Текст книги "Синий шепот. Книга 2"

Не сказав ни слова, Цзи Юньхэ удалилась за ширму. Чан И тоже не нарушал молчания. Пляшущий огонек свечи как будто согревал сердце и наполнял комнату теплом.

16. Армия лишается главнокомандующего

Ранним утром Ло Цзиньсан выманила Цин Цзи на прогулку, как обещала. Она предложила подруге слетать на юг за вином и договорилась с ней о времени, когда они отправятся в путь. К этому часу Чан И должен был вернуть себе жемчужину.

Цзи Юньхэ сидела за маленьким чайным столиком. Над горизонтом поднималось солнце, а она еще не спала. Солнечные лучи падали на оконную бумагу, наполняя комнату мягким светом и создавая причудливые тени.

Девушка вскинула глаза. Перед ней стоял Чан И в черных одеждах. Их взгляды пересеклись. В комнате царила такая тишина, что они слышали дыхание друг друга.

Тритон наклонился, и Цзи Юньхэ невольно подалась назад. Едва заметное движение не ускользнуло от Чан И. Он на мгновение замер, и Цзи Юньхэ ясно увидела свое отражение в пронзительно-синих глазах. Словно приняв решение, Чан И больше не медлил. Он провел рукой по щеке Цзи Юньхэ и запустил пальцы в ее волосы. Мужская ладонь легла на затылок девушки, удерживая ее на месте, не позволяя вырваться или отпрянуть.

Чан И закрыл глаза, и льдистая синева скрылась под длинными ресницами. Овеяв девушку ароматом своего дыхания, тритон прижал губы к губам Цзи Юньхэ. Его кожа была прохладной на ощупь, отчего губы Цзи Юньхэ казались неимоверно горячими.

Цзи Юньхэ не закрывала глаз. Она не двигалась, но ощущала поцелуй явственно и во всех подробностях. Он не походил на грубое и внезапное домогательство, как в первый раз, и не был столь яростным порывом сломить ее сопротивление, как во второй. Их третий поцелуй длился долго, был деликатным и нежным. На короткий миг Цзи Юньхэ представила, что они с тритоном – красивая, достойная восхищения пара, два близких человека, которым выдался шанс подарить друг другу каплю сердечного тепла.

Дыхание Чан И достигло скрытой в ее груди жемчужины. Та шевельнулась, источая легкую прохладу, которая медленно поднималась вверх. Свежесть на губах и холод жемчужины слились воедино, Цзи Юньхэ словно сделала глоток холодного вина. Чувство кристальной свежести и чистоты окутало сердце, пьянило и кружило голову. Голубая жемчужина покинула грудь Цзи Юньхэ, исчезнув между губами Чан И. Но когда ее сияние померкло, Чан И не прервал поцелуй, как во второй раз.

Солнце карабкалось все выше, его лучи отбрасывали на щеку Цзи Юньхэ клетчатую тень решетчатой оконной рамы. Время тянулось. Когда свет и тени переплелись, Цзи Юньхэ наконец закрыла глаза.

Они решились на поцелуй ради того, чтобы Чан И забрал сокровенную жемчужину. Драгоценная бусина вернулась к хозяину, медлить дальше было бессмысленно, но Цзи Юньхэ не протестовала, позволив себе немного расслабиться. В этой жизни и в этом мире она привыкла таить свои чувства, просчитывать каждый шаг, чтобы не совершить оплошности и не оступиться. Теперь ей захотелось себя побаловать, насладиться мимолетной радостью, недолговечной, точно весенний цветок… Ее ресницы затрепетали, чувства переполняли грудь.

На короткое мгновение Цзи Юньхэ поглотил мрак, однако его тут же пронзила ослепительная вспышка холодной стали, словно кто-то рассек мечом ласковый мир сладких грез, отчего девушку едва не вывернуло наизнанку. В ее груди больше не было жемчужины, и боль снова заявила о себе. В каждый кровеносный сосуд будто вонзилась игла, заставив Цзи Юньхэ осознать – она умирает!

Девушка подняла руку и оттолкнула Чан И. От одного простого движения у нее перехватило дыхание. Она поспешно отвернулась, зажав ладонью рот, чтобы удержать боль в себе, и притворяясь, что нежность тюремщика неожиданна для нее.

Чан И посмотрел на хрупкую спину и после короткой паузы пообещал:

– Я вернусь через одну стражу.

Цзи Юньхэ кивнула, не отнимая руки ото рта.

Черные одежды Чан И всколыхнулись, он стремительно удалился, унося с собой свой неподражаемый аромат. Едва он ушел, у Цзи Юньхэ потемнело в глазах, и она рухнула на пол. Руки и ноги не слушались и были как ватные, на лбу выступил обильный пот, кожу саднило, словно ее искололи иглами.

Цзи Юньхэ ощупала ухо, вспомнив, что благодаря метке тритон знает все о ней. Неизвестно, насколько подробно, но, если во время схватки Чан И привидится, что она лежит на полу, захлебываясь в крови, это испортит все дело!

Из последних сил Цзи Юньхэ вскарабкалась на кровать, укуталась в одеяло, спокойно закрыла глаза и уснула.

* * *

В высокой синеве грациозно парила зеленокрылая птица Луань, которая, как известно, танцует на Девятой Небесной Сфере. У нее на спине сидела Ло Цзиньсан. Обернувшись, девушка увидела, что их преследует голубое сияние, то отставая, то вновь нагоняя тень могучей птицы.

– Что это творится с тритоном? – удивилась Ло Цзиньсан.

– Не знаю, – томно протянула птица Луань и спросила: – Девочка моя, ты собралась на юг, чтобы повеселиться. Зачем за тобой по пятам несется тритон?

Ло Цзиньсан захихикала:

– Скоро узнаешь.

Вдали раздался истошный вопль демона. Птица Луань развернулась, сомкнула крылья, разметала по сторонам зеленые перья и приняла человеческий облик. Ло Цзиньсан ахнула. Цин Цзи схватила подругу за руку, поймала ее и пересадила на облако.

– Что это за птица там вопит, девочка моя?

– Похоже, какой-то демон, которым управляет мастер. Должно быть, они отрезали нам путь к югу. – Ло Цзиньсан болталась в воздухе и не падала лишь благодаря тому, что Цин Цзи держала ее за руку, но плутовка ни капли не боялась. – Давай посмотрим, что там такое? Если повезет, захватим в плен покорителя демонов.

Цин Цзи улыбнулась:

– Я подозревала какой-то подвох.

Крики неизвестного демона звучали все отчетливее. Цин Цзи с улыбкой вгляделась вдаль, и ее глаза загорелись. Хотя она не открывала рта, чистый и звонкий голос птицы Луань прорезал все девять небесных сфер. Когда голос стих, всплеск демонической силы смел облака и развеял тучи на тысячи ли вокруг. Впереди хлопала черными крыльями демоническая птица, на спине у которой стоял крепкий мужчина с обнаженным торсом.

Ло Цзиньсан указала на него пальцем:

– Это хозяин птицы.

– Девочка, я обещала оказать тебе одну услугу. Я не собиралась ввязываться в смуту на севере.

– Ой, но мы все равно уже здесь. – Ло Цзиньсан точно уговаривала Цин Цзи поразвлечься. – Можешь ни во что не ввязываться. Этот парень все равно от тебя не отстанет.

Цин Цзи смерила подругу коротким взглядом:

– Если решила мной воспользоваться, придумала бы что-нибудь более величественное. Зачем утруждать меня ради жалкой вороны и ее мастера? Разве ты не слышала легенд обо мне?

Ло Цзиньсан с трудом задрала голову еще выше:

– Чего же ты хочешь?

Цин Цзи изогнула губы в обворожительной улыбке:

– Раз уж мы все равно здесь, давай сделаем что-то полезное. Схватим самого главного.

– Что?

Пока Ло Цзиньсан недоуменно хлопала глазами, птица Луань наклонилась вперед и спикировала на боевой лагерь вражеской армии, который раскинулся на земле. Она по-прежнему не отпускала руку подруги. В небе раздался пронзительный крик…

* * *

Цзи Юньхэ отчетливо понимала, что грезит. Она снова попала в призрачный мир небытия. На этот раз образ женщины в белом был четким и ясным. Ничто не заслоняло лица незнакомки и не заглушало ее голоса.

– Неужели я приблизилась к смерти еще на шаг? – поразилась Цзи Юньхэ и добавила: – Мне нужно кое-что уточнить у тебя…

Не успела она договорить, как женщина произнесла:

– Я знаю, что именно ты хочешь уточнить.

Цзи Юньхэ удивленно вскинула брови, а женщина продолжила:

– Я знаю все про тебя и про всех обитателей этого мира.

– Тебе известно абсолютно все?

– Когда я умерла, мое сознание, настойчиво цепляясь за жизнь, обернулось ветром, а ветер может проникнуть куда угодно. Я знаю и чувствую все, чего касается ветер. – Женщина встала у Цзи Юньхэ за спиной и взяла ее за руку. – Я одолжу тебе свои глаза.

Как и в прошлый раз, Цзи Юньхэ словно перенеслась в новое место. Только теперь это было не воспоминание таинственной женщины… Она увидела зеленокрылую птицу Луань, Ло Цзиньсан и… Линь Хаоцина.

Цин Цзи приняла истинный облик и спикировала на вражеский лагерь, а Ло Цзиньсан исчезла, став невидимой, чтобы не попасть под удар. Острые когти птицы Луань разорвали шатер главнокомандующего. Люди, демоны и вчерашняя посланница Сы Ю заметались в ужасе. Испустив пронзительный крик, птица Луань вцепилась в руку Линь Хаоцина.

– Я просила их пленить покорителя демонов. Зачем они схватили Линь Хаоцина? – опешила Цзи Юньхэ и выругалась: – Развели бардак!

Незнакомка в белом приподняла ее руку и махнула. Картину перед глазами сменила другая. Девушка увидела, как Чан И оглушил своего покорителя демонов, взял его в плен и заторопился назад. Цзи Юньхэ поразило, с каким встревоженным лицом тритон мчался домой. Но тут женщина в белом снова взмахнула рукой Цзи Юньхэ.

Перед ней появилась комната. Казалось, Цзи Юньхэ никогда не была здесь, но убранство внезапно напомнило ей о шести годах заточения в темнице… Затем она увидела эту комнату с другого угла, и оказалось, что та не пустовала: у книжного шкафа стоял человек в белоснежных одеждах. Как и следовало ожидать, это был Наставник государства. Теперь Цзи Юньхэ не сомневалась в том, что старик носит белые одеяния в память о загадочной женщине в белом, продолжая традицию своей наставницы.

– Он правда был твоим учеником?

– Меня зовут Нин Сию. Нынешний Наставник государства учился у меня. Он нищенствовал, а я подобрала его на улице, дала имя и свою фамилию. Его зовут Нин Цин. Я обучила его всему, что умела, но никогда не хотела… – Женщина запнулась. – Я давно умерла и обернулась ветром, который летает по земле, подобно двойнику демона. Нин Цин – мой ученик и моя ошибка. Так вышло, что Нин Цин не смирился с моей гибелью и поддался сумасбродным мечтам…

Голос женщины задрожал, но она взяла себя в руки и продолжила:

– С тех пор он возненавидел весь мир. Убедил покорителей демонов, что зеленокрылая птица Луань несет людям смуту и зло, и поведал Нин Жочу о печати Десяти Сторон, которая убила самого Нин Жочу и девять сильнейших мастеров. Нин Цин сосредоточил в своих руках всю полноту власти над племенем покорителей демонов и расселил их по четырем землям. Он скрывает от народа правду и сеет хаос…

Пока Нин Сию вела свой рассказ, виновник мировых бедствий спокойно стоял перед книжным шкафом и внимательно читал книгу. Солнечный свет падал на его невозмутимое лицо. Он выглядел как самый обычный ученый, вдумчивый и серьезный.

Нин Сию взмахнула рукой Цзи Юньхэ, и видение исчезло. Затем отпустила девушку, и та обернулась:

– Ты хочешь исправить свою ошибку? Поэтому велела мне открыть правду зеленокрылой птице Луань, чтобы та убила Наставника государства?

– Больше никто в этом мире с ним не совладает. – Нин Сию посмотрела на Цзи Юньхэ. – У тебя не так много времени… а я могу разговаривать только с тобой.

– Почему только со мной? Многие в этом мире стоят на пороге смерти.

– Верно, умирающих слишком много. Но из них только ты топчешься на границе, которая отделяет мир людей от мира демонов. Я не человек и не демон. Я перевоплотилась в ветер и выпала из круговорота пяти стихий. В отличие от меня, у тебя есть тело, хотя ты тоже больше не подчиняешься законам пяти элементов…

Губы женщины в белом шевелились, однако ее голос звучал все глуше.

– Я просыпаюсь, – предупредила Цзи Юньхэ. – Зеленокрылая птица Луань…

Цзи Юньхэ резко открыла глаза, но увидела не потолочную балку, а лицо Чан И. Губы хранили свежесть недавнего поцелуя. Голубое сияние только что проскользнуло внутрь и скрылось в ее груди: Чан И снова отдал ей жемчужину.

Девушка села в кровати, и тритон шагнул назад, молча разглядывая больную. Та улыбнулась:

– Схватил своего пленника?

Услышав ее голос, он наконец успокоился и кивнул:

– Да.

Не успели они перекинуться парой слов, как дверь распахнулась. В комнату влетел монах Кунмин и разразился яростной бранью:

– Как ты мог приказать этой дуре схватить Линь Хаоцина? А если с ней что-то случится…

Чан И нахмурился:

– Я не отдавал такого приказа.

Цзи Юньхэ решила заступиться за Чан И:

– Там была птица Луань. Кажется, ничего страшного не произошло.

– «Кажется»? – Рассвирепевший монах злобно уставился на Цзи Юньхэ. – Конечно, раз твой драгоценный тритон цел и невредим, ты спокойна!

Цзи Юньхэ сдвинула брови. Сообразив, что сказал лишнее, Кунмин закрыл рот, развернулся и вышел. Вскоре снизу послышались крики: монах устроил Ло Цзиньсан выволочку…

– Прочь с дороги! Я несу Юньхэ отличную новость! Убери руки! Куда ты меня тащишь? Со мной все в порядке! Радуйся, плешивый осел, мы с птицей Луань схватили Линь Хаоцина! Он заперт в подземелье!

– У тебя есть голова на плечах? Кто просил тебя ловить Линь Хаоцина?

– Ну что ты взъелся на меня? Я схватила его у всех на виду! Это было красиво! Чего ты злишься? Завидуешь мне и птице Луань?

– Ло Цзиньсан!

– Ну чего тебе еще?

Чем дольше они ссорились, тем громче кричали друг на друга, оттеняя тишину, повисшую в комнате.

Чан И повернулся к девушке и удивленно спросил:

– Ты знала, что они отправились ловить Линь Хаоцина?

Цзи Юньхэ не могла рассказать тритону о своем сне, поэтому ей пришлось слукавить:

– Я догадалась. Цин Цзи с ее характером трудно оставаться в тени.

Ответив на неудобный вопрос, девушка тут же сменила тему:

– Раз Цин Цзи схватила Линь Хаоцина, я хочу с ним встретиться.

Тритон помолчал, разглядывая Цзи Юньхэ, и внезапно согласился:

– Вместе со мной.

Цзи Юньхэ улыбнулась. Ей было приятно слышать эти слова от тритона, захотелось во всем признаться и сказать, что она никогда не предавала Чан И. Однако… ее тело помнило боль, которая нахлынула, стоило тритону забрать жемчужину.

Губы девушки дрогнули, но слова застыли в горле комком и не вышли наружу. Когда стоишь на пороге смерти, лучше не преподносить сюрпризов. Не следует усложнять окружающим жизнь, которая и так непроста.

17. Капитуляция

Цзи Юньхэ слегка беспокоилась, что Линь Хаоцин может упомянуть о событиях шестилетней давности в присутствии Чан И, и тогда ей будет не выкрутиться…

Однако она не успела ни встретиться с Линь Хаоцином, ни избавиться от опасений. С передовой прилетела тревожная весть о том, что вражеские войска, взбудораженные захватом главнокомандующего в плен, прорвались сквозь магический барьер на подступах к плоскогорью и перешли в наступление. Выходка зеленокрылой птицы Луань и Ло Цзиньсан стала последней каплей, переполнившей чашу терпения покорителей демонов, которые долгие годы копили гнев в ответ на гнет и притеснения.

Цзи Юньхэ не знала, плакать или смеяться. Обладатели двойного пульса и ее соплеменники наконец-таки воспылали боевым духом. Вот только поддержали не ту сторону.

У Ло Цзиньсан глаза на лоб полезли.

– Мы же взяли в плен командующего войсками. Почему их силы окрепли?

– Даже кролики кусаются, если загнать их в угол. Своим поступком вы влепили покорителям демонов пощечину, и они не вынесли унижения, – презрительно фыркнул Кунмин. Он по-прежнему сердился и делал вид, что не замечает Ло Цзиньсан.

Та почесала затылок:

– Значит, нам придется воевать в любом случае?

– Этого нельзя допустить. – Голос Чан И звучал тихо и в то же время твердо.

Цзи Юньхэ кивнула:

– Никому не по силам одолеть Цин Цзи в схватке один на один, но, если в битве сойдутся две армии, жертв не избежать. К тому же сейчас у врага боевой дух на высоте, нам следует любой ценой избежать столкновения в лоб. Если вступим в схватку и победим, понеся большие потери, это даст северу передышку всего на два месяца. Потом льды и снега на пути в столицу растают и сюда явятся войска императора, а нам будет нечего им противопоставить. Если же мы сейчас проиграем, то лишимся всего.

– Что же делать? – встревоженно вскинула голову Ло Цзиньсан. – Может, тайком подбросить им в лагерь Линь Хаоцина?

Монах снова фыркнул и съязвил, наконец-таки обратившись к Ло Цзиньсан:

– Чего ты хочешь этим добиться? Влепить им вторую пощечину? У тебя что, в запасе несколько жизней?

– Ну, тогда… тогда…

В комнате повисло молчание. После долгих раздумий Цзи Юньхэ поглядела на Чан И:

– Устроим переговоры. Я добьюсь, чтобы они сложили оружие.

Воцарилась тишина. Ло Цзиньсан непонимающе уставилась на подругу:

– Что? Заставишь их сдаться? Ты пойдешь говорить с ними?

Цзи Юньхэ по-прежнему пристально смотрела на Чан И:

– Да, я пойду.

Тритон ответил не сразу.

– Вместе со мной, – повторил он уже знакомые слова.

* * *

Глубокой ночью посреди безбрежной белой равнины, на подступах к Северному плоскогорью, бушевал неистовый ветер. На горизонте за снежной завесой темнели ряды вражеской армии, которая неумолимо продвигалась вперед. Ощущение далекой угрозы делало зимний пейзаж невыносимо тягостным.

Навстречу многотысячному войску, миновав огромные ворота в крепостной стене, вышли два всадника. До предела изможденная девушка, в которой теплилось подобие жизни благодаря сокровенной жемчужине, и демон без внутренней пилюли, начисто утративший силу. Чем ближе они подходили к врагу, тем сильнее давило беспокойство.

Преодолев завесу вьюги, всадники остановились посреди заснеженного поля и замерли в ожидании. Цзи Юньхэ обернулась к Чан И:

– Ты точно не хочешь забрать у меня жемчужину?

Ветер развевал серебристые волосы Чан И, которые сливались с белизной бескрайних снегов.

– Не хочу.

Цзи Юньхэ улыбнулась:

– А если тебя схватят?

– Я справлюсь и без жемчужины.

Видя, что тритон в себе не сомневается, Цзи Юньхэ повернула голову и поглядела вдаль.

– Ты слов на ветер не бросаешь. Я тебе верю.

Чан И посмотрел на тоненькую фигурку девушки, закутанную в темно-синий плащ. Она была такой хрупкой, что, казалось, ее могло унести даже резким порывом ветра. Пытаясь успокоить коня, потревоженного приближением мощной демонической ауры, Цзи Юньхэ натянула поводья.

– Здесь так красиво, Чан И, – прищурилась девушка, любуясь белыми просторами. – Я давно не видала ничего подобного.

Она говорила так, словно не ехала на переговоры с вражеской армией, рискуя собственной жизнью, а совершала легкую прогулку, желая подышать воздухом, насладиться зимним пейзажем и размять мышцы.

– Да, с тех пор прошло много времени, – согласился Чан И.

Он давно не видел Цзи Юньхэ среди такого раздолья. В последний раз это было шесть лет назад, когда они покинули долину Покорителей Демонов и направлялись в столицу. Цзи Юньхэ стояла напротив него с отрядом воинов за спиной. Чан И отчетливо помнил острую боль от удара холодным клинком…

Но теперь Цзи Юньхэ была на его стороне. Чан И думал, что никогда не выпустит ее из той комнаты. Он хотел посадить девушку под замок до конца ее дней, чтобы она чахла в неволе до последнего вздоха, не имея ни малейшего шанса совершить новое предательство.

Что же он сейчас делает? Он выпустил Цзи Юньхэ на свободу и отдал ей сокровенную жемчужину. Когда сюда прибудет вражеская армия, Цзи Юньхэ может переметнуться на сторону противника и с легкостью лишить жизни своего недавнего тюремщика. Как бы то ни было, Чан И не внял голосу рассудка. Он не забрал назад жемчужину, позволил Цзи Юньхэ выйти на волю и вместе с ней покинул пределы Северного плоскогорья.

– Возможно, это последний раз в моей жизни…

Под свист и вой ветра Цзи Юньхэ печально оглядела высокое небо. Чан И было больно смотреть на нее, а когда он понял смысл ее слов, стало еще больнее. Цзи Юньхэ умирала, и Чан И страдал вместе с ней.

До сих пор он обманывал себя, не замечая собственных чувств. Но когда увидел запавшие глаза и бледные потрескавшиеся губы, которые целовал еще недавно, чувства переполнили его грудь, подступили к горлу и обрели безраздельную власть, заставив произнести:

– Цзи Юньхэ…

Она обернулась. В ее глубоких черных глазах отразились вьюжное небо, круговерть снежинок и серебристые волосы тритона.

– …Если поклянешься, что больше не предашь меня, я еще раз… поверю тебе.

Все звуки мира внезапно стихли, только по-прежнему плясала неистовая метель. Цзи Юньхэ непонимающе глядела на Чан И, убежденного, что она его использовала, предала и пыталась убить, а теперь предлагавшего ей принести клятву.

Ее губы дрогнули, но она подавила чувства, заставила сердце умолкнуть и улыбнулась.

– Откуда в тебе столько наивности, большехвостая рыба? Ты до сих пор веришь человеческим клятвам?

Каждое слово кололо, подобно игле, и все же Чан И повторил:

– Если ты это скажешь, я поверю.

Острая боль пронзила ее закаленное сердце, словно оно треснуло и раскололось на части. Скрытые в рукавах пальцы задрожали и едва не выпустили поводья, и конь под ее седлом начал нервно перебирать ногами. В этот миг вдали раздался оглушительный грохот, и земля затряслась под многотысячным войском, нарушив неловкую тишину.

Цзи Юньхэ перехватила поводья, посмотрела вперед и сказала:

– Давай сперва разберемся с делами.

Темная масса вражеской армии стремительно неслась на одинокую пару всадников, подобно приливу. Противник остановился в тридцати чжанах. Десятки воинов верхом на лошадях покинули строй, послышался частый стук копыт, и спустя мгновение военачальники Линь Хаоцина уже стояли перед Цзи Юньхэ и Чан И.

Кого-то из них Цзи Юньхэ знала в лицо, кого-то – нет, но и те и другие пылали одинаковой яростью и внушали страх. Сы Ю, недавняя посланница, доставившая на север письмо, тоже была среди них. Рабыня Линь Хаоцина больше всех переживала за своего господина. Она первой приподняла поводья, направила коня вперед и спросила:

– Вас только двое?

Стоило одному из врагов подать голос – и Цзи Юньхэ вынырнула из рассеянного забытья:

– Почтенный владыка севера явился самолично. Он один стоит десятка тысяч доблестных воинов.

Все посмотрели на Чан И, который не проронил ни слова. О синих глазах и серебристых волосах повелителя севера давно разошлась по всему миру легенда. При виде могущественного тритона многие мастера, не удержавшись, склонили друг к другу головы и зашептались между собой.

Чан И пришпорил коня, заставив его шагнуть вперед, и громко заявил:

– Север не считает племя покорителей демонов своим врагом. Если ваши войска отойдут, правитель Линь вернется в Южную долину целым и невредимым.

– Кто вам поверит? Сначала верните нам правителя Линя! – От толпы отделился широкоплечий верзила верхом на коне. – А еще вы схватили нашего брата Цзинь Лу с Западной горы. Сперва отпустите пленников, тогда и поговорим!

Цзинь Лу, которого взял в плен Чан И, считался лучшим покорителем демонов на Западной горе. Оттого легкость, с какой тритон одолел прославленного мастера, серьезно пошатнула гордость его народа.

– Брат Цзинь Лу и правда родом с Западной горы? – усмехнулась Цзи Юньхэ.

– Да, и что с того? – настороженно ответил верзила.

– Если Цзинь Лу и правда сильнейший из мастеров на Западной горе, должно быть, вам было очень обидно, когда северяне без труда пленили его?

Удостоверившись, что верзила позеленел от злости, Цзи Юньхэ повернулась к Сы Ю:

– И правитель Южной долины тоже захвачен. Объединенная армия трех земель напала на север, но была обезглавлена, даже не вступив в битву. Если слухи об этом разлетятся по миру, вас засмеют.

Мастера вскипели от досады и гнева так, что волосы на их головах встали торчком. Многие обнажили мечи и шагнули вперед.

Глаза Чан И подернулись холодом, остатки демонической силы пришли в движение. В тот же миг метель прекратила свой пляс, а хлопья снега обратились в клинки, нацеленные на врага. Казалось, вот-вот разразится битва.

– Почему вы так злитесь? – Даже когда напряжение достигло пика, Цзи Юньхэ по-прежнему улыбалась. – Главнокомандующий объединенной армии сейчас в плену, ваша гордость подорвана, мастеров трех земель разнесли в пух и прах. Разве это не предсказуемый исход? Несколько десятилетий тому назад Наставник государства изобрел морозный яд, основал собственную школу, разметал покорителей демонов по четырем сторонам света и поработил некогда гордое племя… Ваше поражение было предрешено.

При этих словах все вокруг притихли. Заглушая вой и свист ветра, Цзи Юньхэ продолжала:

– Вы злитесь на демонов севера, которые превзошли вас силой, или на собственную бездарность?

Цзи Юньхэ перевела дыхание, собрав в кулак последние силы. Она говорила негромко, но ее голос разносился далеко и проникал в сознание каждого воина.

– Сто лет назад школы Наставника государства не существовало, мастерам не запрещалось странствовать по миру, покорителей демонов не держали в узде. Что же мы видим теперь? – Цзи Юньхэ выпрямила спину. – Я покоритель демонов и бывший верховный страж Южной долины. Я знаю, что вы с неохотой шли на север, где царит лютый холод и легко сложить голову в битве. Кто послал вас сюда? За кого вы сражаетесь? На кого нацелены ваши мечи? Чью кровь вы готовы пролить и чьи руки она обагрит? Найдутся ли среди вас разумные люди, способные прозреть? Кто лишил нас былого величия и запер в клетке? Кто запугал и укротил нас?

Цзи Юньхэ протянула руку и схватила ледяной клинок, созданный магией тритона. Холодное острие рассекло ей кожу, из раны брызнула кровь. Девушка в ярости швырнула клинок на землю:

– Я обратила оружие против палача, который заточил узника в клетку, а не против страдальца, что борется за свою жизнь.

Когда голос затих, Чан И искоса посмотрел на спутницу и разжал кулаки. На лица всадников снова повалил пушистый снег, а над белой равниной повисла мертвая тишина, которую вскоре нарушил нарастающий ропот воинов.

Цзи Юньхэ обратилась к Сы Ю:

– Мы захватили в плен Линь Хаоцина не ради победы, а ради того, чтобы избежать войны.

Сы Ю вгляделась в нежное лицо и глаза, полные холодной решимости.

– Нам некуда отступать. – Демоница приблизилась к Цзи Юньхэ так, что головы их коней поравнялись. – Принцесса Шуньдэ пригрозила, что если мы не доставим тебя в столицу, то она отравит озера и реки морозным ядом.

Цзи Юньхэ на миг растерялась, а посланница продолжила:

– Принцесса вряд ли убьет каждого, кто сейчас здесь собрался, но как уберечь всех новорожденных с двойным пульсом, ведь мир так велик?

Цзи Юньхэ ответила не сразу:

– Не знаю. Но я бы ни за что не пошла с принцессой на сделку. Сегодня она угрозами заставляет убить меня, а завтра велит тебе покончить с собой. Ты можешь ей покориться, только вот ее желаниям не будет конца.

После этих слов несколько мастеров покинули ряды вражеской армии и двинулись вперед, минуя группу всадников, ведущих переговоры. Сы Ю оглянулась.

– Я перехожу на сторону севера.

– Я тоже перехожу на сторону севера.

Сначала единицы, потом десятки, сотни, а затем целые толпы выходили вперед. Кто-то остался на месте, однако ни один не пытался удержать или отговорить тех, кто ушел. Вскоре несметная грозная армия распалась.

Свирепый северный ветер сбивал с ног и засыпал крупными хлопьями снега. Цзи Юньхэ посмотрела на суровые лица воинов, уголки ее рта дрогнули, и легкая улыбка заиграла на бледных губах. Она обернулась и встретилась взглядом с Чан И. В льдисто-синих глазах тритона отражалась только ее улыбка.

– Чан И… – тихо позвала она.

На ветру темно-синий плащ распростерся у нее за спиной, подобно воздушному змею. Она больше не слышала ни гула многотысячной армии, ни собственного голоса.

«Это все, что я могу для тебя сделать, Чан И…»

Цзи Юньхэ откинулась назад. Последним, что она увидела, было высокое предрассветное небо, окутанное пеленой вьюги.