Текст книги "Принцесса для киллера"

Глава 71

Фил Гринвуд

Несколько дней назад

Поместье Кацов встречает меня ранним утром, когда кованные ворота открываются перед моим автомобилем. За рулем сидит водитель, который аккуратно выруливает в сторону особняка, минуя заснеженные дорожки.

Даже снежный буран, который я преодолел на пути сюда, не смог помешать мне в достижении моей цели.

Ничто не смогло.

Последние полгода я выстраивал империю. Пока только фундамент, первые кирпичи, но то строение, которое я продумал и начал сооружать, уже дает первые плоды.

Рука сильнее сжимается на кожаной сумке с кэшем. Кровавый требовал долг в двойном размере.

Я утроил.

С каждым метром чем ближе приближаюсь к дому своей лисички, тем сложнее мне дышится. В грудной клетке надрывно стучит сердце, и хотя я знаю, что Маша сдает последние экзамены и ее не может быть здесь, все равно нервишки пошаливают.

Ее дом носит на себе ее отпечаток. Куда не гляну, везде она мерещится. Вспоминаю, как залип на ней, когда на балконе в развратной сорочке белыми трусами светила, как на лошади скакала и как безумно отдавалась в лесном домике…

Открываю дверь и выхожу на мороз, снег и ветер бьют в лицо, пока поднимаюсь по лестницам. За последние полгода Фил Гринвуд изменился.

Общение с Гором Кирианом дало свои плоды.

Умный мужик, расчетливый, продуманный, держащий свой бизнес мертвой хваткой, вызвал у меня уважение и дал крутой мастер-класс.

У Сокола интересная жизнь. Тропка, по которой он шел, не была ровной. Интересный мужик. Никогда не думал, что могу найти в лице бывшего морпеха друга, но Гор оказался тем редким случаем, когда мне действительно фортануло.

Захожу в дом с парадного входа и на пороге встречаюсь со Змеем. Бывший начальник улыбается будто мы только вчера виделись. Киваю и задаю вопрос:

– Кровавый у себя?

– На месте. Ждут тебя, Джокер.

Иду к кабинету, прохожу к двери, за которой сидит тот, с кем у меня самой главный договор в жизни.

Вхожу без стука, застав Царя, как всегда, сидящим в своем кожаном кресле.

Встречаемся взглядом и я, не сбрасывая скорости, подхожу и бросаю на стол сумку с баблом.

– Я пришел за тем, что принадлежит мне. Моя женщина. Отдай мне ее.

Кровавый молча сверлит меня белесыми глазами. Безэмоционален, как всегда.

– Ну садись, побазарим, Фил, в ногах правды нет.

Исполняю приказ бывшего шефа.

Смотрит на меня своими белесыми глазами, краешком губ слегка улыбается.

– Ты выполнил свою часть уговора. Скажем так. Я всегда держу руку на пульсе и в курсе, какие дела ты проворачиваешь в Вегасе. Похвально, Джокер. У тебя хватка дельца.

– Легальный бизнес может быть прибыльным, если все с самого начала правильно поставить.

– Кстати, не ты один развязался с прошлым. Скажем так, Димитрий сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Теперь у нас полным ходом реорганизация.

Разваливаюсь в кресле и ухмыляюсь.

– Ну, с твоими бабками и легальным бизнесом, который ты имеешь в виде прикрытия, думаю, это было вопросом времени.

– Джокер, ты всегда все просекал. Похвально… сынок.

Меряемся взглядом и Кровавый продолжает:

– А теперь слушай меня внимательно. Мария будет твоей только после того, как вы обвенчаетесь и никак иначе.

Смотрю в белесые глаза и говорю четко с расстановкой:

– Моя Маша сдает последний экзамен двадцатого числа. На двадцать четвертое у нее обратный билет.

Прищуривается.

– Все схвачено у тебя Джокер.

– Двадцать пятого состоится наша свадьба. В Рождество. Дольше ждать, уж прости, не смогу. Полгода без бабы.

Царь, слегка улыбнувшись, продолжает:

– Мы с тобой определенно поладим, Фил. Время есть. Думаю, Аврора будет на седьмом небе от счастья и возьмется за организацию торжества со всем пылом.

– Пусть рулит. Только бабки с меня.

– Без проблем. Сумочку свою убери только со стола. Считай, подарок на свадьбу от тестя.

Эпилог

Наконец-то!

Дорываюсь до невесты, нет! Не невесты, до своей жены. Сжимаю в объятиях красотку, в ворохе пышных юбок похожую на слоенный торт со взбитыми сливками, который так и хочется попробовать.

Когда увидел Машу в этих кремовых кружевах, с фатой, закрывающее личико, думал сдохну. А когда откинул вуаль и встретился взглядом со своей принцессой, меня выбросило от разряда электрического тока в нирвану.

Красивая. Нежная. Моя.

– Фил… – голос моей жены срывается, – ты порвешь платье, – выдыхает мне в губы, пока я нетерпеливо задираю эти бесконечные слои своего тортика, чтобы добраться до самой вкусной мякоти.

Отталкивает.

Рычу, но отпускаю. Быстро поворачивается ко мне спиной и упирается тонкими руками в стену.

– Там шнуровка, распусти ее.

– Мне нравится эта поза, сладкая, – проговариваю ей в ушко, наконец, добравшись рукой до белья.

Чувствую, как улыбается, а пальцы нащупывают интересненькое.

– Это что, ведьма?!

– Распакуй свой подарок! Не пожалеешь.

Смеется, зараза маленькая. На нервах моих играет.

Снимает сама длинную фату с волос и выгибается в спине. Грациозная как кошка.

Зверею от ревности.

– Где нахваталась этих финтов, а, маленькая? – резко хватаюсь за собранные в прическу рыжие прядки.

– Нигде! Фил, я для тебя горю, только для тебя, сними платье.

Пальцы опускаются на шнуровку.

Мой долгожданный подарочек.

Кровавый совсем зверь, заявил, чтобы до свадьбы я не прикасался к своей невесте. Либо решил мстить, изводя, либо хотел, чтобы она мне девственницей в жены досталась.

Здесь тесть, конечно, погорячился, целку своей девочки я давно взял. Но сейчас то, что между нами происходит, пожалуй, этого стоило ждать.

Платье падает к ногам Маши, и она оборачивается ко мне, взмахом головы высвобождая волосы. Рыжие пряди тяжелой волной падают на грудь, скрывая частично мою принцессу.

У меня рот слюной наполняется только от вида красавицы.

– Пиздец, какая ты, а…

– Как тебе мое развратное бельишко, муж мой?

Стерва, улыбается так, что мне в брюках становится тесно. Разглядываю белоснежные кружева, останавливаюсь на призывно торчащих сосках. Опускаю взгляд к подвязкам и трусикам с бантиком на самом желанном месте, залипаю на длиннющих ногах в чулочках.

Прикусывает губу и смотрит вдруг в нерешительности, резко толкаю ее на стену и поднимаю, одной рукой рву к чертям ленточку в виде трусов со своего самого желанного за всю жизнь подарка.

Целую сладкие пухлые губы. Моя спелая вишенка, всасываю ее язык. Мычит что-то, ерзает на мне и не замечаю, как член выпрыгивает из штанов и одним ударом заполняет тесное и тугое влагалище.

– Фииил, – срывает голос в крике, и я смотрю в затуманенные похотью глаза своей женщины, ищу отголоски боли, но там только наслаждение.

Рывками вхожу и при каждом ударе мне все кайфовее. Невозможно оторваться от самого сладкого в мире деликатеса, моего личного тортика, который я буду брать снова и снова в бесконечной неугасающей жажде.

Насытиться точно не смогу.

Удары выбивают стоны, такие приятные, ощущаю, как пальчики зарываются в мои волосы на затылке…

– Фил…

Шепчет непрерывно и откидывает голову, оголяя беззащитную шею, животное внутри меня срывается с цепей и вылизывает уязвимую линию, кусает, метит несильно, не до крови, но засосик будет.

– Ааа… – шипит и стоит мне опять поймать сладкие губы, кусает меня за нижнюю губу, продавливает своими острыми зубками до крови и кончает, ритмично сокращающиеся стенки влагалища заставляют меня излиться и продолжают вытягивать из меня все до последней капли, сцеживать сперму, пока я балдею от ощущений.

– Моя лисичка.

Целую непрерывно и несу свою жену в ванную, не размыкаю контакта, не хочу покидать это радушное и горячее тело. Мы только начали. Я голодный. Я полгода без нее. Сны видел такие, что обкончаешься, и вот теперь она у меня в руках и все, о чем мечтал… все с ней вытворять буду.

– Фил, – смотрит на меня своими охренительными зелеными глазами, и я понимаю, что они меняют цвет во время оргазма, становятся насыщеннее, темнее…

– Я чувствую, как внутри меня ты…

Замолкает смущенно и я улыбаюсь.

– Что, хер опять встал? Привыкай. Со мной будет много и грязно, все попробуешь, мы пока на разогреве и не смущайся. Не думала ведь, что одним разом отделаешься.

Заходим в душ, и я врубаю воду. Прямо как есть ставлю Машу под струи. Член недовольно дергается, стоить вытащить его. Смотрю, как струи заставляют потемнеть красные волосы, делая их почти черными, наблюдаю, как мокрые кружева прилипают к груди с алыми сосками.

Маша смотрит на меня, не моргает, заводит руки за спину и откидывает ненужный бюстгалтер, оголяя налитую грудь, скатывает чулки и ласкает себя полностью обнаженную, проводит пальцами по вершинкам аппетитной груди.

– Не делай так! – рычу, завожусь…

– Тебе не нравится? – спрашивает и голосок дрожит.

– Наоборот. Я от вида только кончить могу, а я хочу в тебя спускать. Только в тебя. Столько, пока не понесешь от меня.

Улыбается и меня от ее порочных губок ведет.

Тело простреливает похотливым импульсом, и я быстро избавляюсь от шмоток. Смотрю, как тяжелеют спелые вишенки под струями. Захожу к ней. Кладу руку на острое плечо, заставляю Машу опуститься на колени.

Смотрит на меня так открыто снизу вверх, что член дергается и берет курс прямо к манящим полным губам.

Понимает, что я от нее хочу.

– Я не могу, не умею…

– Мороженное в рожке лизала ведь, да и леденцы сосала…

Кивает.

– Считай, один конкретный леденец с мороженым получила в личное пользование.

Улыбаюсь и заставляю приоткрыть рот, давлю легонько на щеки, и Маша послушно открывает ротик, затем сама обхватывает головку пухлыми губками и осторожно проводит язычком по стволу.

Чуть не стону от этого. Моя ведьма быстро учится. Едва не пускаю маты от неожиданности, когда засасывает ствол, и начинает лизать свой персональный леденец, проходится языком, обхватывает и причмокивает. Нравится ей.

– Руками помогай себе.

Подсказываю хрипло.

Накрывает тонкими пальчиками, не может обхватить всю ширину и присоединяет вторую руку. Упираю руки в кафельную плитку и заставляю себя не двигаться. С ней я сдерживаюсь, пока. Удерживаю себя от того, чтобы натянуть ее на себя и долбиться в глотку.

Мы будем познавать друг друга медленно. Некуда спешить. Она теперь навсегда только моя.

Поднимаю Машу за плечи и прижимаю спиной к своей груди так, что попкой чувствует мой стояк, веду пальцами по бархату кожи, выкручиваю соски и слышу сладкий стон.

– Мне нравится твой темперамент, лисичка, нравится, что ты течешь от того, что отсасывала мне…

– Фил…

– Что, радость моя?

– Я хочу почувствовать тебя снова в себе… – шепчет и трется задницей, елозит по мне в нетерпении.

– Нет, не так. Скажи – хочу заняться с тобой любовью. Хочу любить тебя.

– Хочу… все хочу…

Шепчет моя принцесса и, чуть повернув голову, смотрит на меня, а я спускаюсь пальцами по плоскому животику, опускаюсь ниже и чувствую мокрые складки. Влажные они не от душа, сок ее на пальцах чувствую и начинаю растирать. Закатывает глаза.

– Скажи. Маша, ты себя ласкала так?

– Ч-что?

Хнычет, глаза прикрывает.

– С клитором играла?

Надавливаю на тугую горошинку, веду пальцами из стороны в сторону, кружу на определенной точке.

– Да… – выдыхает признание, губы закусывает…

Резко выкручиваю и срываю стон.

Больно ей, но кайфово. Я человеческое тело хорошо изучил, все болевые точки, которые могут стать источником наслаждения, знаю.

– Когда начала изучать свою сексуальность, ммм, сладкая? Кого представляла моя течная сука пока натирала киску?

Причиняю немного боли своими ласками, потому что только от мысли, что могла о другом думать, крышу напрочь рвет.

Пальцы все сильнее впиваются в грудь, оставляя синяки, а член дрожит от желания натянуть свою женщину, чтобы думать ни о чем не могла, кроме траха со мной.

– Маша… отвечай…

Вылизываю ушко.

– Тебя! О тебе думала! Чертов больной ублюдок! Ждала эти полгода, скучала и… – дыхание учащается, на грани оргазма балансирует ее прекрасное тело.

Садист внутри хочет получить ответы, а пытку удовольствием я еще никому не проводил…

– Что представляла? Как именно я тебя трахал, ммм, Маша?

Задаю вопрос, в то время как пальцы проскальзывают в горячую мокрую щель. Двигаюсь медленно, заставляя ее насаживаться и желать большего.

– Я просто… скучала и хотела тебя… твои пальцы и член в себе!

Шипит разозленной кошкой.

Улыбаюсь…

– Фил… я тебя убью…

– Не получится, сладкая… Но для начала попробуй затрахать меня до смерти.

Отпускаю клитор и проскальзываю двумя пальцами в пульсирующую глубину, узкую и горячую.

– Всегда был только ты, Джокер. До тебя пустота. С тобой наполненность…

Шепчет свои признания, и я не выдерживаю, разворачиваю принцессу к себе лицом и смотрю в блестящие глаза.

Отталкиваю ее на стенку и падаю на колени.

Джокер. На. Коленях.

Еще никогда такого не делал, но язык колет от желания попробовать мою девочку.

Заставляю отвести красивую ножку и упереть в мое плечо.

– Фил…

Смотрит на меня ошалело. Умная девочка понимает, что именно я намерен сделать. Сглатывает, когда приближаю лицо к киске, а потом резко тянет носом воздух, когда языком складки раздвигаю и принимаюсь играться, не выдерживаю и целую с силой, прикусываю, пробую, пью ее всю до дна. Играю с горошинкой и тараню влагалище языком, вылизываю свой тортик с кремом из взбитых сливок.

Ощущаю ее пульсацию на языке и слышу хриплый стон, ловлю содрогающееся в удовольствии тело и продолжаю мучить, не реагируя на стоны и мольбы, опять подвожу к пределу.

Резко встаю.

Выдержка подводит и язык заменяет член, врезаясь на всю глубину до искр из глаз, цепляется за меня, пока я мну ее попку, ритмично прибивая к себе, отвечает сладко, стонет, пока насаживаю и верчу во все стороны желанное тело.

– Я люблю тебя, Фил…

Срывает голос и кончает.

Смотрю в зеленые глаза, блестящие чистотой изумрудов. Меня накрывает. Вышибает из реальности, и я изливаюсь в свою женщину, выдыхая признания:

– И я, Маша… Люблю…

Слова даются сложно, а признание режет слух. Заставляет что-то внутри зазвенеть. Сердце. Ощущаю его сейчас как никогда четко.

Фил Гринвуд, беспризорник и одиночка, наконец, нашел свою семью.

Конец