Текст книги "Аддикт"

За окном громыхнуло, сверкнула молния, дождь со всей силой колошматил по стареньким стеклам, заливаясь внутрь. Полусгнивший домик затрясся от ветра, жалобно заскрипели стены и полы, закачались черно-белые фотографии.

Вероника Павловна развернулась – ее лицо почернело, челюсть выдвинулась вперед, по подбородку текла слюна. Огромные заостренные зубы не помещались во рту. Она провела рукой по волосам, и те осыпались, как старая солома, обнажая покрытый язвами череп. Сосуды в глазах лопнули, но не покраснели, а почернели.

– Ты лжешь! – с трудом рявкнула старуха. – Я бы…ла сча… стлива!

– Ничего у вас не было, – Лиля покачала головой, глядя в черные глаза мори.

Оля бросилась вперед и обняла Карину. Остатки фарфора осыпались.

Старуха развернулась и, поняв, что проиграла, ринулась к девочкам. Когтистая рука готова была сомкнуться на тонкой шее одной из них!

Бах!

Лиля отшатнулась, зажимая уши. Несколько секунд она слышала только звон.

Когда девушка открыла глаза, то поняла, что стоит в темном подвале. Круг на потолке перестал светиться.

Охотница с трудом держалась на ногах и пыталась выровнять дыхание.

– Ребята! – с ужасом осознала Лиля. Спотыкаясь, она пробралась к люку и без труда открыла его.

Посреди темной комнаты, обнявшись, сидели Оля и Карина, тихо всхлипывая. Рядом, опершись о стенку, стоял Саша. Парень растерянно огляделся и с ужасом посмотрел на пистолет, который все еще сжимал в руках.

– Отдай его мне, – тихо попросила Лиля. Подросток тут же протянул оружие и медленно сполз по стенке.

Охотница сразу узнала модернизированный ПМ. Она училась стрелять из такого. «Наследство» от советской власти, которое в «Оке» пытались сделать максимально эффективным. Значит, Анастасия пришла с оружием, но… зачем оно аналитику? Впрочем, все равно не помогло.

Но где же…

Лиля обвела взглядом комнату. Вероника Павловна лежала на полу без движения. Тело скрыла тень, виднелись лишь тощие посиневшие ноги в вязаных носках.

Охотница двинулась вперед и, сжав пистолет, покосилась на Сашу.

Неужели парень… не помня себя от страха, спустил курок?

Во лбу старухи виднелась дыра, вокруг изуродованной головы расползалась лужа почерневшей крови.

Охотница отвернулась.

С улицы послышалось движение, кто-то вскрыл дверь.

Оперативники все же появились.

* * *

– С ними все будет в порядке? – обеспокоенно спросила Лиля. Охотники стояли на улице, где после грозы стало зябко. Девушка дрожала, то ли от холода, то ли от переутомления. К счастью, коллеги заметили брошенную на участке куртку и захватили найденный у школы рюкзак.

Лиля и еще один оперативник, чуть полноватый мужчина средних лет, разговаривали за калиткой. Подростки сидели на ступенях, врачи проверяли их состояние. Рядом с домом ждала машина «скорой».

Дождь утих, продолжая едва моросить. Никто из охотников даже не собирался достать зонты.

– Конечно, в полном. Только подумать, прямо у нас под носом.

– Я могу идти? – тихо спросила Лиля. – Мне нужно вернуться в Москву. Если позволите, я отправлю вам отчет после приезда. И не мучайте сильно Ольгу расспросами, для нее это все было тяжело. Ей нужен отдых не меньше, чем ее одноклассникам.

– Без проблем, – кивнул мужчина. – Думаю, пока мы сможем работать с тем, что есть. Да и вы уже многое нам рассказали…

Охотник нервно сглотнул и покосился на подвал, где осталось тело сотрудницы.

– Мне очень жаль, – проговорила Лиля.

– Давайте я довезу вас до автовокзала.

Девушка не спорила и села вместе с коллегой в его «УАЗ».

По дороге охотник расспрашивал Лилю, но та отвечала односложно, и мужчина решил не надоедать. Когда они приехали на автостанцию, то застали отъезжающий автобус. Недолго думая, оперативник преградил путь машиной и вышел переброситься парой слов с возмущенным водителем. Буквально через несколько секунд охотник позвал Лилю жестом и пригласил сесть в салон. Мужчина сухо попрощался и ушел к машине, на ходу набирая чей-то номер.

Что ж, ему еще предстояла работа.

Девушка устроилась на последнем ряду, около окна.

Эмоции покинули, оставляя пустоту.

Лиля оттянула рукав куртки и посмотрела на чистое запястье. Не маскировка. Нити не было. Девушка даже не поняла, когда та исчезла.

Но это означало лишь одно – аддикта больше нет.

Вылечен или…

– Пускай все будет хорошо, пожалуйста, пускай все будет хорошо, – пробормотала Лиля, нутром чувствуя, что «хорошо» не будет.

* * *

Охотница то и дело засыпала, но стоило провалиться в сон, как перед глазами снова и снова возникало изуродованное старческое лицо. Чтобы не уснуть, Лиля старалась чем-нибудь себя занять: перебирала детали, отстранялась, представляла, что произошедшее – кино и главная героиня – вовсе не она.

Фразы, которые вскользь роняли то Карина, то Вероника Павловна, не давали покоя.

Жертва? Дар? Старуха бормотала, что ее обманули, но она заберет «что-то» сама. Вернет аддикцию, без сомнения. Но почему в ее сознании Анастасия поплатилась «за обман»? Они обманули. Кто «они»? Хотя Вероника Павловна была на грани безумия.

А в голове все всплывал разговор с подругами в кафе.

Заговор? Шпионский заговор? Где-то есть тайная ассоциация «Анти-Око» из аддиктов?

Нет. Это уже бред какой-то. Старуха была безумна, а Лиля старалась найти смысл в ее словах.

Охотница устало откинулась на спинку кресла. Дождь опять усилился, забарабанил по стеклам. Шум мотора, ветра и тихий звук радио. Немногочисленные пассажиры дремали в своих креслах.

Сколько ехать? Час? Полтора? Вечность. Целая вечность в неведении.

* * *

Автобус остановился под навесом. Лиля ждала, когда все пассажиры выйдут, смотрела в проход и не могла решить: что же делать дальше? Куда ехать?

Салон опустел, даже водитель вышел. Покурить?

Лиля шагала на свинцовых ногах вдоль прохода. Еще через автобусное окно охотница заметила человека, стоявшего у ряда скамеек. Она не могла разглядеть его лица, но поняла – он ждал ее.

Боря?

Где-то в глубине встрепенулась надежда. Что, если Боря просто вылечил Диму без нее? Что, если сейчас он ее встретит, как обычно, отчитает…

Пускай это будет так.

Девушка выбежала из автобуса, не в состоянии скрыть улыбку. Серебров приехал, Серебров ждал ее с задания! Ох, когда она расскажет…

Лилю поливал косой дождь, она шла по лужам, не замечая этого.

Мужчина пошел навстречу.

И тут все внутри оборвалось. Лиля застыла: чужая походка. Краем глаза девушка заметила нескольких людей, стоявших поодаль. Охотники. Но почему они не приближаются? Будто окружили…

– Цветкова Лилия Витальевна. Полагаю, вы меня помните?

Охотница сразу узнала его. Черная униформа, белые волосы. Леонид Седов. Он не мог скрыть гордый прищур и довольную ухмылку. Спец смотрел на Лилю так, словно поймал с поличным на месте преступления.

– Чем я могу помочь? – Лиля говорила с трудом.

– Вы сможете мне помочь, Лилия Витальевна, – Леонид протянул открытую ладонь. – Вашу руку, пожалуйста. Не стоит напоминать, что мы здесь не одни и отказ будет расценен как… Девушка не дослушала и резким движением вложила руку в ладонь спеца.

Его хватка напомнила железные тиски, казалось, он пытался раздробить кости. Кожу нестерпимо жгло. Лиля невольно вскрикнула и, как только мужчина отпустил, огляделась.

Мир изменился. Она не понимала как, но изменился. Словно на глаза надвинули шоры. Все стало… обычным. Она не видела вспышек, не видела искрящихся во тьме глаз охотников… не видела того, к чему привыкла за последние пять лет.

Дождь. Низкие грозовые тучи. Пустая темная автостанция, междугородний автобус.

На тыльной стороне ладони появился странный багровый знак, напоминавший ажурное клеймо.

Печать запрета. Большая.

– Скиньте ваш рюкзак и куртку на асфальт.

Охотница подчинилась. Рубашка почти сразу промокла. Шрамы стали видны.

Никаких знаков. Никакой мистики. Теперь она просто… Лиля Цветкова.

– Пройдемте в машину, Лилия, – Леонид пропустил ее вперед.

– Где Борис Серебров? – осмелилась спросить охотница, чувствуя на себе буравящий взгляд.

– Состояние тяжелое. За его жизнь борются, – буднично ответил Леонид, а Лиля испуганно подняла глаза.

Что? Что он сказал? Нет! Он врет!

– Не переживайте так, Лилия, – Леонид подошел ближе, показывая Лиле, что ей следует идти вперед. Девушка подчинилась. Спец поравнялся.

– Мы же все надеемся, что ему скоро станет лучше. Не так ли?

Зачем? Зачем он это говорит? Будто нарочно поддевает, провоцирует!

– Ах да, Лилия. А почему же вы не спрашиваете, что с вашим подопечным, Дмитрием? – спросил Леонид совсем тихо, словно не хотел, чтобы их услышали. Лиля посмотрела на спеца с нескрываемой ненавистью. Почему он это делал? Почему так обращался с ней?

– Впрочем, – протянул мужчина, – я думаю, вы уже догадываетесь. Вас успокоит, что он не мучился? Похоже, да. Вперед, Лилия, не заставляйте ждать.

Глава 3

I

Москва

19 июня

Возле машины Седов грубо развернул девушку к себе и застегнул наручники на тонких запястьях.

Будто что-то можно сделать охотнику, особенно когда на руке печать.

Напарник Седова опечатал и спрятал в багажник личные вещи девушки, а сама Цветкова молча села на заднее сиденье черного внедорожника. К сожалению, спец сел рядом.

Время замерло, даже часы на приборной панели, казалось, с огромной задержкой сменяли цифры. Лиля молча смотрела в окно на редких прохожих, спасавшихся от ливня. Просто люди… фигуры не окутывало еле заметное сияние, а охотница не ловила ни чужое раздражение, ни усталость…

Пустота.

Лиля осторожно перевела взгляд на Леонида Седова. Безразличный, непроницаемый, словно статуя. Мужчина напомнил служебную овчарку, неподвижно сидящую в ожидании команды. Спец ощутил ее внимание и резко повернулся. Охотница вздрогнула и поспешно уставилась в окно.

Дорога, занимавшая не больше сорока минут, все не кончалась, хотя охотники не попали ни в одну пробку. Спец следил за каждым движением девушки, а Лиля то и дело невольно вздрагивала, словно пыталась отмахнуться от пристального наблюдения, как от назойливой мухи. Седов же не ослаблял внимания ни на секунду, даже когда перебрасывался тихими фразами с напарником. В остальное время в салоне висела гробовая тишина.

Сердце екнуло, когда Лиля заметила знакомые дома. Съезд, забор и наконец ворота КПП. Ее привезли в родной отдел.

Тут же должны быть свои!

Но радость отступила, ведь девушка понятия не имела, примут ли ее теперь «свои»?

Машина обогнула здание и остановилась у заднего входа. Навстречу вышел сотрудник «Ока», но…

А где Сергей Игоревич?

Вместо начальника на лестнице под козырьком стояла хмурая женщина в черном костюме. Короткие темные волосы взъерошил порыв ледяного ветра, и охотница сжалась, скрестив руки на груди. Заместительница начальника – Светлана. Женщине было чуть больше тридцати, и должность она получила около года назад, сразу после декрета. Светлана была совсем не похожа на Сергея Игоревича, предпочитала тихую бумажную рутину и почти не общалась с подчиненными, знала ровно столько, сколько требовалось, и избегала задушевных разговоров на кухне за чашкой чая. Лиля так и вовсе почти не пересекалась с ней из-за разницы в расписании. Меньше всего на свете девушка верила в поддержку с ее стороны.

Охотники вышли из машины. Напарник Леонида раскрыл зонт над Лилей и повел ее к входу. Светлана сухо поздоровалась, пропуская их в здание.

– Ваш начальник уже здесь, но Орлов, Сергей Игоревич, еще не приехал, – Лиля услышала тихий голос зама. Женщина поравнялась с напарником Седова, посчитав его главным, но Цветкова уже не сомневалась, кто был лидером.

– Ничего страшного, – ответил Леонид. – Нам вполне достаточно вашего присутствия. Нет нужды дожидаться Сергея Игоревича. Здесь все предельно ясно.

По спине Цветковой пробежал холодок, паника начала сдавливать горло. Послышался звук торопливых шагов.

Сергей Игоревич?

Охотники обернулись, но, к общему удивлению, к ним торопился Валер.

– Что он… – пробормотал напарник Седова, но Светлана поспешила объяснить:

– Это я попросила Константина к нам присоединиться. Помочь.

Зам едва заметно выдохнула: компания спецов была ей неприятна. Седов бросил раздраженный взгляд на охотника.

Валер.

Лиля с волнением посмотрела на мужчину.

Что ждать от бывшего спеца?

Девушка была уверена, что коллеги тепло встретят друг друга, но Седов лишь стиснул зубы, когда Валер молча пожал ему руку. На секунду показалось, что мужчины пытаются раздробить друг другу кости. Ничего подобного Валер не позволил ни со вторым спецом, ни тем более со Светланой. Лилю же будто не замечали, и она не могла понять, хорошо ли это. – Нам нужно немного времени, – процедил Седов.

– Конечно, – кивнула Светлана и, подозвав Валера, что-то тихо сказала. Тот вздохнул и молча повел Лилю за собой.

Валер привел девушку на пятый этаж и велел подождать в небольшой комнатке без окон. Почти родная «каморка», но несколькими этажами выше. В отличие от их с Серебровым кабинета здесь поставили только стол и пару стульев. Дверь захлопнулась, громко щелкнул замок, и Лиля осталась в одиночестве.

Ноги, казалось, налились свинцом, колени дрожали. Девушка с трудом села за стол и устало уронила голову на руки. Хоть одежда и успела подсохнуть за время дороги, но тело била дрожь, как на морозе.

Нервы? Скорее всего.

Хотелось плакать, но в глазах не было ни слезинки, только горло противно сдавило. Хотелось закричать, но не могла выдавить ни звука. Цветкова запустила пальцы в волосы.

Что теперь будет? Что скажет начальство? А… девочки? Как глупо, почему ее это волнует сейчас? Когда Димы больше нет… Когда Боря…

Лиля не искала себе оправдания – его не было, просто хотелось, чтобы рядом оказался близкий человек. Хотелось услышать знакомый голос, ощутить прикосновение теплых рук… но вокруг – лишь проклятая тишина.

До сих пор девушка помнила тишину палаты, безразличные глаза врачей и телефон, молчавший сутки напролет.

И вдруг Лиля осознала, ясно и четко: вот так все может закончиться. Что, если с ней разорвут Контракт? Тогда она вернется… а куда ей возвращаться? В обычную жизнь, с троечным аттестатом за девять классов и справкой. Как положено, последние пять лет сотрутся из памяти. Цветкова не вспомнит ни об «Оке», ни о Диме, ни о подругах и коллегах, ни о… Борисе Сереброве.

Когда-то давно девушке рассказали, что бывшим охотникам снится прежняя жизнь.

Следы в глубинной памяти? Да, кажется, это называют так…

Вот так будет и с ней. Днем будет торговать вместе с матерью в ближайшем магазине, а по ночам видеть мори и вечно гнаться за чем-то, чего никогда не вернуть.

Из груди вырвался тихий всхлип. Лиля до боли укусила палец, чтобы не разрыдаться.

Она не хотела, чтобы так все получилось. Даже не могла предположить… Но кого это волнует?

Никого. Даже ее саму.

Скрип открывающейся двери вернул Лилю в реальный мир. Девушка подскочила, ожидая увидеть спецов, но, когда зашел Валер с пакетом в руках, отвернулась.

– Добрый… вечер, – пробормотала Лиля, сжимая в кулак руку с укушенным пальцем.

Опять ляпнула невпопад…

– Добрый, – пробормотал мужчина. Он пересек комнату и кинул пакет перед Лилей. Девушка даже не посмотрела на мужчину.

Какое дело Валеру до нее?

– Это сухая одежда, – голос Валера звучал хрипловато и неожиданно по-отечески заботливо. – Катерина помогла с размером, вроде должно подойти.

Он склонился над ней, коснулся наручников, тихий щелчок – и они раскрылись.

– Переодевайся и пойдем, я подожду за дверью.

Так они назначили Валера ее «конвоиром»? И это работа для бывшего спеца?

Лиля потерла запястья, нахмурившись.

Может, возвращение в отдел было вовсе не его решением?

– Куда? – осмелилась спросить девушка.

– В малый зал на минус первом. Тебя уже ждут.

– А Сергей Игоревич?..

Валер промолчал, и Лиля тяжело вздохнула.

– Не раскисай. Я понимаю, тебе очень плохо, но нужно собраться, – он осторожно похлопал девушку по плечу. – Так что давай.

– Х… хорошо, – Лиля пыталась, чтобы голос звучал бодро, но голос предательски дрогнул. Охотник кивнул.

– Подождите, Валер, а как… – но Лиля не договорила – за спиной громко хлопнула дверь.

– Боря…

Внутри пакета оказалась серая форма. Такую же она носила во время учебы. Лиля понимала, это просто совпадение, что под рукой ничего подходящего не оказалось, но…

Словно разом списали в студентки.

Переодевшись, Цветкова не спешила выходить, а медленно прохаживалась туда-сюда, меряя шагами комнату. Ждала, когда терпение Валера иссякнет и он позовет. Опять удушливая волна страха. Девушка засунула руки в карманы кофты, пытаясь успокоиться, и нащупала кусок бумажки. Послание, написанное мелким почерком.

Катя? Вика? Точно кто-то из них!

«Сереброву лучше! Он будет в порядке. Держись!»

Глаза увлажнились, в груди разлилось тепло. Лиля невольно улыбнулась.

Он в порядке… и…

Прижав к себе бумажку, как сокровище, Лиля тихо выдохнула.

Не одна… она не одна!

Спрятав записку, Лиля подошла к двери, потянулась к ручке и, набравшись смелости, вышла.

* * *

Девушка следовала за своим «конвоиром» по полутемному коридору. Было тихо, слышалось только эхо шагов. Здание опустело. Несмотря на теплую одежду, опять стало холодно.

Валер заговорил, только когда они вошли в лифт.

На этот раз голос прозвучал спокойно, как у учителя, который дает последние советы перед экзаменом.

– Веди себя тихо. Никаких эмоциональных выкриков, истерик. Спросят – отвечай по существу, без воды. И еще…

Валер протянул руку и посмотрел на карман девушки. Лиля застыла.

– Будет хуже, если найдут они, – сказал мужчина, и Цветкова покорно протянула смятый кусок бумажки, который тут же исчез в кармане охотника.

– Будь очень осторожна, – добавил он. – Одно неверное движение – и Седов вцепится в тебя волчьей хваткой. Не давай ему повода.

Лиля послушно кивнула.

* * *

Двери лифта открылись на минус первом этаже, и девушка с удивлением увидела просторный зал. Большой и красивый, но слишком темный из-за скудного освещения и обилия бордового и черного мрамора. В центре пола сиял позолотой символ «Ока». Вдоль стен стояли коробки и контейнеры. Напротив лифтов виднелась небольшая трибуна. Наверное, раньше это место использовали для общих собраний, но теперь превратили в часть архива. От мрачной торжественности зала Лиле стало не по себе. Воображение начало рисовать инквизиционное судилище, с обвинителями, одетыми в красные мантии, и присяжными на высоких трибунах.

Валер свернул в один из неприметных коридоров и подвел девушку к самой обычной двери.

– Удачи, – тихо проговорил он. Войти Лиле предстояло одной.

Кабинет оказался совсем небольшим, со стенами, выкрашенными простой белой краской. С потолка свисали обычные лампы. Не было никакой высокой трибуны с судьей-инквизитором, только длинный стол, за которым сидели четверо людей: трое – в черных пиджаках спецов и Светлана – в обычной форме оперативника.

– Добрый вечер, – поздоровался мужчина, сидевший в центре. Единственный, кого Лиля не знала. Светловолосый, крепкий, в очках. Судя по форме и значку, кто-то из руководства спецов. Мужчина выглядел сосредоточенным и серьезным и не выпускал из рук толстую папку с красной маркировкой. Несмотря на внешнюю суровость незнакомца, Лиля не ощущала от него угрозы, как от Седова. Леонид, явно неслучайно, сидел напротив места, приготовленного для Лили.

В ярком свете девушка лучше рассмотрела его: мужчина изменился с их последней встречи. Следы болезни почти сошли, хотя бледность и круги под глазами не исчезли. Несмотря на это, мужчина лучился энергией и уверенностью, а на губах играла еле заметная усмешка.

– Можно начинать, – не спросил, а распорядился начальник спецов. Светлана удивленно посмотрела на него, но промолчала.

– Итак, Леонид Игнатьевич?

Седов кивнул и начал зачитывать обвинение. Он не тараторил, его речь звучала быстро и буднично, словно мужчина перечислял пункты из инструкции. Лиля слушала обвинение, уставившись на свои руки. Длинные сложные предложения, обилие цифр… Безэмоциональный голос гипнотизировал и вместе с тем убаюкивал.

Может, показалось? Вся эта злость, ухмылки? Леонид просто выполнял свою работу и не более…

Лиля коснулась рисунка на руке и осторожно провела по линии.

– Лилия Витальевна, – позвал ее Леонид, но девушка продолжила сканировать тыльную сторону ладони. – Расскажите нам, как это все произошло.

Лиля, собравшись с духом, заговорила. Монотонно, невольно подражая интонацией спецу, – так было проще. Отстраниться от произошедшего, как тогда, в подвале, с Анастасией, и рассказать историю про безалаберного оперативника, нарушившего уйму правил.

Да и что нового могла сообщить Лиля? Она подставила напарника и начальника, скрывая переродившегося аддикта, действовала самовольно, и какими бы благими ни были намерения, итог не менялся.

Девушка говорила короткими предложениями, чуть медленнее обычного, взвешивая каждую фразу, не упуская деталей. Просто сухая констатация фактов и ничего больше. Хотя порой сдерживать эмоции становилось сложно – девушка заметно вздрогнула, рассказывая о ночном визите к бывшему подопечному.

– Почему скрыли связь? У вас не складывались отношения с напарником? С руководством? – уточнил старший спец.

– Я думала, что ситуация скорее штатная, что нужно просто провести повторный ритуал. Я решила, что справлюсь сама.

Отчасти ложь, но правда прозвучала бы еще нелепее.

– Конечно, – тихо пробормотал Леонид, и Лиля нахмурилась. Показалось или она услышала скептические нотки в его голосе?

Но в чем можно усомниться? Она же рассказала все – от начала и до конца.

Леонид продолжил:

– Впрочем, как мы и ожидали. А теперь расскажите о пожаре. Вы утверждали, что все данные об аддикте сгорели?

– Но… они действительно, частично, и… я растерялась, – пробормотала девушка.

– Оперативник, прошедший обучение, проработавший больше года, заслуживший значок и переживший стычку с мори, – растерялась? Понятно, – как бы невзначай прокомментировал Леонид. Лиля подняла взгляд: несмотря на колкости, спец оставался спокоен.

– Вы хотите сказать, что девушка не могла растеряться? – попыталась вступиться Светлана, но Леонид лишь хмыкнул:

– Могла. Это очень удобно, не правда ли?

Что в этом удобного?

Лиля ощущала, как просыпается гнев. Интересно, он мог ее специально провоцировать? Как Серебров когда-то?

Он не хочет мне зла, это просто его работа…

Леонид же продолжал, не меняя тона, но уже откинувшись на спинку стула:

– Невероятно удобно объяснить все растерянностью. Исчезают важные бумаги, скрывается опасный аддикт, которого Лилия, по растерянности видимо, накачивает энергией…

– Я просто хотела его излечить! – выпалила девушка и тут же поймала взгляд Светланы.

Надо держать себя в руках.

Он не хочет мне зла, не хочет…

– И еще то, что произошло в Воскресенске, – наконец заговорил напарник Седова. – Вопиющее нарушение правил, которое повлекло…

– Это был несчастный случай, – сквозь зубы процедила Лиля, даже не думая, что перебивает.

– Вы случайно застрелили аддикта? Тоже растерялись? Или «молодых людей на грани» исцелять интереснее, чем старушек? – Леонид поднял бровь. Казалось, происходящее его забавляет.

– Лилия Витальевна, как так получилось? – спросил начальник.

– Это абсурд, – опять вступилась Светлана. Женщине явно не нравился тон спеца, но она ничего не могла сделать.

– Что именно абсурдного? – уточнил Леонид.

– У Цветковой даже не было оружия!

– Тогда откуда у пожилой женщины появилась в голове дыра?

– Пистолет принадлежал не мне, а Анастасии, – Лиля на секунду замолкла: перед глазами встал образ мертвой коллеги. – Я не контролировала ситуацию, просто старалась сделать хоть что-нибудь. Вероника Павловна превратила девочку в аддикта, Луксура, и…

– Что значит «превратила»? С чего вы взяли? – нахмурился начальник.

– Я не знаю, как именно, но она могла влиять на девочку. Накручивала, давила на больные места… – попыталась объяснить Лиля. – Это напоминало исцеление наоборот. Девочка сопротивлялась, но влияние Вероники Павловны было сильнее.

– И какое это имеет отношение к убийству? – напарник Седова впервые оживился: прищурился, подался вперед. В отличие от Леонида мужчина говорил с искренней заинтересованностью, не пытался разозлить или поддеть. Это ободряло. Лиля сбивчиво продолжила:

– У девочки, Карины, под контролем оказался парень. Вероника Павловна пыталась заставить подростков расправиться со своей одноклассницей, застрелить из пистолета, найденного у Анастасии. Я не знаю, что случилось с моей коллегой, видела лишь рану на шее. Могу предположить, что Анастасия пришла проверить объект, но… это закончилось плохо. В общем, когда я поняла, что может произойти, я вмешалась. Использовала исцеляющий круг. С помощью Ольги Деминой «вытащила» девочку, отвлекла внимание пожилой женщины, но затем…

Лиля вздрогнула, вспоминая выстрел.

– Я думаю, Карина потеряла контроль. Парень испугался чудовища и…

– Вы использовали круг, значит, были рядом? – уточнил напарник, но, к его разочарованию, Цветкова помотала головой:

– Я оказалась снаружи закрытого пространства. Забралась в подвал дома. Вероника Павловна обращалась, некогда было дожидаться подмоги. Я начертила круг на потолке, под их ногами.

Охотники замолчали, будто переваривали услышанное. Леонид постучал пальцами по столу и тихо продолжил:

– Аналитик берет на задание оружие. Необычно. В любом случае Вероника Павловна мертва. И сделал это мальчик, находившийся совсем рядом с вами. И что в итоге мы имеем?

Леонид пододвинул к себе папку.

– Накачивание энергией аддикта, сражение сразу с двумя аддиктами в Воскресенске. А сил вам хватило, как понимаю, благодаря этому.

Седов положил на стол брелок. Начальник спецотдела тут же взял его в руки.

– Много лет такие не видел.

– Необычная игрушка, – кивнул Леонид. – Но гораздо интереснее, кому она раньше принадлежала.

Взгляд Лили упал на зама. Светлана явно узнала вещицу и одновременно с Леонидом повторила:

– Кирееву.

Женщина подняла взгляд на спеца.

– Подождите, – поспешно вступилась она, – но этот артефакт уже давно принадлежит Сереброву. Константин Киреев передал его еще при жизни, и Борис зарегистрировал его. Так что ничего странного в артефакте нет.

– Все так. Но нашли его в кармане Лилии Цветковой. Вы знаете, что энергии такой игрушки хватит, чтобы накачать минимум двух аддиктов от вменяемого состояния до мори?

Светлана промолчала.

– Артефакт, напарник, перспективный сотрудник, который, вместо того чтобы перейти в спецотдел, возится со стажером. Значок меньше чем за год, почти рекорд. Лилии очень везет. Даже не пострадала, находясь в эпицентре пожара. Того самого, в котором исчезло очень много данных про исцеленных аддиктов типа Gula. Со сложностью от оранжевой и выше. Как Дмитрий Царев.

– Накачивание, провокация. А затем такой образцовый оперативник, как Борис Серебров, умалчивает о проблеме, идет на встречу один. Прям этакая… жертва.

Лиля вздрогнула: снова это слово.

Вмиг перед глазами сложилась картина, в чем же ее на самом деле обвиняли. Почему везли под таким усиленным конвоем, в наручниках и с печатью.

Нет, старуха не бредила. Леонид знал об этом и считал, будто Лиля… пыталась сотворить с Димой то же, что Вероника Павловна сделала с Кариной?!

Девушка испуганно смотрела на лица охотников, советы Валера в один миг вылетели из головы.

– Леонид, мы поняли, к чему вы клоните, но… – опять решилась вступиться за сотрудницу Светлана. – Вас ничего не смущает?

– Вы о печати запрета?

– Именно. Сейчас Цветкова лишена возможности на нас воздействовать, так или иначе. Если она та, на кого вы намекаете…

– Я бы согласился, – спокойно протянул Седов. – Если бы не случай Ирмы Дэй.

Никогда в жизни Лиля не слышала ни о какой Ирме Дэй, но имени хватило, чтобы все за столом нахмурились.

– А что со случаем Ирмы Дэй? – продолжила, но уже сдавленно, Светлана.

– Все просто. Когда она проникла в учебный центр, то ходила больше суток с печатью запрета на руке, и никто ничего не заметил.

– Вы хотите сказать, что Лилия Цветкова…

– У нас нет точной информации, – поспешил смягчить обстановку глава спецов, но на этот раз Седов перебил даже своего начальника:

– Такая вероятность существует. Мы до сих пор не знаем, как они обманывают. Возможный ключ к разгадке погиб при пожаре, и Нойманн пытается все восстановить. Вернее, один из возможных ключей.

Леонид посмотрел на Лилю как ученый, присмотревший идеальную мышь для эксперимента.

Девушка не понимала, что делать. Ни одному человеку за столом не было интересно ее мнение. Разве что Светлана готова была слушать, но ее голос не имел веса. Спецы просто приняли как факт безумную теорию Леонида и теперь решали, как поступить.

– И что вы хотите, Леонид? – голос Светланы дрогнул. Седов впервые напрягся, крепко сцепил пальцы, переглянулся с коллегами и проговорил:

– Полиграф.

– Вы с ума сошли! – Светлана опешила. – Это же дикость! Это же…

– Это необходимо! – отрезал Леонид. – Чтобы не произошло того же, что и с Ирмой Дэй.

Лиля отшатнулась.

Они хотят залезть в ее сознание?

Про «полиграф» – не привычный детектор лжи, а изобретение «Ока» – она слышала лишь однажды, на лекции по истории на последнем курсе. Это был прибор, позволявший добраться до глубинных воспоминаний человека. Его создатели отчаянно пытались обойти непреложный закон Контракта, по которому при расторжении охотник терял память, а все данные о нем стирались. Кроме той информации, которую охотник записывал собственной рукой на бумаге. С помощью прибора исследователи пытались вернуть воспоминания хотя бы частично.

По крайней мере так писали в учебниках. Но теперь, глядя, как начальство обсуждает «полиграф», Лиля поняла, что с этим прибором все далеко не так просто.

Запаниковав, девушка выпалила:

– Я расскажу сама!

Охотники замерли и синхронно посмотрели на Лилю. Что-то странное читалось в их взглядах. Недоверие? Удивление?

– Я действительно солгала, думала, что смогу все исправить, и я не долечила Ди… Дмитрия и…

– Лилия Витальевна, хватит! – резко перебил Леонид. Он смерил девушку раздраженным взглядом, тщетно пытаясь что-то увидеть.

– Мы знаем, что вы скажете. Ваша легенда никого не разжалобит…

Он сглотнул, ладони сжались в кулаки.

– Но это правда! – Лиля вскочила, и тут же – Седов. Девушка не видела искры на кончиках пальцев, но поняла, какой знак приготовил спец – телекинез. От спокойствия мужчины не осталось и следа. Высокий Седов буквально навис над девушкой и медленно проговорил:

– Достаточно.

– Вы не даете мне и рта раскрыть, – Лиля вцепилась в край стола.

– Думаете, на жалобную речь о том, как вы «испугались и растерялись», кто-то купится?! – Леонид буквально навалился на стол. – Или полагаете, что раз удалось манипулировать напарником, то и другие?..

– Леонид Игнатьевич, Лилия Витальевна, прекратите! – гаркнул главный спец.