Текст книги "Воин Бездны"

«Эх, мне бы такую память! В академии пригодилось бы. Да и не только там…» – Эрван помотал головой, отгоняя несвоевременную мысль. Неуверенно произнёс:

– Ну да, море похоже, но… Откуда песок? Дна-то нет!

– Вниз. Прямо вниз смотрите.

Эрван подчинился. Пристально, до рези в глазах вгляделся в прозрачную воду – с увеличением глубины она темнела, приобретая густо-зелёный оттенок. На миг ему показалось, что он видит дно – песчаное, морщинистое, будто на мелководье, где приливы и отливы проходят по нему, словно граблями. Затем наваждение, если это было наваждение, исчезло – «Горностай» взобрался на гребень очередного вала. Потом волны раздвинулись, судно заскользило во впадину – дно показалось опять.

Неужели действительно? Но если… глубина уменьшается, то это значит… Это значит…

Лоэ посмотрел на него с лёгкой усмешкой.

– Увы. Дна там нет. Когда мы с капитаном обнаружили это ммм… явление, тут же бросили лот; потихоньку, с кормы – чтобы до поры людей не тревожить. Стравили пятьсот футов верёвки – безрезультатно. Под нами по-прежнему бездна.

Эрван глубоко вздохнул, опустил голову.

– Значит, это иллюзия? Колдовство? Морок?

– Может быть, может быть, – согласился Лоэ. – Но полагаю, тут всё проще: на глубине саженей в сто – другой слой воды, более мутный. Быть может, иной плотности и температуры. Океан над ним так прозрачен, что мы этот слой можем видеть – просто он нам кажется песком.

Эрван с недоумением посмотрел на доктора.

– Честно говоря, не всё я понял, но… Если на самом деле дна не разглядеть, получается – этот Мэл Дуин врёт? Тогда какой нам прок в старой легенде?

Лоэ поморщился.

– Не рассуждайте как Баст: в вашем возрасте это не к лицу. Что до вопросов… Извольте.

Он сделал паузу. Вздохнул, затем терпеливо продолжил:

– Во-первых, я полагаю, что Мэл Дуин сделал ту же ошибку, что и вы, приняв нижний слой воды за дно. Проверить он не мог: лота не было – откуда? «Странствия» утверждают, что он пустился в путь на лодке из звериных шкур. Вряд ли они располагали чем-нибудь, кроме весел. Разумно?

Эрван нахмурился, поскрёб небритую щеку. Неохотно кивнул:

– Наверно.

– Отлично, тогда переходим ко второму пункту: Мэл Дуин, если «Странствия» не лгут, плыл по этим местам один день. Значит, и мы скоро их покинем.

Лоэ выпрямился, расправил плечи, с торжеством посмотрел на Эрвана.

– И главное: на утлом челноке, всего с семнадцатью товарищами, он сумел побывать здесь и вернуться! Нас втрое больше, судно мореходнее… Значит, нам сам Бог велел повторить его подвиг. А то и превзойти!

Эрван с лёгким недоумением посмотрел на Лоэ: нечасто он видел подобное воодушевление у обычно сдержанного доктора. Затем упрямо мотнул головой:

– Все равно не понимаю. Допустим, этот Мэл Дуин побывал здесь – что с того? Ну прошло до нас через Стену Туманов какое-то судно, ну миновало оно Стража каким-то чудом… Как это доказывает существование земли на западе?

Лоэ глубоко вздохнул. С мягкой укоризной посмотрел на Эрвана:

– Ты невнимателен, Гвент. Напрасно: я не каждый день буду тебе повторять очевидное!

Эрван промолчал: что тут ответишь? Меж тем доктор продолжил:

– Я уже сказал один раз: Мэл Дуин – с Изумрудного острова. Теперь понятно?

Эрван опустил голову, уставился себе под ноги, смущённо теребя мочку уха. Доктор сухо рассмеялся.

– И почему я до сих пор с тобой вожусь? Ума не приложу, надо будет обдумать на досуге. Изумрудный остров находился на северо-западе от Британии, древней земли ваших предков! Теперь понимаешь? Мэл Дуин со товарищи плыл с той стороны! И туда же вернулся, иначе «Странствия» не были бы написаны, и экземпляр их никогда бы не попал к нам в руки.

«Ваших предков? То есть наших? А твои предки тогда – кто?» – мельком удивился Эрван и тут же дал себе слово поразмыслить об этом позже – сейчас интересовало другое.

– С той стороны? Попал к нам в руки? – озадаченно повторил он. – Это как?

– На кораблях предков, бестолочь! – прогремел за спиной Бастиан.

Эрван вздрогнул: он так и не привык, что этот огромный детина, если ему надо, способен красться бесшумно, будто рысь.

– Верно, – продолжил доктор, как ни в чем не бывало. – Отрадно, Баст, что ты усвоил эту мысль; глядишь, и ученик твой подтянется.

– Не-е, меня впутывать не надо, – Бастиан протестующе поднял ладонь. – Слышал я эти байки не раз, да только стою на своём: может, и есть где земля, да только доплывут до неё наши иссохшие трупы. Если раньше в море не сгинут.

Лоэ и бровью не повёл.

– Баст, мы опять ходим по кругу. Если бы ты…

– Парус!!! Слышите, парус! – заверещал Яник из смотровой бочки. – И не один! Слева по борту!

– Ясно! – Бастиан запрокинул голову, рявкнул. – Смотри там в оба!

Он перевёл взгляд на Эрвана, продолжил доверительным полушёпотом.

– Всё, что высматривает этот маленький паршивец, приносит одни неприятности. Ладно, чего уж… Пошли на мостик.

Эрван огляделся, спросил недоуменно:

– А Лоэ где?

Бастиан усмехнулся:

– Какая разница? Уже не здесь, это точно. А тебе пора бы привыкнуть. Давай-давай, капитан ждать не любит – себе же хуже сделаешь.

Через полчаса неизвестные суда подошли на полмили и растянулись цепочкой: восемь небольших парусов то появлялись, то исчезали меж высоких волн. Корпуса было очень сложно разглядеть – лишь когда одно из странных судов переваливало через гребень, на долю секунды показывались тёмные силуэты непривычной формы – низкие, с непропорционально длинным бушпритом. Голые, без всяких надстроек палубы казались вымершими.

– Ну и что вы об этом думаете, Лоэ? – спросил капитан, прислонив ладонь козырьком ко лбу.

Доктор засмеялся:

– Полагаю, то же, что и вы. Размер только ммм… необычный.

– И что вы предлагаете?

Доктор зашёлся в приступе кашля. Прикрыл рот платком, отмахнулся: ничего, мол, страшного – продолжайте!

Капитан пристально посмотрел на Лоэ, затем перевёл взгляд на остальных.

– Итак, что вы предлагаете?

Бастиан и Эрван переглянулись: первый спокойно и с ленцой, второй – с недоумением и досадой.

«Что за чертовщина опять творится? Почему опять все всё знают, один я как дурак? Или Бастиан тоже – просто вид делает…»

Лоэ наконец справился с кашлем. Кое-как отдышался. Украдкой спрятал платок – Эрван успел разглядеть на белой ткани алые точки.

– Позвольте мне, капитан, сначала объяснить кое-что, – доктор повернулся к Эрвану и Бастиану. – Те «суда», что болтаются с наветренного борта, на самом деле рыбы – родичи наших парусников с мелководья. Правда, размером с баркас.

Тут Эрвана осенило:

– Ага! – начал он торжествующе. – А паруса, значит…

Лоэ кивнул.

– Да. Спинные плавники.

Эрван осторожно приблизился к борту, посмотрел на океан: рыбы сократили расстояние саженей до двухсот. Теперь даже слепой не смог бы принять их плавники за паруса: костистые, затянутые полупрозрачной кожей густо-синего оттенка, они во мгновение ока меняли угол наклона и площадь, позволяя рыбе с удивительной быстротой и грацией менять курс. Под водой смутно угадывались мощные, отливающие серебром тела.

– Хороши, мерзавцы, а?! – Боцман ткнул Эрвана под локоть. – И заметь: даже хвостом не шевелят!

– Конечно, – заметил доктор. – Зачем им лишние усилия? Судя по всему, они привыкли к дальним переходам на поверхности, вот и приспособились.

– Но здоровы-то как! Сколько мяса само пришло, успевай на борт затаскивать! – довольно пророкотал Бастиан. – Жорда поднять?

– Ни в коем случае! – резко ответил капитан. – Бастиан, вы же профессиональный моряк: неужели не слышали, что бывает с судами, рискнувшими атаковать парусников?

Бастиан насупился.

– Отчего же, слышал. И видел даже: когда в брюхе одного корыта кусок пасти нашли – челюсть пробила обшивку и застряла в шпангоуте, итого дюймов пять. Но это редкий случай, да и корпус «Горностая» им не по зубам.

– Рыбёшкам из наших краёв не по зубам, верно, – Салаун кивнул, рассеянно теребя полу плаща. – Но эти крупнее раз в десять. К тому же подобные рыбы подвержены внезапным приступам ярости. Стоит нам подстрелить одну, они почуют кровь и тогда… Нет, как хотите, а так рисковать кораблём я не стану.

Бастиан, ничуть не убеждённый, упрямо покачал головой.

– Люди голодают, капитан. Боюсь, им будет непросто понять, отчего их обед уходит из-под носа. Уверен, они захотят рискнуть: всё лучше, чем сидеть и ждать, пока ноги протянешь.

– Непросто понять? – капитан изогнул бровь. – Вы боцман, вам и карты в руки: объясните команде, что обед не отменяется – нужно лишь немного подождать.

– Капитан имеет в виду, – вмешался Лоэ, – что парусники наверняка странствуют в поисках еды. Увяжемся за ними, глядишь, и нам кое-что перепадёт.

Капитан сухо кивнул:

– Именно. Боцман, поднять грот и стаксель; рулевой – три румба влево!

– Надеюсь, хоть скорости нам хватит: прибавят – ищи их потом… – процедил Бастиан и отправился выполнять поручение.

Эрван подумал было, что боцман прикажет следовать за ним, но тот словно забыл о существовании Эрвана. Зато помнили капитан и Лоэ: они выжидающе смотрели на него и не торопились возобновлять разговор.

– Кадет Гвент, – наконец осведомился капитан ледяным тоном. – У вас ко мне дело? Быть может, хотите что-то спросить?

Эрван смешался. Никаких вопросов у него не было, но и признаваться в том, что он болтается без дела, пока матросы ставят паруса, совсем не хотелось. Он неуверенно кивнул:

– Да, капитан, – он провёл языком по губам, нервно сглотнул. – Скоро закат, верно? Даже если небо будет чистым, это нам не поможет – сейчас новолуние. Вот мне и непонятно: как мы сумеем удержаться за ними в темноте?

Капитан посмотрел сквозь него: темно-зелёные глаза с мутноватой поволокой ничего не выражали – Эрван решил было, что ответа не дождётся. Хотел по-тихому исчезнуть с мостика, даже успел сделать шаг назад… Но тут капитан улыбнулся. Произнёс, не скрывая ехидства.

– Неплохой вопрос, кадет! Вот вы на него и ответите: на эту ночь назначаю вас рулевым. Заступайте прямо сейчас – всё равно вот-вот стемнеет.

Он сделал паузу. Добавил с нажимом:

– И я очень надеюсь, что на рассвете, выйдя из каюты, я увижу стаю возле борта. Выполняйте!

Капитан, будто разом забыв о существовании Эрвана, повернулся к доктору:

– Пойдёмте в каюту, Адриан. Нам есть что обсудить.

– Что ты ему ляпнул-то? – сочувственно осведомился Томас, передавая вахту.

– Да ты и сам небось слышал, – пробурчал Эрван. – Спросил только: как мы ночью за этими рыбами уследим?

– И всё?

– Ну да, – Эрван вздохнул. – А он вместо ответа к румпелю поставил. Такие дела.

Томас сочувственно покивал:

– Да-а-а, действительно – дела. И чего он так на тебя взъелся?

Эрван насупился, пожал плечами: поддерживать разговор на эту тему не хотелось. Томас помолчал с минуту, затем подмигнул.

– Не горюй! Если б Салаун считал, что не справишься, – черта с два на румпель поставил, ему корабль дороже. Так что держи курс, раскрой глаза пошире и надейся на лучшее.

Он удалился, весело насвистывая: Эрван с завистью проводил его взглядом.

«Ещё бы! Считай, четыре лишних часа подарили – теперь небось в кости играть засядет. А мне стой тут, как…»

Он хмуро посмотрел на стаю: рыбы, не обращая внимания на корабль, целеустремлённо двигались на северо-запад. Расстояние между ними и судном мало-помалу увеличивалось.

Эрван, пыхтя от натуги, толкнул деревянный рычаг: «Горностай» вздрогнул, замер на миг, затем послушно увалился под ветер, сокращая дистанцию.

«Вот и ладно, – Эрван смахнул пот со лба. – Пока справляюсь, а вот ночью… Не худо бы новые глаза отрастить, вроде кошачьих…»

Неудачная шутка только ещё больше испортила настроение; он выругался про себя.

«Что же я сделал не так? Может, надо было сразу попросить уточнений… Или извиниться… А за что извиняться-то? Нет уж, пусть будет что будет. Поставил меня – пусть не плачет потом».

Как ни странно, беспорядочные рассуждения подействовали: Эрван на время выкинул капитана из головы.

Вечерело. Неяркое солнце повисло над океаном раскалённой сковородой. Нижний край касался воды; Эрвану на миг почудилось, что он слышит ослабленное расстоянием шипение.

Он запрокинул голову: прямо над ним в быстро темнеющем небе уже мерцали первые звезды. Он посмотрел назад… И не увидел ничего, кроме темноты. Она стремительно догоняла «Горностай», стирая грань между небом и морем, растворяя в себе всё.

«Полчаса от силы – и ночь накроет, – с тревогой подумал Эрван. – На звезды надежды мало… разве что сообразишь, где верх, где низ. Как тут править? И куда?»

– Куртку возьми, – послышался рядом ворчливый голосок. – Баст прислал.

– Яник! – обрадовался Эрван. – А ты что тут делаешь?

Он с недоумением повертел головой.

– И где все?

Только сейчас он заметил, что палуба была абсолютно пустой – будто в полночь.

– Я же сказал, Баст прислал, – пояснил Яник.

Он торжественно вручил куртку и не успокоился, пока Эрван не натянул её на плечи.

– А что до всех… Офицеры в кают-компании, а ребята в кубрике – картами о бочку шлёпают.

Он понизил голос до шёпота:

– Капитан запретил к тебе подходить: мол, посмотрим, как в Морском Ключе учат… Вроде как ты сам всё сделать должен, понял? Но наши наготове, не сомневайся: если надо будет парусов добавить или случится что – ори, не стесняйся.

Эрван благодарно кивнул. Мысль, что кто-то на корабле думает о нём и готов прийти на помощь, согревала не хуже куртки.

Он улыбнулся. Спросил вполголоса:

– Ну а ты, значит, приказ нарушаешь?

Яник беззаботно пожал плечами.

– Смотря какой. Меня ведь Бастиан послал, забыл уже? Украдкой, правда, пока никто не видит…

Он гордо глянул на Эрвана.

– Ну и влетит, если что… Подумаешь! – Глаза его заблестели. – Слушай, а давай я тоже здесь останусь! На румпеле, а? Всё веселее. Ну давай!

Эрван решительно мотнул головой:

– Нет. Если Салаун хочет, чтобы я один нёс вахту, – пусть так и будет.

– Го-о-рдый… – с уважением протянул Яник. – Что ж, дело твоё. А я тогда в кубрик, пожалуй, – как бы и впрямь не влетело!

Дробный топоток… И Эрван снова остался один.

Проклятие! Эрван ошалело завертел головой: «Заболтался, идиот! Стемнело почти… Рыбины эти чёртовы – где?»

К счастью, они были совсем рядом, чёрные серпы плавников отчётливо виднелись на фоне лилового неба – «Горностай» медленно, но верно догонял стаю.

«Э-э-э, нет, не пойдёт, – подумал Эрван. – Эдак мы скоро в них врежемся: не дай бог форштевень хоть одной спинку царапнет…»

Он аккуратно привёл судно к ветру, сохраняя дистанцию. Пока «Горностай» замедлял ход, рыбы успели раствориться в ночи.

«Чего и боялся, – Эрван похолодел. – Где эти сволочи? Кормовой фонарь зажечь? Нет уж, ослепит – только хуже будет!»

Эрван до рези в глазах вглядывался в ночь: ничего, только чернота со всех сторон да бледное пятно света на палубе – в кают-компании зажгли свечи. Море понемногу успокаивалось, и звезды без помех отражались в воде – будто небосвод перевернулся. Эрвану показалось, что океана под судном больше нет, что «Горностай» движется сквозь ночь, подобно луне и звёздам… Голова у него закружилась, он вцепился в румпель и зажмурился.

«Всё это хорошо и даже красиво… Но рыбы-то где? Давай, парень, давай высматривай!!!»

Он распахнул глаза, завертел головой. Свечи в кают-компании погасли – и Эрван больше не видел ни палубы, ни мачт: только угольная чернота повсюду да бусины звёзд – строгие, неподвижные сверху и танцующие на мелких волнах внизу.

Танцующие? Эрван помотал головой, протёр глаза на всякий случай, уставился на группу лазоревых точек слева по борту.

Яркие, манящие, они сияющим веером расходились от невидимого центра, укрытого волнами. Эрван заметил похожую группу чуть дальше и впереди, потом ещё и ещё…

«Неужели рыбы? Не может быть – в наших морях парусники не светятся! Или может?» – Эрван ощутил, как облегчение накрыло его тёплой волной.

Главное теперь – не заснуть…

На всякий случай Эрван пересчитал диковинные созвездия: шесть групп огней слева, две справа и одна – впереди, возле бушприта. Рискнул перевести дух.

«Все на месте, никуда вроде не торопятся. Глядишь, и скоротаю ночку». – Он присел возле румпеля, не спуская глаз с рыб.

К первым склянкам парусники осмелели и приблизились к «Горностаю» футов на сто. Эрван получил возможность разглядеть их во всех подробностях: громадные плавники сияли, будто горный снег под луной, покрытые серебряной чешуёй тела рассекали воду, оставляя за собой светящиеся водовороты. Огромные круглые глаза отсвечивали желтовато-зелёным, как у кошек.

Соседство корабля, похоже, настроило их на игривый лад: Эрван увидел, как огни на плавниках засветились ярче – сначала у одной рыбины, потом у второй, третьей… Скоро вся стая пришла в возбуждение и принялась описывать круги возле судна. Эрван с тревогой наблюдал за ними.

«Может, позвать кого? Поди разбери, что им в башку взбредёт…» – Эрван не успел как следует обдумать мысль: ближайший парусник вдруг забил хвостом, щёлкнул вытянутой пастью и ушёл под воду. Забыв об опасности, Эрван зачарованно наблюдал, как размытый пучок света несётся к борту.

Лишь оказавшись под водой целиком, парусник разогнался как следует: словно в корабль метнули сияющее копье. Эрван зажмурился, ожидая услышать треск переборок и гул воды в пробоине…

Несколько томительных секунд тишины – затем громкий плеск воды с другого борта.

Эрван выдохнул, решился открыть глаза… И едва не задохнулся от удивления и восторга: следующий парусник молнией пронёсся под килем и выскочил на поверхность, роняя с чешуи сверкающие капли.

«Да они просто играют! – осенило Эрвана. – Или тренируются – совсем как мы».

Он улыбнулся. Накинул ременные петли на румпель, затянул узлы: «Сам должен? Будь по-твоему, Салаун. Корабль и так с курса не собьётся, а я погляжу с борта – когда ещё такое увидишь!»

Он перегнулся через планшир, заворожённо следя за диковинными пируэтами.

Осмелевшие рыбы составили пары и легко скользили под килем, оставляя за собой причудливые дуги и линии: длинные, переливающиеся всеми оттенками зелёного и голубого. Не успевали растаять следы от одной пары танцоров, как следующая устремлялась в глубину, прочерчивая новые и новые узоры, один замысловатее другого… На миг Эрвану показалось – рыбы плетут вокруг корабля светящийся невод.

«Уж не на нас ли охотятся?» – Нелепая мысль заставила улыбнуться: всем существом своим он чувствовал, хотя и вряд ли смог бы объяснить почему, – никакой опасности парусники не представляли.

«Наоборот, – решил он без тени сомнения. – Пока они рядом, всё будет хорошо».

Внезапно его охватило чувство абсолютного покоя: сильное, властное, оно изгнало все сомнения, все загнанные глубоко внутрь тревоги, все глупые и суетные желания… Эрван больше ни о чём не жалел, никому не завидовал, ни в чём не раскаивался – память о старых обидах, несбывшихся надеждах и глупых поступках не исчезла, но будто подёрнулась серым пеплом. Пламя страстей, сжигавшее его изнутри, погасло. Эрван ощутил ясно, с полной убеждённостью – у него не осталось врагов. Да и были ли они?

Он не думал о прошлом – его больше не существовало. Не печалился о будущем – его ещё не было. Вокруг простиралось бесконечное настоящее: величественное, неуязвимое в своей первозданной красоте, наполненное глухим шумом волн и плеском игривых созданий, беспечно принявших «Горностай» в свою компанию.

«Это не мы движемся – океан несёт нас в ладонях: иногда ласково баюкает, как сейчас; иногда грозно трясёт, напоминая о своём безграничном могуществе. Мы – его дети, его подданные. Мы в его власти».

– Ты начинаешь понимать, – послышался негромкий голос. – Так говорят и думают люди моря.

Эрван неспешно повернул голову, вгляделся в тёмный силуэт: неизменный плащ с высоким воротником; седые волосы, белеющие в звёздном свете будто нимб; резко очерченный профиль… Только голос был незнакомый – задумчивый, рассудительный, глубокий… Голос философа, а не моряка.

– Доброй ночи, капитан. Я говорил вслух? – сконфуженно произнёс Эрван.

На миг ему почудилось, что капитан улыбается.

– Нет. Просто в такую ночь трудно что-то скрыть.

– В такую ночь? – помимо воли заинтересовался Эрван. Разговаривать не хотелось, он боялся спугнуть новое чувство покоя, безмятежности и единения с миром – но природное любопытство мало-помалу брало верх.

– Да. В ночь красоты и тайны, постижения себя, новых ответов на старые вопросы… – Капитан затих, глядя на хоровод мерцающих огней за бортом.

Повисла тишина – не тяжёлая, исполненная неуверенности и затаённого страха, что раньше испытывал Эрван в присутствии капитана. Нет – это было дружеское молчание заговорщиков, связанных общей тайной – свидетелей невыразимого чуда.

– А где все? – решился наконец спросить Эрван: тихо, осторожно – стараясь не разорвать словами возникшую между ним и капитаном связь.

– Спят.

Послышался тихий шелест плаща: капитан пожал плечами.

– Каждый день океан вокруг нас: все его видят, но показывается он не каждому. Звучит странно, но это так.

Эрван кивнул без тени сомнения: все его чувства говорили о том же.

– Поэтому, когда на закате экипаж стал испытывать повальную сонливость… я не стал препятствовать тому, что должно было произойти.

– Выходит, вы – знали? – Эрван повысил было голос, но тут же осёкся: вопрос прозвучал как обвинение.

Сухой смешок.

– Конечно. Ведь я – человек моря. Разве боцман тебе не говорил?

«Откуда ему известно? – в смятении подумал Эрван. – Не мог же Баст о каждом разговоре докладывать капитану? Да и зачем?»

Он сглотнул. Произнёс, запинаясь и путая слова:

– Да, конечно… Но… Я думал, это так…

– Фигура речи? – закончил фразу Салаун. – Нет. Между обычными моряками и… такими как я есть разница. От юнги до боцмана – все спят и не проснутся до рассвета. А мы с тобой смотрим океан и беседуем. Это не главное различие – просто самое наглядное.

«Смотрим океан – что за… – удивился было Эрван, но тут же вспомнил: – Так говорят и думают люди моря».

Капитан повернулся к Эрвану: тот не мог разглядеть глаз собеседника, но не сомневался ни на йоту – его изучают. Внимательно, пристально, выжидающе…

Внезапная мысль осенила, будто вспышка: Эрван едва не задохнулся – такой очевидной и в то же время безумной она показалась.

– Но если вы… мы… тут беседуем… Получается, и я – человек моря?

Тихий шелестящий смех.

– Не знаю. Быть может. Я ожидал застать тебя крепко спящим возле румпеля, потому и вышел на палубу. Негоже оставлять судно без управления – даже в такую ночь.

Салаун с лёгким удивлением покачал головой.

– Но ты здесь, ты бодрствуешь и даже начинаешь кое-что понимать… Это внушает надежду. Сбудется она или нет – вопрос времени, а пока… в кубрик! Я сам поведу судно.

– Почему?

Эрван умолк: скрыть разочарование оказалось тяжелее, чем он думал. Пара лишних слов – и капитан расслышит в голосе предательскую дрожь…

– Посмотри назад, кадет, – мягко посоветовал Салаун.

Эрван обернулся… и на время потерял дар речи: небо на востоке побледнело, линия горизонта окрасилась розовым – рассвет догонял судно.

«Как так? Ведь едва полночь миновала! Куда делись несколько часов?» – Он в смятении повернулся к капитану: тот спокойно встретил взгляд, кивнул без тени улыбки:

– Да. В такие ночи время будто замирает… Но это иллюзия – всегда приходит рассвет, и всё возвращается на круги своя.

Он устало вздохнул, плечи его поникли.

– Чертовски жаль, правда?

Эрван понял с полуслова. Молча кивнул.

Он чувствовал то же самое – сожаление об уходящей ночи, исчезающей тайне, неземном чувстве покоя… И мрачное предчувствие – подобного в его жизни уже не будет.

На плечо легла жёсткая ладонь.

– Не жалейте, Гвент! Эти ночи – редкая и странная милость океана. Он оказывает её только перед тяжёлыми испытаниями, на грани жизни и смерти… В судьбе моряка таких подарков не бывает слишком много: догадываетесь – почему?

Салаун убрал руку, потянулся до хруста в костях. И вдруг подмигнул: весело, бесшабашно, с молодым азартом…

– Спать, кадет! Завтра… вернее уже сегодня, нам понадобятся все силы – и всё везение.

Эрван Гвент. Дневник.

…хочется ужасно: понятное дело, сутки на ногах. Но чувствую, стоит только закрыть глаза – хуже будет. Мало ли что приснится? Да и голод вернулся: желудок ноет, в животе бурчит – особо не выспишься! Соседей не разбудить бы.

Хотя… не так это просто. Я уж и тормошил, и по щекам хлопал – без толку. Видно, прав Салаун – не обычный это сон.

Зато мне раздолье: света из люка падает достаточно, никто через плечо не заглядывает, казалось бы, пиши – не хочу!

Вот то-то и оно.

Не хочу.

Как передать на бумаге прошедшую ночь? Где найти слова? Как разобраться в мыслях и ощущениях? Смогу ли понять, что произошло и как это скажется на моей судьбе? Не знаю.

Наверно, должно пройти время. А сейчас…

В голове вертится одна мысль. Всего одна – нелогичная, быть может дурацкая… Но от неё теплеет на душе и хочется улыбаться. Вот она:

«Пока океан согласен нести нас в ладонях – всё будет хорошо».