Текст книги "Аддикт"

Опять эта странная тень на лице.

– Катя! – успела выкрикнуть Лиля. Мужчина занес было руку, но Валер перехватил ее в воздухе, скрутил охранника и прижал к стене.

Все испуганно замерли.

– Спокойно! – Кир кинулся к Валеру, пытаясь остановить возможную потасовку. Менеджер же медленно отступала. Кир неловко и добродушно рассмеялся и похлопал Валера по спине.

– Эй, эй, тише, спортсмен. Тут не все свои, таких шуток не очень понимают.

– Шуток? – почти одновременно пробормотали и Валер, и охранник. Охотник отпустил мужчину и отошел. Кир же спокойно продолжал, не сводя взгляда с менеджера.

– Валерка у нас спортсмен, рефлексы, тренировки. Только с соревнований вернулся. Обмываем золотую медаль, отстоял честь… честь…

– Москвы, – подсказал Валер.

– Да, Москвы. Насчет стакана – это был я. Мне действительно очень неловко перед вашей девушкой, да и стаканом. Ну, в шутку замахнулся и…

Женщина замерла и озадаченно посмотрела на гостей.

Кир не говорил ничего особенного, но что-то было в его тоне, в его голосе, отчего все успокаивались. Ситуация, которая еще секунду назад готова была выйти из-под контроля, уже не казалась такой страшной. Лиля не понимала, использовал ли охотник какой-то хитрый знак или это был действительно его дар – убалтывать?

– Наш друг выведет девушек проветриться, – Кир кивнул в сторону Валера, – а мы все оплатим. И я лично хотел бы извиниться перед вашей официанткой. Если можно, конечно.

Кир посмотрел на Артура, тот смерил недовольным взглядом охранника и кивнул:

– Конечно, без проблем.

Менеджер огляделась в замешательстве, пытаясь понять, что делать, но затем согласилась.

– Идем, – Валер подхватил Катю за руку и повел на улицу. Лиля и Вика покорно поспешили за ним, оставляя коллег с менеджером и притихшим охранником.

На улице было прохладно и непривычно тихо. Казалось, что весь город уснул. В ближайших домах не горело ни одного окна, дороги были пустыми. Только тихий ветер и холодный свет фонарей. Лиля с трудом подавила желание вцепиться в руку Вики. Валер ушел за машиной, Катя последовала за ним. Казалось, она злилась на него, ругалась в спину. Или просто возмущалась? Слова уносил ветер.

Черный город обступал со всех сторон. Где-то там, совсем рядом, скрытый ночной тенью, бродил настоящий враг. Наблюдал за каждым шагом, знал каждое слово, каждое движение, еще до того, как Лиля просто подумает…

Город засыпает, просыпается мафия?

– Тебе не показались они… странными? – пробормотала Лиля, обращаясь то ли к подруге, то ли к самой себе.

– Ты о чем, Цветочек? – насторожилась Вика, но вдруг раздался громкий возглас.

– Пойдем, – шепнула Вика. – Катенька сегодня совсем не в себе. С тех пор как с задания вернулась.

– …Катерина, – донесся голос Валера, похоже, Катя испытывала его нервы на прочность, – тебе не говорили, что охотникам запрещено пить? Особенно после…

– Не тебе меня учить! – выкрикнула Катя. Девушку трясло, и она не могла остановиться. – Думаешь, напугал меня? Да хрена с два! Если надо, я сама сяду на место Цветковой перед любой комиссией. Что, друзья прижали девочку и радуются? Отправили единственного человека, который ее защищал, на больничную койку…

– Катерина, возьми себя в руки! – огрызнулся Валер.

– А иначе что? Будешь опять запугивать? Сольешь своим друзьям, о чем мы говорили? Знаешь, что я думаю…

Катя замолкла, прижала руку ко рту, и через секунду ее согнуло пополам и вытошнило.

– Твою…! – выругался Валер, который хоть и успел отпрыгнуть, но все же брызги попали на ботинки. Вика тут же подлетела к Кате, молниеносно вытащила из кармана куртки салфетки и потащила подругу в ближайшие кусты. Валер раздраженно уставился на Цветкову.

– Так! Живо в машину!

– Но… – Лиля замерла, не зная, что делать.

– Все, – Валер выставил руку. – Еще одно слово – и я примотаю тебя скотчем к сиденью, пока опять какие-нибудь гребаные приключения не начались.

Испуганная Лиля юркнула к автомобилю, не споря. Валер достал из кармана ключ и открыл двери. Но прежде чем сесть, девушка тихо проговорила:

– Мы же не оставим ее здесь.

– Я что сказал? Развели детский сад…

Лиля села впереди и зачем-то пристегнулась. Она видела, как Валер достал сигарету, тяжело вздохнул и пошел за подругами Лили.

Катю усадили на заднее сиденье. От былой бравады не осталось и следа – стажер отвернулась от всех, сжавшись, будто ей все еще было плохо. Рядом села Вика, не пожелавшая бросить подруг.

– Пойду проверю, где эти застряли, – проговорил Валер, закрывая двери. Лиля проследила, как охотник пересек парковку, попутно пиная попадавшиеся под ногу камни. Впрочем, пропавшие коллеги вышли сами. Оба выглядели мрачнее обычного… похоже, разговор с менеджером был не из легких. – Они врут, – тихо пробормотала Катя. – Охотники чувствуют друг друга. Боль. Когда она становится невыносимой.

Вика погладила Катю по спине, а Лиля выглянула с переднего кресла:

– Катенька?

– Это неправильно, – Катя тихо всхлипнула. – Я так виновата перед ним…

Лиля удивленно подняла бровь.

– Ну… это не так страшно. Это просто нервы, мы все немного на взводе. Знаешь, меня однажды стошнило в гостях…

– Вы не понимаете… Лиля, ты такая добрая, светлая, ты не должна через все это проходить. И Серебров, он пытался тебя защитить. Я всегда думала, что он козел, а он… так ценит тебя.

Лиля тут же отвернулась, на щеках почему-то выступил румянец. Девушка неловко вцепилась в ремень безопасности.

– Конечно, мы же напарники, – пробормотала она. Подруга же продолжила:

– А я… это меня должны судить, это я…

Голос Кати потихонечку сникал, будто она засыпала. Прежде чем отключиться, девушка наконец прошептала то, что так долго хранила. Что так долго ее мучило.

– …это я убила Костю.

Катя тихо засопела. Словно взрыв эмоций обессилил девушку. Вика и Лиля лишь молча переглянулись. О чем это она?

Но спросить не решались.

Глава 4

I

Место неизвестно

30 июня

Виктор с трудом вошел в квартиру: старая дверь просела и никак не открывалась, а потяни он ручку чуть сильнее, вырвал бы ее вместе с шурупами. К счастью, дверь все же поддалась. – Привет, – мрачно поздоровался он, заходя в полутемный душный коридор. Сколько бы ни открывали окна, здесь всегда стояла духота и отвратная вонь кошачьей мочи.

Свет не включался.

– Гребаный провод, – проворчал Виктор, методично щелкая выключателем, будто надеялся, что волшебным образом все заработает.

Конечно, нет. В магию мужчина не верил, но вот чертовщины в последнее время хватало.

Бесит!

Виктор терпеть не мог ночные смены – утром он всегда возвращался разбитым. Все чувства обострялись, любая мелочь выводила из себя. А эта квартира могла свести с ума и уравновешенного человека. У Виктора уже давно чесались руки выкинуть к такой-то матери вонючие ковровые дорожки, на которые мочились не только коты, но и наверняка маразматичная бабка – прежняя хозяйка. Риелтор клялась, что «старушка – божий одуванчик, тихо и мирно ушла в больнице», но стоило Виктору переступить порог квартиры, как он сразу понял: бабка не просто отдала богу душу в единственной комнате и нашли ее не сразу. Этот запах… едва уловимый, невыветриваемый. Запах смерти.

Виктор хорошо знал его, слышал в спертом воздухе. Даже щербатая мебель и скрипучий паркет провоняли им! Разобрать бы и вышвырнуть в окно, дощечка за дощечкой!

Виктор скинул кроссовки, сделал шаг и чуть не рухнул.

– Таня! Я же просил не раскидывать вещи!

Таня – вторая причина, по которой Виктор начинал беситься.

В этот раз девушка раскидала туфли по всему коридору, проигнорировав галошницу. Мужчина в сердцах распинал попавшуюся под ноги обувь.

– Потише, – послышался спокойный голос.

Мужчина уверенно прошел на кухню. На секунду Виктор остановился напротив зеркала и поморщился – после стрижки он стал похож на гопника. Мужчина по привычке пригладил волосы, хотя смысла в этом не было. Все из-за начальника смены – дедка, возомнившего себя чуть ли не командармом времен Очакова и рьяно следившего за длиной волос, ногтей, чистотой формы и обуви. И всякий раз грозил увольнением, если что-то не так. Виктор не хотел с ним связываться, боялся не сдержаться, гораздо проще было подчиниться.

Впрочем, он успеет еще разобраться со старым идиотом.

И обязательно расхреначит квартиру перед выездом.

Следующим жильцам придется начать с ремонта, а риелторше надо перестать врать, что «жилплощадь в хорошем состоянии».

Да, все впереди.

Раньше это были пустые слова, в те времена, когда неудачник Виктор, лишившись работы, бухал на кухне с соседом. Большая часть зарплаты испарилась вместе с генеральным и бухгалтером, от фирмы осталось одно название, а долги никуда не исчезли. Но теперь… все было иначе.

У него была цель.

Но даже осознание, что он часть чего-то глобального, не мешало беситься. Вспыльчивость Виктора и всегда дорого ему обходилась: постепенно он растерял всех друзей, кроме парочки собутыльников, поссорился с родными и провалил собеседование в нормальную фирму. Теперь он заводился буквально с «полпинка».

Успокаивало лишь одно – оно того стоило.

Таня, как всегда, сидела на широком подоконнике на кухне. Виктор был уверен, что эту квартиру они взяли только из-за проклятого «насеста». Таня положила туда матрас, накидала подушек и устроила себе уютный уголок. Девушку не беспокоило, что все остальное в квартире было разбито, главное – отгородила себе «зону комфорта». Впрочем, ее вообще ничего не беспокоило. Приходя с улицы, она сразу же устраивалась в своем «гнезде», клала на ноги нетбук, затыкала уши наушниками и уходила в работу. Таня была отрешенной, безразличной и, пока молчала, напоминала поэтессу, переевшую седативных препаратов. Еще и голос тихий, и речь медленная, тягучая, с театральным придыханием.

Виктор частенько задумывался, всегда ли она была такой? Возможно, да, возможно, именно поэтому она оказалась здесь.

Как и он.

Их отношения, мягко говоря, были сложными. Ее пассивность раздражала, голос бесил, а постоянная медлительность доводила до белого каления.

Вот и сейчас. Виктор зашел на кухню, посмотрел на эту худую девушку, которая даже не подняла головы, чтобы поздороваться или извиниться. Так захотелось метнуть ей в голову эти проклятые туфли.

Она этого даже не заметит.

Таня действительно не обращала на него ни малейшего внимания: уткнулась в монитор и быстро набирала текст, не глядя на клавиатуру.

Девушка собрала темные волосы в пучок. Обычно Виктор любовался ее открытой шеей, но сейчас больше всего хотелось как следует встряхнуть девушку, сомкнуть на горле руки, чтобы она хоть как-то отреагировала.

– На хрен было сливать самую хорошую квартиру из всех, – проворчал мужчина, открывая холодильник. Пусто. Таня и не подумала зайти в магазин.

Подруга ничего не ответила.

Виктор с силой захлопнул холодильник и саданул кулаком по дверце. На белой поверхности осталась внушительная вмятина.

Девушка даже не моргнула.

– Иди сюда, – мягко позвала она, протягивая ладонь, будто подманивала собаку.

Он покорно подошел, схватил за руку. Хотелось сжать посильнее…

Чтобы она зажмурилась, тихо пискнула и попросила: «Витенька, отпусти»… хотя… зачем это делать? Какая разница…

Стало легче. Раздражение схлынуло.

Виктор устроился под подоконником, жалея, что не может подсесть к ней. Таня запустила пальцы в его короткие волосы и стала осторожно почесывать.

Да, за это он готов простить ей все. За это готов таскаться по вонючим квартирам.

Ни сигареты, ни алкоголь… ничего не могло сравниться с ее даром. Поглаживания не были нежными, скорее механически отточенными, но от этого нехитрого ритуала Виктор приходил в себя.

Никакой злости, гнева.

Наплевать. Это все такие мелочи.

– Легче? – спросила она, но ответ был не нужен. Она сама все чувствовала.

На самом деле Виктор прекрасно понимал – он нужен ей не меньше, чем она ему.

Его эмоции, его злость.

Странные паразитические отношения.

– Тебе нужно поспать. Это будет сегодня ночью. Придется держать себя в руках.

– Сегодня? – пробормотал Виктор. Еще несколько минут назад он был бы рад, что они наконец покинут квартиру, но теперь до него даже не сразу дошло, о чем говорит Таня. Виктор готов был уснуть прямо на полу, но девушка убрала руку. – Ты играл когда-нибудь в «Симс»?

Она пошутила? Или серьезно? Виктор не понимал смысла вопроса, а Таня не спешила расшифровывать.

– Нет. И не хочу начинать, – Виктор дернул плечами, приходя в себя. – Так значит сегодня…

Без ее прикосновений возвращалось раздражение. Вот уже мозолил глаза пузырящийся линолеум: и кто в здравом уме будет стелить линолеум на кухне вместо плитки?

Таня, не говоря ни слова, закрыла нетбук и слезла с подоконника.

– Ты уезжаешь?

– Да. ЧП.

– Настоящее или как обычно?

– Настоящее, – отрезала женщина и, немного подумав, добавила: – Но для тебя ничего не меняется. Ты выходишь в ночь. Поспи или сходи в спортзал. Тебе нужна ясная голова.

– Ты еще вернешься? – уточнил Виктор, поднимаясь. Мысль, что это будет последняя ночевка в гнусной развалюхе, все же успокаивала.

Вместо ответа Таня прошла в прихожую, накинула ветровку, нашла среди раскиданных туфель нужную пару и ушла, посильнее хлопнув дверью, чтобы сработал автоматический замок.

Виктор никогда не понимал смысла запираться: выносить было нечего, а те, кто мог к ним прийти, прекрасно справлялись с закрытыми замками.

Мужчина долго ворочался на диване: старые пружины впивались в спину, противно скрипели, стоило только шелохнуться.

– Сегодня, сегодня уже, – повторял он, пытаясь успокоиться. Если он разломает диван, то спать будет вообще не на чем. Виктор открыл пошире окно, чтобы хоть немного проветрить помещение, и наконец уснул.

Мужчину разбудил громкий хлопок. Из коридора слышалась возня и надрывное мычание, словно кто-то хотел заорать, но ему заткнули рот. Виктор подскочил, сонно огляделся, пытаясь сообразить, что происходит.

В комнату влетел здоровый, бритый налысо мужчина в костюме, на груди – фирменный бейдж караоке-бара. Там же и виднелось имя Антон. Охранник держал на руках девушку, трясущуюся как в лихорадке. Виктор не сразу узнал Александру. Светлые волосы спутались, прилипли к раскрасневшемуся лбу. Она была одета в короткое черное платье с таким же лейблом, как на бейдже охранника. Юбка порвана, ноги изодраны в кровь, будто бедняжку протащили несколько метров по асфальту.

– Слезай! – гаркнул Антон и, как только сонный Виктор поднялся, уложил Александру на диван.

Виктор поднял взгляд на Таню. Девушка неспешно вошла в комнату со скучающим видом, будто ничего не происходило.

– Здесь? – удивленно уточнил Виктор. – Ты что, с ума сошла?!

– Собирайся, – спокойно сказала Таня. – Мы разберемся сами…

– Да какого… Таня, ты… – Виктор не знал, что сказать. – Что у вас произошло?..

Он не успел закончить фразу, как раздался приглушенный булькающий хрип. Антон застыл, склонившись над Александрой. Виктор видел, как рука девушки деформировалась и четыре длинных лезвия прошили горло охранника.

Девушка завизжала, с легкостью отбросила тело, кинулась к открытому окну и, не задумываясь, выпрыгнула наружу.

Хруст веток.

Виктор кинулся было за ней – третий этаж, куча деревьев перед домом…

– Вот дерьмо… – пробормотал мужчина. – Выжила, конечно же!

Девушка пролетела несколько метров, цепляясь за ветки, которые затормозили падение, шумно упала на мягкую землю и, вскочив, рванула прочь.

Теперь по городу носится девица на грани обращения.

Таня спокойно переступила через тело Антона, даже не остановившись проверить его состояние, попытаться хоть как-то помочь. Мужчина лежал неподвижно, уставившись в потолок пустым взглядом. Из ран на шее сочилась темная кровь, впитываясь в старый ковер.

– Я займусь этим. Собирайся. Все по плану.

– Что у вас произошло?

– Алина, как всегда, не думает. Начала обращать без нас. Не справилась.

– Свяжешься с начальством?

– У меня нет выбора. Но если нам повезет, это будет неважно.

– А что с ним? – Виктор покосился на труп Антона. Да, из-за чертовых когтей мори пугали его до сих пор. Они легко пропарывали даже металл.

– Сделаем то же, что и с Настей, – спокойно ответила Таня.

– Я займусь. Виктор кивнул. Что ж, хотя бы в этот раз не пришлось выкрадывать труп из-под носа этих ищеек.

– Говорил же, что не надо связываться с этой дурой, – мужчина плюнул под ноги и покосился на улицу. Нужно было идти.

* * *

Москва

20 июня 2017

Лиля открыла глаза и с удивлением огляделась – не сразу вспомнила, что Валер привез их к себе.

Точно. Если бы не Вика…

Она помогла подругам подняться в квартиру к охотнику, сама застелила диван и заботливо уложила спать.

Интересно, Вика потом уехала?

Лиля, поморщившись, села: после ночи на жестком диване ломило мышцы. Хотя, может, она простудилась под дождем? – Доброе утро, – пробубнила Катя, не открывая глаз, и, зарывшись в подушку, едва различимо пробормотала: – Мне приснился отвратный сон, что я наорала на Валера и наблевала ему на ботинки…

Лиля внимательно посмотрела на подругу. Воспоминания уже не были настолько четкими.

Катя вчера проговорилась? Неудачно сказала? Катенька же не могла никого убить! Может, она имела в виду, что «убила» наставника поведением?

Она, правда, никогда не называла Валера по имени, но… с другой стороны, Лиля при всех звала Борю исключительно Борисом Алексеевичем.

Может, они нормально общались, но в тот день поссорились?

Как все сложно.

– Грустно говорить, но…

Недослушав, Катя тихо завыла.

– Тебе плохо или стыдно?

– Все вместе. Можно я не буду вставать?

– Хорошо, я скажу Валеру, что у него завелась Катенька, – попыталась пошутить Лиля, но подруга не отреагировала.

Цветкова поднялась и огляделась – интересно, где живет Валер. Лиля смутно помнила квартиру, в память врезался только длинный, петляющий коридор, который вел до гостевой. Большую часть комнаты занимал длинный шкаф-купе и открытые полки, заставленные книгами. Около окна стоял старый пустой аквариум, рядом коробки. Довольно темная комната, хоть шторы и отдернуты.

Цветкова достала из-под дивана скомканную спортивную форму и, одевшись, начала разминаться, пытаясь избавиться от ноющей боли в мышцах.

– Ты как? – постаралась бодро спросить она.

– Бывало и хуже, – Катя повернулась на спину и, прищурившись, посмотрела на подругу, а затем покачала головой.

– Кажется, там какую-то байду намешали. Идиотизм. Меня никогда не уносило с одного «лонга».

Лиля пожала плечами в такт упражнению.

– Скорее всего.

– Я даже не помню, кто меня раздел.

– Раздела тебя Вика, правда, не помню, что было дальше.

– Замечательно, – пробормотала Катя. Поднявшись, она закуталась в одеяло, сгребла одежду и громко потопала прочь из комнаты.

– Ты куда?

– Великий квест в поисках душа.

Лиля поспешила за подругой, гадая, что же происходит с Катенькой.

Коридор действительно оказался длинным. Девушки не нашли, где включить свет, и шли медленно, но Катя чуть не свалила велосипед. Наконец подруги добрались до двери в ванную. Катя, не обращая внимания на шум воды за дверью, дернула за ручку. Тут же послышался голос Вики:

– Там занято, – подруга помахала с кухни. Судя по всему, она уже что-то готовила.

– Я думала, ты уехала, – улыбнулась Лиля.

– Как бы я вас бросила? Да и вдруг Катеньке стало бы хуже ночью.

Свиридова громко фыркнула и, поправив одеяло, прошла на кухню. Цветкова за ней, стараясь не наступить на «подол». Кухня в квартире Валера оказалась небольшой, но на удивление чистой.

– У Валера не очень разгуляешься, так что завтрак скромный, – улыбнулась Вика и тут же поспешила к плите перевернуть блинчик.

– Я неголодная, – мрачно отозвалась Катя.

– Тебе кофе? Я, кажется, разобралась с кофемашиной.

– Вик, а Валер в курсе, что ты тут управляешься? – озадаченно спросила Лиля и покосилась на ванную.

– Ну, я уточнила, не против ли он. Он сказал, что «главное, не спали все». Мы вообще с ним пообщались, пока вы спали, он очень приятный и интересный мужчина, – улыбнулась Вика и поставила порцию свежих блинов на стол, а минуту спустя – чашку кофе перед Катей. Похоже, Вика наконец почувствовала себя в «своей тарелке» – могла позаботиться о подругах. От ее внимания Цветкова впервые за долгое время спокойно выдохнула и принялась за еду. Даже немного странно, что подобное ощущение появилось на чужой кухне.

– Цветочек, ты, наверное, со вчерашнего дня не ела?

– Нормально я не ела уже неделю, – отозвалась девушка с набитым ртом. – Вика, ты гений. Так вкусно.

– Да ничего особенного, – улыбнулась Вика, но едва воцарившееся спокойствие нарушила мрачная Катя.

– Ты в порядке? – серьезно спросила она, и улыбка тут же пропала с лица Цветковой.

– Не очень, если честно. Не совсем понимаю, что теперь будет, и что делать, и… что думать. Просто еще пару недель назад я беспокоилась, что у меня маленькая грудь, а теперь… – как всегда невпопад, пробормотала Лиля, уставившись в окно. – Да, тянет людей устроить проблему на пустом месте, – согласилась Вика, а Катя рассмеялась. Впрочем, головная боль тут же напомнила о себе. Девушка скривилась и помассировала виски.

– Карма, бессердечная ты… – пробормотала Катя. – Прости, Цветочек.

Цветкова скрестила руки на груди и состроила оскорбленное выражение лица.

Дверь в ванную открылась, и вышел Валер. Уже в рубашке и брюках. Мужчина зачесал назад влажные волосы и внимательно посмотрел на девушек.

– Встали уже. Хорошо.

Катя поднялась и, посильнее закутавшись в одеяло, направилась в ванную, где закрылась. Валер лишь покачал головой и сел за стол на ее место, взял кружку с кофе.

– Вам блинов? Или, хотите, могу быстро омлет, или… – засуетилась Вика. Валер удивленно приподнял бровь и покосился на нее:

– Ты что, помела по сусекам?

– Просто проверила шкафы, – пожала она плечами.

– Дом полон сюрпризов. Ладно, ешь, Цветкова, и поедем.

– Куда?

– Побудешь в академическом. За тобой присмотрят там. Комиссия взяла паузу. Думаю, через неделю, максимум десять дней, будет повторное слушание.

– Присмотрят? Кто?

– Может, Арина Валерьна, – пожал плечами Валер. – Сомневаюсь, что сам Смирнов. Впрочем, неважно. Считай, что это домашний арест. Печать не снимут, и в квартире тебе одной небезопасно.

Лиля понурилась, аппетит пропал, девушка лишь нехотя ковыряла блин на тарелке.

– А что-нибудь рассказали о Сереброве? – осторожно спросила Вика, подкладывая Валеру еду.

– Пришел в себя. Не переживайте. С ним все будет нормально.

Лиля открыла было рот, чтобы задать вопрос, но Валер ее опередил:

– И не рассчитывай. Пока с тобой не разберутся, не заикайся даже, чтобы увидеться.

На самом деле Лиля даже не знала, а захочет ли Серебров с ней разговаривать. Вдруг тоже решил, что напарница его подставила?

Девушка отодвинула тарелку.

– Валер, а вы не могли бы рассказать про ревенантов? – попыталась сменить тему Вика, присаживаясь за стол.

– Что именно про них рассказать?

– Если честно, я так до сих пор не понимаю, почему их считают настолько опасными, – пояснила Вика. – Они похожи на людей в отличие от мори. Не впадают в ярость, способны даже строить какие-то планы. Допустим, мы представляем для них опасность… если у них всего один «дар», то разве оперативник, с «букетом» знаков, не сильнее?

– Силы могут быть равны, а благодаря телекинезу охотник будет посильнее. Дело не в этом, а в том, что с мори все просто. Монстр и монстр. Монстра легко убить. Ревенанты же считают себя людьми. Они ведут себя как люди, говорят как люди, можно сказать, они мимикрируют под тех, кого мы должны защищать. Но твой вопрос ведь не об этом? Тебе интересно, почему охотники вообще должны их убивать?

Вика кивнула.

– Вот поэтому о ревенантах особо не говорят. Потому что этот вопрос возникает у каждого. Ровно до того момента, пока ты не встретишься с ревенантом лично.

Валер отпил кофе и продолжил:

– Во-первых, у них чертовски развит инстинкт самосохранения. За свою жизнь они будут биться до конца. Как только почуют опасность для своей шкуры, становятся совершенно неадекватными. Вся маскировка летит к черту. Перед тобой хладнокровный убийца, способный в любую секунду свернуть тебе шею. Во-вторых, у каждого ревенанта есть идея фикс, которая доминирует в сознании, управляет их поведением. Некоторые считают, что эта идея зависит от вида аддикции, комплексов, скрытых желаний. Ревенант будет добиваться цели и, если что-то стоит у него на пути, уничтожит. Не моргнув глазом, не испытывая ни жалости, ни сожаления. Они в принципе не способны к сочувствию. Они подвластны одной эмоции, чаще всего негативной, в ней они и черпают силы для «дара». Как охотники, для знаков.

– А если ревенант добьется своего? – нахмурилась Лиля.

– Идея заменяется на новую. К прежней теряется интерес. И так раз за разом, а живут ревенанты чертовски долго.

– Это жутко, – созналась Вика. – Интересно, какая цель может быть…

– Девочки, – Валер стукнул кружкой по столу, – я понимаю, что вы уже навоображали себе: о, подруга в беде, сейчас мы все раскопаем и спасем ее. Как в кино! Так вот, нет – это не работает. Ваши головы опасно часто посещают «светлые идеи». Не лезьте. Ни в это дело, ни, Виктория, в переводы вашего молодого человека…

– Он не мой… – начала было Вика.

– Не перебивай. А Цветковой теперь предстоит сидеть тихо и мило хлопать глазками: ничего не знаю, хотела как лучше.

– Но я и хотела…

– Вот и чудесно. Настоятельно советую включить мозг, а не играть в детективов. Есть ревенанты, нет ревенантов – решать не вам.

Девушки понурились и синхронно кивнули.

* * *

Вика отправилась на работу, а Валер, прихватив и Катю, повез Цветкову в учебный отдел.

– А мои вещи? – тихо проговорила Лиля, когда поняла, что охотник не собирается заезжать к ней домой.

– Что-то тебе выдадут, – ответил Валер. – А что-то соберут и передадут.

– Но… как же они войдут? – замялась Лиля, вспомнив, что оставила ключи в куртке, но Валер лишь усмехнулся. Стоило догадаться, что в «Оке» обо всем позаботятся.

Они остановились на проходной. Катя осталась в машине, а Валер, позвав с собой Цветкову, подошел к сторожке. Мрачный худой охранник с короткими русыми волосами, Виктор, если верить значку, сдержанно поприветствовал их и доложил о прибытии. Лиля заметила, что мужчина с интересом посматривал на нее.

В «Оке» уже все знают о случившемся?

Скорее всего.

Хотя Лиля не могла с точностью сказать, был ли охранник охотником. С некоторыми людьми тоже заключали контракт, но в какой-то иной форме. Они также хранили тайну, и их память могла быть стерта, но так как они не имели доступа ни к чему секретному, то после увольнения вспоминали о работе в «Оке» исключительно как о «странной шараге». По крайней мере так рассказывали Лиле.

– Проходите, – разрешил мужчина.

Валер повел ее к главному зданию.

Alma Mater.

Лиля частенько вспоминала об учебе и тосковала по родным стенам, но не думала так скоро сюда вернуться, да еще и с печатью на руке.

От проходной шла тенистая дорожка через сад, прямиком к высоким ступеням главного здания. Пятиэтажное строение, облицованное мелким красным кирпичом. Здесь находились аудитории, библиотека, актовый зал и столовая. Лиля помнила каждый метр этих коридоров.

Охотники зашли в просторный холл – такой же, как и год назад. Разве что общих фотографий с выпускниками стало на одну больше. Лиля вспомнила, как всматривалась в изображения, пытаясь найти знакомое лицо.

Как же давно это было.

Девушка инстинктивно бросила взгляд на фотографию, которую так тщательно когда-то искала. На ней пятеро студентов. Выпускники десятого года. Кроме Бориса Сереброва, который строго смотрел в камеру, Лиля не знала ни одного из них. Скорее всего, отправили «на север».

Серебров почти не изменился.

Лиля едва заметно улыбнулась и вдруг поняла, что когда они впервые встретились… Он же был ненамного опытнее ее. Совсем молодой.

Задумавшись, Лиля отстала от Валера, пришлось пробежаться, чтобы догнать охотника.

Без студентов в здании было непривычно тихо, даже немного жутко.

Валер привел ее к кабинету начальника по учебной части – Андрея Андреевича Смирнова. Перед входом стоял пустой стол. Обычно за ним сидела самый суровый секретарь, которого Лиля когда-либо видела. Ирину Петровну за глаза все называли Цербером и побаивались не меньше, чем ее начальника. Цветкова даже обрадовалась, что секретаря не было на месте. Не очень хотелось встретиться с ее осуждающим взглядом. Цербер обладала редчайшим даром – молча пристыдить студента.

Валер велел Лиле подождать, а сам скрылся за дверью.

Прошло почти полчаса, и тут к кабинету подошла еще одна женщина. Увидев ее, Цветкова подскочила и, улыбнувшись, поздоровалась.

Это же Нина! Нина Михайловна. Ассистентка Арины Валерьевны.

Красивая высокая женщина с короткими волосами, выкрашенными в пепельный блонд. Плавная походка, изящная фигура. Цветкова даже завидовала: несмотря на юность, проведенную в танцевальной школе, девушка не могла похвастаться грациозностью.

Лиля не забыла об одной особенности характера ассистентки: Нина порой начинала вести себя слишком сурово, но Цветкова не видела в этом ничего странного. Неопытная преподавательница боясь, что студенты сядут на шею, иногда перегибала палку. В целом Нина Михайловна была приятной женщиной, хорошим педагогом и…

Она одарила Цветкову настолько злым взглядом, что девушка поджала губы, спрятала протянутую было руку за спину и села на место.

Нина также скрылась за дверью, хлопнув ею, пожалуй, чуть громче, чем позволяли правила приличия.

Теперь Лиля не на шутку разволновалась.

Преподавательница вышла вместе с Валером и, посмотрев на Цветкову, сухо проговорила:

– Андрей Андреевич встретится с вами чуть позже. Пока идемте за мной.

– До свидания, – попрощалась Лиля с охотником и поплелась за Ниной, не ожидая ничего хорошего.

– Удачи, – как-то без энтузиазма отозвался Валер.

Женщина молча вела ее по коридорам, пока наконец не остановилась у своего кабинета. Преподавательница первым делом подошла к рабочему столу и принялась рыться в бумагах. Нина пыталась «играть» в сурового преподавателя?

Лиля растерянно огляделась и опять попробовала заговорить.

– Рада вас видеть, Нина Михайловна, – поздоровалась Цветкова, стараясь держаться нейтрально, как сделал бы это Серебров. В ответ женщина поджала губы и даже не подняла головы.

– Жаль, но это не взаимно. Итак, Андрей Андреевич сказал, что ты должна помогать мне. Но не будем ходить вокруг да около: тебя повесили мне на шею.

Женщина сморщила нос, казалось, у нее внутри разворачивается нешуточная борьба. Лиля же совсем не понимала отчего.

– Итак, запомни. Первое – я не Серебров и нянькаться с тобой не буду. Второе – никаких глупостей. Очень надеюсь, это расшифровывать не надо и в голове у тебя не только резинка от трусов, чтобы держать уши. И третье, – Нина понизила голос, – если ты считаешь, что отправить напарника на больничную койку и радоваться жизни – нормально, то ты круглая дура. Одним идиотским поступком перечеркнула всю работу напарника и педагогического состава. Так что ты будешь пахать здесь, как папа Карло. И думать, Цветкова. Надеюсь, хотя бы стыд испытывать ты способна.