Текст книги "Тестировщик миров"

Поддавшись общей эйфории, я вытащил из кармана ручку и на рукаве Зунды нарисовал одну звездочку. Мой товарищ точно заслужил ее. Хотя… Поводов для радости у нас оставалось мало.

Машина за экспонат будущего Музея Революции еще могла бы сойти – разбитые стекла, пробитые багажник и крыша это позволяли, но ехать на ней дальше было бы уже верхом нахальства. Да и не хотела она ехать. Последние пули повредили мотор, превратив автомобиль в кусок металлолома, так что теперь нам приходилось рассчитывать только на свои ноги.

– Конец машине, – огорчил я товарищей. – Дальше – пешком…

Зунда, все еще державший тубус гранатомета, бросил его в салон.

– Идти можешь?

Морщась, террорист наступил на больную ногу и помрачнел. Лицо дернулось от мгновенной боли.

– Идти – да. Бежать – нет.

Плохо дело. В этой ситуации нас могла выручить только скорость. Я в сердцах стукнул кулаком по издырявленной крыше. Ладно. Это все лирика, о другом надо думать…

Обнаружив тут брошенную машину, нас, скорее всего, и станут искать с этой стороны шоссе. Не факт, конечно, но большая часть погони наверняка устремится сюда. Азарт – штука заразная…

А раз так, то надо подбросить преследователям немножко улик, подтверждающих правильность такого хода мыслей.

Я бросил под ноги несколько пустых магазинов и потащил товарищей на другую сторону магистрали…

Обломки вертолета горели сильным пламенем, выбрасывая вверх крученый столб дыма. Из кустов я видел, как остановилась около него какая-то машина и через секунду – водитель сообразил, что что-то тут не так, – рванула прочь. С момента нашего выхода на поверхность прошло уже четверть часа. Чтобы раскинуть сеть, в которую наверняка попадутся четыре вооруженных пешехода, времени и сил у специалистов из Министерства Безопасности было вполне достаточно. А умирать мне категорически не хотелось.

«Это же игра, – подумал я. – А значит, загоняя нас в угол, она даст нам возможность из нее выбраться – иначе зачем все это? Следовательно, надо повнимательнее смотреть по сторонам…»

Над нашими головами пророкотали вертолеты. Ориентируясь на столб дыма, они вышли к месту катастрофы, и из распахнувшихся люков посыпались солдаты. Затихающий механический грохот прорезал собачий лай. Вот это было совсем плохо. Зунда показал туда пальцем, и, словно звуки нуждались в каком-то пояснении, сказал:

– Собаки…

От собак нам не уйти. Это становилось ясно, как пропись первоклассника. Звери не станут смотреть, где стоит разбитая машина, они не станут размышлять, а просто возьмут след. Пусть даже это будут следы одноногого и хромого… Отчего-то стало так горько и обидно, что в голове зашевелилась мысль, что неплохо бы найти какой-нибудь подземный ход и прочую чепуху в том же духе.

На лице Зунды радостное возбуждение от только что хорошо сделанной работы постепенно исчезало. Собаки… Наш товарищ явно понял, что стал слабым звеном – со своей ногой ему только тихонько ковылять, осторожно перенося вес с больной на здоровую, а от собак придется бегать… Собаки путали все дело.

Он взвесил мешок. Внутри скрежетнуло железом по железу. То, что там лежало, кто-то один мог бы попробовать обменять на время.

– Уходите. Я останусь…

Я никак на его слова не отреагировал, а Зорбич кивнул, словно ничего иного и не ожидал услышать.

– Рановато ты об этом, – сказал он и предложил: – Может быть, назад вернемся? Захватим вертолет…

Зунда молчал, ждал, что скажу я. А мне говорить было нечего. Вертолет – это выход из положения, в котором мы очутились, а удача и смелость могли дать нам шанс им воспользоваться. Может быть… Если Алексей снова не подгадит.

Наша детская хитрость все-таки сработала.

Хотя, пожалуй, нет. Сработала не хитрость, а простая человеческая логика. Завидев в кустах разбитую машину, преследователи первым делом бросились именно на ту сторону дороги, на какое-то время ощутив азарт охоты, – слишком уж очевидны были приметы близкой победы. Кто-то там пытался командовать, но преследователи пока не сориентировались. Надеясь уже через пару минут ухватить нас за шкирки, враждебные пиксели рванулись сквозь кусты, и около вертолетов, стоящих по обе стороны от горящих обломков, осталось всего несколько человек – два пилота в черных кожаных куртках и четверо армейцев в пятнистых комбинезонах. Наворачивая на ствол автомата глушитель, Зорбич спросил:

– Ну, у кого как с полезными навыками дело обстоит? Может быть, кто-то вертолет когда-нибудь водил?

Зебб пожал плечами, Зунда только щекой дернул. А я помотал головой. С самолетом я еще как-то мог справиться, а вот вертолет…

– Что, ни разу в жизни? – удивился Зорбич, поднимая автомат и примериваясь. – А я вот водил…

Автомат глухо затрещал, превращая людей в покойников.

– …в детстве. За веревочку…

Тут ветеран слегка лукавил. Я-то знал, что его прототип в моей реальности был связан с вертолетами, так и тут, наверное, когда его брали за образец, как-то с его биографией скоординировались – не пропадать же такому добру. Надо только было залегендировать это в реальности игры. Я полез в память своего персонажа. Так и есть.

Десять лет назад, уже живя на нелегальном положении, тот устроился к одному миллионеру механиком в гараж. Кроме работы с автомобилями, в его обязанностях было записано, что он еще помогает пилоту хозяйского вертолета содержать машину в порядке. На этом месте ему удалось проработать почти год, и он, видимо, успел кое-чего нахвататься от пилота.

– Бегом!

Подавая пример товарищам, я рванул к вертолетам. Все решали секунды. Времени на раздумье и пробы у нас не оставалось. Его едва-едва хватало на действия. Очень хотелось надеяться на то, что это именно те действия, которых от нас ждала игра.

Шелест рвущейся под ногами травы сменился топотом по асфальту. Четырежды лязгнула металлическая подножка, принимая новый экипаж. За лобовым стеклом продолжалась дорога и мелькали фигурки в камуфляже. Там гонялись за призраками, еще надеясь на победу.

Зорбич словно слепой ощупывал кнопки, вглядывался в надписи, пытаясь вспомнить, что делать. На наше счастье, двигатель не успели заглушить, оставалось только взлететь.

И жалеть, что удача не может быть бесконечной. Мы же не верблюды, у которых, у каждого, по два горба с удачей. Наверняка ведь об этом программисты позаботились. Это ведь не поддавки…

Подняться в воздух удалось только с третьей попытки. Не признавая в Зорбиче хозяина, машина упорно не хотела отрываться от земли. Я сдержанно чертыхался. Зунда же, выставив ствол автомата в открытую дверь, наблюдал за лесом. За шумом мотора мы уже не слышали ни лая, ни криков. Только здравый смысл советовал поторапливаться. Несколько секунд машина висела на одном месте, впустую перемалывая воздух. По виду Зорбича я видел, что он-то, куда именно нам надобно лететь, хорошо себе представлял, а вот объяснить это вертолету не мог.

– Ну, давай, лети, – напомнил ему втихую нервничающий Зебб. – Вспоминай детство.

– А я и лечу, – отозвался нечаянный пилот, соображая, на что еще следует нажать.

Задумчиво шевеля пальцами, он щелкнул тумблером и отжал рычаг от себя. Ему повезло. Нам всем повезло. Слегка кренясь, вертолет все-таки сдвинулся с места. Медленно набирая скорость, машина развернулась по большому кругу, направляясь к городу. Теперь бежать в другую сторону смысла не имело – при такой облаве город давал больше шансов скрыться.

Город лежал совсем рядом. Преодолевая встречный ветер, мы добрались бы туда за четверть часа, но с нашей стороны это было бы слишком большим нахальством – впереться в ту же часть города, откуда буквально только что с боем вырвались, поэтому я показал Зорбичу, чтобы летел по дуге. Ни один из нас не думал, что все несчастья этого дня закончились и далее все пойдет быстро и безболезненно…

Вскоре мои опасения превратились в уверенность – откуда-то сбоку появился полицейский вертолет. Тот пока не стрелял, следовал параллельным курсом, ничем не выдавая своих намерений. Просто летел. Пилот там подчинялся логике. Летит армейский вертолет. Летит себе и летит по своим делам. Что к такому приставать?

– Нас пасет, – злобно сказал Зунда, пристраивая гранатомет так, чтобы он в нужный момент оказался под рукой.

Представив, что случится с вертолетом, если Зунда станет стрелять в кабине, я остановил его:

– Руки у тебя чешутся? До него полтора километра, да и пилот там мастер… Развоевался…

Зунда с сожалением отложил оружие в сторону.

– Так ждать, пока нам на голову сядут? Сам понимаешь, что, пока этот наблюдает, нам сесть нельзя будет. Голыми руками на земле возьмут.

Я ничего не ответил, только сожалеюще покачал головой. Все шло так, как говорил товарищ. Сесть нам не дадут. Стрелять, конечно, тоже станут в самом крайнем случае, ну, например, если мы сейчас рванем в центр города, к президентскому дворцу – зачем портить армейское имущество, если через несколько минут вертолету все равно придется садиться? Все они хорошо посчитали. Все…

Пришло время решаться на что-то… Под брюхом вертолета уже рассыпались огни окраинных городских кварталов. Яркие точки расплывались радужными колечками.

– Дождь? – тревожно спросил Зорбич.

– Туман…

Пилот внимательно смотрел вперед. Земля теряла очертания, заволакиваемая белесой дымкой. Зорбич двинул рычаг, и вертолет начал снижение. Я оглянулся. Преследователь повторил наш маневр. Туман у земли оказался плотнее, и, чтобы нас не потерять, им пришлось приблизиться. Теперь вертолеты разделяло метров сто или меньше. Пристроившись одна над другой, обе машины усердно перемешивали туман винтами.

– Следи за ними, – сказал я Зунде. – Если начнет наглеть – стреляй. А ты – ищи место для посадки поближе к дороге.

Да… чудо бы нам не помешало… Но ведь есть же что-то такое, что поможет нам? Это только надо увидеть и понять. Я прильнул к биноклю. Впереди сквозь туман темными нитками прочерчивали пространство провода ЛЭП. Попытаться? Чудес конечно же нет, но электроснабжение-то есть! Никто его не отменял. Как вариант – сесть и сразиться с полицией врукопашную, но этого мне очень не хотелось…

– Давай пониже. Давай над самой землей…

Терять нам было нечего, и машина пошла на снижение. До земли оставалось метров двадцать. Второй вертолет несся уже метрах в пятидесяти позади и метрах в тридцати выше. Зунда в оба глаза следил за ним, желая повторить свой недавний подвиг – он явно хотел украсить рукав еще одной звездочкой, но вертолет бросало из стороны в сторону, да и туман скрадывал контур чужого аппарата, превращая его в какую-то летучую кляксу.

Машины летели вдоль кромки леса черным пятном, закрывавшим правую сторону горизонта. По лицу одноногого потекли ручейки пота. Вцепившись двумя руками в рычаг управления, пилот с напряжением ждал, что вот-вот из тумана выскочит какое-нибудь дерево или небоскреб, но все кончилось иначе. Позади нас в небе вспыхнул ослепительно-белый, с голубым оттенком свет…

Вспышка получилась краткой. На ее фоне на одно лишь мгновение стали видны тонкие черные провода высоковольтной линии, расчертившие свет на несколько частей. Через несколько секунд обломки взорвавшейся машины лежали на земле, освещая длинными языками пламени поваленную вышку электропередачи.

Взрывная волна догнала наш вертолет и тяжело швырнула вперед. Есть!

– Наши! – восторженно заорал Зебб, глядевший назад.

– Какие наши? – в сердцах сказал я. – Очнись…

* * *

Не сбавляя скорости и не поднимаясь выше, мы пролетели еще с десяток километров до автострады. Зунда все крутился позади и восторженно повторял раз за разом: «Ай да мы! Ай да мы!» Когда огонек аварии скрылся в наступившей ночи, он довольно произнес:

– Да от нас врагам урону как от броневика с пехотой! Зорбич невнимательно покивал. Ему было чем заняться – предстояло найти приемлемую площадку для посадки и вспомнить, как это делается. Вспомнил, и вспомнил вовремя. Немножко боком и чуть не перевернувшись, мы все-таки коснулись земли. Винт молотил ставший прозрачным воздух и затихающе свистел…

– Подведем итоги! – радостно сказал Зунда. – В нашем активе министр внутренних дел, катер с мелкой командой, два разбитых вертолета и трофей.

Он почти постучал кулаком по борту. Вместо ответа, Зорбич вытер лицо рукавом. Он бы тоже, возможно, пошутил, но сил не осталось.

– Рано радуешься, – отозвался я, шаря под сиденьем. Там ожидаемо нашлась бутылка спиртного. Знаю я этих летчиков, они такие запасливые. Я сунул ее в дрожащие руки пилота. – Не исключено, что в ближайшее время актив-пассив поменяется…

Зорбич с благодарностью присосался к горлышку. В перерывах между глотками одноногий товарищ вернул нас в реальность:

– А в пассиве – Кастуро…

* * *

…Мы не стали задерживаться и, похватав оружие, побрели к дороге добывать машину.

Это удалось до смешного просто. Видимо, судьба решила пойти нам навстречу с улыбкой, а не с оскалом.

Двое полупьяных юнцов в автомобиле не стали искушать ее, вышедшую к ним навстречу в виде людей с автоматами, и уступили авто.

– Ваше сотрудничество с Обществом Защиты Демократии Насилием зачтется народной властью! – крикнул Зунда, и мы уехали.

Сев за руль, первым делом Зорбич включил радио. Все станции передавали вперемежку с музыкой сообщение о неудавшемся покушении на Президента страны. На все лады расписывали самоотверженное поведение министра внутренних дел, своим телом защитившего Президента от очереди в упор из крупнокалиберного пулемета, а потом еще и накрывшего собой гранату…

– Ну, врут! – вроде бы даже с одобрением сказал одноногий. – Как это они не придумали, что граната была вдобавок ко всему еще и ядовитой?

– Фантазия закончилась… – заметил Зебб. – Или времени не хватило…

– Получается, что мы нечаянно родили нового национального героя! – задумчиво заметил Зунда.

– Ну, это в какой-то степени и от нас зависит, – отозвался я. – Если мы им дадим время отлакировать его образ…

– Вот именно…

Через несколько минут фары высветили перила моста. Мы переглянулись и, ни слова не говоря, свернули в сторону. В городе имелся неслабый шанс снова попасть под обыск. Не имея документов на машину, объяснить, откуда в ней столько оружия, будет трудно, так что придется избавляться и от оружия, и от транспорта. Сложив оружие в багажник авто, я загнал машину под мост. Потратив немного времени на то, чтобы смыть с себя ароматы канализации, мы пешком отправились в город.

* * *

На окраине города нас ждала новая явка – склад универсального магазина – и наши товарищи. Ладно. Эти трудности преодолели… Надо глянуть, что там за козни против нас плетут президентские… Не лишил ли меня Алексей возможности перемещаться из режима в режим?

Три хлопка…

* * *

Эта способность осталась. Оглядев руки, сообразил, что я снова военный и в не особенно больших чинах. Не генерал, во всяком случае. Копнувшись в памяти персонажа, понял, что я – майор спецназа Министерства Безопасности сеньор Трателло. Наверное, очень горячий парень…

После ночного прочесывания команда возвращалась в казарму для отдыха, но я приказал остановиться около магазина игрушек – все равно оказалось по пути и четверть часа ничего не решали. Машина с солдатами осталась перед входом, а мы вместе с адъютантом забежали внутрь. Найти то, что мне было нужно, труда не составило – сын уже долго объяснял мне, как хороша эта игрушка, так что уже через несколько минут я стоял перед кассиром с кредиткой в руках.

Покупатели, оказывая уважение к вооруженным силам Республики, пропустили меня к кассе без очереди. Все слышали о подлом покушении на Президента и смерти министра, так что я понял это правильно – штатские, как могли, выказывали уважение к своим защитникам.

Адъютант стоял рядом, сжимая двумя руками сборную модель «Замок князя Дракулы». Сын давно хотел такую и уже заслужил ее – три благодарности из школы за этот месяц! Неплохой повод для родительской гордости! Я посмотрел на окружающих с улыбкой – кто еще может похвастаться таким сыном? Штатские отвечали такими же ободряющими улыбками. У них, вероятно, тоже имелись поводы гордиться своими детьми.

Все-таки хорошо теперь живется тем, кто умеет жить. При прежнем Президенте, упокой Господь его душу, жилось похуже…

Я расправил плечи. Плохо, конечно, что эти мерзавцы смогли улизнуть, но, собственно, что можно было ожидать от этих засекреченных лилипутов? Нет, спору нет, они ловко управляются со своими микроавтомобильчиками и микроавтоматиками, но то-то и беда, что все у них микро… Я опустил взгляд, посмотрел на свои ноги. Одно дело – заехать врагу в рожу таким вот добрым шнурованым десантным ботинком, и совсем другое…

Где-то рядом на периферии зрения мелькнул синий халат уборщика. Мысль споткнулась. Лицо над халатом показалось мне смутно знакомым. Не настолько, чтобы лезть обниматься и вспоминать общих друзей, но определенно что-то там такое имелось… Халат уже поравнялся с прилавком, с каждым шагом сгущая в моей душе ощущение чего-то неправильного. Я не сдержался и крикнул. Так, на всякий случай…

– Стой! Стой, стрелять буду!

Тут главное – дождаться реакции. Халат подскочил, а значит, я угадал! Халат еще не видел угрозы, и пистолет в его руке только выбирал цель, но нервы у субчика не выдержали, и он нажал на спуск. Хорошо еще, что только выстрелил по манекену, одетому в военный камуфляж, а не в человека!

– Ложись!

Да только штатским такие команды не по вкусу. Не хватает у них мозгов довериться старшим по званию. Еще не понимая, что случилось, адъютант за спиной расстегнул кобуру.

– Маклби! Быстро к выходу, бойцов сюда… И бросьте вы эту коробку к чертям. Я узнал его!

Адъютанта как ветром сдуло.

– Все на пол! – заорал я, выхватывая пистолет. – Все на пол… Работает спецназ!

Плечом вперед, расталкивая не успевших убраться с дороги шпаков, я рванулся к прилавку, за которым скрылся лжеуборщик. Посыпались коробки, под ногами запищали какие-то куклы, захрустел пластик…

На свое несчастье, враг спешил и не успел захлопнуть дверь. От толчка она ударилась о косяк и снова распахнулась. Из темноты рванулся заполошный женский визг, но за моей спиной уже грохотали ботинки спецназа. Я призывно взмахнул пистолетом и бросился вниз по ступеням.

Полутемный коридор, двери по обе стороны. Трещат принтеры, слышны голоса. У самой двери стоит роскошная блондинка в фирменном халатике продавщицы, с глазами по блюдцу и дрожащим пальчиком показывает вглубь коридора. Мне пояснения не требовались. Со всей деликатностью отодвинув продавщицу (какое декольте, однако, у этих фирменных халатиков!!), я бросился вперед. Восхищенный взгляд продавщицы просто подталкивал в спину.

– Стой!

Из темноты бахнул выстрел, и стало еще темнее – пуля расколола одну из лампочек.

– Рассредоточиться…

Бойцы прижались к стенам. Еще выстрел, еще, но это все мелочи. Два автомата из-за моей спины заставили пистолетчика спрятаться. Выстрелы смолкли, и нам удалось подобраться ближе. За раскрытой боковой дверью ступени вели вниз, на другой уровень подвала.

– Связь, – бросил я через плечо и секунду спустя получил в руки микрофон. Мой голос порвал сеть помех: – Сеньор полковник! Мы в универсаме Le grand Bazar. В подвале… В секции мягкой игрушки обнаружено гнездо террористов! Занимаюсь преследованием.

В этой части подвала, как и полагается, свет не горел. Влажный воздух пах чем-то несъедобным. Я пошарил по стене рядом с собой. Пальцы наткнулись на коробочку выключателя. Щелчок, но светлее не стало.

– Бардак у штатских, – пробормотал кто-то за спиной.

– Разговорчики, – не поворачиваясь, оборвал я говоруна, хотя тот и был прав. Бардак!

Прежде чем что-то начинать, следовало соблюсти традиции. Я, не особенно высовываясь, крикнул:

– Эй, халат, выходи по-хорошему…

* * *

Азарт нес меня на волне адреналина, и никакого желания выходить из игры я не ощущал, но тут как-то само собой, непонятным для меня образом я вновь безо всяких хлопков в ладоши переместился в тело майора Крымова, точнее Масгера. И случилось все это так быстро, что, кажется, в моей голове одновременно несколько секунд сосуществовали сразу два персонажа. Два майора… Я жил двумя жизнями, и это состояние вроде бы даже продолжалось.

Интересный парадокс! – я даже не понял, за кого сейчас думаю, зато понял, зачем это. В создавшейся ситуации кто из электронных персонажей в кого ни попадет, все одно больно будет мне настоящему…

Я отбежал шагов на тридцать от входа, спрятался за коробом воздуховода и провалился в майора Крымова.

Каким образом на абсолютно надежной явке оказались солдаты Президентской гвардии, оставалось только догадываться. Может быть, предательство, а может, случайность или просто неожиданность. Такое в жизни тоже бывает… Только это ведь ничего для нас не меняло.

Свет, падавший из открытой двери, на мгновение потускнел. И еще раз, и еще… Так. Понятно. Просачиваются ко мне, стягиваются для броска вперед. Я осторожно высунул голову. Все верно. Солдаты осторожно двигались, прижимаясь к стенкам коридора.

Они еще не знали, что у меня есть чем их встретить… Стараясь сделать это бесшумно, я заменил обойму в пистолете. Неожиданность – она для всех неожиданность. Как они подставились! Как шикарно они подставились! Узкий коридор! Деваться некуда! Пятнадцать богов в обойме – на всех хватит! Ухватив пистолет, я приподнял его на уровень глаз. Несколько раз вздохнул, нагнетая в себе праведную злость. Гады… Сволочи… Сатрапы…

Раз, два…

Хорошо, что я успел посмотреть на то, что держу в руке. Несколько секунд назад я был абсолютно уверен, что ношу под халатом «Зиг-Зауэр Р226». Пятнадцать патронов в обойме. Вес чуть больше полкило… Теперь у меня каким-то чудом оказался старенький наган. Хотя что там раздумывать? Понятно, каким чудом. Алексей, тварь поганая!

…три…

Я выдохнул и сожалением опустил оружие. Повезло сегодня президентским… Повезло. По-другому и не скажешь… Окажись под рукой автомат… С другой стороны, бродить по торговому залу с автоматом как-то невежливо. А нагана для этой своры маловато будет. Ничего, не в последний раз видимся… Как Зебб говорит: Бог тому свидетель!

Я осторожно отступил назад. Товарищи выстрелы наверняка слышали и готовятся к отходу. На всякий случай я выстрелил и, не дожидаясь ответа, отпрянул в темноту. За моей спиной, точнее, сбоку имелась металлическая дверь, прочная, словно дверь бомбоубежища. Да так, наверное, и было. Здание построили еще до Второй мировой войны, и строители наверняка думали о тех, кто будет жить в этом здании. Так что президентским еще придется помучиться, чтобы попасть внутрь. А мы тем временем…

Снова черт знает что!

Меня обратно перекинуло в майора. Того, другого… Алексей, тварь мерзкая… Программировать лучше научился бы!

Я добежал до двери первым и еще успел услышать, как щелкают запоры. В азарте я навалился на сталь плечом – ну мало ли как дело повернется, но честная дверь, изготовленная для того, чтобы выдержать попадание авиабомбы, устояла. С досады я хлопнул по ней кулаком и выругался.

– Администратора сюда. Быстро!

Толстячок, притащенный лейтенантом, вздрагивал от выстрелов и потел. Очень неуютно ему стоялось в подвале. От его вида у меня даже зубы зачесались, настолько неприятно выглядел штатский.

– Что там у вас? – спросил я, кивая на дверь. – Только быстро. Ход дальше есть?

– Там тупик. Бомбоубежище.

– А за стеной?

Менеджер вытер потное лицо платком и пожал плечами:

– Не знаю… Вероятно, подвал соседнего дома… Вот если б они попали сюда… – его рука указала на дверь напротив, – тогда все было бы гораздо хуже… Там…

– Хорошо… Свободен.

Если там тупик, то это уже неплохо. Значит, деться им некуда. Я дал знак, и Маклби потащил слегка упирающегося менеджера в сторону, где надо и где не надо прислоняя его к грязной стене. «Неплохо бы, конечно, не дожидаясь подмоги, захватить их всех, – подумал я, – но дверь… Как такую вскроешь? Чем?»

– Минуту, майор!

Я обернулся. Кричал увлекаемый в темноту штатский. Его голова торчала над плечом адъютанта.

– Вы хотите попасть туда?

«Дурацкий вопрос, – подумал я. – Такой может задать только штатский… И то не каждый…»

– Хотим…

– Я могу помочь.

Он с некоторым достоинством вырвался из рук лейтенанта. И демонстративно начал отряхиваться. Я, поскрипывая зубами, ждал.

– У меня есть ключ от двери… Точнее, от всех дверей в этом подвале.

Не обманул! Едва дверь заскрипела, из темноты ударили автоматы. Я счастливо улыбнулся. Не ошибся менеджер. Некуда им уходить. Имелось бы куда – наверняка сбежали бы уже… Со слов штатского, помещение было не очень-то и большим – где-то метров двадцать на тридцать. Как раз хорошо для газовой атаки.

– Приготовить гранаты.

Расстояние до бандитов – всего ничего, и мы обошлись без гранатомета, которого у нас и не было. Взмахи рук, и одна за другой в темноту прохода полетели газовые гранаты. Взрыв, другой, третий…

– Свет!

Несколько мощных фонарей снопами света ударились в желтовато-серую тучу, заполнившую коридор там, где прятались террористы. Все теперь было предсказуемо, словно на учениях. Я чуть усмехнулся, дернул краем губы. Приплыли, соколы подполья. Сливай воду, туши свет… Сейчас начнется ор и кашель – масок у них точно нет, ведь пришлось им почти голяком в подвал уходить, а тут и подмога подоспеет. Кто ж знал, что они настолько изнахалятся, что прятаться побегут в самый большой в столице магазин игрушек? Верно говорят, что у этих тварей мозги набекрень. Конечно, не у всех, а вот у руководителей – точно.

Подсознательно я считал секунды. Десять, пятнадцать… Сколько же можно задерживать дыхание? Не дельфины же они, во всяком случае, я среди них не видел ни одного дельфина…

И тут началось невероятное! За стеной газа, так хорошо смотревшейся в свете фонарей, что-то загрохотало, и, вспучиваясь какими-то выростами, эта стена медленно, но неотвратимо двинулась обратно на нас. Сквозь грохот прорывался мелодичный свист, складывающийся в какую-то полузнакомую мелодию. Пытаясь осмыслить происходящее, я потерял несколько секунд.

– Да что же у них за оружие? – удивился Маклби. – Это же «Интернационал»!

Только это не отменяло газового облака перед нами.

– Отходим!

Повторять не пришлось, все сами приняли верное решение. Слезоточивый газ чертовски усиливает сообразительность…

Еще один прыжок из сознания в сознание. Да что ж такое-то! Снова я майор, но уже наш, правильный.

Вот так штука нашлась! Это же секретные разработки из журнала «Моделист-конструктор»! Умельцы подполья сумели-таки сделать свинтопрульный пулемет! Интересный ход! Всячески надо у программистов такие инициативы поддерживать. Премировать и того, что с запахом придумал, и того, что эту штуку в подвале поместил. Не простая ведь штука… Как там в сказках – быстро сказка сказывается, да нескоро дело делается… А эти вот сделали. Читал я про такое. Свинтопрульный – потому что пуля с винтом прет. На конце каждой пули – маленький пропеллер. Пуля летит и толкает перед собой воздух, ну а тот, естественно, в том направлении и движется. При этом умельцы сделали из него еще и машину пропаганды – из общего свиста отлично угадывалась мелодия пролетарского гимна. Ну-ка, где там президентские?

Я высунул голову – никого. Славно! А теперь – в дверь напротив, в другие подвалы…

– Не спать! – проорал я. – Не спать!

Товарищи, задерживая дыхание, один за другим ныряли в просвечивающееся марево и выбегали в коридор, чтобы заскочить в дверь напротив.

Все, что тут произошло, стоило считать не иначе как везением. Может быть, даже чудом… Надежнейшая явка и – провал. Провал и невероятное спасение… Когда власть переменится, это будет неслабым сценарием для боевика – опасность, чудесное спасение… Зрители это любят. Борцы за народное благо, впрочем, тоже.

Марево, клубясь, все еще обволакивало дальний конец коридора. Несколько минут у нас имелось… Я выпускал очередь за очередью туда, стараясь не столько попасть, сколько удержать на месте преследователей. Был уверен, что на этот раз все обошлось, но спасение оказалось иллюзией. Нас тут уже ждали…

Мы пробежали по коридору метров пятьдесят, повернули и… И все. Сказка кончилась. Из темноты навстречу ударил пулемет… Инстинкт разметал нас по стенам, кто-то упал, кто-то бросился вперед и растворился во вспышке выстрела. Сам я, понимая, что почти все кончено, от отчаяния припав на колено, лупил короткими очередями по огоньку пулемета. Понимая, что терять больше нечего, бил, не жалея патронов…

Но напрасно. Через минуту я остыл и прекратил бесполезную трату боеприпасов. Еще через несколько секунд остановились все, включая пулеметчика.

– Это что? – негромко спросил Зунда. – Это как?

– Это чудо… – благоговейным шепотом произнес Зебб. – Сподобил Господь!

– Это игровой баг, – сказал я, но на меня внимания никто не обратил. В кои-то веки ошибка в игре – и на стороне игрока, а не игры…

Я представил, как эта пулеметная очередь отыскивает меня и пули, вонзаясь в тело, накачивают жертву болью, вздрогнул.

Зорбич, сообразивший, что к чему, быстрее всех, объяснил это иначе. С позиций научного материализма.

– Гравитационная аномалия. Такое бывает. Редко, но бывает… В подвалах особенно редко… Не чаще, чем радуга…

Я чувствовал, что ему хотелось говорить и говорить, аж зубы чесались, но он, прикусив губу, сдержал себя, не желая терять лицо. Пулеметчик с той стороны от происходящего, похоже, тоже обалдел и снова нажал на спуск, но это ничего не изменило – пули горящими трассерами вылетали из пулеметного дула примерно на метр, тормозились какой-то неведомой силой и, медленно разворачиваясь, плыли назад. Слава богу, не в лоб стрелку, а пропадая в темноте за спиной пулеметчика. Оборачиваться и искать, где именно, он не решался. По нему было видно, что стрелку жутко даже подумать об этом.

– А это надолго? – поинтересовался Зунда. Идти на плюющийся огнем пулемет даже после того, как тебе объяснили, что тот не опасен, как-то не хотелось. Чудеса, они, как всем известно, внезапны и скоротечны.

– Бог сегодня на нашей стороне! – пробормотал Зебб, украдкой крестясь. – Давай за командиром…

– Все страньше и страньше, – добавил Зорбич, выказывая образованность, но его никто, кроме меня, не услышал. Возможно, оттого, что точно такая же мысль в эту секунду появилась в каждой голове.

Преодолевая себя, я первым шагнул вперед, все-таки стараясь идти ближе к стене. За мной потянулись остальные. Шаг, другой, третий… Берр, не выдержавший напряжения, в какой-то момент сорвался и швырнул туда гранату. Смертельный снаряд медленно, со скоростью неспешно парящей бабочки, полетел вперед, ударился о стену рядом с пулеметом, отскочил, ударился о другую, снова отскочил… Мы все видели, как, попирая здравый смысл и законы физики, он, отскакивая от стены к стене, словно бешеная лягушка, ускакал в далекую темноту и только там взорвался.