Текст книги "12 Членов"
Автор книги: Асти Мисс
Жанр: Эротика и Секс, Дом и Семья
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
–Это не тебе решать. Отдай шнур.
–Забери.
Вибрирую, очень сильно вибрирую. Чувствую свою беспомощность перед ним. Смотрю на него печальными глазами.
Вздыхает.
–Ладно, ладно. Держи свой шнур. Только и знаешь, что работать. Ну, кто обедать.
–Да, да, мы идём.
Ребята уходят. Сажусь за свой компьютер. Чувствую, что сейчас расплачусь. Встаю, закрываю дверь на ключ. Сажусь за стол, ложусь на стол, пряча голову между локтей. Тихо плачу. Плачу и плачу. То ли от голода, от ли от бессилия, то ли от досады. Работа, работа – моё спасение, моя отдушина. Открываю файлы, читаю. Да, да, да! Вот оно! Вот оно! Водоворот, вихрь, ураган, страсть.
Время пронеслось очень, очень быстро.
–Мы домой. Ты остаёшься?
–Да, хочу ещё немного поработать. Интересно.
–Ну, смотри.
Тишина. За окном уже стемнело. Чувствую вечернюю, приятную суету. Люди спешат домой в свои дома, к своим семьям, любимым, готовят ужин. Теплота разливается внутри меня. Теплота, нежность. Пустоты становится чуточку меньше. Меньше грусти, тоски. Когда-нибудь и у меня будет свой дом, муж, собака или кошка. Зависаю. Мир растворяется, уплывает. В ушах тишина, внутри разливается слабый-слабый еле заметный бледно-лиловый цвет. Понимаю, что работать больше не в состоянии. Тереблю в руках телефон. Чего-то жду. Может, действительно нужно быть смелее…нет, не хочу ему писать, звонить. Встаю с кресла. Выключаю свет. Оборачиваюсь. Совсем не долго мне тут осталось. Совсем не долго. Чужая я здесь. Совершенно чужая. Ничего не получается. Если уходить, то уходить ярко, красиво, оставив после себя наследие.
Стою на остановке в длинной, длинной, длинной очереди. Очередь похода на чёрную крикливую массу. Смс: «Чистая ты. Мать пенсию заработала. Продолжаем». Ничего не понимаю в его смс. Ладно, при встрече спрошу. В ответ отправляю смайл улыбку. На душе становится светлее, веселее. Появляется надежда, что наконец-то закончились мои мучения и судьба свела меня с нормальным мужчиной, который понимает, что мне очень, очень нужны деньги, а гордость, стеснительность не позволяют попросить.
….
Прошла неделя, настал четверг. Люблю четверги больше пятниц. В них есть магия. Проект начал запускаться. Хорошо, что ребята относятся к нему не серьёзно. Так легче им управлять. Делать всё по-своему.
–Внимание, скоро у нас пополнение. Валера к нам переезжает. Он разругался со всеми в надзоре. Его ссылают к нам.
–Он так плох?
–Нет. Он очень, очень, очень плох. Он душный, тяжёлый. Гарантирую, что из вас двоих останется только один.
–Какой ты добрый, Арс.
–Девочка, конечно, хорошо…однако…
От их разговора холод пронёсся по моей кожи. Внутри колокольчик звенит набат. Знаю я этот колокольчик. Снова началось. Снова.
–Ребята, мне работа нужна. Помогите, пожалуйста. Хотя бы дополнительная. Зарплаты совсем не хватает.
–А ты напрягись. Каждый может жить на 100 тысяч. Только единицы на 10.
Кидаю в Арса точилкой.
–Дырокол дать?
–Да, давай.
–Тогда ты точно работу не найдёшь.
–Отправила тебе, что получается по проекту Финграмотность. Тебе, отправила свою часть по отчёту для Мэрии. Мне нужно прогуляться.
–Давай, давай, иди, иди.
Выхожу на улицу. Курю. Тихо, никого. Солнце совсем светит по весеннему. Приходит смс: «Ты во сколько сегодня ко мне приедешь?» Нормальная такая смс после десятидневного молчания. Отвечаю: «Не знаю, а что?» Ответ: «Еврейский суп будем варить». Молчу. Снова смс: «Так, лучше подъезжай на Красные ворота к высотке. Оттуда поеду. Как выедешь из своей шарашкиной конторы, пиши».
Выхожу на улицу. Темно, сыро, слякотно. Пошло. Именно пошло. Плетусь к метро. Везде лужи, сырость, мрак, скучные суетливые люди. Прелый сырой запах врезается в кожу, мысли, кровь. Хочется вымыться, отмыться. Хочется прополоскать всё внутри чистой, кристально чистой прохладной водой. Останавливаюсь в переулке, напротив прицерковный сквер. Смотрю на его обитателей. Мне становится страшно, стыдно. Приятный вкус табака, тепло дыма обволакивает. Сейчас курю простейшие сигареты. В них бумаги больше, чем табака. Когда-нибудь всё изменится и мне уже никогда не придётся курить суррогат. Закрываю глаза, делаю глубокую затяжку. Нежный ароматизатор заполняет. Воображение рисует вазу с простыми цветами – астры, полевые колокольчики, купальницы, клевер, незабудки. Облокачиваюсь спиной к стене дома. Открываю глаза. Мираж мгновенно рассеивается. Быстрыми шагами иду к метро, спускаюсь. Гул, шум, голоса, лица – всё одинаково ржаво-железное. Кручу свой золотистый локон, улыбаюсь. Достаю зеркальце, смотрю на себя. Усталый, измученный взгляд. Задор пропал. Жар пропал. Жажда жизни медленно ускользает. Нет! Нет! Нет! Мириться с этим не могу и не смогу. Мне 24, я молода, прекрасна. Сейчас трудно. Только сейчас трудно. Всё образуется, наладится. Главное, понять причины внутренней пустоты, разобраться в тоскливом онемении. Обрести свою силу. Она есть. Чувствую, она есть. Только спит, дремлет. Она где-то очень глубоко-глубоко.
–Ты далеко?
–Близко, выхожу уже из метро.
–А, ну давай. Подождёшь на улице.
Иду вдоль по широкому переулку, вниз к 3м вокзалам. Каждый шаг даётся с трудом. То и дело толкают, сбивают, машины стремительно проносятся, еле успеваю отпрыгнуть. Останавливаюсь, смотрю по сторонам, смотрю в свинцовое, тугое небо с размытыми волнами отвратительной грязно-жёлтой зеленью. Протягиваю руки перед собой. Бледная, кажущаяся прозрачной кожа, отливает этой противной серостью. Меня не видно. Меня совершенно не видно. Город растворил, поглотил. Подожди, подожди. Это, ведь, только часть города, одна его сторона. Помнишь, ты сказала: «Это город XXL». Есть и другая его сторона – яркая, острая, блистательная, очаровательная. Верь в это. Полюби. Тебе нужно полюбить.
Подхожу к высотке. Читаю надпись «1905 год». Интересно. Вглядываюсь в здание. Отбрасываю все сомнения, страхи, образы. Смотрю на здание чистым, наивным детским взглядом. Боже! Как оно прекрасно, гармонично. В нём изящество, сила, моща, великолепие. Дверь открывают портье с естественной учтивостью. Внутри свет, яркий тёплый золотистый свет. Закуриваю. Смотрю на часы. Он опаздывает. Опаздывает на 30 минут. Всё ухожу. Тушу сигарету. Поворачиваю голову направо. Идёт. Его походка кривая, косая, совершенно не уверенная в себе. Он слегка наклоняется в сторону. Хочу уйти. Хочу уйти.
–Ну, что ты так напряглась, ссутулилась. Поехали.
Идём к его машине. Молчу.
–Сегодня мы варим еврейский суп. Заодно проверим твои навыки.
Мы очень быстро доехали. Всё как в тумане. Он что-то говорил про квадрат Малевича, что-то про своих женщин, про стерву-модель.
….
Еврейский суп, оказывается, это вариация солянки. Ест с удовольствием. Уже вторую тарелку заворачивает. Рада, очень рада. Готовила по своим канонам.
–Слушай, я понимаю, что у тебя красавиц было полно, что вот она такая вся 190 см, 90-60-90 с блондинистыми волосами по пояс, огромными глазами, огромным кулоном на половину груди, инкрустированными бриллиантами, изумрудами, рубинами жаждала с тобой жить и завести детей, а ты вот такой весь офигенный, вечно 25-летний ей отказал. Какое отношение ко мне имеет это всё? Явно, что при всех своих талантах не вписываюсь в этот великолепный ряд. Тогда, какой смысл продолжать наше общение?
Пауза.
–Понимаешь, ты им не конкурентка, НО при всех прочих равных и неравных условиях, есть в тебе что-то такое притягательное, есть в тебе эта чертовщина…и в жопу хорошо даёшь, химия…химия…
–Мне от этого не легче. Ты постоянно унижаешь меня или проверяешь.
–Ты сдурела что ли. На вот выпей ещё.
Наливает мне пива.
–Не хочу.
Встаю со стула, быстро иду в дальнюю ванную. Меня тошнит. Снова. Меня снова тошнит. Слёзы, сопли – всё перемешалось. Плачу молча, тихо. Плачу. Умываюсь, сползаю тихо по стенке вниз. Успокаивайся, успокаивайся. Приходи в себя. Ты сильная. Ты можешь сейчас встать, собрать свои вещи и уйти либо остаться и терпеть этого трудного, тяжёлого человека. Пожалуй, я уйду. Встаю с пола, выхожу в проходную комнату, переодеваюсь.
–Мне нужно денег на такси.
–С какой стати мне их тебе давать. Хочешь уходить, уходи. Денег не дам.
–Сейчас очень поздно. Транспорт уже не ходит. Мы выпили.
–Что с того. Ты девка талантливая, поймаешь машину.
Встаёт со стула, проходит мимо меня в комнату, ложится в постель, включает Discovery.
Стою молча, смотрю в окно через плотный тюль. Сажусь на диван.
–Так, хватит, там из себя строить…иди сюда.
Молчу.
–Ты заснула что ли?
Молчу.
–Как знаешь. Дверь не заперта.
Гасит свет.
Ложусь на диван. Закрываю глаза. Пытаюсь заснуть. Включает свет.
–Вот упрямая.
Встаёт. Идёт ко мне.
–Ты определись, либо уходишь, либо раздеваешься и ложишься в постель.
Смотрю на него огромными глазами. Смотрю ровно, прямо, спокойно. Молчу.
–Сейчас.
Отходит к шкафу, встроенному во всю стену. Слышу звук замка сейфа. Достаёт что-то и снова закрывает. Подходит ко мне.
–Вот смотри. Мой отец, тот ещё гад, до этой звезды со мной 15 лет не разговаривал. Говорил, что поговорит, когда звезда появится у меня.
Смотрю на огромную звезду Давида из белого золота, инкрустированную брильянтами, на толстой, тяжёлой золотой цепи.
Трогаю её пальцами, нежно, бережно.
–Померить можно?
–Можно.
–Никому её мерить не даю.
Встаю, иду в коридор. Смотрю на себя в огромное зеркало шкафа. Бережно надевает на меня. Внутри расцветает сила, солнце. Чувствую, как наполняюсь красками. Чувствую пробуждение энергии, мощи, могущества.
–Красиво. Очень красиво.
Он проходит на кухню, разливает пиво.
–Была у меня любовь, вторая в жизни. Уже собрался покупать кольцо. Иду в магазин, в louvre на Тверской.
Иду на кухню, сажусь на стул, обнимаю обеими руками стакан. Смотрю на него.
–Знаешь такой?
–Да…мне в него страшно заходить.
–Вот и мне долгое время было страшно. Захожу в него. Смотрю на все эти кольца, думаю о ней, представляю, что куплю цветы, приглашу в ресторан. Выбрал самое дорогое из категории с бриллиантом. Всё как положено. Выхожу, иду к машине. Звонит и говорит своим голоском, что мы расстаёмся, и она знать меня больше не хочет. Первая мысль была запустить коробку в стену. Курю. Тогда много курил. Возвращаюсь в магазин и обмениваю вот на эту звезду.
–Грустно.
Садится на стул.
–Бывает. Успокоилась.
Киваю.
Улыбается. У него детская, трогательная, стеснительная улыбка.
–Мы потом ещё виделись. Приезжала сюда. Сидела на постели. Ждала чего-то, намекала на совместную жизнь. Мне от неё так тошно было, что даже трахать не хотелось.
Встаю, целую его в лоб.
–Давай, сегодня только спать. Вымоталась.
Прохожу в спальню, раздеваюсь. Ложусь в постель. Засыпаю.
Утро настало быстро. Боже! Выспалась. Выспалась. Никакой зажатости. Переворачиваюсь на спину. Сладко потягиваюсь, вытягиваюсь. Чувствую, трогает мою руку совей рукой.
–Где тут у нас сладкие, мягкие, умелые ручки.
Его голос похож на урчание большого, толстого, ленивого кота. Берёт мою руку, прикладывает к своему члену. Он у него сейчас расслабленный, мягкий, податливый. Мягко начинаю дрочить.
–Ты не стесняйся. Со страстью, с чувством, как ты умеешь.
Сажусь в позу японки между его ног. Обхватываю его член двумя руками. С ускорением дрочу по всей его длине, нажимая большими пальцами на головку.
–Ооооо, уууу….да ты изобретательная…да, делай так, хорошо….
Прикрывает глаза одной рукой. Стараюсь не смотреть на него. Сосредотачиваюсь на процессе, своих руках, его достоинстве. Руки начинают уставать. Оттягиваю кожу вниз, беру в рот. Огромный. Глотаю его. Глотаю несколько раз. Слюна течёт изо рта по всему стволу. Отлично, теперь он сколький. Внутри меня тишина. Абсолютная тишина. Мне нравится делать ему приятное. Только я не чувствую никаких вибраций. Абсолютно никаких вибраций. Ускоряюсь, быстрее, быстрее, сжимаю сильнее у основания и головки. Да, да, да…вот сейчас, ещё немного. Быстро снова заглатываю. Горьковатая, вязкая сперма растекается у меня во рту. Глотаю. Она слишком густая и скудная, что бы обращать на неё внимание.
–Ну ты даёшь.
Протягивает мне стакан воды, салфетки. Целую его в губы. Выпиваю залпом воду. Беру салфетки.
–Хочу пить…
Вскакиваю с постели, бегу на кухню. Залпом выпиваю ещё два стакана воды. Хорошо. Мою руки. Ставлю чайник.
–Ты сейчас опять на работу?
–Да.
–Отвезу тебя. Только до Новокузнецкой. У меня там дела.
–Хорошо. Годиться.
Как раз моя станция, на которой обычно выхожу.
–Блины печь умеешь?
–Да, до масленицы ещё долго.
–Через неделю. Хочу тебя с Оксанкой познакомить. Она лесба. Ты ей понравишься.
Пол уходит из-под ног. Слышу звук закрывающейся двери в ванную. Ладно, схожу, умоюсь в гостевой.
….
Едем в машине. Солнце светит ярко, слепит в глаза.
–У тебя на работе ещё вопросов не задают?
–Должны?
–Ты регулярно ходишь два дня подряд в одной и той же одежде.
–У меня скудный гардероб. Привыкли.
Смеётся.
–И мало распространяюсь о своей личной жизни, плюс работаю в мужском коллективе.
–Повезло. Мне долго пришлось работать в женском. Эти бабьи разговоры…
–Ой, лучше не надо…раздражает….
–Ты, по пятницам чем занимаешься, как развлекаешься?
– С моей зарплатой, которой даже на оплату комнаты с трудом хватает…
– Красивым, что ли не наливают уже?
–Туда прийти надо, доехать и обратно уехать. Тот дьявольский загул бывает крайне редко.
– Это даааа….отожгла так отожгла…подруга у тебя страшная…
– Танцевать мне нравится…очень…
– Ты говори, если хочешь.
Он говорит это дёргано с опаской, как будто хочет совершенно противоположное.
– Просить я не умею…совсем…мне трудно говорить о своих проблемах, трудностях. Мне подобные речи доставляют дискомфорт.
Морщусь.
Смотрит на меня.
– У тебя сейчас и лицо стало сморщенное, скошенное, кислое.
Молчим.
– А так полезное качество. В жизни поможет. Поверь, твои финансовые проблемы фигня. На мне долгов 3 миллиона долларов. В 2007 ехал на метро и думал вернуться обратно в мерзкую Электросталь.
Смотрю на него с удивлением.
– Как так вышло?
– Всё приехали. На связи.
Обнимаю его, целую тёплым, обволакивающим поцелуем.
–Всё беги, беги.
Влетаю в кабинет.
–Анастасия, Вы снова опоздали на час с лишним.
–Зато прошлые полгода приходила на час с лишним раньше и уходила на два позднее.
Сажусь на своё место.
–Насть, если тебе не нравится…
–Арс, мне нравится. Прошу не смешивать работу и всё остальное.
–Отправил тебе правки к отчёту для Мэрии и вот на проверку.
С грохотом плюхает на мой стол регулярную кипу документов на проверку собственных средств эмитентов.
–Да, ты оказалась права по профикам…что там не всё чисто.
–Спасибо
Улыбаюсь своему начальнику.
–Отличная у тебя футболка сегодня. Мне нравится.
– Сегодня снова раньше уйдёшь?
–Пока не знаю. Давайте работать…
Утыкаюсь в монитор своего компьютера, запускаю мессенджер, начинаю активную переписку с подругой. Параллельно разгребаю почту, смотрю вакансии. Прилив сил, бодрости вдохновляет. Приятное тепло разливается по всему телу. Приятное ощущение нужности. Приятное ощущение, что в этом Мире есть человек, с которым можно встретить утро.
Отравленный _ Встреча с прекрасным
Её свет и теплота превращали самого злобного зверя в прекрасное, сильное животное. Увы, магия исчезала с её уходом.
–Привет. Приезжай сегодня блины печь.
Волна вдохновения, азарта, радости охватила меня.
–Ничего брать не надо, всё есть. Во сколько приедешь?
–Надеюсь, что часов 8-9 вечера, сразу после работы.
–Ну, давай, вот и отлично.
Выбегаю на улицу, закуриваю, что бы прийти в рабочее русло. Давай спокойнее, спокойнее. Это всего лишь выпекание блинов. Он тебе не жить вместе предлагает. Хватит, останови поток мыслей и сосредоточься на работе.
На улицу выходит мой начальник. Смотрим друг на друга. Он замирает, хмурится.
–Ты о чём-то попросить хочешь.
–Оййййй, да я…даже не знаю. В голове сумбур.
–Слушай, ты смотри сама. Либо ты работой занимаешься, либо личной жизнью. Всё сразу не получится.
–Разве работаю плохо?
–Работаешь хорошо, тут без претензий, а вот твой настрой последнее время далёк от профессионального.
Смотрю вниз на ноги. Поднимаю голову.
–Сейчас трудно что-то сказать конкретное. Понимаешь, вроде бы что-то получается, но я не знаю что именно.
–Давай завтра не приходи. Разберись с этим вопросом.
–Ты меня отпускаешь?
–Да, на завтра да. С понедельника, надеюсь, ты вернёшься в рабочее состояние.
–Сегодня ещё целый рабочий день впереди…
–У тебя есть что-то важное, что нужно сделать?
–Да, есть.
–Тогда доделывай и вали.
Он уходит. Мне становится зябко, страшной. Густая серая волна охватывает меня, окутывает и куда-то затягивает. Чувствую пустоту, разрыв, противоречия, смятение и смущение. Странная сила тянет в этот жилой комплекс. Понимаю, что что-то не так и это опасный путь, путь, который может перевернуть всю мою жизнь. Однако сопротивляться этой силе нет никакой возможности. Ощущение, что собой не владею. Закрываю глаза, мигом воображение рисует его лицо, фигуру, его чёрные вьющиеся волосы, походки и манеры. Человек кажется притягательным. Тушу сигарету, возвращаюсь в кабинет. Спокойная, смиренная принимаюсь за работу. Работа увлекает, затягивает, проваливаюсь в неё. Время летит быстро. На улице уже темно. Сижу будто прикованная к стулу. Замерла в своих мыслях. Пустых, пространных мыслях.
–Ты куда-то сегодня собиралась. Не опоздаешь?
–Не…не…не опоздаю. Не уверена, что хочу идти…
–Ты же всегда сдерживаешь обещания и никогда не опаздываешь?
–Да, именно так…что если это тот случай, когда нужно отказаться…
–Что теряешь?
–Ничего, кроме риска потерять себя.
–Слушай, ты молодая, красивая, так и будешь всю жизнь бояться? Давай, иди уже.
Медленно переодеваю обувь, выключаю компьютер, надеваю верхнюю одежду.
–Знаешь…мне иногда кажется…впрочем…это не важно…
Молча смотрю на своего начальника, пытаясь прочитать хоть что-то на его лице, позе, глазах. Тишина. Немая тишина. Странно, интуиция пытается сказать мне, дать сигнал. Увы, мы друг друга с трудом понимаем.
–Надо с этим что-то делать…
Подхожу к столу, беру свою сумочку.
–Ты про пыль верно подметила. Плохо убирают. Сегодня скажу.
–Спасибо.
Совершенно не про пыль говорила. Ну да, ладно. Пусть так. Выхожу из здания. Нарочито медленно иду к метро. Звуки сливаются в один густой гул. Ощущение вязкости, тяжести, томления. Останавливаюсь у входа в метро, рассматриваю здания, людей. Есть шанс ехать домой, а не к нему. Возможно, это мой шанс, возможно, он тот человек, с которым предстоит прожить жизнь. Готова ли я к этому? Не знаю. Начинается! Ты едешь блины печь. Всего лишь печь блины. Скорее всего, он там уже не один. Помнишь, он говорил про какую-то Оксану, бывшую модель. Так что расслабься, поезжай, испеки блины, а утром…посмотрим.
Задумчиво выхожу из Отделения, иду к метро спокойным ровным шагом. Снег почти весь растаял. Чувствуется приближение весны. Она уже здесь, совсем рядом. Пора надежд, желаний. Пора, когда надежда на лучшее становится сильнее, верится в лучше, кажется, что за каждым поворотом поджидает чудесное событие, которое разом перевернёт всю жизнь к лучшему. Спускаюсь в метро. В нос бьётся сырой, затхлый запах промокшей верхней одежды людей вокруг. Вот тебе и чудо за поворотом. Вдохновение, предвкушение чего-то особенного, удивительного испарилось. Славно. Значит глупостей мы сегодня делать не будем.
Ловлю машину в Крылатском, что бы доехать до Далины грёз. Интересно, это действительно такое наименование жилого комплекса или места выдумка? Таксист настойчиво косится на меня. Чувство неловкости охватило меня.
–Куда такая красивая едет?
–В Далину грёз…
–Это я понял…поняяял…к кому?
Отвечаю ровно, сквозь зубы.
–Блины печь к подруге.
–Девочки решили пошаманить?
Молчу. Сжимаюсь вся в кулак, замираю. Чувствую исходящее от таксиста животное, неприятное желание, оно нарастает, давит. Он его даже не пытается сдержать. Закатываю глаза.
–Остановите у шлагбаума, пожалуйста.
–Как скажешь красавица. Как скажешь.
Водила тяжело вздыхает, делает крутой поворот, останавливается у шлагбаума. Расплачиваюсь, быстро выхожу из машины. Делаю глубокий вдох, прикрываю глаза, пропускаю его через себя и отпускаю в землю. Становится спокойно, хорошо, ровно. Подхожу к постовой будке.
–Проходите, помню Вас. В следующий раз заезжайте прямо на территорию. Сейчас холодно, далеко идти.
–Хорошо, так и сделаю.
Улыбаюсь. Быстрыми шагами двигаюсь в сторону дома Еврея. Оглядываюсь вокруг. Всё равно тут пустынно. Дома уже кажутся обыкновенными, обыденными, такими, какими должны быть. Ветер охватывает, кружит, подталкивает вперёд по тротуару. Странно, почему в этом комплексе до сих пор дорожки плохо чищенные. Звоню в домофон. Дверь открывает, захожу внутрь. Смотрю на себя в зеркала лифта, поправляю макияж кончиком пальца. Выхожу на этаже. Сердце замирает. Скованность всё ещё есть. Чувствую зажатость в себе и вокруг, чувствую давящую атмосферу. Пытаюсь расслабиться. Бес толку. Приоткрытую дверь мне открывает высокая красивая молодая женщина. Она приятная тёплая.
–Привет, заходи. Замёрзла?
–Не, нормально.
Улыбаюсь в ответ. Оттаиваю внутри. Она проходит на кухню и садиться на стул, поставив одну ногу на него, согнутую в колене. Берёт чашку чая. От неё исходит тёплый ровный свет, заполняющий всё пространство вокруг неё. Хочется прижаться к ней, обнять её. Снимаю верхнюю одежду. Смотрю на себя в зеркало. По сравнению с этой красивой молодой женщиной выгляжу маленьким подростком, худощавым и нелепым.
–О, наконец-то добралась.
Громогласный возглас ошарашил меня со спины. Исполин довольный, улыбчивый вышел из комнаты, одетый в бежевые льняные штаны, белую рубашку-поло, бежевые домашние сандалии. Удивительные перемены. Впервые вижу его довольным, радостным, улыбчивым. Мои глаза медленно расширяются, на лице появляется изумление.
–Давай, мой руки, и готовь свои блины.
Радостно киваю головой, заплетаю волосы в хвост. Быстро мою руки в гостевой ванной. Захожу на кухню. Нимфа переворачивает свой бледный, тонкий блин.
–Говори, что тебе нужно? Вот мука, молоко, яйца в холодильнике…
–Соль, сахар, лимонная кислота, широкая посуда для теста, стакан, сотейник.
–Где посуда лежит, сама знаешь.
Он садиться на свой обычное место, наливает себе пиво. От него исходит аура довольного кобеля, льва, развалившегося на поляне и наблюдающего за своими львицами, или гаремом. Его взгляд отражается у меня в груди. Стараюсь сконцентрироваться на тесте.
–Давно не пекла, поэтому…
–Ты делай, делай, потом посмотрим, у кого блины лучше.
Нимфа нежно провела рукой по моей спине.
–Всё получится.
Смотрю в ей карие с зеленоватым отливом глаза, улыбаюсь. Напряжённость спадает. Весело принимаюсь за тесто. Мало-помалу завязывается оживлённая беседа. Мы смеёмся. Один блин, второй. Ура! Они легко переворачиваются, румяные, тонкие, лёгкие.
–О сколько вы уже напекли.
Идёт к холодильнику.
–Вот у нас масло, икорка, любишь блины с икоркой?
–Люблю…
–Сметана. На вот, ставь на стол.
Горка постепенно стала высокой.
–Какие они у тебя румяные, тонкие…
Нимфа с изумлением смотрит на мою кучку.
–Это всё из-за яиц. Свои без них и на воде.
–Диетически блины, вкусные.
Стою по середине кухни спиной к окну, убрав руки на половину в карманы узких джинсов, верхние пуговицы светлой блузы расстёгнуты.
Он подходит ко мне. Обнимает руками за щёки.
–Наконец-то румянец на лице.
Смеётся. Поворачивается к Оксане.
–Ты не смотри, что она такая маленькая. В этом омуте черти водятся и ещё какие, ого-го.
Смеётся. Нимфа сворачивает мой блин, макает его в сметану и затем в игру. Пробует.
–Вкусно. Можно с собой возьму парочку.
–Бери, сколько хочешь.
Отвечает он ей.
–Не, возьму на завтрак и на ланч. Очень вкусные.
Довольно улыбаюсь, делая себе коктейль водка-мартини-тоник.
Повисла пауза.
–Ладно, оставляю вас, мне пора. Завтра рано вставать. Ром, где моя одежда?
–Ты ж на машине. Шубу надень и поезжай. Всё равно никто не видит.
–Да, точно ты прав. Есть пакет, куда собрать одежду, джинсы и свитер?
–Конечно.
Он встаёт из-за стола, уходит в комнату. Слышу шуршание пакетов. Смотрю молча на Оксану, разглядываю её изящные, правильные черты лица, ровную, гладкую кожу в области ключиц, шеи, груди. Её обстриженные по подбородок густые вьющиеся каштановые волосы ещё больше подчёркивают красивое лицо.
–Ты очень красивая женщина, очень.
Мой голос звучит мягко, ласково, с нотками восторга. Она опускает глаза вниз, смахивает крошки со стола.
–Брось, ты красивая.
Молчу…
–Обычная, самая обычная…
–Вы обе красивые.
Еврей подходит к Нимфе, обнимает руками её за плечи, нежно целует в щёку. Она смотрит на него.
–Всё поехала я.
Медленно, грациозно встаёт из-за стола, проходит в коридор, переобучается. Лёгкое дыхание неловкости заполнило пространство вокруг них. Он помогает ей одеться, она молчит. Дыхание превращается в упругую невидимую нить, которая обматывает их, стягивает.
–Готова?
–Готова. Сама дойду. Не провожай меня, Ромочка.
Их нежные, трепетные отношения завораживают, очаровывают. Лёгкость общения, которая для меня загадка. Людей, видимо, многое давно связывало, нечто прекрасное, удивительное, волшебное. Красивые призраки всё ещё летают между ними. Удивительная женщина. Удивительная. Они оба выходят на лестничную клетку. Оглядываю кухню. Встаю со стула, убираю лишние продукты в холодильник, посуду в раковину, снова усаживаюсь на стул. Макаю палец в вазочку с икрой, прикрыв глаза, облизываю его. Приятный горьковатый вкус растекается во рту, тонкие пузырьки икринок лопаются, оставляя приятное послевкусие на языке.
Дверь громко хлопнула, он вошёл в квартиру. Моментальная перемена настроения. Он тяжелыми шагами проходит на кухню, плюхается на свой обычный стул, делает большой глоток пива. Стараюсь сохранить то светлое, лёгкое, томное состояние, которое только-только царствовало здесь.
–Вот про неё говорил, что она лесба. Правда сейчас нашла себе какого-то несчастного дрочера в очках. Если бы ты его видела.
Хихикает.
–Весь такой правильный, холёный, заботливый.
Думаю, что в этом плохого. Каждой женщине это нужно.
–Сколько ей лет?
–38
–Да, ладно! Выглядит на 30 с небольшим.
–Так она модель бывшая, вот и сохранила режима с тех времён. Правильное питание, бассейн, гимнастика, много сна.
–Что-то устала сегодня. Наверное, тоже поеду.
–Ты тоже решила меня оставить?
–Завтра рано вставать. Обещала коллегам блинов принести. Около 50 надо напечь.
Медленно встаю со стула, иду в прихожую, переобуваюсь.
–На вот, денег на такси.
–Спасибо.
Он тихо уходит в спальню, ложится на кровать, включает громко телевизор на канал Discovery. Звук врезается в мою голову. Тошнота поднимается к горлу. Кислая боль заполняет всё пространство головы, в глазах темнеет. Кажется вот-вот нечто лопнет внутри головы, жидкость потечёт через глаза. Душно. Жутко душно. Открываю дверь.
–Всё, готова?
–Да, закрой за мной дверь, пожалуйста.
–Захлопни.
Крикнул он из комнаты. Быстрыми шагами спускаюсь по лестнице, выбегаю на улицу. Спасительная волна прохладного, ночного воздуха охватывает лицо, голову, руки. Мне становится легче. Комок подкатил к горлу. Хочется плакать, кричать, что-нибудь разбить. Быстрыми шагами, переходящими в бег иду к дальнему шлагбауму, проскальзываю по широкой дороге между двух домов. Останавливаюсь возле лавочки, сажусь на неё. Дышу быстро, тяжело, рывками, сгибаюсь пополам, опускаю голову между своих коленей, обнимаю живот. Делаю глубокий вдох, выпрямляясь. Смотрю в серое московское небо. Даже здесь звёзд не видно. Всё медленно кружится. Закрываю глаза, вслушиваюсь в ритм своего сердца, который постепенно выравнивается. Открываю глаза. Туман, кислота исчезают, рассеиваются. Ну вот, теперь можно ехать домой. Вынимаю из кармана маленький мобильный телефон. Времени мало, успеваю на метро. Деньги мне понадобятся. Нужно же как-то дожить до зарплаты.
…
Вхожу в квартиру. Стоит гул, гам, шум. Прихожая от кухни заполнена дымом, сладковато-сдобным ароматом. Соседка в фартуки, жуя, выбегает мне на встречу.
–Ты сегодня поздно.
–Да, задержалась.
Машинально снимаю сапоги.
–Скажи, пожалуйста, кухня когда освободиться?
Она помрачнела в лице. Между глас появилась хмурая складочка.
–Тебе сильно надо? Мы только сели…
–Уф, блинов на работу обещала напечь. Боюсь утром шуметь, разбудить всех.
–Смотри сама, мы только сели. Есть будешь?
–Не, спасибо. Аппетита что-то нет.
Вялая, почти бес сил прохожу в свою комнату. Сажусь на диван, закрываю лицо руками, тихо плачу. Плачу и плачу, плачу. Боль, тихая боль разливается по всему телу, заполняет всё внутри, беспощадно убивая внутренний свет. Боль похожа на пепел, дым от затухающей сигареты. Нет ни сожаления, ни гнева, ни паники, ни злобы – вообще ничего. Полная пустота, заполненная серым полупрозрачным дымом. Успокаиваюсь, смотрю на свой плакат желаний. У нас всё равно всё получится. Мы всё равно придём к той жизни, которую хотим. Оставляя свет выключенным медленно раздеваюсь, надеваю свои плюшевые уже тускло-розового цвета домашние штаны, застёгиваю плюшевую курточку. Итак, давай сейчас ляжем спать. Блинами займёмся утром. Выхожу из комнаты. Плавными движениями, почти скользящими, невесомыми прохожу на кухню. Оставаясь замкнутой, в своих мыслях здороваюсь со всеми, взгляд блуждает, смотрит куда-то в пустоту, мимо присутствующих.
–Ты сегодня бледная и вялая больше обычного.
Заметил приятель соседки.
–Да, день был трудным.
Наливаю стакан воды, облокачиваюсь попой и столешницу. Смотрю на них, наблюдаю. Вот у людей простые радости. Мне этого не надо. Мои радости выше, интереснее. Снова наливаю воды.
–Хорошо вам досидеть. Иду спать.
–А блины?
–Утром напеку.
Соседку чуть ли не рвёт на части. Она стоя пружинит на своих кривоватых коротких ножках, голова её слегка трясётся, как у болванчика в машинах.
Ухожу в комнату, разбираю просаленный, старый диван. Как же мне это надоело. Хочу свою кровать, жить отдельно. Хочу жить отдельно. Хочу большую заработную плату. На шоппинг хочу. Господи, прошу тебя, помоги мне, пожалуйста. Укладываюсь спать, накрывшись одеялом с головой.
Будильник звенит. В панике выключаю его, что бы никого не разбудить. На часах 5 утра. Отлично! Как раз успею напечь блинов, собраться. Надеваю свою домашнюю одежду, волосы стягиваю резинкой, надеваю косынку. Смотрю на себя в зеркало. Глаза улыбаются. Ура, мы живы. У нас всё получится. Тихо-тихо выхожу в прихожую. Едва слышно достаю из холодильника продукты для блинов. На цыпочках медленно, что бы ничего не уронить крадусь по тёмному коридору. Глаза быстро привыкают к темноте. Захожу на кухню кладу всё на стол, глубоко выдыхаю. Закрываю дверь, включаю свет. Вот так приступим. Восторг, удовольствие, радость с нотками ликования охватывают, пронизывают меня. Пою себе под нос песню Элвиса Престли Love me tender. Мои движения легки, точны, аккуратны. Раскаляю сковороды, начинаю выпекать. Стопки с блинами быстро увеличиваются. Заканчиваю с последним блином. Утомлённая, довольная сажусь на край диванного уголка ближнего к окну. Смотрю на свою работу, в окно. Солнце всё ещё спит. Город оживает – вот уже слышны машины, гул которых становится живее, гуще, яснее, фонари горят утренним светом, слышны поднимающиеся и опускающиеся лифты. Приятная нега тепло отдаёт в руках, ногах, груди. Прикрываю глаза, плавно опускаюсь спиной на диван, закидываю руки за голову. Хорошо. Хорошо. Дышу ровно, тихо, спокойно, умиротворённо. Кода-нибудь у меня обязательно будет свой дом, мужчина, для которого вот так утром стану выпекать блины. Эта мысль уводит меня далеко-далеко в светлое, тёплое будущее. Дверь комнаты резко хлопнула.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
