Текст книги "Собиратели легенд. В поисках Выдуманного Острова"

Пленник в зелёной бандане брезгливо оглядел своих сокамерников и, раздувая щеки, зашипел себе под нос.

– Ну вот и ждите, пока за вами не придут, а я собираюсь сбежать отсюда.

Он ворча, собирал весь мусор и все предметы в клетке и за ее пределами, насколько хватало длины его рук: камни, палки, ракушки – все, что можно было использовать для привлечения внимания обезьян. Те в свою очередь, изучив остатки, брошенные новыми обитателями острова на столе после ужина, понемногу стали обращать внимание на звон камней, отскакивающих от чугунного котелка.

– Какой у тебя план? – подполз к нему бывший капитан команды разбойников, вышедший из унылого оцепенения, в котором находился все это время.

Он с трудом мог переварить то, что с ними произошло. Едва ли не с того момента, как пираты извлекли его и остальных разбойников из воды после бегства с судна, командир браконьеров неподвижно и молча сидел, прокручивая в голове все последние события и периодически бросая гневные взгляды на всех вокруг, поскольку так и не смог смириться с тем, что большая доля вины за случившееся лежала именно на нем.

Прозвучавшие слова о побеге вернули его к реальности и наполнили его глаза прежним мутным ядовитым оттенком ярости и жажды мести. Он некоторое время наблюдал за действиями пленника в зеленой бандане и за его на первый взгляд нелепыми попытками, но даже это тем не менее показалось командиру предпочтительнее в сравнении с покорным ожиданием своей участи.

Браконьер кивком головы пригласил своего командира подойти поближе. В его хитром выражении лица читался некий спланированный замысел.

– Я расскажу тебе историю, – хриплым голосом, переходящим в шепот, начал он, – не так давно мы с приятелями отдыхали в трактире острова «Ша». К нашему столу присоединились несколько бывалых наемников. Они весь вечер болтали о том, как молодыми бороздили моря между островной грядой и большой землёй под флагом пиратского судна. Хвастали, в каких успели побывать передрягах. Уверяли, однажды им удалось выбраться из подобной западни благодаря диким обезьянам!

– Очень интересно, – произнес бывший командир брига с явным сомнением в голосе, – И как им в этом помогли… дикие обезьяны?

– Военный конвой выследил и застал их врасплох после того, как те пьянствовали во время дележа добычи. У них выдалась хорошая неделя – много удачных налетов на торговые суда, а значит, что следом, как подобает пиратам, выдались по меньшей мере две недели безудержного веселья, – браконьер в зелёной бандане, игнорируя недоверчивый тон своего собеседника, продолжил рассказ, все это время не оставляя попыток привлечь внимание любопытных зверей. – Так вот… солдаты схватили и заперли их команду в такой же клетке. Ее прутья были связаны веревкой. Когда с наступлением темноты в лагерь прокрались обезьяны, один из смекалистых пиратов начал бросать в них камни. Те в свою очередь стали отвечать, после чего в их клетку полетели палки, камни, объедки – все, что могло попасть обезьянам под руку, включая небольшой, но очень острый нож, оставленный на столе самонадеянным солдатским конвоем. Они перерезали веревки, сняли одну из стенок клетки и сбежали, угнав заодно все стоявшие на рейде корабли.

– С трудом верится, – пробормотал командир, – что у нас получится повторить этот трюк, но это все же лучше, чем не делать вообще ничего.

Он прощупал песок возле себя и, найдя несколько небольших камней, присоединился к затее своего собеседника.

– Ты точно уверен, что эти глупые создания могут быть полезны? – уточнил командир разбойников после нескольких безуспешных попыток привлечь внимание животных, занятых поиском пищи.

– Как думаешь, откуда появилось слово «обезьянничать»? – взглянул на него разбойник, блеснув молочными белками глаз.

– То есть… ты хочешь сказать… – задумался командир, – Хм-м-м…

– В этом вопросе нужно лишь терпение и упорство, – прошептал тот и поднял заранее приготовленную веточку.

Браконьер тщательно прицелился и швырнул ветку в одну из обезьян. Приманка, не долетев немного, отрикошетила от песчаной поверхности и приземлилась недалеко от занятого кастрюлями животного, которое в свою очередь, к удаче пленника, этот полет заметила.

– Вот она – точно не сможет устоять… – пристально следя за обезьянкой, в сторону которой полетела ветка, прошептал разбойник.

Обезьяна, очевидно, возмущенная такой наглостью со стороны пленника в клетке, деловито подошла к брошенной в ее сторону веточке, небрежно пнула лапой, с презрительным взглядом отошла, но потом любопытство все же взяло верх и она подняла веточку, понюхала, а затем, звонко крикнув в сторону пленников, отбросила ее в направлении клетки.

– Ты смотри… работает! – воскликнул командир браконьерской команды, но тут же притих, поскольку разбойник в зеленой бандане дернул его за рукав и приложил палец губам.

Обезьяна продолжала кричать и раздраженно размахивать лапами. На этот шум сбежались еще несколько ее сородичей.

– А теперь гляди… – произнес он и легонько бросил другую веточку в ту же обезьяну, которая к тому времени успокоилась и, потеряв к пленникам интерес, собиралась переключить внимание на посуду на столе.

Обломок сухой веточки попал обезьяне прямо по голове. Она встрепенулась, отпрыгнула, но тут же сообразив, откуда прилетел этот «подарок», раздраженно крикнула и, подбежав к палочке, схватила и бросила ее обратно в клетку.

– Вот теперь работает, – подмигнул своему командиру разбойник и с торжествующей ухмылкой бережно снял свою зеленую бандану, чтобы смахнуть с нее пыль и песок.

Он тщательно прицелился и снова метнул палочку, но в этот раз ближе к столу, на котором стояла пустая стеклянная бутылка.

– А вот и наша цель… – произнес разбойник.

– Что толку от пустой бутылки? – неуверенно прошептал кто-то из пленников, подползая к ним поближе. – В ней ведь нет ни воды, ни рома…

– А кто говорил, что мне нужно содержимое бутылки? – хитро улыбнулся браконьер в зеленой бандане. – Мне нужно лишь ее стекло.

Один за другим разбойники, осознавшие замысел их товарища, стали скапливаться у края клетки, где тот с очевидным успехом приводил в бешенство камешками и ветками одну за другой всех обезьян, сбежавшихся к лагерю. Среди пленников распространялся шепот пока еще робкой, но стремительно крепнувшей надежды на успех его затеи. Разозлившиеся животные хватали со стола и вокруг него все, на что падали их неразборчивые взгляды, и с криками швыряли в пленников. Прошло несколько минут этой горячей перестрелки, как вдруг одна из обезьян, прыгая по столу и крутясь волчком, смахнула своим длинным хвостом все столовые приборы и посуду, включая ту самую пустую бутылку, на которую прицелился глаз затейливого разбойника в зеленой бандане. Браконьеры все до единого, не отрываясь, вцепились взглядами в эту обезьяну. Ещё мгновение, и она неизбежно обратит внимание на этот блестящий продолговатый предмет, который некоторое время продолжал вращаться, отражая своим гладким стеклом лунный свет. Он, как приманка рыбака, нарочно направленная в кишащий рыбой пруд, был обречён заинтересовать собой добычу. К безмолвному, скрипящему сдавленным шепотом ликованию пленных браконьеров любопытный зверек подскочил к бутылке и потянул к ней свою мохнатую лапу…

Тем временем большой пиратский совет взял паузу, поскольку юные капитаны с несколькими членами команды решили вернуться на корабль. Время было позднее, и они, обсудив наиболее важные вопросы, поспешили закончить личное участие в совете. Около половины всей пиратской команды последовало за ними к причалу, продолжая совещание на ходу. Через некоторое время, попрощавшись с пиратами, юные капитаны разместились в лодке, и несколько матросов, запрыгнув к ним, дружно налегли на весла. По пути к пиратскому судну, впечатленные и позитивно заряженные прозвучавшими во время обсуждения темами, пираты мечтательно поглядывали на яркое звёздное небо. Огромная луна, повисшая совсем низко к воде, словно неоновый воздушный шар, привязанный к фрегату, освещала все пространство вокруг, и их лодка, словно по ночному шоссе, неслась по этой мерцающей лунной дорожке.

– Странно, – неторопливо работая веслами, произнес один из пиратов, доставлявших юных капитанов на корабль, и зевнул так широко, что едва не вывихнул челюсть. – Я так устал, что готов уснуть прямо в этой лодке. Но в то же время в моей голове столько идей и планов по поводу обустройства музея, что я вряд ли смогу сомкнуть глаз, пока не начну перестановку в каюте старого капитана.

На всякий случай, чтобы его бодрый настрой по пути к фрегату не разошелся с делом, пират зачерпнул в ладонь прохладной морской воды и освежил лицо. Со стороны могло показаться, что ребят сопровождал клоунский дуэт цирковой труппы – Гаити для полноты образа не хватало, пожалуй, лишь цветочных бус. Его длинные косички из-под красно-синей банданы и пестрый наряд из ярко-зеленых, красных, голубых и жёлтых цветов всегда выделял его на фоне других матросов, что же касается Клюквы – тот питал традиционную страсть к эпатажным ярким рубашкам с ягодными узорами.

– Не переживай, старина, – в блаженной полудрёме, едва касаясь веслами воды, протяжно промурлыкал Клюква, – У нас времени теперь на все хватит: и на музеи, и на ремонт брига… Рыжая Борода – тот вообще собирается на месте временного лагеря целый город возвести…

– Ну, скажешь тоже. Не город, – вмешался остроскулый капитан, рассмеявшись, – он хочет лишь немного расширить лагерь, где теперь будет ваша постоянная база.

– Да-а-а… – мечтательно затянул его компаньон, – мне даже немного жаль, что нам уже пора возвращаться домой в то время, как вас ждут такие интересные дела. Нам непременно нужно будет встретиться позднее, так любопытно увидеть это волшебное преображение. Ещё вчера пираты, а уже завтра – спасатели! Необыкновенно…

– Конечно! Обязательно! – воскликнул Гаити, – я уже дождаться не могу, когда в мой музей зайдут первые посетители.

– Ну, первыми, конечно, стать не обещаем, – ответил мальчик, закрепляя к шлюпбалке лодку, которая уже достигла корабля и слегка ударилась о его борт, – но когда вернёмся, в твой музей заглянем в первую очередь.

– Ага, сгораем от любопытства, – подмигнул второй, – страсть как интересно, каким образом ты там все обустроишь.

– Пф-ф-ф! А я вам сейчас все расскажу и даже покажу! – обрадовался пират.

Юные капитаны переглянулись. В их взглядах прочиталось неожиданное осознание того, что они перестарались, подыгрывая увлеченному новой затеей пирату, и теперь лечь в кровати в ближайшее время им вряд ли удастся.

– Давай лучше завтра… – умоляюще взглянул на нетерпеливого будущего экскурсовода круглолицый маленький капитан и широко зевнул.

Тот, однако, уже выскочил из поднятой на судно шлюпки и упорхнул в сторону каюты старого капитана, попутно мимикой и жестами, будто успокаивающе, сигнализируя, что демонстрация очень скоро состоится. Как только Гаити скрылся из виду, ребята поняли, что у них появился шанс ускользнуть в свою каюту. Не теряя ни секунды, они поспешили туда, где теплые кровати манили их возможностью до утра спрятаться от всех забот в долгожданных мягких и уютных перинах.

С грустью примирившись с обстоятельством, что на водные процедуры у них ни времени, ни сил не осталось, маленькие капитаны уже собирались лечь в кровати, когда в дверь постучали. Ничего не оставалось, как впустить настойчивого ночного гостя. Шутя, мальчики согласились, что столь высокое искусство все же достойно их скромной жертвы, в глубине души, однако, надеясь, что, поделившись с кем-то, Гаити быстро избавится от своих назойливых мыслей и вскоре оставит юных капитанов в покое.

– Вы ещё не спите? Здорово! – обрадовался пират. – У меня превосходная идея, просто отличная. Как только я зашёл в каюту Черного Ворона, сразу же понял, что там нужно изменить.

– И что же? – не без тени иронии поинтересовался остроскулый маленький путешественник.

– Ничего! – с горящими глазами выпалил пират.

– Отличная идея, – хитро улыбнулся круглолицый мальчик, – значит, нет необходимости прямо сейчас начинать «ничего не менять», и мы все можем, наконец, проститься до утра?

– Не совсем, – невозмутимо продолжил будущий смотритель музея, – вы должны это увидеть! Пойдемте за мной!

– Он ведь не отстанет? – не шевеля губами, тихо произнес остроскулый капитан своему компаньону, который еле сдерживался, чтобы не рассмеяться.

– Похоже на то, – шепнул тот в ответ, – придется пойти, но, боюсь, меня надолго не хватит.

– Меня тоже, – сквозь улыбку прошептал мальчик, но все же последовал за неуемным Гаити в сторону капитанской каюты. – Ущипни, если я начну храпеть, во время представления…

Покрасневшими, слезящимися от бесконечных зеваний глазами мальчики напрасно пытались уследить за рукой пирата, который, вооружившись указкой, выделял в пестром хаосе капитанской каюты отдельные предметы, заставляя ребят вертеть головами в разные стороны. К удивлению юных путешественников он довольно-таки интересно и складно одну за другой рассказывал забавные истории, связанные со всеми этими предметами. Ребята даже начали переживать, что он забывает делать вдох и выдох в своем бесконечном словесном потоке, в котором не было ни малейшей паузы. Все же мальчики были очень уставшими и периодически отключались от развернувшегося перед ними представления. Его слова то пропадали в сонной бездне, то вновь возвращали их к реальности, но эта борьба двух противоположностей, сна и бодрствования, обещала скоро завершиться полной победой первой из них, как вдруг очередная фраза увлеченного своим рассказом Гаити, словно веревка, привязанная одним концом к неожиданно рванувшему с места паровозу, выдернула их с нагретых сидений этого вокзального зала ожидания и силой понесла по шпалам.

– Он вот прямо сейчас… что сказал? – еле шевеля губами, произнес круглолицый мальчик, не сводя глаз с увлеченного рассказчика.

– Значит, мне не послышалось, – ответил его компаньон.

Пират, не обращая внимания на изменения в выражении лиц своих слушателей, продолжал программу. Гаити стоял с указкой в руках напротив огромной карты, висящей на стене почти во всю ее ширину. Было очевидно, что карта не представляла из себя реальную географическую ценность – на этот огромный холст, судя по рассказу пирата, старый капитан последовательно наносил все их приключения и подвиги. Он называл эту карту «книгой странствий» и дополнял ее иллюстрациями все новых и новых событий и мест вплоть до того самого дня, когда команда заметила его исчезновение.

– Погоди… книга странствий? Ты ведь сейчас говорил об этой самой карте? – указывая на холст за спиной рассказчика, произнес маленький капитан.

– Да, – сбившись с мысли, ответил экскурсовод, – это книга странствий… Как я только что сказал, старый капитан наносил на нее…

– Да, это мы поняли, – перебил его второй мальчик, – ее нужно перевернуть…

– Что, простите?

– Переверни ее!

– Кого? Книгу?

– Да, книгу… то есть, карту!

– Перевернуть? – изумленно переспросил пират. – Но зачем? Все ведь на этой стороне…

Ребята одновременно наградили Гаити такими пристальными взглядами, преисполненными сомнения, что тот, казалось, распознал намерения юных капитанов.

– Нужно перевернуть ее, скорее, помоги мне, – мальчик кивнул своему компаньону, призывая к помощи, а сам бросился к карте, оттолкнув в сторону ошарашенного пирата.

Разумеется, юные капитаны вспомнили о последнем послании Черного Ворона, и в свете открывшейся им только что тайны грустные строки его последнего письма более не казалась прощальными. В тот самый момент, когда последний гвоздь, удерживающий огромную карту, был выдернут из деревянной стенки капитанской каюты, а взгляды ночных посетителей новоиспеченного пиратского музея готовились увидеть, что же скрывала обратная сторона «книги странствий», немного дальше, уже по другую сторону полосы моря, отделявшей их фрегат от острова Рыбы, длинные мохнатые пальцы на лапе маленького проказника разжались, и стеклянная бутылка полетела в сторону клетки с браконьерами.

– Ловлю…

– Хватай!

– Вот растяпа…

Бутылка со звоном отскочила от деревянных прутьев и, упав недалеко от клетки, издевательски закружилась волчком на прохладном песке.

– Моя рука не достает… слишком далеко, – взмолился один из браконьеров, высунув из клетки руку.

Он смог лишь слегка коснуться кончиком пальца ее гладкой поверхности, но бутылка предательски провернувшись, скользнула и лишь больше удалилась от прутьев клетки.

– Дайте я, – подскочил другой пленник, – отойди, у меня руки подлиннее.

Все глаза в клетке следили лишь за рукой расстелившегося на песке во весь рост бандита. Он вытягивал ее изо всех сил, казалось, что его конечность увеличилась чуть ли не вдвое, и вот, наконец, в клетке радостно выдохнули, увидев, как долгожданный спасительный для них ключ к свободе был крепко зажат в его ладони.

– Аккуратно… умоляю!

– Тащи!

– Все в порядке – она у меня! – радостным шепотом прокряхтел длиннорукий пленник.

По всей клетке распространялся немой восторг узников, получивших надежду на бегство. Наверняка, кто-то из них уже рисовал в своей голове картинку, как захватив пиратский фрегат, он под завистливые взгляды зевак, столпившихся в порту, победно заходит в бухту на стоянку. И вдруг – дзин-н-н-нь! Между кривыми прутьями клетки и ползущей в ее сторону бутылкой, прямо поперек торчащей из клетки руки браконьера, словно из ниоткуда, возникло широкое блестящее лезвие сабли, за которым в темноте прояснился силуэт очень высокого человека. Удар был неожиданным, резким и сильным. Стальное полотно оружия одной частью скрылось в песке, но угол, по которому было нанесено это умелое фенденте, был выбран безукоризненно, отчего удар нарочно не повредил руку, сжимающую бутылку, а лишь слегка коснулся ее. Пленники испуганно отскочили к другому краю клетки. Лежащий на земле бедняга не сразу сообразил, что рука осталась при нем, и поначалу не решался пошевелить пальцами, боясь обнаружить, что больше ей не управляет. Придя в себя, он, словно раскаленную, отбросил бутылку в сторону и прижал свою драгоценную руку к груди, обнимая ее, будто после долгой разлуки.

– В этот раз я ее не отнял. Но впредь не ждите от меня подобных подарков, – прозвучал сердитый голос Долговяза. – Вас всех очень скоро отдадут под суд. Подумайте лучше, чем займете себя в ближайшие лет двадцать. Судя по всему, меньший тюремный срок вам не грозит.

Разбойники ошарашенно глядели то на высокого пирата, то на саблю в его руке. Кажется, в этот момент сердца пленников колотились в одинаково бешеном ритме, и это было слышно даже обезьянам, притаившимся неподалеку.

– Наверное, за это вы собираетесь выторговать для своей команды прощение от властей, – фыркнул командир разбойников, пытаясь не выдавать в дрожащем голосе испуг и разочарование неудавшимся побегом, – думаете, они станут вести переговоры с пиратами?

Долговяз сделал шаг в сторону клетки и, пожонглировав оружием, изящно спрятал его за пояс.

– Разумеется, – с твердостью в голосе, сравнимой лишь с самой отменной оружейной сталью, ответил Долговяз и, жестом показал браконьерам, что внимательно следит за ними.

Затем он отогнал от клетки обратно в глубь леса наблюдавших за пленниками обезьян и скрылся в ночном сумраке, будто его и не было.

В это время на пиратском судне в каюте старого капитана двое юных путешественников в компании недоумевающего Гаити, чье первое мероприятие было самым безжалостным образом сорвано, в четыре руки держа огромную карту, застыли в нерешительности, собираясь духом, чтобы повернуть ее и, наконец, поставить точку или запятую в деле поиска Черного Ворона. Сбитый с толку экскурсовод глядел то на одного, то на другого мальчика, не понимая, что происходит.

– Давай на раз, два, три, – произнес остроскулый путешественник.

Ребята синхронно кивнули друг другу и приготовились развернуть полотно тыльной стороной. Громко выдохнув, мальчик начал отсчёт:

– Раз, два…

– Стой! – воскликнул круглолицый капитан, и его остроскулый коллега тут же убрал руки с узорчатой деревянной рамки, – Не здесь…

– Почему? – возмутился его компаньон.

– Тут… недостаточное освещение, – повертев головой, выпалил тот первое, что пришло ему в голову.

– Полагаете, тут нужно улучшить освещение? – задумчиво произнес Гаити, оглядываясь по сторонам.

– Да, займись пока этим, а мы пойдем к себе…

– Пойдем к себе? – сморщил лицо маленький капитан, пытаясь сообразить, почему его товарищ вдруг неожиданно поменял план.

– Пойдем к себе, – сдвинув брови, сердито ответил мальчик и принялся сворачивать снятое с рамы полотно карты в трубочку.

Ребята оставили пирата один на один с пиратским музеем, а сами, прихватив карту, направились в свою комнату.

– Я больше чем уверен, что на обратной стороне очередная загадка, – по пути в свою каюту вполголоса начал объясняться мальчик.

– Так и я уверен… – шепотом ответил второй, – зачем тогда нам нужно было уходить из капитанской каюты? Там отличное освещение, и все было прекрасно видно.

– Забудь про освещение, – продолжил мальчик, – просто я вдруг понял, что в этом деле мы должны окончательно разобраться сами.

– Почему же? Команду наверняка обрадует эта новость.

– А вдруг не обрадует? А вдруг после этой загадки будет новая, а за ней ещё одна, а потом ещё и ещё? Вдруг старый капитан вообще не хочет возвращаться?

– Ты прав, – после непродолжительной паузы задумчиво произнес мальчик, – не стоит рисковать. Команда только что провела большой совет… столько новых идей, столько планов.

– То-то и оно, – приподнял брови маленький капитан.

По пути каюту юные путешественники не встретили никого из команды – пираты все еще совещались на острове, а оставшиеся на корабле либо спали, либо были погружены в обустройство своего пиратского музея.

– Ну все, клади ее на стол, – зайдя в свою небольшую комнату сказал маленький капитан.

– На столе нет места, помоги отодвинуть мебель – развернем ее на полу…

Одновременно держа длинный свёрток карты с противоположных сторон, ребята расстелили ее, словно пестрый ковер, и, ритмично выдохнув, перевернули обратной стороной.

Мальчики словили себя на мысли, что увиденное вызывало в одинаковой мере и восторг, и опустошение. Не было необходимости об этом говорить – это и так читалось в их сосредоточенных голубых глазах. Окажись по другую сторону «книги странствий» пустой белый лист, они б, навсегда успокоившись, в ту же минуту разместились бы в своих мягких кроватях и уснули, а с утра занялись бы приготовлениями к отправке домой, как это и было запланировано час с небольшим назад, но увы, а может, и к счастью вместо пустой страницы их глазам открылась большая подробная карта, на которой среди полусотни островов были отмечены все знакомые им места, где старый капитан оставлял свои послания. Остров Рыбы, остров Осьминога, Молотка и остальные были обозначены и расположены на карте в точном порядке относительно друг друга. В углу под секретной картой рукой Черного Ворона было написано следующее:

 
«Когда все части соберутся воедино,
В пути к единству образуя цепь,
В сердце того, что было прежде неделимо,
Во тьме глубокой будет ярок свет.
Только без той, что скрыта, в них единства нет —
Шипящей пустоты ветра несут вас мимо…»