Текст книги "Слепой. Теория лжи"

Глава 14

Когда Лара узнала, что все ребята, которые попали в психбольницу, скончались, она тут же позвонила доктору Шевченко. Его мобильник долго не отвечал, а потом отозвался чьим-то незнакомым строгим голосом.

– Але! – сказал мужчина и тут же продолжил: – Доктор Шевченко подойти не может. Кто это звонит?

– Это его знакомая. А что с доктором Шевченко? – спросила Лара.

– Доктор Шевченко убит, ведется следствие. И если у вас есть что сообщить, подъедьте в районное отделение полиции для дачи показаний, – все так же строго сообщил незнакомец.

– Хорошо, я сейчас подъеду, – сказала Лара и тут же отключилась.

Она не собиралась никуда ехать и звонить еще кому-нибудь тоже не собиралась. Даже этому странному Глебу, с которым они подвозили раненого капитана Митяева. Лара решила действовать самостоятельно, вот разве с Митяевым посоветуется.

В госпитале ей сказали, что капитана уже выписали домой. Она долго звонила, затем дверь распахнулась и на пороге квартиры капитана Митяева показалась ее собственная мать.

– Доча, ты?! – заулыбалась она.

– А где Митрич? – спросила Лара.

– Где-где, у тебя на бороде! – проговорила заплетающимся языком мать и добавила: – В морге, где же ему еще быть.

– Как «в морге»? – опешила Лара.

– С сыном разбирается. Сказал, что никому его смерти не спустит! – выкрикнула мать и погрозила кому-то кулаком, а потом добавила: – Завтра Димку хоронить будем. Завтра! Чтоб была! При полном параде. Он тебя любил. Я тебе говорю. И Митрич подтвердит. Он тебя любил. Может, и было у вас чего? А? Может, ребенка его в себе носишь? Ты скажи матери, не таись. Митрич тогда сильно рад будет.

Лара покачала головой и спустилась вниз, решив дождаться Митрича на улице.

Митрич, увидев на лавочке Лару, сел с ней рядом и закурил.

– И мне дайте сигарету, – попросила Лара.

Митрич молча протянул ей пачку и дал прикурить.

– Диму завтра хоронить будете? – спросила Лара.

– Да, завтра, в двенадцать, – кивнул Митяев.

– А от чего он умер? – спросила Лара.

– От чего… – пожал плечами Митяев. – Лекарство им там кололи, а они взяли и умерли. Лекарство новое, непроверенное, какой-то доктор Шевченко предложил…

– Я знаю, то есть знала его, – сказала Лара.

– Кого знаешь?

– Доктора Шевченко. Он хороший специалист, помочь ребятам хотел… – попыталась защитить врача Лара.

– Уже помог! Так помог, что лучше не придумаешь! – покачал головой Митяев.

– Кстати, доктора Шевченко тоже убили, – наконец сообщила Лара. – Я ему звонила сегодня. А мне ответили, что его уже нет в живых. И чтобы я, если что знаю, пошла показания давать…

– Ну а ты?

– Что я? Я ж ничего не знаю. Да и говорила я с этим доктором Шевченко всего один раз, в больнице, когда ребят проведывать приходила.

– Эх, Димка, Димка! – вдруг заплакал Митяев. – Что же ты наделал!

– Ладно. Идите, там вас мать моя ждет… – сказала Лара и пошла в соседний двор, где обычно, как стемнеет, в беседке собиралась их компания и шли в ход пиво-чипсы, травка, снежок, крокодил, в общем – кто что достал… Они пели под гитару, травили анекдоты, трепались, хохотали… Жители близлежащих домов поначалу пытались возмущаться, но после того, как кто-то из пацанов проколол особо ретивому пенсионеру шины его авто, а вызванный участковый не смог никого за это прищучить, народ свыкся с их шумным присутствием. Да и стоило пенсионерам поднять крик, как тут же находился кто-нибудь из заинтересованных в отсутствии чада дома родителей. Какой-нибудь качок или дама с сигаретой выходили на балкон и кричали в ответ:

– А где им, детям бедным, деться! В подъезде летом сидеть?!

Подъезд пугал пенсионеров больше, чем уличная беседка, и они успокаивались, а великовозрастная детвора балдела дальше.

Но сегодня, как ни удивительно, в беседке было совсем тихо, только мерцали в темноте огоньки сигареты.

– Похороны завтра, – сказал Костян и, налив в одноразовый стакан водку, протянул Ларе: – Пей.

Лара сделала несколько глотков и спросила:

– А как они умерли, кто-нибудь слышал?

– Да эти, люди в белых халатах, их залечили! – уверенно сказал Лысый, самый старший из их компании.

– Митрич, батя Димона, тоже мне что-то такое трепал, – покачала головой Лара, закуривая. – Но я не сильно поверила. Я доктора знала, который их вылечить хотел. Ничего такой чувак… Ему вроде как можно было верить.

– А мне Штырь сказал. Он точно знает, кто именно ребят порешил, – заявил Лысый. – И обещал с ними лично разобраться.

– Штырь докторов этих психических как облупленных знает, – вступил в разговор Мелкий, – он у них, как и я, от наркоты лечился. Только я на второй день сбежал, а он четко туда ходил.

– Ну и что, вылечился? – спросила Лара, которая Штыря не знала.

– Вылечился! – хохотнул Лысый. – Он ходил типа над врачами поржать, поприкалываться.

– Так он, может, и про докторов так, по приколу, сказал? – пожала плечами Лара. – И про то, что отомстит, тоже так только трепался?

– Нет, Штырь не такой! Если сказал, то сделает! – вставила свои пять копеек Кнопка – смешливая курносая девчонка с резким писклявым голосом.

– А Штырь собирался этим врачам отомстить? – спросила Лара.

– А ты что, Ларка, с ним вместе, что ли, хочешь на дело пойти? За Димку отомстить?

– За Димку я и сама отомщу, – проговорила Лара и спросила: – А как этого Штыря вашего найти?

– Да он сам нас находит, – сказал Лысый. – Но теперь на дно залег. Дело сделал и залег. Так что теперь ты на него никак не выйдешь.

– Но он же где-то появляется… – покачала головой Лара. – Я разобраться хочу. Может, этих ребят специально замочили, чтобы опять траванутую дурь на рынок выкинуть…

– Ладно, – кивнул Лысый. – Есть у меня один человечек; если он знает, то мне адресок Штыря шепнет.

Ларе было страшно оставаться одной, и она пошла ночевать к Кнопке. Ее родители уже спали, и Кнопка предложила для успокоения занюхать снежка. У нее были прикольные розовенькие соломинки, но Лара молча покрутила головой: ее и от нескольких глотков водки развезло.

После похорон Димона Лысый сунул ей бумажку с нацарапанным карандашом адресом и сказал:

– Штырь здесь не живет, но бывает. У него в Люберцах вроде как база для тренировок.

На этот раз Лара ночевала дома. Мать все еще была у Митрича.

Глава 15

Анализируя события последних дней, Слепой все больше склонялся к мысли, что те, кто дал Потапчуку задание вычислить производителей и сбытчиков новоявленного паленого экстази, не собирались доводить дело до конца. Им нужно было, чтобы засекреченный агент Потапчука включился в дело и прокололся на первом же этапе. Поэтому и приставили к нему в качестве напарника Степана. Но Степан с заданием не справился. Эти глупейшие облавы в «Африке» и свинг-клубе чуть было не погубили разработку довольно стройной схемы распространения наркотиков, которую Слепой все-таки решил довести до конца. Будут органы правопорядка арестовывать этих вошек и блошек грандиозной наркомахины или оставят на свободе, контролируя и время от времени, если нужно, повышая за счет их процент раскрываемости, это уж их дело.

Слепой вызвонил по тетради еще троих дилеров и с помощью нескольких своих агентов-осведомителей составил приблизительную схему движения товара. И вот теперь всю ночь он переносил эту схему в ноутбук. Окончив эту работу, он сбросил копию рапорта себе на флэшку, а другую копию послал на электронный адрес Потапчука.

Теперь нужно было выяснить, где же расположен цех, в котором производили паленое экстази.

Профессор, хотя и не отказывался от встречи, то и дело ее переносил, ссылаясь на то, что не успевает упаковать товар. Слепой, чтобы не спугнуть его, соглашался. Но теперь, поскольку схема сбыта товара была ему более-менее ясна, он решил поговорить с профессором более резко, чтобы ускорить их встречу.

Просидев ночь за компьютером, Слепой смог лечь отдохнуть только под утро. Степана еще не было.

Поспать удалось не более пары часов, поскольку, укладываясь в постель, он не выключил мобильник, который настойчиво, даже, можно сказать, нагло потребовал его внимания. На его недовольное «Але!» отозвался девичий голос:

– Здравствуйте, это Лара. Помните, мы в Люберцах познакомились? Мы с вами еще капитана Митяева, Митрича, в госпиталь возили.

– Помню, – кивнул Слепой, поднимаясь с постели.

– Вы мне сказали, если что важное, можно позвонить.

– И что там у тебя важное? – спросил Слепой.

– Помните, Митрич за сына отомстить хотел?

– Как он там, кстати?

– Митрича уже из госпиталя выписали. Он теперь с мамой водку пьет.

– С какой мамой? – не понял Слепой.

– С моей мамой, – пояснила Лара. – А вот сына его, Димона, убили. И похоронили уже даже. И всех, кто с ним в психушку попал, тоже убили. Врачи.

– Какие врачи? – попытался уточнить Слепой.

– Я не знаю.

– А чего звонишь?

– Это я не знаю, какие врачи. А Штырь знает. Он даже сказал, что сам отомстит. Я уверена, что эти врачи убили и доктора Шевченко, чтобы он никого не вылечил. И больных. Представляете, больных убили. Я даже в психушку устроиться хотела, чтобы узнать, кто виноват…

– А теперь что, передумала?

– А что теперь устраиваться? Если Штырь знает, кто ребятам помог на тот свет отправиться, к нему надо ехать и узнавать…

– А я тут при чем? – пожал плечами Слепой, понимая, что заниматься расследованием смерти, уж там неважно – насильственной или не насильственной, этих отравленных экстази ребят у него времени нет.

– Этот Штырь, я его не знаю, он в Люберцах сейчас, в бывшем спортклубе. У него там вроде как база для тренировок. А я боюсь туда одна ехать…

– Так ребят своих знакомых попроси с тобой поехать, капитана Митяева… Ты же сама говоришь, что его выписали… – подсказал Слепой.

– Так они все пьяные, – вздохнула Лара. – Вчера же поминки были по Димону. Им теперь, чтоб отойти, не меньше двух суток надо. А доктора Шевченко тоже убили. Так что мне совсем нет с кем съездить в Люберцы. И потом, у вас же машина…

– Ладно, – осознав ситуацию, согласился Слепой. – Ну-ка напомни адрес, где ты живешь?

Лара назвала и спросила:

– А когда вы приедете?

– Давай встретимся через час, – взглянув на часы, предложил Слепой.

Попрощавшись с Ларой, Слепой умылся, а потом отправился на кухню варить кофе.

И только по квартире поплыл горьковатый аромат свежесваренного кофе, как хлопнула входная дверь.

– Степан, ты?! – крикнул Слепой.

– Я, – устало ответил Степан.

– Вот и отлично! На запах пришел! – не меняя тона, громко сказал Слепой.

– Ты же, наверное, себе варил… – пробормотал Степан.

– И тебе хватит! Садись! – сказал Слепой, разливая кофе в чашки.

– Спасибо, – кивнул Степан, не глядя на собеседника.

– Устал или что-то случилось? – спросил Слепой, тоже усаживаясь к столу.

– И устал, и случилось… – поморщился Степан, поднося к губам кофе.

– Я тебе могу помочь?

– Не знаю. Но что совет дать сможешь, это точно…

– Тогда рассказывай, а то меня ждут… – предупредил Слепой.

– Долгая история. Но если не расскажу тебе, ты ничего не поймешь, – проговорил Степан.

– Рассказывай, рассказывай… – кивнул Слепой.

– А ты куда, если не секрет? – поинтересовался Степан.

– В Люберцы, – сказал Слепой.

– За товаром?

– Да нет, с товаром я уже разобрался…

– А чего тогда?

– Да девчонка одна утверждает, что там человек есть, который знает, кто из врачей порешил этих страдальцев, которых в психбольницу перевели. Некто Штырь.

– Штырь?! – загорелся Степан.

– Ну да, – кивнул Слепой.

– Я поеду с тобой. Я сейчас тебе все расскажу, и ты поймешь, что я обязательно должен ехать с тобой…

– Ты давай рассказывай, не тяни! – сказал Слепой.

– Вчера брата моего какие-то подонки чуть ли не до смерти избили.

– Брата?! – удивился Слепой. – Ты мне не говорил, что у тебя брат есть.

– Два брата, – уточнил Степан. – У меня есть два старших брата-близнеца. Максим и Федор. Настоящая моя фамилия Лущик.

– Значит, у тебя два брата… – кивнул Слепой.

– Да, старшие. Близнецы. Оба – химики по профессии. Это они в девяностые годы наладили в Подмосковье выпуск экстази. А с ними был еще один человек. Их однокурсник по кличке Вован. Он теперь профессор…

– Профессор? – переспросил Слепой.

– Ну да… – кивнул Степан. – Я тоже думаю, что это тот самый профессор, с которым ты должен встретиться. Так вот, теперь этот Вован – доктор химических наук, профессор Владимир Ильич Кочергин. Взял фамилию жены. Думал затихариться. Да. После всей той истории Федора арестовали, и он отдувался за всю компанию. Макс уехал за границу. А Вован вообще сухим вышел из воды…

– Так, продолжай, – кивнул Слепой.

– Федору еще осталось сидеть около двух месяцев или чуть меньше, но он… он поменялся местами с прилетевшим из Штатов Максом и приехал в Москву, – сказал Степан и глянул прямо в глаза Слепому.

Тот пожал плечами и заметил:

– Ты очень правильно сделал, что решил мне сказать всю правду.

– В общем, я пришел в отель к Максу, чтобы расспросить его кое о чем. А вместо Макса нашел там Федора. Мы с ним поговорили, а потом он пошел меня провожать. И на набережной Москвы-реки его сильно ударили по голове…

– Не понял, – удивился Слепой. – А ты где в это время был, Степан?

– В нескольких шагах от него. Но когда я подбежал, рядом с братом никого уже не было. Федора они очень сильно покалечили, голову разбили. Я побежал за «скорой». А когда вернулся с врачами, на скамейке, куда я его положил, Федора не нашел. Его куда-то утащили.

– А при чем здесь Штырь? – спросил Слепой.

– Один из нападавших кличку эту выкрикнул. И вот ты теперь говоришь про какого-то Штыря… Ты же сам понимаешь, что это не может быть простым совпадением.

– Ну дела… – покачал головой Слепой и, глянув на часы, добавил: – Ладно, в общих чертах я все понял. Этот Штырь похитил твоего брата Федора, который сбежал из места заключения и теперь выдает себя за брата-близнеца Макса, который, в свою очередь, прилетел из Штатов.

– Да, – кивнул Степан. – В общих чертах так.

Уже сев в машину и выехав на дорогу, Слепой спросил:

– И Федор, как я понял, сбежал, чтобы рассчитаться с компаньоном Вованом, который сухим из воды вышел?

– Да вроде как у него какое-то еще дело есть. Но какое именно – он мне не сказал.

– А какое отношение ко всему этому имеет Штырь?

– Понятия не имею, – пожал плечами Степан.

– Кто-нибудь из братьев называл его имя?

– Да нет…

– Может, Федора приняли за Максима?

– Не исключаю, – кивнул Степан, – но мне почему-то кажется, что все-таки дело касается Федора. Не знаю почему…

– Ладно, сейчас съездим к этому Штырю и все узнаем, – проговорил Слепой, затормозив у подъезда Лары.

Лара все в той же своей черной кожаной курточке с заклепками и джинсах в обтяжку уже стояла у крыльца и курила.

Устроившись на заднем сиденье, она настороженно спросила:

– А это кто с нами?

– Свои! – кивнул Слепой и уточнил: – Это мой друг Степан.

– Ну, если друг, тогда поехали.

Когда Лара назвала адрес заброшенного клуба и со слов Лысого попыталась рассказать, как туда доехать, Слепой понял, что он уже бывал там в лихие девяностые. Тогда в этом здании барачного типа по вечерам кипела жизнь. Люберецкая братва качала мышцы, параллельно обдумывая будущие великие дела. Тогда кто-то пошутил, что пройдут годы, и здесь откроется музей братвы. Здание бывшего клуба находилось на безлюдной окраине, за гаражами, у заросшего крапивой, одуванчиками и репейником пустыря. Кирпич начал уже кое-где крошиться, а расположенные под самой крышей узкие пыльные окна изнутри были забиты фанерой. А двери – и узкие, к которым вели выщербленные ступеньки, и широкие, двухстворчатые – были закрыты на амбарные замки.

Но как раз в тот момент, когда их машина затормозила у здания, одна из дверей, казалось бы запертая с улицы на ржавый амбарный замок, странным образом открылась изнутри и два подростка выволокли на улицу мужчину с перевязанной головой.

– Федор! – крикнул Степан и набросился на одного из подростков.

Слепой выскочил вслед за ним и, крутнувшись на правой ноге, носком левой сбил с ног второго подростка. Федор упал на землю. Лара подбежала и наклонилась над ним.

Слепой достал из плечевой кобуры пистолет и махнул рукой, приказывая подросткам убраться прочь. Те охотно повиновались.

– Ну, скоро вы там?! – послышался хрипловатый выкрик, и на пороге показался жилистый мужичок в шортах и майке.

Сообразив, что ситуация резко изменилась и явно не в его пользу, он поспешно захлопнул и запер изнутри дверь. Степан рухнул на колени рядом с Федором, которого Лара уже успела напоить минералкой.

– Степан, – пробормотал Федор, то и дело облизывая губы, – Штыря, Штыря не упустите! Он должен…

И потерял сознание.

Степан, оставив Федора на попечение Лары, бросился к двери, которую уже сумел распахнуть Слепой.

В огромном зале стояли тренажеры, валялись маты, деревянные ящики, еще какая-то рухлядь, среди которой, очевидно, и прятался Штырь.

– Тебе Штырь этот нужен живым? – громко спросил Слепой.

Степан кивнул:

– Да, он брату нужен.

С улицы долетел звонкий Ларин голос:

– Только не убивайте его! Он должен мне кое-что рассказать!

– Ну вот, и ей ты, Штырь, живым нужен, – усмехнулся Слепой. – Так что сдавайся, а то подстрелю ненароком. На фиг тебе инвалидом на всю жизнь оставаться?!

– Еще чего! – выкрикнул Штырь. – Вы попробуйте меня поймайте.

В сторону Слепого полетел ящик, следом выскочил мужичок, пулей метнувшийся к двери, где его, впрочем, уже поджидал Степан. Наткнувшись лицом на крепкий кулак, мужичок отлетел в сторону и, проломив задом стенку одного из ящиков, увяз в его обломках.

– Так зачем вы избили и утащили Федора?! – рявкнул Степан. – Зачем тебе понадобился Федор?!

– За ним должок солидный имеется, – сказал Штырь и сплюнул кровь, сочащуюся из разбитой губы. – А Штырь долгов не прощает! Он мне дело свое навязал, бабки солидные обещал. Но не сказал, гад, что дело это мокруху за собой потянет. А это совсем другие бабки. Сказал там-то коробку найди, туда-то занеси. И бабки получи. А я коробку занес, но бабок не получил. Ну, думаю, сидит на зоне человек, пусть, думаю, сидит пока. А тут смотрю – сам в руки лезет. Ну как же такой возможностью не воспользоваться. Но он сначала вообще в несознанку ушел. Начал меня убеждать, что он не Федор, а Макс. Что, мол, Федор на зоне, а он из Штатов прилетел. Я ему говорю: «Если из Штатов, тем более можешь расплатиться. За брата», а он, мол, ты чего, гад, стариков замочил…

В зал осторожно заглянула Лара.

– Там этот, раненый, бредить начал. Его бы в больницу…

– Нельзя ему в больницу, – покачал головой Степан.

– Ну тогда доктора ему срочно ищите… У меня был один, да вот погиб… – вздохнула Лара и, взглянув на связанного Штыря, попросила: – Можно, я этому мужику пару вопросов задам?

– Задавай, – кивнул Слепой.

– Мне Лысый сказал… – начала Лара.

– Ну, Лысый, гад! – брызгая слюной, закричал Штырь. – Убью…

– Уймись! – крутанул его за руку Слепой. – Она тебе вопрос задать хочет.

Штырь скорчился от боли и прошипел:

– Больно!

– Спрашивай, что ты хотела спросить, – скомандовал Слепой.

– Говорят, вы знаете, какие врачи виноваты в смерти тех ребят, что в психбольницу привезли, ну, которые экстази траванулись. Димон и компания.

– Ну и на хрена тебе знать тех врачей?! – передернул плечами Штырь.

– Отомстить, – твердо сказала Лара.

Штырь расхохотался:

– Тоже мне – юная мстительница! Некому уже мстить. Все.

– Но мне важно знать, кто, кто это был…

– Ну, чтоб ты не парилась, был такой доктор по наркоте. Я тоже у него лечился. Но впустую. А Димону и всем этим он лекарство новое принес и велел колоть. Ну, они и окочурились…

– А откуда ты об этом знаешь? – спросила Лара, переходя на «ты».

– У меня в психушке сеструха служит. Она те уколы по указу доктора Шевченко и сделала. А на нее все шишки посыпались… Ну я его и порешил!

– Ты не за Димона, а за сестру его убил! Он, может, и ни при чем! – крикнула Лара.

– Разбирайся сама. Мне теперь по барабану! – выкрикнул Штырь и сплюнул.

– Ну, все выяснила?! – включился в разговор Степан.

– Все, – буркнула Лара.

– Куда мы теперь его? – поинтересовался Степан у Слепого.

– Мне он не нужен! – сказал Слепой. – Это же твой брат им как бы интересовался. Как он, кстати, там?

Но ответить никто не успел. С улицы послышался шум заведенного мотора, визг крутнувшихся на месте колес, шорох мчащихся шин.

– Он же без сознания был… – растерянно пробормотала Лара, на что Штырь расхохотался.

– Че ты ржешь, как тебя там, Штырь? – прикрикнул на него Степан.

– Он же Химик! – сказал Штырь. – Это ж круче, чем доктор!

– Его, наверно, похитили, – высказала предположение Лара.

– Эй, Штырь, это твоих пацанов рук дело?! – спросил Степан. – Куда они его повезли?!

– Да я ж вам говорю, крутой! – опять хохотнул Штырь.

– Он же без сознания был! – возмутилась Лара.

– Как же – без сознания! – покачал головой Штырь. – Но я знаю, куда он погнал… Я сам, дурак, ему рассказал… Думал, он не слышит.

– Что рассказал?! – напрягся Степан. – Ты знаешь, куда сейчас поехал Федор?!

Штырь поднял водянистые глаза и с явной издевкой взглянул на Степана.

– У тебя два выхода: или ты сейчас едешь с нами и показываешь, куда поехал Федор, или мы приковываем тебя вон теми наручниками к батарее и оставляем здесь, – сказал Слепой, поднимая с пола и рассматривая наручники с ключами. – Это в них вы Федора здесь держали?

Штырь кивнул.

– Вы, Степан и Лара, сходите к дороге, пригоните какую машину, – приказал Слепой. – А мы со Штырем продолжим общение.

– Только я его прикую к батарее, – сказал Степан и подтащил Штыря к стене. – Пусть попробует, каково это сидеть на цепи.

Одно кольцо наручников он забросил на трубу батареи, а второе – на одну из рук, защелкнул их и ключи положил себе в карман.

– А то я тебя, Глеб, знаю. Захочешь проявить чудеса гуманизма, а он тебя бац блином по башке, – сказал он и кивнул в сторону лежащих в углу пыльных грузов для силовых тренажеров.

– А чего нам вдвоем за машиной переться! Я и тут посидеть могу, – недовольно проворчала Лара, устраиваясь на матах.

– Прогуляйся, прогуляйся! – тоном не терпящим отказа сказал Глеб и добавил: – И Степану веселей будет! И машину вдвоем быстрее поймаете. Девушка есть девушка, даже в такой жесткой амуниции, как у тебя.

– Ладно, пошли! Некогда лясы точить, – сказал Степан и потащил Лару за собой.

Когда они вышли, Глеб закрыл дверь и, вытащив из стоящей в углу упаковки бутылку минералки, раскрутил пробку и поднес горлышко к губам Штыря.

– Пей.

Штырь облизал пересохшие губы и ухмыльнулся:

– А че потребуешь за это?

– Я тебе просто предлагаю попить. Жарко же, – пожал плечами Слепой.

– И откуда ж ты такой сердобольный взялся?! – покачал головой Штырь, но сделал несколько жадных глотков. – Ты скажи мне сначала, кто ты такой, откуда ты здесь нарисовался, – с вызовом сказал он, – а я подумаю, вести с тобой базар или нет.

– Ты про Хозяина слыхал? – спросил Слепой.

– Ну, – насторожившись, кивнул Штырь.

– Ну, баранки гну. Вот я теперь вместо него!

– Ну да, базарили наши, что Хозяина кончили и что мужик какой-то прикольный вместо него, – проговорил Штырь, окинув Слепого оценивающим взглядом. – Ну, Хозяин вместо себя чмо какое не оставил бы. Ты, вижу, мужик серьезный. Всего тебе не скажу. С вами поеду. А то на фиг я тебе буду нужен, если все выболтаю.

– Твое право, – пожал плечами Слепой. – Хочешь – все говори, хочешь – не все. Но давай с чего-нибудь начинай. А то при народе мне базарить с тобой не с руки.

– Ну это да. Это ты молоток, – кивнул Штырь. – Давай спрашивай…

– Откуда ты Федора знаешь? Какие у вас с ним завязки? – спросил Слепой.

– И че вам этот Федор дался? Ну, Химик, с зоны драла дал…

– На моих глазах Хозяина подстрелили. Вот хочу раскинуть мозгами, понять, откуда ветер дует. Чтобы меня ненароком тоже сквозняком не прохватило.

– А Федор тут каким боком? Когда Хозяина пришили, он на зоне чалился, – нахмурился Штырь и снова окинул Слепого оценивающим взглядом.

– Да вроде на нем все сходится. Он же эту хрень с братом делал когда-то. Он и из зоны мог Хозяина заказать. Может, бабки не поделили.

– Нет, – покачал головой Штырь, – я с Федором чалился. Ему мокруха не в тему. И бабки его тоже не сильно греют…

– А откуда у Федора бабло? – спросил Слепой.

– Этого я не знаю. Но он мне много за работу задолжал.

– Что за работа?

– Мы с ним вместе на нарах чалились. А потом мне пришла пора откинуться, а ему еще чалиться и чалиться. Это уже больше года тому было. Хотел он вроде как, чтобы к его выходу товар новый появился. Или что-то вроде того. В общем, сказал сначала в квартире одной жестянку из-под чая в вентиляционной трубе забрать. Целый план мне разработал. Мол, там старички живут, ты как мастер придешь вентиляцию проверять и коробку заберешь. Ну, я все это проделал. А старики борзые оказались: заметили, что я жестянку эту взял, старик нож со стола схватил, старушка к телефону поковыляла. Ну что ж мне – свидетелей оставлять? А этот мне сегодня и говорит, что это его собственные старики были. Ну так чего не предупредил! А мокруха, она и в Африке мокруха. Совсем другие бабки.

– И что в той жестянке? – поинтересовался Слепой. – Ни за что не поверю, что ты не заглянул туда.

– Ну, заглянул. Таблетки, бумажки с каракулями какими-то… Он мне на зоне расписывал, что, мол, ему эта коробка позарез нужна. Я думал, золото там или алмазы какие…

– И что ж это за таблетки и бумажки были? – спросил Слепой.

– Да я тоже у него спросил сегодня, говорю, че за развод?! А он заявил, что эти таблетки и бумажки бесценны, что эти таблетки мертвого из могилы поднимут: хоть на часок, а оживет. Но тогда я ничего этого не знал. Повез я эту коробку старичку одному, типа, как Федор, химику. А он мне, Федор говорил, должен был деньги выплатить. Не миллион, но прилично. А тот старичок посмотрел все внимательно и говорит: «Надо бы кое-что проверить. Приходи, стало быть, за деньгами завтра». А назавтра дверь даже, сволочь, не открыл да еще милицией пригрозил. Я плюнул и ушел – потом, думаю, разберусь. Но потом меня другие дела завертели. А теперь вот на бабки я крупные попал. Заплатить надо одному хмырю за услугу. А где взять, ума не приложу. И тут вспомнил про коробочку. Ну, я опять к тому старику химику потопал. Но мочить его не собирался. Так уж получилось. Потом весь дом перерыл, но ни хрена не нашел. Ни денег, ни коробочки.

– Ну и как же ты с тем хмырем рассчитался?

– А как рассчитаешься, когда бабок нет… – вздохнул Штырь.

– Так ты считаешь, что Федор за коробкой дернулся? – спросил Слепой.

– Думаю, что дернулся. Он-то, наверно, знает, где тот старик мог эту коробку спрятать. Тут, слышь, Федор как бы без сознания лежал, а когда я сказал своим пацанам, что, мол, надо бы хату этого деда-химика еще раз пошерстить, что коробка там где-то лежит, кулак у него и сжался. Так что надо и нам туда…

Но договорить он не успел. Дверь распахнулась, и на пороге появилась Лара.

– Мы пригнали машину. Степан у одного лоха покататься взял.

– То есть? – не понял Слепой.

– Ну, идем: гараж открыт, там «ауди» новехонькая стоит, – хмыкнула Лара. – Главное, двери нараспашку и ключи торчат: бери – не хочу. Ну мы и взяли. Только ехать надо скорей, пока шум не поднялся.

– Поехали, – кивнул Слепой и попросил подошедшего Степана: – Отстегни его. С нами поедет.

– А если сбежит? – с недоверием спросил Степан.

– Под мою ответственность, – сказал Слепой.

Он устроился рядом со Штырем на заднем сиденье, Степан сел за руль, Лара – рядом, и они рванули прямо через пустырь к дороге.

– Нет, но этот Федор точно в отрубе был, – вдруг покачала головой Лара. – Может, его бандиты какие украли и теперь где-нибудь в гараже держат. А машину вашу, Глеб, и вовсе другие люди угнали…

– Да не парьтесь вы, это он машину вашу угнал, зуб даю, – уверенно заявил Штырь.

– Но как это может быть: вот человек без сознания и тут же за рулем и в город? – покачала головой Лара.

– Правда, почему ты так уверен, что это не его украли, а что сам он у нас машину спер? – поинтересовался Слепой.

– Думаю, что заглотнул ваш Федор чудо-таблетку. Может, он ее на крайний случай держал. А как я сказал, где коробка, он и заглотнул. Потом оклемался маленько и погнал в город.

Степан притормозил. На одной из парковок у магазина стоял «фольксваген», точь-в-точь такой, как у Слепого. Тут же выяснилось, что это он и есть. Слепой всегда возил с собой запасную связку ключей, поэтому пересесть из машины в машину им не составило труда. «Ауди», которую они увели из-под носа хозяина, осталась на парковке.

Теперь Слепой сел за руль, а Степан устроился на заднем сиденье со Штырем.

– Тут совсем близко, – сказал Штырь и, обращаясь к Слепому, спросил: – Но вы ж меня, надеюсь, не кинете? Мы, если эту коробку найдем, продадим, пополам деньги поделим? Это будет по-честному.

– Каких пополам, – усмехнулся Слепой. – Нас четверо. А если еще Федора в долю взять, то пятеро. Вот это будет по-честному.

– Э, мы так не договаривались… – начал было Штырь, но они уже остановились у одного из подъездов обычной блочной девятиэтажки.

– Как старика зовут? – спросил Слепой.

– Пал Палыч, – ответил Штырь.

– Пал Палыч? – переспросил Степан.

– Ну да, – кивнул Штырь.

Слепой приказал Степану и Ларе остаться со Штырем, а сам поднялся на лифте на пятый этаж и остановился у знакомой ему уже двадцать пятой квартиры. Она была опечатана, но Слепой без особого труда определил, что кто-то туда недавно входил. Осторожно сняв бумажную страховку, Слепой с помощью отмычки вскрыл замок и вошел в квартиру. В ней царил все тот же живописный беспорядок, но на кухне Слепой обнаружил кое-что новое: подоконник был поднят, обнажая небольшую нишу, в которой, очевидно, и лежала до недавних пор жестяная коробочка.

Еще раз осмотрев квартиру, Слепой спустился и сел в машину.

– Ну что?! – в один голос спросили Степан и Лара.

Слепой еще и рот не раскрыл, как Штырь грязно выругался и раздраженно проворчал:

– Ищи-свищи теперь ветра в поле!

– В отель! – сказал Степан. – Он появится в отеле, ведь у него там вещи!

– Это вряд ли, – покачал головой Слепой, заводя мотор, – но проверить не помешает.

Степан подошел на ресепшен и даже вместе с дежурным поднялся в номер. Федор там не появлялся.

До позднего вечера они просидели у входа в отель. Лара часов в пять пошла, как она выразилась, «тусоваться». Штырь сначала спал, а потом начал канючить, чтобы его отпустили. И поскольку пользы теперь от него не было никакой, Слепой действительно отпустил Штыря, оставив себе номер его мобильного. Степан таким его демократизмом был страшно недоволен, но выбирать ему не приходилось. Больше всего в этой истории его раздражало то, что Федор как неожиданно появился, так неожиданно и исчез, не сообщив главного – где же именно было налажено производство экстази.