Текст книги "Избранные жития святых. Зима: Декабрь. Январь. Февраль"

Святой Филипп ужаснулся, когда увидел царя. Он помнил его благообразным и красивым, теперь же лицо его искажено было страстями: он преждевременно поседел, жестокость и пороки выражались в чертах его; он был ужасен.

Филипп стал убеждать царя уничтожить опричнину, он представлял ему все зло, которое она делает России; он даже не соглашался принять сан митрополита, если Иоанн не уничтожит ее. «О государь! – так заключил он речь свою. – Я знал тебя благочестивым поборником истины и искусным правителем твоей державы. Поверь, и ныне никто не замышляет против нее; оставь же неблагоугодное начало и держись прежнего твоего благочестия. Сам Господь сказал: „Аще царство разделится на ся, запустеет“ (Мф. 12:25). Общий Владыка наш Христос повелел нам любить ближнего: в любви к Богу и ближнему заключается весь закон».

Иоанн выслушал довольно благосклонно слова Филиппа, но они не произвели желаемого действия. Он не согласился уничтожить опричнины и требовал, чтобы Филипп без всяких условий принял сан митрополита. Надежда быть полезным отечеству заставила Филиппа покориться и даже подписать обещание не вступаться в дела двора и опричнины.

В 1566 году 25 июля святой Филипп был посвящен в митрополиты. Тут же, в храме, он обратил царю слово, в котором напоминал ему, что сила царя в любви и милосердии, в суде справедливом, что он должен удалять от себя льстецов, любить народ свой; он говорил, что сила нужна против врагов, но что любовью управляются подданные. Царь с благоговением слушал речь митрополита и потом продолжал оказывать ему всевозможное уважение. Надежда возникла во всех сердцах; все ободрились. Действительно, сначала можно было подумать, что эти надежды оправдаются. Иоанн, которого обыкновенно малейшее противоречие приводило в ярость, выслушивал благодушно правдивые слова митрополита; казни стали реже; даже опричники присмирели, видя уважение царя к Филиппу и боясь его обличений. Все благословляли доброе влияние митрополита и молили Бога, чтобы оно было продолжительно. Он между тем ревностно занимался делами Церкви, мудро правил паствой своей, построил небольшую церковь во имя преподобных Соловецких Зосимы и Савватия; церковь эта существует и теперь, но посвящена святому апостолу Филиппу.

Спокойствие продолжалось недолго. Легко понять, что влияние Филиппа на царя стесняло опричников и что они всеми средствами старались вредить ему. Иоанну не удался поход в Ливонию, он стал еще более мрачен и гневен, один из сродников Филиппа участвовал в неудачных переговорах с королем Польским, – все это послужило орудием против митрополита. Опричники старались внушить царю, что митрополит заодно с его врагами, и в то же время оклеветали много знатных бояр в злых умыслах против царя. Подозрение легко вселялось в мрачную душу Иоанна; снова начались страшные пытки и казни, кровь лилась рекой, всех объял ужас. Филипп решился обратиться к царю с увещанием. Он поехал в страшную слободу Александровскую.

– Государь! – сказал митрополит. – Почти Господа, давшего тебе царское достоинство! Соблюдай данную тебе от Бога заповедь; управляй в мире и законно. Земные блага преходящи, сохраняется только одно небесное сокровище – правда. Ты, облеченный высоким саном, должен более всего чтить Бога, от Которого принял сан, ты – образ Божий, но вместе и прах. Властелин тот, кто владеет собою, не рабствует страстям и побеждает любовью. Слыхано ли когда-нибудь, чтобы благочестивые цари сами возмущали свою державу?

Царь рассердился.

– Что тебе, чернецу, до наших царских дел?! – воскликнул он.

– По благодати Святого Духа, по избранию Священного собора и по Вашему изволению, я – пастырь Христовой Церкви, – отвечал Филипп. – Я должен вместе с тобой заботиться о благочестии и покое православного царства.

– Молчи! – воскликнул Иоанн. – И благослови нас на дела нашей воли.

– Наше молчание налагает грех на твою душу и всем приносит вред, – отвечал святитель. – Если на корабле один из служителей впадает во искушение, то кораблю от этого еще небольшая опасность, но если это случится с самим кормчим, то весь корабль может погибнуть. Мы должны говорить тебе правду, даже если бы пришлось за это положить жизнь.

– Владыко святый, – отвечал царь, несколько смягченный разумными словами митрополита, – друзья и близкие мои восстают на меня и хотят меня погубить.

– Государь! – сказал святитель. – Есть люди, которые обманывают тебя. Прими совет: не разделяй державы своей. Ты поставлен Богом, чтобы судить в правде людей Божиих, а не образ мучителя восприять на себя. Все проходит – и слава, и величие; бессмертно одно житие в Боге. Отжени от себя клеветников и устрой воедино народ твой, ибо благословение Божие пребывает там, где единодушие и нелицемерная любовь.

– Филипп! Не прекословь державе нашей, если не хочешь лишиться сана, – грозно возразил Иоанн.

– Я не искал этого сана, – отвечал митрополит, – а во время подвига не должен ослабевать.

Иоанн в гневе удалился. Прошло уже то время, когда слова правды могли возбудить в нем раскаяние, он ожесточил против них сердце свое, и правдивые обличения возбуждали в нем ярость. Чтобы не слышать их, он стал избегать встречи с митрополитом, которого возненавидел. Между тем ужасные казни продолжались. Митрополит с любовью утешал страдающих, укреплял их в вере и увещевал их возлагать надежду свою на Господа, обещавшего небесные блага тем, которые с терпением переносят скорби на земле. Он же сам твердо решился не щадить жизни своей, но стараться отвратить, если возможно, Иоанна от преступных дел его.

В Крестопоклонное воскресенье святой Филипп служил в Успенском соборе; к концу литургии вошел Иоанн с толпой опричников. Все они были в черных рясах и имели на головах остроконечные шлыки, в руках оружие. Иоанн подошел к митрополиту и ждал благословения, митрополит глядел на образ, как бы не видя или не узнавая Иоанна. Один из приближенных царя тогда сказал: «Святый владыко! Государь просит твоего благословения!»

Филипп взглянул на Иоанна и сказал: «В этом странном одеянии не узнаю царя; не узнаю его и в делах царства. О государь! Мы здесь совершаем бескровную жертву, а за алтарем льется невинная кровь христиан. У язычников даже есть закон и справедливость, есть милосердие, а в России их нет. Достояние и жизнь граждан не имеют защиты, грабеж и убийство совершаются именем царя. Ты высок на престоле, но есть Всевышний, Судья наш и твой! Как предстанешь на суд Его, обагренный кровью подданных? Государь! Говорю тебе, как пастырь душ: убойся Бога! Кто не любит брата, тот не Божий».

Иоанн страшно разгневался; он ударил жезлом об пол и воскликнул: «Чернец, нашей ли власти прекословишь? Увидим силу твою!»

В невыразимом гневе Иоанн вышел из храма: он решился погубить митрополита. Опричники еще более разжигали гнев его, к ним присоединилось несколько епископов; иные негодовали на Филиппа за строгие обличения его, другие желали угодить царю и его любимцам. Иоанн хотел предать митрополита суду и послал недоброжелателей его в Соловецкий монастырь, чтобы собрать против него обвинения. Это было довольно трудно. В обители все с любовью помнили о бывшем настоятеле и могли только свидетельствовать о добродетелях его и святой жизни. Но наконец угрозы и обещания склонили одного недостойного ученика Филиппа, Паисия, оклеветать митрополита, и посланные, достигнув желаемого, взяли клеветника с собой в Москву.

Иоанн обрадовался успеху дела, составили донос, нарядили суд, ибо Иоанн желал дать беззаконному делу вид правосудия; призвали Филиппа. Он понимал, что хотят погубить его, но смерть не страшила его. Он сказал царю: «Государь! Думаешь ли, что я боюсь твоих угроз или смерти? Честно дожил я до старости, честно предам душу мою Господу, Который рассудит между нами. Лучше мне умереть за свидетельство истины, нежели, в сане митрополита, безмолвно взирать на ужасы этого несчастного времени. Вот жезл святительский, вот клобук и мантия, которыми ты хотел возвеличить меня, возьми их назад. А вы, служители алтаря, – продолжал он, обратившись к созванному духовенству, – пасите верно стадо Христово, готовьтесь дать Богу ответ и страшитесь Царя Небесного более, чем земного». Сказав эти слова, святой Филипп снял с себя клобук и мантию и хотел удалиться, но Иоанн объявил ему, что он должен ждать суда, заставил его взять назад знаки достоинства своего и исполнять обязанности митрополита до тех пор, пока не окончится следствие.

Через несколько месяцев, в день архангела Михаила, святой Филипп, в полном облачении, готовился начать обедню в храме Успения, как вдруг с шумом вошел Басманов, один из любимцев царя, окруженный опричниками и со свитком в руках. Он велел читать бумагу; народ, изумленный, услышал, что Филипп – преступник и лишается сана святительского, как недостойный его. Вслед за этим опричники бросились на митрополита, сорвали с него святительскую одежду, надели на него ветхую ризу и метлами выгнали его из храма. Митрополит все переносил спокойно и утешал народ и духовенство. Посадили его на дровни и повезли в Богоявленский монастырь. Народ с плачем провожал любимого архипастыря, он благословлял его, увещевал его молиться Богу и хранить терпение и покорность.

На другой день привезли святого Филиппа в Кремль, снова были собраны епископы, под председательством царя. Филипп был спокоен, тут он в первый раз увидел обвинителя своего, Паисия. Сказав ему несколько слов, полных кротости, он обратился к царю, чтобы еще раз напомнить ему об обязанностях его. «Отстань, государь, от столь нечестивых деяний! – говорил он ему. – Вспомни, что добрые цари ублажаются и по смерти, о злых же никто не вспоминает с благодарностью. Постарайся принести плоды добродетели и собрать себе сокровище на небесах, ибо каждому воздается по делам его».

Иоанн был гневен, тем более, что никто не смел сказать слова против митрополита, который привел в изумление всех своим спокойствием и величием. Иоанн решился погубить Филиппа, но не дерзнул прямо осудить его на смерть, а как уличенного будто бы в тяжких преступлениях осудил его на заточение и повелел опричникам заключить его в темницу. Он знал, что опричники исполнят тайное желание его и не пощадят митрополита.

Действительно, святителю забили ноги в колодки, заковали руки и хотели уморить его голодом, несколько дней не приносили ему есть; но Филипп, привыкший поститься, остался жив. Князь Курбский рассказывает даже, что будто бы с ним заключили голодного медведя, который не коснулся его, и что, когда об этом донесли царю, он воскликнул: «Чары, чары готовит враг мой и изменник, Филипп!»

Через несколько дней Иоанн велел перевести Филиппа в Никольский монастырь, а между тем предавал пытке и казни родственников его. Он послал к нему в монастырь отрубленную голову любимого его племянника и велел сказать ему: «Чары твои не спасли его». Святой Филипп облобызал голову, благословил ее и сказал только: «Блажени, яже избрал и приял еси, Господи! Память их из рода в род».

Но вражда Иоанна еще не была удовлетворена. Его особенно сердило то, что народ целый день толпился у Никольского монастыря, жалел о святителе, говорил о его добродетелях, чудесах и страданиях. Он захотел удалить его из Москвы и послал в Тверь, в Отрочь монастырь. Много страданий вытерпел святой Филипп в продолжение пути и заточения. Плохая одежда едва защищала его от мороза; часто ему по несколько дней не приносили пищи; сторож обращался с ним грубо и жестоко. Но святой Филипп все переносил с кротостью, надеялся на Бога и молился за гонителей своих. В заточении провел он год.

Новгород навлек на себя гнев Иоанна Грозного, который со страшной дружиной своей отправился туда, чтобы предать виновных казни. Путь его шел на Тверь. Он не забывал о Филиппе и послал к нему Малюту Скуратова, одного из самых свирепых опричников, будто за благословением. Между тем святой Филипп, как бы предчувствуя близкую кончину свою, в этот самый день приобщился Святых Таин. Он молился, когда злодей вошел.

– Владыко святый! Благослови царя идти в Новгород, – сказал Малюта Скуратов.

– Благословляют только добрых на доброе, – ответил Филипп, – но делай то, для чего ты послан; не обманывай меня, испрашивая дар Божий.

Потом Филипп воскликнул: «Господи Вседержителю! Приими дух мой!»

Скуратов бросился на святителя и задушил его. После этого, выйдя из кельи, он сказал игумену и братии, что Филипп умер от угара, и велел поскорее похоронить его. Это было 23 декабря в 1570 году.

Через двадцать лет после этого, в царствование Феодора, кроткого и благочестивого сына Иоанна Грозного, иноки Соловецкой обители выпросили у царя позволение перенести к себе тело любимого настоятеля.

Когда выкопали гроб и вскрыли его, то нашли в нем нетленным тело святителя. С радостью и торжеством приняли его в обители и похоронили в могиле, выкопанной самим Филиппом перед отъездом в Москву. Чудесные исцеления совершались над гробницей святителя. В 1640 году, при царе Алексии Михайловиче, мощи его были торжественно открыты и в 1652 году перенесены в Москву новгородским митрополитом Никоном. Никон ездил за ними в Соловецкую обитель и там объявил настоятелю и братии о желании царя «возвратить мощи святого митрополита Филиппа в царственный град, да водворится опять на первопрестолии своем и да разрешит своим пришествием грех прадеда его, царя Иоанна». Перенесение многоцелебных мощей святителя празднуется 3 июля.

Останки святого страдальца покоятся в московском Успенском соборе, и Россия чтит благоговейно память великого святителя, который так ревностно исполнял разнообразные обязанности свои: явил пример послушания и смирения иноческим житием своим, пример неутомимой деятельности во время игуменства, неустрашимого мужества в сношениях своих с Иоанном и христианского терпения среди страданий.

«Первопрестольников преемниче, – взывает к нему Святая Церковь, – столпе православия, истины поборниче, новый исповедниче, святителю Филиппе, положивый душу за паству твою, темже яко имея дерзновение ко Христу, моли за Императора православного, за град же и люди, чтущая достойно святую память твою».

Память святого Григория, епископа Нисского

10 января

Все семейство святого Василия Великого отличалось благочестием и христианскими добродетелями. У него было три брата и пять сестер, и с молодых лет родители научили их любить Бога и стараться исполнять Его заповеди. Григорий, меньший брат святого Василия, похожий на него наружностью, получил, как и он, прекрасное образование и сделался красноречивым проповедником. Он женился на добродетельной девице, Феозве, и оба ревностно служили Господу. Он, в звании пресвитера, старался проповедью и пастырскими наставлениями объяснить закон Божий и противодействовать ложным толкованиям, которые в то время смущали верующих; жена же его, полная любви и сострадания к ближним, приняла звание диакониссы.

В первые века христианства общество верующих составляло как бы одно целое, одушевленное любовью к Богу и ревностью к исполнению Его святого Закона. Всякий член Церкви Христовой старался быть полезен всем – кто приношениями и пожертвованиями, кто собственными трудами. Многие жертвовали достоянием своим, и при церквах сооружались больницы, странноприимные дома, богадельни, училища, которые состояли под надзором епископов и священнослужителей. Тут принимали странников, лечили больных, призирали сирот и убогих. Из общества христиан избирались благочестивые жены, которые ходили за больными, их звали диакониссами. Диакониссам тоже поручалось объяснять новообращенным женам закон Божий, приготовлять их к принятию Святого крещения. Благочестивая Феозва чистотой и святостью жизни заслужила общую любовь. Святой Григорий Богослов, соединенный с семейством Василия искренней приязнью, особенно чтил Феозву и прославлял ее похвалами.

После смерти добродетельной супруги своей святой Григорий был назначен епископом в каппадокийский город Ниссу. Он мудро управлял Церковью и усердно помогал брату своему Василию, тогда епископу Кесарийскому, водворить согласие между верующими, смущенными лжеучением Ария. Но происками ариан, которым покровительствовал император Валент, он был лишен сана и провел несколько лет в изгнании. Его скитальческая жизнь была не бесполезна для ближних: он старался распространить истинное учение и утверждать христиан в вере и благочестии. Преемник Валента возвратил ему престол епископский. В 375 году смерть брата Василия и сестры Макрины глубоко опечалила его. Он в похвальном слове выразил чувства свои к брату и написал житие святой Макрины. Долго еще он продолжал неутомимо трудиться для блага всех, обозревал Церкви аравийские; в 381 году присутствовал на Константинопольском Вселенском соборе, на котором был дополнен Символ веры, составленный Никейским собором.

Святой Григорий скончался в 394 году в глубокой старости. Греки называли его отцом отцов. Он написал несколько поучений и книг в защиту истинной веры и обличение арианской и македониевской ереси. Поучительные слова его переведены на русский язык.

Житие преподобного Феодосия Великого

11 января

Преподобный отец наш Феодосий Великий, начальник общежительных монастырей, родился в середине V века в Каппадокийской области от благочестивых родителей, которые дали ему хорошее образование. Он занимался науками, но более всего изучал Священное Писание. Имея прекрасный голос, он был назначен церковным чтецом. Божественное писание сильно подействовало на его душу. Особенное впечатление произвели на него слова Святого Евангелия, убеждающие не привязываться к мирскому, а искать жизни вечной. Он усердно молил Бога, да наставит его, и, возложив на Господа упование свое, отправился в Иерусалим.

Проходя Антиохией, Феодосий встретил Симеона Столпника. Святой подвижник духом прозорливости узнал о приходе его и, когда увидел его, воскликнул: «На добро пришел еси, человек Божий, Феодосий!» Юноша пал на колени пред столпом угодника Божия, тот позвал его к себе на столп, предсказал, что он будет пастырем духовного стада, и благословил его. Феодосий, укрепленный благословением святого, продолжал путь свой, посетил святые места и решился посвятить жизнь свою Богу. Он поселился близ одного мудрого и благочестивого старца, Лонгина, жившего в окрестностях Иерусалима, чтобы воспользоваться его советами и примером и научиться у него трудному монашескому житию. Потом, по совету старца, он стал жить близ церкви и проводил дни в молитве. Вскоре молва о его добродетели разнеслась по окрестности, и многие стали приходить к нему за советами и поучением.

Но уважение, оказываемое ему, тяготило преподобного Феодосия, он решился удалиться и поселился в пещере, в которой, как говорит предание, останавливались на ночлег волхвы, приходившие поклониться Божественному Младенцу. В этой пещере преподобный Феодосий стал вести самую строгую жизнь: молился непрестанно, лил слезы сокрушения и устремлял все помышления к Богу. Воздержание его было так строго, что он в продолжение тридцати лет не вкушал даже хлеба, а питался только финиками, кореньями и овощами. Но совершенное уединение продолжалось недолго, к нему стали приходить люди благочестивые, искавшие его спасительного руководства. Любовь к ближним запрещала Феодосию удалять их от себя, число учеников его возрастало с каждым днем, так что пещера сделалась тесна для всех. Благочестивые отшельники тогда упросили преподобного Феодосия, чтобы он позволил им соорудить монастырь близ пещеры и обнести его оградою; все это они брались сделать собственными трудами. Преподобный Феодосий всем сердцем возлюбил уединение, но он чувствовал, что должен заботиться о вверившейся ему братии, и согласился на это. Он знал, что не в одном уединении телесном, но в отречении воли и тишине сердечной состоит подвиг иночества. Он вполне положился на волю Божию, и в скором времени Лавра воздвиглась. Приблизительно в это время устраивалась в окрестностях Иерусалима лавра Преподобного Саввы. Патриарх Иерусалимский впоследствии поставил преподобного Феодосия начальником общежительных обителей, а преподобного Савву – отшельнических, пустынных. Святой Феодосий первый ввел общежитие в своей Лавре.

В начале Лавра часто терпела недостаток, но Феодосий не терял надежды на Бога, и надежда его оправдывалась. Однажды приближался светлый праздник, а в обители не было даже и просфор для совершения литургии. Братия впала в уныние, но Феодосий не смущался и твердо уповал на Господа. Накануне праздника один благочестивый человек посетил обитель и щедро наделил ее всем необходимым. Подобная помощь Лавре посылалась беспрестанно, так что у нее скоро было не только все необходимое, но она даже имела возможность щедро помогать неимущим. В ней тогда учредились странноприимный дом и больница, воздвиглось несколько церквей. Феодосий принимал с любовью всех приходящих, сам служил странникам, ходил за больными, кормил нищих, для всех был утешителем и другом; в каждом человеке он видел любимого брата.

В обители преподобного находились иноки из разных народов: греки, армяне и пр. Они имели свои церкви, где на языке каждого народа совершалось богослужение, но во время причастия вся братия сходилась вместе в греческую церковь, посвященную Божией Матери, и в ней причащалась. Всех иноков было шестьсот девяносто три. Многие из них впоследствии сами сделались настоятелями монастырей, научившись у преподобного Феодосия разумному правлению и добрым подвигам. Преподобный с мудростью управлял многочисленной братией, умел с кротостью соединять и строгую справедливость. Он высоко чтил святого Василия Великого и руководился его иноческими правилами; сам же часто назидал братию поучениями, полными любви.

«Братия, – говорил он, – ради любви Господа нашего Иисуса Христа, давшего Себя за грехи наши, позаботимся о душах наших; вспомним суету кратковременного жития и помыслим о будущей нашей жизни, не будем лениться и проводить в праздности дни наши, отлагая до следующего дня доброе начинание; да не обретет нас смерть без благих дел, и да не изгнаны будем из чертога радости и слишком поздно восплачем о злом житии нашем. Тогда раскаяние уже будет бесполезно; теперь же время для него благоприятное, теперь дни спасения. Здесь покаяние – а там воздаяние, здесь делание – а там мздовосприятие; здесь терпение – а там утешение. Ныне Господь – помощник тем, которые от пути зла обращаются к Нему, а тогда будет праведным и строгим Судией, пред которым не утаится ни единая мысль; ныне долготерпением Его наслаждаемся, а тогда правосудие Его узнаем, когда мы воскреснем, одни – в жизнь вечную, другие – в муку вечную».

В это время царствовал император Анастасий, который был последователем ереси Евтихия, вопреки православию допускавшего во Иисусе Христе – Богочеловеке одно только Божеское естество. Это лжеучение было осуждено Четвертым Вселенским собором, бывшим в Халкидоне в 451 году; но Анастасий желал, чтобы определение этого собора было отвергнуто, и старался распространить ересь во всем государстве. Зная, что преподобный Феодосий пользуется всеобщим уважением, он старался склонить его к своим убеждениям и послал в обитель щедрые дары, думая тем расположить его к себе. Но преподобный Феодосий твердо держался православия и писал к императору, что он скорее умрет, нежели согласится уклониться от правил, утвержденных четырьмя Вселенскими соборами. После этого письма

Анастасий на время прекратил гонение на православных, но потом вдруг издал повеление не признавать Халкидонского собора. Тогда преподобный Феодосий, уже удрученный старостью, оставил обитель свою и пошел в Иерусалим. Там, став на ступени храма, он пред всем собранным народом провозгласил, что тот, кто не признает четырех Вселенских соборов, отлучается от Церкви. Никто не смел возражать подвижнику. Потом, с некоторыми из усерднейших учеников своих, преподобный Феодосий обходил окрестные города и села, утверждая истинное благочестие и обличая ересь. Узнав об этом, император сослал Феодосия в заточение, но вскоре за тем скончался. Тогда преподобный Феодосий с преподобными изгнанниками возвратился и снова поселился в своей обители.

Много чудес творил преподобный Феодосий, силой благодати Божией он исцелял больных и имел дар прозорливости. Незадолго до кончины своей, однажды он вдруг повелел ударить в колокол, чтобы собрать братию на молитву, и со слезами сказал инокам: «Молитесь, отцы и братия, молитесь! Гнев Божий посетил Восток». В самое это время Антиохия была разрушена землетрясением.

Преподобный Феодосий скончался в возрасте ста пяти лет. Он за некоторое время предузнал кончину свою и объявил о том трем епископам, которых особенно любил.