Текст книги "Путь. Том 1"

Сила его убеждений покоряла, и что-то в глубине души – не память ли столь же отважных предков?! – заставляло признать справедливость слов Дэйкена. Я не ответил вслух, но принятое мной решение было твёрдо: власть или смерть поджидают впереди, назад я уже не поверну. То ли мои мысли против желания слишком явно проступили на лице, то ли Синеглазый читал в сердцах, только он вдруг улыбнулся мне…

Умеет-таки!

А в глазах у него, оказывается, при этом вспыхивают искры… словно отражения солнца… Так завораживающе! Удивительный человек.

Он уверенно зашагал по еле угадываемой тропе. Я изо всех сил старался не отставать, едва успевая на ходу разглядывать окружающие нас со всех сторон деревья. Развесистые и приземистые, с узкими бордовыми листьями. Строгие гладкоствольные великаны, похожие на осины поздней осенью. Низкорослые и корявые, с кудрявой листвой. Чаще других попадались стройные, изящные деревца всех оттенков пурпура, составлявшие основу этого невероятного леса. В вершинах деревьев щебетали незримые птицы. Маленький длинноухий зверёк выскочил на тропу, одарил нас доверчивым взглядом аметистовых глаз и, не проявляя ни страха, ни интереса, побежал по своим делам. Я бережно отодвигал изредка преграждающие путь ветки: казалось святотатством ломать эти гибкие побеги с гладкими резными листьями, на которых сверкали и переливались, подобно рубинам, капли росы.

Вдруг Дэйкен насторожился и подал мне знак остановиться.

– Что слу…

Сильная бронзовая ладонь Синеглазого накрыла мой рот. Побрыкавшись для вида, я предпочёл смириться. Он тут же отпустил меня, не произнеся ни звука, прислушался к чему-то и пошёл быстрее. Мне ничего не оставалось, как поспешить за ним. Я не видел, не слышал, не понимал опасности, но по поведению своего проводника догадывался, что она существует. Лес вокруг был по-прежнему прекрасен, но мне стало не до его своеобразия. С непривычки я производил столько шума, что Синеглазый несколько раз недовольно оглядывался. Поэтому я сосредоточился на попытке идти быстро и одновременно тихо, благо мягкие сапоги не стесняли шаг.

Дэйкен, не сбавляя темпа, стремительно двигался вперёд. Через полчаса лес заметно поредел. Деревья сменились зарослями растений с нас ростом толстый сочный стебель которых служил основанием для шапки крупных соцветий с изумрудными цветами и малиновыми тычинками. Вместо островков фиолетовой травы под ногами зашуршал светло-охристый песок, блестевший на солнце. Вскоре и эти растения исчезли, уступив место россыпи мелких и пёстрых, и путь преградила река, неспешно и величаво катившая свои сиреневые воды. На берегу виднелись какие-то продолговатые предметы, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся лодками с резными головами незнакомых мне пока существ на носу. Синеглазый столкнул одну из них, и та поддалась легко, словно пёрышко. Придержав её и подождав, пока я заберусь, он запрыгнул следом. Затем облегчённо выпрямился.

– То, что нас преследовало, больше не опасно? – осмелился спросить я.

– Дэр, – усмехнулся мой спутник, – это ведь было не очередное безмозглое скоуни. Просто кто-то (неизвестно даже – враг или друг) пытался выяснить, где ты находишься. Но, с какой целью ни разыскивали б тебя, в любом случае это обернётся неприятностями. Путь до Оржа тебе нужно пройти незамеченным.

Глядя на пену за кормой лодки, что быстро приближалась к противоположному берегу явно по воле моего проводника, я задумался.

– Дэйкен, ты же маг, да?

– Вроде того, – засмеялся Синеглазый.

– Так почему ты не перенесёшь нас в Орж за долю секунды, как поступал на Земле? Или в Саоре это не в твоих силах?

– В Саоре это ещё проще, – ответил он спокойно, – но я не могу позволить себе такую роскошь. Любое заклятие посложнее немедленно выдаст наше расположение. Да и Орж для тебя сейчас не самое безопасное место. Едва Лекст узнает, что ты в замке, его не удержит никакая охрана… Да и войны тогда точно не избежать… В неизвестности наше спасение. – Я рассчитал время так, чтобы успеть ровно к началу церемонии.

– Почему какой-то обряд так важен для меня?

– Посвящение – не просто обряд, Дэр. Это признание твоих прав Саором – всеми вместе и каждым в отдельности. До посвящения ты – наследник. После – принц Соледжа, полноправный Правитель, член королевского Круга. Убийство – преступление против Законов. Но убийство Правителя – вещь немыслимая, неслыханная! За всю историю Саора было только два таких случая, и уличённый в подобном будет не просто осуждён и изгнан: он будет проклят! Если завтра тебя признает Саор, Лексту не представится возможность развязать войну! Ведь невозможно расколоть единое целое, которым явится выбор всех жителей королевства! Пока же ты непосвящённый, принц Пенша стремится перетянуть на свою сторону тех, кто сомневается в тебе, парень.

– Да, – вздохнул я, – жить в вашем мире несладко.

– В «вашем»?! – мгновенно вскинулся Дэйкен.

– Чёрт возьми, Синеглазый! – возмутился я. – Что ты хочешь? Чтобы я признал своим мир, в котором нахожусь меньше часа? Я не собираюсь врать и притворяться, что это так, лишь бы доставить тебе удовольствие! Главного ты добился: я иду, ещё смутно понимая куда, с кем и ради чего! Но не требуй от меня при этом ещё и удовольствие испытывать!

Дэйкен отвернулся, пробурчав что-то неразборчивое. Вскоре лодочка ткнулась носом в вязкий песок на мелководье у берега. Мы спрыгнули, и Синеглазый взглядом отправил кораблик обратно.

– А чья это лодка? – полюбопытствовал я, когда мы уже шли по узкой тропинке вдоль берега реки – Орше, как сообщил мой проводник.

– Недалеко отсюда живут несколько семей тихэни. Она принадлежит одной из них.

– Они не будут против того, что мы воспользовались их имуществом?

– Разумеется, нет! Другое дело, что мы не спросили их согласия из опасения выдать себя, но, уверен, они не отказали бы. Я очень жалею, что нам пока нельзя ни с кем встречаться: жители – главное достоинство нашего мира. Они добры, открыты, великодушны. Не ангелы, естественно, но такие, как Лекст, попадаются крайне редко.

– У меня создаётся впечатление, что Саор – это бесконечный лес, и ни единого разумного существа вокруг.

– Просто мы выбираем наименее обжитые места. Но ты недалёк от истины: на всём материке и ближайших островах чуть более пяти тысяч обитателей. Да и те селятся на приличном расстоянии друг от друга. Глупо сбиваться в кучу, когда в любой момент можно вмиг оказаться в нужном месте. Магия открывает огромные возможности. Саору не грозят ни перенаселение, ни голод – несмотря на то, что здесь в пищу не употребляют мяса ни диких, ни домашних животных. Мэриэн и тебя ведь воспитала вегетарианцем, правда? Благодаря контролю Правителей, его не коснулись ни болезни, ни изменения, ни значительные катастрофы… Он стабилен и велик, наш Саор! Впрочем, что я рассказываю, ты всё увидишь сам.

– А что за образины напали на нас у Моста?

– Стражи? Это скоуни, созданные специально для того, чтобы ловить преступников. Считай, что они заменяют Саору армию и полицию, вместе взятые. Обычно их направляет король или Круг, но сейчас вмешался Лекст в надежде, что они избавят его от хлопот. Стражи владеют собственной магией, но, в сущности, это бездушные контролёры, наподобие машин-автоматов Земли.

– Я гляжу, ты неплохо знаком с Землёй.

– Да, и при всех её недостатках, это не худший из миров. И самый близкий. Наша сила там слабее, но действует, поэтому именно ею пользуются при решении многих вопросов – как в случае с тобой, например. Конечно, есть Закон, запрещающий прямое вмешательство в её дела, и всё такое.

Как-то подозрительно хорошо он во всём разбирается!

– Слушай, Дэйкен, а кто, собственно, ты такой?

– Человек, который опекает несведущего, задающего глупые вопросы! – оборвал меня Синеглазый. – Этого недостаточно?!

– Ты не служишь Дейзи, это ясно, – пересилив обиду, продолжал я. – Тогда кому? Гэссе? Лейгни? Или самому королю?

– Мы все здесь служим одному, – сурово ответил он, – Саору. Но если тебе так уж хочется знать, я, действительно, подчиняюсь королю – правда, не всегда и не во всём.

– Почему же ты ни слова не сказал о политике, который придерживается верховный Правитель? На чьей он стороне?

– А у нас с ним вышли разногласия, – в голосе Дэйкена промелькнула издёвка. – И правильнее будет сказать, что король не одобрил бы моих действий. Всё, к чему стремится Джэд, – мир и спокойствие в своём королевстве, и для их сохранения он готов почти на всё.

– Следовательно, ничто не мешает ему заключить соглашение с Лекстом?

– Король никогда не объединится с принцем Пенша!

Меня удивил гнев в его голосе:

– Они что, недолюбливают друг друга?

– Недолюбливают? Ты употребил не то слово, Дэр. Они враги – давние, яростные, открытые, непримиримые! Обидно: король не может быть врагом такого же наделённого властью Правителя, они обязаны сотрудничать. Но между Лекстом и Джэдом столько личного! Король предпринимал несколько попыток улучшить их отношения, но добился совершенно обратного…

Тут Дэйкен оборвал сам себя и после минутной тишины произнёс решительно:

– Я уверен, Дэр, если король убедится, что ты достоин носить Цепь своего отца, то признает твои права даже ценой столкновения с Лекстом. Однако не рассчитывай на его поддержку коли струсишь и повернёшь назад!

– Интересно, как он убедится, если ни разу меня не видел?

– Дойдёшь до Оржа – увидит.

– А король тоже носит Цепь?

– Нет, – рассмеялся Синеглазый, – ему не досталось!

– Корона-то хоть есть?

– Обижаешь! Всё, как полагается, – корона, мантия, трон… Покои в Орже, на самом верху. Ты, кстати, тоже там будешь жить, пониже, правда. Если дойдёшь. Вернее, если дашь себя довести.

Я обиделся.

– По-твоему, без тебя я не дойду?

– Дэр, ты пока беззащитнее ребёнка – не принц, не маг, ничего не знаешь и не понимаешь элементарных вещей. Ты беспомощен настолько, что и часа не протянешь без прикрытия и защиты!

Если меня ещё раз назовут ребёнком, не знаю, что я сделаю!..

– Это только твои слова! Ты постоянно запугиваешь меня какой-то мифической опасностью, а я до сих пор не видел ничего серьёзного! Может, не ты мне нужен, а я тебе? И ты не королю служишь, а Лексту? Может, ты просто боишься, что я начну думать и действовать самостоятельно, без твоих советов?

– Действуя самостоятельно, ты давно был бы трупом! – сверкнул глазищами Дэйкен. – Особенно если неспособен воспринимать опасность дальше, чем в шаге от себя!

А давай поверим!

– Прекрасно! – вскинул я голову. – Вот и посмотрим, на что я гожусь: покажи мне дорогу в Орж и проваливай ко всем чертям!

– Ну-ну, – ехидно прищурился Синеглазый, – пытаешься доказать, что не лыком шит?

Его язвительный тон порядком взбесил меня.

– В какой стороне Орж? – Я старался, чтобы мой голос звучал, как у него, – холодно и требовательно.

Дэйкен передёрнул плечами:

– Иди по тропе. Скоро она выведет тебя к озеру. Обогнув его с запада, ты увидишь башни: это замок Лейгни, лучше не приближайся к нему. Впрочем, ты же самостоятельный, поступай, как знаешь! За замком тянутся поля, и когда ты их пересечёшь, в чём я сильно сомневаюсь, то будет второе озеро, поменьше. Прямо на берегу стоит хижина. В ней живёт Тэнг, он благожелателен ко всем в Саоре. Спросишь у него дорогу. А поскольку твой поступок – форменное самоубийство, я заранее желаю тебе наиболее быстрой и лёгкой смерти, – добавил он, мерзко ухмыляясь, окончательно отбив у меня шевельнувшееся было желание извиниться и остаться.

– Обойдусь без твоих напутствий! – гордо заявил я и смело двинулся вперёд.

Говорит, что я – принц, будущий Правитель огромной страны! А обращается со мной, как с сопливым мальчишкой! Ни капли уважения или хотя бы сострадания! Неужели мама не могла обратиться к кому-нибудь другому?!

– Дэр, – удивительно спокойно окликнул меня Дэйкен, словно судьба упрямого принца совершенно перестала его волновать, – делай что угодно, только не снимай Цепь. Не снимай, даже если я сам буду умолять об обратном!

Да чтоб тебе провалиться!

* * *

Я уходил в страшной ярости. Но мой гнев поостыл всего через четверть часа, когда я в полной мере ощутил своё одиночество. Непривычная фиолетовая трава под ногами, развесистые багряные кустарники, ветки которых больно царапались, какие-то гигантские насекомые, порхающие вокруг, невидимые существа, шуршащие в алых прибрежных зарослях, – всё слишком живо напоминало, что я затерян в ещё очень малознакомом, почти чужом мире. Постоянные насмешки Дэйкена раздражали, но они же и гасили тоску, теперь овладевшую мной всецело. Я всерьёз задумался: может, он поступал так нарочно?

Скоро к унынию прибавилось и ещё одно чувство, заставившее пожалеть об отсутствии моего проводника, – страх. Все заявления о грозящей опасности не имели значения, пока рядом шёл синеглазый маг, уверенный в себе и играючи справлявшийся с любой неприятностью. Сейчас же, вспомнив о Стражах и скоуни, я по-иному отнёсся к предупреждению Дэйкена. Каждый громкий шорох в ветвях, каждый сильный всплеск в реке, пусть даже поднятый хвостом крупной крапчатой рыбы, заставлял замирать и прислушиваться. А стайка пушистых зверьков величиной с белку, с шумом и писком перескочившая с ветки на ветку над моей головой, вызвала чуть ли не панику, прошедшую лишь тогда, когда зверьки исчезли из виду.

Потому-то, заметив впереди просвет и мягкий сиреневый блеск, я искренне обрадовался, догадавшись, что это озеро. Но, лишь выйдя из леса, я смог оценить его величие. Дальнего берега не было видно вовсе, западный терялся в голубоватой дымке. Не просвети меня Дэйкен, я принял бы это за море. На восточном берегу, покрытом лишь травой и цветами, возвышались странные сооружения. Я заколебался. Синеглазый советовал огибать озеро с запада, и оснований не доверять его совету у меня не было. Но мне слишком хотелось доказать, что я способен обойтись и без подсказок несносного спутника! Я упрямо направился на восток.

Чем ближе подходил я к загадочным сооружениям, тем непонятнее казалась их сущность. Более всего они напоминали гигантский клубок водорослей, скомканный и выброшенный на прибрежный песок рукою великана – если таковые водились в Саоре. Подойдя вплотную, я убедился, что недалёк от истины. Клубок величиной с двухэтажный дом был удивительным растением с множеством длинных выростов, часть которых тянулась в глубь озера.

Из любопытства я потрогал блестящую и тёплую на ощупь поверхность – и понял, что погорячился. Пара гладких отростков метнулась ко мне, обдав брызгами, и схватила прежде, чем я успел отреагировать. Растение зашевелилось, подняв волны, и медленно вытащило из воды голову, похожую на змеиную.

Конец!

Я проклял и себя, и своё упрямство. Отдал бы всё на свете, чтобы рядом был Синеглазый с его непереносимой презрительной усмешкой!..

Голова зевнула во всю пасть, полную мелких и острых пластинок, которые я с перепугу принял за зубы. Единственное, на что я рассчитывал в ту секунду, – что чудовище убьёт меня прежде, чем сожрёт… Растение же сладко потянулось и неохотно распахнуло огромные, томные и сказочно прекрасные голубые глаза.

– Кто ты, потревоживший мой покойный сон? – нежным певучим голоском поинтересовалось оно, вызвав одновременно и изумление, и облегчение. Ведь, как правило, с едой не заводят бесед.

– Вероятно, твой поздний завтрак, – стараясь не заикаться, ответил я.

Существо серебристо рассмеялось:

– Откуда на мою голову свалился дуралей, забывший, что ведоксы питаются одной водой? – и бесцеремонно приподняло меня, вертя во все стороны и рассматривая.

Словно какую-то забавную игрушку!

– Эй! – возмутился я подобным обращением. – Если ты не собираешься меня глотать может соизволишь отпустить?!

Растение хохотнуло и поставило меня на ноги, однако держало крепко:

– Я сообщу о тебе принцессе Лейгни, глупыш. Подумать только – предположить, что можно есть разумных!

Принцесса Лейгни – Правительница Осха. Та, которую Дэйкен назвал «более благосклонной». Что-то не хочется проверять, насколько далеко простирается её благосклонность.

– Пожалуйста, не надо! Я очень спешу и не могу задерживаться!

– Весьма сожалею, но, увы, тебе придётся объясниться с принцессой. Я всего-навсего Страж озера Сойори, и в мои обязанности входит извещать Лейгни обо всём странном и подозрительном. А ничего подозрительнее человека, допускающего, что живое существо можно съесть на завтрак, я за всю жизнь не встречала!

Я огляделся с тоской. Помощи ждать не приходилось. Синеглазый, ау, где ты?!

Существо приблизило ко мне голову – и вдруг изумлённо охнуло:

– Цепь?! На тебе Цепь Соледжа? О, Хранитель! Куда только смотрели мои глаза! – И оно мигом отпустило меня, виновато склонив длинную шею:

– Ты наследник Дэфка, которого Зэльтэн прятала на Земле, – тысяча извинений, не помню твоего имени?

– Дэр.

Я сам удивился, до чего же легко слетело с языка забытое на двадцать лет моё настоящее имя. Кажется, оно мне даже нравится!

– Афа, – представился ведокс. – Искренне прошу прощения, принц Дэр! Но кто бы мог подумать – ты в Осхе, один, без сопровождения Вестников! Ты очень рискуешь. Не стоило тебе направляться к Лейгни. Неизвестно, как она тебя примет. Я бы на твоём месте стремилась в Орж, к королю. Джэд, несмотря ни на что, не оставит в беде непосвящённого.

– Я и шёл туда, пока ты не схватил меня!

– Схватила, – поправила меня Афа, – а теперь жалею! Но ты порядочно сбился с пути и вёл себя так беспечно… Только поздно рассуждать: вон летит Бэлс. Я поторопилась связаться с ним!

Я взглянул вверх – туда, где маячила, стремительно вырастая в размерах, тёмная точка, превращаясь в хоренга с человеком на спине. В полуметре от земли сидевший спрыгнул, и хоренг, сделав широкий круг, развернулся, вновь набирая высоту. С секунду я надеялся, что это окажется Ивен, но янтарные глаза пусто скользнули по моему лицу, и крылатый умчался по своим делам.

Прилетевший моложавый, подтянутый мужчина приветливо кивнул Афе и повернулся ко мне:

– Тебе придётся прогуляться со мной, парень… – тут он увидел Цепь и осёкся.

– Я не успела передать, – пропела Афа. – Это Дэр, сын Дэфка, наследный принц Соледжа.

В строгих глазах мужчины мелькнуло минутное колебание, но, если у него и появились сомнения, он подавил их и произнёс почтительно, но твёрдо:

– Прошу прощения, принц Дэр. Принцесса Лейгни хочет поговорить с тобой. Я Бэлс, сын Старра, советник принцессы. Позволь мне проводить тебя к ней.

Вежливый намёк на то, что я пленник. Сбежать… нет, не получится. Уж больно внимательно смотрит! Словно угадав мои мысли, Афа шепнула мне в самое ухо:

– Не бойся, принц. Лейгни не разделяет взгляды Лекста. Она не верит ни ему, ни тем доводам, что он приводит в своё оправдание. Возможно, с ней ты найдёшь общий язык. А вот Стаха остерегайся!

Зря я не послушался Синеглазого и не пошёл западным берегом! Выбирать не приходилось. Стараясь выглядеть невозмутимым, я шагнул к Бэлсу, гадая, каким же образом мы доберёмся до замка: хоренг-то улетел. Напрасно волновался.

В следующий миг мы стояли не на берегу Сойори, а в длинной ажурной галерее. Сквозь ряд покрытых замысловатой резьбой колонн проникал солнечный свет. Прозрачный потолок открывал во всей красе безоблачное небо Саора. Прямо в воздухе парили сверкающие многогранники, и свет, заключённый в них, был необычен, как и они сами: радужный, мерцающий, он переливался в каждой из граней сказочной жар-птицей. Роскошная мебель отличалась утончённостью и изысканным узором. Бэлс поклонился, указав мне на одно из великолепных кресел:

– Пожалуйста, подожди, принц.

Что мне тут нравится – это их обращение на «ты». Принц, пленник – без разницы! Я раздражённо следил, как он исчезает за аркой двери, затем сердито плюхнулся на предложенное место и стал ждать.

– Приветствую тебя, Дэр, – внезапно раздавшийся совсем рядом звонкий, уверенный голос заставил меня, погружённого в свои невесёлые мысли, подскочить, – прости, что обстоятельства вынуждают меня представляться столь оскорбительным для тебя образом. Я Лейгни, дочь Ленка, принцесса Осха.

Да я и без того с первого взгляда догадался кто она меднокожая и золотоволосая, с глазами цвета шафрана. Не по гордой осанке, не по нарядной одежде: на груди незнакомки среди прочих украшений выделялась Цепь – уже четвёртая, виденная мной сегодня.

Встать и поклониться – пусть знает, что, по крайней мере, я не невежа. Руки целовать тут не принято? Вроде не протягивает. Дейзи я бы руку поцеловал…

– Мои неприятности не заслуживают твоих извинений, принцесса. Встреча с тобой сама по себе достаточное оправдание задержки в пути.

Чёрт возьми, где и когда я выучился так говорить? Обстановка навеяла, что ли…

– Ещё раз прими мои сожаления, Дэр, – Лейгни опустилась в кресло и жестом пригласила последовать её примеру. – Я сознаю, насколько моё поведение не похоже на дружеское. Но я не настроена против тебя. Просто твоё Посвящение вызвало столько осложнений в Саоре, что мне не хотелось упустить случай поговорить с тобой с глазу на глаз.

– Я весь внимание, принцесса.

– Мне, как, впрочем, и всем Правителям (новости у нас разлетаются мгновенно), известно, что ты сбежал от Вестников. И не знаю, как остальные, а я догадываюсь, почему. Иногда и святость миссии не защищает от хитрого и опасного врага. Видишь, я даже не спрашиваю тебя, кто предупредил тебя и помог скрыться. Мы не будем это обсуждать, это не важно. Я хочу спросить: каковы твои дальнейшие планы?

– Они очень просты, принцесса. Я постараюсь дожить до завтра, чтобы занять место, предназначенное мне с рождения.

– Дэр, – снисходительно улыбнулась Лейгни, – ты уверен, что поступаешь правильно? Стремиться к тому, о чём ты не имеешь ни малейшего представления, немного… неразумно.

Я перевёл взгляд с её улыбающихся губ вверх, туда, где простиралось манящее, бездонное, далёкое и одновременно такое близкое небо Саора.

Странный у меня характер. Когда меня заставляют и упрашивают – я сопротивляюсь. А когда запугивают – дерзко пру вперёд… И ещё – я вспомнил то выражение, с которым Синеглазый смотрел на Саор с высоты Нейтральной полосы.

– Да, я пока не знаю собственного мира. Но я ему не чужой, не самозванец! Саор не отвергнет меня. Наверстать упущенное – вопрос нескольких месяцев, в самом худшем случае – лет. Оказаться трусом – позор на всю жизнь.

Лейгни изумлённо посмотрела на меня.

– Твои слова говорят о мужестве, – произнесла она вслух. – но одной храбрости недостаточно, Дэр, чтобы занять место, которое ты считаешь своим. Есть второй претендент на Соледж – Лекст, принц Пенша, и он опытный Правитель, а главное – великий маг. Ты же… Прости, но владеешь ли ты хоть чем-нибудь из магии Саора?

– Нет. Но мой отец тоже не был в ней силён, однако править ему это не мешало. Не знаю как он справлялся со своими врагами если таковые у него были. Но то, что получалось у отца, вполне может перейти сыну. Конечно, родство не значит, что я окажусь столь же хорош, как он.

Только отступлю я лишь в том случае, если пойму, что от меня пользы меньше, чем вреда.

Она одарила меня снисходительным взглядом:

– Твой отец имел перед тобой огромное преимущество, Дэр. Он всю жизнь провёл в Саоре. Уж он-то никогда не перепутал ведокса с хищником.

– Принцесса, пару часов назад я вообще не подозревал, что ведоксы существуют на свете! В мире, где меня вырастили – может, для моего же блага, но не спрашивая моего согласия – не было разумных растений, летающих тигров и прочей чертовщины!

– Не спорю, – кивнула Лейгни, – ты не был готов к возвращению домой. Но тем более смешно тебе соперничать с Лекстом, а уж с Джэдом и подавно.

Я не поверил услышанному:

– С кем?

– Джэд, король Саора, также имеет права на Цепь Соледжа.

– Разве ему мало верховной власти? Или он что-то имеет против меня лично?

Лейгни покачала головой:

– Дело вовсе не в тебе, Дэр. Так уж сложилось, что от открытого столкновения с королём Лекста до сих пор удерживало единое мнение Правителей, не одобряющих притязания принца. Больше, чем Цепь Соледжа, Лекст жаждет примерить корону, и сейчас подгадал подходящий момент. Под предлогом твоей несостоятельности он пытается расколоть Саор на два враждующих лагеря. Джэд пока владеет ситуацией, но поддержать тебя для него равнозначно объявлению войны. Если же принц добьётся от тебя передачи прав на Соледж, – она иронично улыбнулась, – а он добьётся, ты, конечно, славный мальчик, но, поверь, принцу не соперник – за ним последует треть Саора. Всё, что остаётся Джэду, – сохранить контроль над Соледжем за собой. Не потому, что он король и может поступать, как ему вздумается. У него тоже право крови: его мать – бывшая принцесса Соледжа.

Сколько же их всех на одну злосчастную цепочку…

– Не слишком-то это благородно со стороны короля, обязанного защищать наследника!

– Да что ты понимаешь! – возмутилась Лейгни. – Ни один человек не стоит ужасов войны! Джэд предпринял всё от него зависящее чтобы ты занял положенное место! Но теперь у него не осталось выбора: спасая тебя он нарушает хрупкое перемирие. А Джэд всегда жертвовал всем ради сохранения мира, он даже корону отдал бы добровольно, если б Лекст на этом и остановился. Только принц из тех фанатиков, недовольных существующими порядками, что мечтают о переменах, не сознавая подчас их разрушительной силы. Он погубит Саор! Джэд охотно отдал бы Лексту власть, подозреваю, даже жизнь… Но нанести вред Саору не позволит!

У них тут жизнь Правителя – товар разменный? Сначала я, теперь король…

– Отчего же двое Правителей превратились в непримиримых врагов?

– О, это длинная история, – вздохнула Лейгни, – хватит ли у тебя терпения выслушать её всю?

Мне вроде торопиться некуда. Мягкое, удобное кресло, красивая девушка напротив. Послушаем?

– Должен же я наконец разобраться, отчего именно на мне замкнулось их противостояние!

– Тогда я начну издалека. Наш предыдущий король, Арген, сын Эскена, был весьма самолюбив и заносчив, но, словно по злой иронии, никудышный маг. Вероятно, поэтому его навязчивой идеей стало желание иметь наследника, обладающего выдающимися способностями. Он долго выбирал себе жену, пока не сделал предложение самой сильной в магии на той момент девушке, годящейся ему в правнучки. Она ответила согласием, и вскоре у них родился мальчик, Джэд. Но радость отца прошла через три месяца, когда выяснилось, что в ребёнке вообще нет ни капли магии. Это редко, но случается. Например, твой отец.

Арген впал в дикую ярость, разошёлся с женой, велел услать ребёнка в иной мир и приказал даже не вспоминать о нём в его присутствии. А вскоре ему сообщили, что Джэд умер. Больше ни жён, ни детей у него не было, и Лекст, его племянник, терпеливо ждал своего часа. И дождался: восемь лет назад Арген скончался, перед смертью даже не вспомнив о сыне.

А я ещё своих родителей кляну. Вон как у них с детишками обходятся!

– Но в назначенный день коронации Джэд, живой и невредимый, явился в Орж и во всеуслышание заявил о своих правах. Наши Законы строги: власть наследует только первенец. Но разве мог Лекст, уже ощущавший корону на своей голове, смириться? Он был почти коронован, его признали все Правители, одобрил Совет… И вдруг какой-то подросток, почти ребёнок, явившийся невесть откуда, смеет утверждать, что вовсе не он истинный властелин Саора! Лекст объявил вопрос спорным и потребовал Поединка. Подобные Поединки хоть и нежелательны, но допускаются Законом. Королевский Круг Саора, скрепя сердце, позволил. А уже за гранью Барьера Лекст вызвал противника помериться силой волшебства. Это было неслыханно жестоко, ведь принц Пенша был опытнейшим из магов, а его соперник, как ты помнишь, магией не владел вовсе. Но формула Вызова уже была произнесена, и Джэд Вызов принял! Возможно, он готовился достойно умереть… Интересный парень их король.

– Только недаром в легендах говорится, что правых в Поединке поддерживает сам Тор! Произошло невероятное, Дэр, даже по меркам Саора! Защищаясь, Джэд осознал, что не лишён магии. Просто сила, что дремала в нём, была так велика, что её невозможно было оценить, а Поединок разбудил её и выпустил на свободу. Лекст проиграл и стал посмешищем, а Джэд – двадцать седьмым королём Саора, самым лучшим со времён Сарха Законодателя! Да он стал бы им, и не обладая магией… Жаль, Арген так и не узнал, кого он отверг.

– А Лекст, конечно, не смирился с поражением, – задумался я вслух.

– Он отступил, но не простил унижения. Постоянно твердил, что стал жертвой нелепой случайности, по мелочам то и дело давая понять, что ждёт лишь подходящего случая, чтобы вернуть положенное место. Джэд старался не обращать внимание на злобные выпады, а когда обстановка накалилась до предела, решился на отчаянный шаг, предложив супружество единственной дочери Лекста, Эльгер. От такого лестного предложения принц не смог отказаться, однако накануне Обряда девушка предпочла покончить с собой, лишь бы избежать ненавистного брака. Так объявил принц, обвинив в её смерти короля. Поверил ему Джэд или нет, только ненависть их стала обоюдной. Помирить их уже, наверно, не сможет никто и ничто. Рано или поздно они столкнутся снова, и не советую тебе, Дэр, вставать между ними! В своём безумии Лекст вполне способен уничтожить любого, кто может помешать его планам…

Я прервал её:

– Почему же вы могущественные Правители не остановили его раньше? Прежде, чем он убил мою маму, прежде, чем привёл Саор на грань войны?!

– Дэр, – тихо произнесла Лейгни, – среди тысяч Законов Саора есть и такой, что нельзя обвинить кого-либо, не располагая неопровержимыми доказательствами. То, что произошло с Лекстом, настолько невероятно, что в это трудно поверить. Я не верила до недавнего времени. Как и Дорг, бывший принц Корха Как и Гэсса, принцесса Тери, помнящая его ещё молодым человеком, умным, смелым, решительным… Она не допускает и мысли, что принц, Правитель, входящий в королевский Круг и Совет Саора, мог так измениться.

– Но хоть кто-то из вас должен был предвидеть!

Лейгни отвела взгляд:

– Дэр… Отдай Цепь королю и возвращайся на Землю. Так будет лучше для всех: и для тебя, и для нас. Мы допустили серьёзную ошибку и сами должны её исправить. Тебе не стоит из-за этого умирать.

– Струсить и отступить?

Противоречивые чувства раздирали меня на части. Половина души, ещё крепко связанная с Землёй, подсказывала, что и в самом деле глупо искать приключений, если смутно понимаешь, зачем тебе это сдалось. Разум убеждал вернуться обратно, к привычным интересам, учёбе, знакомым, которые не назовут переростком, не заставят почувствовать себя неумехой. Спокойно жить, не ощущая собственной неполноценности, не ведая постоянной ответственности за хрупкое равновесие этого нереально прекрасного и сложного мира…