Текст книги "Человек, который не знал страха"

Метрополия тайной войны

Июнь 1941 года. Несколько дней на просторах от Балтийского до Черного моря бушует война между СССР и Германией. Вероломное нападение и быстрое продвижение немецко-фашистских войск вызвали тревогу и напряженность в Москве. На военных предприятиях непрерывно ковалось оружие. Вся столица была взбудоражена, словно охваченная сильным землетрясением. Все пришло в движение, будто пробудился гигантский джин, от Карпат до Тихого океана.

И хотя фронт еще далеко, повсюду приступили к рытью окопов и рвов. Женщины, старики, дети вооружились кирками и лопатами. С периферийных улиц снимают асфальт, булыжник, брусчатку. Возводятся баррикады. Безоблачное жаркое небо заполнили аэростаты воздушного заграждения. Над городом постоянно патрулируют эскадрильи истребителей с пятиконечными звездами на крыльях.

На площадях и улицах, у зданий важных государственных учреждений установлены зенитные орудия и пулеметы.

Общая мобилизация осуществляется молниеносными темпами. Улицы запружены народом, войсками, машинами. Из многочисленных радиодинамиков громко звучит песня «Священная война». Время от времени военные песни и марши прерываются краткими сообщениями Ставки, Государственного Комитета Обороны, вестями с фронта.

«Священная война» – необычно мелодичная, бодрая и вдохновенная песня – рождает у слушателей веру в свои силы, поднимает их дух и решимость. Стихотворение «Священная война» было напечатано в газете 23 июня. На другой день композитор Александр Александров написал к нему музыку, а утром следующего дня хор ансамбля Красной Армии под его руководством впервые исполнил новую песню. Сейчас этот ансамбль носит имя Александра Александрова. Песня была записана на пластинку и в течение каких-то часов стала своеобразным гимном Великой Отечественной войны.

В те трудные дни, свидетельствуют историки, вся Москва пела:

 
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
 

Кузнецов остановился на одном из перекрестков Арбата. Из радиодинамика, висевшего на доме напротив, ремели слова последнего куплета «Священной войны». Он взглянул на часы. Стрелки показывали десять минут второго, а ему надо было быть еще в час дня в paйвоенкомате.

Пусть ярость благородная Вскипает, как волна, Идет война народная, Священная война!

Кузнецов едва не попал на фронт в первые же дни войны, о чем страстно мечтал. Хотя он никогда не служил в армии, но подготовлен к военной службе был довольно основательно. Разносторонний спортсмен, меткий стрелок, парашютист, да еще знание немецкого языка, – таким набором качеств мог похвастаться не каждый.

Кузнецова зачислили в воздушно-десантную часть. Правда, ее еще надо было сформировать. Эта задержка имела далеко идущие последствия для Кузнецова. Решение райвоенкомата было отменено другим более высоким учреждением. Фамилию Кузнецова перенесли из одного списка в другой. Тех, кто попал в этот список, на фронт не отправляли. Их забрасывали за линию фронта, где они выполняли исключительно важные задания, действуя обычно в одиночку или в составе мелких групп.

Вот как описывает в книге «Сильные духом» свою первую встречу с Кузнецовым известный советский разведчик Дмитрий Медведев, командир специального партизанского отряда «Победители», в состав которого входил и Николай Кузнецов:

«Еще при первой встрече с Кузнецовым меня поразила спокойная решимость, чувствовавшаяся в каждом слове, в каждом движении этого малоразговорчивого, спокойного, но внутренне страстного человека. Помню, он вошел в номер и начал прямо с того, что заявил о желании лететь в тыл врага.

– Я в совершенстве знаю немецкий язык, – сказал он. – Думаю, что сумею хорошо использовать это оружие.

– Где вы учились языку? – спросил я.

Вопрос был не праздный. Мне приходилось встречать немало людей, владевших иностранными языками. Это было книжное знание, достаточное для научной работы, но едва ли могущее служить оружием, выражаясь словами моего собеседника.

Кузнецов, очевидно поняв мои сомнения, объяснил:

– Видите ли, я не только читаю и пишу по-немецки. Я хорошо знаю немецкий разговорный язык. Я много бывал среди немцев…

– Вы жили в Германии? – заинтересовался я.

– Нет, не жил, – улыбнулся Кузнецов. – Я окончил заочный институт иностранных языков. Вообще же по профессии я инженер. Когда работал на Уралмаше, немецкие специалисты не хотели верить, что я русский. Они считали меня немцем, даже спрашивали, почему я скрываю свою национальность…

Глядя на него, я подумал, что он действительно похож на немца: блондин с серыми глазами.

– Мало ли людей знают немецкий язык! По-вашему, все они должны лететь за линию фронта?

– Я знаю не только язык, – возразил Кузнецов. – Я вообще интересовался Германией, читал немецких классиков… – и, помолчав, добавил: – Я немцев знаю».

Руководство органами советской разведки долго размышляло над тем, каким образом следовало использовать такого компетентного и эрудированного человека, как Кузнецов. В принципе было решено попытаться заслать его под видом офицера в какое-либо важное формирование немецко-фашистских войск, откуда он мог бы передавать ценную информацию.

Немецкие авторы утверждают, например, что первоначально планировалось внедрить Кузнецова в верховное командование вермахта, но затем от этого намерения Москва отказалась. Появился другой вариант. В силу сложившихся обстоятельств приобрел исключительно важное значение и привлек к себе внимание небольшой город Ровно.

Город Ровно расположен в Западной Украине на реке Устье. Город окружен густыми лесами и имеет живописные окрестности. В кем проживали в то время в основном украинцы и поляки, но было и некоторое число русских и евреев. Это древний город, известный с 1282 года, из-за которого на протяжении веков спорили многие народы. По Рижскому договору 1921 года между Советской Россией и Польшей Ровно отошел к Польше. С 1939 года этот город является одним из областных центров СССР.

Здесь в 1920 году погиб смертью храбрых один из прославленных героев гражданской войны и Октябрьской революции Олеко Дундич, хорват по происхождению.

Необычная судьба выпала на долю Ровно в годы второй мировой войны. Хотя население этого города было невелико, гитлеровцы провозгласили его «столицей» оккупированной части Украины. В Ровно была размещена резиденция наместника Гитлера, его заместителя по делам оккупированных восточных территорий, рейхскомиссара Украины гауляйтера Восточной Пруссии Зриха Коха, принадлежавшего к верхушке руководства фашистской партии.

В Ровно расположились рейхскомиссариат «Украина»,[4]4
  [iv] Рейхскомиссариат «Украина» делился на шесть генеральных округов. Город Ровно являлся одновременно и центром генерального округа «Волынь». – Прим. ред.


[Закрыть] верховный немецкий суд для оккупированных территорий, штаб генерала фон Ильгена, командующего особыми (карательными) войсками на Украине, штаб начальника тыла германской армии во главе с авиационным генералом Китцингером, штаб интендантской службы группы армий «Юг» и много других военных формирований и учреждений.

Не так далеко от Ровно долгое время находилась полевая ставка Гитлера, но об этом еще предстояло узнать.

Гитлеровская разведка разрабатывала в Ровно многие операции тайной войны на востоке, сюда стекались донесения и сведения об антигитлеровской коалиции, здесь расшифровывались тайные радиодонесения, составлялись заговоры и варианты покушений на глав правительств, министров, генералов.

Немецкие историки утверждают, что, по их мнению, Ровно был избран руководством советской разведслужбы местом деятельности инженера Николая Кузнецова.

Однажды Кузнецов был вызван к одному из руководящих работников Центра.[5]5
  [v] В советской литературе о войне руководящие органы разведки и контрразведки обычно именуются термином Центр. – Прим. авт.


[Закрыть]

– По оценке наших специалистов, – сказал генерал, – вы отлично знаете Германию, хорошо усвоили основные диалекты немецкого языка, да и внешне очень похожи на пруссака, я бы сказал, на прусского аристократа. Но вполне понятно, что вы не знаете германскую армию так, как должен знать немецкий офицер.

В вашем распоряжении имеется некоторое время. Вы человек трудолюбивый. Мы дадим вам хороших специалистов, чтобы с их помощью вы стали настоящим «слугой» фюрера. Кстати, я уже обратил внимание, что вы держитесь превосходно.

На разведбазе Кузнецов получил имя Николай Васильевич Грачев, а его подлинная фамилия была засекречена на все время войны.

Недели, проведенные в центре подготовки, были заполнены напряженной работой. Учеба и тренировки длились едва ли не круглые сутки.

Кузнецов был единственным из крупных разведчиков периода второй мировой войны, который, действуя в тылу противника, на оккупированной врагом территории, по мере надобности возвращался к своим. В Ровно на него возлагалось решение самых важных разведывательных задач. Центр специально требовал от Кузнецова не отвлекаться на второстепенные вопросы, избегать риска, если это не сулило крупного результата.

Было признано целесообразным не пытаться внедрить его в какую-либо немецкую воинскую часть или в учреждение в Ровно (на что, кстати, не было и времени), а сделать так, чтобы Кузнецов мог время от времени появляться в Ровно, не вызывая подозрений.

Чтобы выступать в роли реально существовавшего человека, офицера вермахта, Кузнецов должен был прежде всего усвоить психологию немца и, кроме того, запомнить массу всяких деталей, связанных с именами, званиями и должностями огромного числа людей, начиная от высших гитлеровских сановников и кончая «своими бывшими» командирами батальона, роты, сослуживцами.

Кузнецов внимательно изучал, пишет А. Лукин, различные трофейные документы: солдатские и офицерские удостоверения, карты, дневники, письма, изъятые у пленных или найденные у убитых.

Два раза в неделю Кузнецов совершал прыжки с парашютом. Он тренировался в ориентировании на незнакомой местности, в стрельбе из всех видов советского и немецкого личного оружия, обучался способам шифровки и дешифровки, различным методам диверсионных операций, овладевал приемами владения холодным оружием и самбо.

Доведись ему участвовать в соревнованиях по стрельбе, он мог бы стать чемпионом, ибо отличался редким хладнокровием и умением сосредоточиться в нужный момент. Он всегда находился в хорошей спортивной форме. Еще мальчишкой он получил значок «Ворошиловский стрелок». И лыжами он владел как профессионал: ходил на лыжах быстро, держался устойчиво, обладал выносливостью, уверенно ориентировался на местности. Географические и топографические карты читал как специалист в этой области. Он был необычайно одаренным человеком.

Пауль Зиберт должен был знать многое, отмечают в книге «Николай Кузнецов» А. Лукин и Т. Гладков: место и край, где родился и рос, образ жизни, обычаи, традиции, привычки и склад ума своих «земляков» – немцев.

Он должен был запомнить, осмыслить и увязать друг с другом множество деталей, фактов, историй. Адреса магазинов, названия ресторанов, кинотеатров, кафе, концертных залов. Результаты матчей по футболу и по боксу, на которых он мог присутствовать. Мелодии популярных песен, которые он мог слышать. Вполне естественно было ожидать от лейтенанта Зиберта, что, оказавшись в дружеской компании в каком-либо кафе, он вместе со всеми подхватывает слова популярной песни, рассказывает пикантные анекдоты, умело ухаживает за девушками, демонстрирует завидное мастерство в игре в карты.

Инструктор особенно старался, чтобы инженер с Урала приобрел необходимые знания по истории вермахта и фашистской партии. Кузнецов до тонкостей проштудировал организацию и структуру вооруженных сил Германии, изучил особенности официальных и неофициальных отношений между военнослужащими различных чинов и званий.

Две немецкие девушки-антифашистки, еще перед войной нашедшие политическое убежище в Москве, поведали Кузнецову об особенностях обхождения с женским полом в их стране.

Искусный московский ювелир изготовил перстень с монограммой Пауля Зиберта.

Не надо забывать, что «лейтенант Зиберт» готовился играть роль бывалого фронтовика, который, оказавшись в тылу, живет на широкую ногу благодаря неисчерпаемым финансовым возможностям «Виршафтскоммандо», занимавшейся ограблением оккупированных районов и их населения.

Кузнецов часами тренировался перед зеркалом, отрабатывая и шлифуя движения, позы, манеры. В этом деле все было важным. Например, если в советской армии при положении «смирно» руки надо крепко прижать вытянутыми вдоль туловища, то в немецкой армии, по аналогичной команде, к телу прижимаются лишь ладони, локти разводятся в стороны, а грудь выгибается колесом вперед.

Неожиданно помогло то, что Кузнецов до этого не был военным. Доведись ему быть кадровым советским офицером, осваивать до автоматизма строевые приемы немецкой армии ему было бы гораздо труднее.

Еще в средней школе Николай стремился выработать собственный метод овладения учебными дисциплинами. Сейчас он также придумал своеобразный способ перевоплощения в образ другого человека: он внушил себе, что в том, что он учит, нет ничего нового, что все это с ним случалось, когда он был Зибертом, и сейчас ему надо не учить все заново, а лишь освежить в памяти, вспомнить.

И так из часа в час, изо дня в день…

Зубрежка воинских уставов, чтение многочисленных иллюстрированных изданий, просмотр трофейных кинофильмов и вновь зубрежка, но уже с поправками и коррективами после встреч с настоящими гитлеровскими офицерами.

Он избегал чтения советской литературы, чтобы не выйти из роли, не сойти с пути, на котором чувствовал себя все увереннее, ограничивался беглым просмотром московских газет.

Все на нем должно было быть немецким – от носков до носового платка, от ручки и карандаша до записной книжки, от бумажника до майки. Китель, брюки, шинель, плащ – все это было подлинно немецкое, как и кожаные сапоги, купленные в Германии. Лишь золотые часы у него были швейцарского производства, что должно было служить одним из свидетельств его «аристократического происхождения».

На одной из последних встреч с высшим руководством Центра Кузнецов произвел сильное впечатление на присутствовавших. Выглядел настоящим прусским офицером, вскормленным фашизмом.

Вот как описывает свою первую встречу с Кузнецовым Альберт Цессарский, врач партизанского отряда «Победители»:

«Я не верил своим глазам. Он горделиво задрал голову, выпятив вперед подбородок, на губах его играла презрительная усмешка. Одет он был в безукоризненно отглаженную немецкую униформу.

В первое мгновение мне было неприятно видеть его таким. Чтобы сгладить это впечатление, я спросил его шутливым тоном:

– Как вы себя чувствуете в роли такого франта?

Он смерил меня уничтожающим взглядом, презрительно скривил губы и ответил противным лающим голосом:

– Also, nicht so laut, Herr Arzt! (Не надо говорить так громко, герр доктор!)

Меня прошиб холодный пот. Я даже физически ощутил расстояние, на которое он оттолкнул меня, Какой блестящий пример перевоплощения!»

Накануне Сталинградской битвы

Время отсчитывало месяц за месяцем. На фронте разыгрывались грандиозные сражения, а Кузнецов все еще находился под Москвой, готовясь к выполнению специального задания. В сообщениях газет и радио приятных вестей не было. Почти на всех фронтах силы «Оси» владели инициативой. Гитлеровские войска приближались к зениту своих успехов.

В то время в состав антифашистской коалиции входило уже 26 стран. В Югославии пламенел пожар партизанской войны, связавшей на Балканах сильную группировку немецко-итальянских войск и их сателлитов.

В Лондоне 26 мая 1942 года СССР и Великобритания подписали Договор о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны. Несколько позднее, 11 июня того же года, заключено советско-американское соглашение «О принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии». В коммюнике по итогам переговоров было объявлено о договоренности открыть второй фронт в 1942 году, предположительно – в Западной Европе.

На восточном фронте было задействовано около 70 процентов совокупных сил немецко-фашистской армии, а также крупные группировки итальянских, венгерских, румынских и финских войск. Германское командование планировало разгромить Красную Армию и закончить войну в 1942 году. Эта цель должна была быть достигнута последовательным проведением нескольких операций.

Прежде всего было решено захватить Керченский пролив и крупный черноморский порт Севастополь. Одновременно с этой операцией должны были наноситься удары на ряде других участков фронта. Штаб верховного главнокомандования вермахта (штаб ОКВ) спланировал проведение сильного наступления на севере с задачей захватить осажденный Ленинград. Но главный удар намечалось нанести на юге с целью уничтожения группировки советских войск, расположенной западнее Дона. В этом случае войска третьего рейха овладели бы источником нефти на Кавказе и, преодолев Кавказские горы и заняв одновременно Сталинград, перерезали бы советские коммуникации 'на Волге. Успешное осуществление этих операций должно было создать условия для нового наступления на Москву. Заправилы фашистской Германии рассчитывали, что победоносное завершение этой кампании побудит Турцию и Японию включиться в войну против СССР.

Сильная и весьма мобильная 11-я немецкая армия 8 мая 1942 года начала наступление на Керченском полуострове. Нанеся тяжелый урон советским войскам, фашисты овладели Керчью.

Чтобы ослабить давление врага на юге и помешать осуществлению его общей стратегии, 12 мая 1942 года войска Юго-Западного фронта и правого крыла Южного фронта начали Харьковское сражение. Однако вскоре темп наступления советских войск резко снизился, так как немцы, пользуясь данными своей разведки, заблаговременно подготовили контрудар.

Последовало сильное контрнаступление из района Краматорска и севернее Харькова. Бои в районе Харькова закончились тяжелым поражением советских войск.

11-я немецкая армия, усиленная авиационным корпусом и большим количеством артиллерии, начала штурм Севастополя. Несмотря на ожесточенное сопротивление защитников города, которое в общей сложности продолжалось около 250 дней, фашисты 4 июля заняли Севастополь.

В конце июня 1942 года началось новое немецкое наступление на советско-германском фронте. На рассвете 28 июня перешла в наступление группа армий «Юг» (всего 90 укомплектованных дивизий). От Курска на Дон пробивалась группа армий «Вейхс», в состав которой входили 2-я и 4-я танковые и 2-я венгерская армии. Ее поддерживал сильный 4-й воздушный флот люфтваффе.

Продвижение группы армий «Вейхс» было приостановлено действиями двух советских армий, переброшенных в район Воронежа. Одновременно Ставка советского Верховного Главнокомандования спешно выдвинула на рубеж Дона свои стратегические резервы и сорвала замысел немцев окружить несколько советских армий. В плане «главной операции» вермахта появилась первая брешь.

Как отмечается в одном из советских исторических изданий о Великой Отечественной войне, фашистское руководство предприняло ряд срочных мер, вызванных изменившейся обстановкой. В штаб немецкой группы армий «Юг» 3 июля прилетел Гитлер. Немецкий историк Вальтер Герлиц утверждает, что первоначально Гитлер намеревался проводить совещание в Ровно, но в последний момент перенес его ближе к фронту. Повторилась ситуация месячной давности: совещание 1 июня Гитлер приказал готовить в Ровно, а провел его в Полтаве.

На совещании 3 июля 1942 года, где присутствовали генерал-фельдмаршал Кейтель, генералы Хойзингер, Вагнер, Йодль и другие, была осуществлена реорганизация немецких войск, действовавших на восточном фронте. Группа армий «Юг» была разделена на две части – группу армий «А» во главе с генерал-фельдмаршалом Листом и группу армий «Б» во главе с генерал-фельдмаршалом фон Боком.

Гитлер решил лично руководить действиями обеих групп армий и поэтому приказал перевести ближе к району боевых действий свою главную штаб-квартиру, что и было проделано. Штаб-квартира Гитлера и штаб сухопутных войск 16 июня 1942 года были передислоцированы из Восточной Пруссии на Украину. Об этом Москва долгое время не знала.

Немцы продолжали оказывать мощное давление на всем южном крыле фронта. Советские войска отступали, чтобы не оказаться в окружении. По приказу Ставки Верховного Главнокомандования 7 июля началось отступление за Дон частей Юго-Западного и правого крыла Южного фронтов.

По приказу фюрера, пишут советские военные историки, гитлеровские зойска преследовали части Юго-Западного и Южного фронтов. Советское командование предпринимало спешные меры, чтобы воспретить продвижение противника и не допустить прорыва фашистских войск к Волге и Кавказу. Но ослабленные части обоих южных советских фронтов не смогли остановить превосходящие силы противника. К середине июля глубина немецкого прорыва на юге составляла от 150 до 400 километров. Под давлением врага советские войска были вынуждены оставить Донбасс и богатые сельскохозяйственные районы на правом берегу Дона. Немецко-фашистским войскам удалось выйти в большую излучину Дона, занять Ростов, форсировать Дон в его нижнем течении и создать непосредственную угрозу Сталинграду и Северному Кавказу.

Так началось одно из крупнейших и кровавых сражений второй мировой войны – Сталинградская битва, а также битва за Кавказ, развивавшиеся одновременно в тесной взаимной оперативно-стратегической связи. Свободолюбивые народы мира с напряженным вниманием и надеждой ожидали исхода этой битвы.