вдовицу и сирот моих; я же, Владыко, с великой радостью и усердием иду к Тебе!»

Потом поцеловал он детей и жену, попросил ее не печалиться о нем, зашел еще проститься с приятелем и присоединился кузникам-христианам, восклицая: «И я – христианин!» Всех узников отвели в городскую темницу, а с ними и Мардария, и возвестили о нем Лисию. Лисий страшно разгневался и тут же осудил на смерть сперва пресвитера Авксентия, который был усечен мечом, а потом Мардария и Евгения. Мардарий на все вопросы отвечал только: «Я – христианин». Он был повешен стремглав и опаляем огнем. Во время этого ужасного истязания он твердил только: «Господи, благодарю Тебя, что сподобил меня сих благ; прими душу мою в мире». Евгений был тоже жестоко замучен.

Но постоянно являлись новые исповедники имени Христова. После казни христиан Лисий отправился осмотреть войска, которые находились в городе. Между ними заметил он одного воина по имени Орест, который поразил его красотой, статностью и ловкостью своей в воинских упражнениях. Он вызвал его вперед и велел ему метать копьем в цель. Воин взял копье и готовился исполнить повеление Лисия; при этом движении выпал крест, висевший у него на груди.

– Что это? – спросил Лисий, схватив рукой крест. – Разве и ты из тех, которые поклоняются Распятому?

– Я раб распятого Владыки и Бога моего, – отвечал молодой воин, – и крест Его ношу против всякого зла.

Лисий велел немедленно схватить воина и присоединить его к прочим христианам. В городе Никополе опять множество воинов явилось к нему, называя себя христианами; их связали и заключили в темницу. Но Лисий был в великом недоумении; он страшился, как бы казнь такого множества людей не произвела волнения в народе; страшился еще и проявления силы Христовой, ибо случалось часто, что чудеса, являемые Богом при допросах и казни мучеников, увеличивали число христиан. Наконец он решился Евстратия и Ореста отправить к Агриколаю в Армению, в город Севастию.

Агриколай был крайне жесток к христианам; но когда увидел и услышал Евстратия, то был подвигнут на милосердие: так мудро и убедительно говорил ему Евстратий о Господе, о неизреченной благости, которая побудила Сына Божия сойти на землю и страдать за людей Своих. Жестокий судья печалился и не спал всю ночь. Желая спасти Евстратия, он умолял его притворно поклониться богам, обещал ему дары и почести, но Евстратий остался тверд. Он присутствовал при казни молодого воина Ореста, который был замучен на одре, раскаленном в огне; потом в темнице сам Евстратий был утешен посещением святого епископа Севастийского Власия, от которого принял Святое причастие. При этом внезапный свет осиял темницу и услышан был голос с небес: «Евстратий, хорошо ты подвизался; приди на небеса принять уготованный тебе венец!»

На следующий день святой мученик радостно выслушал смертный приговор; сколько ни уговаривал его Агриколай спасти жизнь свою притворным отречением от веры, Евстратий оставался тверд и непоколебим, и был осужден на сожжение. Пока всё готовили к казни, он произнес молитву, которая и теперь еще читается во время полунощницы в субботу:

«Величая, величаю Тя, Господи, яко призрел еси на смирение мое, и неси мене затворил в руках вражиих, но спасл еси от нужд душу мою. И ныне, Владыко, да покрыет мя рука Твоя, и да приидет на мя милость Твоя, яко смятеся душа моя, и болезненна есть во исхождении своем от окаяннаго моего и сквернаго телесе сего, да не когда лукавый сопостата совет срящет, и препнет ю во тьме за неведомые и ведомые в житии сем бывшие ми грехи. Милостив буди ми, Владыко, и да не узрит душа моя мрачного взора лукавых демонов; но да приимут ю ангели твои светлии и пресветлии. Даждь славу имени Твоему святому и Твоею силою возведи мя на Божественное Твое судище; внегда судитися ми, да не приимет мя рука князя мира сего, еже исторгнута мя грешника во глубину адову: но предстани ми, и буди ми Спас и заступник, телесная бо сия мучения веселия суть рабом Твоим. Помилуй, Господи, осквернившуюся страстьми жития сего душу мою и чисту ю покаянием и исповеданием приими; яко благословен еси во веки веков, аминь».

Затем, перекрестившись и воскликнув: «Господи Иисусе Христе, в руце Твои предаю дух мой», святой мученик вошел в огненную пещь и в мире предал дух. Святой епископ Власий взял тело его, оставшееся невредимым в огне, равно и тело святого Ореста и других мучеников, и похоронил их честно. Впоследствии близ Константинополя в ограде монастыря Олимп была создана церковь во имя святых пяточисленных мучеников, и память их совершалась ежегодно торжественно. Во имя святых мучеников делали приношения на содержание иноков, которые не имели никакого имущества; и святые мученики постоянно и иногда чудесным образом оказывали покровительство надеющимся на них братьям.

В тот же день совершается память святой девицы Лукии, прославившей Бога в сицилийском городе Сиракузах.

Память святых мучеников Фирса, Левкия, Филимона, Аполлония, Ариана, Каллиника и прочих с ними

14 декабря

Фирс и Левкий были родом из Кесарии и пострадали при Декии. Мужественное терпение их при страшных истязаниях и чудеса, явленные Господом, убедили и идольского жреца Каллиника в истине христианской веры. Он безбоязненно исповедал Христа пред игемоном и был усечен мечом.

Много лет спустя, уже при Диоклетиане, были замучены в стране Фиваидской христиане – Аскалон и Леонид; но ревность к вере возбуждалась все сильнее и сильнее, несмотря на ужасное гонение. Язычники внезапно обращались к вере Христовой и шли радостно на мучения. Мученическая смерть Аполлония и Филимона и бывшие при этом чудеса обратили ко Христу самого игемона Ариана, который в свою очередь запечатлел веру свою святым мученичеством.

Преподобный Трифон Кольский

15 декабря

Дорога для нас намять тех святых тружеников, которые при помощи Божией просветили край наш светом истинной веры. Из таковых был преподобный Трифон Кольский, или Печенгский, подвизавшийся в XVI веке на Крайнем Севере России.

Сын священника Новгородского края, молодой Митрофан (таково было имя Трифона до монашества) горел любовью к Богу и желал посвятить всю жизнь служению Богу. Он помышлял в особенности о пустынножительстве; но однажды, молясь в пустынном месте, он услышал голос, говоривший ему: «Не здесь твое место, тебя ждет земля необитаемая, жаждущая». Он понял, что ему надо служить Богу благовествованием, и отправился на север, на реку Печенгу, к диким лопарям.

Край этот издавна принадлежал к владениям новгородским и с конца XV века перешел под державу великого князя всея Руси, но до тех пор почти ничего не было сделано для распространения там веры христианской. Русские только наезжали туда для рыбных и звериных промыслов и построили часовню в Коле; но туземцы, кочевавшие по реке Печенге и в северных тундрах, не имели понятия о Боге истинном. Они поклонялись камням, обожали разных зверей и гадов и были совершенно под властью своих жрецов кебунов. Митрофан начал с ними торговлю и, сблизившись с ними, стал говорить им о Боге истинном, Творце вселенной и Отце всех верующих. Многие уверовали, но тогда кебуны со злобой восстали против проповедника, боясь потерять все выгоды свои и власть свою над народом. Они бранили, били его, часто грозили ему смертью, даже пытались умертвить его, но Господь хранил верного служителя Своего. Митрофан с кротостью переносил оскорбления, по временам удалялся в горы или посещал дальние кочевья лопарей, оглашая их словом спасения, потом опять возвращался. Многие полюбили его, и, когда одни под влиянием кебунов грозили ему смертью, другие защищали его, говоря: «Он ни в чем не виноват перед нами; он желает нам добра, за что же убивать его?»

Так прошло лет пять; Митрофан хорошо ознакомился с наречием дикарей, и благовествование его шло все успешнее. Бог послал ему и ревностного помощника. Он встретился с иноком Феодоритом, который уже провел пятнадцать лет в обители Соловецкой, изучил язык лопарей и для успешной проповеди между ними перевел несколько молитв. Теперь ревностные благовестники стали трудиться вместе. Большое число лопарей уверовало, и тогда Митрофан отправился в Новгород, чтобы испросить у владыки Макария грамоту и благословение на сооружение церкви. Получив желаемое, он привел плотников и сам трудился с ними; потом отправился в Колу за иеромонахом, который освятил храм Благовещения, окрестил уверовавших и постриг Митрофана в монашество под именем Трифон.

Теперь Трифон стал устраивать близ реки Печенги монастырь Святой Троицы и в то же время ревностно продолжал святое дело благовествования. Не щадя трудов своих, он посещал уединенные хижины лопарей, разбросанные то по горам, то по низменным, болотистым местам, ходил несколько раз в Новгород испрашивать помощи для бедных жителей Севера, где часто случались неурожаи, ходил в Москву просить покровительства царя новопросвещенным чадам своим. Там он нашел бывшего товарища своего Феодорита, который, пользуясь в то время милостью царя Иоанна Грозного, обратил его внимание на труды Трифона. Царь шел с сыновьями в церковь, когда благовестник подал ему прошение свое. Добрый молодой царевич Феодор, услышав о деятельности Трифона, снял с себя верхнюю богатую одежду и послал ее Трифону, сказав: «Царевич, посылая одежду, желает, чтобы милостыня его предупредила царскую, пусть преподобный употребит ее на церковную одежду». И царь Иоанн дал Трифону церковной утвари и грамотой утвердил за Печенгской обителью Святой Троицы, «что у холодного моря, у Мурманской границы», землю, угодья и рыбные ловли.

С радостью встретили возвратившегося Трифона. Дары царя обеспечивали существование обители и давали средства на сооружение церкви во имя Бориса и Глеба на устьях реки Пази.

Уже состарившись, Трифон не переставал трудиться на пользу любимых чад своих. Раз, купив в Коле ручные жернова, он нес их на себе в обитель. Ученики просили его не утруждать себя этой тяжестью. «Братия, – сказал старец, – тяжелое бремя лежит на потомках Адама с рождения до самой смерти. Лучше повесить себе камень на шею, нежели соблазнять братию праздностью». И так он донес на себе жернова от Колы до обители своей, около ста шестидесяти верст.

В последние годы жизни преподобный часто удалялся в пустыньку для уединенной молитвы. При построенном им там храме Успения он и завещал себя похоронить. Он почил в глубокой старости, около 1583 года, прожив шестьдесят лет в трудах благовествования на суровом Севере.

Через несколько лет после кончины его Феодор Иоаннович, будучи уже царем, вел войну с ливонскими немцами. Осажденные немцы направили пушки свои на царский шатер, где царь в то время спал. Внезапно пробужденный, он увидел около себя старца в иноческой одежде, который сказал ему:

– Встань, государь, и выйди из шатра, иначе будешь убит.

– Кто ты? – спросил удивленный царь.

– Я – тот Трифон, которому ты подал свою одежду, чтобы твоя милостыня предварила другие. Господь Бог послал меня к тебе.

Царь едва успел выйти из шатра своего, как ядро ударило в кровать, с которой он только что встал.

Он послал в обитель Печенгскую найти Трифона, но ему сказали, что его уже нет в живых. Он оказал милости обители.

В тот же день совершается память святого Елевферия, который родился в Риме от знатных родителей и на двадцатом году от роду был поставлен епископом в Иллирии. Он мудро наставлял паству свою и был замучен за веру при императоре Адриане. Мать его Анфия была тоже усечена мечом.

В тот же день память святого Стефана, архиепископа Сурожского, исповедника за иконопочитание при Льве Исаврянине.

Память святого пророка Аггея

16 декабря

Святой пророк Аггей родился в Вавилоне во время плена и пророчествовал по возвращении из плена. Тогда иудеи начали восстанавливать храм Иерусалимский, но, по причине сильного сопротивления от самарян и от персидских правителей, они оставили начатое дело на целые четырнадцать лет. От этого они впали в уныние и начали думать, что еще не пришло время восстановления храма Господня. Тогда и Господь в милости Своей устами пророка Аггея ободрял их и обещал, что второй храм будет славнее первого, потому что в нем явится Царь мира, Спаситель всех языков.

В тот же день воспоминается блаженная царица Феофания, супруга императора Льва Премудрого.

Она была очень благочестива, постоянно поучалась в законе Господнем и усердно исполняла его. Все ее усердие было в том, говорит составитель ее жития, чтобы заступаться за обиженных, помогать вдовицам и сиротам, утешать скорбящих, отирать слезы плачущих, она была матерью всем неимущим помощи и убежища.

Память святого пророка Даниила и трех отроков: Анании, Азарии и Мисаила

17 декабря

Давно уже иудейские пророки, вдохновенные Богом, предсказывали пленение Иерусалима, убеждая народ иудейский покаяться в грехах своих и обратиться к Богу с молитвой о помиловании и прощении. Пророчества их наконец сбылись. Навуходоносор, царь халдейский, взял Иерусалим, разрушил храм, построенный Соломоном, увез из него в Вавилон все дорогие сосуды и увел в плен множество иудеев. Между этими пленными были люди, свято хранившие в сердцах своих любовь к Богу и к закону Его, и Господь Своей милостью и силой охранял их среди бед и искушений.

Царь Навуходоносор из взятых в плен иудеев избрал разумнейших и красивейших отроков, которых назначил себе в услужение, и велел обучать их наукам. Многим искушениям подверглись эти отроки, воспитываясь при дворе царском: обычаи и законы халдейские не были схожи с законами иудейскими; но четыре отрока – Даниил, Анания, Азария и Мисаил, которых по-халдейски назвали: Валтасар, Седрах, Мисах и Авденаго, – показали твердость не по летам и продолжали свято исполнять закон Моисеев. Среди роскоши и богатства они не забыли Бога и закона своего, молились усердно и питались только хлебом и овощами, отказываясь, дабы не нарушить закона своего, от пищи, которую царь велел им подавать со своего стола. Бог не оставил Своей милостью юношей, столь твердо хранивших заповеди Его, и даровал им мудрость и успехи в науках. Царь призывал их, беседовал с ними и нашел, что они превосходят мудростью и рассудительностью всех ученых мужей в государстве.

Молодой Даниил однажды спас от казни женщину по имени Сусанна, которая была оклеветана двумя стариками. Несчастную уже вели на казнь, когда молодой Даниил подал судьям мысль допросить обвинителей ее поодиночке. Они, не ожидая такого допроса, сбились в своих показаниях, и этим обнаружилась невинность Сусанны.

Однажды царь Навуходоносор увидел сон, который очень смутил его. Проснувшись, он тотчас забыл о подробностях этого сновидения, но тяжелое впечатление, им оставленное, продолжало беспокоить его. Он призвал к себе халдейских ученых мужей и снотолкователей, требуя, чтобы они рассказали виденный им сон и объяснили его значение. Никто, конечно, не мог этого исполнить, царь разгневался и осудил на смерть всех мудрецов вавилонских. Даниил с тремя своими товарищами просил царя дать ему несколько дней срока и, твердо надеясь на Бога, молил Его открыть ему тайну. Бог услышал молитву Даниила и трех его друзей и во сне открыл Даниилу все, что нужно было ему знать: как самый сон царя, им забытый, так и значение этого сна. Сон предзнаменовал падение Вавилона и таинственно предвещал, за падением многих государств, начало царства вечного, имевшего открыться по пришествии на землю Иисуса Христа, – царства Христовой истины и благодати. Даниил объяснил сновидение царю Навуходоносору, и царь, удивленный его мудростью, вверил ему одну из важнейших должностей в государстве и в особенности начальство над всеми мудрецами вавилонскими. По его ходатайству он поручил и его друзьям правительственные должности.

Через некоторое время царь приказал отлить из золота огромного кумира, который поставил на равнине Дейра, чтобы все поклонялись ему. Пышный праздник был устроен в честь истукана, и следующее приказание громко провозглашено: «Вам говорят, народы, племена и языки! Когда услышите звуки труб, свирелей и гуслей, псалтири и всякого рода музыкальных инструментов, упав, поклонитесь золотому кумиру, которого поставил Навуходоносор царь! А кто не поклонится, тот будет брошен в раскаленную печь!» Товарищи Даниила находились при этом торжестве, но, когда при громе музыки народ преклонился пред золотым кумиром, они одни оставались неподвижны, помня, что Господь запрещает поклоняться идолам. Царю донесли об их непослушании, и он, призвав отроков, спросил их:

– Правда ли, что вы не хотите служить богу моему и не кланяетесь изображению, которое я поставил? Сейчас же поклонитесь, а не то будете брошены в печь огненную, и никакой бог не избавит вас от руки моей!

Они отвечали:

– У нас есть на небесах Бог, Который силен изъять нас из печи огненной и спасти от руки твоей. Но если Ему и не угодно будет избавить нас, мы все-таки не будем служить богам твоим и кумиру твоему не поклонимся.

Царь рассердился, велел разжечь печь и бросить в нее крепко связанных отроков. Огонь в печи так был силен, что воины, исполнявшие приказание царя, были охвачены нестерпимым жаром и лишились жизни, но отроков хранил Бог. Он послал к ним на помощь ангела Своего. Посреди огня отроки оставались невредимы и пели Господу песнь хвалы и благодарения. Царь, смотревший на это, вдруг спросил у служителей своих:

– Не трех ли мужей вы бросили в печь? Откуда же их четыре? Они свободно ходят среди огня, и один из них светел и прекрасен, как Сын Божий.

Изумленный царь подошел к печи и закричал:

– Седрах, Мисах и Авденаго, рабы Бога вышнего, выходите из пламени!

Они тотчас же вышли из печи и подошли к царю, который с удивлением увидел, что ни платье, ни волосы их не были опалены, даже не было слышно запаха дыма; только узы, которыми они были связаны, распались. Тут царь познал силу Божию и воскликнул: «Благословен Бог Седраха,

Мисаха и Авденаго, Который послал ангела Своего и избавил отроков, уповающих на Него! Если кто из подданных моих осмелится хулить Бога, Которому поклоняются иудеи, то будет предан смерти, ибо нет иного Бога, могущего сотворить подобное чудо!» Три отрока, так чудесно спасенные, были с этих пор в великом почете у царя и народа.

Но чудо это не смирило царя. Он возгордился славой и величием своим, и Бог, Которому противны гордость и высокомерие, опять предвозвестил во сне ему Свою волю. Однажды Навуходоносор увидел во сне, что на средине земли стоит огромное дерево, что дерево это, все возрастая и укрепляясь, достигло наконец самого неба, между тем как ветви его осеняли всю землю; прекрасны были листья его и обильны плоды; под тенью его обитали все звери земные, а в ветвях гнездились всякого рода птицы. Но вдруг с небес раздался голос, говоривший: «Срубите дерево, и отсеките ветви его, и отрясите листья, и распылите плоды его, пусть сравняется оно с землей; только пень оставьте, выньте из него сердце человеческое, вложите сердце звериное, и пусть семь лет пройдут над ним, и пусть узнают, что Всевышний управляет царством и дает оное, кому хочет». Устрашенный царь вновь созвал мудрецов и рассказал им сон, требуя объяснения. Никто из них не мог объяснить сна, но Даниил сказал царю, что этим сном Господь предвещает ему за гордость лишение царского сана и удаление от общества человеческого до тех пор, пока он не признает, что Бог один всемогущ, что один Он дарует царям силу и славу. «И потому, царь, – прибавил он, – раскайся в грехах твоих, искупи их милостями и щедротами, загладь гордость смирением, и, может быть, Бог, видя твое раскаяние, отменит назначенную казнь».

Царь не послушался совета Даниила и вскоре забыл сон и его значение. Глядя на пышный Вавилон, он гордился своим величием и своей славой. «Не я ли, – говорил он, – вознес город сей? Не я ли сделал его крепостью державы моей во славу мою».

Но едва царь успел произнести эти слова, как исполнился над ним суд Божий; он лишился разума и стал, как дикий зверь, скитаться по полям и лесам. Это продолжалось целых семь лет, после чего Господь Бог смилостивился над ним и возвратил ему разум. Он раскаялся и, в глубоком смирении познав всемогущество Божие, вновь принял престол свой и царствовал еще несколько лет, славя и хваля Бога вышнего.

Валтасар, сын Навуходоносора, однажды устроил во дворце своем великолепный пир, на который были созваны все вельможи государства и жены царские. Все шумно веселились, пили вино из священных сосудов, взятых в храме Иерусалимском, и величали богов вавилонских, идолов золотых, серебряных и медных, и никто не вспоминал о Боге вечном. Вдруг царь побледнел, лицо его изменилось, он весь задрожал и в ужасе смотрел на противоположную стену, на которой таинственная рука чертила неведомые слова. Всех присутствовавших объял ужас, и общее смятение последовало за шумным весельем. Царь тотчас же велел созвать ученых мужей, но написанных слов никто из них не мог ему ни изъяснить, ни прочитать.

Наконец царица напомнила Валтасару, что в государстве его есть человек, исполненный Духа Божия, который во дни отца его славился мудростью и ученостью, и царь призвал Даниила. Он потребовал у него объяснения таинственных слов, обещая ему за то почести и богатые дары.

– Дары твои да останутся при тебе, государь, – сказал Даниил, – мне их не надо, но писанное я прочту и объясню тебе. Государь! Всевышний Бог дал отцу твоему Навуходоносору царство, и силу, и величие. Все трепетали перед его могуществом; кого хотел, возвышал он; кого хотел – унижал; но когда сердце его возмечтало и дух его возгордился, то Господь свергнул его с престола и отнял у него силу и славу, доколе он не познал, что Бог всевышний владеет царством человеческим. Ты, Валтасар, хотя знал все это, не покорил сердца твоего Богу; ты восстал на Владыку небес; ты похитил священные сосуды из храма Всевышнего, и вельможи и жены твои пили из них вино и величали богов серебряных, золотых и каменных, которые не имеют ни чувства, ни смысла; а Бога, в руке Которого жизнь твоя и все пути твои, ты не прославил. За то послал Он руку, которая начертила слова сии.

Вслед за тем Даниил объяснил, что слова эти – мани, фекел, фарес—значат: «измерил», «взвесил», «разделил», то есть что Господь измерил царство его, взвесил его дела и нашел их недостаточными и наконец разделил царство его между иноплеменниками. Пророчество сбылось в ту же ночь. Мидяне и персы напали на Вавилон, убили царя и разделили государство его.

При Дарии, царе мидийском, Даниил был в великом почете; царь поручил ему управление третьей частью своего государства. Это возбудило зависть вельмож, и они прибегли к хитрости, чтобы погубить его. Зная, как свято Даниил хранит веру отцов своих, они уговорили царя издать следующее повеление: «Кто в течение тридцати дней обратится с просьбой не к царю, а к иному человеку или к Богу, тот будет ввержен в ров львиный». Даниил, по обыкновению своему, продолжал три раза в день молиться перед окном своей комнаты, обращенным к Иерусалиму. Вельможи не замедлили донести о том царю, требуя исполнения приговора. Царь жалел о своем повелении, ибо любил Даниила; но нечего было делать. Даниила бросили в ров львиный и вход в ров запечатали печатью. Царь был так печален, что не принимал пищи и всю ночь не мог заснуть. На рассвете он поспешил ко рву и, подойдя, громко закричал: «Даниил, раб Бога живого! Бог, Которому ты служишь, избавил ли тебя от уст львиных?» Даниил отвечал: «Бог мой послал ангела Своего и заградил уста львов, они мне не сделали никакого вреда, ибо я был прав перед Ним, и перед тобою, царь, я не виноват». Обрадованный царь велел вывести Даниила из рва и бросить туда врагов его, которых львы тотчас же растерзали. Потом Дарий издал следующий закон: «Даю заповедь всему государству моему, дабы все боялись и чтили Бога Даниилова, ибо Он есть Бог живой и вечный… Он возвышает и избавляет, и творит чудеса на небеси и на земли».

Еще раз Даниил столь же чудно был избавлен от смерти. При преемнике Дария, Кире, царе персидском, Даниил обличил в обмане жрецов одного из мнимых богов языческих – Вила, за что они и были казнены, идол был разбит и капище его разорено. Вслед за тем пророк еще умертвил одного великого змия, также боготворимого язычниками. Народ взволновался и неотступно требовал казни Данииловой. Кир вынужден был выдать пророка, которого и бросили опять в львиный ров. В этом рве находилось семь голодных львов, но они не дотронулись до пророка. Бог хранил служителя Своего и чудесным образом посылал ему пищу.

В Иудее жил в то время пророк Аввакум. Однажды он, приготовив обед, нес его жнецам, работавшим в его поле; вдруг явился ангел и сказал ему: «Отнеси этот обед к Даниилу в Вавилон, в ров львиный». – «Господи, – отвечал Аввакум, – я никогда не бывал в Вавилоне и не знаю, где этот ров». Тогда ангел схватил Аввакума, понес его по воздуху и поставил около рва. Аввакум сказал громким голосом: «Даниил, Даниил! Возьми обед, который посылает тебе Господь!» Даниил в радости воскликнул: «Вспомнил Ты меня, Господи, и не оставил любящих Тебя!» После сего ангел, взяв опять Аввакума, возвратил его в Иудею. По истечении шести дней царь пришел ко рву и, увидев Даниила живым, воскликнул: «Велик Ты, Господь Бог Даниила, и нет Бога, кроме Тебя!» – и, повелев Даниилу выйти, он приказал бросить в ров обвинителей его.

Даниил прожил до глубокой старости и сподобился чудных откровений от Господа. В пророческих видениях были открыты ему судьбы народов и царств, время пришествия Спасителя и участь, которая постигнет Иерусалим. Это было возвещено ему через архангела Гавриила, который явился ему в то время, как Даниил с сокрушением сердечным молил Господа умилосердиться над народом израильским. «О, Боже великий и страшный, – восклицал он, – хранящий завет Твой и милость Твою любящим Тебя и исполняющим заповеди Твои! Мы согрешили, творили беззакония, уклонялись от закона Твоего и не слушались тех, которые говорили нам от имени Твоего. Твоя, Господь, правда, а на нас стыд за то, что мы не послушались Тебя, но у Господа милость и прощение… Господи, милостью Твоей да отвратится гнев Твой от града Иерусалима, услыши молитву раба Твоего и прошение его и яви лице Твое на опустевшее святилище Твое. Приклони, Господи, ухо Твое и услыши, отверзи очи Твои и воззри на опустение града Твоего, в котором призывается Твое имя; ибо, не на праведность нашу надеясь, мы повергнем пред Тобою моление наше, но на Твое великое милосердие. Услыши, Господи! Очисти, Господи! Внемли, Господи! И сотвори ради имени Твоего, Господи!»

Еще молился Даниил, когда предстал пред ним архангел и возвестил о возобновлении храма и времени пришествия и самой смерти Мессии. Вдохновенный Богом, Даниил в пророчествах своих говорит также о Втором пришествии и о Страшном суде Господнем.

Рассказывают, что один из наследников Кира осудил на смерть Даниила, Ананию, Азарию и Мисаила, но что их отсеченные головы вновь пристали к телам и что ангел отнес тела их на гору Гевал.