Текст книги "Небытие. Ковен"

Глава двенадцатая. Inguz и Uruz

– Доппельгангеры или попросту, доппели – не нечисть, Ло. Так привыкли считать хумансы. Они вообще всегда любят всё непонятное и необъяснимое с порога записывать в нечисть… Так проще. Убей, умертви, загони, на худой конец. И жить станет легче. Когда вокруг хумансов станут жить одни хумансы, а жизнь станет просто и понятной, как черенок от лопаты, тогда, может, люди и заскучают по неведомому и неизученному. Вся беда доппелей в том, что они рождены на Грани. И тела их принадлежат сразу двум мирам. Астралу и реальному миру. Это даёт им способность владеть каждой частичкой своего тела, но обрекает всю жизнь балансировать между живыми и неживыми. Мне порой кажется, что даже навьи счастливее доппелей. Вот те уж точно нечисть. Лишь ночью, когда солнце не выжигает их астральные тела, да в особых местах, ближе к разломам и аномалиям Астрала, навьи могут появляться в нашем мире. Уж больно охочи они до душ живых и маны, что содержат тела живых разумных. Для навьев они настоящее лакомство! Вот это нечисть, так нечисть! Тьфу! А доппели… вечные беглецы и странники, вынужденные проживать чужие жизни. Живые души в мёртвых телах… Эхе-хе… а тут – целая семья! Это ж какая редкость… И на тебе, нарвались на этих баронов! Жёнушка эта, недотраханная баронесса, возжелала клубнички и сынок-блондинчик, не привыкший приструнивать своего удава… ненавижу…

Усталая Гудрун на пару с Лоос устроили настоящий пикник на полу у дверей баронской спальни. Застращав до колик в животе баронскую челядь и напугав слуг, они перекрыли на ночь все входы и выходы из донжона. Барону-отцу, пытавшемуся потребовать подробного отчёта, побледневшая от ярости и изрядно хлебнувшая вина, Ведьма пригрозила уехать, оставив дело на самотёк, сославшись на четвёртый Закон Ковена: «Препятствующий делу Ковена, освобождается от защиты ордена на вечные времена»!

– Что, и правда есть такой закон? – лениво поинтересовалась потом Королева, наливая в оловянную кружку вино, которым их снабдил в избытке суетливый управляющий, лично притащивший корзину, не забыв положить туда окорок, сыр и зелень.

– Нет, конечно… но им-то откуда знать? Деревня… Нашкодили, теперь пусть трясутся, засранцы. А нам как-то разгребать тут нужно. Пейзане же нив чём не виноваты…

– Ты мне наконец расскажешь, Ведьма, чего ты так надрываешься и что всё-таки с баронской женой? – Ло сварганила гигантский бутерброд с ветчиной и сыром и с наслаждением вгрызлась в него, не обращая внимания на неодобрительно-восхищённый взгляд Гергудрун.

Орчанка допила вино из своей кружки и молча протянула её подруге, требовательно встряхнув:

– Посмертное проклятие доппельгангеров… Хумансы перед воротами распяли на столбах самого старшего и самую младшую из семьи, не понимая, что роют себе яму сами. Оголтелые селяне… Не знаю, как в твоём мире Лоос, но в нашем они могут накормить тебя, приютить под крышей своего дома. А ночью… воткнут тебе в живот вилы… из-за пары серебрушек… Так вот… отвлеклась я… Умирая, медленно и страшно, доппели могут, объединив свою ненависть и способности чувствовать Грань, дотянуться до обидчика и, используя силу и энергию средоточия его души, разорвать барьер между нашим миром и Астралом. Возможно, в момент смерти несчастных доппелей, для проклятия была наиболее доступна как раз жена барона-отца… Да я почти уверена, что если поспрашивать челядь, то они расскажут, что женщина потеряла сознание где-нибудь поблизости от столбов с распятыми метаморфами! Я же укрепила расползающуюся ткань Грани рунами, но это ненадолго… По сути, баронесса мертва и проклятие, использовало её душу и тело почти полностью. Нам видна только оболочка, кукла, мыльный пузырь! – Гергудрун показала пальцами обеих рук, как тот дрожит и лопается, сопроводив это звуком «Пух!», смешно сложив полные губы. Орчанка знатно осоловела от вина.

– Значит, плакали наши денежки? – Лоос недовольно скривилась, продолжая примериваться к очередному куску ветчины, – так может уедем, пока действительно не случился этот «Пух!», а? Да и Альв с ними… этими хумансами! Что-то мне не хочется быть рядом, когда новый разлом в Астрале откроется… Оттуда столько всего выползет. Никакой маны не хватит обратно засунуть.

– Ты права, – задумалась уже изрядно осоловевшая Ведьма, – надо закрывать расползающуюся ткань Грани, пока не поздно. Но и барончиков я без наказания оставлять не хочу. Без оплаты я отсюда не уеду! Нам ещё портал оплачивать, помнишь? Поэтому, Богиня, придётся и тебе впрягаться. Что делать, я уже прикинула. А Уленварам мы оставим качественного голема баронессы. Она даже оргазм в постели сможет изображать, хотя… старому папаше-барону это и не нужно особо…

– Ну ты и… коварная, Гудрун! – Ло в восхищении даже оторвалась от ветчины с вином, покачав головой.

– А что… ик!.. они невинных тварюшек собаками затравили! А я должна с ними в благородство и всепрощение играть? Меня хумансы совсем недавно твоим землякам продали, как овцу какую. Пусть не эти, но другие! Подлые людишки…

– Так, Ведьма, вина на сегодня хватит. Давай бутылку сюда! Нам соседнюю комнату отвели, ляжешь, восстановишься. Утро вечера – сама знаешь… А я пока подежурю, баронессу постерегу. Если что не по плану, растолкаю тебя. Идёт?

– Ммм… если чуть-чуть… я бы прикорнула, – орчанка поднялась, придерживаясь за стену.

– Вот и отлично, девочка! Мамаша Лоос уложит тебя в кроватку, – Тёмная, подставив плечо Ведьме, отвела её в соседние покои, уложив на высокую мягкую постель, бесцеремонно свалив дюжину вышитых кружевами подушек.

С удовлетворением услышав храп орчанки, альва вернулась в покои баронессы. Сконцентрировалась, вошла в первый горизонт и замерла в восхищении. Работа Гергудрун Неистовой была безупречна. Ткань Грани тщательно у каждой проталины окружала вязь рун. Наметившаяся трещина над телом баронессы, которое в Астрале выглядело безобразно нагромождённой кучей кристаллов, в несколько слоёв перекрывали гекса– и октаграммы, мерцающие зеленоватыми отсветами. Сколько труда… Лоос уважительно покачала головой. Тут нечего исправлять. Ведьма Ковена по достоинству носила звание Грандмастера, и не её вина, что силы почти закончились. Что она там предложила? Голема? Что ж… Помогу, чем смогу. Богиня я или нет? Да и застоялась…

Тёмная Королева прислушалась к звуку мерно гудящих струн Астрала. Первый горизонт не отсекал окружающую реальность полностью, но звуки обычного мира сюда уже не проникали.

Сначала альва подумала, что ей показалось… Какие-то тени, едва различимые в структуре Грани, сгущались в области у изголовья кровати, на которой располагалась телесная оболочка баронессы. Дрожание света, словно взмахи крыльев нетопырей перед огнём факелов, завораживало тем быстрее, чем пристальнее всматривалась в непонятное мерцание Лоос.

Ломая наваждение, Богиня прикрыла веки, чтобы гипнотическая тяга теней не заставила её уйти во второй горизонт. Одной, без подстраховки, там было делать нечего. Даже Тёмной Королеве…

Но даже одного мельком брошенного взгляда на второй горизонт Лоос хватило, чтобы внутренне содрогнуться. Сотни, тысячи дрожащих фигур с тёмными аурами толпились, пребывали и скапливались в ожидании прорыва. Что же это за проклятие такое? Ещё день-другой – и здесь соберётся легион навьев! Тогда никакая Ведьма с Богиней не то, что баронство, всю эту местность, забытую Единым глухомань, не спасут… Да… Не время дрыхнуть!

Лоос выскочила в коридор, как ошпаренная, схватила ведро колодезной воды, что для утреннего умывания притащили под двери служанки.

– Яйца… Подгорного!!! Духов тебе в… лоно, тёмная стерва!!! – возмущённый рёв орчанки, которую альва окатила ледяной водой прямо в постели сопровождался грохотом ломаемой мебели. Мокрая и ошалевшая Ведьма в мгновение ока оказалась на ногах, ещё с не до конца открытыми глазами, но уже активировав рунную карусель, раскачивающую свой маховик над головой Гудрун.

– Эй, эй, эй! Спокойно!!! Это я, чтобы ты быстрее пришла в себя, – Лоос примирительно подняла руки и подошла поближе к настенному факелу, чтобы орчанка могла её увидеть в полутьме комнаты, – не надо в меня боевыми рунами швыряться, тем более, что бесполезно…

– А ты нормально могла разбудить? – пробурчала орчанка, – что за спешка? Астрал прорвало или замковую канализацию?

– Ты льстишь Уленварам, Гудрун. Какая канализация? У них просто дырки в стенах, а дерьмо в ров стекает… тьфу…

– Ладно, о дерьме на досуге ещё поговорим. Дай чем-нибудь обтереться и рассказывай из-за чего дёрнула, – уже почти спокойно произнесла Ведьма.

– Твоим заплаткам держаться максимум час-два. Я глянула на второй горизонт. Перед трещиной навьев, как тараканов в местной кухне…

– Ло… Духи Степи… ты можешь заглядывать во второй горизонт?!

– Ненадолго, Гудрун, пару мгновений, сама понимаешь, души живых там быстро растворяются в хаосе энергий мрака…

– Всё равно, в Ковене этого не может никто. Да и среди нелегальных магов вряд ли кто много ходил и по первому горзонту… Хотя, когда меня брали люди Эдварда Жадного, одна из его изгоев пустила по моему следу Гончих, вызвав их со второго горизонта… Но всё равно, вызвать, это не побывать!

– Мда, твои сведения любопытны, но надо делом заниматься. Сколько тебе нужно времени для создания голема? – Ло поковыряла ногтем позолоту на висевшей у входа картине.

– Ну нам же нужен не Вечный Голем, часа хватит…

– Поспеши, а я подстрахую. Проложу канал от своего средоточия. Маной поделюсь, заодно и подсмотрю твои секреты, – очаровательно улыбнулась Лоос, – никогда не творила големов. Скажи, а можно сделать голема для постельных утех? А? А то я скоро на конюхов бросаться начну…

Орчанка молчала почти минуту, яростно пытаясь высушить мокрые волосы и хоть немного привести одежду в порядок. Потом строго посмотрела на всё ещё хитро улыбающуюся Богиню:

– Можно… покажу потом, если живы останемся, – ответила она, шагнув из комнаты, не забыв задеть бедром хихикающую Лоос.

* * *

Богиня не заметила, как вслед за Гергудрун нырнула в первый горизонт. Тьма, царящая в ночной спальне баронессы, подёрнулась серыми контурами предметов, стало даже светлее.

Стараясь шагать след в след за Рунным Грандмастером, Лоос постепенно формировала неширокий рукав, которых должен был послужить каналом маны от средоточия Богини, мерно колышущегося у неё в груди.

Антрацитово – чёрный живой кристалл выбросил рукав, напоминавший щупальце гидры, когда-то выловленной Тёмными в омутах Джордана. Он вошёл в спину остановившейся орчанки, разбросав друзы в её астральной проекции. Тела живых всегда виделись полупрозрачными в пределах горизонтов. Теперь же, благодаря хлынувшему потоку маны, Гергудрун стала обретать объём и плотность. Слабое зеленоватое свечение собственного средоточия Гудрун вспыхнуло пронзительно-изумрудной зеленью. Ведьма изумлённо посмотрела на Лоос. В атмосфере горизонта её голос прозвучал глуховато:

– Вот это да! Теперь я понимаю, как ты уделала своих земляков. Это же просто бессовестное огромное количество маны!

– Меньше слов, клыкастая! – медленно махнула рукой Лоос, настраиваясь на напряжённую работу. Пусть она и не была искушена в искусстве создания големов, но прекрасно понимала, что Ведьме ни до чего не будет дела во время процесса. Прикрывать, быть на вторых ролях было непривычно. Но необходимо.

Стоять без дела в горизонте Астрала – то ещё удовольствие. Лоос невольно с напряжением следила за манипуляциями Ведьмы. Ровный ток маны от чёрного к изумрудному средоточию не прерывался ни на секунду. Напряжённая поза орчанки и скупые и точные движения пальцев над телом баронессы завораживали красотой. Гудрун напоминала паучиху, что заполучила добычу и теперь укутывает её в кокон с паутиной. К телу молодой женщины тянулись со всех сторон нити Астрала различной толщины. Десятки, сотни нитей. Лоос поймала себя на мысли, что, наверное, и не сможет вот так, вслед за Ведьмой, повторить процесс создания голема… Уж больно много мелочей в этом ритуале. Ей, Королеве тёмных, с детства чувствующей себя в первом горизонте астрала, как у себя дома, впервые удалось увидеть столь тонкую и кропотливую работу со струнами.

Зря Гудрун загадывала, прошло более двух часов, прежде чем она, встряхнув кистями рук, отодвинулась от баронессы и глухо произнесла:

– Осталось немного… я сейчас сниму слепок души, понадобиться ещё мана, Ло. Готовься!

– Давай уже… – Лоос хотелось уже закончить монотонный и скучный процесс. На дармовую ману откуда-то налетели астральные слепни, рой маленьких тварей, охочих до магической энергии, небольшое количество которой, как Королева не старалась, уходил потерями в окружающее пространство.

Орчанка, словно воду из лужи, зачерпнула левой рукой ману из потока. И стала её мять, как кусок теста, поминутно вплетая зеленоватые закорючки рун. На глазах альвы комок уплотнился, обрёл объём и запульсировал изумрудным светом. Дрожащей рукой ведьма всунула его в грудную клетку баронессы, замешкалась на секунду, прикрыв веки. Устала она изрядно. Мглистые тени Астрала превратили лицо орчанки в мрачную маску. Она сделала шаг в сторону, забыв, что связана пуповиной с Лоос. Непростительная ошибка, порождённая усталостью и рассеянностью, порой ставит на рискованную грань даже Грандмастера…

– Гудрун!!! – закричала Лоос, понимая, что не успевает и лихорадочно кастуя защитную стену из смолистого тумана, пытаясь отгородить новосотворённый Голем баронессы и Ведьму от постепенной расширяющейся трещины. Все печати Грандмастера таяли, как масло на горячей сковороде, под напором маны из разорванного по недосмотру канала. Лоос не удалось сразу отсечь поток. Слишком мощный канал они создали для голема! И сорвавшийся рукав маны, как назло, хлестнул по печатям охранных рун. Дело принимало серьёзный оборот…

Гигантским прыжком Лоос пронеслась во мгле Астрала, всем существом выталкивая в реальный мир Ведьму. Вышвырнуть тело баронессы было делом секунды. С глухим звоном разлетелись кристаллы Астрала, которыми обросло баронское ложе. Всё! Гудрун в безопасности. А синяки и шишки… подруга простит.

Тёмная Королева развернулась к растущей трещине Грани. Лицо перекосила кривая усмешка. Куда подевалась скука? Она снова в своей стихии. Показались первые навьи, жадно тянущие свои безликие рыла к разлитой вокруг дармовой мане. Времени оставалось всё меньше. Щель превращалась в полноценный проход.

Прикинув варианты, Лоос не задумываясь выбрала самый опасный, но и самый эффективный способ решения задачи. Если бы её сейчас увидела Гергудрун, Ведьму бы изрядно удивил внешний облик подруги. Живой доспех покрыл всю поверхность кожи, оставив только бледное лицо альфы. Гибкая чёрная фигура Королевы встала в нескольких шагах перед раскрывающейся трещиной.

Сложное движение рук, скороговорка на древнем языке – и рядом раскрывается небольшой портал на второй горизонт! Крик, который вслед за этим действием разорвал рот Богини заставил бы застыть от ужаса всех хумансов в замке. Но они его не услышали. А этого и не требовалось.

Почти заполнившие окружающее пространство навьи задрожали от вопля Лоос, как листья на дереве под мощными ударами дровосека. Волна тварей, продиравшаяся через смолистый туман и пытавшаяся окружить Богиню замерла в страшном трепете.

Но не для них предназначался этот крик, точнее зов. Лоос прекрасно знала, что пытаться победить магией тварей Астрала, всё равно, что хлестать по морде Парсума кровавым куском мяса. Для тварей нужна… тварь посильнее.

В портал второго горизонта медленно и с достоинством вплывала настоящая хищница Астрала. Необычайно яркие и сочные цвета сочетались в её теле таким образом, что при взгляде даже мельком вызвали инстинктивное омерзение и рвотные позывы. Тело её формой напоминало развернувшийся гигантский цветок, шесть лепестков которого жили каждый собственной жизнью. А там, где у обычного цветка располагались пестики и тычинки, пульсировала розовая и скользкая от слизи глотка-клоака.

Радианта проигнорировала старающуюся не делать лишних движений Тёмную альву и плавно подплыла к трепещущей толпе навьев.

Лоос, понимая, что произойдёт в следующую минуту прикрыла веки. Радианта резко выбросила из центра своей глотки сотни тоненьких и острых щупалец, нанизывавших безликие головы навьев, словно бабочек на булавки. Шелест истаивающих тел тварей смешался с удовлетворённым утробным порыкиванием цветкообразного чудовища. Стрекательные жала разили без промаха. Радианта мерно колыхалась, проплывая по рядам замерших навьев, и продолжала свою омерзительную трапезу.

Богиня потихоньку сместилась к зиявшей щели в Грани и, поправив направление потока струн Астрала, начала подтягивать её к порталу на второй горизонт. Усилия таких манипуляции давались с неимоверным трудом, прохлада первого горизонта сменилась жаром пустыни. Под градом заливал глаза Лоос. Живой доспех был великолепной защитой, но в такой ипостаси практически не пропускал воздуха. Альва рисковала заживо свариться.

Едва тёмная Королева закончила свою работу, оставив лишь малую лазейку, как спиной почувствовала приближение Радианты.

Она заставила себя спокойно развернуться и прямо взглянуть на хлюпающую в нескольких шагах и раздувшуюся от обильной трапезы тварь.

Глотка-клоака раскрылась и в Астрале прозвучал такой узнаваемый зов-крик, которым Лоос вызывала Радианту. Альва напрягла связки и прокричала в ответ, отступая в сторону и недвусмысленно открывая доступ к порталу.

Тварь замерла на секунду, но понукаемая ещё одним криком Богини, вползла в тут же затянувшееся за ней отверстие.

Лоос устало опустила руки, внимательно осмотрела подёрнутую мглой Астрала спальню на предмет спрятавшихся тварей. Удовлетворённо кивнула и шагнула в реальный мир…

* * *

Лосс с Гудрун перенесли Голема баронессы в свою комнату, уложив на кровать. При этом Богиня напрочь игнорировала все вопросы орчанки, смотревшей на подругу с благоговейным восхищением. Всё действо с вызовом твари Астрала и последующим уничтожением навьев орчанка, закусившая губы до крови видела уже из реальности, как простая зрительница. Сил у Ведьмы не хватило даже подняться с пола, куда её и баронессу швырнула альва.

Наконец, все дела были завершены и Лоос, скинув сапоги завалилась на широкую гостевую кровать. Рядом упала Гергудрун, закинув руки за голову. Помолчав с минуту, она повернула голову к прикрывшей веки Богине.

– Спасибо, Ло. Ты второй раз спасаешь мне жизнь…

– Хе, нужно мне это очень… Я спасала наши деньги! Кто у нас Адепт Ковена? У кого договор с бароном? Вооот!

– Зачем ты так, Ло? Я же от чистого сердца!

– Так, розовые сопли оставь менестрелям из Светлых. А сейчас меня интересует одно…

– Что, альва?

– Где носит баронского управляющего? Уже давно утро, я хочу есть и… пить! Много! Великий Альв, если он не появится ближайшие полчаса, я пойду, выпью его кровь и закушу печенью этого пройдохи!

– Ло, не капризничай так громко, не то хумансы решат, что моя телохранительница – вампир! С этих провинциалов станется… Выгляни в окно. Солнце уже встало, и кто-нибудь из челяди уже суетится по хозяйству. Вот им и крикни про управляющего и завтрак.

– Точно! – альва воспользовалась советом и уже через пять минут на лестнице раздался грохот каблуков и железа. Оказывается, молодой барон с оруженосцами всю ночь провели под донжоном.

Возбуждённая толпа воинов высыпала на галерею перед спальней баронессы. Из-за спин выглядывал любопытствующий управляющий. Впереди – раскрасневшийся Юрген Уленвар рыскал глазами:

– Что с госпожой Игрэнной?! – голос его лязгнул металлом.

– Всё хорошо, барон. Она в нашей комнате, на кровати. Можете прислать служанок, чтобы привести её в порядок. Баронесса спасена… И всё благодаря мистресс Гергудрун! – Ло, видя заминку ослабевшей подруги, взяла в свои руки дальнейшие переговоры.

На лестнице послышались тяжёлые шаги и в окружении личных слуг показался Георг Уленвар. Он молча взглянул на Ведьму и Богиню, кивнул и проследовал в их комнату. Молодой барон, сделав знак оруженосцам оставаться на галерее, последовал за отцом.

– Роберт! – Лоос воспользовалась паузой и вытащила из толпы за локоть управляющего, – распорядись-ка, любезный, накрыть стол в трапезной. Магесса и я очень устали и проголодались за эту ночь, спасая баронессу…

– Да, да! Конечно, мистресс, магесса… – управляющий сорвался, украдкой взглянув на дверь, за которой всё ещё находились барон с сыном.

Спустя некоторое время, нетерпеливо ожидающие новостей жители замка радостным гомоном возвестили появление сияющего барона под руку с женой. Розовощёкая Игрэнна, умытая, причёсанная и переодетая в новое платье, предстала во всём своём великолепии новосотворённого Голема.

Лоос, смерила её с головы до ног и удовлетворённо хмыкнула. Улыбнулась и орчанка. Барон Георг Уленвар величественно развернулся к Ведьме Ковена, которая уже твёрдо стояла на ногах и поклонился:

– Благодарю, за спасение моей жены, Гергудрун Неистовая. Слава Ковену!!!

Его возглас криками поддержали свидетели выхода баронессы: оруженосцы и воины дружины, челядинцы, которых набилась на галерею тьма тьмущая.

– Мы выполнили обещание, барон, – скромно поклонилась орчанка и Лоос, которую Ведьме пришлось незаметно пнуть ногой.

– Да, да, конечно, магесса… Роберт, Роберт! Роберт!!! Да где ты, отрыжка Единого!

– Я здесь, ваша милость! Всё готово к пиру. Столы накрыты, камины пылают, вертела крутятся… – он с поклоном подошёл к Уленвару и передал заметно тяжёлый кожаный кошель хозяину.

– Прошу, примите, магесса, – Георг Уленвар жестом перенаправил управляющего к Гудрун. Лоос поспешно перехватила гонорар, надёжно привязав кошель к поясу. – Не откажите старику, разделите радость обретения нашей любимой Игрэнн.

– Благодарю, барон. Но долг Адепта зовёт меня продолжить путь. Дороги Ковена темны и тернисты. Мы покидаем ваш гостеприимный замок, как можно скорее… – твёрдо произнесла Ведьма.

– Что ж, жаль, жаль… – Уленвар произнёс это таким тоном, что самому последнему служке стало понятно, что на самом деле ему не жаль совершенно, – кони подготовлены и ждут вас, мистресс и магесса, мой сын проводит до границы баронства…

* * *

Барон не поскупился на лошадей. Прекрасные скакуны в великолепной сбруе и с украшенными серебром сёдлами, да ко всему этому ещё и по заводной лошади с поклажей и провиантом. Мечта путешественника!

Два часа до границы баронства Уленвар, которой служил не широкий, но быстрый извилистый ручей, протекавший по живописной долине, пролетели незаметно. Великолепная мощёная дорога превращала путешествие в лёгкую прогулку.

Молодой барон был прекрасным наездником и великолепно смотрелся в седле. Сопровождавшая их четвёрка оруженосцев деликатно держалась в пределах видимости.

Барон был весел и балагурил всю дорогу. Этот блондинистый кавалер последние полчаса так надоел Лоос, что та готова была уже пойти на нарушение обещания, данного Гергудрун, не убивать этого озабоченного хуманса. Но никто не запрещал альве поглумиться над этим кобелём иным способом. У моста через ручей они остановились, чтобы распрощаться, и Богиня, придав лицу таинственное выражение, отозвала барона в сторонку:

– Юрген, я могу вам доверить важную информацию?

– Для вас, Ло, всё что угодно! – барончик за всю дорогу не давал альве ни минуты покоя, атакуя по всем правилам искусства провинциального обольщения. То цветов полевых нарвёт, то зайца подстрелит, предлагая взять с собой и полакомиться свежатиной вечером, вспоминая его светлость…

– Хм, я тут помогала магессе Гергудрун в снятии проклятия с вашей мачехи… Из уважения к вашему отцу и его сединам, мы не стали говорить всего. Но вы… другое дело. Столь блистательный рыцарь не отступит перед трудностями. Ведь так? – Лоос профессионально стрельнула глазками, лукаво улыбнувшись.

Юрген непроизвольно выпрямился в седле и расправил плечи:

– Безусловно, мистресс! Всё, что будет нужно…

– Прекрасно! Магесса сняла проклятие с баронессы. В этом нет никаких сомнений. Но проклята была не только она… Часть чар доппелей коснулась и вашей светлости…

На Юргена было жалко смотреть. Лицо блондина покрыла мертвенная бледность:

– Я… мне… – куда подевался рыцарь в сверкающих доспехах? Бегающие глазки шкодливого донжуана вызвали ещё большее омерзение в душе Тёмной Королевы.

– Не отчаивайтесь, барон! Всё решаемо. Я мельком услышала от магессы довольно простой способ избавиться от проклятия…

– О! – искра надежды вспыхнула во взгляде Уленвара. Щёки барона слегка порозовели, – вы – чудо! О, милосердная Ло! Вы дарите мне надежду на спасение!

– Дарю? – Лоос закатила глаза к летнему небу.

– Нет, нет, я не то хотел сказать…о, великолепная Ло, щедрая и блистательная Посвящённая…

– Юрген! – резко прервала его альва.

– А? Что? – захлопал ресницами барон.

– Перебор, вот что! Вы хотите узнать способ избежать проклятия доппельгангеров?

– Ну конечно, Ло! И прошу, не побрезгуйте… – Уленвар снял с указательного и среднего пальца по перстню и протянул на ладони Лоос.

Грани сапфира и изумруда блестели на солнце всего мгновение. В следующий миг Богиня уже прятала гонорар за отворот корсета своего доспеха:

– Вы щедры, барон. И я буду щедра с вами. Способ избежать проклятия следующий. Нужно заложить все окна и двери в спальню баронессы камнями с крепким раствором на куриных желтках. Камни следует собрать собственноручно объекту проклятия, затем три дня и три ночи освящать у алтаря Единого. При этом вы, барон, должны все три ночи читать молитвы, не пить ничего кроме воды, не вкушать пищи. Заложить нужно лично, собственными руками на четвёртую ночь под покровом тьмы. Далее следует обойти донжон по кругу трижды, сняв с себя всю одежду и читая молитву Единому…

– Однако… – Юрген задумчиво потеребил бородку.

– И никак иначе, барон! – Лоос сделала страшные глаза и зловеще прошептала: «Иначе прорыв нечисти через Астрал уничтожит вас и всё, что вам дорого!..»

Быстро распрощавшись с задумчивым бароном и его оруженосцами, подруги переехали мост и свернули на развилке на главный тракт, ведущий к столице пограничного с баронством княжества.

– Что ты нашептала этому блондинчику, Ло, что он сделался рассеян и так пришпорил коня, что его оруженосцам придётся не сладко? – орчанка искоса посмотрела на Богиню, ехавшую с выражением лица кошки, объевшейся сметаны.

– Не удержалась, Гудрун, прости, но козлов надо учить, – и альва пересказала Ведьме весь разговор с Юргеном.

Искренне посмеявшись, орчанка всё же попеняла Богине:

– Вот напишет его отец в Совет Ковена жалобу, мало мне не покажется…

– Ну, напишет – не напишет – это ещё вопрос. И неужели этот хлыщ не заслуживает мести?

– Ммм… заслуживает, заслуживает! Просто, в следующий раз, Ло, предупреждай меня… обставим всё гораздо изящнее, – орчанка улыбнулась, оскалив клыки…

Тракт по причине буднего дня почти пустовал. Встречавшиеся изредка телеги и одинокие всадники почтово-егерской службы были не в счёт. Подруги решили не устраивать полуденного привала, а, напоив лошадей в небольшом попавшемся озерце, пересели на заводных и продолжили путь.

Благодаря этому столица показалась на горизонте, когда ещё только-только солнце стало клониться к горизонту.

– Как там Уленвар назвал княжескую столицу? – Гудрун пустила своего коня шагом, доставая крепкое и сочное яблоко, одно из тех, что положила им замковая кухарка вместе с горой снеди.

– Логенфорт, магесса. Он уверил, что здесь есть стационарный вход дальний портал. Что-то про удачное расположение города болтал. Вроде бы построен он на месте какого-то селения древних, разрушенного в незапамятные времена…

– Хм, встречала я такие места. Это хорошо, может и средоточие есть неподалёку, стоит пополнить запасы маны и восстановиться, как считаешь? – орчанка так смачно хрустела яблоком, что Лоос невольно сглотнула слюну. Подруга, заметив это протянула ей крепкий краснобокий плод. Тёмная с благодарностью кивнула и вгрызлась в сочную мякоть.

В полулиге от городских ворот движение по тракту стало более интенсивным. Десятки телег, фургонов и колясок всех мастей. Верховые и пешие хумансы спешили до заката скрыться за стенами Логенфорта, манящего своими шпилями и черепичными крышами, тавернами, рынками и лавками…

Идиллия тёплого летнего вечера внезапно была прервана страшным треском и грохотом с небосвода. Совершенно безоблачное небо, чарующе-сиреневого оттенка с розовыми отблесками вечерней зари, от горизонта до горизонта треснуло золотистой ячеистой паутиной, ярко вспыхнувшей и затмившей свет закатного солнца.

Лоос чуть не поперхнулась яблоком, пытаясь сдержать взбесившуюся лошадь. Только толчея и сумятица на тракте не дали животному понести всадницу куда глаза глядят.

Орчанка среагировала быстрее. Немедленно спешившись, успокоила свою и лошадь Лоос одним движением руки, она взяла их под уздцы вместе с заводными и быстро перевела на обочину. Отовсюду неслись возгласы испуганных людей, лошадиное ржание, скрип тележных колёс. Заполошное кудахтанье кур из соседнего фургона перемежалось отборной руганью толстой краснорожей бабищи. Неподалёку заплакал младенец.

– Что это, Гудрун? – Лоос не могла оторвать взгляда от небосвода, по которому разливалось мерно пульсирующее золотое свечение.

– Не знаю, Ло. Астрал спокоен. Всё, как обычно. Это небо… нет, не видела такого раньше. А в твоём мире?

– Никогда. Поразительно… красиво…

В это время интенсивность свечения начала снижаться на глазах, появились прорехи и проталины в странном золоте. Минута-другая – и небо вновь сияло чистотой. Ни следа странного свечения. Оно растаяло без следа…

Напряжённый гомон сменился возгласами и даже смехом людей, испытавшим страх перед неведомым. Тёплый вечерний ветерок принёс густой и одурманивающий запах луговых трав. Стоявший у дороги мул, запряжённый в небольшую телегу горшечника меланхолично начал мочиться на тракт тугой и горячей струёй, раздались смешки отскочивших вовремя крестьян с котомками, что направлялись в столицу за заработком.

Ещё немного постояв, толпа сначала немного сдвинулась, а потом бодро стала перемещаться к городским воротам. Жизнь пошла своим чередом. Удивительное событие, напугавшее очевидцев, завершилось. Мало ли в мире чудес? Живы – и ладно. Надо делом заниматься.

Тёмная Королева и Ведьма Ковена вновь взобрались в сёдла и присоединились к путникам на тракте. Впереди их ждал новый город Небытия…