Текст книги "Шахматы дьявола"

Глава девятнадцатая

Григорий одновременно ощутил голод и жажду, а так же сильную усталость. Вокруг была непроглядная тьма. На уши давила могильная тишина. Запахи тоже были могильными. Плесень и тлен щекотали ноздри. Кто-то пробежал по его телу. Что-то живое и теплое ткнулось в его нос. Григорий схватил незваного гостя и сильно сжал пальцы, ощутив под ними мохнатую трепещущую плоть. Послышался громкий писк. Григорий вонзил зубы в источник этого неприятного звука. В рот потекла солоноватая жидкость. Он не мог оторваться от дергающегося в конвульсиях тельца. Его зубы глубоко вонзились в теплую трепещущую плоть. Григорий с наслаждением глотал живительную влагу, которая приятно растекалась по всему телу. Ни разу в жизни он не пил такого вкусного напитка. Ни чистейшая вода из горных родников, ни самое изысканное вино не могли сравниться с этим эликсиром блаженства. Голод и жажда уменьшились, сила начала возвращаться в его тело. Легкое головокружение доставляло удовольствие, словно он выпил кубок крепкого вина.

Григорий отбросил в сторону мертвое тело крысы, и начал шарить вокруг себя руками. Пальцы ощутили гладкую поверхность холодного камня. Он лежал в каком-то каменном гробу. Почему-то это открытие его нисколько не испугало. Григорий опять лег, и попытался вспомнить, как он здесь оказался? Память постепенно возвращалась к нему. Он начал вспоминать свою жизнь, начиная с раннего детства. Причем с самого первого дня. Это было странно и волнительно. Видимо, он опять уснул. Не может человек помнить себя несмышленой крохой. Вся его жизнь, словно вихрь, пролетела перед ним. Картинки были такими четким, что создавалось ощущение реальности. Хотя внутренний голос давал понять о давности всех этих событий. Григорий раздвоился. Он понимал, что находится в гробу, понимал, что мелькавшие в его мозгу картинки – это всего лишь память о прошедших событиях. Ему хотелось окончательно проснуться, но прошлое его никак не отпускало. Тогда он решил заново пройти весь предыдущий путь. Без этого нельзя понять ни настоящего, ни будущего. К ужасу Григория, перед ним промелькнули и виденные им раньше кошмары. Правда, не так четко, как его собственная жизнь. Словно из тумана выползали страшные железные чудовища, извергающие огонь, искалеченные мертвецы и разрушенные города…

Григорий покрылся холодным потом и на него навалилась могильная тишина. Он опять ничего не видел кроме непроглядной темени. Опять ощутил могильные запахи. Григорий понял, что окончательно проснулся. Явь оказалась не лучше его кошмарных сновидений. Хотя внутренний голос говорил, что опасаться ему нечего. Нужно немного подождать. Чего именно? Этого Григорий не знал.

Темнота постепенно стала рассеиваться. Уже начали вырисовываться неясные очертания стен, когда в глаза ударил яркий свет. От резкой боли, которая пронзила мозг, он на некоторое время потерял сознание. Когда Григорий очнулся, то яркий луч света уже не бил в глаза. Куда он делся и был ли вообще? Или это опять видения из его кошмарных снов?

По всему помещению расстилался тусклый свет. Окончательно придя в себя, Григорий покинул свое ложе и осмотрелся. В середине просторного помещения с высоким потолком стояло четыре каменных гроба, образуя собой крест. Три чудовища, лежащие в них, заставили его вздрогнуть. Заросшие, с длинными бородами, с зелеными телами, покрывшимися трещинами, они казались дьяволами, как их описывали монахи. Не хватало только рогов и копыт.

Григорий бросил взгляд на свое тело и ужаснулся. Оно было точно таким, как и у чудовищ, лежащих перед ним. Он упал на колени, и стал неистово молиться. От резких движений его кожа затрещала и стала осыпаться. Григорий провел по телу рукой. Зеленая корка рассыпалась, и под ней оказалась белая кожа. Он все понял, и облегченно вздохнул. Это была зловонная мазь, которую островитяне варили в котле. Григорий вспомнил, что ею его намазали, прежде чем поместить в этот склеп. Гуго тогда еще опасался, что их собираются бросить в котел, чтобы потом съесть. Сейчас мазь засохла и осыпалась с его тела. Григорий опять посмотрел на три гроба, в которых находились зеленые чудовища. Теперь стало ясно, кто лежит в них.

– Гуго, проснись, – Григорий неистово тормошил своего друга. Как он узнал, что именно в этом гробе лежит его лучший друг, было непонятно. Ведь заросшие зеленые чудовища были похожи, как братья близнецы. Раньше Григорий назвал бы это интуицией.

– Уйди дьявол. Тебе не забрать мою душу.

– Гуго, это я, Григорий.

– Господи! Почему ты оставил меня? Чем я так провинился, что ты отправил меня в ад? – бормотал рыцарь.

– Гуго, очнись. Это еще не ад.

– Ты врешь! Такое чудовище может быть только в услужении дьявола, властителя ада.

– Встань и осмотрись. Здесь нет чертей, нет адова котла.

Гуго сел, и начал осматривать все вокруг. Он увидел, что страшное чудовище срывает с себя зеленую кожу, под которой оказалась, очень бледная, но все-таки обыкновенная человеческая кожа. Потом его взгляд коснулся собственного тела. Гуго схватил себя за голову и начал раскачиваться взад-вперед. Он ничего не понимал, ему было страшно.

– Успокойся Гуго. Мы просто очень грязные. Сейчас я тебя вытру, и ты окажешься обыкновенным человеком.

– Где мы? – француз начал приходить в себя. – Почему мы в таком виде?

– Не знаю. Попробуй для начала вспомнить все, что с тобой было.

Григорий хорошо понимал своего друга. Ведь он только что пережил те же самые чувства. Надо немного подождать. Главное, что Гуго не сошел с ума в первые секунды. Сейчас он все вспомнит и успокоится.

– Григорий, я ничего не понимаю. Что с нами произошло?

– К сожалению, я тоже ничего не понимаю, – признался Григорий. – Самое главное, что мы живы.

– Не уверен. Может это загробный мир? Мне снились ужасные вещи. Я видел страшных чудовищ. Они хотели меня растерзать. Мне казалось, что я тысячу раз умирал и вновь воскресал.

– Со мной было то же самое. Но это был только сон, – попытался успокоить своего друга Григорий

– Не уверен. Мне кажется, что я умер.

– По-моему покойники не страдают от голода и жажды.

– Пожалуй ты прав. Я готов сейчас корову съесть и выпить бочку вина.

– Боюсь, что нам придется поститься.

За их спиной послышался шорох. Друзья обернулись. Два чудовища, похожие друг на друга, словно братья близнецы, смотрели на них.

– Бертольд, Роберт, с прибытием в преисподнюю, – рассмеялся Гуго.

– Прекрати. Не хватало, чтобы они от горя и страха сошли с ума, – урезонил своего друга Григорий.

– Наш Бертольд неоднократно заявлял, что ради победы готов заложить свою душу дьяволу. Поэтому он не очень расстроится, оказавшись в аду, – продолжал балагурить француз. – Роберт часто игнорировал исповедь. Вот Господь и осерчал на них.

Григорий с удивлением уставился на Гугу. Только что его друг был в смятении и готов был сойти с ума от горя и страха. А сейчас к нему вернулась его обычная веселость неунывающего человека. Впрочем, Григорий был рад, что с Гугой теперь все хорошо, и он может заняться остальными товарищами.

– Не мели ерунды и не трать свое красноречие. Я уже давно проснулся и все слышал, – Бертольд вылез из гроба. – Раз за твой язык дьявол тебя не прибрал к себе, то мне это точно не грозит.

Григорий помог Роберту вылезти из гроба.

– У меня от слабости дрожат ноги, – пожаловался англичанин.

– Это от голода и жажды, – пояснил Григорий. – Судя по нашим бородам, мы здесь очень долго пролежали.

– Я бы сказал, что за такое время мы должны были умереть.

– А кто сказал, что мы живы? – весело спросил Гуго.

– На это указывают некоторые признаки, – ответил Григорий.

– Голод и жажда? – догадался Гуго.

– Нет. Твоя веселость. Я еще ни разу в жизни не видел смеющегося мертвеца.

– Мне снились кошмарные сны, – продолжал жаловаться Роберт.

– Нам всем они снились. Возможно, что одни и те же, – Григорий посадил англичанина на пол, так как того от слабости качало.

– Что еще может сниться в таком мрачном месте? – пожал плечами Бертольд.

– Боже, кто с нами это сотворил? – простонал Роберт.

– Думаю, что на этот вопрос ответ знают все, – уверенно заявил Григорий.

– Осталось узнать, что именно с нами произошло? – добавил Гуго. – Я не думаю, что это была самая страшная пытка в мире, но такому издевательству и унижению меня еще ни разу не подвергали.

– Не удивлюсь, что первый встречный захочет убить нас, приняв за порождение ада, – Роберт с отвращением посмотрел на свои длинные ногти, которые свернулись в трубочку, и напоминали когти сказочного чудовища. Он осторожно подцепил одним из них зеленую корочку на своем теле. Убедившись, что ничего страшного не произошло, начал энергично ее сдирать.

– Хватит стонать! Давайте думать, что делать дальше? – Бертольд, не любил пустой болтовни. Он жаждал действий. Впрочем, обычная жажда его мучила неимоверно.

– Предлагаю отсюда выбраться, – тут же предложил Гуго.

– Гениально. Ты знаешь, как? – спросил Роберт.

– Думаю, что с такой простой задачей Григорий легко справится. Он среди нас самый образованный. Веди нас старец. Мы пойдем за тобой, хоть на край света.

– Боюсь, что мы уже там, – мрачно произнес Григорий.

– Кто-нибудь может сказать, где мы находимся? – спросил Бертольд.

– Трудно сказать с полной уверенностью что-то определенное, – вздохнул Григорий. – Пока я спал, то предо мной пролетела вся моя жизнь. Когда же сон дошел до того места, где нас кинули в зловонную грязь, то наступила темнота. Ничего не могу вспомнить.

– Мне снилось детство и все, что со мной происходило в действительности, – признался Роберт. – И сон тоже оборвался на этом месте.

– У меня в голове стоит такой шум, что я ничего не могу припомнить. Только кошмарные видения, от которых по моему телу до сих пор бегают мурашки, – сообщил Гуго.

– В поселении островитян было только одно такое большое здание, – вдруг вспомнил Григорий.

– Пирамида, – сразу же догадался Бертольд. – Я внимательно ее разглядывал, когда мы проходили мимо нее. Там не было дверей.

– Окон тоже, – припомнил Роберт.

– Есть маленькое уточнение, – сказал Григорий. – Мы видели только три стороны пирамиды. Их же должно быть четыре.

– Думаю, что четвертая сторона ничем не отличается от остальных трех, – предположил Бертольд.

– Наверное, ты прав, – вздохнул Григорий.

– Если здесь нет ни окон, ни дверей, тогда, откуда тут свет? – удивился Гуго.

– Давайте проверим, – предложил Григорий.

Глава двадцатая

Все разошлись в разные стороны, так как свет лился отовсюду, хотя его источник был скрыт от глаз. Гладкие блестящие поверхности стен были сделаны из кварца и отражали его во все концы. Григорий увидел в середине стены, немного выше человеческого роста, нишу. Когда он подошел ближе и встал на невысокую ступеньку, то непроизвольно вздрогнул и отшатнулся. На него смотрели блестящие глазницы чудовища. В первый миг Григорий подумал, что на него устремил свой взор сам дьявол. Пересилив свой страх, он опять поднялся на ступеньку. В нише находился светящийся человеческий череп. Григорий смотрел в глазницы черепа, в глубине которых мерцали слабые огоньки. От этого свечения невозможно было оторвать взгляд. Словно загипнотизированный, Григорий застыл на месте, все его члены задеревенели. Текли секунды, но ничего не происходило. Внутренний голос опять начал управлять им. Григорий понял, что ему нечего бояться. Он протянул руку и осторожно прикоснулся к гладкой поверхности черепа. Никто его не укусил и не пытался утащить в преисподнюю. Ободренный этим, Григорий вытащил череп из ниши. Он был тяжелый и по весу мог сравниться с рыцарским шлемом. Сразу же в помещении стало темнее, а через секунду все погрузилось во мрак.

– Если я правильно понял, то у каждого в руках сейчас находится хрустальный череп, – крикнул Григорий в темноту. – Верните их назад.

Опять стало светло. Если, конечно полумрак можно назвать светом. Впрочем, это было намного лучше той непроглядной темени, которая встретила Григория сразу же после его пробуждения. Человек всегда тянулся к свету и боялся темноты. Поэтому все хорошее и доброе ассоциирует с белым цветом, а плохое и злое с черным. Это давно уже стало символами, на которые человек опирается в своей повседневной жизни. Свет и тьма – атрибуты веры и стремлений каждого человека. Нормальный человек тянется к свету, который всегда дарит радость и тепло. Изгои предпочитают поклоняться владыке тьмы.

Григорий опять вытащил череп из ниши. В его руках было хрустальное чудо. Гладкая поверхность была идеально отполирована. Заглянув в глубину глазниц, Григорий увидел стены склепа, которые находились сбоку и за его спиной. Ему начало казаться, что он держит в руках череп умершего когда-то человека. Но этого добра он за свою жизнь насмотрелся вдоволь. Сейчас же перед ним была рукотворная вещь. Правда, трудно было себе представить, кто и как мог такое сделать?

Друзья подошли к Григорию и с интересом начали рассматривать необычную находку. Гуго нажал на нижнюю челюсть пальцем, и она подалась вниз. Француз испуганно отдернул руку. Раскрытый рот с прозрачными зубами выглядел несколько агрессивным.

– Осторожней! Не поломай, – Григорий подставил ладонь, боясь, что челюсть упадет и разобьется. Но она надежно удерживалась на шарнирах, и после легкого нажима снизу, встала на свое место.

– Кто придумал эту чертовщину? – удивился Роберт.

– Мне нравится, – заявил Гуго. – Оригинально и красиво.

– А самое главное гениально, – добавил Григорий. – Здесь нет ни одного окна, в привычном нам понимании. Не знаю, через какие щели, но солнечный свет попадает на эти черепа, а через них распространяется по всему помещению. Где-то я читал, что подобным образом, но с помощью зеркал, освещали какой-то храм.

– Что это нам дает? – поинтересовался Бертольд.

– Еще не знаю, – пожал плечами Григорий. – Но до тех пор, пока светит солнце, мы не будем блуждать в потемках. Давайте внимательно осмотрим каждый уголок. Раз мы оказались здесь, то должен быть вход, который наверняка является и выходом.

– Мы должны быть благодарны неизвестному мастеру, сделавшему это чудо, – сказал Гуго. – Что бы мы делали в кромешной темноте? Я бы побоялся тронуться с места. Кто-нибудь обязательно поломал бы себе ноги.

– Думаю, что мы никогда не узнаем имя этого гения. Поэтому не будем терять времени и начнем наши поиски, – предложил Григорий. – Если я прав, то после захода солнца, мы опять погрузимся во мрак.

Никто не стал с этим спорить. Друзья разошлись в разные стороны и начали поиск выхода из их заточения. Григорий вернул хрустальный череп в нишу. Ему хотелось еще подержать его в руках и хорошенько рассмотреть, но надо было торопиться. Ему совсем не хотелось умереть в этом склепе от голода, который все время напоминал о себе.

– Здесь есть лестница, ведущая наверх, – послышался голос Роберта.

Все устремились к нему. У стены, скрываемая тенью находилась каменная лестница, ведущая вверх. Друзья поднялись по ней на второй этаж. Там было темно.

– Мы переломаем себе здесь ноги или проломим головы, как предрекает нам Великий Гуго, – проворчал Бертольд.

– Конечно, всегда виноват добрый Гуго, – притворно пустил слезу француз. – Заботишься о них, ночами не спишь, предупреждаешь об опасности. И вот она благодарность.

– Идите вдоль стен и ищите нишу для черепа. Если я прав, то такая должна обязательно здесь быть, – сказал Григорий.

Нашли целых четыре ниши. Григорий спустился на первый этаж и взял один череп. Сейчас этот странный предмет был ценнее всех сокровищ мира. Поэтому Григорий крепко держал его в руках, боясь уронить на каменный пол. Как только хрустальный череп поместили в углубление, тотчас помещение осветилось.

– Боже ты мой! Калаун не врал, – воскликнул Гуго. – Он действительно несметно богат!

Пред взором друзей открылось удивительное зрелище. Вся комната была завалена сокровищами. Даже при тусклом свете было видно, что здесь собраны огромные богатства. В просторном помещении стояли статуи египетских богов и маленькие статуэтки, различная посуда, ожерелья и браслеты, кольца и многое другое, чем привык наряжать себя человек, чтобы показать свое богатство. Все это было сделано из серебра и золота, украшено драгоценными камнями. Гуго с наслаждением гладил большой сундук, доверху набитый золотыми монетами. Француз начал черпать их горстями и подбрасывать вверх. Его глазам нравился блеск монет в полутьме, его слух ласкал звон ударяющегося о пол золота.

– Теперь мы сказочно богаты! – Гуго был счастлив и не скрывал этого.

– Хватит сходить с ума, – прервал его радость Бертольд. – Нам нужна дверь, а не красивые цацки.

– Совершенно с тобой не согласен, – стал спорить Гуго. – Разве не ради этих сокровищ мы приплыли на этот остров?

В это время Роберт взял одну статуэтку бога с головой какой-то птицы и начал стучать ею о пол.

– Мне тоже не нравятся эти боги, но не стоит так жестоко с ними обходиться, – возмутился Гуго вандализму англичанина.

Когда все подошли ближе к Роберту, то увидели, что он острым концом подставки статуэтки укорачивает свои длинные ногти.

– Вот и цацки пригодились, – возликовал Гуго. Он взял статуэтку бога с собачьей головой и присоединился к Роберту.

Григорий и Бертольд последовали их примеру.

Закончив маникюр, Гуго надел на каждый палец по перстню, а на шею повесил несколько золотых цепей. Немного подумал, и в каждую руку взял по золотой статуэтке.

– Заменят мне оружие, – пояснил он. – Кто знает, что нас ждет снаружи? Я бы не торопился выходить.

– Действительно, мы как-то не задумались о том, что нас ждет за пределами пирамиды, – поддержал француза Роберт.

– Вы собираетесь сидеть здесь вечно? Если мы не покинем в ближайшее время этот склеп, то умрем от голода, – заметил практичный Бертольд.

– Зато это будет смерть самых богатых людей в мире, – беззаботно изрек Гуго. Ему явно не хотелось покидать эту сокровищницу.

– Надо искать выход внизу, – уверенно заявил Григорий.

Все спустились вниз, и начали внимательно осматривать стены.

– В замке моего отца было много потайных дверей, – сообщил Роберт. – Открывались они с помощью хитроумных механизмов. Чтобы отворить такую дверь, необходимо было нажать на нужный камень, перевернуть настенный подсвечник или потянуть за веревку.

– Ничего подобного я здесь не вижу, – Гуго очень внимательно осмотрел одну из стен.

– Стена покрыта плитами. Нажимай каждую, и посильней, – посоветовал Роберт. – Григорий, Бертольд делайте то же самое со своими стенами.

Друзья с воодушевлением принялись за работу. У Гуги ненадолго хватило терпения. Скоро все услышали, как он кулаками молотит по плитам. Вскоре и остальные начали колотить свои стены, но все было тщетно.

– Где же эта дверь может быть? – Роберт еще раз внимательно осмотрелся.

– Бог ее знает, – вздохнул Гуго. – И то египетский.

– Египетский? – переспросил Григорий.

– Ну, а какой же еще? – возмутился непонятливостью своего друга Гуго.

Роберт, Бертольд и Григорий одновременно посмотрели на статую бога, которая стояла посреди гробов. Точнее это была небольшая статуэтка, сделанная из бронзы, высотой в две ладони – человеческое тело венчала голова шакала.

Роберт осторожно начал нажимать на статуэтку с разных сторон. Попытался ее крутить, но ничего не происходило.

– Я даже рад, что вы ошиблись, – решил успокоить друзей Гуго, который сел в гроб и оттуда наблюдал за манипуляциями англичанина. – Признайтесь, было бы весьма обидно, что наша жизнь зависит от этого шакала. Мне больше нравится вот этот красавчик.

Гуго достал со дна гроба бронзовую статуэтку бога, изображенного в виде быка с солнечным диском между рог. Он установил ее в квадратное углубление рядом с богом-шакалом. Все осуждающе посмотрели на француза. Его шутку никто не оценил.

– Нечего на меня глазеть. Давайте продолжим поиски, – Гуго попытался отвлечь внимание друзей от своей персоны, и направить их гнев в другое русло. Помогая себе встать, он уперся ладонями в головы статуэток. Под его весом боги стали проваливаться, и ушли до половины в каменную плиту. В этот момент послышался шум, доносившийся снизу. В одной стене появилась щель, сквозь которую в помещение пробился солнечный свет. Щель увеличивалась с каждой секундой – большая прямоугольная плита медленно ушла в землю, открыв проход наружу.

Свежий воздух стремительно ворвался внутрь. Все дружно устремились к выходу. В этот миг они не думали об опасности, что впереди их могла ждать армия недругов, что кратковременная свобода может обернуться повторным пленом. Желание вырваться на свободу было столь непреодолимым, что никто в этот момент ни о чем другом думать не мог. Только яркий солнечный свет заставил всех остановиться и зажмуриться.

Григорий с наслаждением вдохнул освежающий воздух полной грудью. Он посмотрел вверх, и у него закружилась голова. После замкнутого пространства, небо показалась ему бездонным. На нем не было видно ни одного облачка.