Текст книги "Воин Бездны"

Глава 10

«Горностай». Судовой журнал.

…третий день малой седмицы, по римскому исчислению – 18 августа.

Ветер юго-восточный, средней силы. Волнение умеренное. Состояние рангоута, такелажа нормальное. Больных, раненых нет.

В трёх милях по курсу обнаружен фонтан необычной формы: предположительно крупный зубач.

Веду судно на сближение.

Капитан Салаун.

– Подъем! Подъем!! Вставай!!! – заорал кто-то в ухо, вцепился в плечо, резко тряхнул.

Ошалевший спросонья Эрван замолотил ногами и руками – гамак перевернулся и вывалил хозяина на пол, оставив пару синяков на память.

Боль прогнала остатки сна: Эрван услышал топот ног, крепкую ругань и резкие команды, разглядел бледное лицо Яника. Тот наклонился над Эрваном, снова дёрнул за плечо – будто душу вытрясти хотел.

– Какого чёрта? – Эрван вырвался, кое-как встал на ноги. Яник отступил на шаг, но не заткнулся.

– Боевая тревога, понял?! Капитан приказал парусов добавить, вся команда на вантах!

– Да что случилось-то? – спросил Эрван, потирая синяк.

Даже в полумраке нижней палубы было заметно, как Яник округлил глаза.

– Фонтан на горизонте! А ещё парусники ушли! Ты бы видел: разом сложили плавники, что твои веера, потом фрр! Только пена осталась. Капитан, само собой, за ними – да разве угонишься…

– Ну так из-за чего сыр-бор? – вяло осведомился Эрван, разминая затёкшие мышцы. – Раз их все равно нет.

– Да не знаю я! – выкрикнул Яник. – Но только капитан объявил тревогу, Баст по палубе носится, как ошпаренный…

Яник посмотрел умоляюще:

– Ты бы поторопился, а?

Когда они выбрались наверх, «Горностай» уже резал волну под всеми парусами. Команда суетилась под властные окрики: над палубой спешно натягивали сети.

Первым делом Эрван кинулся к борту, с опаской глянул на океан: ничего угрожающего или хотя бы необычного – лишь темно-зелёные складки волн да низкие тучи цвета мешковины.

Он зевнул и поплёлся на мостик.

Бастиан и Жорд спорили о чём-то, оживлённо жестикулируя. Доктор стоял поодаль и с лёгким интересом наблюдал за перепалкой. Капитан вглядывался в океан, не обращая внимания на шум.

Эрван пожал плечами: «И какого черта? Лежали бы себе и лежали…»

Завидев Эрвана, боцман умолк. Бросил угрюмый взгляд исподлобья:

– Не торопишься!

Эрван промолчал. Запахнул куртку, поёжился от порыва холодного ветра.

– А куда торопиться-то? Вокруг пусто вроде.

– Вроде… – передразнил Бастиан. – Это сейчас пусто, а только что на два румба такой фонтан забил – ой-ой-ой! Прямо гейзер!

– Кит, что ли? – вяло поинтересовался Эрван.

«Ну кит… Подумаешь. Было бы из-за чего людей будить». – Эрван с трудом подавил зевок.

Бастиан посмотрел на него с удивлением и досадой.

– Слушай, не нравишься ты мне: не выспался, что ли?

Эрван неопределённо хмыкнул, отвёл глаза… и наткнулся на цепкий взгляд Лоэ. Поджал губы: «И этот тоже… Изучает. Да пропади они все пропадом!» – Эрван удивился: мысль была словно не его. И настроение тоже: ленивое, мрачное, озлобленное и ещё какое-то… Обречённое, что ли? Будто уверен – скоро умрёшь, а нет ни страха, ни любопытства – только унылое и тягостное ожидание конца.

«Ну и ладно, – подумал он. – И пусть. Может, на том свете высплюсь».

Вялая, тоскливая, будто чужая мысль заставила встрепенуться, в душе проснулся гнев – на себя, боцмана, доктора… На всех.

Он стиснул зубы, выпятил челюсть. Принялся ожесточённо тереть глаза, замотал головой, будто крестьянская лошадь. Через пару мгновений глубоко вздохнул: вроде отлегло…

Боцман, завидев, что Эрван пришёл в себя, сухо кивнул.

– А теперь рассказывай.

– Что рассказывать-то? – вяло удивился Эрван. Сонливость и безразличие навалились с новой силой: Эрван почувствовал неодолимое желание лечь на палубу и закрыть глаза.

Боцман побагровел, шагнул вперёд. Рявкнул:

– Не дури! Хочешь, я тебя сам в чувство приведу? Вот этим, – перед носом Эрвана закачался кулак размером с кочан. При других обстоятельствах Эрван испугался бы до одури, а сейчас… И ухом не повёл.

Лоэ мягким, но решительным жестом отстранил боцмана. Впился Эрвану в лицо испытующим взором.

– Гвент… Так не пойдёт. Вижу, с вами что-то не то: возьмите себя в руки, расскажите – что случилось? В конце концов, я врач. Может, и помогу – если пойму.

Эрван медленно кивнул. Вяло удивился: почему незамысловатое движение отняло столько сил? Начал, с трудом подбирая слова:

– Сам не знаю. Кажется, ещё в кубрике, как аврал объявили… – Он помедлил. – А может, чуть позже. Вроде не сразу нахлынуло: сначала не сильно, а потом…

– Да что потом? Что с тобой, чёрт тебя побери?

Эрван почувствовал, как могучая рука схватила его за грудки: палуба вдруг ушла из-под ног, перехватило дыхание…

«Трясёт как крысу. Ещё чуть-чуть – и придушит. Или шею сломает», – подумал Эрван. Ни страха, ни особой боли он не чувствовал, скорее облегчение: немного потерпеть – и всё кончится.

Резкий выкрик за спиной:

– Боцман, отставить!

«Капитан, – успел сообразить Эрван. – Кажется, вовремя. Или нет?»

– Не трогайте парня: он ни в чем перед вами не провинился. А вы, доктор, скоро получите возможность удовлетворить своё любопытство: не пройдёт и получаса, как все на судне будут чувствовать то же самое. И вы – в том числе.

Перед глазами поплыли радужные круги. Эрван захрипел, пытаясь втянуть хоть толику воздуха. Дёрнулся, как паяц на ниточке, замолотил в воздухе ногами.

Бастиан что-то неразборчиво буркнул, но ослабил хватку. Попытался аккуратно поставить Эрвана на палубу: тот мешком свалился ему под ноги.

– Эй! Ты жив?

Эрван кивнул, с хрипом втягивая воздух в лёгкие.

– Вот и ладно! – с облегчением произнёс боцман. – Ты не обижайся, парень, – не рассчитал я… Не дёргайся, сейчас я тебя к борту перенесу, пристрою – отлёживайся.

Эрван кивнул и слабо улыбнулся: теперь он с чистой совестью мог закрыть глаза.

Способность нормально дышать вернулась не сразу. Эрван не торопил события – просто сидел, прислонившись к фальшборту, и прислушивался к себе: он вновь ощущал солоноватый привкус воздуха, слышал тихое поскрипывание судна, идущего под всеми парусами, чувствовал на коже холодные брызги. Тоска и безнадёжность испарились. Увы, вместе с приятными ощущениями пришла боль: Эрван поморщился, еле слышно зашипел, растирая грудь.

Вот медведь проклятый! Уже который раз чуть на тот свет не отправил!

Он понял, что злится, – и обрадовался этому. Злость была простым человеческим чувством, одним из тех, что он чуть было не потерял.

Мало-помалу возвращалось любопытство. Эрван открыл глаза, осторожно повертел головой. Прислушался: беседа капитана, доктора и Бастиана была в самом разгаре.

Эх, как всегда, самое интересное пропустил…

Он поёрзал, устраиваясь поудобнее. Навострил уши.

– …Бастиан, мне сейчас не важно, что чувствует команда. Главное, чтобы делала своё дело. Если хотите, я сам им объясню.

Капитан завёл руки за спину, сжал кулаки: Эрван заметил, как побелели костяшки пальцев.

– Нет, – Бастиан нахмурился, упрямо мотнул головой. – Разговор с экипажем – моя забота. Да только трудно растолковать людям, чего и сам не понимаешь.

– Да что тут объяснять! – Похоже, терпение капитана подходило к концу. – Скажите им, что тоска, безнадёжность и прочее – не их собственная. С ними можно – нужно! – бороться. И начните с себя: похоже, на вас морок уже подействовал.

Боцман вскинулся, как от пощёчины, кожа пошла багровыми пятнами. Яростно что-то прорычав, он шагнул к капитану… И вдруг остановился. На лице проступило озадаченное выражение: он неуверенно переступил с ноги на ногу, почесал за ухом.

– А что ж… Может, и верно, – сказал он задумчиво. Замолчал на пару мгновений, затем резко кивнул. – Поговорю с ребятами: как бы и впрямь чего не вышло.

Через минуту по кораблю разнёсся зычный голос:

– А ну ребята, скажите мне, как на духу: кому сейчас паршиво?

Молчание в ответ. Эрван, сидя в укромном месте у фальшборта, не мог видеть палубы, но живо представил, как переглядываются ошеломлённые матросы.

Бастиан продолжил:

– Повторяю вопрос: кому сейчас паршиво? Паршивей обычного?

Нестройный гул. Потом угрюмый возглас:

– Ну, мне…

– И мне…

– Пропади оно…

Толпа взорвалась криками.

«Во горланят… Откуда только силы взялись! Будто надеются, что крик поможет. А вдруг и вправду?» – Эрван навострил уши.

Боцман подождал, пока утихнет шум.

– Штука в том, ребята, что вся эта тоска зелёная, которая у вас сейчас в душе, – не ваша. Её вызывает эта дрянь поблизости. Ей, понимаешь, так охотиться проще. Но мы-то не добыча! Мы сами охотники! И наше дело – догнать эту дрянь и загарпунить! И плевать на все! Ясно?

Первым отозвался Яник:

– А что за зверюга? Если она такие штуки проделывает, может, она колдовская?

Бастиан расхохотался. Эрвану смех показался слегка наигранным, хотя… Он приготовился слушать дальше.

– Ну ты даёшь! – ответил боцман. – Сам же из бочки своей первым фонтан увидел! Кит это, кит. По толщине и наклону фонтана – что-то вроде нашего зубача, разве что крупнее. А нам что за печаль? Больше кит – больше мяса! Целый магазин на плаву: и что? Мы его упустим из-за детских страхов?

Возбуждённый говор в ответ. Похоже, напоминание о еде вызвало отклик у оголодавшей команды.

– Точно! – Эрван узнал дребезжащий голос Гоэла. – Загарпуним, разделаем и сожрём!

– Да-а-а!!! – слитный вопль десятков глоток. Эрван живо представил, как боцман прячет в усах довольную улыбку.

– Ну так что, негодяи? Покажем этой скотине, кто в море главный?

Яростный рёв в ответ.

– Вот так! Узнаю своих ребят. А теперь по местам и смотреть в оба: эта тварь скоро вынырнет – не дай бог фонтан пропустим!

Вместо ответа – слитный топот матросских башмаков.

Взъерошенный и мокрый Бастиан показался на мостике через минуту. Вытер пот со лба – Эрвану показалось, что рука боцмана слегка дрожала. Боцман угрюмо огляделся, с шумом выдохнул – словно мехи сдули.

Буркнул:

– Повезло. Боялся, что кто-нибудь про Стража вспомнит: было бы тогда «покажем, кто в море главный!».

– Всё хорошо, что хорошо кончается, – усмехнулся доктор. – Но на твоём месте я бы их надолго не оставлял – мало ли как повернётся…

– И я о том же, – боцман кивнул. – Как Эрван? Оклемался? Он мне нужен.

– Пусть рядом будет, под моим присмотром. На всякий случай.

Боцман исподлобья глянул на доктора, неохотно кивнул. Не прощаясь, быстрым шагом покинул мостик.

Лоэ повернулся к Эрвану:

– Ну а вы, молодой человек? Как себя чувствуете?

Эрван осторожно вздохнул, пожал плечами:

– Вроде неплохо. На удивление. Вполне готов отправиться под начало Бастиана. Почему меня оставили здесь?

Лоэ ответил с лёгким нетерпением:

– Я же сказал: на всякий случай. И ещё потому, что этого хочет Салаун.

Эрван с недоумением покосился на капитана. Пока Бастиан разбирался с командой и беседовал с доктором, тот не издал ни звука, не пошевелился, и Эрван почти забыл о его существовании.

Поймав вопросительный взгляд, капитан осведомился ровным голосом:

– Кадет, где, по-вашему, сейчас кит?

Эрван опешил. Вопрос показался странным, неуместным, а кроме того – что тут ответишь? Не гадалка же…

Он встал на ватных ногах. Повертел головой, внимательно осматривая пустынный океан. Задумался: ничего толкового на ум не приходило.

«Ну уж нет! – решил он с внезапным упрямством. – Чёрта с два я сдамся – надоело! Раз есть вопрос – должен быть ответ. И я его найду! Знать бы ещё как… Говорил же мне Салаун о людях моря, только вот – что? Эх, сразу и не вспомнишь!»

Он зажмурился. Задышал глубоко и ровно, прогоняя шальные мысли, пытаясь отгородиться от шума на палубе. Медленно повернул голову направо, потом налево, пытаясь внутренним взором разглядеть хоть что-нибудь, хоть малейший признак… Чего? Он и сам не знал, но упорно не оставлял попыток.

Снова накатило отчаяние: теперь, когда Эрван видел лишь черноту под опущенными веками, приступ оказался сильнее, чем раньше, – гораздо сильнее. Эрван поёжился, враз покрывшись ледяным потом. Бессильно опустил голову…

Вот оно! А он, дурак, по сторонам смотрел… Источник-то – на глубине! Яростный ком тоски и боли, грозящий смять разум, раздавить и утащить остатки в тёмные глубины…

Эрван вскрикнул. Распахнул глаза, завертел головой: корабль, люди… – слава Богу, все на месте. Он рухнул на колени, схватился за грудь – казалось, сердце вот-вот расколошматит ребра.

– Гвент! Гвент!!! – Сквозь подступивший дурман Эрван почувствовал, как его трясут за плечи, узнал голос Лоэ. – Вы как?

Щеку ожёг хлёсткий удар, затем другой. Эрван негодующе замычал и попробовал вырваться.

«Да что ж они все норовят из меня душу вытрясти! Нашли развлечение!» – Негодование оказалось очень кстати: то ли оно было причиной, то ли «медицинское вмешательство», но апатия отступила: Эрван вновь обрёл способность соображать.

– Ну? И где сейчас кит? – вновь осведомился капитан. Сцена, разыгравшаяся перед глазами, похоже, не произвела на него особого впечатления.

«Вот ведь гад! И ничем его не проймёшь!» – Эрван ощутил жгучее желание схватить капитана за грудки и трясти, трясти… Что есть силы – и плевать, что будет! – лишь бы нарушить это ледяное безразличие. Он сжал кулаки так, что ногти врезались в ладони. Перевёл дыхание, медленно считая про себя: раз-два-три, раз-два-три… Поймал одобрительный и чуть насмешливый взгляд Лоэ: наверняка от доктора не укрылось, что Эрван прибегнул к его методу…

Отвернулся. Нахмурил брови, помолчал с полминуты, затем глухо, стараясь не дать волю ненависти, произнёс:

– Он милях в двух спереди, на большой глубине. Поднимается очень быстро, почти не смещаясь. Всплывёт прямо по курсу. Может, румбах в двух-трёх правее.

Капитан рассеянно кивнул.

– Ещё что-нибудь?

Эрван помедлил. Стоит ли говорить о догадках, смутных ощущениях? Да ещё сейчас…

– Ну же! Смелее…

В бодром голосе капитана Эрван учуял скрытое напряжение. Осторожно, стараясь не разозлить, продолжил:

– Мне кажется, он очень зол. И ещё… Ему больно. Похоже, он ранен. Он вступил в схватку с кем-то, и противник почти равен ему по силе. Вроде так…

Он ощутил, как запунцовели щеки. Смешался и умолк.

Капитан задумчиво кивнул, повернулся к доктору:

– Ну а вы? Вы – что чувствуете?

– Сами знаете, что ничего, – раздражённо отозвался Лоэ. – Гадания, знамения… Это не по моей части. Однако Гвент ощутил то же, что и вы. Есть над чем поразмыслить… М-да.

Он в задумчивости потеребил подбородок:

– Что дальше?

– Я и Гвент – на румпель, – по губам капитана скользнула тонкая улыбка. – Раз уж мы оба знаем, куда править. Вы… Как вам угодно – в этом бою от вас ни вреда, ни пользы.

Лоэ протестующе вскинул руки. Капитан продолжил, не дав доктору и слова вставить:

– Лоэ, я знаю, о чем говорю. Это не обычный кит: нам не нужно будет лавировать, чтобы его догнать, – он сам к нам приблизится. Нам не придётся спускать шлюпку, разделывать тушу и втаскивать на борт. Значит, команда нам не нужна: лишь бы под ногами не мешалась. Надеюсь, это обеспечит боцман. А вы… Я наслышан о ваших доблестях, но какая им цена против разъярённого кита? Нет, доктор, судьба «Горностая» будет зависеть от трёх человек: двоих на румпеле и одного у баллисты.

Лоэ с недоверием посмотрел на Жорда: пользуясь тем, что о нём на время забыли, он тихо похрапывал в сторонке, свернувшись на манер улитки. Даже на расстоянии в два десятка футов Эрван различил едкие пары креплёного сидра.

«Где он набрался-то? И как сумел? Ходил ведь последние дни злой и трезвый…» – промелькнуло в голове у Эрвана. Похоже, у доктора на языке вертелся тот же вопрос.

– Я ему дал. Из своих запасов, – сказал капитан.

– Гм, – отозвался Лоэ. – Надеюсь, вы знаете, что делаете.

– Да. Вот что…

– Фонтан на двадцать пять румбов! Расстояние примерно две мили! Огромный, просто огромный! – В голосе Яника послышалась смесь возбуждения и страха. – Море аж кипит!

Над лестницей, ведущей на мостик, показалась голова боцмана:

– Начали?

Капитан безмятежно кивнул.

– Закрепить подвижные части судна, предупредить команду: возможно, нас здорово тряхнёт. Илана и Эрле на баллисту, Жорд сейчас будет.

Капитан повернулся к доктору, кивнул в сторону безмятежно храпящего гарпунёра.

– Мне нужно, чтобы он был ровно наполовину трезвым: сумеете привести его в чувство за пять минут?

Лоэ еле заметно улыбнулся:

– Управлюсь за две.

– Отлично. Гвент, наша очередь: румпель ждёт.

Второй раз за сутки оказавшись у руля, Эрван испытал чувство нереальности происходящего: совсем недавно он стоял тут один, в ночной темноте, заворожённый пляской морских скитальцев… Потом безумное утро с приступами тоски, безнадёжности и ужаса; боль и ярость, а ещё странное ощущение близости гигантского зверя в глубине… Многовато для одного дня.

«А ведь он ещё не кончился, до вечера далековато, – с тоской подумал Эрван. – Да и наступит ли он – вечер-то?»

– Не поддавайтесь, – спокойный голос капитана подействовал отрезвляюще: Эрван в смущении опустил голову.

– И стыдится нечего, – продолжил капитан. – Ваша чувствительность к определённым… вещам – не зло, а благо. Впрочем, сейчас не время об этом. Посмотрите на океан: что скажете?

Эрван оторвался от румпеля, послушно глянул на запад… Зажмурился, помотал головой. На всякий случай протёр глаза: казалось, океан впереди покрыт радужными блёстками.

«Слепну? – мелькнула паническая мысль. – Да нет, вряд ли: капитан вон тоже что-то видит: иначе б не спрашивал. А всё-таки: что за штука?»

С палубы донёсся тревожный гул: похоже, матросы не ждали от странного явления ничего хорошего.

Пока он пытался сообразить, что это, капитан даром время не терял.

– Боцман! Ко мне! – Эрван поразился тону капитана: жёсткому, уверенному, не терпящему возражений.

– Да, капитан? – отозвался Бастиан.

– Готовьте сеть! И быстро. Есть добыча!

«Добыча? – поразился Эрван. – Что за?..»

И тут он наконец увидел: блёстки оказались летучими рыбами – их чешуя даже под серым низким небом переливалась всеми цветами радуги.

«Эх, посмотреть бы на них под солнцем – вот было бы зрелище», – неуместная мысль промелькнула и исчезла, уступив место удивлению: уж очень необычно вели себя рыбы – вялые, сонные, они лежали на боку, едва шевеля длинными плавниками, похожими на крылья ласточек. С корабля были отчётливо видны белесые животы, раздувающиеся и опадающие жабры. Время от времени то одна, то другая рыбина пыталась перевернуться брюхом вниз, но сил хватало ненадолго.

– И зачем нам сеть – их же голыми руками можно, ялик только спустить… И зачем нам кит? Еда-то – вот она! – Эрван не сразу понял, что говорит вслух.

Салаун тихо отозвался – Эрван еле расслышал его сквозь шум волн и говор матросов:

– Сеть больше для того, чтобы команду занять, – сейчас все равно не до ловли, – капитан пожал плечами. – А что до кита… Не он нам нужен, а мы ему. Скоро осень, зубач в это время нагуливает жир, он зол, голоден и нападает на любую крупную добычу. А то и просто на всё, что видит. Наше судно он не пропустит, будьте уверены. А один на один у нас шансов нет.

Капитан сделал паузу, выжидающе посмотрел на Эрвана.

– Так вот почему мы с рассвета несёмся на всех парусах? – осенило Эрвана. – Вы знали, что кит поблизости, что он ввяжется в драку, и спешили успеть до того, как он разделается со своим врагом?

– А нашим союзником, – дополнил капитан и кивнул. – Он очень силен, хоть и слабее зубача: но сейчас дела его плохи и с каждой секундой все хуже.

Капитан покачнулся, лицо исказила гримаса боли – будто страдания неведомого существа передались и ему.

Эрван кинулся было на помощь… Капитан отстранил его движением руки:

– Я здоров. За румпелем следите! Вот они!

Чуть правее бушприта, всего в полумиле от судна, море вспухло, взметнулось облако тумана и пара: из сердцевины вырвался столб воды. Он рос, увеличивался в толщину… На высоте ста футов рассыпался брызгами: раздался бешеный рёв, затем громовой плеск гигантского тела.

– Курс двадцать шесть румбов! – яростно и весело закричал капитан. Эрван глазам своим не поверил: куда исчезла обычная отстранённость, ленивые, скупые движения? Капитан будто сбросил лет двадцать: перед Эрваном оказался молодой моряк с горящим взором, нетерпеливо пританцовывающий в предвкушении битвы. Плащ отлетел в сторону, открыв домотканую рубаху с закатанными рукавами и простые матросские штаны. На узловатых руках в синих прожилках вен перекатывались мышцы.

«Вот каким он был! – промелькнула догадка. – Давным-давно… Азартный, горячий китобой, для которого встреча с добычей – приключение и вызов…»

Тугая волна ударила в борт, на Эрвана полетели брызги. Он машинально отряхнулся по-собачьи, не отрывая рук от румпеля. Резко мотнул головой, вытряхивая из уха воду.

«Как бы он дров не наломал, сгоряча-то… Салаун в прежнем виде не подарок, а всё надёжнее…»

Сквозь месиво пара и капель Эрван наконец разглядел очертания огромной, испещрённой уродливыми буграми и наростами туши: кит извивался на месте, оглушительно молотя хвостовым плавником размером с парус. Вода поблизости бурлила, словно кипяток.

«Что за… Будто вырваться хочет? Кто ж его держит-то?»

Корабль сильно тряхнуло: румпель, как живой, вырвался из рук, ударил в грудь.

– Не зевай! Курс двадцать два!

Эрван, стиснув зубы, навалился на рычаг: корабль медленно, словно нехотя, начал поворачивать влево.

«Не удержу… – промелькнула паническая мысль. – Несколько секунд – и все».

Внезапно сопротивление руля чуть ослабло: капитан встал у румпеля рядом с Эрваном. Хрипя от натуги, они вдвоём укрощали непослушный корабль.

Когда «Горностай» лёг наконец на новый курс, Эрван мешком рухнул на палубу. Перед глазами поплыли фиолетовые круги, в ушах противно зазвенело.

Капитан тем временем накинул петлю на рычаг, сноровисто затянул. Наклонился, хлопнул Эрвана по плечу. Залихватски рассмеялся:

– Дело сделано – молодец, кадет!

Эрван кивнул. Помотал головой, силясь привести себя в чувство. Угрюмо выдавил:

– Что дальше?

Капитан улыбнулся, пожал плечами.

– Мы на дистанции выстрела, Гвент. Теперь дело за старым пьяницей – мы своё сделали. Побудем зрителями: ручаюсь, оно того стоит!

Эрван кое-как встал, закачался на ватных ногах. Слева ударила волна, судно резко накренилось: Эрван покатился кубарем, впечатался в фальшборт.

Слава Богу, хоть не головой…

Вцепился в планшир, постанывая от напряжения, встал на колени. Высунул голову – и замер с открытым ртом.

Схватка морских тварей была в самом разгаре: на глазах Эрвана кит, издав бешеный рёв, прянул в сторону. Послышался тошнотворный липкий звук – будто миллион пластырей отодрали разом. «Наросты» оторвались от кожи кита, и Эрван понял наконец – то, что он раньше принимал за бугры и неровности, было лесом длинных щупалец с молодое дерево толщиной.

«Да это же спрут! Какой громадный! Может, и сам справится?»

– Он не сумел удержать зубача на глубине – теперь ему конец! – прокричал капитан. – Какого чёрта Жорд копается?

Кит извернулся и нырнул. Через несколько мгновений бурлящий вал накрыл «Горностай»: вода толкнула Эрвана в грудь, с шипением разлилась по палубе, заклокотала в шпигатах – сквозь шум Эрван различил глухие удары вперемешку с яростной божбой.

«Не удержался кто-то – видно, о мачту приложило… Как я сам-то устоял – даже пальцев не чувствую!» – Эрван посмотрел на руки – побелевшие, усеянные мелкими ссадинами, они по-прежнему намертво держались за планшир.

«Не разжиматься, не разжиматься… Поняли? Вот так, молодцы…»

Эрван рискнул поднять голову – и вовремя.

Над водой показалась гигантская голова: щупальца густо облепили её, словно морские водоросли – спрут пытался сжать противнику челюсти.

Кит резко дёрнулся: извивающиеся конечности спрута заскользили по мокрой коже, силясь найти опору. Пара щупалец оказалась рядом с пастью. Молниеносное, казалось бы немыслимое для животного таких размеров движение, чавкающий звук – и от конечностей остались измочаленные обрубки. Вода рядом с китом окрасилась синим.

Кит торжествующе ухнул, поднырнул под спрута, рывком подбросил вверх – будто собака, играющая с крысой.

Спрут ещё сопротивлялся, пытаясь избежать ощеренной пасти… И проигрывал борьбу: его мешковатое тело медленно, но неуклонно соскальзывало к зубам.

– Стреляй! – Эрван и сам не понял, кто крикнул, он или капитан: быть может, два крика слились в один.

Вместо ответа – глухой стук пеньковой тетивы, стальной высверк и через миг – удар. Гарпун поразил цель.

На миг всё вокруг застыло – будто изображение на гравюре.

Кита словно парализовало от неожиданности и боли, Спрут обмяк и перестал сопротивляться, исчерпав остаток сил… Даже шум волн и скрип снастей куда-то исчезли, уступив звенящей тишине. И вдруг, словно сквозь вату, Эрван расслышал икание и пьяный голос Жорда:

– Тип… Топ… Прямо в глаз. Разделывай, ребята!

А потом кит заверещал. Высоко, пронзительно, будто малый ребёнок… Только громче. Намного громче.

Эрван прижал руки к ушам, тщетно пытаясь отгородиться от сверлящего звука, проникающего сквозь череп, буравящего мозг… Он хлюпнул носом: машинально облизнулся, ощутив на языке солоноватую жидкость.

«Кровь… – отстранённо подумал он. Почувствовал, как по запястьям потекли тонкие струйки. – Из ушей – тоже».

Кит задрожал. Резко дёрнулся, завертел во все стороны мощной головой – Эрван разглядел правый глаз, бешено сверкающий и неожиданно маленький для зверя таких размеров… И кровавое пятно на месте левого.

«Отличный выстрел. Древко на всю длину ушло». – Эрван не ощущал ни паники, ни страха: словно все происходило не с ним, а может, не наяву.

«Вот сейчас закрою глаза, потом открою – и очнусь в кубрике».

Эрван зажмурился. Всего на миг: но за этот миг зубач перешёл в атаку.

Груда разъярённого мяса неслась к кораблю, стремительно пожирая расстояние. Краем глаза Эрван заметил, как спрут пытается обхватить тушу зубача, сжать мощный хвост, лишить подвижности… Зубач отшвырнул недавнего противника, словно ветошь.

Триста футов… сто… пятьдесят… Кит раскрыл темно-красную глотку, усеянную громадными зубами – взгляд Эрвана уцепился за неровные и острые, словно у пил, края…

«Неужели – конец?»

Всё, что он успел сделать до удара, – закрыть глаза.

* * *

Лежать было мягко, но неудобно: мокрое и упругое нечто сильно раскачивалось – каждое движение отдавалось резью в затылке.

Эрван ощутил биение рядом с правой кистью. Отдёрнул руку, затем осторожно, преодолевая боль в затёкших мышцах, повернул голову.

Он лежал на грубой поверхности, изрезанной глубокими бороздами. Рядом, в небольшой вмятине, залитой водой, барахталась летучая рыба – глаза её подёрнулись мутной поволокой, рот судорожно хватал воздух. Время от времени она изгибалась пружиной, расправляя крылья-плавники, затем вяло шлёпалась назад.

«Ага. Понятно», – Эрван слегка приободрился: кажется, непосредственная опасность не угрожала, переломов он вроде не чувствовал, кровью не истекал…

«Жить можно! – Он осторожно принялся тереть виски. – Только вот где?»

Он хотел было встать, но не смог удержаться, опрокинулся на спину. Со стоном перекатился на живот, кое-как встал на корточки – усталые руки дрожали, локти норовили разъехаться в стороны. Поднял голову – и оцепенел.

Пара складок неподалёку вдруг разошлась в стороны, показались глаза – огромные и круглые, словно пара суповых тарелок, золотисто-зелёного цвета…

«Вот это да!.. – с невольным удивлением подумал Эрван. – Если руки раскинуть – и то от одного до другого не достану…»

Спрут моргнул: неуверенно и совсем по-человечески – так часто моргают близорукие люди. Повёл глазами вправо-влево, заметил Эрвана – чёрные зрачки мгновенно расширились, поглотив оранжевую радужку.

«Будто чернильное пятно капнули» – успел подумать Эрван.

А потом он исчез. Надолго.

Очнулся он на глубине. Чёрной как зимняя ночь, непроницаемой для дневного света. Ощутил мягкое, ласкающее прикосновение водяной толщи, когда попробовал шевельнуться… Не было ни удушья, ни боли от раздавленных рёбер – только приятное и обнадёживающее чувство покоя.

«Ну наконец, – удовлетворённо подумал он. – Наконец все так, как надо».

Он сжал сифон, выбросив струю воды, расправил щупальца на манер плавников и медленно поплыл сквозь бездну.

«Что я здесь делаю?» – мысль была вялой, она проползла где-то на периферии сознания, не оставив следа.

Он изогнул упругое тело, решительно направил вниз.

Сколько занял путь, далеко ли он уплыл? Это было неважно – понятия времени и расстояния обесценились, потеряли смысл – осталось только ощущение бездумного полёта сквозь бездну.

Наконец сквозь чёрную пелену снизу проступили сияющие точки.

«Как звезды… Будто небо опрокинули». – Он удивился: небо? Звёзды? О чем он? Конечно, это город младших, что же ещё!

Он парил над грубыми, сложенными из цельных валунов постройками, со стариковской снисходительностью наблюдая за игрой: молодые гонялись друг за другом, кожа их от возбуждения и азарта переливалась разноцветными искрами. Если преследователю удавалось настигнуть товарища, он на миг вспыхивал, как новогодняя ёлка, затем менял окраску и сам превращался в «жертву». Иногда то один, то другой, спасаясь от погони, нырял в ближайшее жилище, и мрачное скопление камней озарялось изнутри таинственным мерцанием.

Некоторые, устав от игр, медленно проплывали над самым дном, переворачивая щупальцами каждый камень.

«Крабов ищут… Что ж, всё как надо – драк нет, врагов нет», – с удовлетворением подумал Эрван. Он миновал поселение и заскользил вперёд – туда, где дно начинало отлого подниматься.

Чуткой кожей ощутил слабую вибрацию: бесшумной тенью устремился к источнику.

Так и есть! Удильщик! Крупный, ленивый, медлительный из-за набитого брюха… Эрван подплыл как можно ближе, подобрался перед броском… Стремительно опутал добычу парой ловчих щупалец. Подтянулся рывком и сомкнул клюв на хребте бьющейся рыбы.

Заурчал, почувствовав нежный вкус мяса, принялся отрывать от добычи кусок за куском, пережёвывая в мелкую кашицу…

Он был сыт и всем доволен: едва удостоив взглядом проплывающий рядом косяк рыб, он раскинул щупальца, готовый переваривать обед…

Встрепенулся: всё было как всегда – но не совсем. Смутное чувство беспокойства не исчезло после обильной еды, напротив – усилилось. В голове роились непонятные, словно чужие мысли.

Он насторожился и стал смотреть океан: внутренним взором разглядел вдали гигантских медуз – с яркой сердцевиной, фиолетовой бахромой и тончайшими, но оттого не менее смертельными щупальцами… Нет, не то.

Ещё дальше… там, где тёплая вода течёт над холодной, он ощутил присутствие Стража. Мягко, стараясь не потревожить, коснулся примитивного сознания гигантской рыбы… Спит.

Совсем далеко… там, где холодные воды становятся ледяными, а сверху покрываются твёрдой коркой, он увидел стройные тела акул, преследующих косяки сельди… Тоже ничего опасного или хотя бы необычного…