Текст книги "Шахматы дьявола"

Глава пятнадцатая

Готфриду Бульонскому понравилась идея получить необходимые средства таким легким способом. Он понимал, что посланные им в Европу рыцари для собирания денег на новое войско, столкнутся с большими трудностями. Там бушевали не прекращающиеся распри. Деньги нужны были всем. Рассчитывать на крупные пожертвования не приходилось. Оставалась надежда на богатые торговые города Италии. Они готовы были поддерживать крестоносцев, веря, что получат торговые выгоды от присутствия христианского войска на Востоке.

Поэтому Готфрид Бульонский приказал Бертольду фон Гогенштауфену немедленно начать подготовку к морскому путешествию. Вместе с ним должны были отправиться Гуго Лангонский и сэр Роберт Лоринг. Григорий решил не оставлять своих друзей, и присоединился к ним.

Корабль дождался попутного ветра и устремился в открытое море.

– Зачем ты взял с собой Лейлу? – спросил Гуго.

– У нее здесь нет ни родственников, ни друзей. И дня не пройдет, как она попадет в лапы какого-нибудь мерзавца, который сделает из нее рабыню. А еще я подумал, что она может оказаться нам очень полезной.

– Чем нам может помочь слабая женщина? – удивился Гуго.

– Калаун сказал, что на острове живут бывшие египтяне, а она знает язык этого народа.

– Я уверен, что все будет хорошо, – оптимизм, как всегда не покидал Гугу. – Или тебя что-то тревожит?

– Очень многое, – признался Григорий.

– Что именно?

– Калаун попал в плен во время штурма Иерусалима. Всего ночь он находился на свободе, но был в курсе многих событий.

– Не понимаю, о каких событиях ты говоришь?

– Откуда он узнал, что генуэзцы везли осадную технику в Иерусалим, что их флот потоплен? Как узнал, что Готфриду Бульонскому нужны деньги для пополнения войска?

– Посиди одну ночь за кубком вина в харчевне, и ты узнаешь много новостей, – рассмеялся Гуго.

– Может ты и прав, – не стал спорить Григорий. – А как ты объяснишь его заботу о своем слуге? За малую провинность он убил одного раба, а тут проявляет такое милосердие. Калаун не показался мне человеком, который ценит чужую жизнь.

– У всякого человека есть маленькие слабости. Что до меня, то Калаун мне нравится.

– По-моему тебе нравится звон его монет, – рассмеялся Григорий.

– И это тоже, – в ответ расхохотался Гуго.

– Григорий, ты разбираешься в картах? – перебил беседу подошедший Бертольд.

– В морских нет. А зачем тебе?

– Капитан корабля утверждает, что пристать к острову, на который указал Калаун невозможно. Он говорит, что все корабли, которые пытались это сделать, разбивались о скалы.

– Почему он об этом только сейчас сказал, а не до того, как мы отправились в плавание? – возмутился Григорий.

– Чтобы сохранить цель нашей экспедиции в тайне, я не сказал ему о конечном пункте нашего путешествия, – смущенно ответил Бертольд.

– Что по этому поводу говорит Калаун?

– Утверждает, что только он знает проход между скал.

– Опять мы должны верить ему на слово, – Григорий на минуту задумался. – Мы, конечно, можем повернуть назад, но тогда вызовем гнев Готфрида Бульонского. Нам придется посмотреть на этот остров. На месте уже примем решение. Необходимо обеспечить круглосуточное наблюдение за Калауном.

– Куда он денется? Вокруг открытое море? – пожал плечами Гуго.

– Не знаю, но мне так будет спокойнее, – ответил Григорий.

– Я приставлю к нему четырех воинов, – пообещал Бертольд.

Григорий стоял на носу судна и любовался заходом солнца, когда к нему подошла Лейла.

– Чем опечален мой господин?

– Когда ты прекратишь называть меня своим господином?

– Никогда. Моя жизнь принадлежит тебе. Я хочу быть рядом с тобой каждое мгновение, ловить каждый твой взгляд, слышать твое дыхание, выполнять любое твое желание.

– Лейла, жизнь воина очень непредсказуема. Я не могу дать тебе ни богатств, ни крыши над головой, ни спокойной семейной жизни.

– Мне ничего не надо. Для меня счастьем является возможность находиться возле тебя.

– Я отношусь к тебе, как к сестре, и мне хочется, чтобы ты была счастлива, – Григорий обхватил своими сильными ладонями миниатюрные пальчики девушки, и прижал к губам.

– Так сделай меня счастливой, не гони, – Лейла обхватила голову Григория руками, и поцеловала его в губы. Они слились в единое целое, и весь окружающий мир перестал для них существовать…

Григорий смотрел на звезды, которые густо усеяли небосвод, и удивлялся, что раньше он не замечал, каким красивым может быть ночное небо. Россыпь сверкающих алмазов ничто, по сравнению с холодным светом небесных хрусталиков. Почему людей больше приманивает блеск золота и драгоценных камней, когда вокруг них столько поистине настоящих богатств. Солнце, обогревающее нас и дающее всему жизнь, холодная, но прекрасная луна, ласкающая влюбленных своим волшебным светом, морской ветер, обволакивающий твое тело мягким покрывалом. Все это Господь подарил людям, не назначив никакой платы. Бери, пользуйся, наслаждайся. Зачем эти бесконечные войны и смерть? Зачем люди ссорятся из-за обладания лишним куском земли? Ее хватит на всех. Много ли надо человеку для счастья? Лежать в обнимку с любимой между небесной и морской бездной, не это ли наивысшее блаженство?

Григорий с наслаждением вдохнул морской воздух полной грудью. В это время за бортом послышался всплеск. Григорий непроизвольно напрягся, но быстро понял, что это всего лишь рыба плескается в воде. Мысли непроизвольно перескочили в новое русло.

– Тебе хорошо, мой господин? – нежный голос Лейлы вывел его из мрачного раздумья.

– Хорошо, мой ангел.

– Тогда почему ты хмуришься? Что тебя все время беспокоит?

– Ощущение надвигающейся беды. Но я не знаю, с какой стороны она нагрянет, – вздохнул Григорий.

– Это все Калаун. Он источник наших будущих бед.

– Расскажи мне все, что ты знаешь о нем, – попросил Григорий.

– К сожалению, рассказывать нечего. Он редко общался со слугами, постоянно был в разъездах. Никому не разрешал входить в его комнату, а когда уходил из дома, то закрывал ее на замок. Слуги поговаривали, что Калаун занимается колдовством. Будто бы видели, как в его комнату входили люди, а потом бесследно исчезали. Калаун умеет хранить свои тайны. Я прожила в его доме четыре года, но так ничего о нем и не знаю.

– Он называет себя великим жрецом народа, который когда-то покинул Египет. Ты об этом что-нибудь слышала?

– Об этом он мне ничего не говорил. Первое время, после того, как я оказалась у него в доме, Калаун заставлял меня вспоминать легенды и сказки древнего Египта. В детстве мне их часто рассказывала мать перед сном.

– Зачем ему это было нужно? – удивился Григорий.

– Не знаю. Мне запомнилось, что он много раз заставлял меня пересказывать легенду о том, как древний Египет посетили боги. Эти гиганты спустились с небес и многому научили людей. Благодаря им египтяне стали очень могущественным народом. Калаун заставлял меня повторять эту легенду много раз, просил, чтобы я вспомнила все подробности. Что-то мама говорила и о том, что часть народа покинула свои земли и отправилась в дальние края. Но зачем они это сделали и куда пошли я не помню.

– Забавно. Великий жрец любит слушать детские сказки.

– Калаун никогда ничего не делает просто так. Я ни разу не видела, чтобы он посвящал свое время развлечениям, как это делают все богатые люди. В его доме никогда не звучала музыка или смех.

Корабль подошел к острову рано утром. Небольшие волны мерно стучали о его борт. Все с любопытством разглядывали конечный пункт их путешествия. Высокие серые скалы окружали остров сплошной стеной.

Калаун сказал, что необходимо подойти с северной стороны. Именно там находится нужная им бухта. Надо было торопиться, чтобы успеть к началу прилива. Когда корабль оказался на северной стороне острова, капитан приказал установить весла.

– Где эта бухта? – спросил капитан.

– Прямо перед нами, – ответил Калаун. – Видишь гору, торчащую из воды? Ты должен идти прямо на нее.

– Здесь же сплошные рифы!

– Скоро начнется прилив. Вода нас поднимет над этими подводными камнями. Твоя задача держать корабль на центр горы. Видишь, ее вершину поделила на две части трещина. Как только сквозь нее пробьется солнце, надо дать команду начать движение. Солнце все время должно светить тебе в глаза сквозь щель. Это путеводная нить. Потеряешь ее, и мы наскочим на камни. Как только солнце спрячется за правым острием вершины, поворачивай на лево. Дальше больших опасностей нет. Только держись середины лагуны. Обогнув гору, мы окажемся в нужной нам бухте. Там не будет подводных камней.

Все, кто находился рядом и слышал пояснения Калауна, ощутили неприятный холодок в груди. Жизнь каждого человека на корабле сейчас зависела от умения капитана управлять своим судном.

Паруса были убраны, а гребцы заняли свои места. Два якоря надежно удерживали корабль на месте. Все в томительном ожидании смотрели на то, как солнце медленно приближается к скале. На палубе стояла гнетущая тишина. Вот, наконец, сквозь щель в скале пробился тонкий луч. По палубе прокатился приглушенный вздох. Как только выбрали якоря, гребцы дружно навалились на весла. Под бой барабана, они одновременно опускали весла в воду. Капитан непрерывно смотрел на луч света и в нужный момент отдавал необходимые команды.

Все с напряжением наблюдали за действиями моряков, иногда посматривая за борт. Но вблизи не было видно, ни одного камня. Прилив надежно спрятал их под днищем корабля.

Только Калаун сохранял полное спокойствие. Он сидел в небольшом кресле с апельсином в руке, и медленно жевал сочные дольки.

Вот корабль совершил поворот, и все облегченно вздохнули. Теперь, по словам Калауна, опасный участок их пути остался позади.

Они обогнули гору, и им открылся прекрасный вид. Голые скалы сменились горами, густо заросшими растительностью. Бухта была не большой и очень живописной. Сквозь чистую голубую воду просматривалось дно. Песчаный берег плавно от воды поднимался в гору. По мере удаления от кромки моря растительность становилась все гуще. С правой стороны бухты был виден причал, который одним краем упирался в отвесные скалы.

Пока все глазели на окружающий пейзаж, капитан пришвартовал корабль к причалу. Толстые канаты намотали на деревянные кнехты, спустили трапы.

Бертольд фон Гогенштауфен внимательно осмотрел берег. Ничего подозрительного он не увидел. Тем не менее, решил послать небольшой отряд на разведку.

Десять воинов в полном вооружении высадились на берег. Они медленно отправились в сторону леса. Скоро разведчики скрылись в чаще. С корабля был хорошо слышен треск ломающихся веток. Потянулись томительные часы ожиданий. Через три часа отряд вернулся на корабль.

– В лесу полно тропинок, которые расходятся во все стороны. Различные животные оставили много следов, но мы не обнаружили, ни одного человеческого следа.

– Калаун, твои люди приходят когда-нибудь сюда? – спросил Бертольд фон Гогенштауфен.

– Зачем?

– На ваш народ никто никогда не нападал?

– Море и рифы надежно защищают наше поселение.

– Долго до него идти?

– Если выйдем прямо сейчас, то к заходу солнца доберемся.

– Почему поселение не разместили вблизи бухты? – спросил Григорий. – По-моему здесь прекрасное место.

– Тут нет пресной воды, а в горах она есть, – пояснил Калаун.

– Думаю, что всем нужен отдых после морского путешествия. Хождение по горам, мероприятие утомительное. Отправимся в путь рано утром, – предложил Григорий.

– Так и сделаем, – согласился Бертольд.

Глава шестнадцатая

Рано утром начали собираться в путь.

– Не стоит надевать тяжелые доспехи, – посоветовал Григорий своим друзьям. – От солнца они сильно нагреются, и вы будете себя чувствовать, словно в раскаленной печке. Да и по горам идти в них довольно тяжело.

– Ты все еще думаешь, что впереди нас ожидает засада? – спросил Гуго.

– Уверен. Вас не удивило, что Калаун раскрыл секрет прохождения местных рифов? Веками на этот остров никто из посторонних не мог попасть. Все разбивались о скалы, которые являются надежными стражами. Нам же верховный жрец раскрыл святая святых. Таких свидетелей никогда не оставляют в живых.

– Тогда зачем идешь с нами? Останься на корабле. Если с нами что-нибудь случится, то вернешься сюда с большим войском и освободишь нас или отомстишь, если мы погибнем.

– Вряд ли Готфрид Бульонский сможет послать вам на выручку войско. Его у него попросту нет. Поэтому постараемся справиться своими силами.

– Раз предстоит сражаться, то я бы предпочел взять с собой надежные доспехи, – проворчал Бертольд, хотя и понимал, что Григорий прав. Воины и так были загружены. Помимо оружия они несли с собой воду и провизию.

Бертольд фон Гогенштауфен оставил для охраны корабля десять воинов, хотя капитан и уверял его, что моряки сами могут позаботиться о себе. Многочисленные схватки с пиратами закалили его людей. Но рыцарь настоял на своем. Если с кораблем что-нибудь случится, то они не смогут вернуться назад.

Завершив все приготовления, отряд двинулся в путь. Дорогу указывал Табук. Калаун шел рядом с Гугой в середине колонны. За ними следовали два воина, которые не спускали с верховного жреца глаз, и готовы были в любую секунду пресечь его попытку к бегству.

Они больше часа шли по горам, то, поднимаясь вверх, то, спускаясь вниз. Высокие деревья хорошо защищали путников от жаркого солнца.

– Не так уж и тяжело идти по этим горам, – заявил Бертольд. Сейчас он сожалел, что последовал совету Григория и оставил тяжелый панцирь на корабле, а вместо него одел кольчугу и заменил свой длинный меч на короткий.

– Горы коварны. Сначала ты не чувствуешь усталости, а потом она наваливается сразу на все тело, – сказал Роберт Лоринг. Его поместье в Англии находилось в горах. Поэтому он знал, что говорил. – Особенно сильно это почувствуют ноги.

– Видел я горы и покруче, – заявил Бертольд. – Эти по сравнению с ними маленькие холмики.

Только он это сказал, как они вышли из леса. Перед ними расстилалась небольшая равнина, покрытая зеленой травой, а над ней нависли высокие горы. Теперь их путь проходил по крутому склону. Чтобы не упасть, иногда приходилось помогать себе руками. Солнце начало припекать. Этот участок пути уже нельзя было назвать легким. Однако в отряде были воины, которые неоднократно участвовали в дальних походах. Тяжесть воинских доспехов их не тяготила. Поэтому ни отставших, ни выбившихся из сил людей не было. Григорий с тревогой посматривал на Лейлу, но она не отставала от остальных участников перехода. Было удивительно, что хрупкая девушка мужественно переносит этот нелегкий путь наравне с мужчинами.

Наконец-то крутой подъем закончился. Теперь тропа вела вокруг горы. Она часто сужалась так, что на ней мог поместиться только один человек. Чем выше они поднимались, тем страшнее было смотреть вниз. Почти отвесный склон был покрыт мелким редким кустарником, а на дне ущелья виднелись острые камни.

Все облегченно вздохнули, когда вышли на широкое плоское плато.

– Сделаем здесь привал, – сказал Бертольд фон Гогенштауфен.

– Если мы пройдем дальше, то окажемся в живописном месте более подходящем для стоянки, – сообщил Калаун.

– Чем же оно лучше? – спросил Бертольд фон Гогенштауфен.

– Там протекает водопад. Его вода прохладна и намного вкуснее той, что в ваших бурдюках.

– Далеко туда идти?

– Совсем близко. Если вы прислушаетесь, то уловите гул падающей воды.

Все замерли, и действительно услышали слабый непонятный гул.

– Продолжить движение, – дал команду Бертольд фон Гогенштауфен.

Тропинка расширилась, и на удивление была ровной. Словно под ногами была не горная порода, а вымощенная плитами улица. На ней спокойно помещалось два человека.

Место оказалось действительно очень красивым. Водяной поток с оглушительным ревом несся вниз. Горные склоны были все в зелени. Через водопад можно было пройти по каменному мосту. Только было непонятно, кто его построил, водная стихия или человек.

– Я не вижу подходящего места для привала. Да и до воды добраться невозможно, – Бертольд фон Гогенштауфен остановился посреди моста, и подозрительно посмотрел на Калауна.

– От моста в двадцати шагах находится поворот. За ним хорошее большое плато. Там же с гор стекает родник.

Впереди послышались крики. Все устремили взоры в голову колонны.

– Что там случилось? – спросил Бертольд фон Гогенштауфен.

– Проводник сбежал!

– Догнать! Обязательно взять живым!

– Жить надоело Калаун? – Григорий приставил кинжал к горлу жреца.

– Что такое жизнь? Мгновение. Меня же ждет вечность.

Калаун расставил в стороны руки и начал заваливаться назад. Его ноги отделились от моста, и он полетел вниз. Широкий халат развивался на ветре, словно крылья большой птицы. Пролетев не менее ста сажень, Калаун рухнул в воду. Стремительный горный поток тут же его подхватил и потащил вглубь ущелья. Через мгновение он исчез. Ни у кого не было сомнений, что если верховный жрец выжил после падения, то сильное течение не оставит ему никаких шансов выбраться из этой водной стихии. Мелкая речка текла между неприступных скал, а из воды торчали камни. Даже очень сильному человеку было затруднительно выбраться на берег.

Григорий растерянно смотрел на горную речку, стремительно несущуюся среди скал. Он часто среди магометан встречал людей, которые презирали смерть. Такие воины дрались до последней капли крови. Видел фанатиков, которые без оружия кидались на копья, но эта смерть его поразила. Какой смысл был в том, чтобы пройти такой долгий путь и без борьбы покончить с собой? Заманил в ловушку, чтобы всех погубить? Вряд ли. Верховный жрец мог это сделать намного проще, разбив корабль о скалы. Тогда его смерть была бы красивой и воспевалась в легендах. Может это какой-то древний культ, когда приносят в жертву людей? Но во всех жертвоприношениях, о которых Григорий слышал, жрецы всегда оставались живы. Калаун не был похож на человека, стремившимся умереть. Слишком он был умен и расчетлив.

Все словно оцепенели и молча смотрели на пенящуюся внизу воду. Из этого состояния их вывели послышавшиеся крики.

– Засада!

Один из воинов, который погнался за Табуком выбежал из-за поворота и устремился к мосту.

– На нас напали! – больше воин ничего не успел сказать. Когда он упал, все увидели торчащую в его спине длинную стрелу.

– К бою! – прогремел бас Бертольда фон Гогенштауфена.

В это время с гор посыпались камни. Воины, находившиеся в конце колонны, были сметены в пропасть. Как только закончился камнепад, на тропу выбежали два лучника и стали осыпать крестоносцев стрелами. Укрыться от этого смертоносного оружия было негде. Несколько воинов, получив смертельные ранения, свалились с моста вниз. Но крестоносцы не растерялись. Сказалась хорошая выучка и готовность сражаться в любых условиях. Перед высадкой с корабля все были должным образом проинструктированы. Поэтому каждый был готов к любым неожиданностям. Десять воинов, прикрываясь щитами, кинулись на врага. Узкая тропинка помещала всего двоих человек. Поэтому лучники не боялись численного перевеса, и продолжали методично стрелять в своих противников. Крестоносцам удалось до них добраться. Два взмаха мечами решили исход этого поединка. Сверху опять посыпались камни, которые очистили тропу от людей.

С другой стороны тоже появились лучники, которые сразу же начали пускать стрелы по скопившимся на мосту крестоносцам. В ответ полетели стрелы, выпущенные из арбалетов.

– Назад нам не прорваться. Нас засыплют камнями, – сказал Григорий. – Надо идти вперед.

– Может и там на нас посыплются камни? – предположил Гуго.

– Посмотри на гору. Она вся заросла кустами и деревьями. Здесь камнепад нам не угрожает, – возразил Григорий.

– Вперед! – приказал Бертольд фон Гогенштауфен.

– Я вас прикрою, – крикнул Роберт Лоринг. Четверо арбалетчиков приготовили свое оружие к бою. Их прикрыли щитами товарищи.

Когда крестоносцы миновали поворот, то увидели перед собой ровную площадку. На ней расположилось с полсотни воинов, ощетинившихся копьями. Их длинные щиты закрывали почти все тело.

Крестоносцы быстро построились в колонну и ринулись в атаку. В них полетели стрелы и копья, но это никак не повлияло на темп движения. Крестоносцы врезались в строй островитян и разомкнули его. Послышался треск ломающихся копий, звон мечей, крики и стоны. Бертольд фон Гогенштауфен находился в середине строя и внимательно следил за ходом боя. Его воины уверенно теснили противника, и быстро раскололи их строй пополам. Он разбил свое маленькое войско на две части. Одни перестроились в две шеренги и сдерживали натиск противника, защищая тыл второй части отряда, который был выстроен в форме полумесяца.

Бертольд фон Гогенштауфен сумел создать численный перевес и быстро обратил противника в бегство. Увидев, что их товарищи побежали, вторая часть войска островитян начала отходить к лесу, который находился у них за спиной. Преследовать их не решились.

– Слабы они в открытом бою, – подвел итог схватки Бертольд фон Гогенштауфен.

– Это из-за отсутствия опыта. Если верить Калауну, то на них никогда никто не нападал, – пояснил Григорий.

– Зато хорошо стреляют из луков, – сказал подошедший Роберт Лоринг.

– Как у тебя дела на мосту? – спросил Бертольд.

– Плохо. Кончились стрелы. У меня осталось два воина. Сейчас мы заняли оборону у поворота. Эти мерзавцы близко не подходят, и мы к ним не можем подойти из-за их луков. Хорошо, что проход узкий. Они не смогут задавить нас количеством.

– По той же причине мы не можем прорваться назад, – вздохнул Бертольд. – Значит нужно двигаться только вперед.

– Ты знаешь куда? – спросил Гуго.

– Было бы неплохо выяснить, зачем? – вставил Григорий.

– Без золота нам возвращаться нельзя, – заявил Бертольд. – Эти вояки наверняка оставили после себя много следов. По ним и пойдем.

– Думаю, что начатое дело нужно довести до конца, – поддержал его Роберт.

– В этой ситуации есть один положительный момент, – сказал Григорий. – В густом лесу луки бесполезны.

– Тогда в путь, – Бертольд отправился к воинам, которые все это время стояли в строю, готовые дать отпор, если из леса появится враг.