Текст книги "Колдун со Змеева моря"
Автор книги: Анна Гурова
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
– Он не мертвый, – возразила Славуша. – У него глаза живые. Отдай его мне, синюшка!
Призрачная женщина расхохоталась.
– Это же ты себя вместо старухи Лесному Хозяину предлагала?. За тех, кого любишь, не жалко и жизнь отдать, верно?
– Верно! – Славуша взглянула на нее с недоумением: – Как же иначе-то?
– Ах, разумница! Долго я такую искала…
– Не слушай ведьму, Славуша! – резко сказал Велько.
Он все озирался, пытаясь понять, куда их затащила синеглазая чародейка. Нойда когда-то сказал ему, что эта нечисть повелевает водой, но не в чужом же святилище! Значит, не оставила в покое Нежату. Следит за ним, следит за тем, что творится в Новом городе… Может, и рунопевца она подослала?
«Если так сильна, что устроила ловушку прямо в вещем источнике, кто она такая?!»
– Отстань от девки, – приказал Велько. – Убирайся! Это не твое капище.
– Так и не твое, – бросила окутанная туманом женщина и вновь перевела взгляд на Славушу. – Хочешь забрать Арнгрима? Поторгуемся?
– Его зовут Арнгрим… – прошептала Славуша, горячо кивая.
Велько вдруг вспомнил, что у него есть гусли. Он потянулся за спину, скинул с плеча короб, открыл его, и клыки Великого Хауги блеснули в призрачном свете…
– На заре времён глядело Небо в Океан-море.
В добрый час из вод зелёный остров встал,
Белым чистым камушком увенчанный,
А над камнем – Древо первородное.
В те поры ясны очи ты открыл,
У корней могучих, Велес-батюшка.
Потянулся к Древу, сделал гусельки,
Вещей песней Небо начал радовать,
Звоном струн, словами огнистыми…
– Замолчи! – послышался визгливый окрик, в котором слышались и гнев, и страх.
Туман сделался ледяным, стало сводить пальцы. Велько, превозмогая, выплетал заговор.
– Отозвалось Древо многошумное,
Разбросало семена дерев и трав,
Расправляли крылья птицы певчие,
Разбегались звери рыскучие,
Пробуждались люди изначальные —
Род свой длить, Богам сыновствовать,
Хвалит ныне всяк Тебя по-своему,
Как велит обычай прародительский…
Только сейчас Велько сам понял, что именно рождалось под его руками. Не так часто он обращался напрямую к богам. Разве что прошлой зимой, в святилище Велеса, ему пришлось воззвать к божественной силе – и Велько тогда получил ответ, который едва не убил его… Но сейчас у него не было другого выбора. Он призывал Отца на помощь.
– Но когда туман ползёт под елями,
Родники болотиной задушены
И пропали звёзды путеводные,
Всякий сын отца зовёт на выручку.
Помоги же, огнекрылый Велесе!
Помоги развеять мглу исподнюю,
Выйти вновь под ласковое солнышко!
Туман начал клубиться и темнеть, напоминая дым. Облик прекрасной женщины затянуло будто серой гарью. Славуша, потеряв ее из виду, оглянулась на Велько и ахнула, словно чего-то испугавшись. Но Велько продолжал петь, и остановить его было уже невозможно.
Марево вокруг было уже не голубоватым, а рыжим, словно подсвеченным огнем. Славуша слышала треск костра, видела языки пламени. Ей казалось, что она стоит внутри огромного костра. Нет – это не пламя, это огненные крылья хлещут воздух, прогоняя мглу! Лицо Велько светилось внутренним жаром, глаза горели слепящим пламенем. Он пел и горел, и все горело вокруг него.
– Велько! – закричала она в отчаянии.
Огненный певец услышал ее, опустил гусли. За его спиной распахнулись косматые огненные крылья. Велько взмахнул ими и взвился в небо. Крыша святилища вспыхнула, внизу раздались крики ужаса. А Велько рвался все выше, раскидывая огненные перья до края земли.
Когда пламя утихло, и арбуй осмелился войти в сгоревшее святилище, он увидел, что камень с трехпалым отпечатком оплавился, а источник выкипел до дна. В прогоревшей крыше осталась огромная дыра с дымящимися краями. На земле рядом с камнем лежала сомлевшая Славуша, целая и невредимая. Велько же исчез бесследно исчез.
Глава 3. Охота на рунопевца
Между тем путь Нежаты до Велесова капища сильно затягивался. Хотя священная дубовая роща располагалась от Нового города не слишком далеко, уже начинало вечереть, а новгородцы только-только подошли к опушке леса. «Слишком медленно идем. Этак мы до капища доберемся к завтрашнему утру…» – думал Нежата, окидывая взглядом длинный хвост из пеших людей, растянувшийся за ним по дороге. Здесь были и его собственные проверенные бойцы из домашнего войска, но по большей части – разнообразные добровольные помощники, увязавшиеся ловить колдуна или поглазеть, как его будут ловить другие. «Надеются, сейчас волхвы им пальцем ткнут – дескать, колдун там, – и айда его хватать наперегонки!»
Сам Нежата был спокоен. Ему почему-то казалось, что мальчишка-чародей со своими смешными гуслями никуда от него не денется. «Не для того он в наши края пришел из-за моря, чтобы прятаться! Сперва он ко мне на двор явился – ну а теперь я брошу ему вызов… И вот тут поиграем в гусельки…»
Нежату немного мучила совесть, что он не дождался Велько и вообще ни словом не упомянул, что его-то проклятый мальчишка и искал. Но при одной мысли о брате Нежату почему-то охватывала досада, которую он и сам себе толком не мог объяснить. А скорее не хотел. Кому ж приятно признаваться самому себе, что завидуешь брату и отчаянно боишься, что он опять обойдет тебя? Почему Вяйно искал именно его? Чем Велько лучше?! Теперь, не слишком преуспев с постройкой крепости, Нежата надеялся отличиться с чудским колдуном. Вот поймает его, притащит связанного, заткнув рот, на Словенский холм – тогда можно и брата позвать…
Нежата ехал, пустив коня шагом. Он и его люди снарядились как на войну. Большой отряд, следовавший позади, грел душу молодому витязю. Ему нравилось, что люди беспрекословно следуют за ним, как они смотрят, ожидая приказов. Нежата, несмотря на юные года, уже много где побывал, и видел, что в других землях правят ярлы и князья. «А у нас не поймешь – кто громче крикнет, у того и власть…Так не пойдет! Один Новый город, один князь!»
Из леса вдруг показались несколько человек и бегом направились прямо к Нежате. Тот натянул поводья – возвращались разведчики.
– Мы видели черных птиц! – задыхаясь, выпалил первый.
– Это были не птицы, – перебил его второй.
– А кто? – спросил Нежата.
Одним из разведчиков был Руско, которого Нежата все-таки забрал к себе в отряд. После гибели дяди тот и сам не захотел оставаться на Кукушкином острове и с благодарностью пошел под руку новгородца.
– Они лишь издалека на птиц похожи, – быстро проговорил карел. – Это туньи, господин. Пернатые девки из Похъелы…
– А! – воскликнул Нежата, сразу сообразив, о ком говорил Руско. – Крылатые мары!
Его глаза вспыхнули.
– Так вот как этот чудин сюда попал! Его мары принесли!
– Они кружили вон там, над бором, – другой разведчик махнул рукой, указывая в сторону реки.
Нежата задумался. Он неплохо знал эти места, много раз охотился в здешних лесах. Помнил и холм у реки, поросший великолепными соснами. Самая старая из тех сосен была весьма почитаема, обитатели окрестных деревень носили ей дары. С холмов были отлично видны и Волхов, и Новый город…
– Он там, – сказал Нежата, не сомневаясь, что прав.
И, обернувшись, принялся разделять свое пестрое воинство. Большую часть добровольцев послал к сосновому холму с севера, велев лезть наверх открыто и шуметь как можно громче. Своим же ближним воинам дал совсем другое задание – обойти холм с юга и засесть там в засаде.
– Нападать только наверняка. Убедитесь, что колдун вас не видит и не успеет проклясть, – наставлял он товарищей. – Скрутите его, свяжите руки, даже пальцы, рот покрепче заткните…
Кто-то вспомнило было про жрецов Велеса, но Нежата отмахнулся:
– Сами справимся!
Времени терять не следовало. Летние дни долги, но все же солнце спустилось уже низко, в воздухе веяло прохладой. «Если не найдем колдуна до темноты – придется ночевать в лесу, и утром начинать все сначала. А что он успеет за ночь натворить?!»
* * *
Столетние сосны пламенели в лучах заходящего солнца как столпы огня. Новгородские воины крадучись поднимались на холм, то и дело замирая и припадая к земле. Издалека доносились крики, улюлюканье, треск подлеска. Добровольцы шумели так, будто целый свадебный поезд заблудился в лесу, упившись браги. Нежата всматривался в сумерки, опасаясь упустить чудина. Сердце колотилось, кровь быстро бежала в жилах. Предвкушение охоты горячило; Нежата казался себе зорким, тихим и опасным, точно зверь в засаде.
– Что-то не так, господин, – прошептал бесшумно подкравшийся Руско. – Прислушайся…
В самом деле, крики новгородских горожан звучали уже иначе – совсем не так залихватски, как совсем недавно.
– Кажется, на помощь зовут, – с тревогой сказал Руско.
Воины собрались вокруг Нежаты. Теперь каждый отчетливо слышал ужас в разносившихся по темнеющему бору воплях.
– Это колдун, – сказал Нежата. – Он занялся загонщиками. Все идет как следует. Теперь наш черед.
Они поднялись еще немного, и наконец идущий впереди резко остановился. В тот же миг Нежата услышал звон струн и размеренное пение, и увидел шагах в двадцати перед собой яркую рубашку и белобрысую голову Вяйно. Тот сидел на пне спиной к воинам, играя на кантеле и выпевая заклинание.
– … к тебе взываю,
Котиранта, онни-маа!
Дай мне ровную дорожку,
Им же – ямы да овраги,
Пусть их морок одолеет,
Пусть у них завязнут ноги
В торфяной болотной жиже,
Пусть разрежут обувь камни,
Пятки до крови изранят…
Нежата встал, поднял лук, прицелился и спустил тетиву. Мгновением позже его движение повторили все воины. Вяйно даже не шелохнулся. Стрелы, не долетев до него, воткнулись в землю…
– Еще стреляйте! – прошипел Нежата.
Воины, бормоча заговоры от нечисти, потянулись за новыми стрелами. Вяйно наконец обернулся. Встретился взглядом с Нежатой, нахмурился, встал и пропел:
– Пусть разверзнется под ними
С громким чавканьем болото!
Пусть их там растащат раки,
Рыбы жадные обгложут!
Мне же солнечной тропинкой
Путь открой, о Туаттола!
Земля под ногами новгородцев стала зыбкой. Теперь полные изумления и страха крики раздавались вокруг Нежаты. Воины падали, корчились, пытались хвататься за растущие повсюду тонкие деревца и торчащие из земли корни, но все равно проваливались в песок, словно в трясину. Ничто не помогало – земля засасывала их. Нежата на миг застыл, не зная, кому бросаться на помощь, и вдруг сознал, что сам стоит по-прежнему на твердом.
– Ага! – воскликнул он. – Что, не берут меня твои заклятия?!
И кинулся к колдуну, пока тот не придумал чего-нибудь еще. В несколько прыжков добежал до Вяйно, вырвал у него из рук гусли и швырнул их об дерево. Затем сбил мальчишку с ног:
– Что, выродок, как тебе такая игра? Не по вкусу?
Вяйно покатился по земле да так и остался лежать, не пытаясь сопротивляться, даже когда Нежата схватил его за горло. Он глядел в лицо противнику без злости и страха, так что Нежата невольно смутился. Он все еще крепко держал странного мальчишку, но уже не пытался бить его. «Чтоб тебя волки сожрали, заморыш полоумный, – подумал он с досадой. – С таким воевать – себе позор…»
– Ты не Вельхо! – выпалил вдруг мальчишка.
Нежата усмехнулся.
– Ну надо же, догадался! Сразу видно колдуна!
Боевое напряжение, пронизывающее бор, ослабевало с каждым мигом. Нежата услышал доносящиеся из темноты стоны и ругань новгородцев, и мигом вспомнил, с кем имеет дело.
– Отзови чары, и я отпущу тебя, – резко сказал он – Разойдемся миром.
Но чудин, кажется, и вовсе его не слушал. И вообще вел себя так, будто его не держали за горло, и больше никого тут не было. Широко распахнутыми глазами глядел в небо, куда-то поверх плеча воина…
«Крылатые мары!»
Нежата отскочил от колдуна, перекатился и снова взлетел на ноги, выхватывая меч. И увидел, как на вершину холма спускается с неба огненный змей.
* * *
Жгучее пламя в один миг преобразило Велько, расширив его границы до краев неба, сделав его бесконечно сильным и стремительным, словно мысль. У него словно открылась тысяча глаз. Он взлетал все выше, не думая о том, как изменился, и что с ним происходит, а просто упивался полетом. Человеческое тело исчезло, но Велько не беспокоился о нем. Казалось, иначе и быть не может – ведь он выпорхнул из плоти, как бабочка из кокона, раскрылся, словно цветок. Раньше был серым дождем – а теперь молния, пронзающая тучи! Теперь ему и подумать было странно, как это он столько лет ходил в человечьем облике.
Внизу в свете заходящего солнца блестел Волхов, плавно извиваясь среди темных берегов. По обеим сторонам лоскутным одеялом раскинулся город. Велько лишь глянул – и внезапно ощутил его живое тепло. То, что показалось Вяйно уродством и скверной, новгородцу увиделось чем-то родным… и очень уязвимым. Захотелось обнять, защитить… Велько перелетел реку и полыхающей ночной зарницей пронесся над крепостными башнями Словенского холма. Он отчетливо видел, как улицы и площади покрываются черными точками голов, как люди смотрят в небо и кричат от изумления и восторга. Огненный змей над городом – это же прекрасно! Велько не сомневался, что люди восхищаются его полетом, так же как и он наслаждался заново открывающимся ему миром. Сделав круг над крепостью, Велько ударил крыльями и взмыл к облакам.
Внезапно он ощутил, что не один в небе, а потом услышал и голос.
«Ты все-таки полетел!» – раздалось в голове.
По обе стороны от него скользили, раскинув крылья, две черные тени.
«Помнишь меня, сын огня?»
«Конечно! Ты – тунья из Черного островняка!
Одна из крылатых дев, сложила крылья и ринулась вперед, догоняя его. Пронеслась мимо, сверкнув глазами и оскалив клыки в радостной улыбке.
«Мы искали тебя и нашли! Это мы рассказали о тебе Вяйно!»
«Кто он такой?»
«Он с далекого севера, из краев, где люди и боги живут вместе. Вяйно – сын Девы Воздуха, Ильман-Импи. Отец его был шаманом. Он уже не в первый раз живет на земле, он рождался и умирал, бывал молодым и старым, приходил орлом и щукой, бобром и медведем… Он сказал, что в чертогах богов услышал песню о солнце…»
«А! Да, на прошлый Корочун я пел во славу молодого солнца…»
«И тебя заметили услышали, сын огня… Вяйно решил, что должен отыскать тебя. Он родился в этом мире еще раз, немного подрос и в нетерпении отправился в путь. Но твои родичи посмеялись над ним. Будь Вяйно старцем, он бы и сам посмеялся над ним в ответ. Но поскольку он еще ребенок, – обиделся и решил отомстить…»
«Мне это не нравится».
«Что тебе или Вяйно до ползающих по земле, до их дымных жилищ? Просто бросайте их и уходите с нами!»
«Где Вяйно?»
«Вон он, на холме».
Велько поглядел туда, куда указывала тунья – и невольно удивился, как это он сам до сих пор не заметил рунопевца. Даже в скромном облике чудского мальчишки Вяйно сиял, как звезда, на горе среди сосен. Велько нутром почуял нечто великое, могущественное… и родственное!
«Ты искал меня – вот он я!»
Огненный змей сложил крылья, и, рассыпая в небе гроздья искр, ринулся вниз.
* * *
Летучий огонь сходил с вышины. У огня были крылья и длинное, извивающееся туловище; хвост, хлеставший словно молния, и зубастая, распахнутая пасть. В какой-то миг крылатый змей закрыл собой все небо. Нежате показалось, что сейчас сгорит и он, и Вяйно, и лес… Он покрепче ухватил меч, готовясь погибнуть в честном бою, но тут на глаза попался брошенный лук. Нежата в один миг подхватил его с земли, кинул стрелу на тетиву и выпустил в налетающее пламя.
Рядом что-то кричал Вяйно, но за рёвом огня Нежата не слышал. Пламя вдруг угасло, словно туча закрыла солнце. Огненный змей упал, немного не долетев до вершины холма. Едва коснувшись земли, он сразу съежился, языки пламени растаяли в сумерках…
Нежата рьяно кинулся добивать летучую вражину. Но когда подбежал…
– Велько? – пробормотал он, не веря глазам.
Велько лежал, опрокинувшись навзничь. В его груди торчала стрела. Над поляной промелькнули две быстрые тени. Одна мара вцепилась когтистыми лапами в поваленное дерево так, что оно затрещало; другая прикрыла собой Велько, шипя на Нежату. Тот почти не обратил внимания на крылатых хищниц.
– Брат! – бормотал он, – Как же… брат…
– Вельхо, оборотень, истинный сын змея, – произнес Вяйно, подходя к близнецам. – Теперь его ни с кем не спутать! Я знал, что мы встретимся!
Мальчик наклонился, провел рукой над раной и тихо запел. Стрела сама вышла из раны в руки Вяйно. Он кивнул, выкинул стрелу, еще раз провел ладонью над грудью Велько, и рана закрылась.
Ресницы Велько дрогнули. Нежата, склонившийся было над ним, шарахнулся, выругавшись. Ему показалось, что из глаз брата, словно из растопленной печи, рвётся огонь.
Велько приподнялся на локтях, ошалело оглядываясь. Он явно не понял, что был ранен, и не заметил, что вновь обернулся человеком. Велько встретился глазами с Вяйно, и радостно улыбнулся.
– Я искал тебя… – с трудом проговорил он. – Хотел послушать… и сыграть тебе, если захочешь…
– Тебе сейчас только играть, – хмыкнул Вяйно.
Он огляделся в поисках кантеле. Однако после удара Нежаты от него мало что осталось.
– Возьми, – Велько потянул с плеча кожаный тул. – Хочешь, бери насовсем!
– Богатый дар… Чем отдарюсь?
– Это гусли родом из ваших земель – там им и место.
Вяйно бережно достал щучьи гусли и замер.
– Откуда…
– Из челюсти Великого Хауги. Это была огромная щука…
– Подобные существа не должны рождаться в этом мире. Люди не могут убить их…
– Но мы с братом убили!
– И ты все еще считаешь себя человеком? Теперь я понимаю, зачем явился сюда – чтобы сказать тебе, кто ты такой…
Нежата хотел было встрять, но промолчал. Вяйно тронул струны, прислушиваясь к их голосам.
– Дух этого существа еще здесь. Что-то нарушилось в мире! Я должен разобраться…
Велько вдруг ощутил, как волшебство, пронизывающие этот лес, разом исчезло. Словно ветром сдуло огненное сияние сосен, исчезли существа, вышедшие послушать пение чародея. Темнота наполнилась громким голосами – окликами, стонами, проклятиями… Новгородцы, скованные чарами Вяйно, наконец освободились, однако успели настрадаться в его ловушках, и ночь им предстояла нелегкая.
Нежата огляделся и понял: Вяйно пропал. Ни его, ни крылатых мар поблизости не было. А может и были – да он их больше не видел…
По крайней мере, его брат остался. Велько лежал на спине, тяжело дыша. Его руки и ноги были бессильно раскинуты, глаза казались выжженными изнутри. Где пылающий взгляд, где огненные крылья? Небесный восторг остыл пеплом. «А может, и не было никакого крылатого змея? – подумал Нежата – Может, мне просто привиделось?»
– Как ты это сделал? – вновь склонился он над близнецом.
– Что сделал? – прохрипел тот.
«Он – истинный сын Змея. Теперь его ни с кем не спутать», – вспомнил Нежата слова Вяйно. Он глядел на брата, и ему было больно, как никогда в жизни.
Черная Акка
Глава 1. Пленница
Нойда сидел у костра, опустив подбородок на руки и глядя в огонь. Вокруг нависла такая густая тьма, словно саами развел свой костер где-то в Нижнем мире, под его беззвездным небом. На самом деле где-то здесь уже начинался Великий лес племени вису. Никто не знал, где он на самом деле заканчивается, а правили в нем лишь боги и духи. В воздухе уже сильно чувствовалась осень. Земля дышала холодом и сыростью, пахло грибами. К костру то и дело выпархивали из темноты белые мотыльки-однодневки и мгновенно сгорали в пламени. Откуда-то сверху, кружась, падали желтые березовые листочки.
Нойда чувствовал себя очень одиноким. Хоть он и был давно уже совершенно один, но редко думал об этом. Вернее, загнал эти мысли поглубже, чтобы они не мешали. В сущности, ему и так было очень спокойно. Люди по большей части просто докучали ему. Но ли он устал, то ли история с женой-лягушкой его подкосила… И сейчас нойда понятия не имел, куда идти дальше. Он не ощущал душевных сил, даже чтобы устроить гадание – знал, что малые сейды откажутся говорить со слабым. Вот уже и лето миновало, а он совсем запутался в своих поисках. Сколько дорог пройдено – и все впустую. Та, кого он ищет, неуловима. Она неизмеримо сильнее его. Ее пути и цели недоступны пониманию смертного. Он просто ловит ветер…
– Сирри, я подвел тебя, – шептал нойда, глядя в огонь. – Но, ради тебя, я от нее не отстану… До смерти – и после смерти тоже…
Сирри улыбалась ему из костра так же беспечно, как в их последний вечер.
Нойда подумал, что надо ложиться спать, чтобы хоть немного набраться сил, но ему не хотелось даже шевелиться. Казалось, он может так всю ночь просидеть, пока ночной холод не проберет его до костей. Березовые листики вспыхивали в темноте и вновь исчезали. «Вот и я такой же лист, который несет осенний ветер…»
Странный пронзительный крик донесся издалека. Нойда вскинул голову. Крик прозвучал где-то далеко – не понять, человек, зверь или птица. Однако нойде показалось, что он уже слышал прежде этот голос. Правда, он не сразу сообразил, где именно. Но когда вспомнил – тоскливого оцепенения как ни бывало.
«Тунья? Здесь?!»
До утра было еще далеко. Несмотря на кромешную тьму, нойда решил пойти на разведку. Ему показалось, что это был вопль о помощи.
Довольно долго он пробирался через густой подлесок, влажный от студеной ночной росы. Зверей саами не боялся, но подвернуть ногу во тьме было бы крайне досадно. Впрочем, он скоро понял, откуда долетел крик. В этом дремучем краю единственными дорогами были реки. Сам нойда озер и рек с некоторых пор старался избегать, но где протекал ближайший водный путь, знал, поскольку и сам его держался. Вскоре его подозрения подтвердились. Среди деревьев внизу блеснула полоса лесной реки. И сразу же нойда увидел людей. Множество их отдыхало у костров на пологом берегу. У воды темнели три лодьи.
Нойда затаился у опушки на высоком берегу, разглядывая стоянку. Новгородцы? Куда это их несет? Такой большой отряд! А там что за клетка? Нойда подался вперед, не веря своим глазам.
В это миг позади раздался легкий шорох. Нойда и обернуться не успел – на него навалились, заломили руки и потащили вниз.
– Глядите, кого поймали!
– Кикимору, что ли?
– Держи крепче, еще укусит!
Пойманного проволокли сквозь стоянку, под любопытствующим взглядами новгородцев. Народу тут в самом деле было много, и не только воины. Судя по всему, многие путешествовали вместе с семьями. Нойда не успел понять, почему так, и что это за переселение, когда увидел, к кому его тащат. И даже почему-то обрадовался – хотя радоваться тут было совершенно нечему…
* * *
Той ночью Нежата тоже сидел у костра и размышлял. Обычно после тяжелого дня в пути он падал и засыпал до утра без снов, но видно, ночь была нынче такая, располагающая к думам.
«…доброе дело – поставить еще одну крепость! На этот раз в пограничье, в землях вису… – думал он. – Но почему послали именно меня? Значит ли это, что у карелов я все-таки доказал, что способен свершить нечто полезное? Или просто вече решило убрать меня подальше от Нового города? Скорее уж второе…»
Нежата помрачнел, вспомнив про Велько, и как скверно все с ним потом обернулось…
«Они его теперь до смерти боятся – а я его брат…»
Не только он пострадал из-за Велько. Нежата поднял голову, нашел взглядом шатер кормщика Богши. Их пути должны были вскоре разойтись. Богша с семейством тоже покидал Новый город и уезжал к брату на южный берег Ильменя. Нежата отлично знал, что теряет одного из лучших своих людей по вине его дочери Славуши. Пожалуй, ни одна из новгородских девиц не обладала таким даром оказываться не в то время и не в том месте, как она. После того, что произошло в святилище Волозь-Шкая, от Славуши отшатнулись не только свои, но и меряне. А ее это, казалось, и не заботило… И замуж идти теперь вообще не хочет, хотя давно пора бы… Странная девка, хоть и красивая. Что-то с ней не то…
– Княже! – послышался оклик одного из воинов. – Гляди, какое диво лесное поймали! Следил за нами из-за кустов…
– Опять ты, проклятый лопарь?!
– Видно боги нас свели, Нежата, – нойда, которого наконец отпустили, выпрямился, разминая руки.
– Что тебе тут надо, колдун? Почему ко мне привязался? Зачем следишь за мной?
– Я шел мимо своей дорогой…
– Что-то не верится!
– … и услышал крик.
Нойда уставился в глаза Нежате и гневным движением указал на клетку, стоящую под сосной в отдалении. В клетке съежилось нечто черное, косматое, напоминающее ком грязных перьев. Только глаза поблескивали из-под спутанных волос.
– Как ты осмелился захватить тунью?! Отпусти ее!
Нежата с изумлением посмотрел на него и расхохотался.
– Тебя притащили из леса, а ты мне еще будешь указывать?
– С тунами нельзя так обращаться, – настаивал нойда. – Они дети богов! Ты навлечешь на себя проклятие…
– Это мы – дети богов, – отрезал Нежата. – Проклятий я не боюсь. А крылатых мар даже карелы называют похъельской мерзостью. Она выслеживала меня, как ты, и попалась. Теперь будет сидеть к клетке. Вернусь в Новый город – отдам ее жрецам. Пусть сами решат, что с ней делать. А будешь дерзить – посажу и тебя туда же…
Тунья, видно догадавшись, что говорят о ней, приникла к прутьям, сверкнули глаза на запавшем лице. Нежата, внимательно следивший за нойдой, вдруг крикнул:
– Ты куда руку потянул?
– Сейчас развяжу тут кое-что…
– Держите его!
Нойда схватили за руки, но он успел сделать то, что собирался, одним рывком развязав малый узел на привязанной к поясу веревке. Взвыл ветер, пламя костров взметнулось и забилось, попадали шатры. Мощный вихрь подхватил клетку с туньей и швырнул ее о сосну. Раздался треск, клетка начала разваливаться, и в тот же миг нойду сшибли с ног. Со всех сторон на него посыпались яростные удары. Вырвалась ли на волю тунья, нойда заметить не успел…
Ему мерещилась ледяная изба, залитая кровью, на вершине горы, где рождается северное сияние. Он лежал на полу в крови, а за ним пришла Сирри.
«Так вот где ты живешь теперь, – прошептал он. – Ты стала нийди, небесной девой…Я не уберег тебя…Никогда себе не прощу! Всякий раз, как Неспящая приходит и смотрит на меня твоими синими глазами, словно издеваясь, я испытываю невыносимые муки… Скажи, как ее имя?! Если я не узнаю, я никогда ее не настигну!»
«Откуда же мне знать имя той старухи, – отвечала Сирри, – если я ее прежде никогда не видела? Она просто подошла ко мне на берегу моря и сказала, что ей нравятся мои глаза…А потом убила меня…»
«Тогда я ничего не смогу для тебя сделать. Только прийти к тебе пораньше»
«Не надо, – ласково отвечала Сирри. – Придешь в свое время».
Нойда очнулся и долго не мог понять, где он. Ему было так мягко и тепло, как наверно, никогда в жизни. Нежный пух укутывал его почти с головой. Нойда попробовал пошевелиться, и все тело свело болью. Тогда он вспомнил, что его избили по приказу Нежаты. Но что было потом?
«Ты сейчас с кем-то разговаривал», – раздался голос у него в голове.
Нойда скосил глаза в сторону и увидел тунью. Та сидела рядом с ним на камне, похожая на огромного нахохлившегося филина.
«Я унесла тебя на гору, сын тумана, – объяснила она. – Тут безопасно».
Ну конечно, подумал саами. Тунья где угодно найдет безопасную кручу, куда не доберутся ползающие по земле люди.
– Спасибо, что вытащила меня, – прошептал он, облизывая разбитые губы.
Тунья пошевелилась, переступила с лапы на лапу, пожала плечами. В воздухе пахло кровью. И это была не только кровь нойды.
– Ты ранена? – спросил он, приподнимаясь.
Тунья распахнула крылья, показывая грудь в темных потеках.
«Я выщипала пух, чтобы свить тебе гнездо».
– Зачем?!
«Чтобы ты не замерз. Ночь очень холодная».
Нойда ощутил, что на глазах у него навернулись слезы. Теперь пушистая постель жгла его кожу. Он протянул руку и легко прикоснулся к кожистой лапе с кривыми когтями.
– Чем я могу тебе отплатить?
«Ты с кем-то разговаривал, сын тумана, – повторила тунья. – Называл ее Сирри. Кто это?»
Нойда на миг задумался.
– Я поклялся не рассказывать об этом ни единому человеку. Эти счеты – между мной и тварью из моря. Но ты не человек, так что слушай…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.