Текст книги "Шахматы дьявола"

Глава пятьдесят первая

Приятно идти по летнему лесу. Дурманящий запах зелени кружит голову, а пение пернатых теноров ласкает слух чарующей мелодией. Девственные леса, не искалеченные топором, несут в себе положительную энергетику, рождающуюся в недрах Земли. Окружающая природа приносит успокоение души, способствует рождению только светлых и чистых помыслов.

– Григорий, зачем мы забрались в эту глушь? – спросил Степан, очередной раз, срывая с лица паутину. – Была же нормальная, хоть и пыльная, дорога.

– Бедное дитя бетона и асфальта. Он предпочитает глотать пыль, вместо того, чтобы наслаждаться девственной и непорочной природой.

– Разве природа может быть порочной?

– Конечно. Ведь многое в ней рождается путем скрещивания противоположных полов, как и у людей. Некоторые растения являются творениями рук дьявола.

– Не слышал о таких, – удивился Степан.

– Слышал и знаешь, только не задумывался об этом.

– Приведите хоть один пример, – потребовал Степан.

– Пожалуйста. Табак, растения наркотической группы, галлюцигенные грибы и ягоды. Различных кровососов, наверное, тоже создал дьявол, – Григорий звучно шлепнул себя по шее, убив очередного комара.

– Вы себя тоже к этой группе причислили? – рассмеялся Степан.

– Конечно. Только с маленькой оговоркой. Я из тех вредных существ, которые помогают сохранять в мире разумный баланс добра и зла.

– Волков называют санитарами леса, а вы, выходит, санитар человеческих душ, – ухмыльнулся Степан.

– Очень даже правильное сравнение, – согласился Григорий.

– Обманываете вы меня.

– Как ты мог такое подумать? Я нахожусь всего лишь на одну ступеньку ниже ангелов в божественной иерархии. Делать добро – мое жизненное кредо.

– Вы слишком практичный человек. Поэтому, тащите меня сквозь эти дебри не из желания приобщить коренного горожанина к девственной природе, а из личных корыстных целей.

– В этом ты прав. Дорога, по которой тебе так понравилось идти, в два раза длиннее той, по которой мы идем сейчас.

– Интересно, что вы называете дорогой? – спросил Степан, споткнувшись об одну из многочисленных коряг, в изобилии попадающихся на их пути.

– В России понятие «дорога», очень относительное. Помимо отвратительного качества, есть еще один интересный аспект. Если из пункта А в пункт В провести прямую линию, то это расстояние будет равняться одному километру. Когда же строители построят дорогу, то ее длина будет равняться пяти километрам.

– По-моему вы знаете ответ на эту головоломку, – рассмеялся Степан.

– Знаю, знаю. Все об этом знают, и всех это устраивает. Одни зарабатывают деньги на лишних километрах, другие тратят деньги на покупку дополнительной пары обуви. В результате: начиная с правительства, и кончая грабителями с большой дороги – все имеют свой навар.

– Долго нам пробираться сквозь эти буреломы? – спросил Степан.

– Через десять минут мы выйдем на твою пыльную дорогу, – пообещал Григорий.

Густой лес закончился неожиданно. Обогнув дерево в два обхвата, путники вышли на грунтовую дорогу.

– Куда нам теперь? – спросил Степан.

– Налево. Там дорога раздваивается. На перекрестке должен стоять указатель с названиями деревень.

Спустя пять минут они подошли к развилке с указателем. Деревянная табличка так почернела от солнца, что надписи на ней невозможно было разобрать. Под указателем сидел бородатый старик в одежде, которую носили крестьяне в прошлом веке. Картуз с помятым козырьком лежал перед ним.

– Подайте добрые люди убогому на пропитание, – жалостливым голосом пропел старик.

Степан начал хлопать себя по одежде, вспоминая, где у него завалялась мелочь.

– Что ты собираешься делать? – поинтересовался Григорий.

– Помочь старому человеку бескорыстным пожертвованием.

– Ты никогда не слышал, что попрошайничество – это очень доходный криминальный бизнес?

– Неужели вы думаете, что в этом захолустье существует организованная преступность? – отмахнулся Степан, и бросил в картуз несколько металлических рублей.

– Дай Бог вам здоровья, молодой человек, – с поклоном произнес старик.

– Дедушка, а как нам пройти в Боброво? – спросил Степан.

– Я тоже туда иду и могу проводить. Вот только ножки меня плохо слушаются. Ранен я был в русско-японскую войну.

– Сколько же вам лет? – удивился Степан.

– Я уже со счета сбился, – вздохнул старик.

– Врет он все, – ухмыльнулся Григорий.

– Ничего удивительного здесь нет, – возразил Степан. – В глубинке люди долго живут.

– Блажен, кто верит.

– Скажите честно, что жалко денег.

– Да богатству этого типа могут позавидовать многие олигархи, – рассмеялся Григорий.

– Злой вы, – обиделся старик.

– Не слушайте вы его. Давайте я вам помогу встать, – Степан протянул руки старому человеку. – Обопритесь на меня.

Старик с помощью молодого человека поднялся, но тут же опять сел на землю.

– Что-то совсем ноги перестали держать.

– Мы вас понесем, – предложил Степан. – Далеко до деревни?

– Всего три километра.

– Григорий, помогите мне.

– Я этого халявщика на себе не потащу.

– Сердца у вас нет, – возмутился Степан.

Старик оседлал студента, и они тронулись в путь. Через двести метров Степан понял, что взял на себя непосильную ношу. Дед оказался очень тяжелым.

– Ты не торопись сынок, следи за дыханием, – посоветовал старик. – Если хочешь, то я песню спою. Под музыку в походе завсегда веселее шагалось.

– Лучше про войну расскажите, – попросил Степан.

– Про какую войну тебе рассказать? У меня, их много было.

– А про какую хотите. Мне все интересно будет.

– Тогда я тебе поведаю про русскую компанию.

– Что-то я не помню такой компании, – наморщил лоб Степан.

– Ну, как же? Война тысяча восемьсот двенадцатого года.

Ноги у Степана подкосились, и он рухнул на землю. Трудно было понять, что больше способствовало этому падению – физическая усталость или последнее заявление деда. Когда студент поднялся на ноги, то застал старика сидящим на пне. Тот достал трубку и начал набивать ее табаком.

– Вы ошиблись, Григорий, утверждая, что он врун. У дедушки явно поехала крыша.

– Ты как всегда ошибся, – возразил Григорий. – Он вполне в здравом уме.

– При Бородино мы красиво пошли в атаку. Видели бы вы молодой человек это зрелище. Весь эскадрон на лошадях черной масти. Гусарские мундиры блистали позолотой, всадники, как на подбор – все красавцы, – тем временем невозмутимо рассказывал старик.

– Это вы называете здравым умом? – возмутился Степан.

– Странный ты человек Степа. С удовольствием растопыриваешь свои уши, позволяя повесить на них лапшу, и возмущаешься, когда слышишь чистую правду, – рассмеялся Григорий.

– Прекратите смеяться, и переведите свой бред на нормальный язык, – попросил Степан.

– В русско-японской войне старик не участвовал, а при Бородино действительно мчался на своей кляче в атаку. Один хорунжий взял его на пику, после чего бравый гусар свалился в лужу.

– Боже мой, посмотрите на этого хвастуна, – возмутился старик. – Тебе повезло, что в это время мне попала в глаза пыль.

– Плохому танцору все время, что-то мешает, – язвительно заметил Григорий.

– Какой ты злопамятный. Я мог бы напомнить, как при Аустерлиц сшиб тебя с коня.

– Я разрешил тебе это сделать. Мой срок службы в кавалергардах заканчивался. Нужно было менять имя. Вот я и воспользовался героической смертью.

– Григорий, вы знаете этого старика? – возмутился Степан. – Что за спектакль вы передо мной разыграли?

– Я пытался тебя отговорить делать глупости, но ты меня не захотел слушать, – напомнил Григорий. – Разреши представить тебе моего давнего друга – Гуго Лангонский.

Француз поднялся на ноги и церемониально поклонился.

– Гуго, мне тоже очень интересно, зачем этот нелепый маскарад? – спросил Григорий.

– Мне пришлось удариться в бега. После того, как ты позвонил и сообщил о своем приезде, случилась маленькая неприятность.

– На тебя ополчились мужья-рогоносцы? – предположил Григорий.

– Хуже. Жители трех деревень жаждут моей смерти.

– Что ты натворил в этот раз?

– Мне захотелось пожить в этом замечательном крае. Я построил в чаще леса избушку и наслаждался жизнью. Иногда посещал близлежащие деревни, чтобы не одичать. Народ здесь собрался религиозный, но вот беда – священников в эту глушь на аркане не затащишь. Пришлось взять на себя обязанности проповедника. В одной деревне живут православные, в другой мусульмане, а в третьей буддисты. Один раз в месяц, но в разные дни, я приходил в деревни и просвещал этих несчастных, отвечал на их вопросы, разъяснял сложные религиозные постулаты. Видел бы ты, как светились лица этих людей после моих проповедей.

– Большего кощунства ты придумать не мог, – горестно вздохнул Григорий.

– Какое кощунство? Я все эти религии знаю лучше любого святоши. Могу наизусть цитировать и Коран, и Библию. От чистого сердца рассказывал людям то, что они хотели слышать.

– Не трудно догадаться, что тебя, в конце концов, разоблачили.

– Думаю, что на меня кто-то настучал. В один прекрасный день, к моей хижине пришли мужики из всех трех деревень. Нашли мои парики и одежды священнослужителей.

– Улики на лицо, – рассмеялся Григорий. – После этого начался суд.

– Какой суд? Мне даже слово не дали сказать. Огрели по спине колом, мусульмане схватились за ножи. Удивляюсь, как я вырвался из рук этих кровожадных фанатиков. Все мои проповеди, в которых я призывал к миру и любви были забыты, – вздохнул Гуго.

– Не переживай. Своим ужасным поступком ты смог добиться того, чего не могут сделать многие политики, – попытался успокоить своего друга Григорий.

– Ты это о чем? – подозрительно спросил Гуго, почувствовав в словах своего друга подвох.

– Тебе удалось объединить людей разных религий. По твоим словам, они выступили дружным и единым фронтом на борьбу с шарлатаном, – рассмеялся Григорий.

– Вместо того чтобы смеяться, посочувствовал бы. Они сожгли мой дом. Теперь я, как последний бомж, вынужден скитаться по бескрайней России с протянутой рукой, жить подаяниями и вести нищенское существование.

Степан растерянно слушал горестное повествование Гуги. Сначала ему было смешно, но под конец монолога у него невольно увлажнились глаза. Это заметил Григорий.

– Гуго, хватит паясничать. Ты довел до слез молодого человека.

– Это от того, что у него доброе сердце, а у тебя вместо него камень.

– Нет. Это от того, что юноша твое кривлянье принимает за чистую монету. Он не знает, что у новоиспеченного бомжа под Парижем стоит особняк, похожий на дворец, а в швейцарских банках открыты счета с бесконечной вереницей нулей после цифры один.

– Прекрати считать чужие копейки. Лучше скажи, зачем ты сюда приехал?

– Я тоже в бегах. За мной началась настоящая охота. Вот и решил у тебя отсидеться.

– Время ты выбрал неудачное, – вздохнул Гуго. – Как ты понимаешь, мне отсюда надо срочно удалиться.

– Тогда наш путь лежит в Германию, – сообщил Григорий. – Думаю, что Бертольд не откажется принять старых друзей.

Глава пятьдесят вторая

Поезд быстро мчался по бескрайним просторам Сибири. Чтобы не скучать в пути, Григорий набрал кучу различных газет. Гуго часами раскладывал пасьянсы, а Степан развлекался детективами.

– Чем сейчас занимается Роберт? – спросил Гуго.

– Организовал археологическую экспедицию в Аргентину. Хочет найти вещественные доказательства пребывания там европейцев до открытия Америки Колумбом, – ответил Григорий.

– Не проще было поискать в архивах тамплиеров?

– Ты же знаешь, что большая часть архивов бесследно исчезла.

– Почему Бертольд к нему не присоединился?

– Он сейчас увлекся клонированием.

– Хочет создать своего двойника? – рассмеялся Гуго.

– Нет. Хочет решить продовольственную проблему для будущих поколений.

– Эти трудоголики никогда не успокоятся.

– Тебе бы не мешало тоже чем-нибудь полезным заняться. Сколько можно развлекаться?

– Ты же знаешь, как много я сделал полезного, – обиделся Гуго. – Это столетие я решил посвятить отдыху.

– Все твои труды праведные были направлены на индустрию развлечений и наслаждений, – усмехнулся Григорий.

– Что в этом плохого? Люди получили прекрасное вино, которое из столетия в столетие не теряет своей популярности. Женщины наслаждаются прекрасными духами, которые сводят с ума мужчин. Все довольны, все смеются.

– Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор, но не мог ли бы вы просветить меня, о чем идет речь? – спросил Степан с верхней полки.

– Прожив несколько столетий, мы пришли к выводу, что наше предназначение состоит в том, чтобы помогать не отдельному человеку, а всему человечеству, – стал пояснять Григорий. – Сейчас для нас не имеет значение, в какой стране мы проживаем. Мы не работаем на правительства, не решаем проблемы отдельно взятых государств.

– Нельзя ли привести пример вашей деятельности? – попросил Степан.

– Тебя никогда не удивляло, что очень часто различные умельцы создавали технику, которая никак не вписывалась в то время, в котором они жили? Леонардо да Винчи, например, конструировал самолет и подводную лодку. Некоторые открытия в области науки появлялись не после длительных экспериментов и размышлений, а неожиданно. Многие из них перевернули сознание человечества и открыли величайшие перспективы развития науки и техники.

– Хотите сказать, что все открытия в области науки и техники были сделаны благодаря вам? – не поверил Степан.

– Нет. Наши знания на начальном этапе были очень ограниченными. Я тебе рассказывал, что меня часто посещали различные видения. То же самое происходило с Гугой, Бертольдом и Робертом. Каждый видел что-то свое. Это были видения из прошлой жизни человечества и из будущего. Применить эти знания на практике было невозможно.

– Почему? – не понял Степан.

– Представь себе средневекового ученого, который во сне увидел паровоз. Естественно, что утром он будет вспоминать это, как кошмарный сон. Для всякого прогрессивного новшества человек должен созреть, набраться необходимых знаний и опыта. Когда мы поняли, что наши видения не являются кошмарами, то уже по-другому стали к ним относиться.

– Так как же вы тогда помогали двигать науку вперед, если не понимали того, что видели?

– Учились. Я тебе говорил, что каждый из нас закончил не меньше сотни различных университетов. У меня докторских степеней больше двух десятков. Каждый из нас мог стать знаменитым ученым, но это было равносильно смертному приговору. Наш удел всегда быть в тени. Мы спокойно делились своими видениями с писателями, которые потом издавали фантастические романы. Таким простым способом формировалось новое мышление общества. Самолеты, подводные лодки, лазеры и многое другое пришли к людям через фантастические произведения писателей, которых все считали фантазерами, но никак не сумасшедшими. Постепенно общество привыкало к мысли, что в будущем все это человек сможет создать. Увидев решение математической задачи, я шел к математикам. Под видом любознательного студента общался с профессорами. Подсовывал им решение, в которое была внесена незначительная ошибка. Умные головы эту ошибку исправляли и создавали новые теоремы. Химикам и физикам задавал наводящие вопросы, которые заставляли их по-другому смотреть на ту или иную проблему и делать новые открытия. Геологов и археологов приводили в те места, где они были обречены сделать знаменитые открытия, прославившие их имена на весь мир. Сами мы редко делали действительно выдающиеся открытия в науке, так как наше взросление ненамного опережало развитие всего человечества. Как правильно сказал один мудрец: «Хороший учитель не кормит своего ученика рыбой, а учит ее ловить». Примерно так поступали и мы.

– Атомную бомбу тоже вы создали?

– Ты плохо меня слушал, – огорчился Григорий. – Мы очень редко сами что-то создаем в материальном плане. Нам нельзя устраиваться на работу в какой-нибудь исследовательский институт. Оставлять свои отпечатки пальцев и фото было бы самоубийством. Наша задача подталкивать человечество к разгадке тайн и новым открытиям. Поэтому мы помогли расщепить атом, вооружив ученых теорией и расчетами.

– Лучше бы вы этого не делали, – возмутился Степан. – Теперь, благодаря этому открытию человечество стоит на краю пропасти. Все стали заложниками маленькой группы людей, которые будут решать – состоится ядерная война или нет.

– Видишь ли, на протяжении всей истории человечества, ученые делали открытия, надеясь улучшить жизнь людей. Но даже самые безобидные изобретения и знания, в первую очередь начинали использовать в военных целях. Человек всегда мечтал летать, как птица. Самолеты решили многие проблемы и улучшили нашу жизнь. Но в первую очередь их приспособили для войны. Так же произошло и с атомом. Ты прекрасно знаешь о его применении в мирных целях. Но так устроен человек, что обязательно из любого блага умудряется сделать зло.

– Дорога в ад устлана благими намерениями, – вставил Гуго. – Говорил я им, что не стоит нянчиться с этими дикарями. Они еще не скоро повзрослеют.

– Гуго, откуда у тебя такое презрение к людям? Научился читать в то время, когда нормальный человек уже умирает. Сам еще впадаешь в детство, а берешься учить других.

– Ты слишком много думаешь о высоких материях, а надо быть проще. Я считаю, что развитие человечества необходимо было остановить в восемнадцатом веке. Жили простенько, но хорошо. Чистый воздух и вода, плодородные земли и здоровая пища. Вы же со своей цивилизацией и продвинутой наукой все изгадили.

– Слава Богу, что у тебя нет мании величия и стремления к власти. Ты бы со своими взглядами на жизнь загнал бы человечество обратно в пещеры.

– Вовсе нет. Из меня получился бы очень даже хороший король. Никаких войн. Желающие блеснуть своей силой и удалью могли бы это сделать на рыцарских турнирах. Остальные трудятся по мере необходимости и радуются жизни.

– Отличная модель общества, – расхохотался Григорий. – Чем-то напоминает упрощенный вариант анархии.

– Ты же знаешь, что идеальной политической системы не существует, – пожал плечами Гуго. – Почему бы немного не пожить при анархизме? Народ должен устать от тунеядства и хаоса, чтобы взяться за ум.

– Все люди произошли от Адама и Евы, а Гуго от змия искусителя.

– Этот мудрый и просвещенный житель райского сада, дал человечеству знания, – напомнил Гуго. – Вывел людей из общего стада и сделал индивидуумом.

– Последствия столь радикального изменения жизни аукаются до сих пор, – парировал Григорий.

– Чем ты со своей компанией энтузиастов лучше этого змия? – ухмыльнулся Гуго. – Помогли людям создать монстров, которые сейчас пожирают своих создателей.

– Действительно, Григорий, зачем было расщеплять атом, развивать науки, которые сейчас приносят вреда больше, чем пользы? – поддержал Гугу Степан.

– Во-первых, мы не пророки. Всего предвидеть не могли. Во-вторых, спичечные фабрики не виноваты в том, что случаются пожары. Любое изобретение можно использовать, как во благо, так и во зло.

– По-моему – это безответственный подход, – не согласился Степан. – Раз уж вы взялись решать проблемы человечества, то уж будьте любезны просчитывать последствия своих действий.

– Этого не смог сделать даже Господь Бог, – усмехнулся Григорий.

– Вы же знаете мои атеистические взгляды. Поэтому ссылка на Бога, в которого я не верю, неуместна.

– Согласен, что часть вины, за происходящее в мире, можно возложить на нас. Но люди не зомби, которые слепо выполняют чужую волю. Может ответственность следует возложить на каждого человека? – предложил Григорий. – Кто мешает им свергать с престолов кровожадных диктаторов или отказаться от использования достижений цивилизации? Люди очень легко поддаются порочным искушениям. Поэтому пользуются всеми предложенными благами, не задумываясь о цене, которую им придется впоследствии заплатить.

– Разве нельзя, зная будущее, изменить его? – спросил Степан.

– Мы не можем заказывать свои видения, – вздохнул Григорий. – У меня иногда создается впечатление, что получаемая информация кем-то дозируется. Кто-то свыше сам решает, что стоит нам давать, а что нет.

– Внеземная цивилизация? – восхищенно спросил Степан.

– Никаких зеленых человечков и внеземных космических кораблей я никогда не видел, – остудил пыл студента Григорий.

– Неужели там никого нет? – Степан ткнул пальцем в потолок.

– Пока на этот вопрос никто однозначно ответить не может.

– А как же Бог? – лукаво спросил Степан.

– За всю мою долгую жизнь, он так и не снизошел ко мне, чтобы поделиться своими откровениями. Случись такое событие, и вся история человечества могла быть совсем иной.

– Вы не верите в Бога? – удивился Степан.

– Сейчас я сомневаюсь в его существовании. Если предположить, что Бог есть, то все твои претензии ко мне нужно переадресовать к нему. Правда, ответ ты получил бы тот же самый – человек сам виновен во всех своих бедах. Знания похожи на джина, выпущенного из бутылки. Но, однажды вырвавшись на волю и завладев умами людей, они уже никогда не возвращаются в заточение. Поэтому, когда мы однажды поделились теми или иными знаниями с отдельным человеком, то уже не могли удержать процесс развития. Любая только родившаяся наука начинала стремительно расти вверх и вширь, словно ветвистое дерево. Ни костры инквизиции, ни тюрьмы диктаторов не смогли остановить тягу людей к познанию. Свободолюбивый человеческий разум всегда стремился вырваться из окружавших его ограничений.

– Кстати об ограничениях. У меня нет заграничного паспорта. Как вы собираетесь меня перевезти через границу? – поинтересовался Степан.

– Григорий у нас мастер на все руки, – усмехнулся Гуго.

– Вы собираетесь сделать фальшивый паспорт? – ужаснулся Степан.

– Обычное дело, – пожал плечами Григорий. – Сотни лет этим занимаюсь.

– Фальшивые деньги тоже делали?

– Только из любви к искусству, – признался Григорий.

– Странный суррогат из благих намерений и плохих поступков, получается, – ухмыльнулся Степан.

– Жизнь заставляет иногда нарушать даже самые строгие заповеди. Без моих умений, нам всем пришлось бы очень туго.

– Общаясь с вами, я начал лучше понимать значение выражения «падший ангел», – Степан отвернулся к стенке и задумался о том, что услышал из уст Григория. Действительно, существуют ли на свете святые, на которых нет ни одного темного пятнышка?