Текст книги "12 Членов"
Автор книги: Асти Мисс
Жанр: Эротика и Секс, Дом и Семья
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 13 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
Мы заходим в его квартиру. Сейчас она кажется знакомой, почти родной, почти своей. Хочется расслабиться, уснуть. Держу себя в руках. Держи себя в руках. Рано. Рано. Игра только начинается. Позволь ему вести. Он прав – весовые категории разные. Твоё преимущество в твоей внешности. Сахар, вирус без симптомов убивают медленно. Только ты, скорее, живая вода, хрустальный ручей, луч солнца. Такие естественный, понятные, простые и такие притягательные. Вешаю дублёнку в шкаф. Смотрю на себя в зеркало шкафа. Лифчик давит. Да, он красивый, коллекционный, шёлковый и…давит.
–Ты, там уснула что ли?
Смотрю на него. Он стоит передо мной в домашней светлой одежде. Рассматриваю его.
–Ты отлично сохранился. На вид тебе 35 не больше. Сильные ноги. Подхожу к нему, обнимаю за торс.
–Пресс ого-ого.
–Кровь девственниц. Ты Оксану, одну из моих подружаек, ещё не видела. Надо вас познакомить.
Смотрю на него удивлённо. Сажусь на его стул на кухне.
–Сейчас можешь сидеть на этом стуле. Запомни он мой. Тебя это не напрягает?
–Нет. Сама такая. Даже вилку свою никому не даю трогать и кружку, и полотенце. Бесит, когда в моём шкафу, кто-то прибирается, трогает мои вещи.
–Забавная ты.
Наливает мартини.
–Нимфа, кто это?
–Увидишь. Ты вчера говорила, что и с девочками, и с мальчиками…вот и проверим.
–Слушай, это нельзя включить и выключить. Желание – штука такая.
–Ты только по Баааальшой любви что ли трахаешься?
–Когда как…сам понимаешь, влечение либо есть, либо нет.
–Продвинутая, продвинутая. Можно иметь с тобой дело. Можно.
–Между первой и второй…
–Наливай уже.
Понеееееееслась….ночь обещает быть долгой, нудной, скучной. Хуже болтливой женщины, выпивший мужчина. Этот, говорун, особенно. Мой мозг медленно начал плавится.
–Вот такие дела. Был у меня отличный мотоцикл Дукатти. Только брелок остался. Разбил. Теперь вот с металлическими пластинами хожу.
Развязывает ворот на лёгкой домашней рубашке, показывает.
–Потрогай, не стесняйся.
Наклоняюсь, трогаю.
–Тише, не так сильно.
–Живой, уже хорошо.
–Подруга у тебя, конечно, страшная. Безумно страшная. Такую ночью обнимешь, в ужасе и помереть можно. Ты красивая. Очень красивая и умная.
–Спасибо
–Любовь придумали евреи, что бы женщинам не платить. Запомни, подарки не делаю, цветы не дарю, на работу не устраиваю. Отмучался своё.
Смотрю на него вопросительно.
–Было у меня две любви всей моей жизни…
–Прости, пожалуйста, что прерываю. Можно мне в туалет.
–А, это, пожалуйста. Туда иди вдоль, направо от спальни.
Встаю.
–Просторно у тебя тут. Хорошо. Места много.
Захожу в уборную. Ачуметь. Эта комната размером со всю квартиру, в которой сейчас живу. Боже мой, Боже мой. Мне ту нравится. Очень нравится. Спать с ним или не спать. Боженька, я не знаю. Моя голова сейчас взорвётся. Не знаю. Так дыши, дыши, дыши. Он сам подведёт тебя. Доверься ему. Доверься. Мою руки, смотрю на себя в зеркало. Выхожу. Подхожу к длинному окну от пола до потолка в проходной комнате, большего размера, чем ванная. Смотрю на улицу через плотный тюль.
–Вид замечательный. У тебя в квартире минимум мебели. Это очень нравится.
Он подходит ко мне. Отодвигает тюль.
–Смотри, если доживёшь до лета, сможешь загорать. Видишь.
Смотрю за окном что-то вроде террасы, только меньше и обрамлено низкой, низкой чугунной, кованой оградой.
–Мой сосед совсем обнаглел. Он человек такой, простой, летом шашлыки жарит на своём подоконнике. Запах сюда летит. Зато у меня девки краше.
Ухмыляюсь. Чувствую его приближение, напор. Обнимает за плечи, смотрит на меня.
–Так, ты ещё трезвая и напряжённая. Пойдём ещё выпьем.
–Что-то мартини не берёт. Есть шампанское?
–Есть. Есть! Есть…вот это понимаю, а то мартини, мартини.
–Можно в ванную заберусь. Она у тебя шикарная.
–Можно…можно…
Слышу радостные нотки в его голосе. Захожу в ванну. Ополаскиваю её. Затыкаю слив. Трепет. Внутри меня вожделенный трепет, предвкушение, радость, томление, упоение, трогаю тёплую воду, вдыхаю аромат найденной лавандовой пены. Ммммм….обожаю лаванду. Обожаю.
Выхожу, иду на кухню. Поворачиваюсь к нему.
–Расстегни, пожалуйста.
Он дрожащими руками, медленно расстёгивает. Платье падает вниз.
–Вот это у тебя задница. Обалденная задница. Кожа красивая, гладкая.
Чувствую, что он уже хочет. Тяни время. Держи его на грани.
Дохожу до огромного дивана в проходной комнате. Грациозно снимаю чулки. Смотрю на него.
–Присоединишься?
–Позже. Ты иди.
Поворачиваюсь к нему спиной. Снимаю лифчик. Комнату заполняют эротические флюиды. Меня это дразнит, заводит. Меня это тешит. Мне нравится чувствовать, его дикое, изнуряющее желание. Нравится чувствовать, что еде сдерживается. Нравится дразнить его. Алкоголь начал поступать в кровь, ударять в голову. Меня начинает уносить в сон. Нет, сегодня хочу заниматься сексом в сознании. Прочувствовать каждый момент, почувствовать этого человека, узнать его слабости, завладеть его разумом, укротить его животный инстинкт. Да, я хочу, что бы он без меня не мог спать, есть, дышать.
Прикрываю рукой грудь, иду на кухню, беру бокал с шампанским.
–Это я возьму с собой.
Разворачиваюсь на цыпочках. По кошачьи, плавной походкой иду в ванную комнату.
Ставлю бокал на широкую выемку в бортике. Закрываю воду. Залезаю в ванную. Вот это да! Она больше моего роста. Нааааамного больше. Почти минибассейн. Делаю глоток шампанского. Нежный, насыщенный вкус Мартини Брют ласкает язык, горло. Прикрываю глаза. Внутри меня распускаются розы, маки, пионы. Почти чувствую их аромат. Глажу себя, мну свою грудь, играю ногами под водой. Смотрю на них через воду. Вот оно. Вот оно это магическое, колдовское, ведьмовское чувство. Обожаю его. Оно нарастает, становится сильнее, захватывает меня. Останавливаю его рост, пыл, напор. Ещё чуть-чуть и я потеряю над ним и над собой контроль. Страшно. Очень страшно. Оно чужое, густое. Хочется его познать, хочется его укротить. Нет, не сейчас. Если дам ему сейчас волу, то проиграю, всё испорчу, пропаду. Нет я не готова отпустить себя, дать волю этому густому, опьяняющем, мощному естеству, идущему из самой глубины, из самой, самой потаённой части мня. Кажется, что оно возникло из самой преисподнии.
–Ты чего такая напуганная?
Снимает через верх домашнюю рубашку.
–Не, не, задумалась.
–И взгляд у тебя стал…странный…очень странный…никогда такого не видел. Прямо протрезвел сразу.
Делаю глоток шампанского. Улыбаюсь.
–Бывает. Демоны, демоны, демоны.
Он снимает штаны ко мне спиной, вешает их. Прикрывая руками свой член, опускает в воду. Пена скрывает часть его тела, погруженную воду. Расслабляется.
–Хорошую воду ты сделала. А то девки часто либо слишком горячую, либо ледяную делают, якобы для кожи и организма полезно.
Снимает очки, откладывает.
Его глаза кажутся маленькими, маленькими, почти крохотными, маленькие чёрные пиявочки. Вглядываюсь. Ан, нет…голубые. Зрачки расширены.
–Ты чего так смотришь внимательно?
–Пытаюсь понять, какой у тебя цвет глаз.
–И какой?
–Голубые.
–Угадала.
–Вот магия ванны. Люди голые лежат и в то же время одетые в воду и пену.
Беру руками пену, делаю себе корону. Беру ещё, дую на него.
–Тебе не кажется, что у нас всё слишком быстро?
–Это плохо?
–Нет, это необычно, удивительно.
Молчание.
–Меня смущает один момент…ты либо очень умная, либо очень глупая, либо что-то скрываешь…
–Сейчас это важно?
–Нет…
–Вот и отлично. Мы оба хотим одного и того же, и хотим получить удовольствие.
–Что-то замёрз в этой ванной. Давай и ты вылезай.
Он вылезает. Закрывается в стеклянной душевой кабине.
–Это, если хочешь знать, настоящее стекло. Велерой Боховское. Это у нас оно дорогущее. В Европе оно как обычная керамика стоит. Бывшая жена просекла это и стала возить сюда, продавая с наценкой в 500%.
–Ты говорил, что не женат и не был.
–Так и есть. Это образно. Жили долго.
–Вылезай. Жду тебя в постели.
Уходит.
Он снова зажался, закрылся, спрятался. Мне стало грустно, скучно, не интересно. Это секст, всего лишь. Половой акт. Вылезаю из ванной. Принимаю быстро душ. Оборачиваюсь мягким, бежевым полотенцем. Выхожу с спальню. Он лежит спокойно, вальяжно, обыденно. Оглядываюсь. Напряжённость, тишина, пустота, скука. Он смотрит Discovery.
–Ложись, что стоишь. Ты девушка с пробегом, обкатку прошла, что мнёшься.
Забираюсь в постель прямо в полотенце. Твёрдая, ровная постель. Холодная постель. Чувствую кожей, что белью два-три дня максимум, никаких характерных запахов секса.
–Это твоя половина. На мою даже не претендуй.
Молчу, смотрю в телевизор.
–Двигайся ближе.
Двигаюсь.
Он продолжая смотреть телевизор, стягивает с меня полотенце, гладит руками по животу, бёдрам, подбирается к моей сладкой пизде. Ощущений никаких, абсолютно никаких. Концентрируюсь на ощущениях…Пусто. Проводит ребром ладони между губ пизды, всей ладонью. Чувствую, что он заводится. Краем глаза вижу его глубокое дыхание. Он снимает очки. Переворачивается ко мне, встаёт надо мной. Сгибаю ножки. Смотрит на меня. Смотрю на него, на его лицо, в его глаза.
–Держи пульт и смотри, что тебе нравится. На меня внимание не обращай. Лежи и всё.
Беру пульт, переключаю каналы, пока не останавливаюсь на триллере. Комкает одеяло снизу, через колени к верхней точке моих бёдер. Мелькаю глазами на него.
–Лежи спокойно, остальное меня не интересует.
Говорит это нервно, дёргано, импульсивно. Киваю в ответ.
–Никаких движений. Всё поняла.
Говорю тихо, ровно.
–Да.
–Вот и отлично.
Краем глаз вижу, что его голова опускается между моих ног, чувствую прикосновение языка к краю моей пизды, к клитору, проводит им вдоль, по губам пизды, складочкам и манжеткам. Внутри меня нарастает давящее, глубокое чувство. Нарастает в области груди, горла в одной маленькой области. Внизу живота совершенно ничего. Оно и к лучшему, наверное, так привязанности никакой не будет. Он же горит, полыхает. Чувствую его дрожащие руки на своих бёдрах. Меня это веселит, забавляет. Улыбаюсь. Сдерживаю смех. Быстро переключаю каналы. Очень быстро в поисках какого-нибудь забавного фильма, мультика, рекламы. Он выглядывает из-под одеяла. Его кучерявые крашенные чёрные волосы взлохмачены, губы мокрые.
–Так, давай переворачивайся. Быстрее.
Без слова переворачиваюсь на живот, встаю на коленки, прогибаюсь в спине, распускаю волосы, перекидываю их на одно плечу, извиваюсь в плечах.
–Йобтить, какая у тебя задница. С ума сойти.
Улыбаюсь.
Слышу, что облизывает, причмокивает свои пальцы, проводит ими между губ киски, между ягодиц, раздвигает их, нажимает пальцем на анус, мягко проникает внутрь. Так и знала, что этот еврей захочет трахать мою попку. Умница, что подготовила её. Чувствую, что мягко проникает в неё своим членом. Блин, большой и толстый. Больше, чем я думала. Абстрагируюсь от ощущений.
Обхватывает меня своей рукой за талию, отклоняется назад, садиться на свои пятки, сажусь глубже своей попкой на его член. О, да, о,да…мне сейчас очень нравится, очень приятно. Сладкий, густой, тягучий, горячий сироп разливается внутри меня от самого его члена внутри меня до моей макушки. Это ощущение пьянит сильнее алкоголя, захватывает, обвораживает. Опираюсь руками о его крепкие ноги, прижимаюсь всем телом к нему сильнее, двигаюсь плавно, мягко двигаю бёдрами, рисуя анусом воображаемый круг, тело плавно извивается. Он двигается быстрее агрессивнее, поддевает меня своим членом. Отвечаю ему. Ложимся на бок, закидываю свою ногу сверху его ног. Воображение проецирует увиденную давным-давно гравюру секса древних народов. Меня это возбуждает. Не в силах сдерживаться отползаю телом чуть вперёд от него, вытягиваюсь, захватываю простынь, тяну её на себя, прогибаюсь в лопатках, едва заметно постанываю, вслушиваясь в его стоны, слушая его тело. Блядь! Блядь! Блядь! Сучара, кончай уже. Меня разрывает на части тупым, тихим глубоким цунами или взрывом под водой. Оглушает, теряюсь в пространстве, сжимаю его член будто сжимаю кулаки в злобе. Он резко хватает меня за ягодицы сбоку, прижимает их к себе мёртвой хваткой, замирает. Ура, кончил. Скулит. Еле слышно скулит. Закрываю глаза, ухожу внутрь себя, расслабляюсь. Прихожу в себя от его грубого, низкого смеха.
–Значит в жопу ебаться любишь. Отлично. Поладим. Ходовые качества у тебя отличные.
–Извини, мне нужно в ванную.
–Да, пожалуйста, иди, никто не запрещает.
Встаю с постели, быстрыми шагами убегаю в ванную. Плюхаюсь на унитаз. Смотрю в потолок. И зачем оно мне надо? Наверное, зачем то надо. Мне нужно осознать, осмыслить. Ещё ничего не поняла. Какое-от всё не настоящее. Нет, жить с ним точно пока не готова и…запах у него старческий. Привожу себя в порядок, выхожу из ванной. Он заходит в неё.
Ложусь в постель, смотрю тв. Он выходит, ложится в постель, забирает у меня пульт, выключает телевизор, гасит свет, отворачивается к окну.
–Всё спи.
Пытаюсь его обняться.
–Ээээ, нет, уйди. Оставь этот. Спи на своей половине, меня не трогай.
Недоумевая, шарю глазами по тёмной комнате. Шарю, шарю, поворачиваюсь на левый бок, закрываю глаза. Ух, как всё кружится. Мне холодно, одеяло тонкое, воздуха не хватает. Чувствую себя зажато, скованно. Мне страшно пошевелиться. Страшно дышать. Страшно кашлюнуть, чихнуть. Рассматриваю пол, двери, потолок, комод, статуэтки на комоде. Вслушиваюсь в звуки. Тихо. Совершенно, совершенно тихо. Боже, спасибо, тихо. Засыпаю.
Отравленный _ Сумбур, грань, срыв.
Просыпаюсь, чувствую нарастающее похмелье. С утра в этой комнате пахнет просто отвратительно. Страх пошевелиться всё ещё присутствует. Рука, щека, бок затекли. Медленно поворачиваюсь на спину. Как всё кружится. Воздух, нужен воздух. Медленно встаю с постели, направляюсь в ванну. Открываю воду, смотрю на себя в шикарное зеркало, смотрю на чистую, искрящуюся воду, льющуюся в шикарную, белоснежную раковину изящной формы. Умываюсь, пробую воду на вкус. Её прохлада, приятный мягкий вкус эликсиром разливается внутри. Набираю полный стакан, выпиваю залпом. Прихожу в себя. Забираюсь в душ. Поднимаю голову вверх, подставляю лицо под живительные прохладные, мелкие струи воды. Господи, как хорошо! Как хорошо! Подвисаю в пространстве. Ни одной мысли, ни одного мучительного воспоминания. Чувствую себя живее всех живых. Чувствую себя богиней, королевой, шлюхой, сукой. Мне нравится это ощущение. Ощущение слаще восторга. Ощущение восхитительнее ощущения, примерки самого шикарного бриллианта, смотрящего на меня с витрины магазина Louvre на Тверской. Медленно опускаю голову вниз, смотрю на свои стопы, пизду, живот, вытягиваю руки, смотрю на них, смотрю, как вода ласкает их. Беру самый обычный гель для душа. Приятно пахнет пионом. Бережно вспениваю его на своём теле, мою голову, нежно массируя её. Ещё чуть-чуть и начну мурлыкать. Заканчиваю. Чищу зубы пальцем. Хорошо, что фен висит снаружи. Терпеть не могу шариться по чужим шкафчикам. Выхожу из ванной. Он лежит в постели, ковыряется в своём телефоне, ехидно улыбается. Собираю одежду, не обращая на него внимание. В комнате висит напряжение, немой вопрос. Оба молчим, держим паузу. Друг на друга не смотрим. Одеваюсь.
–Доброе утро.
–Да, привет. Чайник поставь. Где вода чистая в бутыли, разберёшься.
Натягиваю платье. Иду к нему, что бы застегнул. Он резво выпрыгивает из постели, не говоря ни слова, не смотря в мою сторону, прошмыгивает в ванную. Хлопает дверью, поворачивает замок. Глубоко вздыхаю, приподнимаю брови, поджимаю губы, расслабляюсь. Гавнюк. Ну ладно. Квартира у него отличная, большая, интерьер среднестатистический для бизнесов. Никакой индивидуальности. Всё бежевое, мебель кофейная, светильники желтоватые или золотистые. Серо-металлическое убранство кухни и яркие плетёные салфетки на стеклянном столе вносят разнообразие. Ставлю чайник. Заканчиваю одеваться, причёсываться. Чайник закипел. Нахожу чай. Завариваю нам обоим. Он, скорее всего, захочет добавить холодной воды. Оставляю его чашку и стакан с водой, сахарницу на столе. Со своим чаем подхожу к окну, приподнимаю кухонные жалюзи. Резкий, яркий, чистый свет слегка ослепляет, радует, бодрит. Улыбаюсь. Снег тихо падает, никакого ветра. Дети и родители резвятся на площадки. Ощущение умиротворение. Чёрт. Он вышел из ванной. Всё пространство вокруг тут же заполнилось его напряжением, его тревожным нравом. Он давит. Сжимаюсь, скукоживаюсь внутри. Слова застревают, едва появившись. Он громко шмыгает носом, громко отодвигает стул, громко садится на него. Поворачиваюсь, смотрю на него. Исполин сидит передо мной, обёрнутый в полотенце. Смотрю в его маленькие, кажущиеся чёрными глаза. В них больше детской наивности, обиды, грусти, надежды, чем во всех глазах, что мне приходилось видеть за всю мою осознанную жизнь. Разных глаз, в разных ситуациях в разные годы. Они смотрят на меня с доверием, с просьбой. Мягко, тепло улыбаюсь. Комок в горле, напряжённость отступают. Иду к нему, ставлю чашку на салфетку, сажусь на его колено, обвиваю руками его шею. Целую его в губы, вкладывая всё тепло, всю нежность, всю доброту, которая есть во мне в это утро.
–Доброе утро.
Улыбаюсь. Пауза. Он улыбается едва заметно, мимолётно пробегает взглядом по моему лицу.
–Всё, брысь, брысь иди на свой стул.
Его голос звучит уже нежнее, мягче, чувственнее. Встаёт, открывает холодильник, мнёт свой член через полотенце, шмыгает носом, достаёт четыре глазированных сырка. Два кладёт себе, два кладёт мне.
–Спасибо, кушать сейчас не хочу.
–А ну, да, ты же одним алкоголем и чаем с водой питаешься. Готовить то умеешь?
–Да, я очень хорошо умею готовить. Особенно борщ, щи, солянку, пироги, блины.
–Врёшь!?
–Нет.
Пью чай, не глядя на него.
–Вот в среду и покажешь.
–Хорошо.
–Ты куда-то собралась?
–Да, мне нужно за косметикой, трусами и учебником. Завтра на работу.
–А ну, да ты ж работаешь на свои копейки, за целые 9 тысяч рублей в месяц или 11 тысяч, если с премией.
Смеётся. Сейчас я его ненавижу. Сейчас я его просто ненавижу.
–Давай, только не долго.
–У меня денег на дорогу нет.
–Это не проблема. Сколько тебе надо?
–Не знаю.
–А ну да…ты ж подземный житель.
Смеётся. Давлю в себе слёзы. Давлю их, сколько есть сил. Встаю, ставлю чашку в раковину. Открываю воду, что бы помыть.
–Оставь это. Обученная женщина завтра всё уберёт и помоет.
Молча заворачиваю воду, в голове мутнее, голова кружится. Молча выхожу в коридор. Надеваю сапоги.
–Дай мне, пожалуйста, сумочку, она на диване и денег на дорогу.
–А, да, сейчас. Только ты побыстрее. За 3 часа справишься?
–Постараюсь, если пробок нет.
–Оооо, ты про пробки знаешь.
В его голосе сарказм, который режет по ушам, мозгам, душе, животу.
–Значит, смотри, сейчас выйдешь и идёшь направо, там пропускной пункт. Стой там и лови машину. Дальше не ходи. Всё поняла, дурилка картонная.
–Киваю.
Выхожу за дверь. Быстро, почти бегом спускаюсь вниз, выбегаю на улицу, бегу, бегу, бегу, скорее за угол. Заворачиваю и плюхаюсь на заснеженную скамейку. Слёзы, слёзы, слёзы льют ручьями, не переставая. Сейчас мне плохо, горько, мерзко. Сейчас в ещё большем отчаянии, чем весной. Сейчас…Всё, хватит плакать. Ты постоянно плачешь. Забудь про слёзы, нюни, страх, жалость к себе. Ты сильная. Ты очень сильная. Ты совсем справишься. Он ещё пожалеет, что так издевался над тобой. Он пожалеет о своих словах. Сейчас ты нужна ему, больше, чем он тебе. Вот и будь с ним. Дальше посмотрим. Господь всегда посылает нам именно тех людей, которые в данный момент нужны.
…..
Вхожу в квартиру. Странно, тишина. Смотрю в узкую щель приоткрытой двери большой комнаты, где спит соседка со всем своим семейством и своим другом. Прохожу в свою комнату, переодеваюсь, собираю вещи на сутки. Голова занята уже рабочими вопросами. Надеваю обычные хлопковые трусики танго, хлопковую майку, мягкую чёрную футболку, плюшевую толстовку, джинсы и носки. Сажусь на диван. Гудит мобильный. Смс: «Ты уже едешь обратно?» Отвечаю: «Нет, только приехала домой. Пробки». Ответ: «Давай быстрее. На обратном пути пива захвати. Поезжай на метро. Так быстрее. Жду». Сижу в раздумьях. Колеблюсь. Колеблюсь. Интуиция толкает подчиниться ему. Здравый смысл – останавливает, матерится на него, на меня, на всё вокруг. Закрываю уши руками, пою внутренним голос песенку про любовь. Всё же встаю и ухожу. На улице снова поднялась метель, сильнее ночной. Уже снова темнее. Город наполняется обычной суетой перед буднями.
Тревога, страх, внутренняя агрессия нарастают. Вставляю наушники в уши, включаю радио. Да, мне хочется вырасти в профессии, в карьере, мне хочется кучу, кучу, кучу денег, что бы могла оплачивать себе красивую, большую квартиру, фитнес, машину с водителем. Главное, как можно дальше от таких мужчин. Понаблюдаю за ним. Музыка бодрит, воображение рисует дивные Миры. Мне становится легче, комфортнее, кровь разгоняется. Сажусь в метро, концентрируюсь на звуках, пишу в блокноте свои мечты и желания. Когда-нибудь наступит момент, когда мне не придётся строить из себя дурочку. Когда-нибудь будут сброшены все маски. Совершенно не себя не понимаю. Плаваю, плаваю. Нет ощущения себя. Есть колоссальный страх, ужасная неуверенность в себе. Чистый лист.
–Станция метро «Крылатское».
Выхожу на перон. Здесь холодно, мало людей. Выхожу на улицу. Шум, суета, скользко. Одни таксисты, таксисты, таксисты. Они пугают меня. Они представляются мне одной чёрно-коричневой грязной массой. Захожу в магазин. Быстро, целенаправленно беру то, что он просил. Выхожу. Голова кружится, кружится, кружится. Воздуха не хватает, не хватает, не хватает. Ловлю машину.
–Долина грёз, сколько?
–150
–у меня только 70 рублей…
–хммм….
Смотрит в мои глаза.
–Садись.
Сжимаюсь, скукоживаюсь, пристёгиваюсь ремнём.
–Знаете куда ехать?
–Да, знаю. Туда девушки часто ездят. Разных девушек, красивых девушек. Ты зачем туда едешь?
–Друг там живёт.
–Зачем тебе друг. Ты молодая красивая. Тебе муж нужен.
Молчу.
–Всё приехали.
Протягиваю ему 70 рублей.
Быстро вылезаю. Иду к шлагбауму.
–Здравствуйте. Вы к кому.
–В 53 квартиру.
–Минутку.
Звонит.
Улыбается.
–Проходите. В следующий раз проезжайте прямо на такси. Тут идти далеко.
–Мне нравятся пешие прогулки.
Улыбается.
Вьюга усилилась. Скользко. Ноги еле держаться на обледеневшей дорожке. Дома вокруг врезаются в память с деталями, магазинами. Вот этот подъезд. Набираю код на домофоне.
–Это я.
Слышу пьяный смех.
–Заходи.
Захожу. Смотрю на себя в зеркало лифта. Мне не нравится моё отражение. От него веет серой, пепельной аурой. Глубоко вдыхаю, поднимаю глаза вверх, опускаю. Выхожу из лифта. Дверь в его квартиру приоткрыта. Захожу. Горят вечерние лампы. Квартира почему-то кажется ещё темнее, ещё мрачнее, аура ещё более давящей.
–Давай сюда пакет. Засранка такая, оставила меня одного на так долго.
Складывает руки около шеи, поднимает плечи, прячет в них голову, жмётся к окну. Вызывает своим видом у меня чувство отвращения, жалости. Кислое, мерзкое, ядовитое чувство, поднимающееся тонкой струйкой едкого дыма от самого низа живота к макушке через горло, лицо.
–Куда мне положить вещи?
–Оставь их на диване. Раздевайся. Я тебе майку приготовил.
Кивает на спинку дивана. Смотрю на обычную футболку из плотной ткани в рубчик тёмно-синего цвета. Послушно иду к ней, снимаю свою одежду, надеваю футболку, прохожу в кухню.
Он разливает пиво. Смеётся.
–Она тебе платьем будет. Давай пей и быстро в койку.
Прикрываю глаза. Ещё немного, ещё чуть-чуть встану и уйду. Интересно и куда ты пойдёшь в такой час? Тебе выспаться надо. Здесь хотя бы кровать удобная, ванна большая, тихо, никто с утра подгонять не станет. Плюс нет этих противных визгливых голосов, беспричинных слёз. Пью залпом бокал пива. Концентрируюсь на ощущениях, пропускаю внутри себя, провожая мысленно, чувствами каждую каплю ароматного, свежего, насыщенного, янтарного напитка.
–Вкусно.
–Эх, ты пьянь.
Улыбаюсь. Беру из холодильника ещё банку, орешки. Он затягивает длинный разговор про то, какой он замечательный, талантливый и какие все вокруг придури. Рассказывает про главу ГУТА-ГРУПП, про шоколадные фабрики, про свою бурную молодость. Слушаю, киваю, смеюсь где он смеётся, медленно уплываю в своих мыслях. Его слова словно оттисками печатной машинки навсегда остаются на листах моей памяти.
–Ты завтра во сколько встаёшь?
–В 6:30. На работу к 8:30.
–Тебе надо 2 часа, что бы собраться?
–Мне нужно 80 минут с завтраком.
–А, ну да, чаю выпить.
–Мне нравится с утра собираться медленно.
–Тут ехать до твоей работы 20 минут с утра максимум. Пробок в это время нет, и эта элитная трасса.
Молчу.
–Так, ладно, вставай, во сколько считаешь нужным. Я встану в 8 часов. Ко мне с вопросами не приставай в это время.
–Сейчас спи.
Переворачиваюсь на живот, обнимаю подушку из современно сверхлёгкого и упругого материала. Вслушиваюсь в тишину.
…..
Звенит мой будильник. В ужасе, страхе дрожащими руками выключаю его. Иду в ванную. По привычке делаю всё очень быстро, аккуратно, тихо. Надо избавляться от этого невроза. Возвращаться сюда не хочу. Выхожу одетая и накрашенная из ванной. Смотрю на часы 7:45. Тихо-тихо прохожу на кухню. Ставлю чайник. Кажется, что он шумит слишком громко. Просто грохочет, клокочет на всю квартиру. Открываю холодильник. Достаю сыр, бекон, яйца, сливочное масло, хлеб. Соображаю, где может находиться сковорода. Смотрю по сторонам. Чувствую спиной, что он стоит за мной.
–Ты чего удумала.
Улыбаюсь.
–Доброе утро. Хочу приготовить особенную яичницу.
–А, ну это можно. Сковорода в верхнем ящике под плитой. И по аккуратнее. Поверхность плиты очень чувствительная, не залей тут всё.
Уходит в ванную. Усилием воли забываю все его слова. Увлекаюсь процессом приготовления испанской яичницы. Мне нравится готовить. Вот так отлично. Сейчас яйца схватятся. Да, да, да…вот теперь, быстро, быстро деревянной лопаточкой перемешиваю их. Яйца превращаются в пышную, одновременно плотную, пористую массу, похожую на омлет. Выкладываю их на золотистый бекон, посыпаю сверху сыром. Его тарелку крышкой. Раскладываю красиво хлеб на блюдце.
Сижу, пью чай, вдыхая аромат завтрака. Слюнки текут.
–Ты чего телевизор не включила?
Оборачиваюсь, стоит в полотенце. Берёт со стола пульт, включает.
–Это что?
Его голос словно гром среди ясного неба. Чувствую себя виноватой во всех смертных и земных грехах.
–Завтрак.
Поднимает крышку.
–А ну понятно. Извращенка в постели – извращенка в еде.
Шмыгает носом. Уходит. Боюсь прикоснуться к еде. В груди тянет, ноет. Смотрю на часы – 8:00. Слышу звук фена. Меня начинает трясти. Встаю со стула, иду в коридор, надеваю сапоги.
–Ты куда собралась?
–На работу.
–Дурилка ты картонная. Сядь. Ты и так уже опоздала. Отвезу тебя.
Он садится за стол, принимается за еду молча, как само собой разумеющееся. Иду в проходную комнату, сажусь на диван. Открываю учебник, выпущенный только для сотрудников ФСФР, про сделки РЕПО и опыт кризиса 2007-08 годов. Руки дрожат. Мне холодно. Очень холодно. Чтение увлекает меня. Забываю о месте и времени. Забываю про этого человека. Забываю обо всём.
–Поехали.
Оборачиваюсь. Стоит передо мной в своём сером классическом костюме. Моргаю, поджимаю губы. Хоть бы намёк на чувство восторга, нежности, теплоты. Внутри абсолютно тихо, мрачно, никак. Он смотрит на меня в ожидании чего-то. Встаю с дивана, подхожу к нему, встаю на цыпочки, обвиваю его шею руками, нежно целую в губы. Его губы похожи на копчёную мойву. Точнее на её шкурку. Да, именно такой вкус его губ.
–Всё, всё отцепись. Поехали.
Мы едем молча. Рассматриваю дома, дороги, запоминаю путь. Он постоянно разговаривает по телефону. Слушаю. Подъезжаем к зданию через большой Каменный мост. Москва удивительна в это время суток. Никогда не видела её в это время суток, особенно из огромного лобового стекла машины. Прозрачное, серо-голубое, затянутое смогом небо пересекают оранжево-серые с зеленоватыми отблесками лучи утреннего февральского солнца. Оно хочет, старается пробиться в этот город, наполнить его теплом. Оно как будто кричи: «Эй, люди, я есть, я красивое, тёплое, пожалуйста, впустите меня.»
–Что приуныла?
–Не выспалась.
–Я тебе говорил, что так рано вставать не надо.
Молчу.
–Так, сейчас тебя тут высажу. Дальше созвонимся. На связи.
Он останавливается. Тянусь его поцеловать. Отмахивается.
–Давай, иди уже. Ковыляй на свою бесполезную работу.
Выхожу, беру свою сумочку, мешочек с вещами. Перехожу грациозно дорогу перед его машиной, заворачиваю за угол. Хочу покурить. Очень хочу покурить. В ящике стола у меня была заначка. Точно. Точно. Отключись, отключись, его сейчас здесь нет. Твой день только начался. Сохрани в памяти только приятные эмоции, ощущения. Да, постель у него отличная. Член вроде ничего. К остальному привыкну со временем или перестану замечать. Захожу в кабинет.
–Ааааа, появилась. Сегодня задержались…
Злорадствует мой коллега. Сейчас он кажется пухлее обычного. Злее обычного. Краснее обычного. Его мелкие поросячьи глазки так и сверкают. Улыбаюсь. Молча сажусь за свой стол.
–На, это тебе работа.
Плюхает мне на стол огромную кипу документов акционерных обществ на проверку достаточности собственных средств.
–Насть, сегодня ещё отчётность нужно сделать за IV квартал и начать верстать годовую. Сделаешь?
–Конечно. Есть интересные задания?
–Есть кое-что. Потом, потом, когда с этим справишься.
Игриво улыбаюсь. Внутри меня загорается огонёк надежды. Теплится искорка. Зарождается предчувствие чего-то прекрасного, удивительного увлекательного.
…..
–Всё я справилась.
–Уже!
–Да. Квартальный отчёт отправила ребятам на заполнение. У меня есть время, пока они его делают.
–На обед пойдёшь?
–Нет, не хочу я есть. Расскажи кратко про интересное.
Молчание.
–Может после обеда?
Встаю со стула, подхожу к столу своего начальника. Смотрю на него пристально.
–Сейчас.
Он смотрит на меня. Смотрю в его глаза.
–Хорошо, садись.
Пододвигает стул к своему ближе.
–Вот смотри. Есть такой документик. Что тут делать никто не знает. Заместитель главы нашего отделения очень хочет блеснуть, выслужиться. Ему нужна очень интересная, ярка штука.
–Поняла. Пришли, пожалуйста, на почту.
–У нас ещё отчёт от Мэрии по кризису висит. Никто не знает, что с чем связывать.
–Присылай.
–Ну да, точно, ты же любишь всякие там графики и циферки.
–Да, люблю и очень.
–Всё отправил.
–Тоже отправил. Подумай, что там с чем связать. Хотя… ты женщина…эххх…
Смотрю косо на толстячка.
В кабинет заваливается мальчик-картинка.
–Всем привет.
Как всегда громогласно, театрально.
–Куртка у тебя пидорестическая.
–Чем тебе, мой друг не нравится белый цвет?
Подходит к моему столу и выдёргивает шнур от монитора, кладёт себе в карман.
–Вставь шнур, пожалуйста, обратно. Мне работать нужно.
–От работы глаза портятся.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
