Текст книги "Слепой. Теория лжи"

Глава 12

Нельзя сказать, чтобы Макс боялся Федора. Да, тот был сильнее и телом и духом, но ведь и он, Макс, всегда мог дать сдачи. Но Федор умел не раздумывая брать на себя ответственность, и ум у него был, может, и не такой острый, как у Макса, зато быстрый. Решение он принимал стремительно, и Макс всю жизнь ловил себя на том, что он не может не подчиниться этому его решению. Макс летел через океан в Россию главным образом для того, чтобы встретиться с Федором, чтобы с ним обсудить, как реагировать на самодеятельность Вована, который, как успел узнать Макс, теперь стал профессором Кочергиным. Но гибель родителей и непонятное поведение Рыжего поколебали его решительность.

Пока встреча с Федором оставалась где-то там, далеко впереди, Макс особо не задумывался над тем, как на все происшедшее отреагирует брат. Но теперь, уже в самолете, он чувствовал крайнюю озабоченность.

Макс слышал, что зона меняет людей, они делаются жесткими и даже жестокими. И самое главное – всю жизнь носят в себе обиду на тех, кто, пока они в местах не столь отдаленных жилы рвали, жил обычной жизнью.

Макс понятия не имел, что нужно привезти, что сунуть в лапу, как вообще общаться с лагерным начальством и с самим Федором. Поэтому, приехав в поселок, возле которого располагался лагерь, он первым делом устроился в гостинице, переночевал и только утром отправился в зону.

Начальник внимательно изучил документы и покачал головой:

– Везет Лущику! То пусто, то густо!

– В смысле? – не понял Макс.

– Вчера была, а сегодня – брат… Если вы брат, конечно…

– Двоюродный, – поспешил уточнить Макс, опасаясь, что здесь кто-нибудь в курсе их давней истории.

– Ладно! Федор у нас человек надежный. Много всего хорошего сделал. Теперь в библиотеке работает. Да и на свободу ему скоро. Так что устрою я вам свидание. Но всего на день.

– Хорошо, – кивнул Макс.

– Вы в первый раз, что ли? – спросил начальник, заметив, что Макс приехал с пустыми руками.

– Да, – слегка смутился Макс.

– Ну что ж вы, брат называется…

– Я за границей был…

– За границей? И без презента? – покачал головой начальник.

– Я в следующий раз привезу… – пообещал Макс.

– Да не надо уже следующего раза. Его скоро выпустят! За примерное поведение. В общем так, какой мне презент нужен, вам Федор скажет. Идите в дом свиданий. Федора туда приведут.

Дом свиданий находился неподалеку от корпуса администрации. Бумажка с подписью начальника лагеря и печатью открыла Максу двери в одну из комнат с зарешеченым окном, где на стене висело зеркало, стояли стол, три стула и кровать. Хотя на кровати было чистое белье и в комнате было прибрано, воздух казался затхлым, пахло пылью и гнилью.

Минут через двадцать дверь открылась и на пороге показался Федор. Был он бледен, в очках и совсем не походил на видавшего виды урку.

– Ну, здравствуй, брат! – сказал он, пожав руку Максу.

– Привет! – сказал тот, с трудом сдерживая слезы.

– Да ладно, не реви, все перемелется… – вздохнул Федор, устраиваясь за столом.

– Ты, извини, я без передачи. Просто не знал, что тебе нужно…

– Да ладно, уже мало осталось, – кивнул Федор.

– Ты что, женился? – поинтересовался Макс. – Поздравляю.

– Да приезжает тут одна женщина. По переписке познакомились, – чуть смутившись, сказал Федор. – Как ты? Как Рыжий?

– Рыжего видел. С ним все в порядке. А вот родители… Я ведь только сейчас узнал, что их убили.

– Да, убили, – сказал Федор. – С этим мы позже разберемся. Но сейчас-то ты зачем приехал?

– Да вот новости есть… из-за чего, собственно, я и сорвался… Кто-то на московский рынок выпустил экстази в наших старых упаковках…

– Там еще кое-что оставалось. Ну то, что мы не сбыли… – тут же вспомнил Федор.

– Не знаю. Но у нас же все гладко шло. Смертельных случаев не было. Нас же тогда, считай, случайно зацепили…

– Да неслучайно, – покачал головой Федор. – Ты уже подзабыл, я вижу, малость. Во всем виноват Вован. Он тогда хвастался, что крыша, мол, у нас надежней некуда, а сам с кем-то наваром не поделился. Предпочел свернуться, а не делиться…

– Но нынешняя дурь – паленая. С катушек полностью сносит. Есть даже смертельные случаи…

– Ты хочешь сказать, что это Вован со своими куриными мозгами начал ваять колеса? – удивился Федор. – Это нереально. Нет. Вован не мог… Может, он просто упаковку кому-то продал.

– Вован… Вован теперь доктор химических наук Владимир Ильич Кочергин, – сообщил Макс, ожидая реакции Федора.

– Нет, – уверенно повторил Федор. – Сам он ничего сделать бы не смог.

– Ну так, может, у него помощники появились – головастые студенты, аспиранты… – высказал предположение Макс.

– Может, и появились… – недовольно кивнул Федор и, подойдя к окну, глубоко задумался.

– Может, мне и правда сходить купить тебе что-нибудь, да и этот ваш начальник вроде как намекал, что ему надо бы что-то дать…

– Подожди. Успеешь… – резко повернувшись, сказал Федор и подтащил Макса к зеркалу.

Федор, похоже, остался доволен сравнением и, осмотревшись по сторонам, спросил:

– У тебя блокнот и ручка хоть есть?

Макс с готовностью кивнул.

– Ну вот и чудненько… – проговорил Федор и добавил: – Я тут научился рисовать, давай-ка что-нибудь на память изображу.

Стремительным, острым почерком Федор сообщил: «Здесь прослушка. Поэтому сделаешь все, как я пишу. В семнадцать мы идем в городскую баню. Тоже будь там. Без усов, бороды и со стрижкой-нулевочкой. Стой у служебного входа».

– Ну как, понравилось? – спросил Федор и сам же ответил: – Вижу, что не понравилось!

И разорвал листок на мелкие клочки, которые скомкал и отдал Максу со словами:

– Выбросишь по дороге, чтобы территорию не загрязнять.

– Так, может, тебе все-таки купить что-нибудь? – спросил Макс, забирая клочки.

– Не надо. Мы сегодня в городе будем. У нас воду отключили. Особо отличившихся в баню городскую поведут, – повторил Федор и добавил: – У тебя доллары с собой есть? Около тыщи?

Макс кивнул и добавил:

– И карточка.

– Напиши код, – попросил Федор.

И Макс написал в блокноте код. Федор взглянул на него и замазал карандашом.

– Ну все, братишка, до встречи на свободе! – сказал Федор и помахал Максу рукой.

Макс вышел из дома свиданий, почесывая затылок: Федор ведь так ничего ему толком и не объяснил. Но ослушаться брата он не посмел и в семнадцать ноль-ноль, побритый и остриженный налысо, стоял у служебного входа бани.

Вскоре дверь служебного входа приоткрылась и какой-то лысоватый невысокий мужичок в ярко-красной спортивной майке и шортах помахал ему рукой и тихо сказал:

– Заходи! Тебя ждут.

В небольшой комнате, уставленной шайками, сидел на лавке абсолютно голый Федор. Когда Макс глянул на него, ему показалось, что смотрится в зеркало.

Федор встал и скомандовал:

– Без лишних вопросов раздевайся.

– Зачем? – не понял Макс.

– Досидишь за меня этих пару недель, – сказал Федор тоном не допускающим обсуждения и тем более отказа. – А мне надо срочно в Москву. Я с Вованом разберусь. И за прошлое, и за настоящее. И за будущее.

– Но как же я? – испугался Макс. – Меня враз разоблачат…

– Могут, но не разоблачат! – успокоил его Федор и спросил: – Ты где в Москве остановился?

Макс назвал отель и номер комнаты и снова напомнил:

– Но ведь я ничего не знаю о тюремной жизни…

Между тем Федор уже переоделся в его одежду и спокойно сказал:

– Войдешь в баню, я тебя подтолкну. Головой треснешься. Ну и, чтобы особо не цеплялись, изобразишь амнезию, потерю памяти. Ты же в кино такое видел?

– Но мне могут не поверить? – не на шутку испугался Макс.

– А ты сделай так, чтобы поверили! Отлежишься в больничке. Потом тебя в курс дела начнут вводить. А там, глядишь, и я приеду, тебя сменю.

– А как ты меня сменишь? – удивился Макс.

– По ходу придумаем, – сказал Федор и, распахнув дверь в полное пара банное отделение, втолкнул туда Макса, одновременно подставив ногу.

Макс споткнулся, упал, ударился головой об угол скамейки и потерял сознание.

Очнулся он в больничной палате, но с решетками на окнах. И двери почему-то железные. Рядом стояла пустая кровать. Голова была забинтована и довольно сильно болела. Но самым неприятным было то, что он ничего не помнил. Первым желанием Макса было кого-нибудь позвать, но он сдержался, поскольку понимал, что этого делать не стоит. И Макс попытался по фрагментам восстановить прошлое. При этом начал он с самого близкого и доступного. Реальным было то, что у него разбита голова и он находится в больнице. Но на окнах решетка. Двери железные. Он в тюрьме? Но в тюрьме был Федор, к которому он… ага, прилетел из Москвы.

И тут двери распахнулись и в палату вошел молодой врач в белом халате.

– Заключенный Федор Лущик, вы пришли в себя? Как вы себя чувствуете? – спросил доктор, присаживаясь с ним рядом.

– Голова болит, – поморщился Макс.

– А встать пробовали?

– Нет, но сейчас попробую, – с готовностью предложил Макс и попытался приподняться, но голова закружилась, в глазах потемнело, и он даже зажмурился.

– Ладно, лежите… – кивнул доктор и спросил: – Вы помните, что с вами произошло?

Макс подумал и покачал головой. Он действительно с трудом вспоминал, что именно с ним стряслось. Помнил пар, баню, голых мужчин… А чуть раньше – два лица в зеркале. Свое и Федора. Этот доктор назвал его Федором. Значит, он – Федор.

– Вы вчера в бане упали на пол и очень сильно ударились головой. Даже швы на рассеченную кожу пришлось накладывать. Ну да ладно. Отлежитесь у нас, будете как новенький.

Доктор осмотрел его, дал какие-то таблетки. Ему принесли кашу и чай с булкой. Он поел и опять провалился в глубокий сон.

– Эй, ты, дрыхнешь, что ль? – вдруг услышал он над ухом хриплый скрипучий голос и почувствовал тошнотворный запах. Это воняло изо рта у наклонившегося над ним сморщенного, как сморчок, щетинистого востроносого мужичка с мутными серыми глазками и изукрашенными наколками тощими длинными пальцами.

Макс сглотнул и почувствовал, что в голове немного прояснилось. В палате было уже почти темно.

– Ну, дрыхнешь не дрыхнешь, а слушай сюда! Не думай, что тебе в больничке отлежаться получится! Я тебя из-под земли достану! – прошипел мужичок.

Двери скрипнули, мужичок поспешно запрыгнул в свою койку и громко застонал. В палату вошел тот же доктор. Он включил свет и посмотрел на кровать, на которой корчился морщинистый мужичок.

– Доктор, умираю, дайте! Дайте мне чего! Ой, живот! – хрипло завопил тот.

Доктор подошел к нему и покачал головой.

– Заключенный Пенкин! – рявкнул он. – Прекратите этот спектакль! Если вам удалось обмануть мою жену, которая меня заменяла днем, то меня вы не проведете! Я знаю, как вы умеете вызывать рвоту, бледнеть и покрываться испариной. На ночь глядя я вас, конечно, не выгоню. Но завтра утром, чтобы были готовы к труду и обороне!

– Доктор, как вы можете так со мной!

– Уймитесь! Здесь человек с сотрясением мозга лежит. Ему спокойствие нужно… – проговорил доктор и, подойдя к Максу, подал ему стакан и таблетки. – Ужин вы проспали, хоть лекарство примите. И если хуже станет, кричите, зовите медсестру. Я тоже здесь неподалеку буду. А завтра из области специалист приедет. Может, придется свозить вас на томографию мозга. А там и в областную клинику перевести. После такой травмы может быть амнезия.

Макс только горестно покачал головой.

– Ладно, отдыхайте, – вздохнул доктор, выключил свет и, уже открыв двери, добавил: – А вы, Пенкин, готовьтесь к выписке в карцер.

– Пошел ты! – крикнул Пенкин и грязно выругался.

Доктор ничего не сказал, лишь закрыл и запер с другой стороны двери.

В коридоре послышались удаляющиеся шаги. Пенкин тут же снова оказался у кровати Макса.

– Лущик! Не придуривайся! Это этих лохов в белых халатах ты можешь развести! Не помнит он! Счас вспомнишь! Ты че человека моего на воле подставил?! – зашипел Пенкин, тряся Макса за грудки.

– Какого человека? – прошептал Макс, осознавая, что ему угрожает реальная опасность.

– Мне с воли от Штыря маляву притаранили, что, мол, когда он отчалился, ты ему дело навязал. Найти там коробку какую-то, в которой лимон зеленых. Ну, адресок дал, наводку. А он всю хату перевернул, даже старичков замочил, коробку нашел, а там не президенты, а ерунда какая-то. Ты что, развести его хотел? А ты знаешь, какие на мокруху расценки?

– Подожди, так что, я посылал Штыря кого-то убивать? – переспросил Макс, не веря в то, что Федор мог такое задумать.

– Нет, Штырь пишет, что мокруха случайно нарисовалась. Но нарисовалась же. Миллиона он не нашел, долго мыкался, а теперь на дно залечь нужно. А за какие бабки?! – вышел из себя Пенкин и тряхнул Макса так, что у того в глазах потемнело.

– Подожди! Я не помню. Мне вспомнить нужно. Но если я правда должен кому-то деньги, то я отдам, – не зная, что еще сказать, воскликнул Макс.

– Тише ты, малахольный! – зашипел Пенкин, закрывая рот. – Тебе еще два месяца чалиться, а Штырю бабки сейчас надо. Так что подумай, кто его спонсировать на воле сможет.

– Мой брат, – наконец сообразил Макс, – мой брат Макс. Он из Штатов прилетел. И в отеле остановился. Запоминай…

И Макс продиктовал отель и номер комнаты, где должен был вот-вот появиться Федор в его, Макса, образе. Пусть сам тогда и разбирается со своими делами.

– Ладно, запомнил, – кивнул Пенкин. – А твой брат, как и ты, Лущик?

– Нет, он Виннер. Он фамилию жены взял, – поспешил предупредить Макс.

– Ладно, чиркну Штырю на волю. Пусть стрясет с твоего братца, – удовлетворенно кивнул Пенкин.

– А если письмо случайно в руки чужие попадет? – с тревогой спросил Макс.

– Ну и что с того?! – передернул плечами Пенкин. – У нас со Штырем своя феня. Ее ни один полицай не просечет. И имей в виду, если брат Штыря кинет или, того хуже, ментов или как их теперь там натравит, я тебя здесь урою! Понял, гнида! – прошипел Пенкин и так тряхнул Макса, что тот опять потерял сознание.

Глава 13

Степана вызвали на ковер. Сам генерал, конечно, не собирался с ним встречаться, но его посланец высказал ему все, что тот о нем думает. До сих пор в ушах звенел резкий надрывный голос:

– Генерал не понимает, почему ты, оставаясь наедине с раненым Хозяином, не узнал, где, когда, при каких обстоятельствах он познакомился с твоим напарником. Они же наверняка вместе занимались сбытом наркотиков…

– Да не занимался Глеб никакими наркотиками! – попытался возмутиться Степан.

– Но ты же сам видел на фотографиях, как твой напарник покупает наркотики у одного из дилеров, – продолжал наступать куратор.

– Это нужно было по делу, – попытался защитить Глеба Степан.

– Генерал попросил записать наш с тобою разговор, – сказал куратор. – Боюсь, услышав этот твой лепет, он отстранит тебя от выполнения задания.

– Я все проверяю. Меня просили быть в отношении Глеба объективным, – пробурчал Степан.

– А эта история с клубом «Африка» и свинг-клубом! Ты же сообщал, что в конфетных фантиках будет экстази. Утверждал, что люди могут погибнуть. А что в результате?! Мы подняли элитное подразделение, чтобы изъять аскорбинку. Это что, розыгрыш?

– Но Глеб выдавал их из тех самых привезенных Хозяину коробок… – пытался оправдаться Степан.

– А ты не подумал, что твой Глеб подменил наркотики и теперь сам займется их сбытом? И получит за них за твоей спиной приличные деньги?! И вообще, он тебя, как нам кажется, раскусил. Теперь не он у тебя на крючке, а ты у него! – скептически заключил куратор.

– И что мне теперь делать? – спросил Степан.

– Генерал будет решать, – покачал головой куратор и спросил: – Чем вы теперь занимаетесь?

– Ходим по злачным местам и пытаемся составить схему распространения наркотиков…

– А что с цехом, где производили или еще производят эту дрянь?

– Глеб должен был встретиться с неким профессором, но тот встречу перенес на следующую неделю. А мы тем временем работаем с тем же материалом. Глеб и сегодня поехал выдавать дилерам, координаты которых мы нашли в тетради Хозяина, товар. А потом мы идем по следу и…

– Ты не понял… – покачал головой куратор. – Ну-ка повтори: в чем твоя задача?

– Проверить, связан ли Глеб с наркотиками…

– Ну вот… – снова покачал головой куратор. – Да никто у нас не сомневается, что твой Глеб связан с наркотиками! Нам важно поймать его с поличным. Я думаю, что через него мы выйдем на более серьезных людей, которые за ним стоят!

– Но пока что он ни разу не прокололся! – пожал плечами Степан.

– Вот именно, пока что! Пока что не прокололся. А должен проколоться. Сделай так, чтобы он прокололся!

– Но это же будет подстава. Это же ложь. Это ж нечестно… – возмутился Степан.

– Не тебе рассуждать о честности! – рявкнул куратор и как-то искоса посмотрел на Степана.

– То есть? – не понял Степан.

– А почему ты утаил тот факт, что твои братья были связаны с наркотиками, и даже не с их сбытом, а с производством? При этом один скрылся за границей, а второй отбывает наказание. Почему ты об этом нигде не указал?

– Но я с ними не поддерживаю никаких отношений, – покраснел Степан.

– Надеюсь, если кто-то из твоих братьев выйдет с тобой на связь, ты нам сообщишь? – спросил куратор.

Степан кивнул.

– Ладно. Иди. Свободен, – махнул рукой куратор.

– Есть идти, – ответил Степан, сдерживая желание щелкнуть каблуками.

Покинув контору и побродив немного по городу, чтобы убедиться в отсутствии хвоста, Степан направился в отель.

– Вы предупредили нашего гостя, что придете к нему? – поинтересовалась девушка-администратор.

– Нет, – покачал головой Степан.

– Он недавно вернулся в отель и, возможно, еще отдыхает, – сообщила администратор, – но вы можете подняться и попросить дежурную по этажу помочь вам.

Дежурная по этажу предупредила:

– Ваш друг просил его не тревожить, и сейчас он, скорее всего, отдыхает.

Но Степан все-таки подошел к двери номера и осторожно постучал в нее.

– Кто?! – донесся из комнаты грубоватый окрик. – Я же просил меня не дергать.

– Макс, это я, Степан, – проговорил Степан.

Дверь распахнулась, Степан переступил порог и не смог скрыть удивления.

– Макс, а зачем ты и бороду, и усы, и волосы сбрил? Ты теперь стал совсем на Федора похож…

– А я и есть Федор.

От этих слов Степан едва не поперхнулся.

– Федор? – переспросил он. – Тебя выпустили?

– Не совсем, – пожал плечами Федор и предложил: – Ты давай проходи, надо кое-что обговорить.

– Верно, надо, – кивнул Степан, продолжая всматриваться в лицо Федора.

– Хотел бороду с усами приклеить. Но потом передумал, решил пока что так ходить, – бы между прочим заметил Федор.

– Тебя же вот-вот поймают и срок новый впаяют, – придя в себя, заметил Степан, устраиваясь в кресле у журнального столика.

– Не поймают, – уверенно заявил Федор. – Там за меня другой сиделец чалится.

– Кто? – спросил Степан, хотя уже кое о чем догадывался.

– Макс, конечно, – передернул плечами Федор.

– А ты здесь за него?

– Я здесь за себя, – сказал Федор, усаживаясь напротив него в кресле. – Мне тут кое с кем разобраться нужно.

– Понятно…

– Что тебе понятно?! – раздраженно взвился Федор.

– Я к Максу чего зашел… – начал Степан. – Вы когда в девяностые годы варили наркотики…

– Это тебе что, Макс сказал? Куда ты лезешь?!

– Нет, эта информация в базе данных ФСБ есть… – сказал Степан и осекся.

– А ты что, в конторе обретаешься?!

– Какое это имеет значение… – покраснел Степан.

– Ну ты даешь! Брат на зоне чалится, а ты в конторе… Хотя… Хотя, может быть, ты мне сможешь помочь! Говоришь, у тебя доступ к базе есть? – вдруг загорелся Федор.

– Там не все…

– В смысле? – не понял Федор.

– Ну, про вас с Максом есть. Но с вами же тогда был еще третий. Вот о нем вся информация изъята. Кто, когда ее изъял, неизвестно. Я потому и к Максу пришел. Чтобы узнать, кто был третий. Потому что я уверен, это именно он сейчас начал выпускать эту смертельно опасную дрянь, – сказал Степан, с надеждой глядя на Федора.

– Странно… – пробормотал тот. – И что, там даже упоминания о нем нет?

– Нет, – покачал головой Степан.

– Ладно. Пока я буду заниматься одним гадом, ты займись другим. Отыщи его адресок и все такое. Можешь даже походить за ним, чтобы узнать, когда и где он бывает.

– И кто это такой?

– Учились мы с ним, однокурсник наш. Он из верхних эшелонов, родители у него были со связями. В общем, мы с Максом занимались производством, а он крышевал, обеспечивал нам безопасность. Бабки мы по тем временам гребли бешеные. Но потом, как я теперь думаю, с кем-то он там наверху не поделился. И сдал нас. Производство заморозили. Я взялся за всех отсидеть, а Макса за границу отправил. Ну а Вован соловьем заливался: мол, у него все схвачено, при первой же возможности меня освободят. А вот видишь – отсидел от звонка и почти до звонка. Я по правде, там, на зоне, больше всего за Вована переживал: заметут пацана, думал, он на зоне сразу сломается. А оказалось, он угрем выскользнул. Как все равно его и не было.

– Так а теперь где он, этот ваш Вован? – не выдержав, спросил Степан.

– Теперь Вован, как сказал мне Макс, доктор химических наук, профессор Владимир Ильич Кочергин.

– Понял. Отыскать его труда не составит, – кивнул Степан и с любопытством спросил: – А что, Макс сам согласился с тобой местами поменяться?

– Ну, сам не сам, а поменялся, – ухмыльнулся Федор. Он у нас, ты же знаешь, слабоват духом, а тут действовать надо жестко и решительно.

– Его там быстро раскусят… – нахмурился Степан с тревогой. – Тогда тебе новый срок впаяют, а он рядом на нары сядет.

– Не боись! – махнул рукой Федор. – Пока он в больничке отлеживаться будет, я тут кое-что обтяпаю и вернусь. А если ты мне поможешь, то дело еще быстрей пойдет. Так что обменяемся телефонами и, как говорится, до связи!

– До связи так до связи… – пожал плечами Степан.

За время разговора с Федором он понял одно: наркотики и даже Вован, за которым он послал его следить, волнуют его постольку поскольку. Он нацелен на что-то более серьезное.

– Знаешь, а давай-ка я тебя провожу, – вдруг предложил Федор. – Сто лет по ночной Москве не гулял…

– Не боишься?

– После зоны, брат, я уже ничего не боюсь. Где ты живешь?

– Далеко, пешком не дотопаем. Метро закрыто, так что все равно такси ловить придется.

– Да ладно, хоть немного пройдемся… – сказал Федор.

Когда они вышли из отеля, Степан взглянул на стоящие у входа такси и предложил:

– Мы прогуляемся, а потом я сяду в такси, а ты вернешься в отель.

– Можно и так, – пожал плечами Федор.

Они вышли на набережную Москвы-реки, и Федор окунулся в воспоминания:

– Представь, Рыжий, здесь я впервые поцеловался с девушкой. Лена ее звали. А вон там набил морду какому-то алкашу, который начал к ней приставать.

– Здесь теперь наркоманы кучкуются, – сказал Степан, завидев вдалеке группу молодежи.

– И что, ты их боишься?!

– Давай лучше здесь немного на лавочке посидим, – предложил Степан.

– Ну, давай посидим, – согласился Федор, но добавил: – А потом все равно дальше пойдем! И нечего их бояться!

– А где теперь эта твоя Лена? – спросил Степан.

– Теперь… Она тогда еще за какого-то прыща из МГИМО вышла замуж. Теперь где-то с ним на дипломатической службе.

– А ты сам так и не женился?

– Обижаешь! Я давно женатый человек, – сказал Федор с какой-то невеселой улыбкой.

– И кто она?

– Женщина, – хмыкнул Федор.

– А как ты с ней познакомился?

– По переписке!

– И как ее зовут?

– Какая тебе разница! Фигня все это! – сказал Федор, затем достал сигареты, закурил и побрел вдоль набережной.

Степан, потупив взгляд, остался сидеть на скамейке.

И тут из темноты послышался возглас:

– Получай от Штыря!

Когда Степан подбежал, Федор уже лежал без сознания. Его голова была разбита в кровь, рядом валялись очки, как ни странно, с целыми стеклами.

Степан подобрал очки и сунул их в карман братниной джинсовой куртки, затем уложил Федора на скамейку и, прошептав ему: «Федя, потерпи!», побежал к обочине. Ему повезло: как раз ехала «скорая помощь».

Когда санитары с носилками подбежали мейке, там, увы, никого не увидели. Лишь лужа крови свидетельствовала о том, что на скамейке действительно лежал раненый.

– У нас ложные вызовы платные! – недовольно заметила молоденькая врач.

Степан молча достал из кармана десять долларов.

Когда «скорая» уехала, он бросился обшаривать кусты, но никого и ничего не нашел. Лишь Москва-река в добротных гранитных берегах переливалась разноцветными огнями.