Текст книги "Собиратели легенд. В поисках Выдуманного Острова"

– Ну тогда к чему ты это?

– Взгляни наверх. Ничего не замечаешь?

– Чего я там не видел, – смущенно сморщил лицо Охотник, подняв глаза в безоблачное ночное небо.

– А теперь? – его компаньон провернул в руках лезвие своего перочинного ножа так, что, отразившись от его гладкой стали, лунный свет на мгновение блеснул ослепительной вспышкой.

– Ты… – воскликнул Охотник, потирая большие голубые глаза, мгновенно распознав затею компаньона. – Ты почему раньше этого не придумал? Вот ты даешь! Мы ведь давно уже могли со всех сторон окружить остров световыми маячками!

– Своеобразная у тебя манера похвалы, – усмехнулся Следопыт, – впрочем, как и всегда.

– Погоди, – взволнованно полушепотом произнес его товарищ, – а где эти огромные буквы с «Изумруда»? На солнце они мерцали, словно зеркала! Ты, кажется, их в иглу относил?

– Да, они там.

– Отлично, утром я натру их, как следует, шерстяным одеялом и они засияют, словно новогодние игрушки, – последние слова мальчика, однако, поглотил внезапный громкий треск, который, стремительно усиливаясь, превратился в оглушающий грохот, в мгновение заполнивший собой все пространство вокруг.

Под ногами юных путешественников задрожала земля. От неожиданности и силы этих толчков они едва не рухнули на лед. Часть крыши иглу обрушилась, погасив костер, но буквально через несколько секунд после того, как темнота ослепила жителей ледяного острова, внезапная стихия прекратилась, столь же стремительно, сколь незадолго до этого обрушилась на остров. Волнение долго не покидало юных робинзонов, они с тревогой ожидали повторных толчков, однако те, к счастью, не последовали.

Всю ночь ребята не смыкали глаз, с тревогой гадая, что произошло и каковы были последствия. К тому же взволнованные птицы на другой стороне острова не смолкали до самого утра, заглушая и шум моря, и треск ледяной глыбы под их ногами. Когда на горизонте показались первые лучи солнца, юные путешественники смогли оценить жалкий вид полуразрушенной снежной хижины, после чего они принялись разгребать завалы и восстанавливать жилище.

– Гляди, кайры все еще так встревожены… – Охотник обратил внимание на затмивших небо над островом и до сих пор истерично вопящих птиц.

– Животные всегда предчувствуют подобные события…

– Как бы они не улетели отсюда, – покачал головой мальчик.

– Об этом даже думать не хочется, – взволнованно ответил Следопыт, – что, кстати, у нас с запасами?

– Наш холодильник, на удачу, не пострадал, – кивнул Охотник в сторону небольшой пристройки к иглу.

– В любом случае, думаю, как закончим тут, нужно будет собрать побольше яиц, – подытожил юный путешественник, и его компаньон согласился, что будет не лишним подстраховаться.

После того, как иглу было восстановлено, ребята направились к ледяной стене, прихватив все мешки, пригодные для переноски припасов. С облегчением для себя обнаружив, что ступеньки через Монблан абсолютно не пострадали, они принялись быстро забираться наверх в полной готовности приступить к сбору «урожая», но лишь только они выглянули из-за края стены, с ужасом осознали, что ущерб от вчерашней ночной стихии оказался невосполним. Кайры неспроста все это время кружили над островом, ведь огромная ледяная скала, служившая местом гнездования их многочисленной колонии, попросту исчезла. В ужасе схватившись за головы, юные путешественники переглянулись, боясь словами воспроизвести то, что видели их глаза.

– Где… она, – разглядывая пустырь, над которым еще вчера возвышалась огромная ледяная скала, произнес Охотник.

– Она просто… – его компаньон с трудом сглотнул слюну в пересохшем от волнения горле. – Это… столь грандиозно, сколь и… ужасно. В общем, ты понимаешь…

– Нет… Не понимаю… Это вообще в голове не укладывается.

Ребята оглядели ледяной остров слева-направо: все остальные составляющие его нехитрого ландшафта были на своих местах, что еще больнее ударило по их и без того горькому восприятию несправедливости, которая в последнее время, как казалось юным искателям приключений, черным знаменем от самого порта тянулась за ними вслед, словно привязанная. Небольшим утешением для ребят послужили две дюжины крупных яиц, которые, бирюзоватыми поплавками переваливаясь с боку на бок, грустным хороводом кружили на поверхности остатков овального озера, уменьшившегося до размеров глубокой лужи. Последние кайры, раздосадовано прокрякав что-то сверху, улетели еще до заката, прихватив с собой фантастические планы создания первой птичьей фермы на поверхности плавучего острова.

К счастью, у читателя есть одно большое преимущество перед юными обитателями айсберга – он может просто закрыть глаза и, открыв их через мгновение, в следующем абзаце прочесть, что на ледяном острове прошли очередные две недели.

Через две недели иссякшие запасы дров и пропитания вернули юных путешественников к состоянию первых часов перед первой ночью на айсберге, когда все их мысли занимала лишь гнетущая неопределенность. Снова обсуждения все тех же проблем: как согреться, чем питаться. В поиске новых решений старых задач рано или поздно они все равно обратили бы взоры на пока еще не исследованную часть ледяного острова, поэтому юные путешественники решили не тянуть кайру за клюв и занялись подготовкой к опасной экспедиции сквозь непроходимые горные хребты, пролегающие в левой части айсберга. Что они надеялись там найти? Время от времени путешественники задавались этим вопросом, и пусть внутренний голос не говорил им по этому поводу ничего многообещающего, ребята упорно искали пути проникновения на ту сторону непроходимых Альп – так они назвали скопление уродливых форм и с виду крайне опасных ледяных громадин – словно античные звездочеты, мечтавшие заглянуть по ту сторону Луны, пусть даже эта часть айсберга и казалась для юных искателей приключений не более доступной, чем скрытая часть спутника Земли для древних мечтателей.

Пока ребята занимались подготовкой к покорению Альп, они все же не оставляли попыток обеспечить себя источниками пищи, более очевидными, заманчивыми, но столь же недостижимыми, как и те, что могли скрываться за непролазными ледяными хребтами. Старательно, шаг за шагом прорубая сквозь снег дорогу по ту сторону Ледяного Острова, ребята изнывали при виде вольготно плескавшейся вокруг айсберга рыбы, однако достать ее из ледяной воды они могли с тем же успехом, с каким возможно было выловить из нее лунное отражение.

Некоторому читателю к настоящему моменту могло показаться, что юные искатели приключений находились в плену чьего-то злого умысла. Чем еще можно объяснить такое количество невзгод, обрушившихся на них за столь малый период? Возможно, кто-то даже мог поспорить, что реквизит этой наскоро состряпанной постановки был сооружен из хрупкого пенопласта, выдаваемого за ледяные громадины, а взамен неудержимого «Изумруда», рассекающего искусственные волны, разгоняемые с разных сторон переполненной ванны, бежала спичечная коробочка с бумажными парусами, прикрепленными изогнутой канцелярской скрепкой, к тому же все события непременно должны были уместиться в несколько десятков минут, пока кто-нибудь из взрослых не окликнет злого манипулятора, потребовав поторопиться с окончанием водных процедур. Посещенный этой мыслью юный путешественник, глядя на бьющиеся о лед волны, едва удержался от того, чтобы проверить, не теплой ли была на самом деле окружавшая Ледяной Остров вода. Стоит сказать, что однажды ему пришлось убедиться, что предположения эти были полностью лишены всякого основания.

Случилось это так. Во время обхода периметра острова он набрел на место, где между двух длинных ледяных плит, спадающих в море, образовался маленький замерзший фьорд, покрытый сравнительно тонким слоем льда. Это место было похоже на ледяной пузырь, наполненный водой. Сквозь его верхнюю стенку, словно через стекло аквариума, можно было наблюдать за проплывающими силуэтами рыб, заблудившихся в подводных лабиринтах айсберга. Мальчик пробрался на поверхность пузыря и проковырял неширокую лунку, достаточную для того, чтобы в нее одновременно можно было запустить обе руки, закатал повыше правый рукав и терпеливо принялся выжидать свою добычу. Вскоре под его лункой замелькали темные пятна небольших стай любопытных морских обитателей, потянувшихся к новому источнику воздуха.

В это время его компаньон пытался тщетно угнаться за несколькими кайрами, прилетевшими на ранее покинутый их колонией остров в составе немногочисленной компании любопытных пернатых. Наблюдая за птицами, мальчик удивился, насколько быстро голодный хищник внутри него заставил смотреть на этих прекрасных творений природы как на еду. Раз за разом безнадежно бросаясь на птиц, удивленных столь недружественным приемом, он представлял, как великолепно любая из них будет выглядеть в скучающем в последнее время без дела чугунном котелке. Отчаявшись поймать обед после десятка безуспешных попыток, он разогнал незваных гостей ледяными камешками. В итоге в качестве улова ему достались лишь несколько недоеденных растрепанных рыбьих тушек, брошенных кайрами на лед в пылу стремительного побега. Раздосадованный столь жалкой добычей, он побрел в жилище. Мальчик уже стоял перед котелком с закипающей водой, приготовившись бросить в него эти неприглядные и абсолютно не аппетитные рыбные ошметки, когда в иглу ворвался его запыхавшийся, взъерошенный компаньон и высыпал из покрасневших от холода рук прямо под ноги своему изумленному товарищу несколько бесподобно-целых огромных рыбин. Голод не оставлял места для излишних вопросов, и уже через несколько минут ребята были заняты вычёрпыванием ароматной рыбной похлебки прямо из бурлящего котелка.

Согреваясь у костра, путешественники размышляли над более безопасным способом рыбалки. Решение этой задачи в очередной раз заставило их обратиться к неисчерпаемым ресурсам Огромной энциклопедии. Надо сказать, что этот толстый тяжёлый книжный том станет для них едва ли не важнейшим и полезнейшим ресурсом для выживания на этом негостеприимном острове. Причем речь идет не только лишь о багаже важнейших знаний, которые хранят ее покрытые иллюстрациями страницы. Пожалуй, кроме той самой коллекции гербариев, разбавивших их скудный рацион чайными отварами, самым неожиданным подарком стала стальная скрепка, которой в небольшой букет были зафиксированы аккуратные веточки аниса. Надо ли говорить, что в условиях жизни на необитаемом Ледяном Острове эта простая вещь стала ценнейшим инструментом для выживания? Юные путешественники смастерили снасти для ловли рыбы из плетеных нитей, выдернутых из длинного платка, и умело согнутой скрепки, после чего без оглядки помчались к ранее проделанной во льду лунке. За полчаса рыбалки они обеспечили себя едой на неделю вперёд, что придало дополнительный импульс их настойчивым шагам на пути к покорению Альпийского хребта на пока неизведанной части Ледяного Острова.

Осторожной поступью нащупав место для уверенного шага, Следопыт остановился и обернулся, чтобы оценить расстояние, пройденное к наступлению полудня. Вытерев рукавом со лба пот, он с полминуты отдышался и резким уверенным движением вонзил в лёд очередной флажок. С самого начала восхождения на мини-Альпы подобными маячками, смастерёнными из фрагментов металлических креплений корпуса и лоскутков паруса «Изумруда», ребята помечали для себя границы безопасного маршрута. Они не надеялись, что предпринятая ими экспедиция станет лёгкой прогулкой, и с самого старта подбадривали друг друга весёлыми шутливыми беседами.

– Для нас неприступные горы будут хранить надежду, следов которой более нет в местах, где ранее ее мы обыскались, – с самодовольным лицом произнес мальчик фразу, несколько раз перед этим мысленно отрепетированную.

– Во загнул, – усмехнулся Охотник, – А ну, еще!

Ребята преодолели очередной крутой подъем на ледяную гору, откуда, как им виделось, должен начинаться менее враждебный путь в глубину этих миниатюрных, но не менее опасных, Альп.

– Немыслимо, если в конце нас ждать не будет приз, достойный принесенных на алтарь страданий! – расправив плечи и величественно задрав подбородок, юный путешественник принял позу, с которой прямо сейчас можно было лепить монументальное воплощение мирового художественного искусства.

– А слабо в стихах? Давай рифму! – растекался в улыбке Охотник.

– Эм-м-м-м, легко, – хитро улыбнулся круглолицый мальчик и, задрав нос, продолжил выступление, – Ревет мотор, и вот несется в небеса и в небе белой нитью вьется поло… паруса!

– Как-то не очень в тему. Откуда паруса? – рассмеялся его компаньон, и тут же, подхватив эстафету, предложил свое продолжение, – зачем нам «паруса», сейчас уместней в сотню раз была бы «колбаса»!

– Паруса! – сиреной заревел юный поэт, выпучив глаза. Он потянул товарища за рукав, чтобы обратить в другую сторону его взгляд. – Ты что, не видишь? Вот же, впереди на горизонте – белые паруса-а-а-а!

Его товарищ суетливо вцепился в замок на рюкзаке, пытаясь достать бинокль, однако и без того было отчётливо видно, что вдалеке на фоне почерневшего моря проявился силуэт корабля под белыми парусами.

– В какую сторону он плывет? – озадаченно прокричал мальчик своему компаньону, который, наконец, совладал с биноклем и уже во все глаза сосредоточенно вглядывался в едва видимую вдалеке коричневую черточку под крошечными белыми парусами.

– Не могу понять… кажется, в сторону от айсберга, – взволнованно ответил тот. – Нужно срочно подавать сигнал.

– Какой костер? Какой из них они точно увидят?

– Ву-у-у-у-ф-ф-ф, – завыл мальчик в растерянности, – надо… разжигать их все – другого шанса не будет! Начнем с этих – они ближе!

– Бегу! – рванул мальчик вниз с альпийского склона, только что покоренного с нечеловеческими усилиями, к ближайшему сигнальному костру на противоположном краю айсберга, в том месте, где когда-то возвышался ледяной склон, заселенный кайрами.

– Я – к этому! – указав рукой, сжимающей бинокль, на заготовку сигнального костра, возвышающегося на вершине Монблана с другой стороны острова, его товарищ помчался вверх по отвесному склону ледяной горы к самой ее вершине так быстро и ловко, словно никакого отвесного склона на его пути и не было.

Большие сигнальные костры были расставлены ребятами в пяти местах по периметру острова: по одному на Монблане и Эвересте, два по краям неприступных Альп – в тех местах огромного ледяного хребта, куда к этому моменту им удалось проделать путь – и последний, он был поменьше, ребята соорудили на равнине неподалеку от ледяного озера, опустевшего после обрушения части айсберга. Именно к нему и побежал круглолицый путешественник. Олимпийским броском заскочив на гору, его компаньон вновь прильнул к биноклю, разглядывая этот столь долгожданный силуэт, мелькающий вдалеке. Как же долго он этого ждал. Неужели драматической части их приключения пришел конец? Волнение, тревога, радость, страх – все чувства разом переполняли его юное сердце. Внезапный крик снизу от неожиданности едва не выбил из его рук бинокль.

– Э-э-э-эй! – прозвучал резкий голос его тяжело дышащего товарища, вернувшегося к подножью Монблана. – Огниво только одно! Оно у меня!

– Ай, точно! – не сдерживая волнение, мальчик звонко стукнул себя ладонью по лбу. – Хорошо, что прибежал ко мне. Этот костер они точно заметят. Скорее! Бросай!

Слегка согнув ноги в коленях и растопырив руки, он приготовился ловить огниво. Хорошенько прицелившись, его товарищ подбросил черный мешочек, но тот, совсем немного не долетев до рук ловца, упал на лед и медленно заскользил вниз… Четыре глаза, объятые первобытным ужасом, глядели на то, как огниво неспешно сползает в воду, будто шайба, направленная в пустые ворота хоккеистом команды противника с другой стороны ледяной арены. Возле самого края, как перед линией ворот, мешочек все же потерял ход и остановился, вернув юным хоккейным болельщикам (то есть, юным путешественникам) возможность выдохнуть безумие этих мгновений. Медленно, будто стараясь не спугнуть настороженного воробья, мальчик опустился на лед и начал пробираться к краю обрыва за огнивом. Сжимая его в дрожащей ладони несколько мучительных секунд спустя, он взглянул на своего товарища, который, все это время вовсе не дышал и следил лишь за тянущимися к черному мешочку пальцами своего компаньона.

«Бросай»… – по губам прочитал он слова своего товарища и принялся готовить очередной бросок, сопровождая громким выдохом каждый рывок руки. «Ну же…» – читалось на умоляющем лице, не моргающими голубыми блюдцами глядящем на него сверху. – «Бросай же».

Но рука, крепко сжимающая огниво, замерла. Круглолицый мальчик вдруг суетливо завертел головой: то в сторону белого паруса на горизонте, то в противоположную – куда-то в промежуток между ледяными скалами. Силуэт уплывающего корабля стал гораздо меньше, чем несколько минут тому назад. Маленькая темная точка, которую они вряд ли заметили бы невооруженным взглядом, должна была вот-вот раствориться в темных красках неспокойного моря. Со стороны могло показаться, что курс судна в какой-то момент резко изменился и, прибавив скорости, оно испуганно умчалось прочь от огромной ледяной глыбы.

– Кида-а-а-а-а-а-ай! – закричал мальчик в безнадежной истерике, осознавая, что единственный шанс на спасение исчезает с каждым упущенным мгновением. В сердцах он даже швырнув на лед бинокль, который в то же мгновение усыпал лед осколками пластика и стекла.

Словно в замедленной съёмке, тяжело дыша, его компаньон нервно прикусил нижнюю губу и потряс в воздухе указательным пальцем. В следующем кадре этой накалившейся до предела сцены он уже мчался в противоположную от уходящего в даль корабля сторону, где у подножья ледяных громадин был подготовлен другой костер. Он был установлен в низине и казался заметно меньше первого, расположенного на ледяной возвышенности, где один на один с осознанием упущенной возможности спасения с обреченным лицом остался его товарищ. Пошатываясь, не в силах смотреть на происходящее, тот закрыл глаза, не понимая смысла в действиях своего компаньона. А он в свою очередь, нагнувшись над другим сигнальным костром, уже усердно высекал искры из огнива. Когда мальчик открыл глаза, над невысокой пирамидой из досок и щепок потянулась тонкая струйка дыма, постепенно расширяющаяся по мере того, как огонь поглощал в себя обледеневшие доски сигнального костра. Что он делает? Ведь корабль в другой стороне! Разумеется, не было ни единого шанса на то, что ускользающее вдаль судно заметит поданный с противоположного конца острова сигнал. Однако в следующее мгновение, словно скользящий по плавленому маслу ломтик хлеба, выплывая из-за высоких кривых снежных гор, показался второй корабль… И вот он уже не имел ни малейшего шанса этот сигнал пропустить! Мальчик схватил бинокль, минутой ранее разбитый об лед, но тут же нервно его вышвырнул, как ненужный более хлам.

– Ещё один!? Как я не заметил! – вытирая слезы со своих остроконечных скул, он бросился с горы вниз к разгорающемуся костру на противоположном конце Ледяного Острова, где его товарищ, размахивая руками, плясал вокруг костра, словно абориген в ритуальном танце.

Второй корабль был вдвое больше предыдущего. Это был трехмачтовый фрегат, по оценке ребят, четвертого ранга. Левая часть названия этого судна была закрыта длинной черной шторой, спущенной сверху через борт, и это дополнение, очевидно, в корне меняло смысл первоначального его имени, оставив лишь слова «…озор Империи». Под собранными парусами корабль шел по волнам плавно, будто дрейфовал, сорвавшись с якоря. Снаружи членов команды не было, и судно казалось пустым и безжизненным, словно таинственный корабль-призрак. Ребята непременно бы так и решили, если бы из-за его стен равномерным гулом не доносились частые громкие голоса, то и дело разбавляемые сухим кашляющим хоровым смехом. Корабль все также медленно полз по волнам в нескольких десятках метров от айсберга, словно неторопливый дождевой червь. В какой-то момент шум, доносившийся из-за стен судна, усилился, вырвавшись наружу сквозь внезапно распахнутый пушечный порт: вероятно, кто-то из команды, неосторожно облокотившись о него, выпал за борт.

– Скиньте ему якорь! Пусть сам поднимается… – прокричал чей-то хриплый голос, после чего продолжительный хохот не умолкал вплоть до того момента, пока о воду не ударился небрежно сброшенный якорь.

Гремящая железом цепь натянулась, и вскоре корабль замер. Около получаса юные путешественники настороженно наблюдали за происходящим, гадая, был ли в итоге замечен их сигнальный костер. Шум на судне не стихал. Спустя еще полчаса стало очевидно, что на корабле никому до них не было никакого дела. К наступлению темноты на Ледяном острове напрасно догорал очередной, уже четвертый сигнальный костер, перенесенный с противоположной стороны айсберга. Юные путешественники не были уверены, чувствовали ли они себя когда-либо более странно, чем в сложившейся ситуации. Всю ночь не происходило абсолютно ничего из того, чего они все это время ожидали со столь несдерживаемым нетерпением.

Наутро со стороны корабля к ледяному берегу волнами прибило три пустые бочки. Они тут же были выловлены обитателями Ледяного острова, до сего момента не избалованными подобными находками, и старательно разобраны на дрова. С первыми лучами солнца шум за стенами судна почти мгновенно утих. Изредка со стороны корабля одиноким сухим скрипом доносилось то ли пение, то ли чей-то жалобный стон. Очевидно, все члены команды спали. Попытки ребят каким-либо образом привлечь внимание команды фрегата были тщетными. Юным искателям приключений не оставалось ничего, кроме наблюдений, которые со временем превратились в ежедневную вахту на краю айсберга с видом на фрегат, откуда день за днем течением прибивало лишь новые пустые бочки.