Текст книги "Слепой. Теория лжи"

– То есть ты хочешь меня кинуть?.. – возмутился Кочергин.

– Это вы меня кинули! И если в ближайшее время не перечислите на мой счет деньги, вы меня еще вспомните!

– Я не собираюсь тебе ничего платить! – возмутился Кочергин.

– Выходите! – еще жестче сказал Рахим. – И если будете ерепениться, я все о вас кому следует расскажу. Сам сяду, но и вас засажу!

Кочергин покачал головой:

– Ты еще пожалеешь…

– Первым пожалеете вы!

– Ты что, мне угрожаешь?! – чуть не задохнулся от возмущения Кочергин.

– Нет, предупреждаю!

Как только Кочергин вылез из машины, Рахим нажал на газ и его «ауди» вырулила на дорогу.

Кочергин на минуту задумался, постукивая пальцами левой руки по правой кисти, потом сел в свою машину и направился домой. Теперь он остался один. В том, что кто-то найдет их цех, он сомневался. Если, Рахим, и водитель и Лю Синь убиты, местонахождение заброшенного завода никто указать не сможет. Даже Хозяин не знает точно, где он расположен. Найти цех могли бы разве что братья Лущики. Но Федор в лагере, а Макс где-то за кордоном, он навряд ли решится вернуться на родину. Да, в девяностые годы у них были помощники. Но он позаботился о них, он заплатил немалые деньги, чтобы они уже никогда ни о чем не вспомнили. И сейчас не мешало бы убрать Рахима. Но тот сказал, что улетает домой, а в Ташкенте его даже если вычислят, не достанут. Он умный малый, надо надеяться, сможет бесследно раствориться.

Всю дорогу Кочергин прикидывал, сколько и кому он должен будет заплатить неустойки, если бизнес придется свернуть. Получалось немало. То есть придется продать и машину, и дом, в котором только-только начала обживаться его Оксана.

Оксана приехала учиться в Москву из Кривого Рога. Сидела всегда в первом ряду, аккуратно уложив на стол свои не силиконовые, а натуральные, просто-таки наливные груди, которые, казалось, не вмещались ни в одну кофточку. Краснея от смущения, она время от времени застегивала непослушные пуговки. Кочергин тогда уже разошелся со своей первой женой, которая не захотела судиться с ним из-за нажитого имущества. И даже фамилию свою ему оставила. Ей невыносимо стало терпеть его беспрестанные запои и романы с аспирантками. С полгода Оксана ходила вокруг да около. Но, ясное дело, не могла не чувствовать, что Кочергин просто тает от одного ее даже случайного прикосновения. Это в молодости ему нравились тонкие да звонкие. Теперь же для того, чтобы оживить дрябловатую плоть, ему нужны были именно такие пышные, как у Оксаны, груди, упругие ягодицы, которые так соблазнительно смотрелись под обтягивающими их джинсами.

В общем, профессор сдался. Или Оксана сдалась. Это теперь не имело значения. Теперь для профессора главным было каким-то чудом удержать ее возле себя. Поэтому, несмотря на форс-мажорные обстоятельства, профессор Кочергин поспешил домой.

Но стоило ему повернуть на ведущую к их коттеджному поселку дорогу, как раздался звонок и на мобильном высветился номер Оксаны.

– Что, мой Котик? Соскучилась? Я уже еду, еду… – проворковал он.

Но в ответ услышал хриплый мужской смешок.

– Можешь не торопиться, – пробасил незнакомец.

– Вы кто?! – испуганно спросил Кочергин, нажимая на тормоза.

– Неважно. Твоего Котенка нет дома. Она у нас.

Профессор Кочергин съехал к обочине и заглушил мотор. Его сердце бешено колотилось, и голос предательски задрожал:

– Вы кто? Где Оксана? Где моя жена?

– Оксана у нас. И если через три дня ты нам привезешь пятьдесят штук, мы вернем ее тебе. Ты нам баксы, мы тебе твоего Котика! – сказал мужчина и опять хрипло хохотнул.

– Владимир Ильич… – срывающимся голосом произнесла в трубку Оксана, – прошу тебя, дай им столько, сколько они просят! Иначе они меня здесь замучают…

– Котик, где ты?! – закричал Кочергин.

– Мы тебе перезвоним! – рявкнул мужчина и отключился.

Кочергин тяжело вздохнул и бессильно опустил голову на сложенные на руле руки. Еще пару недель назад пятьдесят тысяч для него были не деньги. Ведь он мог повысить цену на товар, взять предоплату… Но теперь, когда он понятия не имел, где и сколько товара осталось, когда из игры вышли и Лю Синь, и Рахим, и Хозяин, ему стало совсем не по себе. И самое главное, он понятия не имел, кто взялся его шантажировать. Это может быть кто угодно. Это может быть кто-то из дилеров, могут быть и люди Рахима. Он отлично знал, что у Рахима, как и у Лю Синя, в Москве хватало своих людей. И если Рахим уверился в том, что он, Кочергин, не собирается перечислять ему деньги на счет, он вполне мог решиться выбить их у него наличными…

Но как, каким образом кто-то смог проникнуть в его дом? Ведь и коттеджный поселок, и его дом находятся под надежной охраной, и собаки на страже, и охранники. Если Оксана находилась дома, ее никак не могли выкрасть. Значит… или в ее похищении замешан кто-то из охранников, или… Кочергин упорно гнал от себя эту мысль, но ведь Оксана и сама могла организовать свое похищение… Ведь именно такую, точнее, почти такую сумму, сорок пять тысяч, она просила недавно для того, чтобы какой-то ее родственник мог расплатиться с кредиторами. Но так или иначе, он не мог отказать шантажистам. Он во что бы то ни стало должен найти эту сумму. И помочь ему могут только родители. У отца, он это знал, в одном из зарубежных банков лежала приличная сумма.

Минуту подумав, он позвонил на мобильный отцу, но тот был отключен. И он набрал номер домашнего телефона родителей. Они принципиально ради экономии пользовались мобильниками только в исключительных случаях. И сколько он им ни объяснял, что ему позвонить с мобильного на домашний в два раза дороже, они продолжали диктовать свои условия.

Долго никто не брал трубку. А потом ответил незнакомый мужской голос:

– Але!

– Простите, это квартира Василенко? – спросил Кочергин.

– Да, – ответил мужчина.

– А кто это?

– Капитан Прохоров.

– Позовите отца… Илью Павловича, – попросил Кочергин.

– Он подойти к телефону не сможет, – вдруг сказал капитан Прохоров.

– Как «не сможет»? – едва не поперхнулся Кочергин.

– Вы, как я понимаю, сын Ильи Павловича?

– Да, сын…

– Как скоро вы можете приехать?

– Через полчаса.

– Мы вас ждем, – строго сказал капитан Прохоров и отключился.

Глава 9

Слепой был не из тех, кто занимается самоедством. И обычно принимал те условия игры, которые диктовал случай. Но теперь, когда Хозяин умер, он не мог не испытывать раздражения из-за того, что доверился Степану, который взялся заново промыть и продезинфицировать Хозяину рану. Слепому же пришлось заниматься трупами убитых ими, как оказалось, китайцев. Их нужно было оттащить подальше от дома и закопать. А когда Слепой вернулся в дом, было уже поздно. Степан, перебинтовав Хозяину рану, уснул сидя в кресле. А Хозяин – тоже заснул, но, увы, вечным сном.

Они оба понятия не имели, кто должен и может заявиться на территорию утром, поэтому им нужно было решить все свои дела до того, как начнет светать. Степан, когда он его разбудил, с трудом понял, что происходит. А когда до него дошло, что Хозяин не просто лежит без сознания, а мертв, он сразу впал в немое отчаяние. Но Слепой, будучи великолепным психологом, почувствовал в этой его, казалось бы, искренней реакции фальшь. Степан, было похоже, вел какую-то свою игру. Но разбираться в этом у Слепого не было времени. Он взял мобильник Хозяина. Телефонная книжка оказалась пустой. Тогда Слепой прошелся по комнате, осмотрел все полки, сунул руку под подушку, но никаких записей не обнаружил.

Слепой взял сигарету и собрался уже выйти покурить, как вдруг его взгляд остановился на стоящем у выхода телефонном аппарате. Прямо над ним на обоях был написан номер телефона. Запомнив набор цифр, Слепой замазал надпись на стене лежавшим рядом с аппаратом фломастером, взял мобильный телефон Хозяина, вышел на улицу и набрал номер.

– Але! – ответил молодой мужской голос.

Слепой молчал.

– Але! – повторил тот, кому он позвонил, и добавил: – Хозяин, ты?! У меня высветился твой номер.

– Ты что, не знаешь, кому звонишь? Это я, Рахим. Но я выхожу из игры. И если ты насчет товара, звони напрямую профессору. Я сейчас продиктую его номер.

Слепой легко запомнил набор цифр и через пару минут набрал его, но ему никто не ответил. Слепой перезвонил со своего телефона. И опять не дождался ответа. Глеб понимал, что в такую рань вряд ли кто-нибудь поднимет трубку, но время терять тоже было нельзя. В надежде выудить больше информации он снова взял телефон Хозяина и перезвонил Рахиму, но тот уже был недоступен.

Когда Слепой вернулся в дом, тело Хозяина было уже накрыто покрывалом. Теперь он казался совсем маленьким и беспомощным. Даже не верилось, что совсем недавно он держал в своих руках столько народу и его указания беспрекословно выполняла вся люберецкая братва. Слепой еще тогда, в девяностые годы, задумывался над тем, как удается таким вот с виду неказистым человечкам пробиваться в криминальные авторитеты и на протяжении стольких лет оставаться как бы над сражением, над битвой. Сколько крепких, накачанных пацанов погибло в криминальных разборках, сколько угробило здоровье на нарах. А этот мужичок знай себе собирал урожай.

У Слепого на этот счет было свое, проверенное временем мнение. Главное, что держало таких криминальных авторитетов на плаву, что давало им силу и защищало от ударов и справа и слева, – это «крыша», высокопоставленные покровители, которым было выгодно держать братву под контролем и при благоприятном стечении обстоятельств получать от таких, как Хозяин, немалые бабки. Слепой был более чем уверен в том, что и у Хозяина был такой покровитель или покровители. Но их координаты умерли вместе с Хозяином. Теперь они надолго залягут на дно, пока не появится новая фигура, новый достойный и понятливый авторитет. И жалким Хозяин выглядел только теперь, после смерти. При жизни его боялись. Он просто-таки излучал отрицательную энергию.

Степан сидел в кресле и внимательно изучал какую-то изрядно потрепанную общую тетрадь.

Он поднялся навстречу Слепому и пожал плечами:

– Вот, под матрасом нашел. Но здесь только буквы и цифры. Разобраться невозможно.

– Запомни, друг, на свете нет ничего невозможного, – сказал Слепой и, взяв у Степана тетрадь, начал просматривать записи. В каждой клеточке была записана цифра. Иногда между цифрами попадались буквы. Чаще это выглядело так – сначала набор цифр, потом одна-две буквы и опять цифры. На каждой странице и в каждой клеточке. Некоторые строки были вычеркнуты красным фломастером, некоторые – черным.

– Ну вот видишь, я же говорю, ни фига не поймешь… – вздохнул Степан.

Слепой открыл последнюю страницу. Две записи были короче других. В последней строке стояли лишь какие-то цифры. И их набор показался Слепому знакомым. Даже очень знакомым.

– Стоп, – облегченно вздохнул он. – Так это же твой телефон.

Степан присмотрелся и удивленно пожал плечами:

– Ну да… а что вдобавок?

– Это число и время, на которое тебе было назначено.

Слепой взглянул на предыдущие записи и прокомментировал:

– Я уверен, буквы – это инициалы, зашифрованное имя или кличка дилера, количество товара и деньги, которые за него выплачены.

– А черные и красные вычеркивания?

– Черные – возможно, умерли, а красные…

– Сами вышли из игры!

– Возможно.

– А почему ты думаешь, что буквы – это инициалы? Здесь же есть и по одной, и по две, и по три буквы…

– Ну вот, смотри. Перед твоим телефоном записан телефон, после которого стоит та же дата. И время почти то же. А дальше стоит CK. Кто появился с тобой, считай, одновременно?

– Сморчок, – вспомнил Степан.

– Ну да, правильно, – кивнул Слепой. – Вот поэтому и стоит CK. Но нет ни количества товара, ни суммы, которую за этот товар получил или должен получить.

– И что теперь? Что мы без Хозяина с этим будем делать? – пожал плечами Степан.

– Не волнуйся, разберемся, – заверил его Слепой и добавил: – Меня больше волнует, как нам выйти на тех, кто делает эту дурь. Хозяин сказал, что у него нет их координат. И скорее всего, так оно и есть. И как только поставщик узнает, что Хозяин вышел из игры, он найдет другого сбытчика. Так что сейчас нам важно раздать товар дилерам и, возможно, даже получить с них деньги.

Степан, не скрывая удивления, глянул на Слепого и сказал:

– Ты говоришь таким тоном, будто всю жизнь занимаешься сбытом наркотиков.

– А ты сомневаешься? – стараясь быть серьезным, пошутил Слепой.

Но ему показалось, что Степан воспринял эту шутку не совсем адекватно, поскольку тот хмуро спросил:

– И что, мы будем снабжать дилеров паленым товаром?

– Нет. Вместо наркотиков мы будем раздавать конфеты, – опять стараясь говорить серьезно, сообщил Слепой.

Слепой еще не решил, что именно лучше завернуть в фантики, в которых теперь лежали паленые таблетки экстази, – аскорбиновую кислоту, аспирин или что-то подобное. Хозяин был надежным поставщиком, поэтому вряд ли кто-то возьмется проверять качество товара.

Степан пожал плечами и, глянув искоса на Слепого, который продолжал изучать тетрадь, сказал:

– Мне надо выйти.

– Иди, – кивнул Слепой, не отрываясь от тетради, но, как только Степан вышел в коридор, поспешил за ним.

Степан вошел в туалет и, очевидно не рассчитав качество акустики, заговорил, как ему казалось, вполголоса, но на самом деле достаточно громко, чтобы в коридоре было слышно каждое его слово.

– Я уже сообщил вам, что нашел тетрадь. Там телефоны дилеров. Как мне показалось, Глеб, возможно, знает кого-то из них, но не признается. Я уже говорил вам, что они с Хозяином были знакомы еще с девяностых. Теперь он собирается вместо Хозяина сбывать им наркотики. Да, те самые, паленые. Конечно, как только поезд тронется, я вам, товарищ генерал, сообщу, – вещал Степан.

Слепому очень хотелось дослушать разговор до конца и по свежим следам взять Степана за жабры. Но он сдержался. Было еще не время. Ведь если раньше времени подсечь, рыба сорвется с крючка. Да еще какая рыба – целый генерал. Лучше продолжать играть в кошки-мышки с теми, кто пытается удержать его, Слепого, под колпаком, а значит, пытается копать под его непосредственного начальника – генерала Потапчука.

Взглянув на часы, Слепой вышел на улицу, подошел к так и не разгруженному микроавтобусу и, открыв заднюю дверь, пригляделся к содержимому ближайшей коробки. С первого взгляда казалось, что там лежат конфеты в разноцветных фантиках. Глеб взял одну, развернул. В бумажке была таблетка, та самая, экстази, такая же, как те, которые дал ему охранник, его агент Валера. И наверняка тоже некачественная. Глеб завернул таблетку и положил себе в карман. Потом взял одну из коробок с экстази, быстрым шагом направился к воротам, открыл их, попутно выключив теперь ненужные фонари, и вышел на дорогу. Его серебристый «фольксваген» стоял там, где он его оставил. Глеб положил коробку в багажник, завел машину и поехал по проселочной дороге. Первая же аптека, которая попалась ему на въезде в Люберцы, оказалась дежурной, и он смог купить целую коробку таблеток аскорбиновой кислоты.

– Из лагеря, что ли? – спросила заспанная девушка в белом халате.

– Из лагеря, – улыбнулся Слепой, расплачиваясь.

– А че не по безналу?

– А это спонсорские деньги, – нашелся Слепой.

– А че рано так?

– Так к завтраку, к завтраку хочу успеть… – опять улыбнулся Слепой.

– А, так это вы и есть спонсор? – радостно заулыбалась девушка.

Но Слепой уже направился к машине.

Устроив на заднем сиденье коробку с аскорбинкой, он зашел в только что открывшийся супермаркет, купил колбасы, хлеба, пару банок консервов, упаковку минеральной воды, кофе и чай.

Выехав на проселочную дорогу, он остановился, достал коробку с экстази и коробку с аскорбинкой. Следующие полчаса у него ушли на то, чтобы вылущить из фантиков таблетки экстази и заменить их таблетками аскорбинки. Затем он вытащил из багажника лопату, вырыл довольно глубокую яму, высыпал в нее таблетки экстази, залил их двумя бутылками минералки, засыпал землей и заложил сверху дерном.

Степан, поглядывая на мобильный, прохаживался у ворот.

– И куда тебя понесло! – возмутился он. – Всю территорию оббегал!

– Да я за жратвой нам сгонял, – как ни в чем не бывало ответил Глеб.

– А чего мобильник не брал? – продолжал наступать Степан.

– Разрядился, наверное, – пожал плечами Глеб и улыбнулся: – Пошли есть…

– Я труп Хозяина тоже закопал… – сказал Степан.

– Молодец! – похвалил его Глеб и опять напомнил: – Я еду привез, пойдем подкрепимся. Мы с тобой заслужили…

– Ну, пойдем, – согласился Степан.

Они вернулись в дом и прошли на кухню. Там стояли старинный комод с посудой, холодильник, электроплита, на одной из кухонных тумб были пристроены микроволновка и электрочайник, были здесь и круглый стол, четыре стула. На окне висели чистые клетчатые занавески. Было видно, что кто-то следит здесь за порядком. Глеб ополоснул несколько тарелок, вилки, снял висящую на столе досочку и принялся аккуратно нарезать хлеб, затем колбасу.

– Интересно, кто тут прибирался? – спросил Глеб. – Наверняка кто-то из местных к нему наведывается…

– А мы когда будем дилерам звонить? – спросил Степан.

– Сейчас позавтракаем и позвоним, – ответил Глеб и попросил: – Включи чайник, кофе заварим или чай, если хочешь…

– Ладно, – кивнул Степан.

Где-то в коридоре раздался довольно резкий звонок.

Глеб вопросительно взглянул на Степана. Тот со знанием дела ответил:

– Домофон.

– Здесь есть домофон? – удивился Глеб.

– Видео, – пожал плечами Степан.

Они вышли в коридор, и Глеб, стараясь придать голосу интонацию Хозяина, проговорил:

– Але!

С той стороны ворот стояла просто, но аккуратно одетая пожилая женщина.

– Это я, Глафира Сергеевна. Я, как вы просили, сегодня пораньше пришла убираться, – сказала она, глядя прямо в камеру.

– Спасибо, сегодня обойдемся без уборки, – сказал Глеб.

– Хорошо, как скажете, – вздохнула женщина и спросила: – Завтра приходить?

– Отдыхайте! – сказал Глеб.

Женщина, сказав «спасибо, до свидания», ушла.

– Ну, вот мы и узнали, кто здесь следит за порядком.

Они вернулись на кухню, молча, будто их кто-то подслушивал, перекусили, выпили кофе.

– Ну вот, – кивнул Глеб, – перекурим и можно начинать обзванивать дилеров.

Прежде чем звонить, Слепой решил еще раз просмотреть тетрадь и выяснить, какие номера встречаются чаще всего, а какие всего раз или два.

Он сел на ступеньки, закурил и, взяв карандаш, развернул тетрадь.

– Вот, – неожиданно протянул ему листок Степан. – Я посчитал, какой номер сколько раз встречается.

– Молодец! – не скрывая удивления, похвалил его Слепой.

– Здесь есть одна весьма странная закономерность, – предупредил Степан, – после ста встреч номер вычеркивается черным.

– Надо понимать, человека попросту убирают, – кивнул Слепой.

– Возможно, – пожал плечами Степан. – А вот те номера, которые зачеркнуты красным, встречаются раз, от силы два. Я решил проверить. Не отвечают все вычеркнутые номера мобильников – и те, что вычеркнуты черным, и те, что вычеркнуты красным.

– Разберемся, – кивнул Слепой, изучая записи, которые сделал Степан.

– Я возле тех, что вычеркнуты, крестики поставил, – уточнил Степан. – Возле тех, что черным вычеркнуты, – черные крестики, возле тех, что красным, – красные…

– Да понял я уже, понял, – кивнул Слепой.

– Кому будем первому звонить? – спросил Степан.

– Ну, давай одному из завсегдатаев и одному из тех, кто этим занимается недавно, чтобы ящик раздать. А остальное потом. Мы все равно с тобой только двух дилеров проконтролировать сможем.

Звонил Слепой с телефона Хозяина.

По первому телефону отозвался бархатный женский голос.

– Але! Я вас слушаю… – проговорила-пропела незнакомка, которая значилась под буквой Н.

– У Хозяина проблемы с голосом, заболел он, и поручил он мне обзвонить своих друзей, пригласить, так сказать, в гости. Хорошо бы вы сейчас с рюкзаком подъехали, – сказал Слепой.

– Хорошо, сейчас выезжаю, – ответила женщина.

– Ну, вы даете! – покачал головой Степан, вдруг снова перейдя на «вы». – Как будто этим всю жизнь занимались.

– А что ты думаешь, не занимался? – улыбнулся Слепой. – Занимался, конечно. И сейчас занимаюсь.

Сказал он это настолько серьезно, что казалось, говорит чистую правду.

Поставив птичку у только что набранного номера, Слепой перезвонил по еще одному, только единожды написанному номеру с буквой Р.

– Але. Родик у аппарата, – отозвался заспанный юношеский голос.

– Бери рюкзак и за товаром, – сказал Слепой, не уточняя, кто звонит.

– Я сейчас в институт на практику смотаюсь и к вам, – сказал Родик, чуть понизив голос, и отключился.

– Ну вот, будут женщина и пацан, – пожал плечами Слепой. – Женщина опытная, пацан, похоже, лопух. Но точки у каждого из них есть. Сейчас нагрузим их, а вечером проверим, как работают.

– То есть они будут распространять наркотики, да еще паленые, а мы наблюдать, просто наблюдать?

– Ну почему, можешь сам к ним присоединиться… – пожал плечами Слепой. – Они нам деньги за них дадут. Понимаешь? А мы их потом сдадим куда следует.

– Ладно. Кто кого колпачить будет? – спросил Степан, думая о своем.

– Давай я женщиной займусь, а ты пацаном, – предложил Слепой.

– Кто бы сомневался, – пожал плечами Степан и заметил: – А может, все-таки вместо экстази аскорбинку или конфеты закрутить?..

– Ты, что ли, сам крутить эти конфеты будешь? – хмыкнул Слепой.

– Ладно, все равно времени у нас нет, – вздохнул Степан. – Звонят в домофон.

Слепой подошел к домофону и увидел весьма симпатичную женщину лет сорока в длинной темной юбке, застегнутой на все пуговички белой блузке, белой косыночке, с ярко-зеленым рюкзачком за плечами.

– Кто там? – спросил он, надеясь узнать имя или кличку женщины.

– Это я, Нонна, – сказала женщина.

Слепой открыл калитку, и женщина вошла во двор.

– Я с ней разберусь, – сказал Слепой Степану. – А ты в доме посиди. Не светись.

– Ладно, – недовольно пожал плечами Степан.

– Здравствуйте, – удивленно произнесла Нонна. – А где Хозяин?

– У него температура спала, и он уснул. Да, он привет вам передавал… – сказал Глеб и добавил: – Давайте побыстрее оформимся, а то сейчас еще один наш друг должен явиться. А Хозяин не любит, чтобы вы пересекались.

– Да. Я знаю, – кивнула Нонна и достала из кармана три стодолларовые купюры. – Я, как всегда, покупаю… А все, что сверху получу от продажи, – мне.

Слепой достал тетрадь и, оставив место для телефона, имени и количества, в последних клеточках оставил цифру триста.

Они подошли к «фольксвагену», и женщина расстегнула свой рюкзак.

– Сколько на эти деньги дадите, столько и реализую… – сказала она и добавила: – Надеюсь, вы телевизор смотрите? Товар проверили и упаковку сменили?

– Обижаете… – развел руками и широко улыбнулся Слепой.

Подойдя к машине, он открыл багажник, взял у Нонны рюкзак и насыпал туда «конфеты».

Нонна покачала головой и улыбнулась:

– Оригинально, весьма оригинально…

– Хозяин говорил, вы давно на него работаете… – сказал Слепой, застегивая и помогая водрузить на плечи рюкзак.

– Да, – кивнула Нонна. – У меня муж-инвалид, а теперь еще и мать при смерти. На обычную работу устроиться не могу, а деньги нужны, много денег. Вот и занялась горе-бизнесом.

– А почему горе-бизнесом? – спросил Слепой, угощая Нонну сигаретой и помогая ей закурить.

– А разве не горе?.. Сколько родителей своих детей потеряли из-за этой дряни… Если бы у меня сын или дочь были, я бы с ума сошла, если бы их кто-нибудь в это втянул. Наши-то таблеточки – так, детский лепет по сравнению с кокаином, героином и другой дурью. Но видите, и здесь кто-то подгадил. Я хотела бы с Хозяином поговорить об этом…

– Он спит, – пожал плечами Слепой и предложил: – Можете подождать…

– Нет, – покачала головой Нонна. – У меня нет времени. Но мне кажется – я знаю, почему от экстази так плохо ребятам стало. Я вам расскажу, а вы Хозяину потом перескажете. Только слово в слово. Он меня поймет.

– Хорошо, давайте, – кивнул Слепой.

– Мне кажется, что это кто-то насолить Хозяину, ну и нам вместе с ним захотел… Конкуренты…

– В смысле? – не понял Слепой.

– Ну, во всех клубах, на дискотеках разные колеса продают. Теперь синтетики этой хоть завались. И каждый свой товар расхваливает. Представляете, мне знакомый рассказывал, что в одном подвале «Ретронаркопритон» открыли. Всё, как в советские времена. И обстановка, и наркотики. И даже милиционеры, ряженные в советскую форму, приходят порядок наводить… Ну так вот, тем, кто героином, кокаином или новейшей синтетикой промышляют, им выгодно Хозяина свалить. У него всегда хороший товар. А теперь вот и Хозяина и его товар скомпрометируют и посадят этих мальчишек и девчонок на иглу. А это уж, поверьте мне, посерьезней экстази будет… Так что пусть Хозяин прикинет, кто его подставить захотел, и разберется с ними по-серьезному…

– Да. Интересная версия, – стараясь оставаться серьезным, покачал головой Слепой. – Обязательно расскажу об этом Хозяину.

– Расскажите, – строго сказала Нонна, – обязательно расскажите. Он уж найдет способ с ними разобраться.

– Разберемся, – кивнул Слепой, – обязательно разберемся!

– Ну, тогда я поеду, – сказала Нонна, докуривая сигарету.

– Да, – как бы между прочим заметил Слепой, – чтобы отследить, где реализуется наш, а где – не наш товар, Хозяин просил записать точки, где и когда вы будете реализовывать эту партию, и по возможности указать ваших дилеров.

– Давайте, чтобы скорее было, я сама вам все распишу, – сказала Нонна и, достав из кармана блокнот и ручку, быстро написала все требуемое.

– Спасибо, – кивнул Слепой и улыбнулся.

– Это вы правильно придумали! – похвалила Нонна. – Если отследить, кто и где будет реализовывать настоящий товар, то легко вычислить, где и кто нам подложит свинью.

– Да, спасибо вам за помощь, – сказал Слепой.

– Я в следующий раз обязательно скажу Хозяину, что он взял себе замечательного помощника, – кивнула Нонна. – Всего вам доброго.

Слепой проводил ее до ворот, у которых, как оказалось, стояла новенькая «Лада Калина».

Нонна сняла рюкзак, бросила его на заднее сиденье и села за руль.

Слепой уже закрывал ворота, когда мимо него проскочил во двор и эффектно затормозил парень на скутере и с ярко-красным рюкзачком за плечами.

Парень снял каску и, улыбнувшись, произнес:

– Здрасьте. Это я.

– Родик? – уточнил Слепой.

– Ну да, – кивнул тот.

Парень был светловолосый, кудрявый, веснушчатый и с виду безалаберный.

Слепой подвел его к машине, но, прежде чем загружать ему конфеты, попросил:

– Ты только скажи, где и кому будешь товар сбывать.

– Да я уже этому главному вашему, Хозяину, говорил. Я лишь в одном ночном клубе, в «Африке», работаю. Но зато беру столько, чтобы на месяц хватило. Только в этот раз у меня бабок нет. Я хочу на реализацию взять. Но как только продам, сразу вам бабки верну – ну, ту сумму, которую вы мне назовете. Я в прошлый раз ровно через месяц рассчитался.

– За то, что я тебе сейчас насыплю, ты нам должен будешь триста долларов, – сказал Слепой.

– А если в рублях? – смутился парень.

– Хоть в копейках, – пожал плечами Слепой, опять открывая багажник.

Увидав конфеты, парень насторожился:

– А это то, это точно то, что надо?

– Не волнуйся, это товар проверенный, качественный, – сказал Слепой, – а в обертки завернули, чтобы лучше брали.

– Ну да, так даже прикольно, – кивнул Родик.

Слепой помог ему загрузить рюкзак и захлопнул багажник.

Парень кивнул, затянул на рюкзаке замок, закинул рюкзак за спину, надел шлем, перчатки, сел на скутер и вылетел в открытые ворота.

Слепой закрыл ворота и направился к дому.

– Остальной товар давай-ка вытащим из микроавтобуса и пока что спрячем, – предложил он Степану, который вышел из дома.

Тот молча кивнул и спросил:

– Ну, и куда мне сегодня вечером идти?

– В клуб «Африка», – сказал Слепой, заклеивая ящики, которые они вынимали из микроавтобуса, скотчем, и добавил: – Там стриптиз – высший класс.

– А ты откуда знаешь? – хмыкнул Степан, взяв заклеенный ящик и направляясь вслед за Глебом к полуразрушенному зданию.

– Было дело, – неопределенно сказал Слепой и спросил: – Ты паренька этого хоть разглядел в окно? Запомнил?

– Запомнил, – кивнул Степан.

– Вот и паси его вечерком. Он сказал, что сам работает, но, может, у него еще и дилеры и точки есть. Нам все знать нужно.

– Да понял, понял я, – кивнул Степан.

Они спрятали ящики под сваленными в углу разбитыми оконными рамами.

Слепой еще раз внимательно огляделся по сторонам и сказал:

– Все, теперь можем ехать.

– Куда?

– Домой, – сказал Слепой.

– А как же узнать, где эту дурь производят? – напомнил Степан.

– Узнаем, не волнуйся, – успокоил его Слепой. – Но позже. А пока что мы с тобой заслужили душ, пельмени и хотя бы пару часов полноценного сна.

Выехав с территории, Слепой запер ворота, снова сел за руль и направился в сторону столицы. Степан настолько устал, что задремал, едва опустился на сиденье машины. Слепой притормозил у гастронома, купил пельмени, сметану и хлеб. Степан ничего этого не заметил, так и сидел в машине, и, когда они подъехали к дому, Слепому пришлось его будить.

Степан первым пошел в душ, а Слепой вышел в коридор и снова набрал номер, который ему дал Рахим.

На этот раз ему ответил мужской голос. Мужчина, очевидно, был чем-то встревожен.

– Але, але! Я вас слушаю! – проговорил он.

– Профессор, Хозяин интересуется, когда товар будет, – сказал Слепой.

– А вы что, тот товар уже продали? – удивился профессор.

– Ну да.

– И что, деньги уже есть? – продолжал удивляться профессор.

– Есть, – сказал Слепой. – Только давай так: ты нам товар, мы тебе деньги.

– Да, конечно, – проговорил профессор.

– Когда сможешь привезти? – продолжал наступать Слепой.

– Если без упаковки, то через неделю, – сказал профессор и, перейдя на совсем уже заискивающий тон, попросил: – А вы не могли бы передать Хозяину, что мне срочно нужны деньги, большие деньги…

– И что для тебя, профессор, большие деньги? – спросил Слепой.

– Мне нужно пятьдесят тысяч. Зеленых.

– Понятно. Передам, – односложно отреагировал Слепой.

– У меня жену похитили, – тяжело вздохнул профессор, – и родителей убили… Я отдам или отработаю…

– Ясен перец, отдашь, – хохотнул Слепой. – Ясен перец, отработаешь. Только почему ты неделю просишь?

– Так их же сделать, произвести нужно. Запасов же мы не держим…

– Ладно, через неделю так через неделю, – сказал Слепой. – Я перезвоню.

Когда Степан наконец вышел из душа, пельмени были уже готовы. Они перекусили, и Слепой тоже отправился в душ, а когда вышел, Степан уже спал. Слепой взял ноутбук и пошел на кухню проверить почту. Первое же анонимное сообщение заставило его нахмуриться. На экране монитора красовалась фотография, на которой Слепой беседовал с охранником ночного клуба, своим осведомителем Валерой, и тот передавал ему упаковку с таблетками. Слепой покачал головой и перещелкнул еще несколько кадров. Там было зафиксировано, как Слепой платил за информацию и таблетки.