Текст книги "Амари и Братство ночи"

«Конец

Честной магии и начало

Магии бесчестной».

Дилан переворачивает страницу.

«Если вы читаете эти слова, значит, могущества честной магии вам недостаточно. Тем не менее, прежде чем вы продолжите, я хочу предупредить вас – и прошу отнестись к моему предупреждению со всей серьезностью. Бесчестная магия не для робких сердцем. Создавая эти заклинания, я столкнулась с тем, что за их использование придется заплатить. Утраченную невинность вернуть невозможно.

МАГНА ФОБИЯ

Заклинание дарует творцу иллюзий способность вытащить самые темные страхи из разума соперника и воссоздать их в форме иллюзий, которые для вашего противника будут абсолютно реальны. Как следует из названия, заклинание может нанести сокрушительный вред психическому здоровью. Так что хорошенько подумайте, прежде чем его применить.

Посмотрите в глаза противнику…»

Я резко захлопываю книгу.

– Зачем ты мне это показал?

Дилан сидит весь красный и смущенно моргает.

– Понимаю, эти заклинания выглядят жутко, зато с ними мы сможем себя защитить. Ты сама видела, как далеко готовы зайти те, кому мы не нравимся. Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Это всего лишь самозащита.

– Мне все равно. – Я упрямо мотаю головой. – Я не собираюсь учить подобные заклинания.

Прежде я не представляла, что магия может быть настолько опасна. Стоит ли удивляться, что люди боятся магов?

– Кто сказал, что у тебя будет выбор, Амари? Если ты вступишь в бой с магом, он сможет забрать твою силу. После такого не выживают.

– И тем не менее я говорю нет.

Я твердо стою на своем. Знаю, Дилан хочет меня защитить, а я, наверное, веду себя глупо. Но сама мысль о том, чтобы обратить подобную силу против людей, пугает меня куда больше, чем перспектива сразиться с другим магом.

– Я не хочу учить заклинания, которые причиняют боль. Я не стану такой, как Моро и его приспешники. И тебе не советую пользоваться этими заклинаниями.

Дилан поднимает руки, признавая поражение.

– Прости. Ты права. Я только подумал… Позволь мне загладить вину. Я хочу показать тебе еще кое-что. Но для этого придется использовать папин браслет.

– Даже не знаю… – отвечаю я с сомнением в голосе.

Я совру, если скажу, что между мной и Диланом ничего не изменилось.

– Это поможет тебе научиться создавать иллюзии! – настаивает Дилан. – И в книге заклинаний ты ничего подобного не найдешь.

– Ты же говоришь о честной магии? – спрашиваю я, вспоминая, как это назвал автор книги. – Не о бесчестной?

– Об абсолютно честной, – заверяет меня Дилан. – Обещаю.

Возможно, я была к нему слишком строга. Он ведь с самого начала хотел мне помочь.

– Ну ладно, – соглашаюсь я.

– Тогда держись за меня, – говорит Дилан. – И не бойся, если странно себя почувствуешь. К переносам нужно привыкнуть.

Я киваю и беру Дилана под руку. Все ведь будет хорошо, да? Он нажимает кнопку на браслете – и очертания гостиной вдруг смазываются, а я чувствую, будто куда-то проваливаюсь. Секунду спустя я ощущаю под ногами твердую землю, в лицо мне дует свежий ветер. Я моргаю, чтобы отогнать головокружение, и вдруг понимаю, что стою на берегу озера, мерцающего в лунном свете.

– Где мы? – спрашиваю я.

Колени до сих пор дрожат после перемещения.

Дилан оборачивается, и я следую его примеру. За нами в окружении деревьев темнеет особняк.

– Наш старый дом на озере. Он испокон веков принадлежал Ван Хельсингам, но в последние годы только я сюда прихожу. Давай за мной!

Дилан бросается к дому. Я бегу за ним – не терпится узнать, что же он хочет мне показать.

Через парадный вход мы попадаем в просторную пустую гостиную. Дилан направляется к двери в дальней части комнаты.

– Пусть я и не такой сильный иллюзионист, как ты, но это все равно мой любимый вид магии. Пожалуй, создание иллюзий можно назвать моим хобби.

– Значит, ты хотел показать мне одну из своих иллюзий? – спрашиваю я.

Дилан кивает и толкает дверь. За ней обнаруживается лестница, ведущая к еще одной двери.

– Над этой я работаю уже несколько месяцев. И вот подумал, вдруг ты захочешь что-нибудь добавить?

– Даже не знаю, хватит ли у меня способностей…

– Не переживай, – говорит Дилан. – Я покажу, что нужно делать.

Он открывает вторую дверь, и я изумленно ахаю. Дилан создал иллюзию леса, полного мерцающих неоновых огней. На деревьях и кустах переливаются синие, розовые и фиолетовые листья.

– Я почти закончил с подвалом. Пойдем, я проведу тебя.

Я шагаю за Диланом по узкой извилистой тропинке и без конца кручу головой, стараясь получше рассмотреть иллюзорный лес. Перед моим лицом пролетает бабочка с красно-золотыми крыльями, а белки с серебристым мехом молниями взлетают вверх по стволам, стоит нам приблизиться к деревьям. Все вокруг кажется невероятно реальным, и я не сразу понимаю, что подвал полнится еще и звуками живой природы. Не думала, что магия на такое способна.

– Неужели ты все это сделал? – спрашиваю я Дилана.

Он бросает на меня взгляд через плечо и улыбается.

– Круто, да?

– Очень круто, – говорю я.

Мы идем вперед, пока лес не заканчивается и тропинка не утыкается в холодный каменный пол.

– Вот куда я смог добраться. Будет здорово, если ты что-нибудь добавишь.

– Я? – озадаченно моргаю. – А что, существует какое-то заклинание для создания леса?

Дилан смеется и качает головой.

– В книге заклинаний речь идет по большей части об автоматических иллюзиях. Но их можно творить и вручную.

Он поднимает указательный палец и рисует у меня на плече светящуюся белую птицу. Звонко чирикнув, она пробуждается к жизни и улетает в лес.

– Совсем как настоящая! – Я провожаю птицу восхищенным взглядом.

– Когда поднатореешь в этом искусстве, не останется чувств, которые ты не сможешь обмануть. Иллюзии могут звучать, дурно пахнуть и даже на ощупь ничем не отличаться от реальных вещей. Я, правда, ни разу не пробовал иллюзию на вкус, но подозреваю, что с этим не должно возникнуть проблем.

– Так ты покажешь, как это делается? – спрашиваю я.

По словам Дилана, секрет создания иллюзий заключается в том, чтобы нарисовать картинку в голове, а потом представить, как она вырывается наружу через пальцы. Он предлагает начать с чего-нибудь маленького и неживого, например с дополнительной пуговицы на его рубашке. На это у меня уходит почти полчаса, но в конце концов пуговица появляется – в точности такая, какой я ее вообразила. Рисовать иллюзии вручную оказывается куда сложнее, чем творить их при помощи заклинаний.

– Потрясающе! – хвалит меня Дилан. – Давай нарисуем что-нибудь вместе.

Он ведет меня туда, где обрывается тропинка, и рисует крохотный зеленый росток, пробивающийся через трещину в бетоне.

– Он напоминает мне тебя.

– Почему же?

– Потому что ты тоже не сдаешься, несмотря на то, где ты выросла и кто ты есть. Во всяком случае, пока. Ты продолжаешь бороться.

Я вспыхиваю от смущения, и некоторое время мы молчим. А потом рука сама тянется вперед и, повинуясь движению пальцев, нарисованный Диланом росток набирается сил, крепнет и расцветает, выпуская хрустальные лепестки. В свете неоновых огней они переливаются всеми цветами радуги.

– Красиво, – говорит Дилан.

– Понятия не имею, как это вышло, – признаюсь я, удивленно глядя на свою руку.

– Иногда магия будет действовать за тебя, если ты ей позволишь. Думаю, стоит назвать этот цветок Амари, – предлагает он.

Я улыбаюсь.

– Мне нравится.

22

Когда Дилан переносит меня домой, я меньше всего ожидаю услышать в гостиной чьи-то голоса. На одном из кухонных стульев спиной к нам сидит высокий белый мужчина; на темно-синей куртке – крупная желтая надпись «ДЕТЕКТИВ». Мама сидит на диване, низко опустив голову.

Я толкаю Дилана в прихожую прежде, чем нас успевают заметить.

– Тебе пора.

– Сейчас уйду, – тихо говорит он. – Только сначала скажи, будет у меня в понедельник напарник или нет?

– Я… не знаю, – отвечаю я. – И тебе в самом деле пора.

– Уже ухожу. Но надеюсь, что ты вернешься. – С этими словами Дилан нажимает кнопку на браслете и исчезает.

Я закрываю глаза и утыкаюсь головой в стену. Нас чуть не поймали.

Но почему мама так рано пришла с работы? Неужели ей позвонили из полиции? Может, они что-то обнаружили?

Все эти вопросы не дают мне покоя, и я решаю подобраться поближе к гостиной, чтобы подслушать разговор мамы с детективом.

– Знаю, вы не это хотели услышать. Но, пожалуйста, не думайте, что мы перестанем искать Квинтона. Просто сейчас у нас кончились зацепки. Наши детективы должны заниматься и другими делами. Но если поступит новая информация, мы тут же вернемся к делу вашего сына.

Мама кивает.

– Я все понимаю.

Она примостилась на самом краешке дивана и выглядит ужасно маленькой и беспомощной. Невыносимо видеть ее такой.

Детектив, который все это время сидел, подавшись вперед, наконец откидывается на спинку стула.

– Знаете, я двадцать лет проработал в этом районе. Сначала был патрульным, потом стал детективом. Я видел, как это случается снова и снова. Сын больше не может смотреть, как его мать выбивается из сил, и решает что-нибудь с этим сделать. Чаще всего начинает заниматься чем-то противозаконным. Он не хочет расстраивать мать и держит это в секрете. Говорит, что нашел работу. Вы понимаете, к чему я веду?

– Да, – отвечает мама. – Но я вам уже говорила: у Квинтона была настоящая работа.

– Настоящая? – переспрашивает детектив. – А вы когда-нибудь приходили к нему на работу? Видели зарплатный чек – или хотя бы корешок от него?

Мама опускает глаза и хмурится. Что ж, пожалуй, я услышала достаточно.

– Оставьте ее в покое! – кричу я, с громким топотом влетая в гостиную.

Мама с детективом подскакивают от неожиданности.

– Амари? – смотрит на меня мама. – Что ты здесь делаешь?

Я не свожу взгляд с детектива, так что едва ее слышу.

– Мама уже ответила на ваши вопросы, так что уходите.

– Понимаю, вам нелегко это слышать, – не унимается полицейский. – Особенно от кого-то вроде меня. Но…

– Мне наплевать, – огрызаюсь я. – Вы не можете просто приходить к нам домой и рассуждать о том, о чем вы представления не имеете. Не думайте, что знаете моего брата только потому, что он вырос в этом районе. Квинтон хороший человек. Он лучше всех на свете. И я не собираюсь слушать, как вы говорите про него гадости.

– Амари! – одергивает меня мама.

– Ладно. – Детектив встает. В мою сторону он даже не смотрит, предпочитая обращаться к маме. – Я просто хотел с вами побеседовать. Ссориться в мои планы не входило.

Мама тяжело вздыхает.

– Спасибо, детектив.

Когда он уходит, я захлопываю за ним дверь.

Мама плачет, спрятав лицо в ладонях. Я осторожно сажусь рядом.

– Я от своих слов не отказываюсь. Ты бы слышала, что говорят про Квинтона учителя…

Но мама в ответ только качает головой.

– Малышка, то, чем Квинтон занимался в летней школе, никого не волнует.

Как же объяснить ей, в чем заключалась работа Квинтона на самом деле? Я, конечно, могу рассказать маме об Управлении, но, боюсь, она решит, что я все выдумала. Могу сотворить заклинание в доказательство своей правоты, но она до смерти перепугается. И еще неизвестно, как отреагируют в Управлении, когда узнают, что я болтаю о нем направо и налево. Возможно, у меня будут проблемы. Возможно, проблемы будут у нас обеих.

Но очень тяжело сидеть и смотреть, как мама плачет. Я должна что-то сделать.

– Зря ты набросилась на детектива, – говорит она, чуть успокоившись. – Он всего лишь хотел помочь.

Ушам своим не верю.

– Но он ведь ошибается насчет Квинтона. И ты это знаешь.

– Нет, не знаю, – возражает мама голосом, охрипшим от слез. – Я понятия не имею, чем занимался Квинтон. Судя по всему, он действительно связался с плохой компанией, как и другие ребята из Роузвуда.

– Мама! – Я слишком потрясена, чтобы сказать что-то еще.

А мама встает и медленно бредет по коридору к своей спальне. Я слышу, как она закрывает за собой дверь, и только тогда понимаю, что тоже плачу. Но не потому, что мне грустно.

Я злюсь. Ужасно злюсь на того, кто удерживает Квинтона вдали от нас. И на себя злюсь – за то, что струсила и чуть было не бросила поиски брата. Мне нужно стать сильнее, чем когда-либо. И неважно, что еще придумают мои однокурсники, как они будут ко мне относиться, – нет ничего хуже, чем смотреть на раздавленную горем маму.

Я должна вернуть Квинтона домой, хотя бы для того, чтобы доказать маме: ее сын именно такой, каким она всегда его представляла. И даже лучше.

* * *

Сжевав разогретый в микроволновке пирожок, я решаю погладить мамину форму. Когда я подхожу, чтобы повесить ее на ручку двери, свет в комнате не горит. Надеюсь, маме все-таки удалось уснуть. Хотя детектив ушел несколько часов назад, возмущение во мне так и кипит, и, вместо того чтобы лечь в кровать, я хватаю телефон. Сунув в уши наушники, я отправляюсь на крышу.

Ночное небо затянуто облаками, и кажется, что оно даже темнее, чем обычно. Я осторожно сажусь на край крыши и свешиваю ноги вниз. Голоса мамы и Квинтона звучат в унисон в моей голове, и оба твердят, чтобы я убралась подальше от края. Но, честно говоря, приятно в кои-то веки их не слушать. Бояться чего-то, но все равно делать. Если я вернусь в Управление, этот опыт мне пригодится.

– Амари?

Оглянувшись, я вижу Джейдена – он направляется прямо ко мне.

– Что ты делаешь здесь так поздно? – спрашиваю я.

Он в ответ улыбается и как ни в чем не бывало садится рядом.

– У мамы новый бойфренд, и он не любит, когда я торчу дома. Поэтому я тусуюсь здесь, пока они не лягут спать. А ты? Я думал, ты уехала в лагерь для крутых.

Я прыскаю со смеху.

– Поверь мне, в Амари Питерс нет ничего крутого.

Уж мои однокурсники в Управлении постарались, чтобы я это усвоила.

– Конечно, – хмыкает Джейден. – Ты же легенда нашего района.

Я вопросительно вскидываю бровь, и Джейден хохочет.

– Я серьезно, – говорит он, отсмеявшись. – Все рады жить по соседству с Питерсами. И дело не только в твоем брате. Тебя тут тоже любят. Мы думаем, что ты станешь президентом или какой-нибудь еще большой шишкой.

– Нет, разница в том, что меня любят из-за брата. Я Квинтону и в подметки не гожусь.

Джейден смотрит на меня так, словно я несу дикую чушь.

– То есть это не ты получила все награды в начальной школе? А в школе для богатеньких стипендии раздают направо и налево, и тебе просто повезло, так?

– Умолкни, – буркаю я, покраснев.

– Но я тебя понял, – говорит Джейден. – Нелегко быть сестрой Квинтона Питерса. Это все равно что быть вторым среди всех баскетболистов в мире при условии, что твой брат – первый. Будешь все время проигрывать и расти с мыслью, что ты – отстой. Но люди вокруг видят, что вы вытворяете такое, о чем они могут только мечтать. Мы знаем, насколько вы круты.

Я слушаю его открыв рот и не знаю, что сказать.

Телефон Джейдена вдруг начинает звонить. Он бросает взгляд на экран и морщится. Затем со вздохом встает.

– Джейден…

– Я пытаюсь порвать с парнями из Вуда. Правда пытаюсь, – говорит он. – Вы же с Квинтоном поможете мне, когда с ними будет покончено?

– Обязательно, – решительно киваю я.

Джейден улыбается и тоже кивает. Какое-то время я еще слышу его шаги на лестнице, а потом на крыше воцаряется тишина. Но слова Джейдена по-прежнему звучат в моих ушах. Я всегда сравнивала себя с Квинтоном – и никогда не дотягивала до его уровня. Моему брату без малейших усилий удавалось все… потому что у него были сверхъестественные способности! Ну конечно! Квинтон был наделен супергениальностью. Директор Ван Хельсинг сказал, что благодаря этому Квинтон мог без труда научиться чему угодно.

Почему мне раньше это в голову не приходило? Ведь получается, что всю жизнь я сравнивала свои лучшие достижения с достижениями, которые обеспечивал брату его волшебный дар. Ничего удивительного, что я считала себя неудачницей.

Телефон звонит. Я смотрю на экран, полагая, что, скорее всего, это Элси. Но номер заблокирован, а вместо имени абонента высвечивается слово «Сюрприз».

Что? Наверное, это Дилан. Техномагия по его части. Я нажимаю «Принять звонок» и говорю:

– Да?

Сначала из трубки не доносится ни звука, а потом раздается механический голос: «ВРАГИ МАГОВ, ВАС ПРЕДУПРЕЖДАЛИ О ТОМ, ЧТО СЛУЧИТСЯ, ЕСЛИ ВЫ НЕ ВЫПОЛНИТЕ НАШИ ТРЕБОВАНИЯ. ПРИГОТОВЬТЕСЬ СТОЛКНУТЬСЯ С ПОСЛЕДСТВИЯМИ».

Звонок обрывается. Я недоуменно таращусь на трубку. С какими последствиями?

На экране выскакивает сообщение. Мне прислали видео, снятое откуда-то сверху. Прищурившись, я смотрю, как грозные существа бегут по ухоженной лужайке перед чьим-то домом. Они живо напоминают несуразного монстра, сотворенного Моро в тюрьме «Блэкстоун». Гибриды.

Добравшись до дома, чудовища играючи сносят двери и разбивают окна, чтобы проникнуть внутрь.

Нет! Я ведь знаю, чей это дом! Я видела его на страничке Лары в «Эурге» – это особняк Ван Хельсингов. Затем особняк в кадре сменяется другим, третьим – и везде гибриды идут в атаку. Когда видео заканчивается, я встаю и открываю свой профиль в «Эурге», чтобы связаться с Диланом единственным доступным мне способом.

Дрожащими руками я набираю сообщение.

От кого: Амари_Питерс.

«Только что получила странное видео, в котором на твой дом нападают гибриды. С тобой все в порядке?»

Я меряю крышу шагами в ожидании ответа от девочкимагички18, то есть от моего напарника. Но вместо этого на экране высвечивается номер Элси.

– Боже мой, ты не знаешь, Ван Хельсинги целы? – взволнованно спрашивает она.

– Нет, не зна… Погоди, ты что, тоже получила это видео?

– Да, – отвечает Элси. – А еще моя мама и все ее коллеги из Отдела контроля волшебных существ. Похоже, его разослали по всему Управлению.

23

О том, что Дилан жив и практически здоров, я узнаю только на следующий день, когда он звонит мне по видеосвязи из Отдела сверхъестественного здоровья. На лбу у него красуется роскошный синяк. Должно быть, выражение моего лица красноречивее всяких слов, потому что Дилан торопится сказать:

– Ты еще не видела, в каком состоянии я попал к целителям.

– Но ведь с тобой все в порядке? – спрашиваю я. – И с твоей семьей?

– Ну, мама с Ларой как раз уехали на фестиваль искусств в Фермонте, так что когда ворвались гибриды, дома были только мы с отцом. Я пытался отогнать их, пока искал папу, но один успел неслабо меня приложить. Нам едва удалось выбраться.

– Слава богу, – вздыхаю я. – Когда мне позвонили с неизвестного номера, а потом прислали это странное видео, я не знала, что и думать.

Дилан мрачнеет.

– А я не могу перестать думать о том, как бы все обернулось, если бы мама с Ларой остались дома. Не уверен, что мы бы отделались синяками. Комната Лары находится с противоположной стороны. Амари, Моро напал на мою семью. Опять.

– Это ужасно, – говорю я.

Может, мы с Ларой и не выносим друг друга, но зла я ей не желаю.

– Папа сказал, что нападению подверглись семьи, принадлежащие к древним родам. Нам еще повезло, – продолжает он. – Многие серьезно пострадали. Некоторые погибли. Сверхъестественная удача спасла Билли Пого, но он потерял родителей. Этим летом он в Управление не вернется.

От слов Дилана меня пробирает дрожь. Не могу даже думать о том, чтобы потерять маму.

– Я хочу их остановить, – с мрачной торжественностью произносит Дилан. – Обещай, что поможешь мне стать младшим агентом. Из нас получится отличная команда.

– Я и сама уже решила вернуться, – говорю я. – Потому что планирую стать той, кто найдет Квинтона и Марию.

– То есть мы с тобой будем ВанКвишами 2.0? – криво улыбается Дилан. – Недавно мы неплохо поработали.

Я киваю.

– Только давай отныне делиться всем, что нам удастся выяснить.

– Договорились.

* * *

К воскресенью мама успевает прийти в себя и держится гораздо лучше. Мы стараемся не вспоминать о том, что случилось накануне, и в основном обсуждаем мои успехи в «летней школе». Вроде бы маме эти разговоры поднимают настроение.

Когда мы сворачиваем на трехполосную дорогу к отелю «Вандербильт», я рассказываю, что добилась лучших результатов в группе. О том, что я и здесь чувствую себя изгоем, совсем как в Академии Джефферсона, я решаю умолчать. Незачем давать маме новый повод для беспокойства: она и так похожа на живой труп из-за того, что набрала дополнительных смен. Даже сегодня утром она успела отработать половину смены!

– Малышка, я тобой горжусь, – улыбается мама. – Если проявишь себя в летней школе с лучшей стороны, перед тобой откроется множество дверей.

– Знаю.

Хотела бы я, чтобы мой ответ прозвучал жизнерадостно, но при виде отеля меня пробирает дрожь. Я готовилась все выходные, но сейчас боюсь даже думать о том, что скоро встречусь с однокурсниками. Особенно после нападения гибридов. Если другие ребята и раньше были не в восторге от того, что с ними учится маг, страшно представить, что они теперь со мной сделают.

Мама смотрит на меня с подозрением.

– Ты бы сказала мне, если бы у тебя были проблемы?

– Да все в порядке. Просто спать хочу. – В подтверждение своих слов я притворно зеваю.

Будь мама полна сил, она бы вряд ли купилась, но поскольку она вымотана до предела, то лишь кивает в ответ.

– Ладно. Тогда отдохни, как поднимешься к себе. Я тебя люблю.

– И я тебя люблю, – отвечаю я.

Мама заруливает на пятачок для высадки пассажиров, и я бросаю тоскливый взгляд на громаду отеля. Вот и приехали.

Пригнув голову, я бегу через вестибюль к лифту – на этот раз мне попадается Люси – и забиваюсь в дальнюю часть кабины. Стою там почти не дыша, пока еду вниз в компании парочки мумий, которые направляются в Отдел усопших. Когда они с шарканьем выходят в мрачный холл, я прошу лифт подождать пару минут, чтобы собраться с мыслями.

Следующее испытание состоится в следующую пятницу. Получается, у меня осталось одиннадцать дней, чтобы разузнать как можно больше об исчезновении Квинтона и Марии, прежде чем мне снова придется доказывать, что я чего-то стою. Времени не так уж много.

Меня начинают терзать привычные сомнения, но на этот раз им противостоят слова Джейдена. Я слишком долго сравнивала себя с братом. С первым испытанием я справилась на отлично, так почему бы мне не пройти второе?

И ВанКвишей я тоже смогу отыскать. Пора уже начать в себя верить.

Я мысленно повторяю все, что удалось выяснить: ученик Моро хотел обменять Квинтона и Марию на своего учителя и, возможно, Черную книгу. Но Управление не пошло на сделку, и тогда ученик Моро натравил на Управление гибридов. Вчерашнее жуткое нападение – часть его плана.

Если верить Моро, мой брат нашел то, что искать не следовало. То, что хотел заполучить ученик Моро. Потому Квинтона и похитили. А Лара сказала, что Мария помогала ему, пусть они больше и не были напарниками. Так что же они нашли?

Наша единственная зацепка – список дел в компьютере Квинтона. Мы знаем, что в ночь исчезновения он собирался встретиться с директором Гором и связаться с неким ХК. К счастью, сегодня директор Гор должен вернуться с Блуждающих островов.

А поскольку я до сих пор понятия не имею, кто этот таинственный ХК, мне остается только одно.

– Отвези меня в Отдел дурных и добрых предзнаменований, – прошу я Люси.

– Туда можно только по предварительной записи, – предупреждает она. – Тебя записать?

– Да, наверное. Мне нужно как можно скорее встретиться с директором Гором.

– Есть свободное окошко в середине следующей недели, – говорит Люси. – В неспокойные времена многие хотят заглянуть в будущее.

– Только на следующей неделе? – огорченно восклицаю я.

– Боюсь, что да.

– Ладно. Но скажи ему, что это очень срочно.

Когда лифт останавливается на этаже с общежитиями, я не спешу выходить – хочу сперва собраться с духом. Ребята в коридорах молча провожают меня взглядами. А я смотрю прямо перед собой, пока не оказываюсь перед дверью своей комнаты.

Но стоит взяться за ручку, как за спиной раздается:

– Что ты здесь забыла?

Оборачиваюсь и вижу: ко мне направляются Лара и Кирстен.

– То же, что и вы, – отвечаю я. – Я собираюсь стать младшим агентом, а еще хочу найти своего брата. И надеюсь, твою сестру тоже.

– Моя сестра не нуждается в помощи еще одного Питерса, ясно тебе? – Лара грозно тычет в меня пальцем. – Братцем своим тупым занимайся!

Я в ответ только качаю головой и уже собираюсь отвернуться, когда в разговор вступает Кирстен:

– Полагаю, ты решила, что нападение гибридов прошлой ночью – достойная плата за рисунок, который кто-то оставил на стене твоей комнаты.

– Ты серьезно? Я не имею к этому никакого отношения, – возмущенно отвечаю я.

– Это ты так говоришь, – хмыкает Лара.

– Ты ведешь себя глупо.

Кирстен делает шаг вперед и грозно нависает надо мной:

– Ходи с оглядкой, уродка.

Я отступаю.

– О чем ты?

– Думаю, ты сама сообразишь, – отвечает Лара.

– Эй, вы трое! А ну разошлись! – кричит Берта с другого конца коридора.

Но я не собираюсь оставлять это вот так. Я больше никому не позволю себя запугивать. Поэтому я пристально смотрю сначала на Кирстен, потом на Лару и говорю:

– Я вас не боюсь.

– А стоило бы, – буквально выплевывает Лара.

И хотя я стараюсь быть храброй, по спине все равно пробегает холодок.

* * *

Элси возвращается в общежитие прямо перед отбоем, и вид у нее такой, словно она сейчас уснет стоя. Днем она писала, что вместе с опекуном всю ночь помогала пострадавшим от нападения гибридов. Зайдя в комнату, Элси с улыбкой обнимает меня, а потом падает в кровать и моментально засыпает.

Я-то собиралась рассказать ей, что мы с Диланом обнаружили в компьютере Квинтона, но моей лучшей подруге явно нужно отдохнуть.

Когда гаснет свет, я сижу, скрестив ноги, на постели и листаю журнал «Лучшие агенты: подвиги, скандалы и все, что происходило в перерывах». Пришлось одолжить у Элси потайную свечу; я закрепила ее прямо на стене, чтобы не мешать подруге спать. Прочитав длиннющее вступление к главе о ВанКвишах, я возвращаюсь на несколько страниц назад, чтобы пробежать глазами параграф об агенте Магнусе. Оказывается, Хрустальный шар превратил его врожденную толстокожесть в неуязвимость. А агент Фиона чуть не спровоцировала международный скандал, когда, будучи младшим агентом, нанесла серьезное оскорбление коллективному разуму Оригами: она настаивала, что в игре «камень, ножницы, бумага» ножницы побеждают бумагу.

Вдруг до меня доносится едва слышный стук в дверь – словно капля дождя ударила о лист. Соскользнув с кровати, я на цыпочках иду через комнату и осторожно выглядываю в коридор.

Передо мной стоит красивая девочка в венке из белых цветов.

– Здравствуй, Амари. Я пришла, чтобы сопроводить тебя в Отдел добрых, – она широко улыбается, – и дурных предзнаменований, – на смену улыбке тут же приходит скорбное выражение лица.

– Да? Я-то думала, что раньше следующей недели меня принять не смогут.

– Сам глава отдела сказал, что встреча с тобой – событие первостепенной важности. Он вроде как хочет удостовериться, что твое присутствие не навлечет беду на Управление… Ну как обычно. Не обращай внимания.

– Эм… Ну ладно, – неуверенно отвечаю я. На такое сложно не обращать внимания. – А если я захочу о чем-то спросить директора Гора?

– Спрашивай, почему нет? Только советую сперва дождаться окончания представления. А теперь одевайся. И не забудь дождевик.

– Но зачем мне дождевик?

– Чтобы не промокнуть под дождем, глупышка!

Я закрываю дверь, слегка озадаченная тем, какой неожиданный поворот приняли события этой ночи. В шкафу меня ждут любимые джинсы и черная футболка с надписью «Я V книги», которую Квинтон купил мне в прошлом году. А внизу стоят черные кроссовки. Видимо, предполагается, что я должна это надеть, поскольку рядом висит ярко-желтый дождевик с заботливо приколотым значком из лунного камня.

Быстро одевшись, я гашу потайную свечу и выхожу в коридор. Наконец у меня появляется возможность получше рассмотреть свою спутницу – младшую предсказательницу из Отдела дурных и добрых предзнаменований. Ее белое платье вспыхивает огоньками то тут, то там.

– Клевый прикид, – говорю я.

– Да? Я сама его сшила, – отвечает девочка. – Секрет в том, чтобы вплести в ткань рождественские огоньки. – Она кружится и приседает в изящном реверансе. – Меня зовут Январь. Приятно познакомиться.

Я пытаюсь присесть в ответном реверансе, но у меня получается скорее неловкий поклон. Хотя Январь, кажется, не возражает.

– Так что, идем? – спрашивает она.

Январь ведет меня по коридорам общежитий, и на пути нам встречаются все новые стажеры. Вот из комнаты выскакивает девочка в пурпурном бархатном плаще и с короной на голове. За углом мелькает мальчик в теплой шубе и с парой оленьих рогов на макушке.

– Вы все из Отдела предзнаменований?

Январь кивает.

– Вот такой у нас дресс-код: мы должны одеваться в то, что делает нас счастливыми. Мы чужды условностей!

– И сами себя обшиваете?

– По большей части – да. Но если зайдешь на сайт Дюбуа в альтернете, скорее всего, найдешь в точности то, о чем мечтала.

Тут я понимаю, что днем ни разу не видела в Управлении этих странно одетых ребят.

– Вы что, работаете только по ночам?

– Да, но не мы одни. У многих отделов ночные часы работы: у Отдела кошмаров и сладких снов, у Отдела усопших и вроде бы у Отдела необъяснимых явлений. А, ну и Отдел сверхъестественного здравоохранения никогда не спит.

Девочка в костюме Санта-Клауса подбегает к моей провожатой и хватает ее за руки:

– Дай угадаю… Клубника?

Январь прыскает со смеху.

– Вечно ты путаешь прошлое с будущим. Клубничным Юбилеем меня звали вчера. Сегодня я Январь Морозник.

Девочка-Санта одобрительно кивает, а потом срывается с места, чтобы догнать свою группу. Я замечаю там студента, нарядившегося в пушистый воздушный шар синего цвета.

Однокурсники моей провожатой уже вызвали для нас лифт. Я вглядываюсь в их лица, выискивая признаки ненависти, но, кажется, их куда больше интересуют чужие костюмы, чем какая-то девочка-маг. Январь благодарит их, и мы заходим в кабину. За нами приехала Люси.

– Не припоминаю, чтобы ты раньше разгуливала по ночам, – ворчит она вместо приветствия.

– Ей назначил встречу сам Звездный шаман, – объясняет Январь.

– У директора Гора такой чудесный голос, – тут же сменяет гнев на милость Люси.

Январь краснеет, а потом они обе смеются.

Вскоре Люси – к моему огромному изумлению – сообщает, что мы поднялись в отель «Вандербильт».

– Нам что, придется выходить наружу? – спрашиваю я, невольно косясь на желтый дождевик, который до сих пор держу в руках.

– И да и нет, – туманно отвечает Январь.

Наконец Люси объявляет:

– Приближаемся к Отделу дурных и добрых предзнаменований.

Двери лифта раздвигаются, и я вижу просторный круглый зал. Похоже, Отдел предзнаменований разместился под золотым куполом на крыше отеля. Купол разделен на две половины; стены справа украшены изображениями милых пушистых животных на зеленых лугах, усыпанных яркими цветами. Розовощекие херувимы целятся в счастливые парочки, повсюду танцуют и смеются дети.