Текст книги "Аддикт"

VI

Москва

30 июня 2017

Голос Лили дрожал, она говорила тише и отойдя в сторону, чтобы Оля и Кирилл не услышали ее паники:

– Их много… Боря, пожалуйста, нам нужна помощь… Ты слышишь?

Телефон издал странные гудки, и повторный набор ничего не дал – связи не было.

Глушат.

– Кто этот Боря? – уточнил Кирилл, забирая телефон и пряча в карман.

Парень зябко поежился – едва накрапывавший дождь усиливался.

– Охотник, – отрезала Лиля.

Цветкова шла медленно, вглядываясь во мрак, – стало слишком темно. Будто наступила ночь. Лиля едва разбирала что-то дальше вытянутой руки. Да еще и похолодало – изо рта вырывался пар.

Мори передвигаются быстро и почти бесшумно. Это в стадии кризалиса человек неуклюж, но как монстр… Ох, вне помещения они еще опаснее… но живут меньше…

Лиля содрогнулась от подобной мысли – они все-таки были людьми, но и то, что острые когти могли в любую секунду полоснуть из непроглядной темноты, пугало не меньше.

Лиля покосилась на Кирилла и Олю – оба не в себе от ужаса, с трудом переставляют ноги, шумно загребая воду в лужах и гравий.

Видимо, из-за печати эманация не действовала на нее.

– Это какое-то безумие… – нервно бормотал Кирилл, взъерошивая насквозь промокшие волосы.

– Мне кажется, что на нас смотрят, что они везде, – не скрывая истеричные нотки, всхлипывала Оля. Она вцепилась в руку Кирилла, но тот даже не отреагировал.

Нужно говорить, успокоить.

– Та девушка, – тема была не из лучших, и Лиля это понимала, но думала лишь о несчастной незнакомке, не пережившей обращения. Если описать все сухим языком, может, получится отстраниться от ярких образов?

– Это был аддикт класса «Ай ар». Мы называем их «Амоки». Из-за того, что они впадают в крайне опасное состояние…

Лиля говорила ровно, но сама была вся внимание и тщательно осматривала пространство. Один из кустов черемухи впереди странно вздрогнул – против порыва ветра. Цветкова остановила новичков и жестом велела присесть.

– Амоки копят в себе энергию, негативные эмоции, а затем срываются. Впадают в неистовство и нападают на окружающих, – продолжала шепотом охотница, подбирая камень. Она метнула его в противоположную от себя сторону, в заросли сирени. Кусты задрожали, и… нечто черное рвануло туда. Незримая тень, от которой отлетали капли. Оля зажала себе рот, чтобы не взвизгнуть. Лиля даже не вздрогнула. Она приподняла низко растущую ветвь, присматривая путь, чтобы срезать. Кирилл с ужасом уставился на нее.

– Я не полезу… нет, а если там еще твари?

– Аддикты и мори не ходят по своим следам. Амоки избегают себе подобных. А если и встречают, то пытаются оторвать друг другу головы. Мы бы их уже услышали, – отчеканила Лиля одно из основных правил слежки: – Все подвижные аддикты и мори избегают дорог, где проходили ранее. Не становятся на собственный след.

Благодаря этому правилу охотники учились не только находить жертв аддикции, но и загонять их, ну а в случае Лили – спасаться. Если бы она только смогла рассмотреть след… Хотя Оля!

– Иди сюда, – подманила ее Цветкова, и Оля покорно села на корточки рядом. – Помнишь, как ты высматривала меня – человека без ауры? Хорошо, попробуй так же сосредоточиться, всматривайся в темноту, как если бы это была 3D-картинка. Тебе нужно разглядеть алые всполохи. Они выглядят для каждого по-разному: разводы краски, алые искры, тлеющие угольки… они должны тянуться друг за другом, как следы…

Оля кивнула и прищурилась. Кирилл переминался с ноги на ногу, испуганно посматривая в сторону куста. Во тьме ощущалось движение.

– Быстрее, черт возьми, быстрее, – испуганно шептал он.

– Успокойся, – Лиля обращалась к Оле и бросила строгий взгляд на Кирилла. – Смотри.

– Нашла, – радостно вскрикнула Оля.

– Иди по нему. Не своди взгляда, вперед!

Девушка поползла под куст, и Лиля кивнула Кириллу – следовать за ней.

– Давай! Он учует твой страх.

– Еще в какие-то норы… – парень колебался, но все же сдался и нырнул в темноту за Олей, и Лиля – за ними. Земля раскисла, превратившись в вязкую жижу. Оля передвигалась медленно, с трудом сражаясь с ветками. Шум дождя нарастал, барабанил по «крыше» из веток и листьев.

– Что происходит? Почему их так много, Лиля? – не успокаивался Кирилл.

– Я не уверена, – созналась охотница, не позволяя голосу дрогнуть, хотя сама была в ужасе…

Мори. Сколько их здесь? Откуда они?

Внезапно вспомнились слова начальника, Сергея Игоревича, о пропавших аддиктах. В тот день, когда Лиля уехала в Воскресенск… начальник с Серебровым и Валером выслеживали аддиктов, которые бесследно исчезли…

Почему она это вспомнила?

Не могли же аддикты десять дней бродить по лесам, пока не нашли путь до учебного центра!

Абсурд… они же не могли сами… Сами…

Лиля нахмурилась, а изголодавшийся без информации мозг бешено работал, доставая из памяти полузабытые факты.

Разговор в кафе. Случайно подслушанные слова на комиссии о пропавших данных академического отдела. Предатель?..

Наконец кусты закончились – охотники вылезли на полянку, напоминавшей теперь топь, недвно скошенная трава едва выглядывала из разлившихся луж. С неба, практически сплошным потоком, лилась вода. Как будто они вылезли под гремящий водопад.

– До входа в общежитие метров триста, – крикнула Лиля, жестом указывая путь.

Оля застыла.

– Но… след идет к забору… я не думаю…

– Идем к общаге. Нам надо скрыться… переждать, – отрезала девушка, оглядываясь. – Ты не видишь ничего? Никаких всполохов?

– Нет, только…

– Почему ты думаешь, что мы сможем переждать? – Кирилл стоял сгорбившись, вцепившись в собственные руки. Парень побелел, затрясся, то ли от ужаса, то ли от холода – его губы посинели. – Думаешь, они не найдут нас?

– Тело человека не способно выдержать такое состояние долго. Мори – это что-то вроде «куколки», агрессивной, способной себя защитить. Внутри разлагается человеческая сущность… Процесс почти для всех заканчивается смертью. Лишь иногда…

Лиля не успела закончить. Послышался звон выбитого стекла, дикие завывания и вопли.

– Мы не успеем. Надо вернуться! – выкрикнул Кирилл и, обезумев от ужаса, бросился по лужам назад к главному зданию, откуда они пришли.

– Кретин! – Лиля схватила Олю за руку и побежала за парнем. В какую-то секунду она разжала руку, надеясь, что Оля последует за ней, и набрала скорость…

Кирилл бежал быстро, но не заметил в темноте лавочку. Споткнувшись, парень кувыркнулся, и… над ним пролетело огромное черное нечто.

Мори приземлился перед охотницей на четыре конечности, а затем выпрямился.

Словно ожившая мумия, оскалившаяся в безумной улыбке. К худому телу прилипли остатки изодранной грязной одежды. Изо рта выпал длинный мясистый язык. Белесые глаза слепо смотрели во тьму, длинные заостренные пальцы хватали воздух; существо принюхивалось остатками носа.

Он не видит ее.

Лиля опять покосилась на печать.

Мори наметил жертву, но не Лилю – она была лишь препятствием, – а Олю…

Существо захрипело и рвануло вперед, откинув Цветкову в сторону.

Оля завизжала.

Мори разинул клыкастую пасть, как вдруг застыл в воздухе. Словно сюрреалистичная статуя посреди двора.

Лиля обернулась – из темноты к ним бежала Нина, вытянув перед собой руку. Цветкова опять не видела ни искр, ни знака, но было ясно…

Она удерживала мори!

– Отойди! – рявкнула преподавательница на оцепеневшую Олю. Девушка кинулась к Лиле, и Нина что было сил откинула монстра.

Действие знака закончилось, и, дрожа, Нина согнулась, тяжело переводя дыхание, как после забега на длинную дистанцию.

– Все двери закрыты. Все закрыто. Причем не только на замки. Подперто, завалено, даже быстро не откроешь знаком, – проговорила женщина. – Я смогла вскрыть лишь окно в библиотеке. Так что… надо туда. Вы закроетесь на библиотечном складе, там безопасно.

Лиля кивнула, а сама поглаживала Олю по спине, успокаивая. Кирилл с трудом поднялся – падая, он ободрал руки о гравий.

– Быстрее! – подогнала Нина и повела всех за собой.

– Оно возвращается, – шептала Оля. – Я чувствую!

– Вы слышали крики? – тихо спросила Лиля, но Нина ничего не ответила.

Они подошли к главному зданию. Лиля опасливо всматривалась во мрак – ничего не видно.

– Демина, да? – обратилась Нина к Оле. – Давай первая, я подсажу. Гранин, не тормози, помоги.

Оля не сопротивлялась и полезла в окно библиотеки.

– Осторожно, – прошептала Нина, – там много коробок и всякого…

Из тьмы раздался рев – мори не захотел отпускать добычу так легко.

Нина выставила руку, точными движениями начертила в воздухе символ, пытаясь затормозить нападение твари, но сил уже не хватало. Мори продолжал двигаться вперед, хоть и медленнее, будто пробиваясь сквозь невидимую стену.

– Наверх! Живо! – прикрикнула Нина. Без лишних слов Кирилл подпрыгнул и, подтянувшись, исчез в окне. Осталась лишь Лиля, но она встала рядом с Ниной, лихорадочно осматриваясь: что можно использовать как оружие?

– Цветкова! Как ты без сил собралась драться?

Вдруг Кирилл выпрыгнул из окна и побежал с криком вперед, сжимая кусок доски с двумя гвоздями. Со всего размаха он врезал твари по изуродованному лицу. Один длинный ржавый гвоздь прошил насквозь глаз мори, второй угодил в черную дыру, зияющую на месте носа. Существо, издав хрип, обмякло.

Нина тут же убрала руку и схватилась за стену, едва удерживаясь на ногах.

Тело монстра шлепнулось в лужу, как уродливая ростовая кукла. Декорация из «комнаты ужасов» в парке развлечений. Кирилла трясло. Парень успел отвернуться, прежде чем его стошнило.

– Держись, – Лиля поспешила к нему и осторожно коснулась спины. Кирилл выпрямился, держа руку у рта.

– Больше. Никогда. Так. Не. Делай, – отчеканила Нина, переводя дыхание. – Лирой Дженкинс, мать твою…

– Вам надо спрятаться, – прошептала Лиля, обращаясь к нему и Нине. – Я смогу добраться до выхода. Позвать помощь. Мори не видят меня из-за печати…

– Цветкова, не беси, – отрезала Нина. – Залезайте внутрь и ждите в архиве.

– Но…

– Я не позволю тебе уйти. Не заставляй меня использовать остатки силы, чтобы успокоить тебя.

Лиля поджала губы, а затем, разбежавшись, подпрыгнула, оперлась ногой о стену, одним сильным толчком подбросила себя вверх и, уцепившись за край подоконника, подтянулась. – Теперь ты, – скомандовала Нина, глядя на парня. Кирилл, помявшись, попытался повторить трюк Лили, но поскользнулся. К счастью, Лиля и Оля успели схватить его за руки и втащить в окно.

Теперь настала очередь Нины.

Преподавательница подпрыгнула, ухватилась за руки студентов, начала подтягиваться…

Раздался хлопок.

Громкий, оглушающий.

Нина вскрикнула, расслабила руки и выскользнула. Женщина упала на мягкую от дождя землю и, скривившись, схватилась за ногу.

– Выстрел, – поняла Лиля. Она кинула ключи от архива Кириллу и скомандовала: – Уведи Олю! Живо! В конце библиотеки комната, запритесь там. И ползком!

С этими словами Цветкова, не раздумывая, сиганула из окна и перекатилась по газону. Приземление получилось болезненным, но все же терпимым.

Лиля поспешила к Нине.

Лицо женщины побелело, она слабо постанывала.

– Тихо, тихо, – еле слышно шептала Лиля, прикрывая собой преподавательницу. Охотница провела рукой по бедру женщины и нащупала рану. Нина дернулась и замычала от боли. – Я сейчас, сейчас…

Лиля сдернула с себя рубашку, вырвав несколько пуговиц, попыталась оторвать рукав… но ткань не поддавалась. Тогда она просто прижала скомканную рубашку к ране, стараясь остановить кровь. Девушка не сразу ощутила холод – но вскоре Лиля с трудом сдерживала дрожь.

– Все будет хорошо, – шептала Цветкова.

Гул вокруг нарастал. Казалось, отовсюду доносились торопливые шаги.

Их окружали?

– Нужно спрятаться, – Лиля лихорадочно соображала: нельзя назад в окно, все закрыто… куда…

– Подвал…

Совсем рядом, за углом здания должна быть лестница в подвал… Они смогут там спрятаться. Лиля поползла по раскисшему газону, тянув за собой Нину и придерживая пропитавшуюся кровью рубашку. Ноги скользили по грязи. Девушка с трудом смогла доползти до живой изгороди, за которой начинался внутренний двор, а значит, и лестница в подвал. За спиной раздались торопливые шаги. Охотница притихла, вглядываясь в темноту. В скупом свете виднелся силуэт человека. Он грубо пнул тело мори и медленно пошел к открытому окну.

Показалось? Нет… нет…

В его руках блеснуло оружие.

Еще немного, и он увидит их или Олю с Кириллом!

Цветкова лихорадочно пыталась придумать, что делать, но… лишь одна идея засела в голове.

– Я сейчас, не двигайся, – шепнула она Нине, а сама скользнула вперед. Лиля обошла незнакомца, подползла к трупу мори… вырвала из головы доску и, прежде чем мужчина обернулся, кинулась на него с криком.

Удар пришелся в голову. Гвозди застряли в черепе мужчины. Тот пошатнулся, но устоял. С глухим чавканьем на мягкую землю упал пистолет.

Человек перехватил доску, вырвал, не дрогнув, из головы, затем из оцепеневших рук девушки.

Когда он обернулся, Лиля опешила. Это был Виктор, тот самый нервный охранник Витя, что порой перекидывался с ней парой фраз. Он удивленно уставился на девушку. Мужчина явно тоже не ожидал увидеть перед собой Цветкову. Тем более грязную промокшую, стоявшую в одном лифчике и промошик брюках.

Но почему? Зачем простому человеку…

Лиля покосилась на доску. Вспомнила, как легко он достал из головы десятисантиметровые гвозди.

Мужчина сплюнул на землю и пробормотал:

– Ты… какая же ты дура…

Даже в этом полумраке Лиля видела, как исказились черты его лица.

Мужчина поднял руку.

– Катись отсюда, пока не оторвал голову…

Лиля в ужасе уставилась на охранника, но не сдвинулась с места. Она не верила, что он отпускал ее… Это скорее напоминало изощренную игру в кошки-мышки. Он был быстрее, сильнее, у него было оружие.

Виктор двинулся на нее, замахнувшись, а Лиля… кинулась вперед. Она не собиралась умирать, не попытавшись подраться. Она ударила основанием ладони по носу, схватила охранника за грудки и изо всех сил двинула коленом в пах.

Мужчина издал звук, похожий на утробное рычание, попытался откинуть от себя перепуганную Лилю, но девушка настолько крепко вцепилась в его рубашку, что отлетела, лишь с куском ткани. Цветкова приземлилась на газон и судорожно попыталась отползти.

Виктор занес руку – пальцы заострились, сверкнули во тьме и…

Яркий луч прожектора залил поляну, ослепляя обоих.

Кто-то бежал к ним. Одновременно со светом раздались крики, выстрелы, шум двигателей.

Виктор слепо озирался, не понимая, что происходит, а Лиля поспешила прочь. Заметив, что жертва убегает, Виктор сделал выпад…

Лиля, взвизгнув, зажмурилась, но… так и не ощутила удара.

Секунда, две, три, только редкие капли дождя…

Тогда Цветкова устремилась назад к Нине. Преподавательница лежала без сознания, светло-серая ткань форменной рубашки промокла, потемнела от крови.

– Нина… Нина, – шептала Лиля, тормоша женщину. Та приоткрыла глаза, и Цветкова облегченно выдохнула.

– Потерпите, скоро все…

Кто-то пробирался сквозь кусты.

Лиля схватила камень. Ветви раздвинулись, и… перед ними появился охотник.

Хоть он и стоял в обычной ветровке, взмыленный, с растрепанными волосами и испуганным выражением, застывшим на лице, но Лиля узнала его.

– Живы? – тихо спросил Леонид Седов.

Цветкова выронила камень и содрогнулась от всхлипа.

Все позади, все позади…

Дверь кареты «скорой помощи» была настежь открыта, Лиля сидела на бортике, свесив ноги и укутавшись в серебристый плед. Машина, куда ее привели, стояла за воротами, дальше всех остальных, так что Цветкова не видела, что происходит. Доносились лишь невнятные взволнованные голоса, выкрики, команды.

Мимо проехало несколько машин с включенными мигалками.

Оказалось, что мори, неконтролируемые твари, все как один пытались прорваться в запертую столовую. Сколько их было? Судя по обрывкам фраз, что услышала Лиля, – Два десятка? Три? А преподавателей, способных хоть как-то сражаться, – всего четверо.

– Только бы все было хорошо, – пробормотала Лиля, провожая взглядом машины.

Если бы Лиля не сбежала, а за ней и Нина с Олей и Кириллом – они были бы там. Заперты со всеми в душной столовой…

Где-то раздался выстрел.

Лиля вздрогнула, закрыв уши.

Охотники прочесывали территорию учебного отдела и близлежащий лес.

На куске ворота, который так и остался в руках девушки, Лиля обнаружила небольшую английскую булавку. На нее был нанизан кусочек кристалла. Лиля невольно вспомнила турецкие обереги, которые год назад привезла мама с отдыха.

Хотя в отличие от сувенира, где был голубой глаз, кристалл напоминал скорее гранатовое зернышко.

Показалось или раньше цвет был насыщеннее?

– Лилия, вот вы где.

К машине подошел Леонид Седов, на его белой футболке отчетливо были видны темные разводы запекшейся крови. Лиля вспомнила, как спец укрыл ее своей курткой и оказал первую помощь Нине. Он же и защищал их, пока не подоспели другие охотники и врачи, а затем вывел Олю и Кирилла из библиотеки.

– Вот я где, – пробормотала Лиля первое, что пришло в голову.

Меньше всего на свете она хотела бы сейчас «пронзительных взглядов» или «хитро вывернутых вопросов». И даже его уставший вид не обманывал девушку – она верила, что ради работы Леонид мог устроить допрос, даже лежа на смертном одре.

Но в этот раз мужчина не делал ничего подобного, просто прислонился к машине, достал из заднего кармана джинсов платок и попытался отчистить руки от грязи.

– Вы звонили с номера Гранина?

Девушка кивнула, а затем добавила:

– Спасибо. Вы… я имею в виду, все вы – спасли нам жизнь.

– Если бы не ваш звонок, то я не знаю, что было бы, – перебил ее Леонид и испытующе осмотрел девушку.

– Сколько… – Лиля не смогла произнести слово «жертв», но Леонид ее понял.

– Гораздо меньше, чем могло бы быть. Все из обслуживающего персонала…

Лиля вспомнила милую женщину в буфете, уборщицу, даже тех маляров, что пришли делать ремонт. Неужели… но от грустных мыслей ее отвлекли слова Леонида.

– И мы все еще не можем найти Людмилу, – мужчина замолк и тяжело вздохнул. – Я не понимаю вас. Если это все…

– Думаете, что это мой хитрый план?

– Я думаю, что у вас проскальзывает какая-то логика за гранью добра и зла, – хмуро отозвался спец, скомкав платок. – Одна, полуголая, с доской наперевес. Лилия, это просто… Он смотрел на нее с таким неверием, будто пытался разглядеть, что за коварное существо спряталось под маской испуганной девушки, и, к своему ужасу, не находил ответа. Лиля молча протянула руку, показала булавку на раскрытой ладони.

– Это с рубашки Виктора.

Леонид осторожно взял булавку и сфокусировал взгляд на кристалле. Через секунду его глаза расширились.

– Так вот как… как в «последней охоте Лизы», – пробормотал он, повернулся к Лиле и схватил ее за ладонь. Девушка поморщилась от жжения – к коже будто приложили горячий кусок металла. В мгновение ока она поняла, что что-то изменилось.

– Сняли печать? – не веря, прошептала девушка, озираясь. Конечно, в лесу сложно было понять, видит ли она ауры, но… все же мир ощущался иначе.

– Если вы ревенант, то вы либо слишком хитры для меня, – покачал головой Леонид, – либо слишком глупы. Во второе я не верю, хотя вам стоит сдерживать свои импульсивные порывы…

– Я могу продемонстрировать знак…

– Я хотел сказать, что верю вам, – устало пояснил Леонид.

– Так… Виктор… предатель?

– Боюсь, не он один. Просто пешка в чужих руках, – вздохнул спец. – Вас не сильно это удивило.

– Я… видимо это шок, – попыталась оправдаться Лиля. Не хватал еще выдать Валера, но Леонид внимательно посмотрел на девушку. Почему-то показалось, что он все прекрасно понял, но решил промолчать.

– У меня просьба: пока сохраните это в тайне. Насколько сможете. Уже скоро все в «Оке» будут знать о ревенантах. Не хватало только охоты на ведьм среди коллег.

Лиля кивнула.

– А почему вы сказали про последнюю охоту Лизы?

Спец медлил, но все же ответил:

– Этот кристалл очень похож на тот, в котором хранят отпечаток энергетического следа Лизы. Разве что, видите, он разрушается…

Невольно Лиля вспомнила про утренний бедлам в архиве и вскрытый кейс. Могла ли она спугнуть кого-нибудь столь ранним приходом? Увидев ее замешательство, Леонид с интересом смотрел на охотницу. Та сумбурно рассказала про то, что произошло утром в библиотеке, и осторожно добавила: успела ли Арина Валерьевна вынести кристалл? Ведь именно к библиотеке шел Виктор, где и прострелил ногу Нине.

Спец внимательно слушал, о чем-то задумавшись, его лицо, как всегда, оставалось непроницаемым.

К машине подошел медбрат, снимая перчатки, и, посмотрев на Леонида, уточнил:

– Все… нормально? Мы готовы ехать.

– Да, конечно, – кивнул Седов, отходя, и, обратившись к Лиле, добавил: – Я бы хотел с вами еще поговорить. Чуть позже…

– Как скажете, но, наверное, мне больше нечего рассказать.

Медбрат дождался, когда Лиля устроится на сиденье, велел пристегнуться ремнями безопасности и, захлопнув дверь, занял место около водителя.

* * *

После нехитрого осмотра прямо в коридоре больницы Лилю отпустили – были пациенты поважнее. Медсестра привела девушку в палату, рассчитанную на двоих. Там были и санузел, и душ. Небольшой, но чистый, с идеально белым кафелем. Чуть позже охотнице принесли комплект чистой одежды, набор вафельных полотенец и даже халат.

Почти как в пятизвездочном отеле.

Девушка долго стояла под горячими струями: сначала отчаянно смывала грязь, а потом просто прислонилась к кафелю, направила на себя поток и закрыла глаза. Она так устала и была так измотана, что ни о чем не думала. Не было сил даже горько посмеяться над собственной глупостью – с палкой против ревенанта. Даже удивиться, что она впервые увидела ревенанта… Ничего…

Все как в тумане.

Словно спала наяву.

* * *

Москва

1 июля 2017

Переодевшись, высушив волосы и перевязав их розовой резиночкой с котом, Лиля первым делом отцепила от брюк брелок и лишь затем прилегла на койку – прямо поверх белоснежной накрахмаленной простыни. Девушка почти мгновенно провалилась в сон. Охотница спала до тех пор, пока двери в палату с шумом не открыли – Лиля подскочила и сонно наблюдала за тем, как на носилках завезли Нину и осторожно переложили на вторую кровать. Женщина лежала в полудреме, заторможенно реагируя на действия медперсонала. Врач что-то тихо объяснил медсестре, затем взглянул на Лилю, задал несколько дежурных вопросов о ее самочувствии и, удовлетворившись ответом, что все в порядке, ушел. Дверь в палату плотно закрыли.

Лиля огляделась – за окном уже встало солнце, небо было на редкость чистым, полупрозрачным. Каким оно всегда бывает после грозы. Девушка снова прилегла, но сон не шел – она долго лежала и смотрела на Нину.

Ее нога была плотно забинтована.

– Как ты… вы? – тихо спросила Лиля.

Нина слабо улыбнулась и повернулась к Цветковой. Впервые за долгое время на лице исчезло напряжение, во взгляде пропала злость.

– Лекарство действует, так что легче, – тихо ответила женщина. – Жить буду, ничего страшного.

Лиля не решалась больше тревожить соседку и хотела было отвернуться, как заговорила сама Нина:

– Прости, что я так вела себя… – слова давались нелегко, но все же Нина не позволяла себе мямлить. – Будто наелась «озверина»…

Лиля опешила, не зная, что сказать. С одной стороны, хотелось успокоить, но с другой… Словно почувствовав смятение Лили, Нина поспешила объясниться:

– Я… не знаю… это было так странно. Я ведь так верила ей, даже не думала…

Ей? Кому?

Но прежде чем Лиля спросила, Нина, потупившись, пробормотала:

– Когда Люда рассказывала истории про знакомых, очень жуткие, страшные, я почему-то начинала примерять их на себя. В голове роились мысли, картинки, и я видела себя на месте другого человека… Переживала. Злилась. Каждый день… каждую секунду… эти мысли, эти слова, которые вертелись, как прилипчивый мотив. Я почти всегда была в бешенстве, как будто сидела на пороховой бочке и весело била друг о друга кремни, – Нина потерла переносицу. – Боже, тебе же всего двадцать, и ты моя ученица. Я должна была подумать… и в конце концов доверять… Почему я вообще верила ей и слушала?

– Так Люда…

Нина замолкла и кивнула. Теперь Цветкова поняла, что имел в виду Седов, добавив вскользь про исчезновение сотрудницы. Нина же, смущаясь, добавила:

– Но если бы я не сорвала на тебе злость, то…

Лиля вздрогнула, вспомнив, как испытала на себе всю силу телекинеза преподавательницы. Беспомощная, как кукла, которую кинули под пресс. Но Нина права, если бы не тот взрыв эмоций…

Как тогда, в Воскресенске, когда Карина выплеснула гнев. В тот момент аддикция ослабла…

– Видимо, так они и обращают, накачивают… чтобы копилась злость, а потом стало плохо, – проговорила Лиля.

– Ну да. Все так. Снаружи столовой монстры и внутри один… – заключила Нина и тяжело вздохнула. – Неужели это возможно? Я до сих пор не верю, что поддалась.

Но Цветкова прекрасно поняла, о чем говорила преподавательница.

– Это не ваша вина…

– Не моя?

– Я думаю… они умеют делать так, чтобы их слушали. Выбирают нужные слова, чтобы «накачивать» жертвы, – нахмурилась Лиля, вспоминая Веронику Павловну. Значит, Люда подобрала ключ к Нине?

– От этого немного легче, – иронично усмехнулась преподавательница. – Даже странно. У меня всегда был низкий уровень восприятия, настолько, что даже аддикция не грозила, но, видимо, в качестве расплаты я не могу исцелять. Поэтому вместо оперативников закончила в учителях.

Лиля впервые слышала, чтобы Нина так спокойно с ней разговаривала, что невольно ощущала неловкость. Договорив, женщина надолго замолчала и продолжила уже тихим голосом, почти провалившись в сон.

– Цветкова, скажи, ты хочешь чего-нибудь сейчас?

Лиля пожала плечами, хотя едва ли собеседница это увидела бы. На самом деле хотела, но откровенничать не решилась.

– Домой, наверное. И чтобы все уже закончилось.

– Я тоже… Вот бы оказаться дома с… Знаешь, у тебя бывало так, что ты безумно тоскуешь по кому-то? Кажется, будто весь мир изменится, станет легче, если кто-то один будет рядом?.. – лекарства действовали сильнее, и Нина уже едва разборчиво бормотала, а Лиля невольно покосилась на брелок.

– Не знаю, – пробормотала она. – А вы?

Нина еле заметно усмехнулась и коснулась безымянного пальца.

– Вы замужем? – внезапно осенило Лилю.

– Я думала, ты давно знаешь.

Охотница покачала головой, на что Нина лишь беззлобно усмехнулась. – Я думала, что у вас в отделе все вечно треплются. Но, похоже, особо никому нет дела. Это хорошо. Никогда не любила, чтобы в личную жизнь совали нос. Ни он, ни я. А когда вы оба работаете в одной организации, это неизбежно. Так что я даже его фамилию не брала. Да и колец не носим. И если честно, немного жалею…

Нина замолчала и, поняв, что разоткровенничалась, отвернулась. Дверная ручка едва заметно скрипнула, и в палату заглянула медсестра.

– Лилия Цветкова, вы не могли бы подойти к телефону?

Девушка кивнула.

Сестринский пост располагался в центральном зале отдыха. Там же стоял телевизор, несколько кожаных диванов и аквариум с пестрыми рыбками. Ожидавший около стойки врач молча протянул Лиле трубку стационарного телефона.

– Цветкова, – представилась девушка, в ответ – знакомый голос:

– Здравствуйте, Лилия, – Леонид Седов говорил, как всегда, подчеркнуто вежливо. – Как самочувствие? Врач передал мне, что вы не пострадали, не считая нескольких ссадин.

– Все так, – пробормотала девушка.

Тон Леонида изменился, стал теплее, словно спец извинялся за прежнее поведение, и это было не менее внезапно, чем откровения Нины.

– Я знаю, что вы хотели бы отдохнуть, но мне нужно, чтобы вы приехали в отдел. Я уже созвонился с вашим начальником. За вами едут.

– Понимаю.

– Нам нужно будет задать вам несколько вопросов. И затем займемся вашим восстановлением, решение о деле Царева будут принимать в вашем отделе. Так что…

Лиля молча выслушала Седова и вернула трубку врачу.

– Готовьтесь пока к выписке, – пробормотал врач. – Если оставили вещи в палате, заберите.

Видимо, Леонид попросил подготовить документы, так как врач принялся делать какие-то заметки.

Значит, все действительно закончилось?

Цветкова больше не подозреваемая, печать снята… Оставалось лишь одно, что не давало ей покоя с тех пор, как ее пригласили сесть в карету «скорой помощи». Неужели она так просто уедет? Нет уж.

– Простите, а где палата Бориса Сереброва? – тихо спросила она у медсестры, что все еще стояла рядом, ожидая указаний от врача. Женщина немного озадаченно посмотрела на Лилю, но все же ответила:

– Триста вторая. Этажом ниже. Но он, скорее всего, спит…

– Спасибо! – выпалила Лиля, недослушав, и стремглав помчалась к лестнице.

– Подождите, вас сейчас…

– Я очень быстро! Прошу, всего минуточку!

Она увидит его… Лиле столько всего нужно рассказать! Об Ирме Дэй, о ревенантах… Что он обо всем этом подумает? Согласится ли с тем, что в «Оке» кто-то играет против всех? И ведь Лиля лечила Диму, что, если его специально накручивали? Вполне возможно, ведь с Кариной, с Ниной поступали так же…

Охотница затормозила перед дверью и вцепилась в ручку. Сердце готово было вырваться из груди, будто она пробежала марафон, а не несколько метров. Лиля немного помедлила, быстро постучала и, не дожидаясь ответа, дернула ручку… Палата была заперта. Нахмурившись, Лиля отошла на шаг и посмотрела на номер на двери – может, ошиблась? Вроде нет.

Но медсестра же медлила с ответом, вдруг неверно вспомнила? Никто бы не стал запирать пациента в палате, ведь так?

Не желая сдаваться, девушка неспешно прошлась по коридору, осторожно заглядывая в комнаты. Напарник должен быть здесь, где-то совсем рядом. И вот в одной из палат Лиля наконец заметила знакомый силуэт. Молодой человек лежал на кровати. С капельницей.

Выдохнув, Лиля несмело вошла внутрь – на белоснежной кровати спал Кир.

Его обычно смуглая кожа стала почти белой, а волосы – серебряными от седины.

В один миг коллега стал казаться старше.

– Кир, – в ужасе прошептала Лиля, чувствуя себя нехорошо.

Он же еще недавно сидел за столом, шутил, улыбался…

Что произошло? Он был там, в учебном центре?

Кир, словно почувствовав гостью, приоткрыл глаза и долго смотрел на Цветкову, фокусируя взгляд, а затем слабо улыбнулся.

– Цветочек, ты здесь откуда?

– А ты?

– Не уверен, – пробормотал он. – Ты как?

Лиля вдруг усмехнулась и шмыгнула носом.

– Кир, ну, кто к кому в палату пришел?

– И то верно, – Кир попытался повернуться, но не смог. – Только порадовался, что сняли лангет и рука уже лучше… заставила поволноваться…

– Тихо, – Лиля осторожно взъерошила его жесткие волосы и вдруг невольно вспомнила спеца. С такими же седыми волосами. Несмотря на нахлынувшие воспоминания, Лиля старалась тепло улыбаться:

– Придумал тоже. Это нам всем надо переживать.

– Прям всем-всем? И даже Вике?

– Вике? Наверное, – Лиля замялась. Хотя, это же Кир, – Думаю, она в первую очередь бы переживала, если бы узнала…