Текст книги "Русский театр на сломе эпох. Рубеж XX–XXI веков"

Современный русский театр, находясь в тисках жесткой коммерческой диктатуры, совершенно очевидно избегает занятия какой-либо гражданской позиции. Ему, как и всему населению на территории России, приходится выживать. И он сегодня думает исключительно о своем выживании, а не о высоких материях и задачах, так же как чурается он в новых условиях следом за литературой даже намека на исполнение миссии «совести нации». Согласно принятой к действию постмодернистской доктрине, он больше не желает никого учить жить. Но, отказавшись от «учительских вериг», от жизни человеческого духа на сцене, от связи с действительностью, от поисков общественного идеала и от роли кафедры, «с которой много можно сказать миру добра», он неизбежно становится ущербным и в художественном, и в эстетическом смысле.

И все же о современном отечественном театре трудно говорить, оперируя законченными категориями. Процесс слома эпох, слома сознания, а соответственно, и перерождения русского театра продолжается, он еще не закончен. Все в высшей степени неустойчиво и очень зыбко. Да и есть ли точка окончательной бифуркации в искусстве и культурном сознании, пройдя которую исключены какие-то иные разветвления и повороты, включая возрождение и развитие на новом этапе эстетических и художественных открытий культуры ушедшей эпохи, перечеркнутой сегодня? Новое, как известно, это хорошо забытое старое. Исторический путь развития искусства, как и художественного сознания, на определенных отрезках обнаруживает очевидную спиральную траекторию. История искусства и культуры в чем-то подобна птице Феникс. В прошлом культура и цивилизация не раз демонстрировали свою способность возрождаться из пепла. Надежда, как известно, умирает последней. Хочется верить, что великий гуманистический русский театр не погибнет, не превратится в «пепел потерь» или в пространство выжженной земли. Дискретность его развития еще не означает его конец. Остается вера в будущие, должно быть, далекие поколения. Может быть, когда-нибудь они смогут через весь наносной шлак очередных разрушительных и по-своему «страшных лет России» вновь отыскать и вынести животворящее зерно, через которое будут возрождены и бережно воссозданы заново открытые и понятые идеи и начинания богатейшего наследия русского и советского театра без изъятий и конъюнктурного подхода. Прерванный путь должен быть продолжен. Ведь значительная часть ХХ века, несмотря на все его трагедии, без сомнения, была «золотым веком» отечественного театра, его самым плодотворным и для мирового театрального развития периодом. Что-то, конечно, вместе с людьми ушло безвозвратно, но что-то может быть воссоздано и передано будущим поколениям. Бесконечно грустно оттого, что мир на земле не может обойтись без варварства на каждом новом витке своей исторической спирали, без разбоя и разрушения, без грубого вытаптывания «детьми» культурной почвы своих «отцов». Скольких миллионов людских потерь, как и потерь культурного достояния, можно было бы избежать.

Провозглашенная в последнее время, но вряд ли осуществимая в реальном исполнении сформулированная А. Солженицыным задача «сбережения народа» включает в себя и сбережение его духа, его памяти, его культуры и незыблемых, гуманистических и нравственных основ, на которых покоится его мировоззрение. Подрыв этих основ есть едва ли не самое опасное занятие. Встраивание современных российских театральных деятелей в затылок радикалам глобализации, скоропалительная «подсадка на иглу» постмодернизма и следование его заношенным трендам, запись в ряды тех, кто уже давно следует по пути дегуманизации культуры, привели русский театр к быстрому и отнюдь не красивому закату. Любовь, забота и полив, а не подрыв ведут к расцвету жизни на Земле. Какой бы могла сегодня быть страна, ее народ и русский театр, если бы не «шоковые» реформы, не жестокие разрушения до основания, если бы не подрыв первооснов, а напротив – умение сохранять и приумножать лучшее, что имели, умение любить и беречь как своих людей, так и свое достояние. В бережном, не декларативном, а реальном, отношении, в возрождении подлинного демократизма, утраченной человечности, сердечности и отзывчивости нуждается сегодня не только русский театр, но и все общество. Если бы так могло быть…

Заключение

Исследование современного театрального процесса и эволюции отечественного театра на сломе эпох последнего рубежа веков, анализ изменений генезиса и парадигматики его магистральных тенденций, а также особенностей системы мышления, языка, дискурсивной практики сегодняшнего актуального искусства и культуры позволили вскрыть основное содержание социокультурных перемен, происходящих в новом русском театре. Кроме того, это исследование позволило проявить наиболее существенные аспекты нового самосознания, психологии и умозрения современной отечественной интеллектуальной элиты, которые она демонстрирует в жизни и транслирует со сцены, со страниц «новой драмы» и современной литературы. В исследовании выявились как истоки возникновения, так и особенности формирования языкового и культурного кода нового русского театра, а также реальные соотношения современного отечественного театрального процесса с опытом, направлениями, ценностями, установками и стилевыми особенностями западного театра ХХ века и опытом, методологическими системами, формами художественного сознания и этико-эстетическими традициями русского театра.

Подводя некоторые промежуточные итоги настоящего, еще не законченного радикального реформирования театрального искусства, приведшего к коренным видоизменениям базовых ориентиров отечественного театрального развития, во многом продиктованными и изменившимися установками новой государственной политики в области культуры, можно сделать следующие выводы.

Отечественный театр на сегодняшний день вольно или невольно выбрал путь несамостоятельного, глубоко вторичного и периферийного развития. «Новая драма», как и новая режиссура, ориентируясь, в первую очередь, на установки и ценности, выработанные постмодернистской парадигмой западной культуры, последние два десятилетия наглядно демонстрировали отказ от преемственности связей не только с гражданским и антибуржуазным духом советского театра, но и гуманистическим, взыскующим к справедливости, сострадательным духом русского классического театра. Сегодня, после пятнадцати лет лавинообразного упадка отечественного культурного и общественного сознания, очевидно, что в нем попрано нечто такое, что было не просто данью времени, политической конъюнктуре, идеологии или моде, а являлось корневой органичной частью менталитета народа. Причем степень деградации культуры и духа страны очень быстро вошла в прямо пропорциональную зависимость от степени агрессии и экспансии иной культурной среды на ее пространствах. Угроза потери страной своего культурного суверенитета со временем обрела вполне реальные очертания, причем ощутили ее гораздо в большей мере «низы», нежели «верхи» общества. Кстати, роль национального театра в сохранении этого суверенитета – одна из ведущих. Но где сегодня театр, выражающий дух нации? Дифференциация культурного и общественного сознания нации, отражающая растущее социальное и имущественное неравенство, также сыграла свою роль не только в усугублении социального и ментального разобщения социума, но и вновь актуализированного в последние десятилетия и обостряемого определенными силами национального вопроса.

Оторванность от отечественных корней и традиций привела театральных деятелей новых поколений к отказу и от дальнейшей разработки самостоятельного курса развития отечественного театра. Отказавшись от преемственности просветительских и гражданских традиций, составлявших фундамент русского классического, а затем и советского театра, современные театральные деятели решительно порвали связь времен и поколений, а заодно обрушили и основные «опорные стены» отечественного театрального искусства. В короткий срок многое в его «здании» было превращено в руины, на которых и начали новый отсчет времени нынешние профессионалы, взяв за образцы для себя чужие построения, пути и формы.

Значительная часть пьес современных драматургов производит впечатление скороспелых, написанных на скорую руку «под копирку» текстов из постмодернистской пушечной обоймы, текстов-выстрелов на модные и актуальные темы, текстов-пустоцветов, не «прожитых» и не выношенных. Этим текстам, как и их авторам, видимо, не знакома пушкинская «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Они похожи на занесенное перекати-поле и написаны как на песке, оттого и содержание их, и зрительская память о них легко размываются, оставляя после себя лишь след перенятых лекал. Плохо скрываемое эпигонство современных театральных деятелей способствовало ускоренному повороту направленности вектора движения нового русского театра в сторону сближения с местом заштатной театральной провинции мира, где перерабатываются не самые свежие западные театральные веяния и тенденции. Новый русский театр не очень хорошо представляет, что такое быть первооткрывателем и ведущим в своем виде искусства. Эти позиции им отвергнуты и утрачены. «Театр-кафедра» и «театр-храм», как и «театр для людей» требуют иного фундамента, фундамента человеческого и нравственного, опираясь на который театральный гений вряд ли сможет пренебречь судьбой своей страны и народа в «их счастье и радости, горести и болезни». Кроме того, они требуют невиданного ныне масштаба личности и таланта от его творцов, предельного напряжения не столько физических, сколько духовных сил и огромной моральной ответственности. Но зато новый театр хорошо усвоил положение ведомого. Можно сказать и более резко: выбранный вектор движения наглядно демонстрирует процесс превращения отечественного театра в периферийный «отстойник» заимствованных сценических идей, в место их вторичной переработки, в своеобразный окраинный склад поношенных брендов и отработанных трендов современного западного актуального театрального искусства. Бремя самостоятельной стратегии развития оказалось для нового русского театра, как и для страны в целом, с определенного момента непосильным, что называется «не по плечу».

Едва ли не самая больная проблема современного театрального процесса – это практическое исчезновение аналитической театральной критики и замена ее театральной журналистикой. Отсутствие государственной поддержки театроведения в научно-исследовательских институтах привело едва ли не к его умиранию. Во всяком случае, насыщенность, объем задач и глубина исследовательской мысли, как и само количество первоклассных ученых, занимавшихся театром в советское время, не идут ни в какое сравнение с нынешней ситуацией в этой области знаний. Полноценный театральный процесс не существует без серьезной и глубокой театральной критики. Театроведческий анализ происходящего в театре завершает, достраивает и вводит в научно-академический дискурс картину современного театрального процесса. Как много научных книг, посвященных современному театру, мы можем назвать сегодня? То, что мы сегодня видим на сцене, – отчасти результат этого обмеления. Еще одна актуальная проблема в этой связи – узкий круг едва ли не штатных лиц, имеющих широкий доступ к СМИ и грантовую поддержку в печатных изданиях. Отсюда – однополюсность представленных мнений.

Параллельно с этим отечественный театр встал на путь встраивания в рыночную систему. Результаты такого выбора не замедлили сказаться. Новый русский театр являет собой картину перерождения из демократического художественного института – «театра для людей», шедшего на протяжении большей части ХХ века в авангарде мирового театрального развития, создававшего новые школы и направления сценического искусства мирового уровня, – в коммерческо-клубное заведение «для своих», с одной стороны, и рынок культурных услуг «для масс» – с другой. Между ними разместились отдельные закрытые экспериментальные лаборатории для «посвященных».

Избавление нового русского театра от идеологической цензуры и переход на адресную государственную опеку одарили его свободой-вседозволенностью и одновременно принесли ему диктаторскую и тотальную зависимость от кассовых сборов и массового, низкопробного вкуса. Этот театр, в первую очередь в лице своих ведущих драматических сцен, зачастую стал богатым и респектабельным во внешнем убранстве, но далеким от реальной жизни, прагматичным и утилитарно-коммерческим в своей содержательной составляющей. В последние два десятилетия отечественный театр устремился к быстрому усвоению новейших технологий и во многом преуспел на этом направлении. Его актеры обрели отличное знание ремесленных основ своей профессии и демонстрируют невероятную свободу сценической пластики, гуттаперчевую ловкость и отменное владение своим телом, а также целым набором актерских приемов, предельно сблизившись в своих технико-гимнастических навыках с виртуозностью артистов цирка и мастеров спорта. В театре стало много «профессионалов» и «звезд», но в нем все труднее отыскать настоящих великих созидателей театрального искусства и «властителей дум».

Новый русский театр разделился на «свой» и «чужой». Он сменил ценностную ориентацию, соответствующую западному постмодернистскому модусу, и проникся тотальной иронией. Он взбунтовался против разума и окунулся в электронную и телесную культуру. Он ушел от сострадания, переживания и катарсиса и почти полностью погрузился в пространство «черной комедии». Он с радостью демонстрирует всевозможные «сдвиги» и «изломы», но из него ушла правдивая и простая, жизненная интонация, сердечный голос и искренность. Он сменил свое открытое и ясное лицо на лукавую маску, а радостный и веселый смех – на провокационную и ерническую насмешку. Он нашел свое «мещанское счастье», но почти утратил доброту, сочувствие, благородство, веру в идеалы, стремление к высоким целям и душу бессребреника. Он «уплыл» от больших идей, большого стиля и «всечеловеческой» души и вошел в общую гавань коммерческого, развлекательного искусства, где и занял отведенное ему место с краю.

Современная социокультурная парадигма отмечена формированием у массового сознания стремления к созданию «глобальной деревни». При этом сознание это не должно фокусировать свое внимание, на каких принципах образуется эта деревня. Она уже имеет свой ухоженный центр – господский дом и прилегающие к нему обширные владения – страны «золотого миллиарда», – который обслуживает весь остальной мир, разделенный на допускаемую в «дом» обслугу и прочую челядь, и свои задворки, куда сбрасываются отходы. В отечественном театральном пространстве это стремление отмечено агрессивной экспансией не только иной культурной среды, приведшей к насаждаемой неумной вестернизации русского театра, его переориентации на практику западного арт-менеджмента и погружению театра, как и всего вокруг, в поле тотальной психологии консюмеризма, но и явно выраженной экспансией тинэйджерского, инфантильно-релятивистского сознания. Одной из целей этой экспансии является упрощение и уплощение реальной картины этого мира. В культурном пространстве взрослое, социально ответственное миропонимание последовательно вытесняется агрессивным миропониманием подростка – продуктом играющего сознания, ориентированного на нарциссизм, жизнь как наслаждение любой ценой, пренебрежительного и безжалостного ко всем, кто не вписывается в орбиту молодежной и технотронной цивилизации. В ней действуют жестокие законы своеобразной дикой «стаи». Эта «стая» несется неведомо куда и очень боится любых остановок на своем пути. Ее важнейшие жизненные постулаты гласят: «Ни о чем не задумываться всерьез, ни во что глубоко не вникать, не проникаться проблемами других. Жить для себя, жить одним днем, без оглядки, без сочувствия, без сильных эмоций, глубоких чувств и мыслей». Новый русский театр подключился к танцевально-карнавальному галопу этой «стаи», облик которой и являет собою современное человечество с его создаваемым в этом диком галопе искусством, все настойчивее и определеннее стирающим и исключающим человека. Характерная для постмодернизма и постпостмодернизма сознательная ориентация на космический хаос и хаотичность мира, где царит, по словам его теоретиков, «распад мира вещей», затянула современное человечество в такую глубокую и опасную бездну, из которой в прежнем виде человек уже вряд ли выйдет. Каким он будет после окончания уже начавшегося с ним сегодня процесса ментального перерождения, самообновления и новой самоидентификации, да и можно ли вообще к нему будет применять прежние критерии гуманизма, современнику сказать трудно. Средствами гуманистической системы уже невозможно объяснить многое происходящее сегодня и, прежде всего, едва ли не тотальный абсурд, правящий в современном мире. Современная культура, и театр в частности, погружены в пространство эпистемологической неуверенности и торжества принципа неопределенности. Этот принцип лежит в основе современного языкового и культурного кода, в контексте которого существует и современный русский театр, уходящий все дальше от театра, основанного, согласно Станиславскому, на органических законах природы, правды и художественной красоты.

Сентябрь 2006 года

Указатель спектаклей

1. «Амфитрион» Ж.-Б. Мольера (Театр им. Евг. Вахтангова, реж. В. Мирзоев, 1998)

2. «Антонио фон Эльба» Р. Майнарди (Театр Романа Виктюка, реж. Р. Виктюк, 2000)

3. «Арто и его Двойник» В. Семеновского (Центр им. Вс. Мейерхольда, реж. В. Фокин, 2001)

4. «Балалайкин и K°» по М.Е. Салтыкову-Щедрину (театр «Современник», реж. Г. Товстоногов, 1973; возобновление, 2001)

5. «Банкет» Н. Саймона (Театр им. Вл. Маяковского, реж. С. Арцибашев, 2003)

6. «Без вины виноватые» АН. Островского (МХАТ им. М. Горького, реж. Т. Доронина, 2000)

7. «Безумный день, или Женитьба Фигаро» П. Бомарше (театр «Ленком», реж. М. Захаров, 1992)

8. «Бесы» Ф.М. Достоевского (МДТ – Театр Европы (Санкт-Петербург), реж. Л. Додин, 1991)

9. «Борис Годунов» А.С. Пушкина (Международная конфедерация театральных союзов (МКТС), реж. Д. Доннеллан, 2000)

10. «Борис Годунов» А.С. Пушкина (МХАТ им. А.П. Чехова, реж. О. Ефремов совместно с А. Белоручевым, 1992)

11. «Братья и сестры» Ф.А. Абрамова (МДТ – Театр Европы (Санкт-Петербург), реж. Л. Додин, 1985)

12. «Бюро счастья» по А. Кристи (Творческое объединение «Дуэт», реж. А. Житинкин, 1998)

13. «Body Talk» Ст. Далдри (Royal Court Theatre (Великобритания, Лондон), реж. Ст. Далдри, 1996)

14. «Ва-банк» по пьесе А.Н. Островского «Последняя жертва» (театр «Ленком», реж. М. Захаров, 2004)

15. «Васса Железнова» М. Горького (МХАТ им. М. Горького, реж. Б. Щедрин, 2003)

16. «Вечность и еще один день» М. Павича (МХАТ им. А.П. Чехова, реж. В. Петров, 2002)

17. «Вий» Н.В. Гоголя (Театр им. А.С. Пушкина, реж. Н. Чусова, 2003)

18. «Вишневый сад» А.П. Чехова (Международный фонд К.С. Станиславского и театр «Мено Фортас» (Литва), реж. Э. Някрошюс, 2003)

19. «Вишневый сад» А.П. Чехова (МХАТ им. М. Горького, реж. СВ. Данченко, 1988)

20. «Владимир III степени» Н.В. Гоголя (ГИТИС, реж. С. Женовач, 1991)

21. «Война и мир. Начало романа» Л.Н. Толстого (театр «Мастерская П. Фоменко», реж. П. Фоменко, 2001)

22. «Войцек» Г. Бюхнера (Центр драматургии и режиссуры п/р А. Казанцева и М. Рощина, реж. А. Назаров, 2001)

23. «Войцек» Г. Бюхнера (Театр им. Ленсовета (Санкт-Петербург), реж. Ю. Бутусов, 1996)

24. «Волки и овцы» А.Н. Островского (РАТИ, реж. П. Фоменко, 1992)

25. «Высотка» Ю. Харламова (МХАТ им. М. Горького, реж. А. Васильев, 2001)

26. «Гамлет» У Шекспира (Международная конфедерация театральных союзов (МКТС), реж. Д. Доннеллан, 1998)

27. «Гамлет. Сны» У. Шекспира (Харьковский академический театр драмы им. Т.Г. Шевченко (Украина), фестиваль NET, реж. А. Жолдак, 2003)

28. «Гедда Габлер» Г. Ибсена (театр «Сатирикон», реж. Н. Чусова, 2002)

29. «Герой» Дж. Синга (РАМТ, реж. Н. Чусова, 2002)

30. «Говори» по мотивам очерков В.В. Овечкина «Районные будни» (Театр им. М.Н. Ермоловой, 1985)

31. «Годы странствий» А. Арбузова (МХАТ им. М. Горького, реж. Ю. Аксенов, 2005)

32. «Голый король» Е. Шварца (театр «Современник», реж. О. Ефремов, М. Микаэлян, 1960)

33. «Горе от ума» А.С. Грибоедова (Малый театр, реж. С. Женовач, 2000)

34. «Горе от ума» А.С. Грибоедова (МХАТ им. А.П. Чехова, реж. О. Ефремов совместно с И. Власовым, 1992)

35. «Горе от ума» А.С. Грибоедова («Театральное товарищество 814», реж. О. Меньшиков, 1998)

36. «Горячее сердце» А.Н. Островского (МХАТ, отв. рук. К. Станиславский, реж. М. Тарханов, И. Судаков, 1926)

37. «Горячее сердце» А.Н. Островского (МХАТ им. М. Горького, реж. В. Белякович, 2004)

38. «Господин Кармен» (Русский инженерный театр «AXE», реж. М. Исаев и П. Семченко (Санкт-Петербург), 2004)

39. «Гроза» АН. Островского (театр «Современник», реж. Н. Чусова, 2004)

40. «Дама с собачкой» А.П. Чехова (МТЮЗ, реж. К. Гинкас, 2001)

41. «Двенадцатая ночь» У. Шекспира (Международная конфедерация театральных союзов (МКТС), реж. Д. Доннеллан, 2003)

42. «Доходное место» А.Н. Островского (МХАТ им. М. Горького, реж. Т. Доронина, 1994)

43. «Доходное место» А.Н. Островского (театр «Сатирикон», реж. К. Райкин, 2004)

44. «Доходное место» А.Н. Островского (Театр сатиры, реж. М. Захаров, 1967)

45. «Дядя Ваня» А.П. Чехова (МДТ – Театр Европы (Санкт-Петербург), реж. Л. Додин, 2003)

46. «Dostoevsky-trip» В. Сорокина (Театр на Юго-Западе, реж. В. Белякович, 1999)

47. «Евгений Онегин» А.С. Пушкина (Театр на Таганке, реж. Ю. Любимов, 2000)

48. «Евгений Онегин» А.С. Пушкина (театр «Школа драматического искусства», реж. А. Васильев, 2003)

49. «Евгений Онегин… Пушкин» по А.С. Пушкину (Театральное агентство «БОГИС», реж. М. Крылов, 1999)

50. «Ее друзья» В. Розова (МХАТ им. М. Горького, реж. В. Усков, 1996)

51. «Еще раз о голом короле» («Не такая уж и сказка на темы Г.Х. Андерсена и Е. Шварца») (театр «Современник», реж. М. Ефремов, 2001)

52. «Живи и помни» В. Распутина (МХТ им. А.П. Чехова, реж. В. Петров, 2006)

53. «Захудалый род» Н.С. Лескова (Студия театрального искусства, реж. С. Женовач, 2006)

54. «Зыковы» М. Горького (МХАТ им. М. Горького, реж. А. Морозов, 1996)

55. «Игра в жмурики» М. Волохова (Независимый экспериментальный проект, реж. А. Житинкин, 1993)

56. «Игра снов» А. Стриндберга (Штадстеатр (Стокгольм, Швеция), III Всемирная театральная олимпиада, реж. Р. Уилсон, 2001)

57. «Игра снов» А. Стриндберга (театр «Et Cetera», реж. Г. Дитятковский, 2002)

58. «Игроки» Н.В. Гоголя («Театральное товарищество 814», реж. О. Меньшиков, 2002)

59. «Идиот» Ф.М. Достоевского (Театр на Малой Бронной, реж. С. Женовач, 1995)

60. «Изображая жертву» братьев О. и В. Пресняковых (МХТ им. А.П. Чехова, реж. К. Серебренников, 2004)

61. «Имаго» М. Курочкина (проект П. Каплевича и продюсерского центра Face Fashion на сцене МХАТ им. А.П. Чехова, реж. Н. Чусова, 2002)

62. «Иммануил Кант» Т. Бернхардта (Вроцлавский Польский театр, III Международный театральный фестиваль им. А.П. Чехова, реж. К. Люпа, 1998)

63. «Ифигения в Авлиде» Еврипида (Театральный центр «На Страстном», реж. К. Богомолов, 2005)

64. «Как я съел собаку» Е. Гришковца (фестиваль «Золотая маска», реж. и исполнитель Е. Гришковец, 2000)

65. «Калигула» А. Камю (Театр им. Евг Вахтангова, реж. П. Сафонов, 2004)

66. «Карамазовы и ад» по Ф.М. Достоевскому (театр «Современник», реж. В. Фокин, 1996)

67. «Квартет для Лауры» Г. Ару (Независимый экспериментальный проект, реж. А. Житинкин, 1997)

68. «Кислород» И. Вырыпаева (Театр. doc, реж. В. Рыжаков, 2002) – 80

69. «Клаустрофобия» по мотивам произведений В. Сорокина, В. Ерофеева, Л. Улицкой, М. Харитонова (МДТ – Театр Европы (Санкт-Петербург), реж. Л. Додин, 1994)

70. «Когда я умирала» У Фолкнера (Театр п/р О. Табакова, реж. М. Карбаускис, 2004)

71. «Коллекция Пинтера» Г. Пинтера (театральное агентство «Арт-мост», реж. В. Мирзоев, 2000)

72. «Контрабас» П. Зюскинда (театр «Сатирикон», реж. Е. Невежина, 2000)

73. «Контрольный выстрел» С. Говорухина, Ю. Полякова (МХАТ им. М. Горького, реж. С. Говорухин, 2001)

74. «Король Лир» (МХТ им. А.П. Чехова, реж. Т. Судзуки, 2004)

75. «Король Убю» А. Жарри (театр «Et Cetera», реж. А. Морфов, 2002)

76. «Красной ниткой» А. Железцова (Центр драматургии и режиссуры п/р А. Казанцева и М. Рощина, реж. В. Панков, 2003)

77. «Кухня» М. Курочкина («Театральное товарищество 814», реж. О. Меньшиков, 2000)

78. «Кьоджинские перепалки» К. Гольдони (театр «Сатирикон», реж. К. Райкин, 1997)

79. «Лес» АН. Островского (МХТ им. А.П. Чехова, реж. К. Серебренников, 2004)

80. «Лес» А.Н. Островского (ГОСТИМ, реж. Вс. Мейерхольд, 1924)

81. «Лес» А.Н. Островского (МХАТ им. М. Горького, реж. Т. Доронина, 1993)

82. «Лед» В. Сорокина (Новый Рижский театр, фестиваль NET 2006 года, реж. А. Херманис)

83. «Лир» У. Шекспира (Театр им. Евг Вахтангова, реж. В. Мирзоев, 2003)

84. «Лолита» Э. Олби по В. Набокову (Театр Романа Виктюка, реж. Р. Виктюк, 1992)

85. «Лулу» Ф. Ведекинда (Театр на Малой Бронной, реж. А. Житинкин, 2001)

86. «Ladies’ Night. Только для женщин» Э. МакКартена, С. Синклера, Ж. Коллар (Независимый театральный проект, реж. В. Шамиров, 2002)

87. «М. Баттерфляй» Д.Г. Хуана (Театр Романа Виктюка, реж. Р. Виктюк, 1990)

88. «Макбет. Bloody Pit of Horror» У. Шекспира (Центр им. Вс. Мейерхольда, реж. В. Епифанцев, 2001)

89. «Мальчики» по роману Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» (РАТИ, реж. С. Женовач, 2004)

90. «Мамапапасынсобака» Б. Срблянович (театр «Современник», реж. Н. Чусова, 2002)

91. «Маскарад» М.Ю. Лермонтова (Театр им. К.С. Станиславского, реж. В. Шамиров, 2000)

92. «Маскарад» М.Ю. Лермонтова (театр «Сатирикон», реж. В. Агеев, 2004)

93. «Мастер и Маргарита» М. Булгакова (театр «Фольксбюне» (Берлин), V Международный театральный фестиваль им. А.П. Чехова, реж. Ф. Касторф, 2003)

94. «Махабхарата» (Международный центр театральных исследований, Авиньонский театральный фестиваль, реж. П. Брук, 1985)

95. «Между собакой и волком» С. Соколова («Формальный театр» А. Могучего (Санкт-Петербург), реж. А. Могучий, фестиваль NET, 2005)

96. «Мельник, колдун, обманщик и сват» А.О. Аблексимова (Театр на Малой Бронной, реж. С. Женовач, 1993)

97. «Месяц в деревне» И.С. Тургенева (театр «Мастерская П. Фоменко», реж. С. Женовач, 1996)

98. «Метро» Я. Стоклоса (театр «Московская оперетта», реж. и хореограф Я. Юзефович, 1999)

99. «Мещане» М. Горького (МХАТ им. А.П. Чехова, реж. К. Серебренников, 2003)

100. «Мещане» М. Горького (БДТ им. М. Горького (Ленинград), реж. Г. Товстоногов, 1966)

101. «Миллионерша» Б. Шоу (Независимый театральный проект, реж. В. Мирзоев, 1996)

102. «Милый друг» по Г. де Мопассану (Театр им. Моссовета, реж. А. Житинкин, 1997)

103. «Мнимый больной» Ж.-Б. Мольера (Малый театр, реж. С. Женовач, 2005)

104. «Мнимый больной» Ж.-Б. Мольера (МХТ, пост. А. Бенуа, реж. К. Станиславский, 1913)

105. «Москва – открытый город», 8 маленьких пьес: «Ностальгия» Р. Белецкого, реж. В. Сенин; «Глоток кокса-колы» Е. Нарши, реж. Е. Морозова; «В метро» Е. Исаевой, реж. В. Данцигер; «Москва-Сортировочная» О. Михайловой, реж. Е. Шагалова; «Moskausee» А. Вишневского, реж. В. Агеев; «Диалоги о животных» А. Железцова, реж. В. Данцигер; «Бабло побеждает зло» и «Глаз» М. Курочкина, реж. В. Мирзоев (Центр драматургии и режиссуры п/р А. Казанцева и М. Рощина, 1999)

106. «Московский хор» Л. Петрушевской (МХАТ им. А.П. Чехова, реж. О. Ефремов совм. с Р.А. Сиротой, 1988)

107. «Моцарт и Сальери» А.С. Пушкина (театр «Школа драматического искусства», реж. А. Васильев, 2000)

108. «Мудрец» А.Н. Островского (театр «Ленком», реж. М. Захаров, 1989)

109. «Мужчины по выходным» В. Мережко (Театр им. Моссовета, реж. В. Саркисов, 2002)

110. «Наш Декамерон» Э. Радзинского (Театр Романа Виктюка, реж. Р. Виктюк, 2001)

111. «№ 13» Р. Куни (МХАТ им. А.П. Чехова, реж. В. Машков, 2001)

112. «Ночь трибад. Ночь лесбиянок» П. Энквиста (Независимый экспериментальный проект, реж. А. Житинкин, 1995)

113. «Notre dome de Paris» Р. Кочанте и Л. Пламондона (театр «Московская оперетта», реж. и хореограф Ж. Майю, 2002)

114. «Обрыв» И.А. Гончарова (МХАТ им. М. Горького, реж. А.П. Созонтов, 1992)

115. «Одолжите тенора!» К. Людвига (Театр им. А.С. Пушкина, реж. Е. Писарев, 2005)

116. «Олень и Шалашовка» А.И. Солженицына (МХАТ им. А.П. Чехова, реж. О. Ефремов совм. с И.П. Власовым, 1991; возобновление 1993)

117. «Опыт освоения пьесы “Чайка” системой Станиславского» (III Всемирная театральная олимпиада, реж. А. Жолдак, Государственный театр наций, 2001)

118. «Орестея» Эсхила (МКТС, реж. П. Штайн, 1993)

119. «Откровенные полароидные снимки» М. Равенхилла (Театр им. А.С. Пушкина, реж. К. Серебренников, 2003)

120. «Персефона» Гомера (Ченж Перформинг АРТ (Милан, Италия), III Международный фестиваль им. А.П. Чехова, реж. Р. Уилсон, 1998)

121. «Песочный человек» Э.Т.А. Гофмана (Театр п/р О. Табакова, реж. А. Марин, 2000)

123. «Пластилин» В. Сигарева (Центр драматургии и режиссуры п/р А. Казанцева и М. Рощина, реж. К. Серебренников, 2000)

124. «Плач Иеремии» В. Мартынова (театр «Школа драматического искусства», реж. А. Васильев, 1996)

125. «Плач Палача», фантазии на темы Ф. Дюрренматта и Ж. Ануя (театр «Ленком», реж. М. Захаров, 2003)

126. «Пленные духи» братьев О. и В. Пресняковых (Центр драматургии и режиссуры п/р А. Казанцева и М. Рощина, реж. В. Агеев, 2003)

127. «Победа над солнцем» А. Крученых (театр «Луна-парк» (Санкт-Петербург), постановка А. Крученых совм. с М. Матюшиным и К. Малевичем, декабрь 1913 года; Витебск, постановка К. Малевича, февраль 1920 года)

128. «Победа над солнцем» А. Крученых (РАМТ, реж. А. Пономарев, 1997)

129. «Половое покрытие» братьев О. и В. Пресняковых (Центр драматургии и режиссуры п/р А. Казанцева и М. Рощина, реж. О. Субботина, 2004)

130. «Портрет Дориана Грея» О. Уайльда (Театр на Малой Бронной, реж. А. Житинкин, 2001)

131. «Последнее письмо», глава из романа В. Гроссмана «Жизнь и судьба» (театр «Эрмитаж», реж. Н. Шейко, 2005)

132. «Последний день лета» («Культурный слой») братьев В. и М. Дурненковых (МХТ им. А.П. Чехова, реж. Н. Скорик, 2005)

133. «Последняя жертва» А.Н. Островского (МХАТ им. А.П. Чехова, реж. Ю. Еремин, 2003)

134. «Последняя жертва» А.Н. Островского (МХАТ СССР им. М. Горького, реж. Н. Хмелев, 1944)

135. «Последняя жертва» А.Н. Островского (Малый театр, реж. В. Драгунов, 2004)

136. «Правда – хорошо, а счастье лучше» А.Н. Островского (Малый театр, реж. С. Женовач, 2002