Текст книги "Чернобыль. Большая ложь"

Замечу, что эти официальные цифры также основаны на секретных докладах, которым предшествовали такие же секретные запреты вписывать реальные дозы в медицинские документы жертв. Это значит, что их надо еще умножать. От ильинской команды в ответ не последовало ни звука. Главное в официальной медицине – партийная дисциплина.

Хотя незадолго до этого сенсационного признания тот же В. X. Догужиев уверял депутатов: «Основные демографические показатели – рождаемость, смертность, естественный прирост в зараженных районах Российской Федерации, Белоруссии, Украины находятся на уровне соответствующих показателей по стране». К этому времени у меня в руках оказался секретный вердикт группы ученых из Академии медицинских наук СССР для внутреннего употребления с совершенно противоположными утверждениями: «Показатели заболеваемости основных классов болезни и смертности указывают на изменение в сторону роста, особенно показатели смертности среди взрослых и детей Житомирской области».

Наконец, напомню, сам Ильин на парламентских слушаниях вынужден был признать: «Один миллион 600 тысяч детей имеют дозовые нагрузки, которые нас волнуют, надо решать вопрос, как поступать дальше».

Выдавливать из властей и официальных медиков, служащих партийному мамоне, хоть какую-то информацию о здоровье людей в зонах радиации и три и четыре года спустя, приходилось в полном соответствии с рекомендациями Чехова, – по капле. Слава Богу, что у меня было так сказать персональное «ядерное» оружие – депутатский мандат, который действовал на власть как раздражитель. После вынужденного разрешения «сверху» через три года после катастрофы и всемирного вранья о ее последствиях правительство и министры начали со скрипом выдавать депутатам хоть что-то похожее на правду.

Всю эту информацию следует соотносить с первичным, так сказать, открытым докладом ильинского официоза, с которого я начала эту главу. Получится своеобразное наглядное пособие большой официальной лжи о здоровье чернобыльских жертв длиною вот уже в 25 лет.

Как сообщил на мой депутатский запрос министр здравоохранения Украины Ю. П. Спиженко (это было спустя почти четыре года после аварии), «уровень численности населения (Украины. – А.Я.), признанного здоровым по результатам обследования за три года (после аварии на ЧАЭС. – А.Я.) в целом уменьшился на 27 процентов, в том числе: среди ликвидаторов – на 18 процентов, эвакуированных – на 33, у населения, проживающего на загрязненных территориях – на 47 процентов. Это свидетельствует… о фактическом снижении показателей уровня здоровья населения по группам учета. В структуре заболеваемости взрослого населения преобладают болезни органов дыхания, органов кровообращения, нервной системы, кожи и подкожной клетчатки, эндокринной системы, новообразования. Причинная связь заболеваний и инвалидности с работами по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС установлена более чем у двух тысяч человек».

В некоторых деревнях Могилевской, Гомельской областей в Белоруссии, на Житомирщине в Украине взрослые за несколько лет после Чернобыля накопили по 400 и более бэр. Это – смертельно опасные дозы.

За первые десять лет после катастрофы на Чернобыльской атомной станции здоровье людей, проживающих в зонах радиации, кардинально пошатнулось. Как утверждают в своих работах российские исследователи О. Ю. Цитцер и М. С. Маликов, анализ показателей смертности от злокачественных новообразований населения Украины, проживающего на территориях, прилегающих к зоне Чернобыльской АЭС в периоды 1980–1985 и 1986–1991 годы свидетельствует о достоверном росте смертности от рака молочной и предстательной желез.

Как заявили официальные лица независимой Украины на конференции в Колумбийском университете (США), посвященной десятилетию Чернобыльской катастрофы, за это время на Украине умерли в связи с ее последствиями 148 тысяч человек.

Мне трудно писать эту главу из-за убийственной информации, которую я должна поместить здесь. (Вот уж воистину во многих знаниях – многие печали.) Читателю, наверное, будет трудно еще по одной причине – слишком много фактов и медицинской специфики. Но я призываю к мужеству – внимательно прочитать ее до конца. Это не скучно – это страшно.

Самая уязвимая категория – дети. Их гены уходят в будущее.

Вот данные из моего архива – материалы Научно-исследовательского института педиатрии, акушерства и гинекологии Министерства охраны здоровья Украины. Специалисты института считают, что катастрофа ударила, прежде всего, по генофонду страны. Рождаемость начала быстро снижаться. (Не надо путать с постсоветской ситуацией, когда к Чернобылю присоединилось всеобщее «демократическое» обнищание народа, которое тоже не способствовало демографическому взрыву.) Чернобыльский вклад в снижение рождаемости на Украине таков – с 15 процентов в 1986 году до 11,4 процента (при смертности населения 13,4 процента) через десять лет.

Обследования беременных женщин из пораженных территорий, по данным этого же института, говорят об увеличении осложнений при беременности, патологических родах. В до-аварийный период показатель частоты неблагоприятных исходов (в расчете на 100 беременностей) составлял 9,6, в после-аварийный – 13,4. Была выявлена существенная зависимость этого показателя от дозовых нагрузок на женщин. В полтора-два раза возросло число анемий, угроз прерывания беременности.

(Это к вопросу из секретных протоколов о реэвакуации детей и беременных женщин через три месяца после взрыва туда, где только за первый год они набирали по 10 бэр.)

Вызывает у медиков озабоченность неонатальная (то есть в первые 28 дней после рождения) смертность младенцев в районах повышенного радиационного риска. Как отмечают и российские и западные исследователи, она увеличивается.

Некоторое время назад известный немецкий ученый Альфред Корблейн из Мюнхенского института окружающей среды опубликовал результаты своих исследований перинатальной смертности в постчернобыльский период в Киевской области, Киеве и Житомире. (Доктор Корблейн использовал для своих исследований, в частности, материалы медицинской статистики Министерства здравоохранения Украины.) Он пришел к выводам об очевидном влиянии на перинатальную смертность радиоактивного стронция в теле беременных женщин, проживающих в Киевской области и в городе Житомире. Ее пик приходится на апрель 1987 года и колеблется далее по временам года, достигая максимума весной и осенью. Корблейн связывает этот результат также с возможным потреблением беременными женщинами радиоактивных грибов и ягод семью месяцами ранее, в августе-сентябре 1986 года.

Здесь уместно еще раз вернуться к переданной мне в 1991 году в Лондоне рукописи советского эмигранта, физика, киевлянина Игоря Геращенко «Пропущенные уроки Чернобыля», в которой он обращается также и к этой теме. Он пишет: «Есть и еще жертвы Чернобыля – те, которых никто и никогда не видел. Это убитые в зародыше дети. После взрыва врачи рекомендовали беременным женщинам Киева, да и других мест, делать аборт. Я знаю несколько случаев, когда такие вынужденные аборты делались на шестом месяце беременности, совершенно официально, врачами в больницах…за прошедший год (речь идет о годе после катастрофы на ЧАЭС. – А.Я.) не менее 20 тысяч беременностей были прерваны абортами из-за Чернобыльской катастрофы. Это только в Киеве. А эвакуированные женщины Припяти?»

У меня нет ни малейших сомнений в этом. Когда я сама ездила по загрязненным деревням Житомирской области, женщины тоже рассказывали мне об этом со слезами на глазах: беременным настойчиво рекомендовали делать аборты и не советовали рассказывать кому-либо об этих рекомендациях.

Вот что говорил по этому поводу на семинаре для молодых ученых в 2002 году в Институте проблем безопасного развития ядерной энергетики РАН А. П. Поваляев, соавтор многих секретных рецептов по скармливанию ничего не подозревающему населению радиоактивного мяса и молокопродуктов: «Печальная ситуация – аборты. Врачи рекомендовали их делать даже в случае первой беременности…»

Эти советы давались сразу после катастрофы. Но и спустя десятилетия специалисты отмечают их тяжелые последствия для рожающих женщин. Это тоже косвенное подтверждение того, что никто не знает, какие же реальные радиоактивные дозы получило население, в том числе и женщины репродуктивного возраста, в самые опасные первые недели и месяцы после взрыва в Чернобыле. Мы можем только догадываться, что их величина была немалой, судя по последствиям спустя годы и годы.

Настораживает и число врожденных уродств развития новорожденных в этих зонах. В Житомире еще до недавнего времени существовала закрытая лаборатория, в которой хранились заспиртованные в банках уродцы животных и людей, родившихся на радиоактивных территориях. (Об этих печальных перспективах стыдливо пишут также и в партийных протоколах: «Секретно. Подлежит возврату в особый сектор управления делами Совета министров СССР. Протокол № 36. <…> 15 ноября 1986 г. <…> К п. 6. <…> Наряду с этим в течение 70 лет можно ожидать дополнительно рождения 3 000 детей с врожденными пороками развития (речь идет только о Гомельской, Киевской, Житомирской и Черниговской областях. – А.Я.). <…> Прогноз для 75 млн человек, проживающих на европейской территории СССР, где наблюдалось повышение радиационного фона, показывает, что в течение 70 лет… дополнительный выход врожденных пороков развития может составить 23 тысячи случаев».) Судя по информации главы ирландского «Фонда помощи детям Чернобыля» Ади Роше, ужасы этой отдаленной статистики уже проявились в полной мере в Беларуси, менее чем через двадцать лет.

В отчете НИИ педиатрии, акушерства и гинекологии Минздрава Украины утверждается, что заболеваемость детского населения на загрязненных территориях по сравнению с до-аварийным периодом продолжает возрастать, в то время как по всей Украине она даже снизилась на 6 процентов. В некоторых пораженных регионах первичная заболеваемость детей за первые десять лет после аварии возросла в полтора-два раза. В 2–3 раза на особо пораженных территориях повысился уровень заболеваний эндокринной системы, болезней крови и кроветворных органов, врожденных аномалий, возникновения новообразований. Есть регионы, в которых эти показатели превышают общеукраинский в 14–20 раз (!). Если до 1986 года на Украине отмечалось всего два-три случая в год детских раков щитовидной железы, то уже в 1989-м было зарегистрировано двести таких случаев.

Особенно ухудшилась ситуация в семидесяти пяти районах жесткого радиационного контроля Киевской, Житомирской, Черниговской и других (всего одиннадцать) областях страны. Показатели смертности детей в этих районах через уже десять лет после катастрофы превышали в 1,6–2 раза общегосударственный уровень.

Значительно ухудшилось здоровье детей в Житомире. Как сообщил мне главный детский врач города В. И. Башек, уже через восемь лет после аварии каждый второй ребенок первого года жизни входил в группу риска. Только 38 процентов детей, которые пережили катастрофу на ЧАЭС, были признаны здоровыми. Но и среди них заболеваемость возросла на 27 процентов.

Особая группа населения – дети Киева, столицы Украины, которые также пережили первый радиационный удар. Из-за близости к злополучному реактору, для многих этот удар имел и имеет (хотя дети уже выросли) печальные последствия. Как сообщают в своем докладе российские специалисты О. Ю. Цитцер и М. С. Маликов, обследование 583 учащихся первых классов школ Киева достоверно показало замедление развития значительной группы детей в 1992 году по сравнению с 1982 годом. В общем, хорошего мало.

Спустя десять лет после аварии, отмечают они, 150 тысяч жителей Украины получили дозы облучения щитовидной железы, которые в десятки и даже более чем в сто раз превышают допустимые. В частности, у 5,7 тысячи детей облучение железы составило 200 рад, а у 7,8 тысячи взрослых – свыше 500 рад. (Это при том, что установленная допустимая для населения доза на Украине составляет 5 рад за всю жизнь.)

В марте 2002 года украинское государственное агентство «Чернобыль-ИнтерИнформ» со ссылкой на официальные источники сообщило, что из трех миллионов жителей страны, получивших дозу облучения вследствие аварии на ЧАЭС, у 84 процентов диагностированы те или иные заболевания. И один миллион из них составляют дети.

Чем дальше мы углубляемся в медицинские и исследовательские отчеты специалистов и ученых, неподконтрольных московскому официозу, тем меньше оптимизма. Итак, трудно, но продвигаемся дальше.

По своему сценарию развивается чернобыльская трагедия и в Беларуси. Дела здесь тоже не лучше. Спустя и десятилетия здесь более двух миллионов человек – это 23 процента населения – живут на территории с уровнем загрязнения радиоактивным цезием более одного кюри на квадратный километр, почти 8 процентов территории имеет загрязнение 5 кюри на квадратный километр.

Оценка содержания радиоактивного стронция-90 в организме жителей этой республики после аварии на ЧАЭС, отмечают российские исследователи, показала, что рассчитанные поглощенные дозы на красный костный мозг оказались в 2,5–3 раза выше, чем в доаварийный период, а в 3 процентах случаев дозы превысили средние значения в 4–8 раз.

Концентрация плутония в волосах жителей Гомельской области на порядок выше, чем в волосах жителей Минска.

Уже спустя десять лет после Чернобыля – по сообщениям Министерства здравоохранения страны – в наиболее загрязненных зонах республики общий уровень заболеваний возрос на 51 процент (!) по сравнению с дочернобыльским периодом.

Но особую роль в первые дни, как я уже отмечала, сыграл радиоактивный йод, которым была засыпана вся Беларусь. Условно «чистой» можно было считать только ее северную часть.

В некоторых областях его уровни доходили до 300 и более кюри на квадратный километр. По последним данным группы ученых из минского Института радиационной медицины и эндокринологических исследований А. Е. Океанова, Е. Я. Сосновской и О. П. Пряткиной, Беларусь с 1990 года удерживает первое место в мире по поражению раком щитовидной железы у взрослых. До взрывов в Чернобыле это было редкостью. А вопрос об онкозаболеваниях щитовидной железы у белорусских детей после аварии давно перестал быть дискуссионным. Эту печальную статистику уже признают даже самые отъявленные проядерные ортодоксы.

По данным этой группы ученых, в среднем по всей Беларуси в период между 1990-м и 2000 годом число онкологических заболеваний возросло в среднем почти на 40 процентов по сравнению с доаварийным. (Исследователи использовали банк данных Национального регистра по раковым заболеваниям, который ведется в Беларуси с 1973 года.) В Гомельской области эта цифра выглядит просто ошеломляюще – около 52 процентов. Общая заболеваемость населения возросла здесь более чем на 55 процентов. До аварии этот показатель был самым низким из всех регионов. В Минской области – 49 процентов, в Гродненской – 44, в Витебской – 38! (Коллективный Ильин со своим «научным» докладом и «прогнозами» отдыхает.)

По данным этих же ученых, в 1980 году индекс рака щитовидной железы по республике среди взрослого населения старше тридцати лет составлял 1,24 на 100 тысяч. В 2000 году он вырос до 5,67. У ликвидаторов – до 24,4. Кроме того, рак в самой загрязненной Могилевской области стал на пятнадцать лет «моложе», чем в Витебске. Это еще одна особенность – теперь он «достает» женщин 45–49 лет.

Заболеваемость раком значительно выше в белорусской деревне, чем в городе. Это из-за того, что коллективная доза, которую получили селяне, в два раза больше той, которую получили горожане. Наиболее часто отмечается рак мочевыде-лительных органов, толстой кишки, легких, щитовидной железы.

Несмотря на то что количество раков щитовидки у взрослого населения Беларуси возросло более чем в пять раз, отмечают ученые, и они направляли свои исследовательские отчеты об этом в заинтересованные международные организации, в документах МАГАТЭ и Научного комитета ООН по влиянию атомной радиации это все еще не отражено. А ведь Океанов и его коллеги – это не люди с улицы. До перехода в Институт радиационной медицины и эпидемиологических исследований сам Океанов много лет возглавлял национальный Регистр по выявлению рака в Белоруссии. Кроме того, статья ученых опубликована не в какой-то желтой прессе или таблоиде, а в очень серьезном научном издании «Швейцарский медицинский еженедельник» («Swiss Medical Weekly»). Здесь все научные статьи проходят тщательную проверку. В шарлатанстве ни авторов, ни журнал заподозрить невозможно.

Тем не менее, Комитет ООН по влиянию атомной радиации не постеснялся в 2000 году сделать бессовестное заявление о том, что «14 лет спустя после чернобыльской аварии нет никаких доказательств о негативном влиянии на здоровье населения, связанном с ионизирующей радиацией. Нет возрастания заболеваний раком или смертности, которые могли бы быть связаны с радиоактивным воздействием». А далее следуют сентенции, недоступные для понимания нормальных людей с нормальными гуманитарными ценностями, которые знают ситуацию в чернобыльских зонах, не говоря уж о тех, кто там живет. Компания международных чиновников, многие из которых даже не представляют, в какой стороне находятся эти самые многострадальные Хойники или Полесское, уверяют жертв Чернобыля в том, что со здоровьем все у них «в будущем будет хорошо». Ну почти даже лучше, чем было бы без Чернобыля.

В МАГАТЭ и самом «ядерном» Комитете ООН и через двадцать лет после катастрофы без устали заводят одну и ту же заезженную корпоративную пластинку: никаких жертв Чернобыля, за исключением тридцати одного человека, в основном пожарных, и нескольких детей, заболевших раком, которые могут быть излечимы, нет.

Это уже даже не смешно. Оставим этот совковый рудимент без комментариев и продолжим наш мониторинг радиоактивного чернобыльского марафона длиною в двадцать пять лет.

Уже первые десять лет после Чернобыля выявили одну общую для трех стран Украины, России и Беларуси драматическую тенденцию – возрастание количества детей, заболевших раком щитовидной железы. Больше всего страдают дети Беларуси. Согласно данным Всемирной организации здравоохранения, если с 1966 по 1985 год был зарегистрирован 21 случай, то после 1986 года – 379. Детям были проведены сотни операций.

В декабре 1995 года зарегистрировано уже 680 случаев рака щитовидной железы у детей на Украине, в России и Беларуси. В соответствии с данными Европейской ассоциации по изучению щитовидной железы – это только начало эпидемии, и в течение ближайших тридцати лет (прогноз был сделан в 1995 году) тысячи детей будут поражены раком щитовидной железы.

Но в полный шок привел общественность отчет Всемирной организации здравоохранения, представленный в апреле 2000 года в ООН. Группа экспертов ВОЗ дает еще более пессимистические прогнозы – по ее данным ожидается 50 000 новых случаев рака щитовидной железы у детей и подростков, живущих в пораженных зонах. Самая тяжелая ситуация – в Гомеле. Здесь рак прогнозируется у 36,4 процента тех, кому было меньше четырех лет на день катастрофы. (Если говорить о взрослом населении, то в Могилевской области эксперты ООН прогнозируют рак у 5 процентов.)

В трех областях России – Тульской, Калужской и Орловской – они предсказывают 3 699 случаев онкологии у детей. Это – 1 процент всего детского населения этих регионов.

Эксперты ООН заключают, что для миллионов людей, живущих на радиационных территориях, спустя десятилетия наступают самые худшие времена. Выступая после представления отчета, Генеральный секретарь ООН Коффи Анан отметил, что мы никогда не узнаем точное количество жертв Чернобыля, но три миллиона детей требуют лечения и «многие из них умрут преждевременно».

И здесь самое время вернуться еще раз к докладу Ильина, в котором он утверждал, что «расчетные оценки дают основание предположить следующее теоретически возможное число новообразований щитовидной железы радиационной этиологии за 30-летний период после аварии на ЧАЭС. Инкурабельных злокачественных опухолей у детей – до 20 случаев, и в целом по всему населению до 50 случаев. Излечимых злокачественных опухолей – соответственно до 170 и 400 случаев». Оставим эти скорее политические, а не научные или медицинские прогнозы на совести тех двадцати трех – язык не поворачивается сказать «ученых», – кто подписал этот сугубо партийный документ. К реальным исследованиям и реальной медицине – и это уже подтвердила сама жизнь в радиационных зонах – он имеет небольшое отношение. Вопрос в другом: не слишком ли дорого платят жертвы Чернобыля за подобные экзерсисы провластной верхушки придворной медицины? Это – больше чем ошибка?

Есть еще одна, особая категория граждан, пострадавших от Чернобыля. Это – ликвидаторы. Вспомнилось, как в 2004 году на презентации сборника статей о Чернобыле во Франции, в Каэне, одну из белорусских писательниц, которая выпустила книгу – собрание интервью о Чернобыле спустя 11 лет после аварии, спросили из зала, кто такие «ликвидаторы». Писательница ответила через переводчицу, что она не физик, мол, поэтому и не знает… Пришлось мне объяснять французам, кто такие ликвидаторы, хотя я тоже не физик, и при чем здесь вообще физика? Мне было, право, очень неловко за нее: как же можно писать о Чернобыле и не знать, кто такие ликвидаторы?

По сообщениям Всемирной организации здравоохранения, среди ликвидаторов возрастает заболеваемость и смертность. Их главные болезни – вегето-сосудистая дистония, рак легких, сердечные, гастроэнтерологические заболевания, лейкемия.

Как заявили украинские официальные лица, за первое десятилетие после аварии умерли около восьми тысяч ликвидаторов.

Согласно исследованиям белорусских ученых из Института радиационной медицины и эндокринологических исследований А. Е. Океанова, Е. Я. Сосновской и О. П. Пряткиной, индекс рака щитовидной железы у белорусских ликвидаторов за период 1993–2000 год составил 24,4 на 100 тысяч человек. Это почти в пять раз больше, чем у населения, проживающего в зонах загрязнения. (120 тысяч белорусов очищали 30-километровую зону вокруг реактора.) Авторы подчеркивают, что именно в группе ликвидаторов возросла смертность от всех видов рака.

По официальным данным российских экспертов, число российских граждан, смерть которых связывается с участием в ликвидации последствий катастрофы, составляет около семи тысяч. (По газетным публикациям, эта цифра достигает 50 тысяч человек.) 20 тысяч ликвидаторов, по данным российских специалистов, стали инвалидами – о качестве их жизни (особенно с 2005 года, когда в России все льготы чернобыльцам были заменены грошами) можно только догадываться.

По сведениям Общественного комитета ликвидаторов, за прошедшее после катастрофы время умерли, по крайней мере, сто тысяч из восьмисот. В эту цифру, поясняют они, входят все умершие ликвидаторы, смерть которых связана с ослаблением иммунитета после участия в очистке зараженных территорий.

Настиг Чернобыль также и привилегированных жителей «золотого миллиарда». Ведь в результате катастрофы на ЧАЭС «опылению» цезием подверглись территории семнадцати стран Европы общей площадью 207,5 тысячи квадратных километров. Однако впервые самый полный – так называемый альтернативный – доклад о радиоактивном загрязнении европейских стран и его влиянии на здоровье людей и окружающую среду появился спустя… двадцать лет после аварии на ЧАЭС. Его авторами выступила группа независимых европейских ученых под эгидой депутатов Европарламента. Основное внимание в нем концентрируется на расхождениях в оценках независимых ученых и Международного агентства по атомной энергии и Всемирной организации здравоохранения – в отношении здоровья людей и загрязнения окружающей среды в Европе. В отчете указывается, что цезия-137 и йода-131 вылетело из реактора, соответственно, на 30 и 15 процентов соответственно больше, чем оценивают эксперты МАГАТЭ. Эти цифры принципиальны, от них зависит правильность оценки полученной коллективной дозы и предсказания смертей.

В альтернативном европейском докладе впервые отмечалось, что 40 процентов территории Европы было загрязнено цезием-137 выше, чем 4 кБк (килобеккереля) на квадратный метр и 2,3 процента – более чем 40 кБк. К слову, МАГАТЭ опубликовало только последнюю цифру. «Более того, – отмечают авторы альтернативного отчета, – в докладах МАГАТЭ и ВОЗ вообще не обсуждаются чернобыльские выпадения и дозы радиации ни в каких других странах, кроме как в Беларуси, Украине и России. 80 процентов территории <…> Молдовы, Турции (европейская часть), Словении, Швейцарии, Австрии и Словакии были загрязнены цезием-137 более чем 4 кБк на квадратный метр. 44 процента земель Германии и 34 процента Великобритании также были поражены. 5 процентов Беларуси, Австрии, Украины, Финляндии и Швеции были загрязнены более чем 5 кБк на квадратный метр».

На юго-востоке Баварии, в наиболее пораженном регионе Германии, уровень радиоактивного загрязнения почвы цезием-137 достигал 2 кюри на квадратный километр. Однако официального статуса радиоактивно загрязненных территорий этот регион не получил. (На Украине, в России и Белоруссии территории с таким уровнем загрязнения были признаны пораженными, люди на них могли получить некоторые преференции.) Довольно высоким оказался также уровень загрязнения цезием в Великобритании и Скандинавских странах. Как утверждают западные ученые, за все годы после аварии эти показатели не намного снизились. И сегодня здесь растения и пресноводная рыба все еще остаются радиоактивно загрязненными.

В докладе также отмечается, что после ядерной катастрофы в Чернобыле во многих странах Европы были предприняты меры по запрету на потребление загрязненной радиацией продукции. Кое-где эти меры действуют и спустя десятилетия. В Финляндии и Швеции, в основном, это касается диких зверей. Кабаны, лоси, а также грибы, ягоды и рыба в определенных регионах Германии, Австрии, Италии, Швеции, Финляндии, Литвы и Польши все еще имеют высокий уровень загрязнения радиоактивным цезием. В Швеции в 1993 году двести тонн такого мяса оленины пришлось уничтожить. В 2001 году шведский Национальный институт радиационной защиты выступил с новым предупреждением об опасности употребления оленины и грибов из-за повышенного в них уровня цезия. В 2003-м Финское управление по защите от радиации и атомной безопасности также предупредило население о радиационном загрязнении мяса северных оленей и грибов. Его уровень оказался выше допустимого в Евросоюзе в 600 беккерелей на килограмм. Подобных примеров множество.

Дополняет первый альтернативный чернобыльский доклад, сделанный официально в Европарламенте, и независимый отчет немецкого отделения организации «Врачи мира за предотвращение ядерной войны». В нем есть и сенсационные места, где отмечается, что «коллективная доза (это обычная оценка радиоактивного ущерба) была для Европы даже выше, чем для чернобыльского региона в бывшем СССР. 53 процента коллективной дозы после Чернобыля получила Европа, 36 процентов – пораженные регионы бывшего СССР, 8 процентов –

Азия, 2 процента – Африка и 0,3 процента – Америка. Если взять данные, которыми пользовались ВОЗ и Научный комитет по действию атомной радиации (НКДАР) ООН, то даже из них следует, что в мире ожидается от 28 000 до 69 000 смертей от рака и лейкемии в связи с чернобыльской катастрофой. А если посчитать еще и канцерогенные болезни, то эта цифра была бы намного выше».

В независимом докладе немецких врачей отмечается, что МАГАТЭ и ВОЗ почти ничего не говорят о влиянии чернобыльской катастрофы на здоровье населения Европы. Между тем исследования показывают, что в Европе с 1986 года возросла детская смертность, она оценивается в 5 000 младенцев, чья смерть связывается с последствиями Чернобыля. (Даже МАГАТЭ пришло к заключению, что после взрыва в Чернобыле от 100 000 до 200 000 женщин в Западной Европе сделали аборты, опасаясь последствий его радиоактивных выпадений для здоровья плода.) Согласно отчетам НКДАР, в чернобыльской зоне ожидается рождение от 12 000 до 83 000 детей с врожденными деформациями и от 30 000 до 207 000 детей с генетическим ущербом во всем мире. Только 10 процентов ожидаемого ущерба можно увидеть на первом послечернобыльском поколении. В свою очередь, Институт окружающей среды в Мюнхене отмечает статистический рост заболеваемости раком у детей, проживающих на «опыленных» чернобыльским цезием немецких территориях.

Недавно мне попалась на глаза статья Хелен Андре в одной из западных газет – о нашем Чернобыле в их Великобритании. Английские и голландские ученые спустя годы пересмотрели свои оценки влияния чернобыльской радиации на Великобританию. По их признаниям, Чернобыль будет досаждать туманному Альбиону по времени в сто раз дольше, чем это предполагалось ранее. Речь идет о горах и взгорьях Уэльса, Шотландии и северной Англии, где выпасаются овцы. В результате этих исследований более чем 230 000 овец на почти четырехстах фермах «поставлены» на обязательную проверку на радиоцезий (он «удобрил» высокогорные пастбища и здесь). По крайней мере, до 2015 года. Чтобы попасть сэру на стол, овца должна быть девственно чиста. От чернобыльской радиации. То есть пройти своеобразное «чистилище» через свободные от радиации пастбища. Да нам такое и не снилось! Понятно, что в конечном счете речь идет не об овцах, а о людях.

Хотя так и получается, что на Западе больше беспокоятся о животных, щиплющих в горах радиоактивную травку, чем у нас – о детях, вот уже двадцать пять лет страдающих в чернобыльских зонах.