Текст книги "Опальный адмирал"

Глава 33

Время не ждет. Время безвозвратно уходит. Вице-адмирал Винг буквально вихрем ворвался в штаб. Часовые в коридоре даже не успели отсалютовать буйному адмиралу. Весть о победе уже донеслась до Шугарда. Офицеры радостно приветствовали своего главнокомандующего.

– Все потом! – Винг на ходу снял реглан и швырнул его на диванчик. Обойдя стол, вице-адмирал отодвинул стул и, уперши кулаки в столешницу, обвел офицеров мрачным взглядом исподлобья. – Срочно доложите обстановку в Нейвисе. Когда была последняя телеграмма от Сарана?

– Разрешите, адмирал, – капитан-лейтенант Анг подошел к карте. – Два батальона пятнадцатого пехотного удерживают заводы Фирта. Отдельные группы численностью до роты занимают очаговую оборону в красном районе Большого Нейвиса, – офицер ткнул карандашом в карту. – Основные силы Сарана стянуты к Южному вокзалу и грузовым платформам у заводов Фирта и угольных складов. Здесь, здесь и здесь.

Артиллерию полковник держит вот в этом районе. Собрал все в один кулак. Видите, удобный рельеф, рядом железная дорога, в пределах досягаемости дорожные узлы и восточные подходы к городу. Противник пытается отбить заводы. Два часа назад полковник Саран сообщил телеграфом: сильный отряд бурландов наступает в направлении станции Гужевая. У Сарана в обороне два батальона. К вечеру подтянутся силы с второстепенных направлений. Саран обещает продержаться сутки точно. Патроны и снаряды у него есть.

– Хорошо, – Винг даже не смотрел на карту, ему и так все было ясно. – Немедленно отправляйте телеграмму полковнику Эргу Сарану за моей подписью.

Вице-адмирал задумался.

– Пишите: «Немедленно отступать к Шугарду. Без промедления. Немедленно. Заводы, мосты, железнодорожные станции взорвать. Угольные склады и отвалы шахт поджечь. Шахты взрывать по возможности».

Лейтенант Вирг бросил на Винга недоуменный взгляд. Капитан-лейтенант Анг отступил от карты и вернулся к своему столу. Он за последние месяцы успел неплохо изучить вице-адмирала. Знал: тот не требует, чтоб в его присутствии все тянулись по стойке «смирно».

Аранг Винг, скрестив руки на груди, смотрел в окно. Перед его внутренним взором пробегали события этого дня. Последнее морское сражение этой войны. Хотелось бы верить, что последнее.

Дор Эстер Тропан на этот раз переиграл Винга. Почти. Бурландскую эскадру обнаружили только в десяти милях от Шугарда. С патрульного авизо поздно заметили выплывающие из утреннего тумана корабли. Минута прийти в себя. Вахтенный офицер метнулся к машинному телеграфу. «Самый полный». Маленький кораблик, «чехол для машин» описал циркуляцию и побежал к порту.

Вдогонку «Веселому» гудели снаряды. Бурландские крейсера попытались догнать дозорного, но в эту игру можно было играть долго. «Веселый» быстро разогнался до двадцати шести узлов и легко оторвался от преследователей. С антенн корабля в эфир срывались искры, череда точек и тире.

Искрограмма пришла вовремя. «Королевский ворон» и «Величественный» как раз поднимали давление в котлах. Корабли должны были поддержать огнем оборонявшуюся на приморском направлении морскую пехоту. За последние дни противник пришел в себя и стягивал к Нейвису и Шугарду более-менее боеспособные части. В самом Нейвисе шли бои. Бурланды пытались выдавить части полковника Сарана из города. Дерзкий рейд подходил к логическому финалу – тесной осаде.

Вице-адмирал Винг собрался сам, еще до появления вестового. Адмирала разбудили сирены кораблей. Не нужно было большого ума, чтоб понять: объявили тревогу.

К тому моменту, когда Аранг Винг поднялся на борт «Буйного», на внутреннем рейде начало устанавливаться какое-то подобие порядка. Нет, разумеется, порт и эскадра еще напоминали пожар в борделе, но уже без потопа. На кораблях поднимали пары, по акватории сновали набитые людьми шлюпки и паровые катера – как минимум четверть экипажей ночевали на берегу.

Первыми порт покинули «Королевский ворон», «Величественный» и «Кирасир». Они пошли на пересечение курса вражеской эскадры. Три корабля завязали безнадежный бой, давая товарищам время выйти из тесной ловушки внутреннего рейда. Патрульные авизо тем временем перестреливались с «собачками».

Когда мимо мола проходил «Искатель», над морем прокатился глухой рокот далекого взрыва. На норде, за лесом поднялся величественный куст клубящегося черного с огненными прожилками дыма.

Минзаг «Палтус» на рассвете вышел из порта. Обычный поход. Постановка минных банок на дальних подступах к порту. По расписанию похода, крейсерский эскорт должен был присоединиться к «Палтусу» позднее. Поэтому, когда с мостика минзага заметили дымы, вахтенный офицер даже не стал посылать за командиром. Тот почти всю ночь сам стоял над погрузкой мин заграждения. С мостика Гвард Трэг ушел только после того, как корабль покинул порт.

Два корабля на горизонте держались мористее, но неуклонно приближались к «Палтусу». Через полчаса уже можно было рассмотреть догоняющих. Вот тогда-то на минзаге и пробили боевую тревогу. Корабль преследовали две бурландские «собачки».

«Палтусу» и от одной-то сложно отбиться. Корабль не предназначался для артиллерийского боя, установленные на палубе четырехдюймовки могли отогнать авизо и поддержать огнем конвойный крейсер, не более того. А уж вести бой на корабле с забитой под завязку минной палубой…

– Кто у нас в гостях? – осведомился капитан третьего ранга Трэг. Командир взбежал на мостик, на ходу застегивая китель. Выспаться ему не удалось.

– Бурланды, командир, – ответствовал вахтенный офицер.

– Давно так идут?

– Тридцать шесть минут как заметили.

– Быстро догоняют. – Минзаг набирал полный ход, но это только затягивало агонию. Семнадцать узлов для «Палтуса» предел. Сейчас в полном грузу с давно не перебиравшимися машинами, нечищенными котлами он и шестнадцать выдавал с трудом.

Гвард Трэг поднял бинокль. Оптика услужливо приблизила серые силуэты крейсеров. Пожалуй, еще полчаса, от силы час, и они откроют огонь. Дистанция неумолимо сокращается. Командир перевел взгляд на берег. Высокий изрезанный оврагами обрыв. Белая полоса прибоя. Заливов, где можно укрыться, здесь быть не должно. Да и не поможет залив. Расстреляют, как куропаток.

– Два румба влево! Правьте к той отмели! – Трэг заметил рябь в десяти кабельтовых по курсу.

– Выбрасываемся? – в глазах старшего офицера – он поднялся на мостик вслед за командиром – мелькнула тень понимания.

Капитан третьего ранга кивнул в ответ.

– Передать в машинное: Заклепать клапана! Мне нужен самый полный ход. Угля не жалеть, нафту лить. Выжмите все, – добавил он тише. – Потом пусть хоть котлы взорвутся.

– Команде приготовиться покинуть корабль! – старший офицер скатился по трапу. Его место по боевому расписанию было на кормовом мостике.

Вестовые отрепетировали команды с мостика. Дым из трубы стал гуще. Кочегары шуровали на совесть. Дефлекторы повернули навстречу ветру. Для пышущих жаром топок нужен каждый глоток воздуха. Рулевой довернул штурвал. Винты мололи воду, толкая корабль к гибели, а людей к спасению.

Бурландские крейсера шли прежним курсом. Минзагу от них никуда не деться. Может быть, на мостике «Карда» решили, что «Палтус» заманивает преследователей на минную банку. Неизвестно. В бортовой журнал занесли только краткие строчки о курсе, скорости и времени открытия огня.

– Превосходно. Еще три румба на левый борт, – Гвард Трэг, не отрывая взгляд, следил за приближающейся полосой ряби.

Корабль развернуло бортом. Его по инерции еще несло на мель. Удар. Как всегда, неожиданный. Люди на мостике удержались за леера. Одна из шлюпок соскочила с кильблоков и повисла на талях.

– Только бы мины не… – одними губами прошептал Трэг.

«Палтус» с жалобным скрежетом вылез на отмель. Палуба накренилась.

– Все наверх! Покинуть корабль! – пронеслось по палубам. На воду спускали шлюпки и плотики. С правого борта опустили трап. Люди сбегали по нему прямо в волны. Впрочем, здесь было неглубоко. Шагах в десяти от борта начиналась отмель.

При ударе трое матросов не удержались на ногах. Один скатился в люк и сломал ногу. Кочегара с размаху бросило на стенку топки. Обоих вынесли на палубу и опустили в шлюпку на носилках. Следом по штормтрапу спустился лекарь, прижимая к груди чемоданчик с инструментом и лекарствами.

Когда люди уже брели по грудь в воде или гребли из всех сил, баковое орудие «Карда» дало первый пристрелочный выстрел. Перелет. Снаряд ударил точно в отмель, взметнув к небесам столб воды и грязи. Противник стрелял нехотя. Снаряды падали с большим разбросом. Накрыли минзаг, когда валузы уже выбирались на берег.

Первое попадание пришлось в бак. Снаряд вырвал кусок борта. Грохот взрыва. Тусклая вспышка и клочья дыма. По волнам ударили осколки и куски железа.

Корабль погибал. Выброшенный на мель, покинутый людьми, он не хотел умирать. Из трубы вырывался дым. Винты так же вращались, вздымая под кормой буруны и все дальше выталкивая корабль на мель. Над кормой реяло лазоревое полотнище с черным драконом. Капитан третьего ранга Трэг отказался спускать флаг.

Минзаг горел. Снаряды рвали борта, проламывали палубы, крушили надстройки и переборки. Наконец, очередной фугас принес с собой избавление. Прошив палубу, он разорвался на минной палубе. По воде пробежала рябь. Тугая волна ударного фронта швыряла шлюпки на пляж, сбивала людей с ног, отразившись от береговых скал, сдувала деревья над обрывом.

Яркая вспышка. «Палтус» исчез в клубах дыма, огня и пара. Когда дым рассеялся, растекся над волнами, над водой осталась только почерневшая, искореженная носовая оконечность корабля. Все остальное исчезло, разлетелось на кабельтовы вокруг.

На внешнем рейде Шугарда тем временем разгорался бой. Проходившие мимо мола крейсера азартно палили в сторону противника. Броненосец «Изумительный», наоборот, не спешил вырываться с внутреннего рейда. Тем более противник пристрелялся по фарватеру, валузским кораблям приходилось проходить через сплошную стену водяных столбов. На «Изумительном» сбавили ход, повернули корабль лагом к противнику и открыли огонь с предельной дистанции. Пока по нему не стреляли.

Каперанг Рит сполна воспользовался преимуществом необстреливаемого корабля. Тяжелые снаряды броненосца, разбавленные стальным градом девяти– и шестидюймовых орудий, обрушились на «Минтанаго». Броненосный крейсер стойко терпел огонь, но после третьего попадания в палубу выкатился из строя, щеголяя роскошным пожаром на спардеке.

Удар бронебойного тринадцатидюймового снаряда страшен. Стальная закаленная чушка летит по навесной траектории. Тонкая верхняя палуба прошивается, как бумага. Броневая палуба почти не задерживает снаряд, но зато взводит взрыватель. Будь это фугас, не так страшно. Силы взрыва лиддитной начинки даже крупнокалиберного снаряда недостаточно, чтоб разорвать три дюйма брони.

Бронебойный пробил все палубы и разорвался в трюме, искорежив шпангоуты, стрингеры, осколки разорвали борт и переборки. Почти одновременно девятидюймовый фугас влетел в каземат. Детонация снарядов. Яркая вспышка. Растекающееся облако дыма. Разлетающиеся обломки. Горящий корабль выходит из боя.

«Изумительный» одним из последних покинул рейд. Подгоняемый грозными прожекторными сигналами с «Буйного», корабль встал в голове коротенькой колонны броненосцев. «Ворон» и «Величественный» к этому времени как раз сделали боевой разворот и перенесли огонь на замыкающие корабли бурландов.

Если два броненосца приняли на себя первый удар, то основную тяжесть сражения вынесли на своих плечах броненосные крейсера контр-адмирала Куттера. Эти корабли хорошо держали удар, шли в строю, несмотря на многочисленные попадания вражеских снарядов. В свою очередь, они обрушили на противника настоящий лиддитный шторм. Многочисленные девяти– и семидюймовые пушки засыпали бурландов градом огня и стали.

Адмирал Эстер Тропан бросил в бой все. Вместе с тремя современными линкорами шли два старых броненосца береговой обороны. Эти достаточно крупные, хорошо забронированные низкобортные корабли несли в концевых башнях четыре пятнадцатидюймовых орудия. Однако, несмотря на чудовищный калибр, это были старые пушки с низкой баллистикой. Для перезарядки приходилось возвращать орудия в диаметральную плоскость. Разумеется, наводка при этом сбивалась, да и сама перезарядка длилась недопустимо долго.

«Карлен» и «Святой путь» так ни разу и не попали в цель из своих чудовищных орудий. Бой шел на дистанции сорок-пятьдесят кабельтовых, многовато для старых пушек. До противника они дотягивались, но о какой-либо точности и речи не было. Оба броненосца погибли под градом снарядов с броненосных крейсеров. Фугасы рвали небронированные оконечности, сносили трубы, мачты, мостики, крушили надстройки. Раскаленные осколки залетали в амбразуры и смотровые щели. Типичная картина в этом бою, вообще-то.

Сегодня вице-адмирал Винг пожалел, что вышел в море на авизо, а не на броненосце. Да, «Буйный» великолепный корабль. Быстроходный и хорошо вооруженный авизо успевал везде. Но сегодня приходилось стоять и умирать, стиснув зубы, держать строй, молиться всем богам и демонам, стрелять и держать удар. Аранг Винг чувствовал: его место в рубке броненосца, под шквалом снарядов, в огне. Тогда как приходилось держаться за своими броненосцами и крейсерами. Приходилось посылать людей на смерть, самому оставаясь в безопасности.

Впрочем, «Буйный» тоже не избежал повреждений. Авизо сцепился с легким крейсером «Матасота». Они стоили друг друга. Быстроходные, красивые корабли. Флотские разведчики. Вскоре к валузскому флагману присоединились еще два авизо. Втроем они быстро выбили половину орудий на палубе бурланда. «Матасота» горела, но шла вперед, огрызалась из своих скорострелок.

На «Веселого» и «Шустрого» канониры бурланда не обращали внимания. Били только по «Буйному». Видимо, надеялись если не потопить, то хотя бы покалечить флагмана, дотянуться до корабля под флагом вице-адмирала Винга. У них почти получилось.

Фатальная случайность. Один из первых снарядов упал в нескольких шагах от борта, прошел под водой и ударил в корпус авизо ниже ватерлинии. Корабль содрогнулся от удара ниже пояса. Через пробоину в трюм хлынул водопад. Вскоре пришлось снизить скорость, иначе переборки не выдерживали.

Пристрелявшись, канониры «Матасоты» перешли на беглый огонь. Крейсер немногим крупнее «Буйного», но при этом нес два шестидюймовых орудия в оконечностях. Именно снаряды этих пушек причинили «Буйному» самые серьезные повреждения.

Бурланд потихоньку опережал валуза, пересекая ему курс. Скорость позволяла. Капитан третьего ранга Барг Тор отворачивал вправо, стараясь задействовать максимальное число орудий в залпе. Вице-адмирал не вмешивался, не мешал командиру авизо управлять боем.

Сражение тяжелых кораблей достигло своего апогея. Три броненосца при поддержке своры многочисленных крейсеров зажали вражескую эскадру в тисках своих калибров. Пусть «Величественный» оседал и кренился, над кораблем поднималось густое облако дыма, но он упрямо держался линии, хоть и отстал от своих товарищей. Однако было видно, что противнику достается сильнее. Все три броненосца Тропана горели. Из крейсеров половина вышли из боя. Броненосцы береговой обороны отстали и сейчас избивались броненосными крейсерами Куттера.

По противнику били даже с берега. Лейтенанту Урсу Дурангу удалось задействовать свои два орудия береговой батареи. О результативности огня можно было спорить. Однако свой вклад в общее веселье лейтенант внес.

Взрыв на шлюпочной палубе отвлек вице-адмирала от созерцания картины боя. Проклятая «Матасота» явно вознамерилась потопить «Буйного». Хлопотно, конечно, это для орудий легкого разведчика. Большой авизо в три тысячи тонн водоизмещения держит удар, тонет он долго.

Удача девица ветреная, она любит большие батальоны и тяжелые орудия. Вскоре к валузскому флагману присоединились два авизо. Дело пошло веселее. «Веселый» пристроился перед носом «Буйного», а «Шустрый», развив полный ход, обогнал противника и зашел ему с левого борта.

– Упрямый, – Барг Тор повернулся к Вингу, показывая рукой в сторону бурланда. Глаза капитана третьего ранга светились юношеским задором. Впрочем, ему было-то около двадцати пяти лет, из которых десять отданы флоту.

– Мне кажется или баковое орудие опять стреляет? – осведомился вице-адмирал.

– Оживили, – в подтверждение слов даура Тора на баке «Матасоты» сверкнуло.

Бой шел на дистанции двадцать кабельтовых. В бинокль можно было наблюдать офицеров на мостике и мечущихся на палубе бурланда нижних чинов. Ответный огонь «Буйного» приносил результат. Вот очередной снаряд разорвался у кормовой надстройки. Близкими накрытиями изрешетило борт. Три авизо медленно, но верно избивали дерзкий крейсер. Противник обречен, ни уйти, ни победить он не может. Остается только умирать. Затонула «Матасота» с поднятым флагом. Спасшихся с корабля было мало.

Глава 34

Флагман прошел на внутренний рейд одним из последних. За кормой у самого горизонта темнели силуэты патрульных кораблей. Кому-то не повезло, сразу после боя передали раненых на борт товарищей и ушли в дозор. Осевший носом, с испещренным отметинами пробоин бортом, «Буйный» проходил мимо кораблей эскадры.

При виде обгоревших, с рваными бортами, выбитыми казематами и искореженными надстройками броненосцев на глаза Аранга Винга навернулись слезы. Люди выдержали бой. Они победили. Оркестр на шканцах «Королевского ворона» играл гимн. С мостиков, надстроек и палуб громко приветствовали флагмана. В тот момент, когда «Буйный» поравнялся с броненосцем, загрохотали абордажные пушки стального гиганта. Салют.

– Поднять сигнал: «Адмирал выражает одобрение. Сделано хорошо», – отрывисто бросил Винг.

Адмирал смотрел на моряков броненосца. Сердце щемило. Грудь разрывало от избытка чувств. Это его люди. Они дрались, стояли насмерть, горели в казематах и башнях, захлебывались в затапливаемых отсеках, задыхались от дыма и истекали кровью на боевых постах не столько ради короля и Валузии, не столько из-за присяги, но только ради своего адмирала.

«Меня называют Буйным», – губы Винга тронула легкая усмешка.

«Это мои люди. Я их не отдам и не брошу», – пришло простое понимание ситуации. До сего момента Аранг несколько свысока относился к аборигенам этой планеты, он понимал и принимал их, считал своими, но только считал. Сегодня он стал своим для своих людей. И это совершенно не пугало. Это было воспринято как должное.

Над палубами и мостиками кораблей гремело громогласное «Ура!». Еще одна победа. Этим людям понравилось побеждать. И только адмирал понимал: сегодня была последняя победа, на большее уже не хватит сил. Но уже сделано больше, чем это было возможно.

Не все корабли вернулись в порт. Крейсера «Гранит» и «Стреловержец» затонули под огнем. «Величественный» выбросился на мель. Закованный в броню стальной гигант осел и накренился. Волны захлестывали палубу, докатывались до казематов и оснований бортовых башен. Но над кормой броненосца реял лазурный стяг черного дракона. На палубах работали люди. Над трубами вился дымок. Корабль был жив. Команда его не покинула.

А рядом всего в трех кабельтовых застыла покореженная, опаленная огнем, избитая до невозможности туша «Полковника Альдеры». Бурландский флагман еле дополз до отмели и спустил флаг под прицелом орудий «Величественного». Корабль горел. На нем места живого не осталось.

Казалось бы, при взгляде на поверженного флагмана бурландов Аранга Винга должно было пробирать до костей. Зримый символ победы. Нет, вице-адмирал Винг слишком устал для каких-либо чувств. У него не было ненависти к врагу. Бурланды проиграли? – хорошо. Не более того.

– Надо вызывать буксиры, – молвил Урин Корг.

– Так вызывайте, – не поворачивая головы, ответствовал Винг. В душе он удивился вопросу, но постарался скрыть раздражение. Получилось плохо. По мнению вице-адмирала, любой офицер штаба вполне мог самостоятельно решить этот вопрос.

– На «Кирасире» не справляются с течами, – невозмутимо заметил Корг. – Насколько я знаю каперанга Эрга, он до последнего будет пытаться справиться своими силами.

– Думаете, стоит озаботиться спасением корабля?

– Если вы одобряете.

– Передайте приказ на «Мечник», ночные демоны его побери! Пусть заводят концы. И нечего из себя целку строить, капитан второго ранга. Не мальчик.

Корг побледнел от оскорбления, однако сдержался. Он отдал честь и сбежал с мостика. Вскоре с кормовой площадки застрочил прожектор.

Уже когда «Буйный» подходил к причалу, Аранг Винг нашел своего начальника штаба. Тот меланхолично листал лоцию в штурманской рубке.

– Учитесь командовать самостоятельно, – добродушным тоном бросил Винг. – И не надо на меня дуться. Мой начальник штаба должен уметь все. В том числе командовать адмиралами. Урин, у тебя это получалось.

– Адмирал?

– К демонам политес. Ты остаешься в порту. Вместе с Куттером решаешь, кого ремонтировать в первую очередь, кого можно отбуксировать в Порт-Маурт, а кого придется взрывать. Через три недели нам придется уйти из Шугарда, – про себя Винг считал, что задержится в этом порту как минимум на месяц, а то и на три, но сроки ставил предельно сжатые.

– Если будут три недели, то мы утащим даже «Величественного». Портовый завод здесь мощный. Зависть берет, – нормальный деловой тон. Корг соображал быстро. От обиды и следа не осталось. Действительно, давно уже не мальчик, тем более капитан второго ранга понимал свою ошибку.

Потом было совещание в штабе. Аранг Винг собрал свою волю в кулак. Работали быстро, на пределе. Решения принимались моментально. Не время расслабляться. Пока противник растерян, надо собирать войска в кулак. Тем более полковник Саран уже сделал все что мог. Заводы Нейвиса взрываются, домны заморожены, шахты уничтожаются. Над угольным районом стоит сплошная стена дыма, саперы подожгли угольные отвалы. До чего не смогла дотянуться пехота, гибнет под огнем артиллерии.

– Половина выплавки стали и треть добычи угля, – удовлетворенно произнес Винг, когда ему доложили, что Саран начал отводить войска.

– Бурланды восстановят заводы и шахты, – резонно заметил один из офицеров.

– Это не за один день делается. Пусть восстанавливают, – ответил Корг.

Начальник штаба предпочел бы удержать Нейвис и промышленный район за собой, но понимал, что силами двух полков это не сделать. Повезло, что удалось вообще дойти до Нейвиса и сжечь заводы.

Противник с каждым днем усиливал натиск на группировку Сарана. В городе шли ожесточенные бои. Валузы пока держались, но подкреплений не было, люди гибли. Еще немного, и отступление к Шугарду превратится в разгром.

Ближе к вечеру Аранг Винг вспомнил об адмирале Тропане. Бурландский флагман выжил, хотя и сожалел об этом. Сейчас он приходил в себя в отдельном номере диктатор-класса «Дикого Веста». Под присмотром морской пехоты, разумеется.

– Рад встрече. Искренне рад, – заявил Аранг Винг, входя в номер.

– Вы всегда входите без стука? – Эстер Тропан ответил на ронском языке. Он даже не поднялся с кресла и не повернул голову.

Поверженный адмирал смотрел в окно на вечерний город. В гостиной комнате царил полумрак, горел только один газовый рожок на стене у двери. Тропан даже не соизволил переодеться, на нем был тот же мундир, в котором его сняли с «Полковника Альдеры».

– Времени нет на церемониал, дор Тропан. Вы не поверите, но я даже не успел поужинать. Если позволите, я закажу ужин в номер. В «Диком Весте» великолепный ресторан, повара творят удивительные вещи, это, я подозреваю, на старых запасах провизии, – Винг намеренно говорил на берском. Человека проще всего разговорить, вытянуть на откровенность, когда говоришь на его родном языке.

– Не откажусь. Пленников положено кормить, – усмехнулся Тропан. – Вы даур вице-адмирал Аранг Винг?

– Он самый. Еще раз извините, не представился.

– На фотопластинках вы выглядите моложе.

– Подкрашивают, паршивцы. Глаза расширяют. Морщины заглаживают.

Винг хлопнул по кнопке звонка и уселся на диван. Тропану волей-неволей пришлось развернуть кресло. Хоть это ужасно благородно, но неудобно ведь разговаривать с расположившимся за твоей спиной человеком.

В номер вошел солдат морской пехоты. Аранг Винг попросил его распорядиться, чтоб принесли обед на двух человек.

– И вина. В ресторане должно быть соланское.

– Всенепременно, мой адмирал, – солдат намеренно допустил такое обращение. Этим он подчеркивал, что хоть и служит в пехоте, но морской пехоте, а это почти флот.

– Вас уже повысили? Поздравляю, – Тропан не отказал себе в удовольствии отпустить легкую колкость.

– Мне хватало жалования министра. Надеюсь, после отдыха в заливе Лайм король предложит мне работу в Лимбуре, – пикировка забавляла Винга.

Тропан держался хорошо. По-хорошему, ему не позавидуешь. Не каждый способен шутить на грани приличия в такой ситуации. Винг, в свою очередь, не спешил переходить к делу. Он сам еще не решил, что именно нужно выбить из Эстера Тропана. Пользы от бурланда маловато, в Вичите его явно списали со счетов, раз он опять не оправдал доверие. Если Тропана и будут выкупать, то только чтоб публично обезглавить. Но мертвый Тропан Вингу не нужен.

– Хорошо. Скажите, кто додумался бросить флот в атаку на Шугард и что сейчас будут делать в Вичите?

– Я могу не отвечать?

– Не можете. Дор Эстер, – Винг намеренно обратился к собеседнику только по имени, – мы единственные люди, кто хоть что-то решает в Заморье. Мы обязаны вместе закончить эту войну.

– Даже так? Вы удивительный человек, даур Аранг.

– К демонам политику. Эту войну готовили люди, ни разу в жизни не пересекавшие Западный океан. Эта война не нужна ни Бурландии, на Валузии. При любом исходе выигрывают Империя и Федерация. Лично вам, дор Эстер, это нужно?

– Понимаю, вы хотите закончить войну на пике побед. Подкреплений не будет? – Тропан многозначительно посмотрел на собеседника.

– У меня достаточно сил для удержания залива. Большего не требуется. Свежая пехота в Шугарде будет. Конвой уже формируется. Я могу год держать этот порт. Потом в игру включится Мервиль. Федерация не откажется от шанса откусить ваши северные провинции и навсегда закрепиться на Урадане. Валузия при этом почти ничего не выиграет. У нас и не было каких-либо задач на эту войну. Удержание наших колоний, само собой разумеется. Вскрытие бурландского рынка, беспошлинная торговля будут приятным довеском. Шугард, не скрою, – это предмет торга. Удерживать этот порт дольше необходимого я не намерен.

Винг блефовал. Его версия была достаточно правдоподобна, ничего лишнего, никакой откровенной лжи. Почти полная открытость и небольшое передергивание, самую капельку, чтоб усилить свою позицию.

– Мне говорили, Федерация предпочтет не вмешиваться в драку. Торговля выгоднее войны.

– Это было до сражений в Наветренном проливе и у Шугарда. Диктатор и Сенат один раз уже обманули нас, нарушили договоренности с Лимбурой. Где гарантия, что они сдержат свое слово перед Вичитой? Тем более баланс сил изменился не в пользу Бурландии. Дор Эстер, Федерации нужны гарантии на полное доминирование в районе архипелага Урадан с последующим установлением контроля над дикими землями и королевствами южного Заморья. Федерация пока не хочет воевать, но уже сегодня захват ваших северных провинций – как раз золотые прииски Аревона и черноземы Долины Костей – представляется в Мервиле легкой прогулкой. И чем дольше продлится осада Шугарда, тем сильнее вырастут аппетиты федералов.

– Похоже на правду. У нас многие ставили на исход удара по Шугарду. Перед выходом в море мне передали настойчивую просьбу короля: если не победить, так заблокировать вашу эскадру на внутреннем рейде.

Аранг Винг кивнул, выражая согласие со словами собеседника. Тропан задумчиво поглаживал свою бородку. Диалог налаживался. Им обоим было о чем подумать. И если с Вингом все было ясно, то Эстер Тропан уже не был так уверен в своей правоте, как час назад. А ведь именно он настоял на молниеносном ударе по Порт-Маурту и атаке валузской эскадры в Наветренном проливе.

Тогда все было просто и понятно. В Ойкумене начинается большая война. Противник не сможет выделить для Заморья ни одного корабля, ни одного солдата. Достаточно молниеносным ударом разгромить валузов в заливе Лайм, и победа в кармане. Лимбура вынуждена будет пойти на переговоры. О Заморянской Федерации тоже можно было не беспокоиться. Соседи в драку не полезут – когда идет большая война, торговля приносит баснословные доходы.

Эстер Тропан повернулся к окну. Фонари на улицах горели, но людей не видно. В домах светится меньше половины окон. Все вымерло. А ведь это один из самых престижных районов. Совсем недавно здесь бурлила жизнь. Свет газовых и электрических фонарей заливал улицы, вывески манили сказочными развлечениями, витрины магазинов светились до утра, до самого рассвета по мостовым разъезжали экипажи и паровики. Люди спешили погрузиться в омут бесконечных развлечений и радостей, на которые так щедр богатый торговый город.

Здесь деньги текли рекой. Ломались и устраивались судьбы. В Шугарде можно было найти все, и даже то, чего еще в природе нет. В центре города не бывало ночей. Наоборот, после захода солнца город кипел и бурлил жизнью.

В свой предпоследний приезд в Шугард Тропан останавливался в «Диком Весте». Разумеется, не в таком роскошном номере. Диктатор-класс дороговат даже для адмирала бурландского флота. Он помнил парк под окном, подсвеченные фонарями деревья, гуляющие по аллеям, целующиеся в беседках парочки, уличных артистов и факиров на площади. Сейчас в парке темно, если кого там и встретишь, то только армейский патруль.

Когда Тропана везли в отель, он даже не смотрел в окно экипажа, сидел погруженный в свое несчастье, переживал поражение, гибель своих кораблей, конец всем надеждам на реванш. Он считал, что ему больше незачем бороться. Флота больше нет. Последним осмысленным действием адмирала в этот день был приказ выбрасываться на берег. Наивная попытка спасти хоть часть команды, раз трюмы затапливает, орудия выбиты, топки котлов заливает вода.

Слова Винга вернули Тропану смысл жить дальше. Пусть в Вичите адмирала ожидают только бесчестье и плаха. Это только сегодня. Король ведь не вечен. Трон шатается. И кто знает, что будет завтра, когда в Вичите поймут, что война проиграна и придется платить по счетам? Самое время искать виноватого и находить спасителя отечества.

– Я не вижу, чем я могу быть полезен, – наконец изрек адмирал Тропан.

– Я тоже, – согласился Винг. Он решил дать собеседнику возможность самостоятельно сделать первый ход. Так будет легче использовать пленного адмирала в дальнейшей игре.