Текст книги "Особо опасная особь"

– Не как бы, а именно приказываю, – ледяным тоном произнес Картер. – С удовольствием оставил бы тебя здесь, у скипера – толку от тебя все равно никакого. Но вот страшно оставить – мало ли чего с тобой случиться может. О корень споткнешься, ушибешься, или, к примеру, грибов ядовитых налопаешься. Отвечай потом перед начальством – почему мальчонку не уберег…

– Сам ты мальчонка. Всего на восемь лет меня старше.

– Агент Карлос Коста, смирно! – рявкнул Картер.

Карлос рефлекторно щелкнул каблуками, подтянул намечающееся пузо, выпятил грудь, остекленел взглядом.

– Агенты, слушай задание, – провозгласил Рудольф Картер. – Идем к дому гражданина Горны, проводим рекогносцировку, открываем помещение. Обездвиживаем Джозефа Горны. Предположительная локализация объекта – в кишечнике Горны. Поэтому в случае непредвиденных обстоятельств ни в коем случае… Надеюсь, таких обстоятельств не возникнет, но кто знает… Поэтому повторяю для особо тупых – ни в коем случае не стрелять Джозефу Горны в живот. Разрешаю поражать носителя объекта в голову. Далее производим элиминацию объекта, помещаем его в контейнер. Отходим к скиперу, соблюдая меры предосторожности. Вы, агент Коста, несете контейнер и осуществляете внешнее прикрытие. Агент Брем и я проводим основные операционные действия. Приказ понятен, агент Коста?

– Так точно, сэр! – гавкнул Карлос.

Что ж тут непонятного? Читай: взламываем домишко, пулю в башку старикану – обездвиживание обеспечено – перчатки до локтей на руки, в чужой крови живет много всякой гадости – взрезаем живот бывшему Джо Горны, вовремя откинувшему копыта в силу естественных причин – сердечный приступ у него случился – вонища-то какая, как сто слонов насрали – извлекаем червя – извивается, сволочь, жесткий, как будто из покрышки вырезан – вот она, твоя малая работа, малыш Карлос: открой крышку, сосунок, да не тряси ты руками – плюх, плюх! – дай-ка я сам закрою, ничего толком сделать не можешь – кажется все, ребятки, надо ж, дрянь какая, глист глистом – сколько возни было – но инопланетянин, как ни суди, разумный сукин сын – когда-нибудь о нас напишут в учебниках истории – о нас троих – ты, малыш Карлос Коста, будешь славен в веках – а тупой бородавочник Ледди пусть умоется своими испражнениями – мы делаем свое дело, ребятки, и если кто скажет, что сие дело далось нам просто, я лично разобью его хлебало – у меня вся рубашка мокрая, хоть выжимай…

– Рад, что ты становишься понятливее, – сказал Картер. – А ты как, Фил?

– Без проблем, – отозвался Фил. – Пойдем. Время поджимает. Коппи наступают нам на пятки.

* * *

– Встань, Джо. К нам идут гости. Прояви гостеприимство. Открой им дверь, улыбнись им, приветствуй их.

– Оставь меня в покое, червь адов. Вставай сам, если хочешь. Я не сделаю ни шага.

– Что ж, ты сделал свой выбор. Тебе же хуже…

– Deus, cuius verbo sanctificantur omnia, benedicteonem Tuam effunde super creaturas istas…

* * *

Баммс!!! «Форд» взмыл вверх на полметра и ухнул на днище, проскрежетав железным брюхом по дороге, становящейся все меньше похожей на дорогу. Хана машине. Умник не успел взвыть, рявкнуть на сумасшедшую девчонку – она уже заложила очередной вираж, выворачивая баранку до предела, одновременно газуя и тормозя ручником. Дыхание перехватило – машина неслась юзом вбок, левым боком на толстенную сосну. Сейчас девочку Лину раздавит в кровавую лепешку, сомнет, переломает ребра так, что никакие утилиты не помогут…

– Газу, … твою мать!!! – завопил Умник, выходя уже из под разумного контроля, ныряя в подкорковые рефлексы, включаясь на автомат. – Газу!

Лина не успела среагировать. Он успел. Топнул левой ногой по правой ножке девочки, вмял педаль акселератора до пола, оттолкнул девочку плечом, уронил ее на сиденье, свалился на нее, вылетел из заноса, по-медвежьи ревя движком, в сизой гари выхлопа, в бензиновой вони. «Форд» станцевал вальс – сперва в лесу, потом на асфальте, потом снова меж деревьев – уже с другой стороны дороги, влепился задницей в старую березу – наискось, со всей инерции, со всей дури, смял багажник, сплющил бензобак, остановился и медленно завалился на бок. На этот раз Лина упала на Умника – сверху, да так и осталась безмолвно лежать на нем.

– Ни черта не умеешь, – проскрипел Умник. – Ни черта. Учить вас и учить…

Он крякнул, протянул руку, морщась от острой боли, открыл противоположную дверцу. Машина качнулась… потеряла равновесие, грянулась на крышу. Умник сжал зубы, со свистом втянул воздух. Нет, обошлось, кажется. Пока обошлось. Секунд пятнадцать у него еще есть. А может, и двадцать. Он должен успеть.

Он вытащил Лину из машины и пополз в сторону. Опять успел. Когда шарахнул бензобак, он уже лежал в недалеком овражке и прикрывал девочку своим телом.

* * *

Грянуло где-то поодаль – так мощно, гулко, что все трое агентов невольно присели на корточки. Лес зашумел паническими птичьими воплями, небо на севере озарилось багровым отсветом.

– Это что? – пролепетал Карлос.

– Взрыв – сказал Руди. – Точно взрыв. Причем не слабо шарахнуло.

– Откуда здесь взрыв? – удивленно пробасил Фил. – Может, рыбу кто глушит?

– Тише, – Руди приложил палец к губам. – Тише, ребятки. Мы занимаемся нашим делом. Плевать нам на все взрывы в этом мире. Карлос, встань слева у двери. Я гляну в окошко. Фил, прикроешь меня. Ты прозвонил Джо Горны насчет оружия?

– Ага. Оружия нет. Нет у него разрешения.

– Черт его знает… Под кроватью у старины Джо запросто может валяться старая двустволка. В этом лесном краю получить пулю ночью из ружья легче легкого.

– Очки одень.

– Само собой.

Руди Картер нацепил на переносицу прибор ночного видения, – с виду те же черные очки, – встал сбоку от окна, осторожно наклонился и заглянул внутрь.

– Здесь он, – прошептал он, – на кровати валяется. Шевелится… проснулся. Сел. Похоже, взрывом его разбудило.

– Может, в дверь постучим? – ответный шепот Брема. – Вдруг откроет?

– Ага. Так он тебе и откроет. С пушкой в руках. Нам быстрее надо. Обездвижить его, пока не просек, что к чему.

– Как пойдем? Через дверь или через окно?

– Протри глаза, Фил. Дверь Е-класса. Такую и кумулятивной гранатой не прошибешь.

– А окно чего? Триплекс?

– Бронированный триплекс. В общем, домушка защищена будь здоров, но сам понимаешь, это не проблема.

– Значит, все-таки через окно?

– Ага. Сейчас сделаю. Карлос, мать твою, чего таращишься, я же тебе сказал – встань у двери. Если вдруг выбежит – стреляй ему в башку. Только не в живот, всеми святыми заклинаю. Не дай бог стрельнуть ему в живот.

– Ладно, ладно, понял я, – проворчал Карлос. – Слушай, а что тут за зудение такое странное в воздухе стоит? Не слышите?

– Ничего не слышу. Комары, может?

– Какие комары? Комары по-другому звенят. Это что-то странное.

– Тут все странное, парень. Не надейся на что-то не странное – работа у тебя такая – ты джинн, а не сантехник. Главное, не хлопай ушами. Подгадишь нам сегодня – убью тебя, ей-ей, пристрелю, шлепну на месте, и церемониться не стану.

Руди Картер извлек из кармана катушку и ловко, в считанные мгновенья, налепил по периметру окна толстую белую нить.

– Готовность две минуты, – прошептал он, бегая пальцами по клавиатуре пульта. – Объясняю, Карлос: через две минуты окно вылетит к чертовой матери, мы с Филом полезем внутрь и сделаем все что надо, а ты карауль дверь – это твое дело, и больше никаких дел у тебя в этом мире нет. Понял?

– Понял.

Руди отступил на пять шагов от стены, выставил перед собой пистолет и замер в ожидании.

Окно не успело взорваться. Оно вдруг распахнулось, разрывая нити взрывчатки, воздух избушки вырвался наружу и обдал агентом густым облаком вони. Из окна высунулась стариковская физиономия – небритая и морщинистая, подслеповато оглянулась и просипела:

– Кто здесь? Убирайтесь! Уходите немедленно, если хотите жить.

Старый пердун Горны – собственной персоной! Даже без двустволки.

– Джозеф Горны, поднимите руки! – приказал Картер. – Служба генетической безопасности Соединенных Штатов Америки…

– Дурачки! – проскрипел Горны. – Говорю вам, убирайтесь! Вы пришли за червем, да? Бегите червя, истинно говорю вам! Спасайтесь! Сила его велика, никто не может сопротивляться ему. Он высосет ваши души, превратит их в тленный прах, погрузит тела ваши в геенну огненную…

– Червь! – радостно отозвался Руди. – Похоже, наш объект на месте. Пока, папаша.

И выстрелил.

* * *

– Лина, Лина. Просыпайся, детка. Очухивайся… – Умник гладил девочку по лицу, массировал мочки ушей – никак не мог заставить себя надавать ей ладонью по щекам – просто, незатейливо, дабы привести в чувство.

От горящей неподалеку машины волнами шел раскаленный воздух. Огнем занялись соседние деревья – начинался лесной пожар. Вот так-то: еще и экологическое преступление – навскидку четвертой степени. Впрочем, как говорится, семь бед – один обед. Главное – дело. Довести дело до конца. И свалить подальше. Хорошо бы еще и девочку с собой вытащить…

«Хорошо бы»… Лицемеришь даже в мыслях. Прекрасно осознаешь, что эта девочка для тебя сейчас самое главное, и ради нее стоит наплевать на червя, и на джиннов, и на генетические секреты всех держав мира, черт бы их драл во веки вечные. Взять девочку на руки и уйти в ночь, раствориться во мгле, потеряться вместе с ней в макрокосме обычных людей. Конечно, его найдут… Но найдут не сразу. Пять лет счастья… Или три – хотя бы три года. Могут же они, в конце концов, оставить его в покое? Он заслужил этот отдых.

Лина открыла глаза.

– Умник…

– Слава те господи, очухалась, – сварливо сказал Умник. – Как ты? Идти сможешь?

– Смогу, – Лина приподнялась и тут же закрылась рукой от палящего жара. – Что там горит?

– Наш «Форд».

– Почему?

– Потому что некая особо искусная гонщица въехала в дерево. Поздравляю. Допрыгалась, детка. Ведь предупреждал я…

– Надо идти, – Лина, ойкнув от боли, поднялась на ноги. – Пойдем, тут недалеко.

– А может, плюнем на все? Подумаем о спасении собственных шкур? Думаю, мы уже опоздали.

– Нет, не опоздали! – возмущенно крикнула Лина. – Ты же сам все это затеял, сам потащил меня сюда. А теперь, когда мы уже на месте…

– Ладно, ладно, – Умник махнул рукой. – Побежали. Только об одном прошу – держись у меня за спиной, не высовывайся.

– Так и сделаю.

* * *

Пуля попала точно в лоб Джозефа Горны. Старик свалился на пол, исчез из окна.

– Готов папаша, – сказал Руди. – Кстати, он сбрендил, так что еще и спасибо нам должен сказать – за облегчение мук и спасение души. А мы ему скажем ответное спасибо за то, что окошко взрывать не пришлось. Вот такие мы все вежливые. Фил, посмотри, что там.

Брем приподнялся на цыпочки, навис над подоконником, просунулся в комнату. По стенам дома пополз желтый круг от фонаря.

– Воняет сильно, – сообщил он. – А так все нормально. Не двигается.

– Еще бы он двигался, после такого-то… Прыгай туда, Фил. Только на живот ему не наступи.

Агент Брем перелез через подоконник, скрылся в комнате. Зажегся свет. Щелкнул замок, открылась дверь, в проеме ее появился Брем.

– Заходи, Руди, – сказал он, довольно улыбаясь. – Только противогаз не забудь.

– Ф-фу! – Руди, поднимаясь по ступеням, помахал ладонью около носа. – Странный запашок, однако. Будто кто-то срал асфальтом. Причем неделю, не меньше.

– Приступаем?

– Бегом. – Руди посмотрел на часы. – Осталось двадцать минут. Успеем, если распотрошишь его оперативно.

– Что, опять я резать буду? – Фил страдальчески сморщился.

– Ты. Кто еще? Не я же?

– Может, Карлосу поручим? Пусть учится.

– Ага. И наблюет тут. И червяка нашего пополам сдуру разрежет. Кончай разговоры, Фил. Работай.

Брем вздохнул, нацепил на лицо маску, натянул длинные, до локтей перчатки, открыл чемоданчик, достал оттуда клеенку, постелил на пол, встал на нее коленями.

– Забрызгает, как думаешь? – спросил он.

– Можешь не сомневаться, – оптимистически пообещал Руди. – Будешь в крови и дерьме по самую макушку. Отмываться потом будешь три дня и не отмоешься.

– Черт, ну что за работа такая?

– Нормальная работа. Давай быстрее, не копайся.

Брем вздохнул еще раз – еще грустнее, и извлек из чемоданчика скальпель с длинным лезвием.

* * *

Побежать не получилось. Умник, слава Богу, в аварии не пострадал, но вот Лина, отменная бегунья в недалеком прошлом, заметно охромела. Припадала на правую ногу при каждом шаге и с трудом сдерживалась от стона.

Ну да ничего. До свадьбы заживет. Главное, дожить до нее – до свадьбы.

Путь их кончался, Блинк-ривер уже мерцала лунными бликами впереди, в просветах меж деревьями. Умник оглянулся назад – торопится, ковыляет бедная девочка; приложил палец к кубам, достал пистолет, снял с предохранителя.

– Скипер, – прошептала Лина, показывая на черный ломаный силуэт, метрах в ста слева.

– Ага, – кивнул Умник. – Думаю, джинны уже в доме. Дом справа?

– Да.

– Хорошо. Значит, мимо нас не пройдут.

– Что ты с ними сделаешь?

– Постараюсь не убить, – туманно выразился Умник. – Давай так – дальше я один пойду. Без тебя справлюсь. Что-то ты у меня нынче хроменькая.

– Нет. Я все равно пойду. Не отвяжешься.

– Господи, ну где таких глупых девочек делают? – Умник досадливо развел руками. – Ну ладно, иди… Как там свистун твой? Жив? Свистит еще?

– Еще как! В десять раз сильнее чем раньше. Ты сам не слышишь его?

– Нет. Врубил защиту на всю катушку.

– Правильно. Будь осторожен с ним, Умник. Он очень, очень сильный.

* * *

– Ну что, что? – Руди едва не подпрыгивал от нетерпения. – Что там? Ты долго возишься, Фил. Пять минут уже. За это время можно корову распотрошить.

– Ничего…

– Ты внимательней, Фил. Внимательней ищи. Сейчас найдешь. Вон там еще прощупай, – он показал пальцем издалека, стараясь не приближаться к изрезанному вдоль и поперек трупу. – И покопайся еще вон там, в том углу, белеет там что-то …

– Да нет здесь ни черта! – взорвался наконец-то Брем. Пот тек по его лицу, заливал глаза, но он не мог вытереть лоб – руки были перепачканы полужидкой смердящей жижей до самых плеч. – Весь кишечник я вскрыл, и тонкий и толстый. И желудок. И пищевод пробужировал. Нет его здесь, говорю тебе!

– Может, в легкие как-то забрался?

– Да нет же? Сканировал я легкие!

– А в голове? В мозгу? Надо вскрыть ему черепушку.

– Сам вскрывай!

– Эй, агент Брем, давай-ка без вольностей, – зло сказал Картер. – Если я сказал – распилить объекту череп, значит так и делай. Мы этот трупешник на молекулы раскидаем, но то, что нам надо найдем. Понял?

– Понял, – буркнул Брем.

* * *

– Сейчас ты меня увидишь, – сказал голос. – Я понравлюсь тебе, человечек. Я такой симпатичный, я всем нравлюсь. Ты будешь выть от восторга.

Карлос был бы рад взвыть сейчас в полный голос, позвать на помощь, но горло его свело в спазме. Он снова попытался поднять пистолет, приложил все силы. Безрезультатно – руки и ноги парализовало, все тело застыло, словно на него наложили сплошной гипсовый корсет. Единственное, что еще мог делать Карлос – ворочать глазами, смотреть и видеть, как через приоткрытую дверь на крыльцо выползает червь.

Он был не больше фута длиной, но казался Карлосу длинным, как гремучая змея. Таким же длинным и страшным. Плоское членистое тело, перекатывающееся волнами. Редкие длинные щетинки – как рыжие волосы, торчащие из бородавки старухи-ведьмы. Раздувшееся бугристое брюхо – сквозь полупрозрачный хитин видно, как шевелятся внутри червячки-личинки.

Карлоса затошнило.

– Меня зовут хиту, – произнес голос. – Мы так называем себя – хиту. Имен у нас нет. Впрочем, скоро имя у меня скоро появится. Меня будут звать Карлос Коста, потому что я поселюсь в тебе. У тебя сильное тело, человечек, оно принесет мне много удовольствия.

– М-м-м… – прохрипел Карлос. На большее его не хватило.

– Ты не согласен? Странно… Впрочем, смешно это – спрашивать согласия у вас, глупых человечков. Не понимаете своего счастья. Сейчас ты наклонишься, возьмешь меня в руки и поднесешь ко рту. Все остальное я сделаю сам.

Лицо Карлоса вздулось, побагровело, из глаз потекли слезы. Он прилагал отчаянные усилия, чтобы сопротивляться червю. И ничего у него не получалось.

Он начал медленно наклоняться.

* * *

– Всё, всё! – заявил Брем и поднялся на ноги. – Хватит. Я из него уже бефстроганов сделал. Ничего здесь нет. Сам видишь.

– Вижу, – угрюмо согласился Картер.

– Не было в нем червя. Мы крепко влипли, Руди. Пошли по ложному следу…

– Не бухти. Все мы сделали правильно. Червь здесь.

– Где? Где он? – возопил Брем, показывая на раскиданную по полу груду ошметков и обрезков, еще недавно бывшую Джозефом Горны, приличным гражданином США.

– Червь вылез из старика, – сказал Картер, шаря глазами по комнате. – Он где-то здесь, в доме. Черт, почему дверь открыта?

– Ты сам ее не закрыл – последним входил.

– Черт… Ну ладно, мимо Карлоса наш глист все равно не проползет. Обыщем весь дом. Найдем глиста.

– Не успеем. Сейчас понаедут копы.

– Теперь уже без разницы. Главное – найти глиста. Найдем – точно отбрыкаемся, я тебя гарантирую. Фостер – наш человек. Иди в ванную, умойся. Заодно закрой там все отверстия – не дай Бог, глист уйдет через канализацию. А я начну с комнат…

– Эй, Фил, подожди!

Дверь распахнулась. Карлос Коста шагнул через порог. Руди, человек не робкого десятка, обомлел, когда увидел его лицо. Углы рта Карлоса были разорваны до середины щек, кровь стекала из них, впитывалась в воротник, ставший из белоснежного пятнисто-красным.

– Карлос, что случилось? – хрипло спросил Картер.

– Подожди, Фил, – повторил Карлос, не обращая внимания на Руди. – Ни к чему тебе в ванную. Да. Тебе больше не надо будет мыться. Останешься грязным навсегда, сука.

Он поднял руку и начал стрелять. Выпустил в агента Брема пять пуль – одну за другой. Агент Брем упал на пол и умер.

Руди Картер успел бы что-то сделать. Будь он в нормальном состоянии, успел бы прыгнуть на свихнувшегося Косту, скрутить его, не дать убить Брема. Но состояние его никак нельзя было назвать нормальным. Он вдруг почувствовал, что невидимая паутина оплела его от макушки до пят, напрочь лишила подвижности. Он попытался открыть рот – не получилось и это.

– Это не твоя игра, Руди, – сказал Карлос, шепелявя окровавленными губами. – Сегодняшняя игра – моя. И побеждаю в ней всегда только я, других вариантов нет. Ты догадался, кто я такой? Ты должен догадаться, ты же умный, Руди.

Картер моргнул глазами в знак согласия.

– Ну и славно. Ты хотел увидеть инопланетянина? Вот он, я. Стою перед тобой. Впечатляет?

Картер моргнул снова.

– Мы могли бы даже поболтать с тобой, Руди, и ты рассказал бы много интересного о тех несчастных, что за мной охотятся. Увы, старина Руди, нет времени. Увы. Я слышал краем уха, что сюда едет большая куча людей, которых вы называете коппи. У меня нет желания с ними встречаться. Поэтому мы быстро закончим наши дела и я побегу. Побегу настолько быстро, насколько позволит мое новое тело. У меня еще много дел. Ты проиграл сегодня, Руди. Знаешь, что в моей игре ждет проигравшего?

Картер едва заметно мотнул головой.

– Знаешь. Конечно, знаешь. Побежденных у нас пристреливают. Здорово, правда? Очень гуманно. Помнишь, что ты ощущал, когда шлепнул противного старикашку Джо? Помнишь свою радость? «Облегчение мук и спасение души», – так, кажется, ты охарактеризовал свое деяние? Не хочешь помочь себе сам? Облегчить свои муки?

По телу Картера пробежали судороги, лицо искривила безмолвная гримаса ужаса.

– Понятно, не хочешь. А ведь придется, Руди. Потому что ты этого заслужил. Ты был отменнейшей, законченной дрянью, агент Картер. За свою жизнь ты совершил столько гнусных поступков, что хватило бы на дивизию грешников. Ты заработал справедливое воздаяние. Так получи же его.

Правая рука Рудольфа Картера пришла в движение. Она рывками, как заржавевший механизм, опустилась в карман и извлекла пистолет. Медленно поднялась и поднесла его к виску.

– Отлично, – сказал хиту. – Ты просто герой, парень. Никаких слез, никаких соплей, железные нервы. На тебя приятно смотреть. Умрешь как солдат, на боевом посту. Тебя похоронят под американским флагом. Стреляем на счет три…

* * *

Лина плелась сзади, отстала уже на сотню метров.

– Я иду в дом! – крикнул на бегу Умник. – Лина, умоляю, не суйся туда! Стой на месте! Жди здесь!

Он ворвался в дверь, плечом снес Карлоса, в пять шагов пересек комнату, схватил Картера за руку и дернул вверх. Пистолет выстрелил с опозданием на долю секунды, пуля ушла в потолок. Умник без труда вырвал пистолет из окоченевших пальцев Руди, толкнул его обеими руками в грудь – Руди упал не разгибаясь, как деревянная статуя, прямо на развороченный труп старика Джо. Массивный Карлос с трудом удержался на ногах, повел пушкой в сторону Умника… Поздно. Умник прыгнул, совершил в воздухе пируэт, не лишенный изящности, и сшиб Карлоса ударом ноги в висок.

Руди почувствовал, что тиски, держащие его, ослабевают. Он завозился в чужой крови, в мертвецких фекалиях, попытался приподняться, но не смог – конечности предательски дрожали.

Умник наклонился над Карлосом. Парень был жив, дышал, но о сознательной деятельности говорить не приходилось. Качественный удар в черепушку – вероятно, с переломом височной кости и кровоизлиянием в мозг. Умник перестарался?

Все равно. Этому бедняге уже все равно.

– Эй, ты, джинн, – сказал Умник, поворачиваясь к Руди, – хватит там в дерьме барахтаться, лежи спокойно, иначе и тебя приложу. Ты в курсе, что происходит?

– П-приблизительно, – промямлил Руди. Язык его еще не обрел чувствительности, ворочался во рту как деревяшка.

– Где червь?

– Н-не з-знаю.

– Врешь. – Умник не спеша, вразвалочку пошел к Картеру. – Все ты знаешь. Да я и сам догадался. Судя по разорванной пасти этого вот латиноса, червь сидит в нем. Судя по твоему ступору, червь взял тебя под контроль и собирался пустить тебе пулю в башку – твоей же собственной рукой. Оригинально, согласись. Так что я спас твою жизнь, джинн.

– С-спасибо…

– Не за что. Не стоило этого делать. Ты бы меня не пожалел.

– П-пожалел б-бы.

– Ладно, не трави байки. Знаю я вас, джиннов. Догадываешься, зачем я сюда пришел?

– Н-нет.

– За червем.

– В-возьмешь его с-себе?

– Нужен он мне… Убью его к черту, и дело с концом.

– П-подожди! – Руди снова заворочался, лицо его перекосила взволнованная гримаса. – Н-нельзя! Он нужен…

– Кому нужен?

– С-стране. С-соединенным Штатам… Всем л-людям. Это разумный иноп-планетный организм.

– Брось заливать, – зло сказал Умник. – Уродам из штата Юта он нужен, вот оно что. Тем уродам, на которых ты работаешь. Чтобы повытаскивать из червя новые генные утилиты и настрогать нового оружия. Чтобы эффективнее убивать людей. А этого, знаешь ли, я допустить не могу. Потому что я антимилитарист, пацифист и вегетарианец.

– Т-ты… Откуда ты, м-мардж? Из какой с-службы?

– Ни из какой. Я сам по себе, понял? Честный благородный бандит. Как Робин Гуд – с луком и с яйцами, но не пирожок. Борюсь за справедливость всеми доступными методами.

– Ум-мник, подожди.

– Некогда ждать. Через десять минут здесь будет половина мичиганских полисменов – я слышу их вопли по рациям. И к этому времени здесь не будет меня…

– Умник, – крикнула с улицы Лина. – Я захожу, да? Можно?

– Не вздумай! – крикнул Умник.

В тот же миг дверь открылась и Лина вошла в комнату.

Беда с этой непослушной девчонкой. Все делает с точностью наоборот. Ладно, ей же хуже. Может быть, пойдет на пользу – научится хоть немного слушаться старших.

– Папа, – пролепетала Лина, – что с папой? Он жив?

– Вот твой папа, – Умник кивнул на бурое смрадное месиво, размазанное корчащимся Картером уже по половине комнаты. – Вот что джинны с ним сделали.

Глаза Лины расширились до предела, полезли из орбит. Она захлебнулась, исторгла из себя лужицу рвоты и опрометью выбежала из дома.

Бедная девочка. Утешить ее, обнять, погладить по милой головушке, выпить ее слезы – горькие, уже не детские. Ломает Лину судьба, корежит безо всякой жалости. Что за жизнь пошла беспросветно черная – и утешить-то сейчас некогда. Дай Бог сделать свое дело и успеть унести ноги.

Умник познакомит ее со своим отцом – это будет ей настоящим утешением. Его отец не так богат, но он хороший человек. А еще он жив и здоров в свои семьдесят, и никогда не кончит так плохо, как Джозеф Горны. Потому что живет не в USA. Живет в правильной нормальной стране.

– Не заходи в дом, Лина! – снова крикнул Умник. – Я быстро! Я через пять минут. Сейчас выйду!

Не дай Бог ей зайти еще раз. Потому что то, что она увидит, оттолкнет ее от Умника навсегда, превратит его – в ее глазах – в исчадие ада. Ни к чему такое видеть девушкам.

* * *

Руди слабо перебирал ногами, елозил по полу, старательно изображал немощность и паралич. На самом же деле его тело с каждой минутой обретало прежнюю силу.

Контроля над собой, увы, не было. Тот, что сидел в желудке бесчувственного Карлоса, по-прежнему командовал Картером. Он снял с Руди мышечное оцепенение, дал ему некоторую свободу – но лишь для того, чтобы добиться собственных целей.

Убить марджа. Прикончить Умника непросто, но вполне возможно. Цель общая – и для червя, и для Картера. Цель благая. А потому – нечего сопротивляться. Пусть червь делает свое дело так, как считает нужным; Руди сделает свое. А дальше… Дальше, кажется, все может повернуться неплохо. В считанные минуты приедет полиция. Приедет Фостер. Чертов глист просто не успеет залезть в Руди. Конечно, червь может взять под контроль толпу и без того безмозглых копов… Но вот Гранта Фостера не возьмет – можно поспорить.

Фишка, похоже, очень простая – жаль, что Руди не раскусил ее вовремя. Просек бы – не сунул бы голову в этот бак с испражнениями, остался бы целым и незапятнанным. Фишка – в цереброзащите. Почему Умник нагло разгуливает по комнате и не боится червя? У него на башке шлем, вот оно что. И Грант приедет с полным набором церебро– и нейрозащиты, они там в Юте похоже, все просчитали, иначе зачем эта суета с десантом из Альпины? Грант возьмет червя голыми руками, он ушлый парень. Возьмет, правда, только в том случае, если первым червя не возьмет Умник.

Ситуация ясна как божий день. Если Руди убьет Умника, все будет в порядке. Агент Картер автоматически становится спасителем, вытягивателем всей операции. Кстати, на Умника можно списать многое – и расчлененку старикашки Джо, и смерть Фила, и вынужденное, форсмажорное неподчинение приказу из Юты. Вряд ли они станут разбираться в деталях, если получат в лапы живого червя, живую девчонку Горны и мертвое тело оборзевшего марджа по кличке Умник – набор рождественских подарков в одном пакете.

Только правильно выбрать время. Правильно… На все про все у Руди будет не больше пяти секунд. Точнее, положа руку на сердце, не больше трех. Умник – чертовски быстрая тварь. Врет, прохвост, что он просто мардж. Спецагент как минимум, а скорее всего – агент элитного класса. Откуда? Из Германии? Морда вполне арийская. Швабы в последнее время совсем распоясались. Ладно, наступим мы им на хвост, наступим.

Подождать еще немножко. Главное – правильно выбрать время.

* * *

Все равно, сказал себе Умник, ему уже все равно. Он в глубокой отключке, он ничего не почувствует. Какая разница, от болезни умер пациент или от вскрытия. А ты избежишь очередного выстрела в чужую голову. Пусть у тебя такая грязнущая работа, что с этим поделаешь, но каждый раз, когда ты стреляешь в чей-то лоб, делаешь дырку в своей душе.

«Страшный грех – убивать. Это оставляет огромные дыры в душе, их не залатать ничем».

Такие слова вдруг вспомнились. Их говорил Тутмес Афати – бывший федаин, бывший профессиональный киллер, биотехник высшего класса. Первый, кто признал Умника в марджевском квартале за своего. Тот, кого Умник считал учителем. Вовсе не добрый, но чувствительнейший человек, способный заплакать над мертвым котенком. Кому, как не Тутмесу, было знать, какую боль приносит убийство другого – если осталось еще хоть что-то от души, если не превратилась она в истлевшую тряпку, в коей прорех больше чем ткани.

Тутмес был там, на астероиде – в том месте, где сукин сын Дельгадо надругался над девочкой Линой. Тутмес не допустил бы такого, он защитил бы девочку – несмотря на огромные деньги, которые были ему заплачены, несмотря даже на присадку серва. Тутмес нашел бы способ выкрутиться, в этом искусстве ему не было равных. Но… Большое, огромное НО.

Червь помешал ему в этом. Тутмес был первой его жертвой, червь играл им как хотел. И Лина, выходит, была жертвой червя, и несчастный ее отец, и этот умирающий парнишка-латинос, и даже редкостная сволочь Виктор Дельгадо – все они были жертвами инопланетного паразита. И, значит, нечего церемониться с ним, с паразитом. Достать его побыстрее. Только вот парнишка… Хоть он и джинн, но не виноват, в сущности, ни в чем, и значит, придется отнестись к нему по-человечески.

Не резать его живым.

– Извини, амиго, – прошептал Умник.

Он вздохнул, приставил пистолет ко лбу Карлоса, сжал зубы, болезненно прищурился и выстрелил.

* * *

Умник пристрелил беднягу дурачка Карлоса, и теперь возился с ним, присев на корточки, повернувшись к Руди спиной. Бандану он снял, кинул на пол, и Руди мог обозревать его сверкающий шлем во всей красе. Девчонка громко блевала на улице. Порядок, самое время. Не медлить – зазеваешься чуть-чуть, и червя уже не спасешь.

Руди бесшумно присел на корточки, потом поднялся в полный рост. Откинул полу чудовищно грязного пиджака и достал из ножен длинный узкий стилет.

Любимое оружие всегда должно быть при себе.

* * *

Умник извлекал червя.

Червь возился в чреве Карлоса – волны сокращений пробегали по мертвому животу. Неуютно там, в трупе, гад? Понятно… сидеть в живом человеке гораздо приятнее, можно представить. Ладно, поможем тебе родиться, сделаем кесарево сечение. Только вот на дальнейшую гуманность не рассчитывай. Какая, к черту, гуманность, если ты не гуманоид?

Интересно, конечно, было бы потолковать с глистом – как-никак инопланетная разумная раса. Поделиться соображениями межзвездного сотрудничества, обсудить проблемы человечьей и червячьей этики. Только не сейчас, не в этих условиях. Сейчас – кончать уродца быстрее, пока не набежала куча вооруженных людей. Нужно будет, найдем других уродцев – их там целая планета. Хотя, честно говоря, не очень-то и хочется.

Работенка не из легких. Под рубашкой мексиканца – кевларовый бронежилет, тонкий с виду, но хрен разрежешь. Полминуты задержки – повернуть тело на бок, с треском отодрать липучки, потом на другой бок… готово. Дергаем жилет вверх вместе с майкой. Ага, вот и наш животец. Ничего себе… Что это с ним?

Живот Карлоса не просто сокращался в судорогах – он булькал и распухал, словно внутри него варилось адское зелье. Кожа быстро приобретала зеленый оттенок, выпуклые фиолетовые прожилки ползли по ней, распространяясь от пупка.