Текст книги "Небытие. Ковен"

Глава семнадцатая. Nautiz и Algiz

Что может быть скучнее однообразного вида ослепительно сверкающей морской глади под палящим южным солнцем. Вторая неделя путешествия на галере практически не изменила распорядок походной жизни двух кандидаток в Адепты Ковена. Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. А в перерывах, когда усталая Ардара предавалась счастливому ничегонеделанию, дрыхла в гамаке, спасалась от солнца в относительной прохладе каюты. Очевидный парадокс: урождённая шаранг из древнего рода, выросшая в песках, ненавидела солнце. Как-то в минуту откровения, она призналась Инфе, что, осознав себя будущей Ведьмой Огня, готова был рвать на себе волосы.

Ардара с нетерпением ожидала короткой вечерней навигационной стоянки, когда на некоторое время галера ложилась в дрейф, и матросы за борт опускали парус для желающих окунуться. Такого счастья на лице купающейся подруги Инфа раньше никогда не наблюдала. Вот и решай потом, чем, какими особенностями души кандидатки руководствуются Первые, давая ей ту или иную магическую наклонность… Ардаре была прямая дорога в Маги Воды. С другой стороны, столь пламенный характер, как у племянницы Кхароз, тоже имел право на реализацию.

Не особенно любившая плавать, Инфа окунулась несколько раз в плещущие о край парусины прохладные волны и вернулась в облюбованное с самого начала путешествия по морю место.

Площадка, служившая козырьком-выступом над кормовой частью галеры, была надёжно укреплена и огорожена с трёх сторон. На ней располагалась корабельная катапульта с запасом глиняных горшков, замазанных смолой и аккуратно сложенных в специальный короб. При ней постоянно обретался горбатый одноглазый гоблин, целыми днями занимавшийся обслуживанием корабельной артиллерии. Его серо-зелёная кожа, высохшая до состояния дублёной подстилки, что служила ковриком в каюте кандидаток, была сплошь покрыта татуировками, изображавшими такие картины, от которых краснела даже наставница Зелерин.

Свободного места рядом с катапультой было достаточно много. И Инфа, не привыкшая праздно проводить время, вечерами занималась здесь, прикрытая от любопытных глаз. Настойчивое обучение боевым искусствам шаранг в Дальсахре, да и здесь, на галере, подтолкнуло её к мысли вспомнить и возобновить тренировочный комплекс космодесантника, входивший в реабилитационные мероприятия любого члена бодрствующей вахты на Ковчеге. Анабиозные капсулы сохраняли функциональность человеческого организма достаточно хорошо. Но длительная неподвижность, несмотря на статическую и электрическую стимуляцию мышечных волокон, делала своё дело. И без специального комплекса восстановления при полуторной силе тяжести бодрствующим обитателям Ковчега приходилось туго.

Новое же тело Инфы было просто-таки перенасыщено энергией, и девушке не хватало дневных занятий с оружием. Физическая нагрузка помогала разгонять непонятную тоску, наваливающуюся на новообращённую вместе с появлением на небе десятков созвездий, ни одно из которых даже отдалённо не казалось знакомым.

Горбатый гоблин первое время тихо ворчал, косясь на новообращённую и ковыряясь у своей катапульты. Затем, привык и только одобрительно хмыкал, особенно когда Инфа притащила с палубы несколько чугунных чушек, используемых в довесок к якорям, и, привязав их к старому веслу, начала проводить комплекс упражнений с утяжелением.

Закончив занятия, ещё долго, перед тем как идти в каюту, Инфа лежала на спине и смотрела на звёзды, пока Три Сестры не выходили в зенит и не распугивали своим трёхцветьем огоньки далёких солнц.

На двенадцатый день путешествия Инфа заметила, что к гоблину присоединился и капитан. Горагх сначала что-то горячо обсуждал с горбуном, стуча по станине катапульты огромным кулаком. Потом спорящие замолкли, а девушка, мысленно махнув на зрителей рукой, перешла к растяжке, а затем уже и к бою с тенью.

– Ты не шаранг, – Инфа, перейдя из нижней стойки в правый перекат, остановилась разинув рот и чуть не врезавшись головой в живот капитану, затянутый тугим матерчатым поясом. Орк стоял, положив сцепленные в замок огромные ладони на сверкающую в свете лун лысину.

– Это почему же? – Инфа от неожиданности пропустила факт, что орк заговорил с ней на языке пустыни.

– Тебя узнал этот… неудачник… Бордах.

– Пойдём, хуманка, я тебе кое-что покажу… всегда полезно узнать, как может закончиться жизнь, даже если ты когда-то был… кентурием…

Тренировка была почти закончена, а капитану удалось разбудить интерес новообращённой. Ну и… Горагх впервые снизошёл до прямого общения с Инфой. Девушка наскоро вытерла пот головным платком и без того влажным, хоть выжимай. И последовала за шагавшим впереди орком.

Мерный скрип вёсельных уключин, да гулкий ритм барабана, что заставлял гнуть спины галерных рабов, стали уже привычным фоном для новообращённой. Инфа прошла по помосту за капитаном.

Ночная смена была менее изнуряющей, и у рабов хватало сил на короткие разговоры. Сейчас настало время короткой передышки: вёсла замерли в ответ на громкий одиночный удар в барабан.

Горагх, присел на одну из лавок, рядом с огромным орком со спиной, сплошь покрытой старыми и свежими шрамами, которые оставляет плеть надсмотрщика. Волосы его, не чёсанные и немытые много дней были скручены на затылке в неопрятный узел. На шее, ближе к затылку виднелась старая татуировка в виде головы орла, заключённой в круг.

– Ну что, Бордах, погляди кого я к тебе привёл! – Горагх оскалил свои пеньки, хлопнув по плечу сидящего спиной к Инфе орка. Звякнули цепи на ноге раба, и сидящий резко обернулся. Глаза девушки встретились с тяжёлым взглядом орка, вонзившегося в лицо новообращённой из-под нависших бровей, тут и там прореженных уродливыми шрамами.

– Хех! Безволосая… – казалось, раб рад встрече с Инфой. Лицо орка треснуло оскалом страшной улыбки и… услужливая память, наконец, подсказала курсанту, где они встречались раньше. Холодок неприятных воспоминаний вернул её в окрестности оазиса. Она вспомнила всё. Падение челнока, плен, странных вооружённых дикарей на лошадях, ночь, убитого шаранга и степняка…

– Вспомнила… значит, не врал… – удовлетворённо кивнул Горагх и, достав из-за пазухи внушительный кусок копчёного мяса, протянул его рабу. Бордах, не мешкая, вцепился в еду зубами и стал рвать её, заглатывая, почти не жуя, и удовлетворённо урча от удовольствия. Не прошло и минуты, как он расправился со своим куском.

– За что его? – Инфа с жалостью оглядела прикованного кентурия.

– А ты и не знаешь, безволосая? По твоей милости… – Бордах угрюмо навис над девушкой. Даже сидя этот великан возвышался на полголовы над новообращённой. Инфа не подала вида, что опасается раба, и не сдвинулась с места ни на миллиметр.

– Не знаю, бывший кентурий Бордах. Может, расскажешь?

Капитан и раб на мгновение онемели от наглого заявления девушки. Затем дружно расхохотались. При этом Бордах зашёлся ещё и нехорошим кашлем, душившим его не менее минуты.

– Смелая… – просипел бывший кентурий, едва отдышавшись, – волосы отрасли, кожа, как у настоящей шаранг.

– Я прошла посвящение… Озеро Возрождения, – Инфа присела прямо на настил.

– Ого! Какая карьера… Была простой хуманкой, валявшейся у ног караванщиков. Станешь Ведьмой и даже не вспомнишь старого кентуриона…

– Который приказал наёмникам оттащить меня за барханы и закопать вместе с трупом жадного Серрагха, – скептически скривилась Инфа.

– Твой язык острее моего меча, безволосая, – снова эта жуткая ухмылка на лице орка.

– Я уже волосатая, да и у тебя нет меча, Бордах…

– Ты права, будущая Ведьма. Я до самой встречи с Чёрными духами буду помнить хуманку, из-за которой потерял всё: уважение, добычу…свободу… Уведи её Горагх! Мне пора браться за весло… – орк равнодушно отвернулся от Инфы, сплюнул под ноги и вцепился в рукоятку. Капитан молча поднялся на ноги и подал руку Инфе. Та, не воспользовавшись помощью Горагха, молча встала и прошла на нос галеры. Капитан последовал за ней. Они долго стояли, глядя, как разрезает киль бликующую гладь Срединного моря, оставляя пенные отвалы на гребнях расходящихся волн. Гулкий ритм барабана перекрикивали ночные чайки, выхватывающие из лунных дорожек серебристых рыбёшек.

– Кентурий рассказал мне твою историю, новообращённая. Я сначала не поверил, даже об заклад побился. Чего только не придумают каторжане…

– Что он поставил? – Инфа не отрывала глаз от пенных бурунов.

– Что? Ааа… против куска копчёного мяса Бордах поставил пятьдесят ударов кнутом.

– Почему он стал рабом?

– После того как проклятая Ведьма шаранг сожгла почти весь его отряд и забрала казну и большую часть невольников, кентурию не простили долга. Он отдал всё своё имущество и продал себя в галерные рабы на десять лет…

– Капитан, вы опрометчивы в суждениях, работая на племянницу «проклятой Ведьмы шаранг» и ведя дела с Ведающей Суть, что была свидетельницей позора кентурия у Оазиса…

– Это всего лишь работа. Хорошо оплачиваемая работа. А Бордах – сын двоюродного брата моего отца…

– Ворочает веслом за миску баланды и кружку пива на галере троюродного брата?

– Что ты можешь знать о чести воина Чёрных песков, девочка?

– Пока ничего… – пожала плечами Инфа, вглядываясь в парящую над водой птицу, казавшуюся чёрной в свете трёх лун. Вот она пролетела, делая крутой вираж почти у самого носа судна, и села на воду. Непропорционально большое тело и смешная маленькая голова. Инфа прикрыла глаза и сосредоточилась, как учил Джонгар. Иногда ей удавалось ловить отклики весёлого настроения крикливых чаек или чувство утреннего острого голода.

Чёрная птица что-то почувствовала и сорвалась в полёт, предварительно коротко разбежавшись по воде. Инфа вздрогнула и открыла глаза.

– Это паглан, – капитан заметил интерес новообращённой, – их ловят альвы специально для рыбалки.

– Для чего? – Инфа раскрыла рот от удивления, повернувшись к орку.

– Чего тут удивляться? Это традиция. Ты не смотри, что паглан выглядит увальнем. Хорошо тренированная птица приносит поистине настоящее удовольствие знатоку.

– Странно, я почувствовала его страх. Он всё утро и часть дня летел сквозь ливень и сильный ветер…

– Что за фантазии, шаранг? – недовольно нахмурился капитан.

– Прости, Горагх, но я иногда вижу мысли птиц и зверей. Пока мало что могу, но Джонгар меня кое-чему научил.

– Великий Дух… так ты – анума! Сколько талантов тебе досталось, новообращённая… А кроме дождя и ветра этот заполошный паглан ничего не видел по пути? – капитан облокотился на борт галеры, вглядываясь в морскую гладь.

– Да я почти ничего и не успела запомнить. Очень короткий контакт. Какая-то поверхность земли, очень небольшая. Вроде бы острова, похожие сверху на три кляксы цепочкой, в центре один большой и два маленьких по краям, и скалы, скалы, скалы…

– Хм, Талеарнские острова… шторм сегодня утром, хм, да ты молодец, шаранг! Есть польза и от твоего умения, – Горагх развернулся к корме, – Дхаран!!! – Инфа чуть не оглохла от рёва капитана. К Горагху подбежал тот самый старый орк, что кормил команду в таверне на берегу, и они с капитаном стали что-то быстро обсуждать, размахивая руками. После чего Дхаран убежал в трюм, но тут же показался с десятком матросов, которые, словно ужаленные, забегали по палубе, разматывая парус, канаты и поднимая мачту. Горагх вернулся на нос к Инфе:

– Шторм – редкость в Срединном море. Тут и течений-то серьёзных не бывает. Только водовороты случаются. Ну, анума, благодаря тебе мы избежим серьёзной опасности. Не так опасен сам шторм, как дождь и туман. Там много скал на подходе к островам, галере в таких условиях – верная гибель.

– Но как же… а если я ошиблась?

– Ошиблась – не страшно, моим матросам невредно лишний раз задницы от палубы оторвать, а не ошиблась – должен буду. Проси, что смогу, выполню.

– Правда? А оркскому языку научите?

– О, духи! Зачем, тебе, девочка, язык степей? Да и идти до Раселя нам осталось, от силы, две седмицы…

– А я смышлёная, мне хватит! – улыбнулась Инфа. Что мог знать этот орк, гроза океанов и морей, о мнемоническом драйвинге или многомерно-матричном методе запоминания? Тело курсанта изменилось, но мозг и навыки девушки с Ковчега остались прежними.

– И охота тебе… ладно. Сейчас управимся, скажу Дхарану. У меня самого терпения не хватит. А ты к нему подходи в свободное время. И …это… чего полезного в башке у чаек или пагланов углядишь – сообщи! Слово?

– Слово, капитан! – ещё раз улыбнулась Инфа.

* * *

Стараниями команды приближающийся шторм удалось обойти.

Из невольников ночной смены оставили половину. После установки мачты на помосте, капитан с Дхараном разложили небольшой костёр. Часть матросов собралась в круг и вскоре от огня потянуло по палубе сладковатым дымком, от которого Инфу потянуло в сон. Как бы новообращённой ни хотелось увидеть, что произойдёт дальше, пришлось убираться в трюм, так как дым становился всё гуще и гуще, да так, что заслезились глаза. Спускаясь в каюту, девушка услышала монотонный нестройный хор орочьих голосов, раздававшийся с палубы, под который почти мгновенно заснула, забравшись в гамак.

Утром, удивившись, что её никто не разбудил на тренировку, Инфа проснулась от тихого разговора Ардары и Зелерин. Негромкий равномерный шум с палубы просачивался в каюту вместе с промозглой сыростью. Небольшие окна были задраены. Шаранг сидели при свете масляной лампы, прикрученной к одному из столбов, поддерживающего переборку. Заметив, что Инфа открыла глаза, наставница махнула в её сторону рукой:

– Можешь и дальше дрыхнуть. Дождь зарядил надолго, шаманства Горагха едва хватило, чтобы вырваться из центра шторма.

– Ты же говорила, что он самый-самый на Серединном море? – Инфа всё же решила вылезти из гамака, откинув одеяло. Но тут же пожалела: холод в каюте стоял такой, что воздух паром выходил изо рта.

– Держи! – Ардара кинула курсанту овечью шкуру с вырезанным отверстием для головы, которую Инфа тут же на себя напялила, оценив по достоинству нехитрую одежонку. Наставница и подруга грелись тирром, что дымил на маленькой медной жаровне.

– Горагх – не маг, хоть и шаман опытный. Ему для камлания нужно постоянно поддерживать связь с духами воздуха. До полуночи он ещё сумел наполнять ветром парус и мы прилично отошли к северному берегу. Но потом, парус намок окончательно, духи воды стали мешать духам воздуха, а шаманский костёр не вечен, – Зелерин протянула кружку с ароматным напитком Инфе, – вот и плетёмся на вёсла еле-еле…

В этот момент откинулась крышка трюма и по намокшей лесенке спустился, кряхтя и поминая духов, старый Дхаран. Он стащил с себя пропитанную жиром накидку, с которой ручьями текла вода. Оглядел каюту, кивнув шарангам, подошёл к новообращённой:

– Капитан сказал, что я должен учить тебя Чёрному наречию…делать пока нечего, приступим?

– Отлично, Дхаран! Может, тирра, чтобы согреться? – Инфа не подала вида, что удивлена такому быстрому исполнению её желания.

– А… чего покрепче не найдётся, шаранг? – орк лукаво стрельнул глазами в сторону наставницы. Инфа умоляюще посмотрела на Зелерин. Видящая Суть хмыкнула и полезла в один из тюков, выудила оттуда небольшую флягу, сделанную из сушёной тыквы, увидев которую Дхаран несказанно повеселел.

Сделав глоток, помощник капитана присел на одну из лавок у переборки каюты, хлопнул по ней ладонью, предлагая Инфе присесть рядом:

– С чего начнём, будущая Ведьма?

Девушка не стала садиться рядом с орком, а пододвинула лежащую под гамаком циновку, уселась на неё, сложив ноги по-турецки:

– Я сейчас помолчу немного, Дхаран. Но ты не удивляйся, мне так будет легче всё запоминать. Потом, махну тебе рукой, а ты просто называй все окружающие нас предметы, сначала на шаранг, потом, на оркском. Чётко, внятно. Но только предметы! Понял?

– А чего не понять, дело-то не хитрое, языком молоть… а если предметы закончатся? Ну, каюта всё же не дворец Царицы Шаранг…

– Твоя правда, Дхаран. Тогда… начнёшь называть предметы ещё и на корабле. Как я устану, махну тебе рукой. Хотя, давай, пожалуй, начнём с цифр. От одного до ста, а потом уже предметы. Поехали! – девушка замолчала, прикрыла глаза и начала медленно пальцами массировать виски, постепенно надавливая на определённые точки на голове и лице.

Орк внимательно смотрел на новообращённую, ухмыляясь и прихлёбывая из фляги. Инфа взмахнула рукой и Дхаран, хекнув, отставил питьё в сторону:

– Один – ыч… два – дза… три – ки… четыре – зо… – слова Чёрного наречия глухо зазвучали под сводами каюты под шелест дождя, не унимавшегося за переборками.

Спустя некоторое время Ардаре надоело слушать хриплый голос помощника капитана, и она занялась заточкой своих любимых клинков. Наставница же продолжала с интересом следить за Инфой, потихоньку устроившись у неё за спиной.

Обучение продолжалось почти до обеда, пока Дхаран не взмолился осипшим голосом о перерыве. Орк всё чаще повторялся, да и у Инфы разболелась голова.

Ненастье, посетившее северную часть Срединного моря, затянулось на неделю. Капитан ходил злой, как Парсум перед случкой. Невольников приходилось чаще менять на вёслах. От холода стали простужаться члены команды и рабы. Пришлось Сломанному Клыку расщедрится и выкатить из запасов пару бочонков согревающего. Занятия с Дхараном проходили ежедневно и на четвёртый день Инфа удивила орка вполне сносной беседой на простые бытовые темы. А через неделю они уже живо обсуждали историю побед и славных сражений, орочьи легенды, в которых помощник капитана оказался настоящим знатоком.

Наконец, на восьмой день ненастья, в полдень, дождь прекратился ко всеобщей радости, но туман продержался ещё до самого вечера. Лучи солнца рассеяли его лишь за час до заката. Поэтому согреть воздух в достаточной мере и высушить палубу они уже не успели. На низком небосводе высыпали звёзды и капитану удалось точно определить местонахождение «Морского Коня».

Горагх вернулся под навес на корме галеры, где его с новостями ждала Зелерин:

– Боги и духи не оставили нас, Ведьма. Шторм не так сильно увёл галеру на север, как я боялся. Мы совсем недалеко от побережья, прошли Варрагон. Дня три хорошей погоды и, благодарность духам, мы прибудем в Расель, в соответствии с договором, шаранг, – в противоположность хорошим новостям, капитан выглядел на редкость угрюмо.

– Что заботит Сломанного Клыка, славного пирата Срединного моря? – голос Зелерин был вкрадчив и полон материнской заботы. Ардара и Инфа, готовящиеся к первой после долгого перерыва тренировке, навострили уши. Курсант узнала этот тон. Очень похожим голосом с ней говорила эфери Габар, перед тем, как залезть в самые глубокие мысли девушки.

– Прррекрати лезть в мою голову, Ведьма! – голос Горагха раскатился по палубе, толкая в спины приналёгших на вёсла невольников.

– Ну-ну, Сын Степи. Неужели Шаман Ветра и Вольный добытчик боится Ведающую Суть? – улыбка Зелерин была примиряющей.

– Только дурак не опасается сучек из Ковена, шаранг. Но я свято соблюдаю договоры. Поэтому не могу не предупредить. Ты уже знаешь, что северяне именно в этих местах напоролись на… необычных пиратов…

– Изгои среди Вольных добытчиков? – голос Зелерин потерял всякую игривость.

– Не знаю, одним духам известно, что за маг или маги были на том корабле. Но северяне никогда не праздновали труса! И три корабля против одного… не смогли справиться. Не нравится мне это… Поэтому оставшиеся две ночи мои матросы будут спать в обнимку с оружием, а Глорг, – капитан мотнул головой в сторону катапульты на носу галеры, – будет держать нашу малютку расчехлённой. А ты, Зелерин, скажи своим кандидаткам и Джонгару, чтобы спали вполглаза! Днём они вряд ли нападут, незаметно подойти невозможно, а вот за оставшиеся две ночи… Ты меня поняла, – орк отвернулся, не слушая ответа Ведьмы, и заорал на барабанщика, – увеличить ритм, дармоеды! Или хотите кормить рыб своими потрохами!? – гул барабана ускорился, скрип уключин слился в единый шум, по спинам и плечам невольников заплясали плети надсмотрщиков.

– Ыч-дза!!! Ыч-дза!!! Ыч-дза!!! – чайки и одинокий паглан, испуганные чёрным наречием, сорвались с мачтовой перекладины и скрылись на просторах Срединного моря…

* * *

Если долго чего-то ждать, то оно обязательно случиться. И конечно, судьба-шутница распорядится таким образом, что как бы ты этого ни ждал, как бы ни готовился к неприятному событию, произойдёт оно в тот самый поганый момент, когда ждать уже просто надоело, а интуиция, продажная девка эндорфинов, взяла треклятую паузу.

Раннее утро третьего, последнего обещанного капитаном дня оставшегося путешествия, началось для инфы грубым толчком под рёбра. Едва не свалившись с гамака и ничего не видя в темноте трюма, Инфа вздрогнула от громкого шёпота наставницы:

– Хватайте оружие, доспех и выбирайтесь на палубу. Джонгар уже там. Кажется, к нам всё же идут незваные гости. Я отыщу капитана. Инфа! Ардара! Не вздумайте баловать с магией. Одно неверное движение, Кхароз, и ты спалишь «Морского Коня»! Тебя это тем более касается, новообращённая. В гущу драки не лезть, держаться за нашими с Джонгаром спинами. Поняли!?

– Да, наставница!

Когда кандидатки и Зелерин выбрались на палубу, видно стало ненамного лучше. Курсовые фонари, что висели на корме и на носу галеры, создавая лишь иллюзию освещения. Три Сестры давно зашли, а солнце ещё было за горизонтом. Крупные звёзды медленно блекли на сереющем небе.

Кандидатки быстро начали облачаться в кожаный доспех, нацепив по настоянию Джонгара небольшие открытые шлемы. Девушки услышали топот ног матросов, занимающих позиции по бортам корабля. Скрип взводимой катапульты разорвал негу утренней тишины. Невольники сушили вёсла, ожидая команды от застывшего в напряжении старика Дхарана.

Стоявший на помосте между лавками Горагх напряжённо всматривался в медленно редеющую темноту. Инфа стала свидетельницей его короткого разговора с бывшим кентурием, сидевшим в ряду рабов крайним загребающим. Её знания чёрного наречия вполне хватило, чтобы понять всё до последнего слова.

– Горагх, не будь занудой, прикажи расковать меня! Ты же знаешь, что с топорами я тебе больше пригожусь… – Бордах произносил слова с паузами, будто не мог отдышаться.

– Сиди, где сидишь, кентурий! Не хватало мне ещё нянчиться с тобой!

– Клык! Не упрямься! Я воин! Я чувствую, пахнет большой кровью… не хочу умирать с цепью на ноге. Клянусь Чёрными духами и честью клана, если выйдем живыми, снова пойду отрабатывать долг!

– Вот же… упрямая башка… Дхаран!!! Расковать Бордаха… и… дай ему один из кузнечных молотов, что ли… Ну нет у меня для тебя, кентурий лишнего топора! Не припас…

– Да будут милостивы над твоим кораблём духи… – благодарное бормотание Бордаха прервала Зелерин, подошедшая к капитану. Инфа впервые увидела в отблесках кормового фонаря свою наставницу в полном доспехе с копьём и щитом.

– Горагх, я чувствую приближение корабля с юга, он близко. Там много мыслящих! – напряжение в голосе Зелерин было нешуточным.

– Да ты что, Ведьма? А, может, тебе приснилось? Глянь сама, мы каждую тридцать ударов сердца запускаем вспышку… Вокруг на лигу нет ничего, кроме одиноких скал на севере, – в подтверждение на носу галеры стукнули опоры катапульты и в небо взвился ярко разгорающийся комок пламени, потрескивающий множеством искр. Достигнув максимальной точки, он с тихим шипением взорвался, ярко освещая на десяток мгновений окружавшие галеру воды.

– А я говорю, что с юга идёт корабль! И это враги! Их мысли разрывают мне голову, Сломанный Клык. Прикажи стрелять лучникам в ту сторону…

– Эээ… Ведьма! Куда стрелять? На юг? Юг большой. Давай подождём, у нас не бесконечный запас стрел, и я не намерен тратить их впустую!

Спор раздражённого орка и разъярённой Ведьмы грозили перейти в потасовку, когда с носа галеры раздался яростный предостерегающий окрик гоблина:

– Держиииитесь!!!

Вслед за ним страшный удар в корпус галеры повалил, словно кегли, всех стоявших на палубе. Раздался густой треск ломающихся вёсел левого борта. Одновременно хор воплей и криков десятков невольников, заживо раздавленных, с раздробленными конечностями. Вылетающие из уключин куски вёсел, обломки борта, цепи, которыми были прикованы рабы, ещё больше затрудняли сложное положение гребцов.

В этот момент, сохранившие хладнокровие орки, всё же дали нестройный залп из луков в сторону левого борта. Часть стрел была с подожжённой паклей, часть бронебойные. Гоблин, что заведовал катапультой, подбежал к развороченному борту, неся с натугой на вытянутых руках в чём-то, напоминающем ведро на длинной ручке, шипящий огненный шар, и с силой швырнул его в темноту, в которой едва угадывались очертания корабля, продолжавшего таранить галеру.

Шар вспыхнул, столкнувшись с препятствием, и растёкся жидким огнём по тёмной поверхности, быстро распространяясь на весь странный полог, которым в темноте был накрыт корабль. Не минуло и десяти ударов сердца, как Инфа увидела высокий борт другой галеры, значительно большей, чем «Морской Конь». Её корпус возвышался над кораблём орков на половину роста капитана.

– Ааа!!! Дерьмо Подгорного! Они не поскупились на чёрный шёлк… Дхаран!!! Цепи невольников правого борта! Выбивай клинья, пусть хватают связки пилумов и становятся в первую линию. Вольную всем!.. Кто выживет… – уже тише добавил Горагх.

Инерция хода развела галеры в противоположные стороны, поэтому стрелы орков не нашли ни одной цели. Из-за потери вёсел левого борта, «Морского Коня» медленно разворачивало по оси.

– Они сейчас тоже развернутся!!! Шаранг, давайте ко мне! Надо прикрыть катапульту. Сравняем счёт! – гоблин, весь перепачканный сажей, в кирасе, в которой мог поместиться ещё один такой же лихой бомбардир, махал руками Ардаре с Инфе. Джонгар кивнул девушкам и увлёк их на нос разворачивающейся галеры.

Старик Дхаран командовал матросами, наскоро фиксирующими сбитый руль. Задумка орков читалась без объяснений: нужно было развернуть корабль строго носом к вражеской галере. И катапульте бить сподручнее, и силуэт свой уменьшить. Всё попасть труднее…

Под навесом трубой ревел Горагх, раздавая мечущимся невольникам затрещины обухами своих гигантских топоров. Рядом невозмутимо возвышался на широко расставленных ногах бывший кентурион Бордах, опираясь на огромный кузнечный молот. Лучники, сняв с петель двери и крышки трюмных люков, городили защиту для метателей пилумов, перегораживая импровизированными щитами палубу.

Незаметно рассвет вошёл в свои права, и с высоты катапультной площадки Инфа увидела вражескую галеру полностью. Она почти завершила разворот. Два ряда вёсел вспенивали бурунами морскую воду, начищенный до зеркального блеска обитый медью таран был грозно нацелен в борт «Морского Коня». Гоблин прыгал вокруг катапульты, подкручивая и подвязывая какие-то ремни, вбивал клинья, доводя прицел до ведомого только ему совершенства. Его остатки седых волос, венчиком окружающие загорелую тёмно-зелёную лысину, развевались причудливым вымпелом на поднявшемся утреннем бризе.

Небольшое волнение моря почти не мешало бомбардиру «Морского Коня». Едва кандидатки расположились, расчехлив луки и натянув тетивы, как хлопнул ковш катапульты и первый снаряд унёсся навстречу вражеской галере.

Орки затихли на палубе, вражеский корабль был ещё вне досягаемости выстрела из лука. Снаряд, запущенный гоблином, пролетел по пологой траектории, разбрызгивая искры, и врезался в надстройку на палубе вражеской галеры, расплёскивая пламя, жадно охватившее дерево балок.

От торжествующего рёва содрогнулась палуба «Морского Коня», а Инфа с уважением посмотрела на плешивого гоблина, радостно ухмыляющегося щербатым ртом, не переставая крутить рычаг катапульты, закладывая новый снаряд.

В этот момент напавшая галера окуталась мириадами водяных брызг, вихрь которых в одно мгновение смыл с палубы разгоравшийся пожар.

Гробовое молчание орков, увидевших тщетность их маленькой победы, длилось недолго. Едва катапульта запустила новый снаряд, вслед ему рванулись три дюжины стрел… На этот раз перед кораблём встала высокая волна, играючи погасившая снаряд и поглотившая орочьи стрелы. Она рванулась навстречу «Морскому Коню» и в нескольких шагах от носа опала, слегка толкнув галеру ниже ватерлинии.

– Великий Альв! У них Водник! – всплеснула руками присоединившаяся к кандидаткам Зелерин. В этот момент Новый удар обрушился теперь уже на правый борт галеры орков. Но то ли мастерство кормчего Вольных добытчиков подвело, то ли судьба была на стороне клыкастых, но вражеской галере удалось срезать тараном только первые два весла, и она потеряла ход, сцепившись бортами с «Морским Конём». Со стороны нападавших прилетела дюжина металлических кошек на длинных линях, впившихся в палубу и борта в попытке прочно связать два корабля, завертевшихся в водах Срединного моря, как два опытных воина в причудливом танце боя. Морского боя!

Наставница Зелерин закрыла глаза и стала медленно раскачиваться. Морщинки на её переносице изменили выражение лица Видящей Суть, сделав его гротескно печальным.

Ведьма тряхнула головой и открыла глаза:

– Проклятье, противник слишком далеко и рассредоточился, я не могу их накрыть «Забвением»!

– Не трать ману, Зелерин! – Джонгар крепче перехватил длинное копьё шаранг с листовидным наконечником.

– Ты прав, погонщик, покажем Вольным добытчикам, что значит честная сталь в руках Ведьмы Ковена… – оскал преобразил милое лицо Зелерин, а в руках заплясали рогатые полумесяцы, – прикрой меня, Джонгар, я должна добраться до их мага! Ардара, Инфа, от катапульты ни на шаг! – фигура ведающей суть скрылась в круговерти творящегося на палубе «Морского Коня» боя.

Да. Пираты с вражеского корабля посыпались на палубу оркской галеры как горох. Ловко пробегая по переброшенным сходням и по древкам длинных вёсел, они с криками врубались в ряды орков, стараясь попасть в промежутки между щитами.

Лучники давно бросили посылать стрелы на вражеский корабль – их с лёгкостью отражал Водный Щит, надёжно повисший над палубой.

Толпа Вольных добытчиков была на удивление разношёрстной. Кого тут только не было! Хумансы составляли основной костяк нападающих. Но Инфа заметила и гномов, и половинчиков, и даже Светлых альвов!

Одна, наиболее упрямая группа гномов, с грохотом вломилась, круша секирами доски щитов, что прикрывали основную часть экипажа «Морского Коня», разнеся пару из них в щепы. За гномами тут же попыталась устремиться дюжина мечников, стараясь расширить брешь. Но дружный залп пилумов, отчаянно выполненный невольниками пригвоздил пятёрку наиболее опрометчивых пиратов к палубе галеры.

Реакция невидимого пока пиратского мага была молниеносной: щиты и сосредоточившиеся за ними орки-лучники были раскиданы по палубе водяными вихрями, поднявшимися из моря и неожиданно накинувшимися на экипаж с двух бортов сразу.