Текст книги "Мемория. Корпорация лжи"

– Это еще одна версия, парень, – заметил Барни. – Помимо убийства президента и подопытных младенцев.

– Они вполне умещаются в одну, – заявил Макс.

– Тогда давайте для начала разберемся с «Вакцинацией». – Барни закряхтел, отвернулся от стола, жмурясь и вытирая слезы, вызванные запахом лука. – Что в ней особенного, чем грозит и кому?

– Думаю, мы уже выявили для себя важные детали насчет программы, – начал тренер. – Если то, что сказал Фрэнк, правда. После пресс-конференции в отделениях «Мемории» не будет отбоя от желающих пройти «Вакцинацию».

Барни с Фрэнком кивнули.

– Программа угрожает переселенцам, их нынешнему положению. Они кормят Нью-Йорк, снабжают электричеством, их очистные сооружения загружены на полную мощность, они даже питьевую воду в город поставляют. А ведь если задуматься, резервации по всей стране занимаются простейшими процессами жизнеобеспечения граждан в мегаполисах. На разборах руин, стройках, уборке улиц – везде переселенцы…

– У них нет нефти, – перебил Барни.

– Ну и что? – Макс только усмехнулся. – Правительство вынужденно обеспечивает их топливом, иначе наступит голод, начнутся эпидемии, стоит резервациям перестать осуществлять поставки продовольствия, воды и электричества.

– Это кризис, – сказал Фрэнк. – Кризис власти.

– И «Мемория» сама его создала, обязав граждан стирать воспоминания. Выросло поколение оболваненных лентяев, чуть что бегущих в ближайшее отделение, привыкших к фальшивому достатку, радости и процветанию.

– Получается, заговорщики теперь пытаются исправить ситуацию? – медленно произнес Барни и развел руками. – Но… как-то все неожиданно и грубо.

– А как ты хотел? – Макс снова усмехнулся. – Перевороты по-другому не делают. Мы постарели, потеряли хватку, наш нюх на такие дела притупился. Гражданам, обладателям синих и зеленых браслетов, не до того. Зачем травмировать психику?

– Да я не про то, – отмахнулся ножом Барни. – Меня волнует, кто все-таки должен развязать войну? По логике вещей – переселенцы. Так, парень?

Фрэнк кивнул.

– Конгрессмен утром сказал, что предоставит их лидерам возможность первыми участвовать в программе. То есть… – Ветеран бросил нож на стол, зачерпнул пригоршню кубиков моркови и показал Максу: – Их много, им предлагают одно, но подсунут совсем другое. – Барни высыпал морковь обратно и взял нож. – Тогда перевес будет на их стороне. Сотни тысяч людей, готовых к войне, окажутся на улицах Нью-Йорка. Такой бойни Америка еще не видела.

– И какой сценарий ты себе представляешь? – спокойно поинтересовался тренер. – Каким образом сотни тысяч переселенцев окажутся под контролем? Ведь это не группой боевиков управлять, у всех должна быть четкая цель. Как ее задашь?

– Да легко! – Барни вонзил нож в доску и вытер руки о джинсы. – Вспомни о программе коррекции личности преступников. Думаю, «Вакцинация» мало чем отличается.

– Хм… – Глаза тренера блеснули за стеклами очков, когда он взглянул на Фрэнка. – Да, возможно, их механизмы похожи. Но каким образом сделать так, чтобы тысячи переселенцев начали действовать против президента и населения? В программе коррекции личности непростой алгоритм. Сотрудникам «Мемории» потребуется несколько часов, чтобы осуществить коррекцию. Затем повторные сеансы, чтобы программирование подействовало на сознание пациентов. Слишком дорогая технология, нужны высококвалифицированные мнемотехники, и не одна бригада. В единичных случаях программа полностью оправдана. Сексуальные маньяки, убийцы, рецидивисты – их не так много, а с появлением закона об обязательном посещении «Мемории» преступность почти исчезла. В Нью-Йорке до вчерашнего дня более пяти лет не было убийств.

– К чему ты клонишь, Макс? – настороженно спросил Барни.

Фрэнк понял, что есть какие-то подводные камни, которые они не учли.

Тренер положил винтовку на подоконник, раскрыл лэптоп и пробежал пальцами по клавиатуре.

– В Нью-Йорке три десятка отделений «Мемории», – сообщил он, не отрывая взгляда от экрана. – Кстати, пять из них открылись на прошлой неделе, еще пять готовятся к открытию завтра.

– В Вашингтоне аналогичная ситуация, я видел, – сказал Фрэнк. – Там тоже полно новых отделений.

– Угу, – кивнул тренер. – Еще в Нью-Йорке у корпорации есть два крупных центра. Один обслуживает полицейский департамент, как раз занимается коррекцией личности и следит за соблюдением гражданами закона о посещении «Мемории». Другой – научный. Фактически является исследовательской лабораторией, куда я хотел бы заглянуть, но на это у нас нет времени.

– Такой центр может быть ширмой, – пробурчал Барни, ставя сковородку на плиту. И пояснил для Фрэнка: – Главные секреты чаще прячут ближе к телу или выносят в такие места, куда никто носа никогда не сунет, – за полярный круг, на Луну.

– Вполне допускаю, – согласился Макс. – И вот что получается в итоге. Чтобы осуществить одновременные сеансы коррекции для тысячи переселенцев… Пусть даже будут задействованы все имеющиеся мощности «Мемории» в Нью-Йорке, вплоть до научных центров… Необходимо… если даже по человеку в час, а в центрах можно сразу по десятку… выходит… – Он развернул лэптоп, на экране была таблица с расчетами. – Шестнадцать с половиной часов на то, чтобы провести первичную коррекцию личности у тысячи человек. Тысячи! А переселенцев – сотни тысяч. По стране – миллионы. Сколько потребуется времени на всех?

Ответить на вопрос было несложно, поэтому Фрэнк не знал, что сказать, и смотрел на Барни, который, слепо уставившись в окно, беззвучно шевелил губами, производя подсчеты.

Тренер снял очки и в который раз потер уставшие глаза.

– Очень сильный ход, весьма интересная мысль, Фрэнк. Но, увы, следует признать, что она лишена всякого смысла. По времени не складывается.

– А что, если Кэтлин разработала технологию, которая позволит за короткий период времени привести переселенцев в требуемое состояние? – не захотел сдаваться Фрэнк. – Отсюда и название – «Вакцинация».

– Да, – вдруг оживился Барни и, выдернув нож из доски, сделал короткое движение, будто насаживал что-то на острие. – Вколют им в задницы химикалии, и… – Он замолчал, потому что тренер покачал головой:

– Нет. Вколоть, допустим, вколют. Но всем разом… Нет, не выйдет. Представь, Барни: сто тысяч голых задниц и сто тысяч шприцев… Вы никак не поймете главного. Чтобы осуществить предложенное Фрэнком, надо одновременно заставить тысячи людей действовать по единой схеме. Повиноваться. А такое невозможно. В теории – да. На практике… Бунт подавят еще в зародыше. Зомбированным переселенцам не дадут развернуться, полиция перестреляет их, изолирует остальных. А корпорацию обвинят в сговоре против властей. – Он опять покачал головой: – Тут что-то другое. Что? «Мемория» не просто так открывала новые отделения по всей стране. Они готовились к «Вакцинации», но суть нам ее пока не ясна. – Тренер взял винтовку, вогнал магазин в приемник и дослал патрон в ствол.

Фрэнк с надеждой посмотрел на Барни, он не ожидал, что тот вообще поддержит его идею. До разговора на кухне ему казалось, что Барни только и умеет сердиться и ворчать на него. Наверное, так получилось из-за Мэгги, которая, надо признать, неожиданно понравилась Фрэнку. В ней было что-то особенное… Она не такая, как Кэтлин, но все равно. Рядом с ней становилось легче. Странно, обе девушки действовали на него одинаково. У Мэгги не было внешнего сходства с Кэтлин, зато имелись присущие ей черты характера, и вела она себя решительно, уверенно, без боязни. Сразу стала помогать, получив минимум информации…

– Так, – произнес Барни, почесав локоть. – Макс, вали-ка ты в мою комнату. Там с оружием разберешься, пока какой-нибудь любитель телескопов не срисовал тебя в окне с винтовкой в руках.

Оставив лэптоп на подоконнике, тренер спрыгнул на пол и покинул кухню, забрав оружие с собой.

– Ну что, уел он нас, парень, – обронил Барни, поднимаясь из-за стола.

Он ссыпал овощи на разогретую сковородку и заглянул в кастрюлю, где тушилось мясо. По кухне поплыл вкусный запах варева, Фрэнк невольно сглотнул. Подравняв стопку бумаг, положил их на подоконник рядом с лэптопом.

– Твоя версия событий мне определенно нравится, – снова заговорил у него за спиной Барни, помешивая шкворчащие в масле на сковороде лук и кубики моркови. – Красивое решение – ухлопать президента руками переселенцев и разнести Нью-Йорк. Это ж надо такое придумать! Хм… Клейни разом решит две проблемы: разберется с крупнейшей в стране резервацией, стерев в порошок триста тысяч ублюдков, и окажется в Белом доме, прежде чем завершится войсковая операция в Бронксе. – Он шагнул к Фрэнку. – Но это не значит, – слюна изо рта отставного сержанта полетела в лицо гостю, – что, когда вернется Мэгги, ты можешь спокойно пялиться на нее как на близкую подругу! Тебе ясно, парень?!

Фрэнк опешил. Он растерянно хлопал глазами, припертый Барни к подоконнику. Видимо, придется сильно потрудиться, чтобы заслужить расположение главы семьи Дагган. Нужно осторожно расспросить Мэгги о прошлом отца и постараться понять, почему тот так опекает дочь…

Глава 11

После обеда Фрэнк и Макс завалились спать в комнате Барни. Тот их и разбудил, громко ругаясь на кухне, костеря кого-то. Когда оба гостя, толком не проснувшиеся, но обеспокоенные криками хозяина квартиры, оказались рядом, Барни сидел перед телевизором: злой, трясущийся от ярости.

Фрэнк сразу узнал пожилого седовласого мужчину на экране – тот заглядывал в комнату, где перед нападением на участок его, Фрэнка, допрашивал Эдвард Бэггинз. В информационной строке под изображением сейчас стояли имя и должность выступавшего: капитан Бад Джессап, начальник полицейского департамента Нью-Йорка. Джессап с мрачным видом заканчивал официальное сообщение: «…Все силы нью-йоркской полиции брошены на обеспечение охраны порядка в связи с подготовкой к визиту президента. Жители города, мы не подведем вас, будьте спокойны…».

– Почему ты ругался, Барни? – Макс широко зевнул и встряхнулся. – Что-то важное сказали про Фрэнка?

– Да. – Барни отключил у телевизора звук. – У полиции забрали дело Шелби, передали федералам.

– Так чего ты ругался?

– Как, разве ты не видишь, что они творят? Какие-то ублюдки положили кучу народа, убили полицейских, а у них забирают дело… – Барни задохнулся от злости. – Да я бы… я… Почему гражданские молчат?

– Этого следовало ожидать. «Мемория» подчищает за собой, удаляя свидетелям воспоминания…

На входной двери щелкнул замок, все оглянулись – в коридоре появилась Мэгги, – и Макс закончил:

– Нам еще раз дают понять, с кем мы связались.

– Как дела, медвежонок? – Раскрасневшийся от смущения Барни бросился навстречу дочери.

– Нормально, папа. – Девушка подставила щеку для поцелуя. Барни помог ей снять пальто. – Дядя Макс, я все узнала и даже сделала больше, чем надо, но вы не станете меня ругать за это. Пришлось пожертвовать обеденным перерывом… – Мэгги прошла на кухню, разглаживая почти неприметные складочки по бокам своего делового костюма.

– Я приготовил рагу, – торопливо произнес у нее за спиной Барни. И стрельнул глазами исподлобья в тренера и Фрэнка – мол, сначала еда, потом о делах.

– Поешь. – Макс пододвинул стул и усадил девушку, бережно положив руки ей на плечи. – Нам тоже не помешает перекусить.

– Да, – согласился Барни. – Потом обо всем поговорим.

И засуетился вокруг Мэгги, которая, не скрывая улыбки, терпеливо дождалась, пока разогреется ужин и все усядутся за стол.

После еды она рассказала о событиях в «Мемории» за минувший день. В штаб-квартире все только и делали, что готовились к завтрашнему визиту президента. Служба безопасности обустроила на входе в здание дополнительные посты, установила оборудование, чтобы проводить досмотр посетителей, проверять фото– и видеоаппаратуру аккредитованных журналистов на наличие скрытых взрывных устройств и огнестрельного оружия. Большинство сотрудников завтра не выйдут на работу, но все секретариаты служб, отделы мнемотехников «Мемории» и юридический обязаны присутствовать в полном составе.

– Дядя Макс, ты ведь хочешь попасть в здание завтра, так? – спросила Мэгги.

– Желательно, – отозвался тренер. – Причем до начала пресс-конференции.

– Я смогу это устроить, но проведу туда только одного… – Мэгги посмотрела на Фрэнка. – Его.

– Почему его? – Барни переводил взгляд с дочери на Фрэнка и обратно.

– Потому что в нашем юротделе заболел молодой сотрудник. Он внешне и фигурой похож на Фрэнка. Я просто взяла дубликат его пропуска в секретариате.

– Макс, – Барни повернулся к тренеру, – скажи что-нибудь… Нет, не говори! Мэгги не пойдет туда завтра с ним. Нечего даже думать об этом! Если кому идти с Мэгги, так только мне, и никому больше… – Он вдруг замолчал, встретившись с колючим взглядом Макса. В повисшей на кухне тишине сквозь щель в приоткрытом окне стали слышны звуки проезжавших по улице автомобилей, слабые голоса прохожих.

– Хм. – Тренер вдруг улыбнулся. – А что, это мысль…

– Дядя Макс, ты серьезно?! – воскликнула Мэгги.

– Вполне.

– Но… – Она растерянно уставилась на него большими глазами, потом перевела взгляд на отца.

– Вы пойдете туда втроем, – заявил Макс.

Настала очередь удивляться Барни с Фрэнком. Первый стал мрачен, как небо над Манхэттеном перед грозой.

– Как ты себе это представляешь, Макс?

Тренер взял с подоконника лэптоп, вызвал нужный файл и развернул экран, чтобы все могли увидеть изображение.

– Похож? – Тренер опять улыбнулся Барни. – Похож.

– Ты это… Я… – Хозяин квартиры чуть не проткнул лэптоп указательным пальцем. – Да где ж похож? Вы гляньте, Мэгги, парень, ну скажите вы ему, что…

– Сбреешь усы, немного грима… – спокойно произнес Макс.

Барни застыл с раскрытым ртом.

– Ну вылитый Бинелли, да? – Тренер подмигнул сидящей рядом с ним Мэгги.

Она склонила голову набок, глядя на экран.

– А что, дядя Макс прав.

– Угу, – буркнул Фрэнк.

– Нет! – Барни вскочил с табурета. – Нет! Нет! И еще сто тысяч раз – нет!

– Сядь! – Макс захлопнул лэптоп.

Мэгги невольно подалась в сторону Фрэнка, подальше от кричавших друг на друга ветеранов. Барни громко засопел, взирая сверху вниз на тренера красными от гнева глазами. Его губы и усы шевелились, он бормотал проклятия.

– Сядь, – холодно потребовал Макс. Дождался, пока Барни опустится на табурет, и продолжил: – Управляющий с тобой одной комплекции и роста, вы одного возраста. Мы используем внешнее сходство. И… больше не заставляй повышать на тебя голос в присутствии дочери.

Барни поставил локти на стол и уперся щекой в обхваченный ладонью кулачище, отвернувшись к окну.

– Усы отрастут. – Тренер положил лэптоп перед собой. – Усы – не голова, которую можно потерять, если не выясним, что за информация на жестком диске.

Барни схватил со стола устройство, качнул рукой, будто собирался швырнуть его в стену, и положил обратно.

– Можем продолжать? – Макс невозмутимо смотрел на Барни.

– Я в порядке, – пробурчал тот.

– Хорошо.

– Есть вопросы, – вмешался Фрэнк. – Пропуск в здание, – он посмотрел на Мэгги, – для меня уже есть, но как быть с браслетом?

– Это не проблема, – пробурчал Барни.

– Ладно. Завтра в «Мемории» будет сразу два мистера Бинелли, один настоящий, один… – Фрэнк взглянул на Барни, – наш. Проникнуть в здание – это полдела. Нужно, не вызвав подозрений, либо прочесть, либо перезаписать информацию с диска и затем выйти на улицу. Каким образом?

– Сейчас узнаешь. – Глаза тренера торжественно блеснули.

Он снова почувствовал себя в родной стихии, ощутил силу и питавшую сознание энергетику предстоящих событий, потому что его призванием было планировать и проводить такие сложные миссии. Макс Догерти был разведчиком-диверсантом до корней седых волос и с окончания городской войны жаждал настоящего дела.

* * *

Когда от особняка мистера Бинелли отъехал лимузин, небо над Лонг-Айлендом было безоблачным. Солнце только-только взошло, и лучи еще не резали глаз, заливая мягким светом спокойные прибрежные воды. Управляющий корпорацией всегда отправлялся на работу в одно и то же время. В машине, рядом с водителем, на переднем пассажирском сиденье расположился телохранитель, стекло между ними и задней частью салона, где находилось охраняемое лицо, было опущено. Бинелли редко пользовался перегородкой, все важные встречи он предпочитал проводить в офисе, раритетный бронированный «майбах» оставался для него лишь средством передвижения.

Разогнавшись на еще не запруженных машинами улицах, через четверть часа лимузин оказался на Манхэттене и остановился по требованию патрульных, дежуривших на Пятой авеню. Вынужденная проверка документов на подъездах к штаб-квартире из-за предстоящего визита президента. Полицейские попросили водителя открыть багажник, заглянули в салон и сказали, что можно ехать дальше.

Бинелли взглянул на золотые наручные часы, поинтересовался, сможет ли водитель нагнать упущенное время и, получив утвердительный ответ, успокоился. Он старался не изменять давней привычке, превратившейся в утренний ритуал. Надел шляпу, застегнул пальто и, когда «майбах» остановился на углу Бродвея и Сорок второй улицы, вышел из машины в сопровождении телохранителя. Купил в киоске свежий номер The New-York Times, на ходу развернул газету, просматривая колонку новостей, и вернулся на широкий кожаный диван в салоне автомобиля, выполненного в тюнинг-мастерской по особому заказу управляющего с учетом его комплекции и пожеланий. Телохранитель захлопнул дверцу, сел на свое место, и водитель выкрутил руль, плавно надавив на педаль газа.

Лимузин без помех перестроился в правый ряд, проехал квартал, свернул на перекрестке и резко остановился. Дорога впереди оказалась перекрыта составными вертикальными конструкциями ремонтных служб, на которых мигали, вращаясь, оранжевые маяки. Повернувшись спиной к машине, одинокий высокий работяга в желтой каске и светоотражающем жилете склонился над канализационным люком. Рядом стоял сварочный аппарат, подключенный проводами к оборудованию в кузове минифургона дорожной службы.

Ремонтник оглянулся на подкативший автомобиль, сдвинул каску на затылок, приподнял респиратор на лице и что-то крикнул водителю «майбаха», махнув зажатым в руке электродом. Видимо, дорожные службы выполняли задание полицейского начальства – заваривали люки на предполагаемых маршрутах следования президентского кортежа. Бинелли взглянул в окно – что-то не видать полицейских, те обязаны контролировать работу дорожных служб…

Водитель и телохранитель посовещались, по какому маршруту теперь лучше двигаться в штаб-квартиру. Бинелли послушал их, взглянул на часы, на заграждение и решил, что вполне успевает. Время повторить текст выступления, просмотреть текущие документы от юристов еще было.

Но не успел водитель сдать назад, как за «майбахом» протяжно взвыла и смолкла сирена, мигая красно-синими фонарями на щитке, в переулок вкатился мотоциклист-полицейский. Помахал рукой, потребовав оставаться на месте, и развернулся, встав боком, чтобы перекрыть выезд.

Телохранитель оглянулся. Бинелли его сейчас не интересовал – он хотел знать, что делает патрульный. Тот поставил мотоцикл на подножку, поправил солнцезащитные очки с большими круглыми стеклами и подошел к «майбаху» со стороны водителя.

– В чем дело, офицер? Нас уже досматривали, – произнес водитель, опустив стекло на положенное инструкцией расстояние.

– Вы нарушили правила. – Инспектор махнул себе за спину, где за домами остался Бродвей. – Стояли под знаком «парковка запрещена».

Он нагнулся, заглядывая в салон через щель в окне, кивнул мистеру Бинелли и полез в задний карман за блокнотом со штрафными квитанциями.

– Заглушите двигатель и выйдите из машины, – долетело до Бинелли, вновь уткнувшегося в газету. Резко опустив руки, он громко зашуршал бумагой, чем привлек внимание патрульного.

– Я спешу, инспектор! – раздраженно заявил Бинелли. – Можете проследовать за нами и, когда окажемся на месте, выписать штраф.

Офицер, отступив на шаг, расстегнул кобуру и положил ладонь на пистолетную рукоять.

– Всем выйти из машины! – резко выкрикнул он.

Бинелли понял, что переборщил: не стоило спорить. Из-за Шелби полиция на взводе, в перестрелках погибли несколько патрульных, разгромлен целый участок, а дело у них отобрали. Вот-вот в Нью-Йорке появится президент, который вряд ли станет раздавать медали. Скорее наоборот – полетят чьи-то головы в управлении.

– Выходим, – скомандовал Бинелли и очень тихо добавил: – Узнайте номер значка этого сукиного сына, и чтобы завтра его ноги в департаменте не было.

Отвлекшийся на слова телохранитель замешкался на секунду, быстрее полез наружу, чтобы распахнуть заднюю дверцу, но так и не сумел покинуть салон. Сдавленно вскрикнув, он сгорбился на сиденье. В следующий миг водитель тоже оказался внутри, раздались хруст, короткий вопль боли и гудок клаксона, случайно задетого рукой.

Справа за окном мелькнул силуэт в яркой одежде, перед Бинелли открылась дверца, и на диван к нему забрался давешний работяга в респираторе.

Он был крепкий и огромный, как тяжеловес. Помог инспектору, занявшему к тому времени место за рулем, сместить оглушенного водителя на пассажирское сиденье. Бинелли ничего не успел сообразить, смотрел на своих людей, скрючившихся впереди в неудобных позах.

Инспектор быстро скинул шлем, обнажив седую голову, снял куртку и бросил ее назад со словами:

– Как дела?

– Порядок, – прогудел в респиратор работяга. – Позвольте.

Бинелли вздрогнул, когда с головы у него сняли шляпу, а на ее место надели каску.

– Время, – произнес переодевшийся в деловой костюм инспектор.

– Где ты взял мотоцикл? – Тяжеловес поправил на себе шляпу Бинелли и принялся снимать жилет. – Мы же договаривались, что будет патрульная машина. Да, и ты опоздал – все чуть не сорвалось.

– Сочтемся.

– Ты не ответил на вопрос.

– Так вышло… – Водительское сиденье немного отъехало назад, а спинка ушла вперед. Бывший инспектор отрегулировал наклон рулевой колонки под себя, пристегнулся. – Не волнуйся, обошлось без жертв, пришлось усыпить патрульного.

– А… – успел сказать работяга, но его сидящий впереди напарник-похититель обернулся, выглянув между сиденьями, и сообщил, что владелец мотоцикла отдыхает с комфортом в подсобке продуктового магазина с тряпкой на лице, пропитанной хлороформом.

Теперь на бывшем инспекторе был строгий костюм, немного светлее, чем у водителя. Он запустил двигатель, сдал назад, едва не задев мотоцикл, резко вывернул руль вправо, заехал колесами на безлюдный тротуар и утопил педаль газа.

Трехтонная машина сорвалась с места, спружинив амортизаторами, чиркнула бампером по асфальту, когда передние колеса с пробуксовкой коснулись дороги, и вылетела на перекресток с уже мигающим зеленым сигналом светофора.

Едва лимузин выровнялся, Бинелли силой инерции повалило на диван, он мог больно удариться о дверцу, но спасла каска. Рывком его усадили обратно.

– Раздевайся, – приказал работяга.

Респиратор и шляпа на нем по-прежнему мешали разглядеть лицо.

– Не заставляй меня повторять дважды, – произнес он с угрозой.

Сиплый звук вырвался из горла Бинелли, попытка пошевелиться не увенчалась успехом, страх сковал мышцы.

– Прости, Джо, – глядя управляющему в глаза, произнес здоровяк. – Но ты меня вынуждаешь.

Он поднял руку, и Джо Бинелли почувствовал, как крепкие пальцы сдавили его шею. Мир перед глазами стал меркнуть, последнее, что он услышал от водителя, было: «Сыворотка в куртке».

* * *

Лифт двигался почти бесшумно. Если бы не шелест работающего кондиционера под потолком и сменявшиеся цифры этажей на табло над кнопками, Фрэнк решил бы, что кабина стоит на месте. Он сильно нервничал, ощущая на себе «взгляд» скрытой телекамеры, о которой на всякий случай предупредила Мэгги, смотрел в пол и ощупывал край пухлой папки с документами под мышкой. Мэгги стояла рядом, они спускались на подземную парковку в штаб-квартире «Мемории».

– Охранники есть только на воротах, – тихо сказала девушка и коснулась кисти Фрэнка.

Он взглянул на нее, Мэгги успокаивающе улыбнулась:

– Лимузин управляющего никогда не досматривают, таковы правила. У нас получится. Ты уже в здании, делай все, как договорились, ничему не удивляйся, веди себя естественно.

Фрэнк сдержанно кивнул. Легко сказать, когда невозможно избавиться от ощущения, что в любой миг их могут разоблачить. Он осторожно пригладил рыжеватый парик, снова потрогал папку и опустил руку.

– Через десять минут завершится аккредитация журналистов и здание закроют для посетителей, – напомнила Мэгги. – И на все у нас останется примерно двадцать минут.

– Да. – Фрэнк сглотнул, скосив глаза на девушку. Лицо ее было абсолютно спокойным, на губах – едва заметная улыбка. Он прошептал: – Спасибо.

– За что? – Мэгги удивленно посмотрела на него.

– За то, что все помогаете. Поверили без лишних вопросов, не испугались. Я ведь втянул вас…

– Нет. – Она покачала головой и стала очень серьезной. – Дело в другом. Дядя Макс спас моего отца на войне. Погибни там Барни Дагган, и меня бы не было на свете. Макс мне как родной, я всегда помню об этом.

– Тренер для меня тоже многое значит. Больше, чем кто-либо, – признался Фрэнк, немного задетый объяснением девушки. – Мои родители рано умерли. А у вас… – Он замолчал, не решившись спросить, что стало с матерью Мэгги, но та угадала ход его мыслей и ответила:

– Мама умерла недавно. Рак… Отец сильно переживал потерю. Если бы не дядя Макс…

Лифт достиг нужного этажа, известив пассажиров о прибытии приятным мелодичным звоном колокольчика. Створки плавно разъехались в стороны, и взгляду открылась подземная парковка: ряды колонн, подпирающих освещенный тусклыми лампами потолок. В ячейках между колоннами стояли автомобили сотрудников корпорации. Машин было мало, в здание приехали лишь те, кто обязан был следовать вчерашнему приказу руководства.

Фрэнк и Мэгги вышли из лифта и остановились, озираясь в широком проходе. Издали донеслись нарастающий гул мотора и шелест шин. Яркий свет ксеноновых фар прорезал сумрак необъятного помещения. В следующий момент в проход перед лифтом выкатился бронированный черный лимузин. Задняя дверца распахнулась, из салона появился высокий крупный мужчина в расстегнутом светло-сером пальто, шляпе и больших солнцезащитных очках. Под пальто у него были черный костюм в полоску, белая рубашка и ярко-синий галстук с заколкой, на которой поблескивал бриллиант.

Мэгги сильно сжала руку Фрэнка, он чуть не вскрикнул, когда ее ногти впились в запястье. Девушка смотрела на прибывшего в лимузине управляющего широко раскрытыми глазами, даже дыхание затаила от неожиданности.

– Может, кто-нибудь из вас все-таки подойдет и возьмет мои вещи? – разнесся по парковке знакомый низкий голос.

– Папа! – выдохнула Мэгги.

– Что? – Барни сдвинул очки на нос и огляделся. – Что вы сейчас сказали, мисс Дагган?

– О, простите, сэр. – Мэгги поспешила к лимузину, стуча каблучками по бетонному полу. – Очень волнуюсь, сэр. Сегодня такой день…

Фрэнк, успевший к тому моменту представить себе, что в лимузине оказался настоящий Бинелли и чем это грозит, облегченно вздохнул. Он не ожидал, что Барни может так перевоплотиться и убедительно сыграть роль управляющего. Непривычно было видеть его без усов, в пальто и дорогом костюме.

Обогнав девушку, Фрэнк отдал ей папку с документами, кивнул Даггану-Бинелли и заглянул в салон, где на полу лежали связанные водитель и телохранитель, а на диване – полуголый управляющий корпорацией.

Сидевший за рулем Макс Догерти без предисловий протянул Фрэнку блестящий металлический кейс:

– Действуйте спокойно, без суеты. Если что-то пойдет не так, немедленно спускайтесь на парковку. Если не получится выбраться из кабинета обычным путем, воспользуйтесь содержимым кейса.

– Я все помню, тренер.

– Жду вас.

Фрэнк захлопнул дверцу и обернулся. Барни в сопровождении Мэгги уже направлялся к лифту, просматривая на ходу какие-то бумаги в раскрытой папке и задавая вопросы девушке. Та громко щебетала в ответ о времени начала пресс-конференции и о количестве прибывших для аккредитации журналистов.

Когда все трое оказались в кабине, лимузина уже не было в проходе – он отъехал в ближайшую к лифту ячейку. Фары мигнули и погасли.