Текст книги "Принцесса для киллера"

Глава 61

Просыпаюсь от нежных прикосновений, шершавые пальцы ласкают клитор, а влажный горячий язык играет с сосками, затем мокрая теплая ткань опускается на промежность.

Распахиваю глаза и вижу Фила, который сейчас обтирает следы крови с моего тела…

Короткий ежик волос блестит от капель, он обнажен, и я не могу отвести взгляд от его мокрого тела. Закончив с процедурой, отбрасывает тряпку и ложится рядом со мной, положив мощную руку под голову, смотрит в глаза. Безотрывно. Пока пальцы второй руки активно кружат на мокрых складочках.

Всхлипываю и он останавливается, а я дергаю бедрами навстречу его движениям. Таким сладким, дарящим небывалый восторг.

Улавливает мой настрой и продолжает игру, а я приподнимаюсь на локтях, и сама целую его твердые губы, сначала не отвечает, а в следующую секунду рычит и наваливается на меня, целует страстно.

– Шит. Маша, я же просто хотел сделать тебе приятно, поласкать…

Пытается отстраниться, но я еще сильнее вцепляюсь в сильную шею и шепчу, как ненормальная:

– Я хочу ощутить тебя в себе. Сейчас.

– Девочка. Угомонись. Всего пару часов, как я тебе щель раздолбал.

– Хочу тебя, Фил!

Накрываю ладонью его член налитой, толстый настолько, что пальцы не смыкаются. Делаю пару движений и пульсирующий стержень дергается.

– Я, блядь, не железный, – шипит зло и в руке огромный штырь тоже пульсирует недовольством хозяина. Ощущаю, как кровь приливает к органу, демонстрируя, что эта кувалда может быть еще больше, вены напрягаются и прокачивают кровь, широкая головка начинает сочиться смазкой, которую я размазываю по стволу в порочном кайфе от понимания своей власти над хищником. Пусть я сейчас под ним, он в разы сильнее и опаснее, но в моей руке его член и сам он.

Резко переворачивается со мной так, что его орган остается между нами, как флаг возвышается, готовый дать отмашку моему безумию.

– Смотрю, ты быстро очухалась, да, кошечка? Моя маленькая, похотливая сучка.

– Так я же рыжая, Фил. Нрав у меня буйный.

Улыбается и в глазах нежность. Непривычно видеть его таким открытым.

– Хочу, чтобы сама контролировала процесс, останавливалась, если больно.

– Я не знаю…

– Научу. Седлай хер, Маша.

Проводит сильными пальцами по ребрам и замирает на моей груди, щипает и оттягивает соски, вызывая приятные импульсы, которые проскальзывают по всему естеству и бьют прямо по оголенным проводам нервов, скручивая тело в желании насадиться на вздыбленный член… И я сажусь на него…

Медленно, болезненно насаживаюсь миллиметр за миллиметром, и ощущение тугой наполненности не оставляет.

Смотрю в красивое лицо своего ассасина, весь напряжен, как канат, пресс под моими пальцами ощущается литым каркасом, покрытым горячей кожей.

Давит мне на поясницу, заставляя прогнуться, и в следующую секунду орган подо мной дергается. Джокер засаживает в меня свой поршень, и мы замираем.

Пальцами стирает слезы с моих щек и не двигается, ждет. Графитовый взгляд проникает в сознание и становится моим якорем. Плыву по волнам его страсти, подпитываюсь его бешеной энергетикой и начинаю легонько выпускать из себя огромный ствол, потом опять насаживаюсь и так несколько болезненных раз, пока что-то другое внутри не просыпается. Нечто томительное сплетается с болью и заставляет стонать.

Ощущаю сильную хватку на бедрах. Опытный мужчина направляет мои движения, помогает, чтобы я не упала на него обессиленная и обескураженная теми странными чувствами, которые рожаются в точке соприкосновения двух тел…

Гринвуд вдруг садится и тянет меня за волосы, заставляет подставить шею, вылизывает яремную вену, целует жадно, языком проводит, очерчивает путь тока крови. Есть в этом что-то завораживающее. Демонстрирующее, что моя жизнь в его руках.

Пара резких движений и он уже сам всецело контролирует процесс, насилуя мое тело в сладком угаре и подгоняя под свой немалый размер.

– Моя развратная маленькая принцесска… – стонет мне в губы. – Быстро учишься…

– Так приятно… Фил… так… ааа…

Не понимаю, что выстанываю. Просто лечу навстречу свету, к чему-то всепоглощающему и мощному, слепну, меня накрывает вспышкой. Сотрясаюсь вся, пока он активно и с силой насаживает сопротивляющееся в спазмах оргазма тело на пульсирующий ствол.

Жадно глушит мой крик поцелуем, сам хрипит и сдергивает меня с себя, и в этот самый момент горячая струя его наслаждения бьет мне в живот, стекает и метит меня его запахом мускусным и дико приятным.

Одеваюсь под взглядом внимательных глаз. Наблюдает, как натягиваю трусики и лифчик, отслеживает, как наклоняюсь за джинсами, и уже полностью одетая беру свой рюкзак.

– Больше не приходи, Маша, – слышу спокойный голос киллера и чуть не падаю от услышанного на пол. – Я здоров и мне пора напомнить о своем существовании старшему.

Пальцы мнут в руках ремешки, а я смотрю куда угодно, только не на Джокера. В груди все рвется и пульсирует болью.

Подходит и поднимает мое лицо, заставляет заглянуть в свинцовые глаза.

– Ты что надумать успела, лисичка?!

– То, что я тебе больше не нужна…

Слеза падает на его ладонь, и я срываюсь. Говорю то, что рвется из самого сердца:

– Я полюбила тебя, Фил…

Улыбаюсь, встречая задумчивый, острый взгляд.

– Правда все, что говорю. Люблю тебя, такого злого, невоспитанного чурбана с самой чистой душой, которую я когда-либо встречала. Только… я тебе не особо и нужна. Принцесска. Что с меня взять…

– Дурочка…

Привлекает к себе и целует страстно, жестоко, заставляя опять желать это сильно тело, способное дарить невыносимое наслаждение.

Заставляет прислушаться к тому, что говорит.

– Я пока не знаю, что именно предприму, девочка, но ты будешь моей. Ты уже моя. По-любому. С тобой я сердце в груди не кровавым ошметком ощущаю, а целостностью…

– Джокер…

Шлепает меня по попе и направляет к двери.

– Иди! Много болтать тебе вредно и думать тоже.

Перед тем, как выйду, прижимает к себе спиной и шепчет страстно:

– Ты меня услышала, малышка, я от своих слов не откажусь. Все для меня решено. Свое я не отпущу. Ты – моя.

Выхожу из домика, в котором провела самые счастливые мгновения за все последнее время, гуляю по лесу и улыбаюсь.

Впервые за долгое время все тревожные мысли вылетают из головы и меня накрывает звенящая, приятная пустота…

Глава 62

Димитрий Кац

Дни назад

Морской бриз играет с занавеской кроваво-алой с забавным огуречным орнаментом, который я рассматриваю, расслабившись в кожаном кресле.

Коньяк имеет благородную выдержку и приятно обжигает горло. Откидываюсь в кресле, прикрыв глаза, и ставлю на столик бокал. У заклятого кореша отменный вкус.

До слуха доходит шум океана, правда, своеобразные причмокивающие, всхлипывающие звуки мешают сосредоточиться на покое, который должен приносить прибой.

– Ты там уснула, что ли?! Соси усерднее, – бросаю отстраненно.

И буферастая брюнетка начинает активнее работать над стволом, заглатывая по самые гланды. Вылизывает яйца и стонет.

Притворяется или действительно улетает от процесса так, что прям причмокивает, мне по хер. Устою от монотонности.

– Фак. Все нужно делать самому, чтобы хоть какой-то кайф словить.

Встаю. Бросаю взгляд на смазливую шлюху, что призывно смотрит на меня снизу вверх, пытается активно работать, но не заглатывает и половины ствола. Размер у меня немаленький. Но на то и выбираю бывалых и разработанных.

– Тебя где сосать учили?!

Цежу зло и хватаю за уши, со всей силы натягиваю, бьюсь в глотку, выбивая всхлипы, и читаю панику во взгляде.

Заставляю заглатывать по самые яйца и получаю удовольствие от того, как сокращается глотка от нехватки кислорода.

Смотрю на сопливую рыдающую шмару и закрываю глаза. Вот теперь эмоции чистые. От нее несет страхом и возбуждением, а горловые спазмы давят на член, сжимают ствол, приближая меня к разрядке.

Длинные пальцы с накладными ногтями вцепляются в брюки, сопли смешиваются со слюнями и слезами. Тушь грязными разводами течет по щекам, а я смотрю в голодные очи девки и понимаю, что ей дико нравится трахаться именно так.

Наклоняюсь и проскальзываю пальцами под короткую юбчонку, проверяю свою догадку.

Пара движений по клитору и девку скручивает в спазме оргазма. Ее выгибает и я жмурюсь, размашисто вытрахиваю в горло и, наконец, пускаю струю. Открываю глаза и обнаруживаю девку, продолжающую вылизывать всю сперму до капли.

Механика процесса заставляет выключить ненадолго кровожадную натуру. Секс – это тоже вид агрессивной деятельности, который помогает спустить пар.

– Понравилось, киска, неужели добавки хочешь? – спрашиваю, когда вытирает лицо от слез, слюней и соплей и облизывает сперму с губ.

Красивая шлюха, я других не пользую. Эстетика важна. Наверное, ей кажется, что этим финтом она может меня снова завести.

– Хочу. Тебя. Чтобы выдрал своей дубиной, как только ты умеешь.

Прячу член в штаны и заправляю рубашку.

– Да ладно?! Еще скажи, что с одного траха влюбилась, или бабла столько плачу, что на все согласна?

– С тобой я и бесплатно могу…

Встает с колен грациозным, отточенным движением бывалой давалки и тянется к моим губам.

Реакция работает вперед меня и рукой ловлю за шею, сдавливаю, но не ломаю.

В последний момент останавливаюсь. Мои тараканы со мной и я не целую шлюх. Пунктик. Долблюсь во все дырки. Трахаю, но не целую. Брезгую.

Провожу большим пальцем по бешено бьющейся венке на горле. Чую ее панику и ужас, когда девка понимает, что веселый мажор может с хладнокровием настоящего убийцы свернуть тонкую шейку.

Выпускаю девку из захвата. Выдыхает.

– Я польщен, куколка. Но на этом все. Бабы у меня разовые. Деньги на столе.

Быстро шествует к дверям, сверкая полуголым задом. Пожалуй, натягивать ее было неплохо.

Как только дверь за красоткой закрывается, ее образ вычеркивается из сознания. Очередная разрядка. Спустил и забыл.

В голове проясняется. Люблю обдумывать дела после *бли. Все мысли фокусируются. Помогает сосредотачиваться на насущных делах.

Еще раз продумываю свою схему. Разработанный мной гамбит Тайгера Ривза в самой горячей точке реализации. Отжимаем империю.

Тигр – мой ключ к успеху. Реально можно подняться не в теневом мире, а в легальном бизнесе.

Криминал наскучил. Я стремлюсь в высшую лигу. Закрытый клуб, в который вхож заклятый друг.

Скажем так, если все сыграет, мы с корешем выйдем в дамки. А все должно выстрелить. Я костьми лягу, но своего добьюсь. Слишком многое на кону. У Ривза своя вендетта. У меня свои цели. Но объединяет нас одно общее стремление – владеть этим гребаным миром.

Обдумываю информацию относительно Беспалова, который сыграет свою роль в нашей с Таем схеме. Процесс ликвидации запущен, киллер уже работает и крепко сидит у меня на крючке. И звать этот крючок Катерина и Федор Елецкие. У меня вся инфа на его дочь и сына, которые живут у черта на рогах на отшибе России.

Перед глазами почему-то все время фотка с симпатичной бабенкой из файла. Не пойму, что именно, но меня в ней что-то зацепило.

Звонок мобильного отвлекает, отвечаю:

– У меня, мать его, отпуск. Я, блядь, неделю себе выбил.

– Димитрий. На семью совершено покушение.

Не сразу доходит что именно я слышу.

– Змей! Что, твою мать, произошло?!

– Покушение на Ивана.

– Когда?!

– Сегодня. Будь осторожен. Могут и за тобой нагрянуть.

– Кто?

– Сашка Серебряков заказал.

Отключаюсь. Пальцы сжимают мобильник до хруста, а перед глазами огненные всполохи.

Нажимаю на номер своего личного пилота.

– Готовь самолет. Я возвращаюсь в штаты. Сейчас.

Глава 63

Фил Гринвуд

Моя девочка уходит, а я стою и смотрю в окно. Рассматриваю фигурку и понимаю, что вляпался. Это самый сильный краш, который когда-либо был в моей жизни.

Человек без прошлого, без привязанностей, киллер полюбил. У ассасина нет шанса на жизнь. Нормальную, человеческую жизнь.

Дом у озера Лох-Несс, где живет чудовище, был когда-то мечтой пацана из трущоб. Семья, где есть тепло очага и женщина, которую люблю.

Теперь это не просто мечта несбыточная и нереальная. Моя женщина стала реальностью. Моя Маша. Девочка, которая стала моей.

Я ее хочу. С ней мечту в реальность превратить.

В жизни мне многое пришлось терять, со многими прощаться и теперь я знаю, что не упущу ее.

Решение принимается само собой.

Одеваюсь и выхожу на улицу. Направляюсь в особняк к Кровавому. Мне есть, о чем побазарить с Царем. Свое я готов выгрызать. Будет надо, пойду по трупам, всех уложу, но то, что принадлежит мне, будет моим по-любому.

По мере приближения к особняку встречаю взгляды и кивки пацанов.

Со мной здороваются, выказывают молчаливое уважение. Все в курсе – ассасин выбил свою жизнь, совершив невозможное. Выстоял в кругу.

Прокладываю свой путь к кабинету Кровавого. Дверь нараспашку. Странно. Слышу голоса. Общение на повышенных тонах идет полным ходом.

– Теряешь хватку! Грохать сразу, вот и весь кипиш! – рявкает незнакомый голос.

– Ты пошел в обход меня!

– И еще раз пойду. Сашку в расход я лично пустил, и знаешь, что, батя, оттянулся по полной! Ты бы позавидовал моему умению заставлять тварь заливаться соловьем, пока его на шнурки режут!

– Димитрий! Ты. Пошел. В обход. Меня!

Кажется, Кровавый в бешенстве. Интонации кнутом щелкают.

– Да! Аврора на грани жизни и смерти, чудом жива осталась, и я что, должен был ждать, пока сука киллера ко мне пришлет?! Я рублю сразу! Голова с плеч – харэ проблеме. Труп Сашка и бизнес его накрылся медным тазом.

– Димитрий, не все так просто. Ты молод и горяч. Я бы все связи из него выпотрошил, все явки с паролями и спустя долгое время шинкования под орех, дал бы подохнуть.

– Для меня все на раз, батя! Новые времена – новые методы. И вообще, ты думаешь, с хера я с Ривзом стерся?! В легализацию иду и тебе советую. Большой бизнес и выход в дамки. Ты такое состояние отгрохал, что вопросов нет. Завязывай с криминалом. Сейчас время белых воротничков.

– Ты только об этом задумался, а я уже давно подготавливаю плацдарм. Так-то. А с Ривзом ты излишне самонадеян, сын, твой кореш в опале и вышка к нему спиной стоит на данный момент.

– Зато я плечом к плечу и вопрос решённый. Я там такую комбинацию разыгрываю, что выстрелит, отвечаю.

Судя по всему, базар между отцом и сыном в самом разгаре. Значит, Димитрий грохнул Серебрякова. Отмечаю про себя и вхожу в кабинет, заставив мужиков обернуться.

– О, под трактор попал, а, ассасин?

Смотрю на ухмыляющегося во весь оскал мужика. Чувство юмора у него специфическое, а глаза ледяные.

– В кругу ответ держал, – отвечаю ровно и слышу, как сын Каца присвистывает.

– Чудеса. Легко отделался, кажись.

– Я тебя не вызывал, Джокер.

Встречаю внимательный взгляд босса.

– Знаю, Царь. Побазарить нужно. Тема серьезная.

– Борзый у тебя киллер, папаня, – веселится за мой счет высоченный блондин, чем-то отдаленно смахивающий на Кровавого. Тот же взгляд, разворот плеч и комплекция бойца. Профессиональным взглядом оцениваю и признаю в Димитрии достойного соперника.

Иван бросает взгляд на сына и опять смотрит на меня.

– Что за тема?

– Хочу себе твою дочь.

Пауза в кабинете виснет, как пуля на замедленном кадре. Выстрел прозвучал. Осталось цель выбить.

Тишина звенит и натягивает жгутами нервы. Я готов драться за Машу, и я готов вышибить мозги Кровавому, если он не отдаст мне ее.

Внезапный смех, раскатистый и грубый, бьет по ушам и заставляет меня сжать кулаки. Димитрий ржет в голос и вдруг меняется. Больше нет весельчака, в меня взглядом вцепился хладнокровный киллер.

– Видать, тебя башкой сильно приложили. Берега сильно путаешь, ассасин. Ты хоть понимаешь, кому и что сейчас говоришь?! Ты понимаешь, на КОГО права заявляешь?! – цедит слова и вскакивает с места. Упирает в меня взгляд.

Мы с Локи одного роста, поэтому сверлить друг дуга взглядом получается без напряга.

– Раз я здесь, значит предъявы по адресу.

Цежу слова и подбираюсь. Готовлюсь к схватке с достойным, скорее всего, практически равным противником.

– Остыли! – холодный голос Кровавого бьет по напряженным нервам. Тело уже готово к разборкам и импульсы идут. С трудом отворачиваюсь и встречаюсь взглядом с Царем.

– Что мешает мне, Джокер, за такой базар прикопать тебя на заднем дворе, предварительно оторвав член, чтобы на кого нельзя не вставал?

Зверею и отвечаю, сцепившись взглядом с Кацем:

– А что мешает мне порешить вас и решить свою проблему? Я ведь не промахиваюсь, Кровавый.

В белесых глазах вдруг проскальзывает понимание.

– Машка просила тебя пощадить сынка Сашки, так?! Моя дочь! Блядство! Дочь! Предала собственного отца! Чем заплатила? На что повелся, а, ассасин?!

– Она просила пощадить невиновного. Друга детства.

Сильный кулак бьет по столу с такой мощью, что все, что там лежит, подпрыгивает и падает на пол.

– Мэри! – рык зверя свиреп.

– Только. Тронь. Ее. Убью.

– Ты себе сейчас смертный приговор подписываешь Джокер, – цедит Иван.

– Он уже давно вынесен, только исполнение все затягивается.

– И что, сестренка моя хоть в курсах, что заява на принадлежность идет?! Кажется, моя заноза в заднице становится твоей головной болью, ассасин…

Слышу веселый голос. Димитрий отходит и садится в кресло. В глазах черти и улыбка коварная. Кайфует от происходящего.

– Ты смотри, я тут на шоу попал. “Остаться в живых” называется.

Моргаю и понимаю, что накала, повисшего в кабинете минутой ранее, уже нет. Однако Димитрий не зря носит кликуху свою. Он переменчив. Моргает и веселость во взгляде исчезает. Смотрит расчетливо, прикидывая возможность грохнуть меня прямо здесь.

Достойный соперник. Опасный. Русская гюрза.

Возвращаю взгляд к Кацу.

– Я к тебе по-мужски базарить пришел. Не ссу, не ломаюсь, не прячусь. С девочкой твоей как крыса не сбегаю. Конкретный разговор веду.

Откидывается в кресле. Рассматривает меня и взгляд холодный, колючий. Жестокий мужик и я сейчас претендую на самое дорогое, что есть у него.

– С башкой у тебя проблемы конкретные, пацан, – вдруг произносит, словно обдумывая, – но яйца есть… Так что держи мой ответ. Не видать решале Мэри. Ты куда ее приведешь после вот этого вот особняка? – ухмылка на лице. – Что у тебя, кроме ствола, есть? Это раз. Два. Дочь свою за криминального элемента не отдам, кто бы он ни был. И скажи спасибо, что жив остаешься после предъявы. Считай, сегодня твой третий день рождения.

– Значит, все-таки понял, что я прав и нужно в легальный бизнес уходить? – весело замечает Димитрий.

– Скажем так, я принял к сведению то, что ты мне сказал, сын.

– А за бизнесмена отдашь с легальным доходом? Дай мне полгода. И я приду за ней.

Молчание в кабинете гробовое.

Один приказ и я труп. Многих, конечно, за собой постараюсь утащить. Убегать и прятаться – не моя тема. Только прямо. Только лицом к лицу. По-другому я не собираюсь вопрос этот решать.

Иван смотрит на меня молча. Глаза у него умные. Кажется, что он сейчас свою игру ведет. Многое понимает, но не говорит.

– Твое счастье, ассасин, я знаю, что такое свою женщину найти, – наконец нарушает тишину. – Но уверен ли ты, что Маша именно твоя? Пойдешь за нее на смерть?

– Уже.

Смотрю прямо в белесые глаза. Цена ошибки ассасина – жизнь. Своя или чужая. Умный мужик Кровавый понимает все без слов.

Голос Ивана задумчив:

– Совсем без башни. Подкупаешь. Яйца на кулак не наматываешь. Конкретно базаришь, хоть и знаешь, что без башки с членом могут оставить по щелчку пальцев.

Голову к плечу наклоняет и смотрит внимательно.

– Заинтересовал ты меня. Вот тебе мой ответ. Я отпускаю тебя, Джокер. Слово старшего. Только не все просто. Я тебе должен штук четыреста, так?

– Да.

– Удваиваю. Восемьсот тысяч. И время тебе полгода. Только бизнес легальный и с воровским миром ты завязываешь. Сможешь подняться – Мэри твоя, если, конечно, сама захочет идти за тобой.

– Мне чужие бабки не нужны. Только мое бабло давай и жди в гости через шесть месяцев.

– Ты, Фил, бизнеса не знаешь. Если выгорит, вернешь мне мои деньги в двойном размере, я благотворительностью не занимаюсь, а если не сможешь… считай, что я купил тебя и твой отказ от дочери. Ей так и скажу.

– Забиваем стрелку. Я приду за своей девочкой в положенный срок.

Глава 64

Димитрий Кац

– Что это сейчас было?!

Упираю взгляд в отца.

– Заява.

Отвечает спокойно. Хитрый у меня батя. Расчетливый. Я весь в него. Тут он свою игру явно ведет. Только я пока не врубаюсь в комбинацию.

– И ты его на своих двоих отпускаешь?!

– Скажу так, Димитрий. Вероятность того, что он сможет легализоваться, десять к одному и не в его пользу. Мешать не буду, но и помогать тем более.

– То есть думаешь, откупился?!

– Время покажет.

Не вяжется. Уважает батя этого пацана. Благоволит даже. С хера ли?! И тут меня простреливает догадка:

– Многоходовка?

– Именно.

– То есть ты предпочел дать денег чуваку, а не выпустить ему кишки. Что-то новенькое…

Отец смотрит на меня не мигая.

– Я не хочу терять Марию. Если я отдам приказ и Джокер исчезнет, она мне не простит. А если пацан сам сольется, то с меня спроса нет.

– А если Джокер сможет совершить невозможное?!

– Есть один момент, Дима. Покушение. Я тогда кое-что странное засек. Мой лучший убийца просек ситуацию за секунды и кинул предупредительный клич. Но ассасин бросился под пули закрывать не меня, своего шефа, а мою дочь. Как обезумевший рванул по следу снайпера и достал его. Вырвал имя заказчика. В принципе, если бы не этот напрочь отбитый пацан, мы бы с тобой все еще рыскали в поисках крысы.

– То есть Иван Кровавый испытывает нечто на подобии благодарности?

Ухмыляется, а на дне белесых глаз сам дьявол виднеется.

– Это инвестиции в будущее, Дима. Ты пока молод да горяч. Рубишь с плеча. Опыт придет. И выдержка тоже. Джокер – защитник. Это в его подкорке. Пацан по понятиям и в целом смахивает на меня в молодости. Если он хочет Мэри, то он сделает все, чтобы ее получить. Если кишка тонка, то сольется. В обоих случаях я в выигрыше. Я не хочу терять дочь… Она мне не простит его смерти.

Всматриваюсь в отрешенное холодное лицо отца. В целом психопат. Садист. Или как у нас в универе сексотная препод по психологии вдалбливала в меня постулаты, пока я активно натягивал ее задницу, "высокоактивный социопат".

Жестокий, асоциальный, с низким болевым порогом. Маньяк, короче. Только точки давления есть у всех. И у Ивана Каца артерия – мать. Перебьешь ее и выпустишь наружу истинное исчадие ада.

Стоит мысли проскользнуть, как я ухватываю ее за ядовитый хвост:

– Как Аврора? – спрашиваю резко.

Отец каменеет и отвечает мертвым голосом:

– Тяжелая.

– Что говорят?

– Время. Нужно долбаное время и картина будет ясна.

Берет аппарат и звонит.

– Мария. Зайди ко мне в кабинет, – командует резко и сбрасывает звонок.

Неприятный холод враз заползает за ворот рубашки.

– Я надеюсь, ты сеструху линчевать не собираешься?

Напрягаюсь. Знаю, на что способен Иван Кац в гневе.

– Мне с дочерью поговорить нужно. Свободен, Димитрий. И больше без самодеятельности.

– Хрена с два я отсюда уйду!

Разваливаюсь в кресле и ровно встречаю взгляд, от которого в детстве готов был под стол забиться. Не прокатывает. Дима вырос. Воспитан по образу и подобию.