Текст книги "Синий шепот. Книга 2"

– Я Ли Шу! – не унимался змеехвост.

Этих слов было достаточно, чтобы вызвать у нее лавину воспоминаний об утраченном счастье. Их первая встреча, знакомство, ожидание и первая близость, нежные объятия и поцелуи среди моря цветов в долине Покорителей Демонов. Казалось, это было только вчера.

Сюэ Саньюэ молча закрыла глаза. На заморских островах, где обитают бессмертные, растет много редких и экзотических трав, но за долгие годы странствий она отыскала только один корешок змеехвоста. Все твердили, что ей улыбнулась удача. Возможно, если сейчас она испепелит сухой остов, то больше никогда не увидит Ли Шу.

Однако с Ли Шу ее тоже разлучила судьба. Саньюэ попрощалась с любимым в тот день, когда он принес кровавую жертву и сломал печать Десяти Сторон. Это она пошла наперекор воле Небес, извлекла из небытия тело, лишенное души, и заставила его скитаться по миру людей… Рано или поздно ей пришлось бы распрощаться с иллюзией.

Сюэ Саньюэ открыла глаза и ухватила сверкающий луч, метавшийся в дикой пляске. Не обращая внимания на визгливые вопли, она направила сияние в сердце Чан И. К этому времени Цзи Юньхэ полностью растопила лед на груди тритона, Линь Хаоцин привел в действие печать, и энергия змеехвоста проникла в тело мужчины. Сюэ Саньюэ вскинула руку, и на кончиках ее пальцев вспыхнуло пламя. Не оглядываясь, она стряхнула огонь на иссохший остов, и мертвые лианы заполыхали. Огненные языки лизали кроваво-красный нефрит. Отступать было некуда, поэтому змеехвост просочился в сердце тритона, затих и бесследно исчез.

В тот же миг ледяной панцирь на теле тритона начал медленно таять уже без участия Цзи Юньхэ. Ледяная корка треснула, часть осколков осыпалась на пол, часть обратилась в воду. Чан И не открыл глаз, но его ресницы затрепетали, а кончики пальцев дрогнули.

Цзи Юньхэ глядела на милое сердцу лицо и не знала, плакать ей или смеяться. За один день она познала великую скорбь и небывалую радость и пока не смогла примирить эти чувства внутри себя.

Тем временем остов из мертвых лиан сгорел дотла, посреди груды пепла только ярко алела нефритовая подвеска. Цзи Юньхэ и Сюэ Саньюэ посмотрели друг другу в глаза. На лицах обеих не было ни тени улыбки, одно Небо знало, что творилось у каждой в душе.

– Саньюэ!

– Я же просила. Не смотри на меня так! Свою благодарность ты уже выразила.

С этими словами подруга подняла с пола кроваво-красную подвеску и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Цзи Юньхэ опустила голову и посмотрела на Чан И, который безмятежно лежал на кровати.

«Похоже, все вокруг научились скрывать свое горе, – подумала она. – Человеческий мир сурово обходится с каждым».

Цзи Юньхэ нежно погладила серебристые волосы Чан И, и веки тритона снова затрепетали.

Линь Хаоцин поднялся на ноги:

– Пусть тритон восстанавливается как можно быстрее. Я потратил много сил, чтобы спасти его, потому что он нужен этому миру.

Девушка перевела на него взгляд.

– Думаю, скоро здесь появится принцесса Шуньдэ, – сурово пояснил правитель Южной долины.

Новость прозвучала как грозный удар колокола. Цзи Юньхэ помрачнела. Когда Линь Хаоцин ушел, она посмотрела на спящего тритона и горько усмехнулась: «Возможно, ты будешь не рад, что я тебя разбудила. За дверью снова ждет непредсказуемый человеческий мир».

Спать беспробудным сном все-таки гораздо проще…

58. Вторжение

В пустом тронном зале императорского дворца, посреди пыли, праха и пепла, стояла босая принцесса Шуньдэ.

– Ла-ла-ла… – напевала она.

В приподнятом настроении принцесса засеменила вперед. Она подошла к трону, обернулась и протянула руку.

– Чжу Лин, подойди сюда.

От пальцев Шуньдэ ко лбу человека, застывшего позади, протянулась зеленая шелковая нить. Оказалось, что Чжу Лин, павший от руки Наставника государства, чудесным образом воскрес! Облаченный в черные стальные доспехи, он направился к принцессе. Его взгляд был пустым, а безжизненное лицо и кожа на руках отливали синевой. Принцесса дернула пальцем, и Чжу Лин сделал еще пару шагов вперед. Следуя за шелковой нитью и подчиняясь воле Шуньдэ, генерал уселся на покрытый пылью императорский трон.

Женщина посмотрела на Чжу Лина, и ее губы изогнулись в радостной улыбке.

– Видишь? Дворец императора теперь принадлежит мне! Если я разрешила тебе сидеть на троне, так тому и быть. На троне будет тот, кому я позволю.

Сказав это, принцесса пошевелила другим пальцем, и на свет вышел Цзи Чэнъюй, ко лбу которого тоже тянулась зеленая нить. Как и у Чжу Лина, его кожа имела синеватый оттенок, а глаза смотрели в одну точку.

– Помнится, раньше вы были хорошими друзьями, – обратилась Шуньдэ к генералу. – Когда его старший брат сбежал из школы Наставника государства и стал буддийским монахом, Чэнъюя унижали и притесняли соученики, а ты его поддержал. Потом ты спас меня, и твое лицо обгорело. Все страшились твоего уродства, но он навещал тебя каждый день. Вы были друг другу как братья, поэтому садитесь на этот трон вместе.

Шуньдэ дернула кончиком пальца, и Цзи Чэнъюй покорно сел на трон рядом с Чжу Лином.

– Прекрасно!

Ее губы растянулись в безумной улыбке, от которой мороз пробирал до костей.

– Было бы хорошо, если бы все люди были так послушны.

Она прошлась по залу, ступая босыми ногами по толстому слою пыли и пепла. В императорском дворце царила гробовая тишина. Повсюду валялись обломки и трупы людей – немые свидетели катастрофы, которая недавно здесь разразилась.

Шуньдэ глубоко вздохнула. Она вскинула руку и потянула за зеленую нить. Черный ворон спустился с небес и уселся ей на плечо.

– Давай, хороший мальчик, расскажи, что происходит на севере? Я наконец собрала всех своих кукол, пришло время вывести их на прогулку…

* * *

После того как Линь Хаоцин сообщил, что скоро на плоскогорье заявится принцесса Шуньдэ, работа над укреплениями закипела с новой силой. Когда Цзи Юньхэ трудилась над защитным барьером на последней заставе, ей повстречался старый знакомец, которому чудом удалось бежать из столицы, – Цзи Нин. Испытав столько невзгод и потрясений, нежный юноша окреп и возмужал. В тот день, когда он покинул север и вернулся в столицу, его глаза были полны смятения, Цзи Нин сомневался в себе и не понимал, что делать дальше. Теперь же он глядел на мир совершенно иными глазами. Смерть Цзи Чэнъюя потрясла его и заставила повзрослеть в одночасье. И вот он снова оказался на севере.

– А-Цзи! – Парень по привычке назвал ее прежним именем. – Принцесса Шуньдэ обезумела. Она наделала множество кукол и приказала им убивать…

Юноша содрогнулся и глубоко вздохнул:

– Все жители столицы мертвы… Они превратились в кукол…

Цзи Юньхэ помолчала и озабоченно спросила:

– Сколько всего у Шуньдэ кукол?

– Им нет числа…

– Сколькими она может управлять?

– Всеми сразу… Эти куклы… Их тысячи, десятки тысяч. И все послушны воле Шуньдэ. Я еле ноги унес из столицы.

От одного воспоминания Цзи Нин невольно задрожал всем телом. Цзи Юньхэ похлопала его по плечу и попыталась успокоить:

– Не думай об этом. Ступай в город и отдохни.

– Я привел с собой друга. – Цзи Нин вскинул голову, и его глаза заблестели. – Надеюсь, он вам поможет.

Юноша посторонился, и Цзи Юньхэ разглядела, кто стоял за спиной бывшего ученика из школы Наставника государства. Девушка застыла как громом пораженная.

Солнце клонилось к закату, вечерняя заря окрасила небо в розовый цвет. Цзи Юньхэ как раз закончила возводить барьер, и ввысь устремился столб черного лисьего огня. Слева и справа от него заполыхали оранжевые языки пламени, и вскоре вдоль южной границы северных земель выросла единая и нерушимая огненная стена. Краски заката потускнели, и мрак отступил под натиском света.

Цзи Юньхэ поглядела на стену огня и на двух человек в белых одеждах.

– Я доставлю вас в город, – сказала она.

* * *

Огненная стена на южной границе уходила в самую высь, достигая небес. Пройти сквозь нее можно было только через мощные ворота, выкованные из темной стали. С тех пор как на совещании в тронном зале дворца приняли решение больше не впускать беженцев и все двенадцать пограничных застав закрыли ворота, стоны страждущих и горестные крики несчастных, оставшихся за стеной, еще долго оглашали округу.

Чан И до сих пор не очнулся. Опасаясь, что новость об этом подорвет дух армии, Кунмин изо всех сил пытался не допустить, чтобы тревожное известие просочилось за пределы дворца.

Цзи Нин подтвердил догадку Линь Хаоцина о том, что лава Громовой горы, недавно едва не погубившая город, смертельно опасна для Шуньдэ. Ведь и принцесса, и птица Луань, и Наставник государства повелевали стихией дерева. А поскольку сильнейший враг дерева – огонь, лава Громовой горы, способная выжечь все живое, справится с задачей, как ничто другое.

Узнав об этом, Цзи Юньхэ отправилась вместе с Линь Хаоцином и Кунмином за городскую стену. Во время извержения Чан И воздвиг ледяной барьер, который помешал лаве разрушить поселение. Затем лава остыла, опоясав город черной скалистой грядой, и с того момента сама служила защитой: Чан И приказал соорудить вдоль гряды опорные пункты и тем самым укрепил оборону.

Линь Хаоцин осмотрел черные валуны, и внезапно его глаза загорелись.

– Застывшую лаву Громовой горы можно обратить в оружие против марионеток Шуньдэ.

Кунмин кивнул:

– Я немедленно отдам приказ собрать камни и изготовить оружие.

– Где-то в горах еще есть жидкая лава? – спросил Линь Хаоцин.

– Да. После извержения я направил людей на разведку. Они нашли кратер, в котором по-прежнему кипит раскаленная магма.

Линь Хаоцин сжал в руке обломок скалы и посмотрел на Цзи Юньхэ.

– Возможно, ты и эта лава – ключ к спасению мира.

Втроем они отыскали кратер. Нестерпимый жар обжигал кожу на расстоянии десяти чжанов от впадины, полной кипящей массы. Снег на горных вершинах обычно не таял круглый год, но вблизи кратера не было ни снега, ни даже остатков травы. Скалы выжгло досуха и вспороло трещинами.

Кунмин и Линь Хаоцин остановились в десяти чжанах от воронки, не в силах вынести палящий жар. Цзи Юньхэ выставила щит из лисьего огня и сказала:

– Я подойду ближе и изучу местность.

Фигура Цзи Юньхэ исчезла среди клубов дыма, и спутники остались ждать ее возвращения. Подобравшись к кратеру почти вплотную, девушка едва не задохнулась от обжигающего дыхания лавы. Однако каждый раз, когда ей казалось, что легкие вот-вот разорвутся на части, она ощущала в сердце прохладу, которая несла облегчение. Это чувство было ей знакомо. Точно такая же свежесть разливалась по телу, когда Чан И кормил ее грибами линчжи.

Цзи Юньхэ прикоснулась к груди. Она вспомнила, что проглотила несколько целебных грибов, перед тем как покинуть морское дно и поспешить на выручку Чан И. С тех пор грибы никак себя не проявляли, однако Цзи Юньхэ до сих пор находилась под защитой их магических свойств.

Девушка с улыбкой подумала о том, что море уже не раз оказывало ей свою помощь, и сжала серебристую жемчужину, висевшую у нее на шее. Она заглянула в кратер, где бурлила лава Громовой горы – истинное воплощение природной стихии. Могущество девятихвостой лисы – ничто по сравнению с этой необъятной силой…

Цзи Юньхэ присела на корточки и кончиком пальца начертила на скалах магическую печать.

* * *

– Почему так долго? – сварливо поинтересовался Кунмин. – Как простой осмотр местности мог занять столько времени?

Цзи Юньхэ улыбнулась:

– Если скажу, что искупалась в лаве Громовой горы, ты поверишь?

Монах бросил на нее презрительный взгляд и отвернулся, не желая продолжать бессмысленный разговор, но Линь Хаоцин приподнял брови и уточнил:

– Правда?

– Разумеется, нет! – покосилась на него Цзи Юньхэ. – Лава Громовой горы выжигает все живое. Если я прыгну в кратер, от меня не останется даже костей.

– Никого не интересует судьба твоих костей, – вмешался Кунмин. – Ты изучила рельеф?

– Да, – ответила девушка. – Кратер идеально круглый. Если Шуньдэ прорвется через защитный барьер, я смогу заманить ее сюда.

– Ты? – вскинул брови Кунмин. – Принцесса Шуньдэ решила претворить в жизнь мечту Наставника государства и похоронить этот мир вместе с его обитателями. Откуда ты знаешь, что она клюнет на твою приманку?

Цзи Юньхэ изогнула губы в горделивой улыбке:

– Принцесса узколоба и прямолинейна. Она не может забыть, как сильно меня ненавидит.

* * *

Вернувшись во дворец, они обнаружили, что, хотя в опочивальню к тритону не заходила ни одна живая душа, новость о недуге Чан И облетела плоскогорье и город, словно ее разносили на крыльях. Как ни старался Кунмин заткнуть все лазейки для сплетен, печальное известие проникло за пределы дворца.

Северяне узнали, что тритон спит беспробудным сном. Вот уже несколько лет Чан И был владыкой северных земель не просто на словах. Когда он отвел от города лавовый поток, о тритоне заговорили как о хранителе, который вышел из морских глубин, чтобы встать на защиту севера. Народ привык ощущать себя в безопасности под опекой тритона. Теперь же люди лишились последней надежды.

Северяне пришли в смятение. Кунмин вскипел и потребовал выяснить имя того, кто выдал секрет. Монах заподозрил, что в ряды северян затесался предатель, и не мог смириться с этой мыслью. С этих пор Кунмин взвалил на себя даже больше работы, чем прежде выполнял Чан И, и Ло Цзиньсан стала серьезно тревожиться за монаха, однако тот, обычно сдержанный в общении, каждый раз срывался, стоило девушке заговорить с ним. Всегда жизнерадостная и не восприимчивая к обидам Ло Цзиньсан оскорбилась до крайности.

Наступила ночь. Чан И по-прежнему спал. Кунмин и Ло Цзиньсан вошли в боковой зал, чтобы переговорить о делах, и застали там Цзи Юньхэ, которая заботливо вытирала тритону лицо.

– Он до сих пор не очнулся, а ты сохраняешь спокойствие! – вспыхнул монах и перевел взгляд на Линь Хаоцина. – А ты! Разве ты не обещал, что змеехвост исцелит тритона? Почему он не просыпается?

Линь Хаоцин посмотрел на Чан И:

– Его сердце бьется ровно. Я не понимаю, почему он не очнулся.

Кунмин потер лоб. Он два дня не смыкал глаз и выглядел очень усталым. Ло Цзиньсан нахмурилась:

– Ты живой человек, а не железный. Иди спать, хватит говорить о делах.

Она потянула Кунмина за рукав, но тот раздраженно оттолкнул девушку.

– Не путайся под ногами, – буркнул монах, даже не взглянув на нее.

Цзи Юньхэ недовольно приподняла брови и окликнула подругу, которая обиженно надула щеки:

– Цзиньсан, подойди, мне нужна твоя помощь.

– Хм! – презрительно фыркнула та в ответ на грубость монаха и поспешила к Цзи Юньхэ, пыхтя от возмущения.

Когда она проходила мимо Линь Хаоцина, у того на поясе мелко задрожал меч.

– Сообщение от Сы Ю, – пояснил правитель Южной долины, доставая из ножен клинок.

Меч был истинным телом демоницы Сы Ю, рабыни Линь Хаоцина. Все это время она тайком рыскала по столице и передавала своему господину самые свежие новости о действиях принцессы Шуньдэ.

Линь Хаоцин начертил на полу магическую печать, сел в центре нее, положил меч на колени и закрыл глаза.

– Сы Ю… – успел он произнести и внезапно нахмурился.

Магическая печать обернулась вокруг своей оси и вспыхнула причудливым светом, в котором таилась угроза. Прежде такого никогда не бывало!

Цзи Юньхэ и Кунмин напряглись. Ло Цзиньсан на миг позабыла свою обиду и нервно спросила:

– Что случилось?

Ей никто не ответил. Время остановило бег, застыв неподвижно, как насупленные брови Линь Хаоцина.

Спустя мгновение на Северное плоскогорье обрушился шквал штормового ветра. Он со свистом ворвался в окна дворца, растрепав одежду и волосы у всех, кто собрался в опочивальне. Магическая печать Линь Хаоцина засветилась еще ярче.

– Вот ты где! – раздался истошный женский вопль.

Головы собравшихся сдавила боль, и все поспешно заткнули уши. Цзи Юньхэ сразу узнала знакомый голос:

– Это Шуньдэ.

Она нахмурилась и сжала кулаки.

– Я нашла тебя! Нашла! Ха-ха-ха!

Безумный смех с ветром носился по комнате, сметая все на своем пути. Ло Цзиньсан первой не выдержала натиска. Она почувствовал на языке привкус сырого мяса и сплюнула на пол кровь. Кунмин бросился к девушке, обнял и зажал ей уши.

Сопротивляясь порыву неистового ветра, Цзи Юньхэ сложила мудру, вызвала лисий огонь и запечатала выбитое окно. Бешеный ветер немедленно стих. Обессиленная Ло Цзиньсан обмякла в объятиях Кунмина, но, поглядев в обеспокоенные глаза монаха, стиснула зубы и вытерла кровь с лица.

– Со мной все в порядке… – отважно заверила она.

Цзи Юньхэ подбежала к окну и услышала, как замирают вдали одержимый хохот и пронзительный крик:

– Я скоро приду!

Когда крики замолкли, печать Линь Хаоцина погасла, а лезвие меча хрустнуло и надломилось. Линь Хаоцин резко открыл глаза. Он побледнел и покрылся испариной, его тело подрагивало от сильной боли. Похоже, он серьезно пострадал от атаки Шуньдэ. Крепко стиснув зубы, Линь Хаоцин молча смотрел на треснувший клинок, в конце концов не выдержал и выплюнул на пол кровь. Она брызнула на меч. Вид окровавленного клинка внушал страх, словно им только что нанесли смертельную рану.

– Скоро сюда явится Шуньдэ, – подтвердил Линь Хаоцин, стирая багровые следы с уголков рта. – Она поймала Сы Ю и вышла на меня.

– Сы Ю жива? – спросила Цзи Юньхэ.

Линь Хаоцин опустил голову и посмотрел на длинный меч, который почти раскололся надвое. Правитель Южной долины тихо вложил клинок обратно в ножны.

– Будьте наготове.

Он встал и направился к двери, не ответив на вопрос о рабыне. Цзи Юньхэ сжала пальцы в кулак, как вдруг защитный барьер на южной границе вспыхнул таким ярким светом, что все невольно обернулись к окну. Небо полыхало огненным заревом. Спустя время со стороны границы донесся глухой удар, словно незваный гость бесцеремонно ломился в ворота…

– Принцесса Шуньдэ… – Линь Хаоцин схватился за сердце и посмотрел на кровавое небо, расцвеченное отблесками костра. – Вот она и пожаловала.

59. Армия марионеток

Никто не ожидал, что Шуньдэ появится так скоро. Обожженное небо за окном переливалось всеми оттенками свежей крови. Кунмин нахмурился и немедленно вышел, Ло Цзиньсан побежала за ним.

Мастера и демоны взмывали в небо, оседлав ветер, и неслись к южной границе. Из окна опочивальни Цзи Юньхэ наблюдала за тем, как сотни людей и демонов реками стекаются к югу. Линь Хаоцин промокнул кровь в уголке рта.

– К чему суетиться? – В его усмешке мелькнула доля самоиронии. – Она всего лишь показала нам свою силу на расстоянии в сотню ли.

Цзи Юньхэ помрачнела:

– Она в сотне ли отсюда?

– Шуньдэ меня видела. А значит, я тоже видел ее, – пояснил Линь Хаоцин. – Она находилась примерно в сотне ли от плоскогорья. Но, возможно, пока мы с тобой говорим, приблизится еще на пару десятков ли. Ее стихия – дерево. Мастера, практикующие древесную магию, лучше других управляются с ветром. А она поглотила силу Наставника и зеленокрылой птицы и повелевает всеми ветрами этого мира.

Целая сотня ли разделяла принцессу и южную границу северных земель, а от границы до плоскогорья Покорителей Демонов оставалась еще сотня, но уже на таком расстоянии Шуньдэ смогла отыскать Линь Хаоцина и напустить на него ураган… Цзи Юньхэ посмотрела на разбросанную по полу мебель, и ее взгляд упал на лицо Чан И.

– Сила Шуньдэ превосходит наши предположения. Раз основу для огненного барьера закладывала я, мне нужно лететь на границу. Если барьер падет, я заманю принцессу поближе к кратеру с лавой Громовой горы. Оберегай Чан И, пока он не очнется.

С этими словами она развернулась и хотела уйти. Напоследок Линь Хаоцин окликнул ее, не отрывая глаз от тритона:

– Не рискуй понапрасну.

Так сказал бы близкий родственник. У Цзи Юньхэ дрогнули губы.

– Хорошо, – беспечно бросила она и вышла из комнаты, покачивая девятью лисьими хвостами.

Ее дымчатая тень взмыла ввысь, слившись с потоком людей и демонов, устремившихся к югу. Линь Хаоцин подошел к Чан И, который неподвижно лежал на кровати, не открывая глаз. Кончики длинных пальцев тритона нервно подрагивали.

– С ней все будет в порядке, – заверил Линь Хаоцин, и пальцы Чан И перестали дрожать.

* * *

У границы Цзи Юньхэ ожидала неприятная новость. Девушка привыкла иметь дело с Шуньдэ один на один, но на этот раз принцессу сопровождала целая армия марионеток…

Беженцы, оставшиеся за огненным барьером, бесследно исчезли. Всюду, куда ни глянь, виднелись куклы Шуньдэ, безжизненные тела которых светились зеленоватым блеском. Их отрешенные лица и пустые глаза ничего не выражали. Лоб каждой марионетки был связан зеленой нитью с невидимой точкой где-то на юге. Куклы напоминали колонию муравьев, лишенных собственной воли, готовых подчиняться своей королеве и героически пасть в битве. Марионеток гнала вперед древесная магия, поэтому, когда куклы достигали высокого огненного барьера, они тут же сгорали дотла. Воздух наполнялся запахом гари и частицами пепла.

Цзи Юньхэ стояла на гребне крепостной стены и всматривалась вдаль. Вскоре она разглядела женскую фигуру в красных одеждах, к которой тянулись все нити. Принцесса Шуньдэ сидела в открытом паланкине на плечах не одного десятка носильщиков. По своему обыкновению, она была босиком.

Эта сцена напомнила Цзи Юньхэ первую встречу с ней, когда та нагрянула в долину Покорителей Демонов: высокомерная, бессердечная, готовая миловать и казнить сообразно собственным прихотям. А теперь еще и безумная.

Принцесса потягивала вино из кувшина. Когда кувшин опустел, Шуньдэ швырнула его вперед, казалось бы наугад. Однако заряженный магией кувшин отлетел неожиданно далеко и с силой ударился об огненный барьер. Стена загудела. Крошечный кувшин пробил в ней дыру, барьер содрогнулся, но пламя быстро разгорелось снова и заполнило брешь. Северяне пришли в ужас, а принцесса Шуньдэ оглушительно расхохоталась. Ветер разнес ее смех по холодным равнинам, вызвав трепет в сердцах защитников севера.

Паланкин принцессы остановился в десяти чжанах от огненного барьера. Женщина подняла руку и дернула за нити. Лбы марионеток засияли зеленым, куклы ускорили шаг и наконец побежали. Они яростно неслись вперед, врезались в магическую преграду и сгорали, как мотыльки. Всюду у основания огненной стены клубились пепел и прах. Серые облака поднимали все выше и выше, застилая небо и солнце.

Прах не проникал за барьер, но обреченность атаки живых мертвецов вселяла ужас во всех, кто обладал хотя бы каплей разума. Даже мастера и демоны, которым доводилось марать руки кровью, обливались холодным потом, наблюдая за ходом событий. Эта битва отличалась от обычных баталий. Воины, как известно, сражаются, чтобы выжить, а куклы Шуньдэ боролись за право сгореть как можно быстрее.

Марионеток было слишком много. Груды испепеленных останков росли на глазах, образуя насыпь у основания огненной стены. Вскоре верхушка этой насыпи почти сравнялась с высотой крепостной стены, усиленной темной сталью.

– Если они ищут смерти, пусть приходят, – произнесла Цзи Юньхэ и взмахнула рукой, отдавая приказ.

На крепостной стене вспыхнул сигнальный огонь. Следом за ним загорелись сигнальные огни на заставах. Столбы черного лисьего пламени взметнулись в небо там, где над барьером колдовала Цзи Юньхэ. Девушка сложила пальцами магический жест, и под ее ногами засветилась печать. Сияние печати расходилось во все стороны, словно круги по воде, и исчезало глубоко под землей. Каждый столб лисьего пламени распался на два огненных языка, похожих на лисьи хвосты. Они принялись прочесывать земли перед защитным барьером, словно гигантские руки, сметая все на своем пути и сравнивая насыпь из праха с землей.

Черное пламя с ревом носилось по земле. Но когда Цзи Юньхэ привела в действие печать, Шуньдэ ее заметила. Принцесса переменилась в лице и поднялась на ноги. Из-за ее спины со свистом хлынул поток шквалистого ветра, растрепав красные одежды. Шуньдэ достала оперенную стрелу и запустила вперед – так же играючи, как прежде метнула кувшин. Только помнится, безобидный с виду кувшин пролетел сотню чжанов и нарушил защитный барьер.

Женщина улыбнулась. Ее стрела летела быстрее молнии. В мгновение ока она пробилась сквозь груды пепла, пронзила трупы бесчисленных марионеток и устремилась прямо к Цзи Юньхэ. Раздвоенные столбы черного огня заколыхались, грозя преградить стреле путь, но в самый последний момент мощные волны воздуха раздвинули языки лисьего пламени. В нем образовалась круглая брешь, сквозь которую проглядывала надменная улыбка Шуньдэ.

В следующий миг стрела наткнулась на огненный заслон. Раздался громкий треск. Стрела сгинула без следа, однако защитный барьер оказался пробит. Стена задрожала, прах мертвых марионеток, клубившийся снаружи, повалил в пробоину. В мгновение ока толпы кукол, не страшась смерти, вскарабкались вверх по остаткам насыпи и хлынули в пролом.

Участия Цзи Юньхэ не потребовалось: мастера, стоявшие рядом, ринулись вперед и расправились с куклами. Хотя стрела принцессы Шуньдэ несла мощный заряд силы, она не смогла разрушить основание барьера. Пламя разгорелось и заполнило брешь. И все же лицо Цзи Юньхэ слегка омрачилось.

– Огненный барьер ей не помеха, – сказала она Кунмину, который не отходил от нее ни на шаг. – Куклы лишь порождение магии Шуньдэ. Если убить принцессу, они сгинут. Но сражаться с ней нужно не здесь.

– Твои предложения? – осведомился монах.

– Дайте ей пробиться сквозь стену огня. Пусть погонится за мной. Я заманю ее к кратеру с лавой Громовой горы, а вы пока сдерживайте натиск марионеток, чтобы они не проникли дальше на север.

– Будет сделано.

Тем временем принцесса Шуньдэ достала еще три стрелы. Она целилась в Цзи Юньхэ, но в решающий момент стрелы повернули и пробили барьер в трех разных местах. Оглушительный грохот напоминал бой боевых барабанов, возвещавший скорое начало великой битвы. Шуньдэ трижды взмахнула рукой и запустила еще девять стрел. Войско марионеток ринулось в пробоину.

Цзи Юньхэ больше не медлила и подлетела к пролому. Черные лисьи хвосты покачивались у нее за спиной, привлекая внимание и выделяя ее из толпы северян. Принцесса Шуньдэ тут же разглядела ненавистный силуэт. Она прищурилась, напустила ветер и злобно швырнула по ветру стрелу, метя в Цзи Юньхэ. Девушка же не пыталась уклониться. Девять лисьих хвостов развернулись. Когда в них попала стрела, прогремел раскатистый грохот.

Губы Шуньдэ дрогнули, но, прежде чем они успели изобразить улыбку, вокруг Цзи Юньхэ сгустилось облако черного пламени. Лисий огонь молниеносно окутал стрелу и направил ее обратно. Горящая стрела опалила ухо Шуньдэ и сожгла одного из носильщиков паланкина. Пламя упало на землю, закружилось и прогорело, испепелив марионеток за спиной у принцессы. Шуньдэ посмотрела на выжженную землю позади паланкина. Когда она снова повернула голову и взглянула на Цзи Юньхэ, ее глаза были полны лютой злобы.

Удар Цзи Юньхэ значительно поднял боевой дух северян. Защитники своей земли громко закричали, подняли оружие и храбро бросились на врага. Цзи Юньхэ не оглядывалась, она смотрела на цель прямо перед собой – принцессу Шуньдэ.

Как и ожидала Цзи Юньхэ, ее дерзкий вызов вывел ту из себя. Поднялся сильный ветер, и Шуньдэ полетела навстречу. Она двигалась намного быстрее, чем рассчитывала Цзи Юньхэ, и спустя всего мгновение едва не сбила девушку с ног. Удар был недостаточно силен, чтобы серьезно ранить Цзи Юньхэ, но их уголка ее рта потекла струйка крови.

– Что ты о себе возомнила? – крикнула Шуньдэ, паря в воздухе.

Ее тело окутывала зеленоватая аура, не давая языкам защитного пламени причинить принцессе ни малейшего вреда. Ужас объял северян, стоявших на гребне крепостной стены. Кунмин напрягся до предела. Все это время он неосознанно оберегал Ло Цзиньсан, которая всюду следовала за ним, но когда монах обернулся, то понял, что девушка исчезла. Однако время для поисков было не самое подходящее, и Кунмин сосредоточил внимание на противнике.

Сила Наставника государства и зеленокрылой птицы Луань оказалась слишком велика. Перед лицом абсолютного могущества защитный барьер, над которым так упорно трудились северяне, напоминал бесполезную игрушку.

Ярко-красные одежды принцессы развевались на фоне пламени, ее волосы разметались, а голос был резким, как у злого духа из Преисподней.

– Мне следовало убить тебя давным-давно.

Цзи Юньхэ с улыбкой выпрямилась:

– Как жалость! Раньше у тебя ничего не вышло, и теперь не получится.

Слова Цзи Юньхэ разозлили Шуньдэ еще больше. Принцесса направила в сторону девушки убийственный шквал, но та развернулась, оседлала ветер и полетела прочь.

– Бежать вздумала? – завопила Шуньдэ и ринулась следом.

Принцесса погналась за ненавистной Цзи Юньхэ, прямо вглубь заснеженных гор. Марионетки прорвали огненный барьер и хлынули на север по пятам за своей повелительницей. Две армии сошлись в рукопашном бою, всюду воцарился хаос.

– Ло Цзиньсан! – громко позвал Кунмин.

Он ведь запретил этой вертихвостке идти вместе с ним. Ее ранило еще накануне, в опочивальне дворца – какой от нее прок в битве?

– Вечно от тебя одни неприятности! – скрипнул зубами монах и тут же почуял за спиной опасность.

Кунмин обернулся и поднял руку, чтобы отразить удар мечом, но, разглядев лицо воина, на мгновение оцепенел. Это был Цзи Чэнъюй… Его младший брат. Они давно не виделись. Наверное, больше десяти лет. Когда Цзи Чэнгэ бежал из школы Наставника государства, он предполагал, что однажды судьба столкнет его с братом, и все же непредвидел именно такой встречи. Кунмину противостоял мертвый, покорный чужой воле Цзи Чэнъюй.

Пока монах в растерянности глядел на брата, тот вздрогнул и замахнулся мечом. Он двигался гораздо быстрее, чем ожидал Кунмин. Цзи Чэнъюй направил меч прямо брату в грудь. От потрясения у того отнялись руки и ноги, он не успевал уклониться от удара. Неожиданно острие меча остановилось в цуне от цели. Кунмин оторопело глядел на лезвие, на котором по непонятной причине выступила кровь. Красные струйки потекли по холодной стали и закапали на землю… А потом из пустоты проявился силуэт прежде невидимой Ло Цзиньсан.

– Я… не доставила тебе неприятностей!

Сноп черного лисьего пламени проносился за их спинами, сметая с гребня крепостной стены толпы марионеток. Кунмин присел на корточки, держа на руках Ло Цзиньсан и зажимая рану на ее груди.

– Замолчи!

– Я собиралась помочь Юньхэ, но ты оказался настолько глуп, что пришлось тебя спасать… – залепетала она. – Я твоя спасительница, и, по справедливости, теперь ты обязан отблагодарить меня. Хочу, чтобы ты отплатил мне собственным телом.

Кунмин потерял остатки самообладания:

– Заткнись!

В груди Ло Цзиньсан зияла открытая рана.

– Ты обещаешь? Если нет, то я сейчас просто умру от боли. Если да, я постараюсь выжить, – не унималась девушка.