Текст книги "Слепой. Теория лжи"

– Так ты и правда связан с наркотой? – неожиданно появившись за его спиной, спросил Степан.

– Как видишь… – пожал плечами Слепой, не зная, как реагировать на подобный поворот событий.

– Я боюсь, что, занимаясь этим делом, ты принесешь больше вреда, чем пользы, – заметил Степан.

– А ты не бойся, – покачал головой Слепой и добавил: – Те, кто послал тебя следить за мной, вот они-то и заинтересованы в том, чтобы мы с тобой провалили задание.

– Что ты такое несешь! – возмутился Степан. – Никто меня никуда не посылал!

– Ну, прямо! – покачал головой Слепой. – Но это сейчас неважно. Я предлагаю тебе довести нашу работу до конца, разобраться с этой наркотой, вычислить, кто ее производит, как эта гадость сбывается, как расползается по Москве и России, а потом уже разбираться со мной. Если бы я был втянут в наркобизнес, я давно бы бросил свою собачью службу и грел пузо где-нибудь на Канарах. Можешь мне верить или не верить, но я чист, в отличие от тех, кто послал тебя контролировать каждый мой шаг.

– Но вот здесь, на этих фото, голые факты! – не унимался Степан. – Как ты объяснишь это? Здесь же ясно видно, что ты покупаешь у этого парня таблетки, те самые экстази.

– Ладно, а если я скажу, что этот парень помогает мне разобраться в том, в чем я не очень разбираюсь? Да, я покупал у него это паленое дерьмо, чтобы провести химический анализ, чтобы выследить этих подонков.

– Хорошо, а где те таблетки, которые ты купил у этого парня?

– Вот они, – сказал Слепой, доставая из кармана серебристую упаковку.

– А я думал…

– Ты думал… – хмыкнул Слепой и включил телевизор.

И первое, что они увидели, – это был тот самый охранник Валера, только он лежал на асфальте залитый кровью.

– …Машина «мазда» вишневого цвета сбила на пешеходном переходе на улице Строителей вот этого молодого человека, – говорил за кадром диктор. – Документов при нем не оказалось. Водитель «мазды» с места преступления скрылся. Потерпевший в тяжелом состоянии доставлен в больницу скорой помощи. Всех, кто может что-нибудь сообщить об этом молодом человеке или был свидетелем этого происшествия, просим позвонить по телефону…

– Вот так, – покачал головой Слепой. – И поверь мне, так будет и с тобой, как только ты выполнишь возложенную на тебя миссию. Поэтому я не буду разочаровывать твоих покровителей, пусть думают, что я действительно связан с наркобизнесом. Но не стоит подставлять тех, кто нам пытается помочь.

Степан тяжело вздохнул и опустил голову.

– Ладно. У нас с тобой намечается тяжелый вечер, а то и ночь, – проговорил Слепой, закрывая фотографии, к которым не было никаких комментариев. – Тебе в «Африку» надо собираться…

– Можешь мне не верить, – не поднимая глаз, сказал Степан, – но это не я тебя фотографировал.

– Верю, Степан, и для нашей общей безопасности, для пользы дела очень прошу тебя не делать никаких резких движений. Тогда есть надежда хотя бы что-то довести до конца.

– Я не знаю, как теперь себя вести…

– Теперь ты пойдешь в «Африку», а я отправлюсь в свинг-клуб…

– А что это такое свинг-клуб? – поинтересовался Степан.

– Да… Вот теперь я действительно вижу, что передо мной провинциал. Чистый, искренний провинциальный пацан…

– Ну зачем ты так… – вздохнул Степан.

– В свинг-клуб приходят те, кто любит заниматься любовью сразу с несколькими партнерами. Завсегдатаи меняются там любовниками, мужьями, женами…

– И что, ты тоже будешь этим заниматься? – удивился Степан.

– А что делать? Не тебя же мне туда посылать… Ты уж скромненько смотри на стриптиз и засовывай девочке в трусики мелкие купюры…

– А почему мелкие?

– Чтобы чаще ее трогать, – сказал Слепой и встал из-за компьютера.

Степан сам закрыл страницу и выключил ноутбук.

Сиверов даже про себя улыбнулся. Ему, Слепому, придется играть воистину вслепую. Придется собирать факты, сопоставлять их, систематизировать, анализировать, делать выводы и действовать – и в паре со Степаном, и самостоятельно. Только в этом случае он сможет выполнить свою миссию.

Глава 10

После того как Макс узнал о гибели своих родителей, он сутки не мог прийти в себя. А начиналось все так здорово. Он дождался десяти часов утра. Мама всегда учила их, что культурные люди звонят только после десяти утра. Позвонил. Услышал лишь длинные гудки. Перезвонил через несколько минут – с тем же успехом. И еще через полчаса – снова никто не снял трубки. Макс поднатужился и вспомнил телефон соседей – позвонил туда. Трубку подняла молодая девушка. Он объяснил ситуацию – звоню, дескать, Лущикам, а там никто не отзывается. Спят, наверное, старики – не могли ли бы вы к ним постучаться? А девушка в ответ ойкнула и тихо молвила:

– А вы что, не знаете? Их год как убили…

– Как, кто?!.. – едва сумел выдавить он.

А она в ответ:

– Ну как же, вы что, не знаете? Все же газеты писали. Вообще-то это нетелефонный разговор, но я отдыхать на месяц сейчас улетаю. Поэтому я вам могу рассказать. Вы, наверное, кто-то из их родственников?..

– Девушка, так что там случилось? – спросил Макс.

– В газетах писали, что их сыновья были связаны с производством наркотиков. И кто-то родителям вот так страшно отомстил. Ну вот, уже такси приехало. Мне вещи нужно вниз нести…

Макс заказал водку прямо в номер, но и она не дала ему забытья. Сутки провалялся в постели. Он проваливался в сон и опять видел, как они с Федором едут забирать из роддома младшего брата. Но теперь этот сон кончался аварией, взрывом, и они с Федором, взявшись за руки, взлетали в небо и падали, падали и никак не могли долететь до земли…

Надо было что-то делать, как-то действовать… Но он теперь не знал, куда ему податься. Он ведь хотел первым делом навестить родителей. Они бы подсказали, где искать Рыжего. Где его теперь искать? А как с Федором говорить? Знает он или нет о гибели родителей?

Он проваливался в сон и снова, снова видел тот же сон… После взрыва они с Федором, взявшись за руки, взлетали и падали с неба, падали и никак не могли упасть. Самое жуткое – это бесконечность падения, это бесконечное ожидание удара о землю, ожидание боли, ожидание собственной гибели…

К вечеру следующего дня Макс понял, что больше не может безвылазно сидеть в номере. Нужно было срочно выйти куда-то развеяться. И он полез в Интернет. Ночных клубов в Москве было предостаточно. И Макс попросту ткнул пальцем в экран и прочитал вслух:

– Клуб «Африка».

Он чуть призадумался и, нервно хохотнув, прошептал:

– Мне только сафари сейчас и не хватает…

Но, открыв страничку «Африки», Макс понял, что фраза «Особенно любят «Африку» и ее темпераментных обитательниц настоящие мужчины» обозначает, что в этом ночном клубе можно будет заказать не только коктейль «Сафари»…

Оставалось принять душ, одеться и вызвать такси. Таксист, когда Макс попросил отвезти его в «Африку», многозначительно хмыкнул и предупредил:

– Только на такси деньги спрячьте подальше. А то мы по карточке не берем, а где-где, в «Африке» у вас всю наличку точно вытянут.

Макс лишь кивнул. Алкоголь выветрился, и опять накатились воспоминания. Он будто бы грезил наяву, и опять они с отцом и Федором ехали забирать из роддома младшего брата. И опять был взрыв, и они взлетали в небо и падали, падали и никак не могли упасть на землю.

– Эй, ты что, уснул? – позвал его водитель такси. – Все, «Африка», приехали.

Машина стояла у небольшого здания, на фасаде которого светились две пальмы и красовалась ярко-оранжевая надпись «Африка». У входа курили какие-то довольно демократично одетые молодые люди и стояли внушительного вида охранники. Макс расплатился и направился к входу.

Фейсконтроль он прошел, хотя, как ему самому казалось, выглядел изрядно помятым и перегар не смог перебить даже дорогой арабский парфюм. «Африка» с порога приняла его в свои горячие объятия. Две яркие полуголые полногрудые негритянки тут же попытались взять его в оборот, но Макс терпеть не мог конвейерного секса, поэтому поспешил отстраниться.

– Может, наш господин хочет мальчик? – спросила одна из встретивших его негритянок.

– Пока не надо ни мальчиков, ни девочек, – улыбнулся им Макс. – Дайте мне спокойно посидеть!

Девушки вопросительно глянули на молодого мужчину-администратора, который тут же знаком приказал им оставить посетителя в покое.

Макс вошел в зал и выбрал столик подальше от сцены, на которой уже крутила у шеста свой танец аппетитная мулатка. Народу в зале было довольно много. Были люди постарше, была молодежь. Вечер только начинался, и публика, потягивая коктейли, вела себя еще довольно сдержанно. В углу сцены играл небольшой джаз-банд, и мулатка в ярко-синем блестящем открытом купальнике двигалась хотя и довольно сладострастно, но еще без усердия. В царящем в зале полумраке гуляли, время от времени пересекаясь и сливаясь, разноцветные лучи. Когда свет падал на стены, там, казалось, оживали изображенные на фотообоях дикие гепарды, львы и жирафы. Хотя в зале никто не курил, над столиками витал какой-то сладковатый легкий дым.

– Мама папу зар-ругает! Зарругает! – вдруг послышалось из дальнего угла.

Макс вздрогнул, но, когда свет упал туда, откуда доносился голос, обнаружил там клетку с огромным ярким крутоносым попугаем.

К столику подошла кудрявая черноволосая девушка-мулатка в облегающей кофточке с глубоким вырезом и коротенькой юбочке. Она улыбнулась хорошо заученной белозубой улыбкой и протянула Максу меню. Макс пролистал его и попросил:

– Текилу и что-нибудь экзотическое…

– А дополнительные услуги… – начала девушка, рассчитанно потупив взгляд.

– Нет, пока что все, – покачал головой Макс.

– Может, хотите расслабиться или ускориться? – не отставала девушка. – У нас отличный товар.

– Я возьму, – вдруг услышал Макс до боли знакомый голос. – Расслабиться. Конфеток парочку.

Макс поднял голову и срывающимся голосом проговорил:

– Рыжий, Степан, ты?

– Макс? – не меньше удивился Степан.

– Ты что, с наркотой балуешь? – спросил Макс, пристально глядя на Степана.

– Ты, я смотрю, инкогнито? – не отвечая на вопрос, спросил Степан. – Вон и бороду, и усы отпустил, в очках ходишь… Никак сюда уже перебрался?

– Нет, я прилетел из Штатов по делу…

– Да вижу, по какому делу… – хмыкнул Степан, кивнув на сцену, где продолжала извиваться у шеста мулатка.

– Ты что за наркоту себе заказал? – проигнорировал иронию Макс.

– Экстази!

– А ты слышал, что у вас несколько человек уже от этих экстази скопытились и мозгов лишились?

– А ты откуда про них знаешь?! – удивился Степан. – Из Интернета, что ли?

– Из Интернета тоже… Но я вообще-то прилетел сюда, чтобы с одним человеком поквитаться, тем, кто, как я подозреваю, и занялся производством этой дури.

– Ты что, знаешь тех, кто делает эти таблетки?

– По упаковке узнал… Мы с Федором такую упаковочку с лихих девяностых знаем…

– И ты знаешь, кто и где их делает? – не отставал Степан.

– Нет, – резко крутнул головой Макс, – мне еще разобраться в этом нужно.

– Понятно. Я, когда мне принесут эти конфетки, пожалуй, одну тебе дам. Ты же химик. Проведешь анализ.

– Проведу… проведу… – кивнул Макс и наконец решился спросить о главном: – Ты вот что… Ты знаешь, что родители погибли?

Степан, который тоже никак не решался сказать брату об этом, кивнул.

– А чего мне не сообщил?

– Так мне же и родители и Федор строго-настрого запретили тебя искать, пока ты сам не объявишься…

– Ну да… Ну да… – задумчиво пробормотал Макс.

– Я тогда чуть с ума не сошел… – покачал головой Степан. – А потом узнал, что это как-то с наркотиками связано, искали они там что-то… Ну я как раз в армии отслужил, ну и пошел дальше служить. Только в другие органы.

– Ты к Федору ездил?

– Да, – кивнул Степан, – я тогда сразу к нему поехал. Федор сказал, что сбежать готов, только бы этих подонков найти, которые родителей наших… Сказал, что знает, кто это… но мне не скажет. Теперь, может, и сказал бы. Но мне пока что из Москвы не вырваться.

– Адрес мне Федора напиши, – попросил Макс, протягивая Степану блокнот и ручку, и, вздохнув, добавил: – Представляешь, все время вижу один и тот же сон. Как мы с отцом и Федором едем забирать тебя в роддом.

– Правда? – удивился Степан. – Ну вы даете!

– Почему «вы»? – не понял Макс.

– Так Федор тоже такой же, говорил, видит… И похожи вы! Ну как две капли. Только Федора налысо стригут, а ты вон усы, бороду отпустил… А вы с ним в девяностые только сбывали или и сами делали наркоту? – спросил Степан.

– Много будешь знать – скоро состаришься! – сказал Макс. – Ты давай адрес пиши.

Едва Степан вернул Максу блокнот, как мулатка, взявшая у них заказ, принесла текилу и какой-то салат в кокосовой скорлупе, а Степану сунула в руку две конфеты в яркой обертке.

Как успел заметить Макс, такие же конфеты взяли у другой официантки сидящие рядом за столиком парень и девушка. В ту же минуту зажегся яркий свет и раздалась громкая команда:

– Всем оставаться на местах!

Тут же в зал вбежали спецназовцы в масках и с автоматами. Один из них уже оттеснил к стене какого-то паренька в куртке с натянутым на глаза капюшоном и с ярким рюкзачком за плечами.

Парень и девушка как по команде развернули фантики и сунули их содержимое в рот. Степан это заметил и в один прыжок оказался у их столика:

– Выплюньте, немедленно выплюньте!

Но молодые люди только скомкали и отбросили подальше фантики.

На сцену вскочил один из спецназовцев. Джазбанд смолк на полуноте; мулатка, которая танцевала у шеста, отбежала вглубь сцены. Спецназовец взял микрофон и объявил:

– Господа! Те, кто приобрел таблетки экстази, завернутые в фантики из-под конфет, немедленно сдайте их нам. В таблетках содержится смертельный яд.

Парень с девушкой переглянулись и бросились к одному из спецназовцев:

– Мы уже проглотили. Нас нужно немедленно в больницу! Вызовите «скорую помощь»!

– «Скорая помощь» на улице. Можете сами идти? – спросил спецназовец.

Вмиг изменившиеся в лице, бледные девушка и парень кивнули.

– Идите к машине, – с сочувствием произнес спецназовец.

За ними последовали еще несколько человек из зала.

Парня с рюкзачком и администратора спецназовцы потащили на улицу, а какой-то строгий человек в штатском начал проверять у всех посетителей документы. Степан встал, пожал Максу руку и сказал:

– Ну, все, я пошел. До встречи.

– А как я тебя найду? – удивился Макс.

– Я сам тебя найду, – кивнул Степан.

– Моя фамилия теперь Виннер, – напомнил Макс.

– А то я не помню, – вздохнул Степан и затерялся среди тех, кто выходил из клуба.

Пожимая руку Максу, он успел передать ему конфету. И Макс теперь не знал, что с ней делать: ведь на выходе всех обыскивали. Подумав, он сунул руку в карман и, развернув бумажку, таблетку в руке. Затем он сел за стол, фантик скомкал и выбросил, а сам занялся текилой. Сделав несколько глотков, он взял бокал и, пошатываясь, подошел к выходу.

– Я покурить и освежиться, – кивнул он спецназовцам.

Поскольку люди толпились и возмущались, спецназовец, формально похлопав его по карманам, выпустил.

Макс, выйдя на улицу, положил таблетку в карман и подошел к одному из такси.

Сев в машину, он задумался, а потом набрал полузабытый номер. Трубку долго не поднимали. Наконец послышался сонный мужской голос:

– Але!

– Пал Палыч? – спросил Макс.

– Кто это? – возмутился Пал Палыч. – Ночь на дворе!

– Простите, Пал Палыч, это я, Макс. Надеюсь, вы узнаете меня по голосу?

– Макс?!

– Да, я должен завтра улететь, но мне нужно срочно проверить одну таблетку.

– Я даже догадываюсь какую… – вздохнув, сказал Пал Палыч. – Мне уже приносили эту дурь. Кустарная работа. Дрянь из просроченного, неочищенного материала.

– Нет, у меня таблетка из другой партии.

– Ну, хорошо, – согласился Пал Палыч. – Нужные реактивы у меня в лаборатории. Запоминай адрес. Если оплатишь такси, я через полчаса там тебя встречу.

– Да, конечно, и такси, и ваши услуги – все оплачу. Но вы никому не говорите о том, что я в городе…

– Если я об этом скажу, то ты окажешься там же, где твой братец…

– За молчание я вам тоже заплачу…

– Да ладно, – вздохнул Пал Палыч. – Я слишком уважал твоих родителей. Царствие им небесное.

– Так я вас жду, – произнес Макс.

Через полчаса Пал Палыч, все еще заспанный и недовольный, приехал к зданию лаборатории, у которого уже нетерпеливо прохаживался Макс.

– Я бы тебя и не узнал, – пожимая руку Максу, проговорил Пал Палыч. – Бороду вон отпустил…

Поднявшись в лабораторию, он надел халат, взял таблетку, открошил от нее половину и принялся колдовать. Макс внимательно наблюдал за ним, не прерывая молчания.

В конце концов Пал Палыч взял оставшуюся половинку двумя пальцами и осторожно ее лизнул.

– Пал Палыч! – возмутился Макс.

– Ну ты же сам все понял, это обычная аскорбиновая кислота! И ради этого ты меня поднял среди ночи! Где ты ее взял?!

– Там из-за этой аскорбиновой кислоты спецназ работал… – пожал плечами Макс.

– Ну, это у нас бывает…

– Пал Палыч, раз уж мы с вами увиделись, что там у родителей произошло? Почему и кто их убил? – спросил Макс.

– Думаю, коллеги ваши бывшие постарались… Или ты, или Федя что-то у них умыкнули. Вот те и искали… – вздохнул Пал Палыч. – Давай не будем больше об этом говорить. А то я и так плохо сплю. Отвези меня домой. И не рассказывай, куда ехать собираешься, где живешь. А то, если меня пытать будут, я могу расколоться…

– Вы шутите? – пожал плечами Макс.

– Да тут не до шуток, – опять вздохнул Пал Палыч.

Макс заплатил ему и отвез домой, а сам вернулся в отель. Получалось, что в фантики вместо экстази была завернута обычная аскорбиновая кислота, и Рыжий, Степан, похоже об этом даже не догадывался. Ведь маски-шоу были вызваны явно по его наводке.

Пал Палыч был когда-то их соседом. И в том, что они с Федором так увлеклись химией, была во многом его заслуга. В гараже, где обычно у нормальных людей стояли машины, Пал Палыч хранил всякие реактивы и проводил химические опыты. Об этом, правда, знали только они с Федей. Своих детей у Пал Палыча не было, и все свои знания он передал соседским пацанам-близнецам. Когда в девяностые Вован втравил их в историю, они ходили к Пал Палычу консультироваться. Правда, не говорили, какой конечный продукт хотели получить. Хотя, надо полагать, он сам обо всем догадывался, но держал язык за зубами. Только им однажды сказал:

– Ох, не жалеете вы своих родителей, не жалеете…

То, что в ночном клубе распространяли простую аскорбинку, здорово запутает тех, кто хочет выйти на производителей смертоносного экстази. Однако Пал Палыч подтвердил, что таблетки грубой кустарной работы были… Значит, нужно искать Вована. Но Макс твердо решил завтра же лететь к Федору.

Открыв свой электронный ящик, Макс нашел в нем два письма от Хилари, в которых она подробно описывала ход каких-то новых химических опытов, и письмо от мистера Смита, который писал: «Я надеюсь, Макс, ты уже завершаешь свои дела и готов к нашей совместной деятельности».

Макс уже хотел идти в душ и ложиться спать, как позвонил дежурный:

– Простите, мистер Виннер, но вас здесь спрашивает какой-то человек.

– Я сейчас спущусь, – сказал Макс, не решаясь пригласить незнакомца в номер.

Внизу у стойки дежурного дожидался его Степан.

– Скажи, ты ту конфету, что я тебе дал, сохранил?

– Нет, – соврал Макс. – Меня бы с ней не выпустили. Пришлось выбросить.

– Жаль, – покачал головой Степан.

– Но у тебя же оставалась таблетка… – напомнил Макс.

– Таблетка… – передернул плечами Степан. – Вот именно таблетка. Это не экстази.

– А что же тогда? – продолжал вести свою линию Макс.

– Обычная аскорбинка! Понимаешь, обычная аскорбинка!

– Ты лопухнулся, брат?! – хмыкнул Макс.

– В смысле? – оскорбился Степан.

– Ну, натравил парней в масках, с автоматами, а там аскорбинка…

– При чем здесь я! – возмутился Степан. – Я никакого отношения к парням в масках не имею!

– А я думал, что это ты все организовал…

– В общем, ладно, иди спи, – махнул рукой Степан. – Полетишь к Феде – привет передай.

– Передам, – кивнул Макс и подумал о том, что, может, и хорошо, что Рыжий родился позже, когда Пал Палыч уже переехал, и поэтому Рыжий так и не увлекся химией. Хотя он, похоже, служит там, где работа та же химия. Только опыты проводятся не с химическими реактивами, а с людьми. Бойцы невидимого фронта манипулируют человеческими характерами, темпераментами, чувствами, создавая порой такие гремучие смеси…

Когда он улетал в Америку, ему казалось, что КГБ, ФСБ и тому подобные спруты существуют только у них на родине. Начитавшись самиздата, где комментарии к деятельности силовых органов давали в основном американские и западноевропейские специалисты, Макс, улетая в Америку, полагал, что он вырывается из паутины, обретает полную свободу. Но, как оказалось, в Штатах ФБР действует иногда еще более жестко. Работая с Хилари над новыми препаратами, он все время чувствовал себя под колпаком, в поле тотального контроля.

Но как бы там ни было, из них двоих хуже приходилось не ему, Максу, а Федору, который на нарах отдувался за них обоих.