Текст книги "Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга VI"

Теперь же, всего на 40-й минуте пожара, огромный лайнер стал неуправляемой грудой железа, которой оставалось лишь дрейфовать по воле волн и ветра. Только после этого Уильям Уормс отдал команду просить помощи у всех, кто способен её оказать. Корабельный радист Джордж Уайт Роджерс (George White Rogers) уже четверть часа «сидел на ключе» в радиорубке, дожидаясь подобного распоряжения. Он несколько раз самовольно давал в эфир сигнал «CQ», означавший просьбу радистам других судов не занимать частотный диапазон, т.к. в ближайшее время возможна передача важного сообщения. Наконец, после 03:10 Роджерс стал передавать в радиоэфир просьбы о помощи. К тому моменту, дым уже подступил к радиорубке и Роджерс явно получил отравление угарным газом. Впоследствии он не мог вспомнить ни содержания своих радиообращений, ни их количества.

Джордж Уайт Роджерс, 1-й радист  «Морро Кастл», едва не погиб в огне и дыму, но его самоотверженные действия позволили  в конечном итоге спасти сотни жизней.

Но одно из них сохранилось в истории, точнее в вахтенном журнале английского лайнера «Монарх Бермуды», перехватившего сигнал с «Морро Кастл» и первым устремившимся на помощь. Дословно запись гласила: «03:26 – CQ, SOS, 20 миль южнее маяка „Скотланд“. Больше передавать не могу. Подо мною пламя. Немедленно окажите помощь. Моя рация уже дымится.»

Через считанные минуты радиостанция «Морро Кастл» смолкла навеки – под кроватью рядом с рабочим местом Роджерса взорвались запасные блоки свинцово-кислотных аккумуляторов, разогретые огнём, бушевавшим палубой ниже. Фактически радиорубка и сам радист находились словно на сковородке – температура в помещении превысила 70°С и атмосфера в помещении оказалась насыщена горячими парами серной кислоты. Джордж Роджерс потерял сознание и навалился грудью на стол, в таком состоянии его увидел через иллюминатор второй радист Джордж Алагна (George Alagna), который, призвав на помощь нескольких офицеров и матросов, с помощью огнетушителей проложил себе дорогу в радиорубку и вынес бесчувственное тело радиста Роджерса на бак (в нос корабля). Там, под воздействием ночной прохлады и свежего воздуха, тот понемногу пришёл в себя. Оказалось, что Роджерс не может самостоятельно передвигаться как из-за ожога лёгких, так и полученных химических ожогов рук и ног.

Джордж Алагна, второй радист «Морро Кастл», вынес на руках бесчувственное тело своего коллеги Джорджа Роджерса, остававшегося в радиорубке и работавшего «на ключе» вплоть до потери сознания.

Тем не менее, сигнал, перехваченный «Монархом Бермуды» в 03:26 радикально изменил положение. Если до этого «Морро кастл» и находившиеся на его борту люди были предоставлены сами себе, то теперь появилась внешняя сила, которая могла активно вмешаться в происходившее и помочь жертвам катастрофы. «Монарх Бермуды» транслировал полученное сообщение в эфир, прося все корабли, находившиеся в прилегающем районе, прибыть для оказания помощи. Благодаря этому в течение получаса к горевшему лайнеру, помимо самого «Монарха Бермуды», устремились крупные грузо-пассажирские теплоходы «Сити оф Саванна» и «Андреа Лакенбах», а также буксир вспомогательных сил военно-морских сил США «Тампа». Как станет ясно позднее, эти корабли поднимут из воды более 400 человек пассажиров и членов экипажа.

Между тем, густой дым, пеленою накрывший корму судна, вынудил собравшихся там людей прыгать через ограждения и леера в океан. Люди не рассчитывали попасть в шлюпки, которые, как ни странно, всё ещё спускали в это время с корабля, просто над водой не было дыма и это позволяло свободно дышать. Кому-то из прыгнувших повезло – и он был подобран шлюпкой, кому-то повезло меньше и ему пришлось ждать прибытия кораблей-спасателей, кому-то не повезло совсем – и тот погиб в океанских волнах, даже будучи облачён в спасательный жилет. Надо сразу подчеркнуть, что практически все, прыгавшие в воду с борта «Морро кастл» были облачены в пробковые жилеты, проблем с индивидуальными средствами спасения в ту ночь не было.

Вернёмся, впрочем, к тому, что происходило внутри корабля. Часть экипажа и пассажиров на палубах С и D, напомним, оказалась отделена от основной массы людей, ушедших в корму. Те же, кто не сумел прорваться в корму, вольно или невольно стали отступать в носовую оконечность. Их гнал туда огненный шквал, наступавший по коридорам обеих нижних палуб. В конечном итоге огненная стена заперла этих людей в носовом салоне – своеобразном тупике, не имевшем выхода в носовую оконечность судна. У этих бедолаг имелись все шансы зажариться, словно барбекю, и чтобы избежать этой участи, им необходимо было разбить огромные окна, благодаря которым из салона открывался прекрасный вид на три стороны света. Однако выяснилось, что сделать это не так-то просто. Окна, рассчитанные на большую ветровую нагрузку в штормовую погоду, имели немалую толщину, их невозможно было расколоть ни ударом кулака или ноги, ни стулом, ни даже столом. Наконец, используя в качестве тарана рояль, который удалось отвинтить от пола буквально голыми руками (что само со себе кажется чудом!), группа офицеров и матросов высадила громадное стекло, выходившее на бак, и люди получили возможность выскочить из смертельной ловушки.

Однако образовавшийся проём обеспечил приток свежего воздуха в коридоры корабля, тем самым усилив горение всё разраставшегося пожара. Коридоры, проложенные вдоль оси корабля, превратились в настоящие аэродинамически трубы, воздух в которых проносился со скоростью 20 м/с и даже более (особенно в узких местах, где срабатывал «эффект сопла» и скорость потока увеличивалась пропорционально уменьшению пропускного сечения). Теперь уже не могло быть никаких сомнений в том, что корабль погублен окончательно и выгорит весь – никакая сила не могла предотвратить подобный исход.

Опасаясь заживо сгореть на мостике, капитан Уормс и вахтенная смена покинули надстройку и присоединились к людям на баке. «Морро кастл», оставляя после себя многокилометровый след густого дыма, дрейфовал по воле волн и ветра в неизвестном направлении. В какой-то момент времени капитан Уормс сообразил, что лишённый огней корабль совершенно невидим в ночной темноте и если дрейфующее судно покинет район, из которого подавался сигнал SOS, то пришедшим на помощь спасателям потребуется много времени на его поиск. Поэтому было решено вручную отдать один из носовых якорей, что позволило бы остановить дрейф.

Так и поступили – в воду был сброшен правый становой якорь. По иронии судьбы в скором времени возле «Морро кастл» появился военный буксир «Тампа», готовый завести конец на терпящее бедствие судно и потащить его в порт. Ан, нет! отданный 9-тонный якорь делал это невозможным. Прежде необходимо было перепилить якорную цепь. Собравшиеся на баке этим и занялись. Ну не ирония ли судьбы?!

Как происходила спасательная операция?

Несмотря на сильный ветер и сильное волнение спасению людей очень помогло то обстоятельство, что «Морро кастл» находился на одной из самых оживлённых в мире океанских трасс и притом в непосредственной близости от берега. 20 человек достигли побережья самостоятельно, около 70 чел. подняло из воды небольшое судно береговой охраны США «Си джирт» («Sea girt»), прибывшее в район бедствия раньше прочих судов. На «Си джирт» не было места для размещения такого количества людей в тёплых помещениях, поэтому когда в 04:30 в районе аварии появился крупный лайнер «Андреа Лакенбах», «Си джирт» передал спасённых ему на борт. В дальнейшем к поискам подключился «Монарх Бермуды», тот самый корабль, радист которого оказался первым и единственным, кто разобрал сигнал «SOS» с борта «Морро кастл». Крупные корабли легли в дрейф возле горевшего лайнера и спустили на воду шлюпки – именно последние непосредственно поднимали из воды людей.

Итак, к рассвету 8 сентября уже были спасены первые десятки пассажиров «Морро кастл», а первые шлюпки, спущенные с борта лайнера, успешно достигли побережья штата Нью-Джерси. В силу этого, а также благодаря активному радиообмену между кораблями-спасателями, информация о крупном пожаре на «Морро кастл» не осталась в тайне и ночные развлекательные радиостанции на восточном побережьи США первыми сообщили о трагедии в море. Уже утренние выпуски газет 8 сентября были заполнены корреспонденциями о случившемся, хотя им не хватало конкретики, поскольку все сведения были получены из скупых и порой противоречивших друг другу радиосообщений береговых служб и кораблей, проводивших спасательную операцию. В шестом часу утра прошло радиосообщение о том, что все люди из воды уже подняты и привлечение новых судов-спасателей является излишним. Позже информация эта не подтвердилась – многие десятки людей оставались в воде и после 6 часов утра. Небольшое рыболовецкое судно «Парамаунт», случайно оказавшееся в районе спасательной операции уже утром, после ночного лова, сумело спасти 60 человек, разбросанных по большой площади. Последний живой человек был поднят из воды в 10:30 (его отыскал упомянутый «Парамаунт»), после этого времени спасатели находили только трупы.

Облёт корабля, выполненный утром самолётом береговой охраны, показал, что судно сильно дымит, но открытого огня уже не видно, людей в кормовой части не было заметно, шлюпки были спущены частично. Движение было отмечено только на баке, где офицеры и матросы, сменяя друг друга, пытались перепилить якорную цепь обычной ножовкой.

Снимок, сделанный самолётом береговой охраны США утром 8 сентября 1934 г. «Морро кастл» выгорел дотла и дымит уже без открытого пламени. Видна натянутая цепь правого носового якоря, отданного для предотвращения неуправляемого дрейфа.

Как оказалось, «Морро кастл» отдал якорь буквально в 4—5 км. от берега и впоследствии некоторые из пассажиров говорили, что видели с борта корабля огни населённых пунктов (на территории штата Нью-Джерси от Пойнт-Плезант до Лонг-Бранч на протяжении почти 50 км. тянется полоса практически сплошной застройки). Поэтому неудивительно, что жители прибрежной зоны стали выходить в океан на яхтах, чтобы вблизи посмотреть на диковинку, кроме того, некоторые из них подняли из воды тела нескольких погибших людей.

Все спасённые пасажиры и члены команды в течение первой половины дня 8 сентября перевозились на берег, где осматривались врачами и в зависимости от состояния, либо направлялись в больницы, либо опрашивались сотрудниками Департамента торговли США.

В ходе проведения спасательной операции, моряки с разных кораблей несколько раз обращались к находившимся на баке членам команды во главе к капитаном Уормсом с предложением покинуть «Морро кастл». Часть группы согласилась это сделать, однако большинство офицеров, в т.ч. и радист Роджерс, остались на борту лайнера. Вплоть до 13 часов 8 сентября эти люди, сменяя друг друга, обычной ножовкой по металлу пилили якорную цепь толщиной 8 см. Наконец, к часу дня звено оказалось перепилено и «Морро кастл» избавился от якоря. Благодаря этому появилась возможность для буксировки лайнера на мель. «Тампа» потащил лайнер на север, к Нью-Йорку, однако буксировка продолжалась недолго – буксирный трос оборвался на крупной зыби и громадное судно, влекомое ветром и течением, стало неотвратимо дрейфовать в сторону пляжей Нью-Джерси. Как ни старались моряки с «Тампы» завести новый конец и взять лайнер на буксир – ничего из этого не вышло. И около 18 часов 8 сентября 1934 г. неуправляемая стальная гора села на мель у пляжа в Эшбари-парк, в штате Нью-Джерси.

Это один из первых фотоснимков выброшенного на мель лайнера, озолотивший сделавшего ее фотографа Стиклера. До берега всего полсотни метров, но ещё не видно лодок и лестницы к открытому грузовому люку. Снимок сделан на закате 8 сентября 1934 г. сразу после посадки «Морро кастл» на мель у пляжа в Эшбари-парк. Фотография особенно интересна тем, что на ней видны два грузовых люка по левому борту, открытые во время пожара членами команды для собственной эвакуации.

Это была такая сенсация, которую Америка пропустить никак не могла. В тот вечер, ночь и последующие сутки не менее 300 тыс. автомобилей заполонили все дороги, ведущие к пляжу. По самым скромным подсчётам миллион человек одномоментно двинулся в Эшбари-парк дабы поглазеть на дымящийся остов «яхты для миллионеров». Особенно плотным был поток автомашин с севера, со стороны Нью-Йорка. Как утверждали газеты, «автомобильные хвосты» растянулись на десятки километров. В общем, жители Восточного побережья ломанулись своими глазами посмотреть на диковинку, а если получится – то и завладеть каким-либо сувениром на память.

Эти фотографии позволяют составить представление о расположении «Морро Кастл» относительно линии прибоя. Благодаря довольно крутому уклону пляжного дна, лайнер вынесло к самому берегу.

Хозяева территории, к которой относился пляж, проявили недюжинную предприимчивость и смекалку. Укрепив лестницу под одним из грузовых люков, они предложили всем желающим головокружительную экскурсию по ещё дымящемуся кораблю. Для пущей безопасности зевакам вручались брезентовые рукавицы, сапоги и строительные каски. Первоначальная цена «аттракциона» составила 2$, но уже через час её повысили до 5$. Поскольку поток желающих посетить сгоревший корабль не только не иссякал, но напротив, увеличивался с каждым часом, во второй половине дня 9 сентября 15-минутная прогулка по «Морро кастл» стоила уже 10$.

Принимая во внимание, что в помещениях корабля всё ещё находилось неустановленное количество тел погибших людей, а сам лайнер вполне вероятно мог являться местом преступления, организация подобных «массовых экскурсий» представляется, мягко говоря, неэтичной. К счастью, эти вылазки на корабль закончились уже 10 сентября.

Владельцы пляжа моментально превратили выброшенный на мель лайнер в платный аттракцион и бессовестно наживались на зеваках, готовых платить по 10$ за прогулку по дымящемуся кораблю. По импровизированной канатной дороге их доставляли на борт, где бродили по сгоревшим коридорам и каютам и даже забирали с собой в качестве сувениров мелкие предметы. Никого не беспокоили правовые и этические аспекты таких прогулок, а ведь лайнер в те часы являлся по сути братской могилой и возможным местом совершения преступления!

Именно в этот день Департамент торговли США, отвечающий за безопасность перевозок на море, возбудил официальное расследование причин и обстоятельств трагедии, произошедшей на борту «Морро кастл» в ночь с 7 на 8 сентября 1934 г. Работе Комиссии изначально был придан высочайший приоритет – её деятельность курировал Министр торговли США Дэниел Колхаун Ропер (Daniel Calhoun Roper), лично знакомившийся со стенограммами заседаний и заключениями экспертов. В проводимом Комиссией расследовании участвовали важнейшие подразделения Департамента – Отдел безопасности судоходства и Судовая инспекция (отвечавшая за лицензирование капитанов невоенных судов).

Одновременно своё расследование начало и Министерство юстиции США в лице Мартина Конбоя (Martin J.Conboy), прокурора Южного округа Нью-Йорка, на территории которого находился порт приписки «Морро кастл». В расследованиях обоих ведомств самое деятельное, хотя и негласное, участие принимало Федеральное Бюро Расследований США (если быть совсем точным, то своё нынешнее название ФБР получило 22 марта 1935 г., а на момент описываемых событий оно именовалось Отделением Расследований (Division of investigation). Чтобы не сбивать читателя с толку, в очерке будет оставлена привычная аббревиатура ФБР, тем более, что никакой разницы между ОР и ФБР не существовало и переименование, осуществлённое 22 марта 1935 г., носило сугубо формальный характер).

Причём ФБР никто специально не приглашал, «ребята Гувера» подключились к расследованию явочным, так сказать, порядком. Удивляться тут нечему, так получилось, что агенты ФБР знали о случившейся трагедии много больше иных государственных инстанций. Со случаями террора и диверсий в отношении морских судов Бюро сталкивалось не раз и накопило немалый опыт в расследованиях такого рода. Достаточно сказать, что только за 3 календарных года – 1915 г., 1916 г. и 1917 г. – агенты ФБР (тогда эта спецслужба именовалась Бюро Расследований Соединённых Штатов (United States Bureau of Investigation)) предотвратили десятки попыток подрывов или поджогов кораблей, направлявшихся из США в страны Антанты. В 47 случаях сотрудникам Бюро удалось завладеть «адскими машинками» (подрывными устройствами), уже пронесёнными на борт германскими или австрийскими диверсантами.

Ещё в 1930 г., едва только «Морро кастл» совершил свой первый рейс на Кубу, сотрудник шотландской полиции Гарольд Браст официально уведомил Кубинское Бюро Туризма о полученной оперативным путём информации, согласно которой модный лайнер может стать объектом террористической атаки. Таковую могли предпринять члены левацких политических групп из Европы, среди которых обсуждался вопрос о целесообразности «знакового» удара по символу капиталистической роскоши. Успешный террористический удар, сопровождаемый широким общественным резонансом, послужил бы отличной рекламой для любой организации или группировки, проповедующей классовую нетерпимость, будь то анархисты, троцкисты или коммунисты, сторонники Коминтерна.

Кубинское Бюро Туризма немедленно передало полученную от Гарольда Браста информацию руководству ФБР. Там отнеслись к сообщению серьёзно: о том, что борцы «за социальную справедливость» всех мастей с лёгкостью идут на самые отвратительные теракты было хорошо известно. Ещё были памятны чудовищные взрывы в здании Сената в столице Румынии и в кафедральном соборе в Софии, унёсшие десятки человеческих жизней. Первый из упомянутых взрывов подготовили и осуществили анархисты в 1922 г., второй – коммунисты в 1925 г. Помимо громких терактов в Европе, леваки занимались тем же самым и по другую сторону Атлантики. В феврале 1930 г. у пирса в порту Нью-Йорка после серии взрывов загорелся и сел на грунт немецкий лайнер «Мюнхен», водоизмещением 13,5 тыс. тонн (немного меньше «Морро кастл»). Менее чем через полгода – в июне 1930 г. – похожая история приключилась с куда более крупной английской «Бермудой» (водоизмещение 19 тыс. тонн). Этот лайнер неожиданно загорелся у пирса в порту Гамильтон, административном центре Бермудских островов. Это был совсем новый корабль, его ввели в строй в 1927 г. «Бермуды» полностью выгорел и, подобно «Мюнхену», сел днищем на грунт у пирса. В обоих случаях теракт рассматривался как одна из самых достоверных версий случившегося, хотя доказать так ничего и не удалось (сразу надо оговориться, что это были далеко не единственные в 20-30-е гг. случаи подозрительных пожаров на крупных судах. В своём месте вопрос о поджогах и взрывах на невоенных кораблях в мирное время будет рассмотрен более обстоятельно).

Поэтому к информации о возможном теракте в отношении «Морро кастл» в 1930 г. Бюро отнеслось со всем возможным вниманием, хотя последующие годы, вроде бы, сняли остроту проблемы. Но в сентябре 1934 г. о предупреждении Гарольда Браста вспомнили все, кто был о нём осведомлён.

Как только информация о пожаре на борту «Морро кастл» стала достоянием гласности, начальник полиции Гаваны уведомил коллег из ФБР о том, что встречался с капитаном Уилмоттом во время последней стоянки лайнера в порту и официально предупредил его о том, что на борту корабля во время предстоящего рейса в Нью-Йорк будет находится коммунист, имеющий намерение осуществить теракт. Какой именно теракт, глава столичной полиции не знал, но считал свою информацию заслуживающей полного доверия. Во второй половине 8 сентября, когда «Тампа» пыталась буксировать сгоревший лайнер, гаванская полиция провела массовые аресты студентов местного университета, которые были известны своими троцкистскими, либо марксистскими взглядами. Всего были арестованы 25 человек и полиция Гаваны питала надежду на то, что кто-то из них мог быть в курсе подготовки теракта, запланированного на борту «Морро кастл».

Прогулочная палуба (спардек) «Морро Кастл» после пожара (вид из кормы в носовую часть).

Уверенность в неслучайности пожара, уничтожившего лайнер, заметно усилилась после того, как стало известно, что в ночь с 7 на 8 сентября 1934 г. в Карибском море и прибрежной атлантической зоне США вспыхнули пожары ещё на четырёх американских судах. Самым крупным из них являлся грузо-пассажирский корабль «Санта-Рита» («Santa-Rita») компании «Грэйс лайн» («Grace line»), имевший водоизмещение более 5 тыс. тонн при длине 117 м. «Санта-Рита» совершала 22-дневный переход из Нью-Йорка в Сиэттл с посещением крупных портов как в Карибском бассейне, так и Тихом океане. 7 сентября корабль вышел из Гаваны, имея на борту 125 пассажиров и почтовый груз. К счастью, корабль не ушёл далеко в море и когда вспыхнул пожар, смог вернуться в порт. Благодаря организованным и хорошо скоординированным действиям экипажа человеческих жертв удалось избежать, но корабль пострадал до такой степени, что компания-судовладелец отказалась его восстанавливать (В конце 30-х годов «Грэйс лайн» заказала в Копенгагене новую «Санта-Рита», которую 9 июля 1942 г. потопила в Атлантике немецкая подводная лодка U-172. Эту «Санту-Риту» не надо путать с «Сантой-Ритой», загоревшейся в ночь с 7 на 8 сентября 1934 г. – это совершенно разные корабли!).

Посадочный талон на корабль компании «Грэйс лайн» и буклет с описанием маршрута Нью-Йорк-Сиэттл. Именно будучи на этом маршруте «Санта-Рита» загорелась вечером 7 сентября спустя несколько часов после выхода из Гаваны.

Как только информация о ночных пожарах на американских кораблях стала известна ФБР, Директор Бюро Джон Эдгар Гувер потребовал полностью перекрыть все каналы связи с Кубой. Во второй половине дня 8 сентября было прекращено авиасообщение с Гаваной, а всем американским кораблям, находившимся в море, был транслирован приказ, запрещавший посещение кубинских портов. Меру эту нельзя было не признать разумной – все корабли-погорельцы посещали Гавану, так что связь с Кубой казалось очевидной.

Разумеется, эти превентивные меры, призванные обезопасить американских граждан и американское имущество, были неспособны как объяснить причину случившегося на «Морро кастл», так и проясить картину произошедшей трагедии. Между тем, уже в первые дни из опроса выживших членов команды и туристов, стало яно, что обстановка на борту корабля была не такой идеальной, как это изображали туристические проспекты. Моряки крайне резко отзывались как о поведении пассажиров, так и о действиях отдельных лиц командного состава судна; пассажиры в свою очередь самыми нелестными эпитетами характеризовали действия экипажа. Не будет преувеличением сказать, что почти никто не говорил хорошо о другом и самые резкие обвинения порой можно было услышать от людей, от которых менее всего их следовало ожидать.

На этом фоне всеобщего недовольства и скандальных разоблачений поистине образцами высокого мужества выглядело поведение отдельных участников трагедии. Так, например, нью-йорский полицейский Джеймс Бьютт снял с себя и отдал пробковый жилет 8-летней девочке. Сам Бьютт бросился в океан, рассчитывая только на собственные силу и умение плавать (к счастью, полицейский был быстро подобран одной из шлюпок с корабля «Андреа Лакенбах» и остался жив). Поступок Джеймса Бьютта повторил второй механик Энтони Буджия, также отдавший свой спасательный жилет маленькой девочке (Буджия также был спасён). Но по общему мнению подлинным героем, продемонстрировавшим абсолютное хладнокровие и преданность делу, явился радист Роджерса, чьё мужество обеспечило появление судов-спасателей и спасло не одну сотню человеческих жизней. Роджерс терпеливо оставался в радиорубке, дожидаясь, пока капитан Уормс соблаговолит дать команду выходить в «эфир» с просьбой о помощи. При этом радист находившийся в одиночестве, рисковал задохнуться угарным газом, т.к. никто не его подстраховывал. В конце-концов, наглотавшись дыма, он потерял сознание и умер бы рядом со своей радиостанцией, если бы его помощник, второй радист Джордж Алагна не поинтересовался судьбой Роджерса и не заглянул через иллюминатор в радиорубку. Поэтому с самого начала расследования трагедии на «Морро кастл» радист Джордж Уайт Роджерс был представлен прессе как эдакий образец преданности делу и долгу службы – это был, пожалуй, единственный член экипажа лайнера, о котором в те дни никто не сказал плохого слова.

«Гвозди бы делать из этих людей..!» – хочется воскликнуть вслед за поэтом, глядя на фотографию Джорджа Уайта Роджерса. Такой простой, обыденный, можно даже сказать неброский герой своего времени. С интересной судьбой, заслуживающей отдельной книги, каковая и была написана в 1959 г. американским криминальным репортёром и историком Томасом Галлахером.

В октябре 1934 г., когда официальное расследование шло полным ходом и его результаты были далеко неочевидны, Роджерс уже был принят губернаторами штатов Нью-Джерси и Нью-Йорк, получил от них памятные адреса и денежные премии («на лечение»). В его честь губернаторами обоих штатов были устроены обеды, во время которых проводился сбор средств для материальной помощи герою. Роджерс был представлен группе сенаторов и конгрессменов, на которых произвёл столь сильное впечатление, что те ходатайствовали о награждении радиста государственной наградой. В конце года Роджерс получил высшую награду Конгресса, известную под названием «Медаль Почёта» («Medal of Honor») (Во многих русскоязычных источниках указывается, будто Роджерсу вручили медаль «За храбрость», но здесь мы видим явную ошибку, кочующую от одного автора к другому. В США существут медаль «За храбрость в бою», которую Роджерс не мог получить по определению, ибо в бою не участвовал. Между тем, «Медаль Почёта», хотя и считалась военной наградой, вручалась и за невоенные подвиги, например, ею были удостоены лётчик Чарльз Линдберг за беспосадочный перелёт через Атлантический океан или моряки линкора «Айова», ликвидировавшие аварию, связанную со взрывом парового котла в 1904 г. и пр.) В следующем – 1935 г. – Роджерс объездил практически всю страну, выступая с рассказами о событиях на борту лайнера и участвуя в разного рода благотворительных мероприятиях. Руководство компании «Уорд лайн», в штате которой он продолжал числиться, не препятствовало этому, рассматривая поездки героя-радиста как элемент формирования положительного облика компании, репутация которой очень сильно пострадала из-за трагедии на «Морро кастл».

Впрочем, всё это произойдёт несколько позже, пока же вернёмся к событиям сентября 1934 г.

На 10 сентября, момент начала официального расследования Комиссией Департамента торговли, считалось установленным, что в последнем – 174-ом по счёту – рейсе «Морро кастл» на борту последнего находились 318 пассажиров и 240 членов экипажа. Из 12 корабельных шлюпок во время пожара спущены были 8. При штатной вместимости каждой 70 чел., их хватило бы для спасения всех людей, оказавшихся на борту лайнера. Тем не менее, более или менее загруженными были только 3 шлюпки, остальные 5 перевезли на берег всего только…85 чел.!

Не полагаясь на официальные заявления властей и администрации компании-судовладельца, многие газеты Восточного побережья принялись вести подсчёт жертв трагедии «Морро Кастл» самостоятельно. Один из первых таких списков был обнародован газетой «Evening star». Утром 10 сентября газета сообщила читателям, что к концу предшествующих суток установлены личности 79 погибших и ещё 27 человек считаются пропавшими без свести. Впрочем, информация эта быстро устаревала и обновлялась буквально каждый час.

По состоянию на середину дня 10 сентября были найдены и опознаны 87 трупов, причём было ясно, что это далеко не все погибшие. Нехватало столь значительного количества людей, что газета «Нью-Йорк пост» в статье от 10 сентября написала о 180 погибших, хотя это число почти сразу же было оспорено. Оно представлялось явно завышенным, его появление можно объяснить лишь некорректным подсчётом обнаруженных трупов и лиц, спасённых разными судами. А вот в передовице газеты «Нью-йорк таймс» от 10 сентября 1934 г. сообщалось о 87 обнаруженных трупах и розыске 50 отсутствующих человек. Подсчёты «таймс», как показали дальнейшие события, намного больше соответствовали истине, чем утверждения журналистов «пост» на эту же тему.

Поиск и обнаружение тел погибших в море продожались ещё несколько дней. Поиск этот облегчался тем, что подавляющее большинство прыгавших за борт «Морро кастл» были облачены в пробковые жилеты и не тонули. По воспоминаниям современников, тела умерших «стояли» в воде «торчком» и были хорошо различимы с борта самолёта. Самолёты регулярно занимались облётом океанской акватории, прилегавшей к территории Нью-Джерси.

Приём трупов в Эшбари-парке со шлюпок кораблей-спасателей. Основная масса людей погибла вовсе не от непосредственного воздействия огня или продуктов горения, а от переохлаждения, обусловленного длительным нахождением в воде. Многие, прыгавшие в океан с кормовых балконов лайнера, получили травмы ног от удара о воду; также были сообщения о повреждениях, причинённых пробковыми жилетами – они травмировали грудь и подмышечные области если человек входил в воду не строго вертикально. В этом отношении люди, решившие прыгать в океан в верхней одежде и обуви, находились куда в лучшем положении, чем те, кто поступал иначе.

В первый день после трагедии на борту одного из них поднимался в воздух даже Губернатор штата с целью оценить обстановку своими глазами. Последние три тела погибших в океане людей – Гвидо Поликастро, Эдварда Лоуренса и Морриса Стенли – были обнаружены и подняты из воды 12 сентября 1934 г. В тот же день скончался от пневмонии Уилльям Хесслер (Haessler), семидесяти одного года, благополучно спасённый шлюпкой с «Монарха Бермуды» и помещённый в одну из больниц в Нью-Йорке. Хесслер, по всей видимости, являлся последней жертвой «Морро кастл» (Хотя строго сказать, кто именно был «последней жертвой» довольно затруднительно. Некоторые из спасённых людей умерли в ближайшие месяцы по причинам, на первый взгляд, естественным, но явно спровоцированным перенесённым стрессом. В этом отношении весьма показательна судьба молодой и спортивной девушки Этель Найт, оказавшейся в ночь пожара без пробкового жилета, но спасшей, тем не менее, 8-летнего мальчика Бенито Руэда. Девушка была отличной пловчихой, входила в сборную университета по плаванию, и это помогло ей на протяжении почти семи часов оставаться на плаву и поддерживать своего маленького спутника. В ноябре 1934 г. она вышла замуж и скоропостижно скончалась от обширного инфаркта во время медового месяца, не дожив даже до нового 1935 года. Такая вот грустная и неожиданная история.)