Текст книги "Собиратели легенд. В поисках Выдуманного Острова"

– Прошу прощения?.. – возмутился пассажир, и в этот момент в оконном отражении можно было безошибочно распознать нахмуренное лицо юного капитана с настолько обостренными чертами лица, что в этот момент один лишь взгляд на его играющие в гневе скулы мог бы вызвать у кого угодно приступ панической атаки.

– Проснитесь, – слегка повысив тон, продолжал трясти юного капитана невозмутимый вагоновожатый.

– Что… происходит? За чем Вы меня трясете? Я вообще-то не сплю!

– Эй, проснись! – уже в полный голос продолжал тот. – Проснись же! Ну?

Остроскулый капитан, зажмурившись, потряс головой, и тут лицо проводника расплылось в ослепительных лучах солнечного света, а когда зрение восстановилось, на месте невозмутимой улыбки под закрученными усиками медленно проявилось улыбчивое круглое лицо его компаньона, который прямо у самой его головы в одной руке держал подсвечник с тремя горящими свечами, а другой тормошил его в попытках разбудить.

Аромат чая и сладкое предвкушение свежего печенья улетучились в голове юного капитана не сразу, и от этого разочарование, вызванное внезапным пробуждением от глубокого чудесного сна, ощущалось еще более неприятным.

– Что случилось? – слегка охрипшим голосом поинтересовался разбуженный.

– Извини, но ты так громко болтал во сне… Я уже больше часа не могу уснуть… Всё думал…

– Мне очень жа-а-а-аль, – сладко зевнув, его приятель продемонстрировал другой бок, полагая, что может продолжить свое приятное путешествие на поезде.

– Да стой ты, – снова вернул тот соню из теплого купе обратно в отсыревшую каюту, – Я вот что подумал. В команде сто человек, так?

– Верно. – Потирая глаза, пробормотал тот.

– Но ведь в судовом журнале… наверняка не было ровно сто страниц.

– Очевидно…

– Значит, где-то на корабле должны быть оставшиеся листы.

– Дело говоришь… – Окончательно отмахнув сонливость, подключился к размышлениям своего компаньона юный капитан.

– Вспомни, что говорил Рыбий Хвост? В пустой заколоченной бочке… Мы должны осторожно прокрасться и обыскать трюм.

– Но почему просто не дождаться утра и без суеты не осмотреть эти бочки? – щурясь от раздражительно мерцающего света, предложил разбуженный мальчик, – или можем повторно опросить команду…

– Я уже думал об этом. – продолжил его компаньон приглушенным голосом, почти шепотом. – Пираты не верят, что части журнала – это не карты сокровищ, а теперь, когда мы открыто проявили интерес к этим исписанным обрывкам бумаги, команда может что-то лишнее заподозрить и затеять против нас какие-то глупости…

– И то правда… но терять время, пока мы научим их читать, болтаясь в море без четкого курса, мне тоже не охота.

– Значит – решено. Я уже все продумал. Слушай, как мы поступим.

Обсудив план действий, ребята покинули каюту. Один из них – круглолицый Следопыт – направился к команде для организации прикрытия их затеи. Он должен был убедиться, что никому из трапезничающих матросов не придет вдруг в голову спуститься за ромом, в то время как его остроскулый компаньон, Охотник, проводит тщательный осмотр трюма.

– Что, не спится, капитан? – проскрипел голос пирата, располагавшегося напротив входа в кают-компанию у небрежно сваленной под стол за его спиной кучи тряпья и мотков с нитками. Это был Шелкопряд – средних лет моряк в разноцветной косынке, утыканной булавками и иголками, которого никто никогда не видел за иным делом, кроме мытья палубы или шитья, штопанья и вязания неисчерпаемых плодов его не по-пиратски изобретательной натуры. Он отложил пестрое полотно из сшитых между собой лоскутков материи и, поправив обе пары очков, нелепо и совершенно непонятно как удерживающихся на его лбу, продолжил, – а где второй капитан, не случилось чего?

– Все в порядке, – успокоил его круглолицый мальчик, облокотившись о дверной проем, – меня просто не оставляет одна мысль…

Пираты повернули головы ко входу в кают-компанию, где юный путешественник стоял в непринужденной позе, лениво оглядывая остатки интерьера, предметы которого некогда служили офицерам императорского флота, а ныне большей своей частью были пущены с молотка в портах следования ставшего пиратским фрегата. Мальчик сладко зевнул, затем открыл сумку и, достав из нее несколько больших свечей, предложил Долговязу, сидевшему неподалеку, установить их на потускневшей люстре.

– Я всё думал, как мы организуем учебный класс, – продолжил юный капитан.

Пираты заскрипели стульями, освобождая ему место за столом.

– Что еще за врачебный глаз? – переспросил Зоркий – старый одноглазый пират – недоверчиво прищуривая свой единственный глаз.

– Учебный класс… – Улыбнулся мальчик, – Вы ведь хотите однажды прочитать свои карты?

Пираты, заинтересованные столь неожиданной, но животрепещущей темой, наполовину приглушили свои бурные беседы, и юный капитан продолжил нагнетать интерес:

– …И найти свои сокровища?..

В одно мгновение кают-компания смолкла, как если бы кто-то, случайно задел ногой провод питания радиоточки. Пираты в изумлении уставились на юного манипулятора.

– Так, значит, мы сами сможем прочесть наши карты? – неуверенно переспросил Шелкопряд. Сморщив лоб, он взглянул на юного капитана сквозь обе пары толстенных линз, вдвое увеличивших его и без того расширенные от удивления зрачки, а затем вдруг встрепенулся и, судорожно прощупав свой нагрудный внутренний карман, успокоился лишь убедившись, что его «карта» все еще при нем.

– Разумеется, – спокойно продолжил юный капитан и, присев на один из освободившихся стульев, придвинулся к столу, – когда мы научим вас читать, каждый сможет сделать это сам, когда захочет и столько раз, сколько заблагорассудится.

Пираты синхронно наклонились в сторону юного интригана и, отложив миски и стаканы, с интересом ожидали продолжения, словно безвольные аквариумные рыбки, влекомые инстинктом, они сбивались ближе к углу аквариума, откуда раздавалась вибрация от стука пальцами по стеклу. Зоркий, пытаясь переварить услышанное, с нескрываемым сомнением в голосе уточнил:

– Это выходит, – снова прищурил он свой единственный глаз, – капитан нам для этого будет уже не нужен?

«Нужно непременно как-нибудь послушать историю, от том, как Зоркий потерял свой глаз», – подумал юный капитан, взглянув на седого одноглазого моряка, а затем представил, как бы тот выглядел, будь у него оба глаза, и мысленно заключил, что в таком случае пришлось бы ему придумывать какое-то другое прозвище…

Отбросив размышления, юный путешественник вернулся к разговору:

– В вашем случае, товарищи пираты… – с менторскими нотками произнес мальчик, и слова его словно едким густым тянущимся туманом заполнили кают-компанию; на мгновение он заглянул в глаза каждому из присутствовавших, проникнув своим пронзительными голубыми глазами сквозь неморгающие взгляды пиратов в самые глубины их взбудораженного коллективного сознания, и после непродолжительной паузы продолжил, – …вам, учитывая уровень доверия и сплоченности между вами, понадобится целая сотня капитанов! По капитану на каждого! А у нас, как видите, с поисками одного единственного уже возникли колоссальные трудности.

Юный путешественник плавно выкатился со стулом из-за стола и медленно обошел по периметру помещение кают-компании. Пираты послушно поворачивали головы ему вслед, ожидая, чем закончится эта обличительная речь, однако он с минуту не проронил ни слова, нарочно оставляя пространство для раздумий каждому из присутствовавших в кают-компании. Заметив, что некоторые из них в попытках нарушить грызущую их совесть тишину открыли рты в готовности задать очередной пустяковый вопрос, мальчик резко и громко продолжил, от чего несколько пиратов, что находились ближе к маленькому хитрецу, вздрогнули, выпустив пустые стаканы.

– Вот поэтому я и не могу уснуть, пока мы не решим, каким образом нам следует оборудовать учебные классы и научить читать каждого из вас. – Он выделил последние слова так, чтобы каждый из присутствовавших почувствовал, что речь идёт именно о нем.

Не удивительно, что команда встретила предложение круглолицего хитреца с самым неподдельным восторгом. Наиболее мечтательные из пиратов уже принялись мысленно примерять на себя образ легендарного Лонг Ланса – неподражаемого искателя сокровищ и открывателя таинственных островов. Один из них – невероятно лохматый пират – очевидно, носитель одноименного прозвища – застыв с нелепой улыбкой, представлял, как он с самым надменным видом решительно приколачивает кинжалом к столу только что разгаданную карту сокровищ и, бросая таинственную улыбку, одним движением руки поднимает паруса на своей великолепной яхте и уносится в закат, за которым его ждут реки из золотых монет, кубков и украшений. На следующем нарисованном его воображением слайде он уже погружает дрожащие пальцы в горку мерцающего золотого песка на узорчатом подносе в руках танцующей красавицы, а его длинные лохматые кудри, завершая этот сказочный образ, блестят на солнце и колышутся в порывах теплого ветра. Увлеченный красочной игрой своего воображения, он прекратил посыпать себя импровизированным золотом, лишь когда в его миске закончились кукурузные хлопья, коими он к моменту выхода из мечтательного транса засыпал себя с головы до ног.

Через некоторое время, которого, по мнению юного путешественника, было более чем достаточно его компаньону-разведчику для обследования целого десятка трюмов, он закончил свое участие в обсуждении и проследовал в каюту, чтобы набраться сил перед началом завтрашних занятий. Пиратам же предстояло провести остаток ночи за обустройством учебного класса по перечню, составленному их юным предприимчивым капитаном.

По возвращению в каюту будущий учитель пиратских начальных классов обнаружил своего друга склонившимся над столом за изучением найденных в трюме документов.

– У нас есть новый курс, – не дожидаясь расспросов, убедительно и отчасти торжественно произнес тот и опустил на стол осветительное блюдце со свечей, заменившие ему подсвечник, неловко упущенный на дно одной из бочек с ромом во время поисков.

На одной из страниц, оставшихся на корешке ободранного судового журнала, остроскулый путешественник нашел координаты острова, куда старый капитан организовал доставку груза.

– На этой странице содержатся указания об отправке на остров ящика с меткой в виде осьминога. Я вычислил это место по координатам. Вот, гляди, я отметил его символом. Не совсем уверен, что координаты точные – карта Черного Ворона, строго говоря, в плане точности оставляет желать лучшего.

Юный капитан с гордым видом ткнул пальцем на новую иллюстрацию на карте, а его компаньон, крайне обрадованный этой находкой расплылся в такой широкой улыбке, с какой, пожалуй, не улыбаются даже в рекламных роликах зубной пасты.

– Отлично! Поздравляю, коллега, – обрадовался второй капитан, и они звонко ударили ладонями. – Я, кстати, решил вопрос с оборудованием учебных классов.

– Ничего себе, а вы там с пользой провели время! – довольно воскликнул его компаньон, – Ну, теперь-то я точно могу вернуться в тот чудесный поезд… к смородиновому варенью и ароматному печенью!

Ребята звонко засмеялись и улеглись в кровати. В этот раз они уснули почти одновременно, едва успев расслабить свои расплывшиеся всего минуту назад в улыбках лица, а огарок так и непогашенной ими свечи догорел и погас, лишь только до краев наполнив воском блюдце, незадолго до того, как в окно каюты начали попадать первые солнечные лучи.

Боевое крещение

Все последующие дни проходили в непрерывных хлопотах, однако интенсивность их была весьма плодотворной. Ребята распределили между собой ежедневные дела, и в то время, как один из них отвечал за верный курс судна и прочие потребности корабельной жизни, второй полностью посвящал себя учебным занятиям с командой. Крупицы информации, которую юные капитаны, словно старатели на золотом прииске, вымыли из несвязной массы разрозненных обрывков судового журнала, позволили им вычислить первую цель – один из дюжины островов, с которыми пересекался курс пиратского корабля.

«Вот бы найти на этом острове ответы на все вопросы», – порой вечерами за чашкой какао мечтал круглолицый путешественник.

«Я не стал бы всерьез рассчитывать, что наши поиски, с какой-то стати, окажутся простым делом», – глядя на погруженного в размышления компаньона, мысленно отвечал ему остроскулый мальчик.

«Ну, да… С момента начала нашего путешествия едва ли не каждый прожитый день только об этом и говорит», – с улыбкой подмигивал ему круглолицый капитан, завершая этот безмолвный диалог.

Долгий путь к острову Осьминога оставлял позади монотонные дни и недели, но очередное утро, в отличие от предыдущих, началось для одного из юных путешественников крайне необычно.

Вчера он проводил плановые занятия с пиратской командой, и это означало, что сегодня ему предстояло принять на себя управление фрегатом. Выглянув на палубу сразу после утренних водных процедур, он рассчитывал застать команду за наведением порядка на палубе после вчерашней неосторожной погрузки партии припасов в грузовой отсек, однако его глазам, с трудом распрощавшимся со сновидениями, открылась абсолютно иная картина.

Едва ли не вся команда находилась на палубе. Пираты были в полной амуниции, выглядели очень возбужденно, с суровым видом сотрясая своими неряшливыми бородами. Они беспрестанно кричали, свистели и размахивали над головой саблями и пистолетами. Все глядели куда-то вдаль, но, определенно, в одну точку. Стоя у выхода к палубе, юный капитан не мог видеть, куда именно. Этот вопрос его крайне озадачил, поэтому озираясь по сторонам, он сделал несколько шагов вперёд. Озадаченность тут же сменилась обеспокоенностью происходящим на судне, поскольку, пройдя по палубе, он увидел двоих матросов, суетившихся у корабельного орудия, установленного в носовой части фрегата. Услышав знакомый голос сверху, он поднял голову и встретил блестящие глаза своего круглолицего товарища. Очевидно, тот забрался в воронье гнездо, чтобы лучше корректировать группу пиратов у орудия. В воздухе запахло порохом во всех смыслах.

– Что тут происходит? – возмутился остроскулый мальчик, протирая заспанные глаза.

Он подбежал к левому борту и разглядел впереди в сотне метров небольшую парусную лодку. Теперь-то ему стало понятно, что именно занимало внимание команды. Он обратился к одному из стоявших рядом и, не получив вразумительного ответа, выхватил у того бинокль, болтавшийся на длинной грязной ленточке. При этом юный капитан едва не свернул бедняге шею, протащив пирата за собой к борту. Мальчик заглянул в бинокль и тут же с ужасом подпрыгнул на месте. В лодке были люди! Указывая пальцем в сторону лодки, мальчик тщетно пытался перекричать ликование пиратской команды, а пока он искал ответ в их глазах, шум на корабле заглушил орудийный выстрел. Команда единодушно выдохнула криками и свистом, но, увидев как в нескольких метрах от лодки поднялся столб воды от вонзившегося в слегка волнующуюся морскую гладь орудийного снаряда, пираты принялись подбадривать своих канониров: «Заряжай, давай ещё! Ровняй! Бей точнее!» Пока на глазах юного капитана, к этому моменту до предела взбешенного отсутствием объяснений, не случилось непоправимого, осознав бессмысленность взываний к команде прекратить огонь, не теряя более ни минуты, он с разбега оттолкнулся от борта, как от трамплина, взмыл вверх и после продолжительного полета дельфином плюхнулся в воду. Вынырнув в нескольких метрах от фрегата, остроскулый капитан стремительно поплыл в направлении атакованной лодки.

– Прекратить огонь! – в то же мгновение прокричал звонкий голос из вороньего гнезда, – Человек за бортом!

Половина команды, тут же в спешке побросав на палубу амуницию, отправилась в воду на выручку своему юному капитану. Плывущие за ним пираты что-то кричали вслед, вероятно, пытались вернуть капитана на корабль, но, подогретого зрелищем этой ужасной картины, его было уже не остановить. Юный путешественник очень хорошо плавал, поэтому когда пираты были не ближе, чем в половине пути к лодке, тот уже забрался в нее. С мгновение переведя дух, он взглянул на двух человек в широкополых шляпах и оборванной промокшей одежде, которые несмотря на все происходящее, довольно-таки смело, (можно даже сказать, безмятежно) стояли спиной к нему и абсолютно не шевелились.

– Не беспокойтесь, теперь вы в безопасности! – глотками хватая воздух после водного спринта, произнес юный капитан.

Ответа не последовало. Безмятежная парочка даже не шелохнулась.

– Почему мы атакуем вашу лодку? – прокричал мальчик (и тут же сморщил лицо, осознав всю странность своего вопроса), затем пошатываясь, неловко переступая через мусор, разбросанный по дну лодки, он продолжил пробираться к ее невозмутимому экипажу.

Обе персоны оставались на своих местах, не издавая ни звука и ни единого признака беспокойства. Они вообще не обращали никакого внимания на остроскулого капитана. Вероятно, они в шоке, – предположил спаситель, и, желая развернуть одного из них, потянул того за рукав. От увиденного остолбенел теперь он сам. Мальчик едва держался на ногах, дыша от усталости так часто, что, казалось, его дыхание, как порывы ветра, раздувало паруса лодки. Позади пираты, приближающиеся к нему, едва не захлебывались от смеха, поскольку перед маленьким капитаном стояли не два спасенных им и от переизбытка благодарственных чувств потерявших дар речи человека, а пара, и здесь надо отдать должное мастерству Шелкопряда, весьма искусно смастеренных безмолвных чучел, набитых старым тряпьем и соломой. Он обернулся в сторону подплывавших к лодке пиратов, с сердитым лицом дожидаясь объяснений.

– Закрытие сезона! – выплевывая воду, прокричал один из них, вероятно, предвидя вопрос юного путешественника, – ты, разве, забыл про День закрытия пиратского сезона?

В голове маленького капитана каруселью закружились воспоминания из событий последних дней. Действительно, пираты говорили про какой-то праздник, однако обстрел лодок из корабельных орудий как часть предстоящего мероприятия при нем почему-то не обсуждался.

– Почему меня не разбудили, не поставили в известность?! – возразил мальчик, – Выходит, только я один не был в курсе этих ваших безрассудных затей!

Юный капитан строго посмотрел в сторону силуэта, размахивающего руками из вороньего гнезда. Казалось, даже с такого приличного расстояния можно было разглядеть каждый зуб, открытый его белоснежной улыбкой. Немного переведя дух и дождавшись, когда замыкающий в бултыхающейся пиратской массе из последних сил вцепится в спасительный борт лодки, маленький капитан сдержанно скомандовал: «Плывём обратно». После чего, не обращая внимания на ошалевшие, выпученные от усталости глаза пиратов, резко нырнув в воду, рыбкой устремился обратно в сторону пиратского корабля. Группа бородатых пловцов, кашляя и постанывая, из последних сил задергала руками и ногами вслед за ним.

Когда хриплый голос Шрама, следившего за развитием этих событий с верхней палубы, провозгласил, что все до единого вернулись на судно, из вороньего гнезда снова радостно и, как ни в чем не бывало, последовала команда, подготовить орудие к бою. За то время, пока вернувшийся на борт мальчик сменил одежду на сухую, командой было произведено несколько неудачных выстрелов, сопровождавшихся разочарованными выкриками пиратов, которые к недовольству их остроскулого капитана быстро забыли о недавнем нелепом происшествии. Эйфория этой пиратской праздничной традиции снова с головой захватила каждого из них.

После очередного промаха, поднявшего очередной столб воды в полуметре от лодки, юный капитан, который уже находился на палубе среди команды с чашкой теплого какао в руках, многозначительно и громко заметил, что с такими успехами в стрельбе, на фрегате либо очень скоро закончатся снаряды, либо их цель скроется в ночном сумраке.

Солнце действительно опускалось все ниже, его жёлтый диск настойчиво насыщался более мутной красноватой тональностью. Пираты, однако, ещё не теряли надежду, периодически сменяя то наводчика в вороньем гнезде, то сам орудийный расчет, но бравая команда из соломенных чучел на борту небольшой лодки к этому моменту чувствовала себя более чем уверенно, поскольку снаряды не ложились ближе метра от цели, а морские волны постепенно уносили ее все дальше и дальше. И сколь стремительно лодка отдалялась от пиратского судна, столь же неумолимо недавно приятную атмосферу на нем заполнял горький, как дым всех неточных выстрелов, запах отчаяния. Главный пиратский ритуал Дня Закрытия Сезона вот-вот впервые за все времена имел все шансы не состояться!

Далее, однако, произошло неожиданное. В груди юного капитана, к этому моменту успевшего осушить вторую чашку какао, родилась и запульсировала какая-то удивительная глубинная уверенность и решительность. Это было словно вдохновение. В очередной раз выхватив бинокль у пирата, (им оказался все тот же бедняга, однако в этот раз лента была предусмотрительно снята с его сильно покрасневшей шеи), юный путешественник взглядом кивнул своему компаньону в сторону вороньего гнезда, и со словами «разнесем-ка эту лодку в щепки», ловко подкинул ему бинокль, а сам ринулся к корабельному орудию. Что именно вдруг придало ему эту неудержимую уверенность в своих силах, он, пожалуй, не знает до сих пор. В его голове закрутились воспоминания из прочитанного, вероятно, в одной из научных статей той самой Большой энциклопедии. В ней, кроме всего прочего, шла речь о стрельбе из корабельной пушки. Смущенная пиратская команда притихла в ожидании. Были слышны только морские волны и голоса юных капитанов. Судьба праздника была в их руках.

– Расстояние до цели?

– Примерно двести метров! – звонко прозвучало из вороньего гнезда.

– Есть двести метров! Орудие готово… Выстрел!

Снаряд вырвался из раскаленного орудийного ствола, оставив за собой клуб густого сероватого дыма. Затаив дыхание, пираты сопроводили взглядом его стремительный, но недолгий полет, скорректированный касанием с верхней частью мачты ускользающей вдаль лодки. Силой удара в разные стороны от цели в воздух выбросило небольшое облако щепок. Мачта, жалобно хрустнув, укоротилась вдвое, повиснув на верёвках и лоскутках разорванных парусов. Лодку сильно качнуло, но она все же осталась на плаву. Пираты, как один, раздосадовано выдохнули. Представление, однако, этим не закончилось.

– Поправка по дальности! Жду указаний! – вновь заряжая орудие прокричал маленький канонир.

– Дальность… сто восемьдесят пять метров! – сосредоточенно вглядываясь в бинокль, исправился наблюдатель в вороньем гнезде.

– Поправка принята! Орудие… Выстрел!!!

Пушка с оглушительным громом выплюнула очередной снаряд в сторону подпрыгивающей на волнах лодки. Два бедных чучела, как два старых добрых приятеля, поддерживая друг друга, стояли плечом к плечу в ожидании своей участи. Пиратская команда сквозь дым пыталась отыскать тонкий след, оставленный очередным снарядом. Их суетливое моргание и метание глазами от орудия в сторону цели и обратно вдруг вылилось в их одновременный ликующий взрывной крик. Вторым выстрелом цель была поражена! Лодка разлетелась на мелкие деревянные части, разбросанные разрывом снаряда на десятки метров, а верхнюю часть одного из чучел отбросило взрывом ещё дальше, так близко к пиратскому судну, что с палубы можно было разглядеть, как на его тряпичном «лице» дымилась и тлела так старательно толстым слоем краски нарисованная улыбка. Зрелище было по-пиратски ужасающим: горящие в воде лоскутки парусов, разбросанные вокруг обломки мачты и искорёженные фрагменты обшивки на фоне мигающего бордового заката, но вместе с тем, происходящее казалось по-праздничному добрым – это был своеобразный пиратский торжественный салют. Под радостные крики команда принялась подбрасывать и качать сначала одного, а затем, когда из вороньего гнезда спустился наводчик, то сразу обоих маленьких путешественников. Пираты благодарили юных капитанов за спасенный праздник, а также за их едва не пошатнувшуюся, но вовремя восстановленную пиратскую честь. Хорошенько напевшись, накричавшись и настрелявшись в воздух из пистолетов, команда спустилась вниз для продолжения веселья в сопровождении нескольких предварительно принесенных ими бочек рома. Разумеется, юные капитаны отказались принять участие в этой части вечера и предпочли остаться на палубе для обсуждения важных дел, каких у всех капитанов фрегатов всегда бывает предостаточно.

Главный вопрос, который им теперь предстояло обсудить – как и когда организовать высадку на Остров Осьминога, поскольку опьяненная праздничным весельем пиратская команда так и не заметила, что с противоположного правого борта плавно спускающийся сумрак пока ещё позволял разглядеть тонкую зеленую каемку небольшого острова. Решив, что будет нечестно отвлекать пиратов от традиционного праздника, юные мореплаватели спустились к команде лишь по окончании его торжественной части и сообщили о том, что судно бросает якорь, и ранним утром небольшой разведывательной группой будет предпринята высадка на берег для обследования прибрежной полосы. Очередной раз поздравив команду с Днем Закрытия Сезона Пиратства, юные капитаны отправились в свою каюту, оставив их веселью, а себя подробному изучению морских карт.

На самом деле мальчики нашли очень странным тот факт, что корабль достиг Острова Осьминога на полдня раньше запланированного. Неужели они ошиблись в своих расчетах? А может быть, карта старого капитана оказалась настолько неточной? Они без остановки скользили глазами по карте, делая паузу то на серой точке – жирном следе простого карандаша, оставленном рукой прежнего ее владельца, то на забавной рожице с восемью щупальцами, пририсованной рядом уже новыми хозяевами карты. Несмотря на то, что дело шло к вечеру, юные путешественники не спешили закончить работу. Несколько членов команды, беспокоясь, что их юные капитаны так и не присоединились к ужину, доставили к ним в каюту пока ещё не остывшие капитанские праздничные порции. При этом пираты были весьма любезны и необыкновенно обходительны.

– Прошу вас, месье. Ваша овсяная каша с печеным бананом и орехами! – Один из них, подмигивая, с невозмутимым лицом торжественно приподнял крышку с тарелки, на которой стыдливо лежала горячая лепешка овсяной каши.

– Попробуйте нашу знаменитую… эм-м… крабовую брускетту, месье. – с трудом сдерживая улыбку, указывал второй пират на кусочки рыбного филе, приготовленные на пару.

Они усердно старались изобразить официантов, несмотря на то, что их внешний вид, одежда, пиратские повадки (которые сложно спрятать за любым театральным притворством и диковинными нарядами Шелкопряда) были очень далеки от этого образа, хотя, с другой стороны, все это придавало их представлению дополнительную комичность. Разумеется, с одной стороны их спонтанная наигранная услужливость была вызвана весельем, царящим на судне, но с другой – где-то в глубине души каждый пират на этом судне, какой бы по-пиратски черствой ни была его душа, был бесконечно благодарен маленьким путешественникам за помощь, и вся эта благодарность выливалась в желание поделиться с ними радостной атмосферой, заставить их отложить дела и улыбнуться, ощутив волшебство праздника.

По завершению ресторанной пародии пираты решили поделиться своими успехами в чтении, чтобы вызвать окончательное восхищение у своих юных учителей. Они достали скомканные части судового журнала, то есть свои, как они выражались, «карты сокровищ», и принялись… читать. Надо сказать, что уроки не прошли даром: каждый из пиратов, запинаясь, по буквам, по слогам, но всё же осилил несколько предложений. У одного из них в отрывке речь шла о запасах, что были выгодно приобретены у торговца по имени «Р» в порту острова «Н», а у другого – о технике строительства одноместной двухкорпусной лодки – катамарана. Мальчики сразу обратили внимание на то, что последний отрывок не относился к судовому журналу, на это указывали цвет и размер бумаги, отличавшиеся от прочих вырванных страниц, однако, юные путешественники все же были очень взволнованы услышанным. Как приятно видеть результат своих трудов, в особенности, когда в успехе затеи с обучением пиратов грамоте они поначалу испытывали большие сомнения!

Не сложно было догадаться, что веселье на корабле не закончится до самого рассвета, однако юные капитаны все же предпочли отдохнуть. Им необходимо было набраться сил перед грядущим днем, который, без всяких сомнений, обещал быть не менее насыщенным. Отложив в сторону карты и навигационные приборы, ребята сразу же после вечерних водных процедур улеглись в свои кровати. В их уютную каюту сон пришел очень скоро, как это обычно случается после любого переполненного событиями дня. Где-то в глубине корабля в кают-компании продолжалось веселье, но шум от него быстро растворился в сонном полумраке комнаты, нарушаемом лишь маленьким мерцающим пятнышком огонька еще не догоревшей свечи. Юные путешественники закрыли глаза, и сны понесли их все дальше и дальше навстречу приключениям, которые ждали их на пути к Выдуманному острову.

Но что же происходило на Выдуманном острове в тот самый момент, когда юные искатели приключений мирно спали? Тысячи морских миль отделяли их от таинственного места, над которыми, как и прежде, мрачным роком нависала все та же бесконечная темная ночь. Но, в отличие от тихой ночи над пиратским кораблем, в ветвях высоких многовековых деревьев, в бурных, словно хищные змеи, извивающихся реках и в высокой густой траве Выдуманного Острова вместе с темнотой приходила одна лишь опасность. Все, кто побывал там, знали, что в то время как в мирных городах, в своих безопасных домах, в уютных теплых кроватях счастливые люди погружались в сон, в этом диком и опасном месте борьба за выживание не заканчивалась ни на минуту. И в этот самый момент где-то в глубине Выдуманного Острова от раздавшегося неподалеку треска сухих веток кто-то резко распахнул веки, осветив заполнивший все пространство мрак яркими, словно фосфорными, белками глаз цвета небесной лазури. На исхудалом, измазанном грязью лице не было ужаса – только тревога и предельная собранность – прочие чувства не оставляют шансов пережить даже одну единственную ночь в этой далекой точке посреди океана. В бледном лунном свете было видно, как тонкая рука прижала к груди большой острый нож. Снова треск, но уже справа. В этот раз он был слышен более четко. Треск слева, затем позади… Тонкие пальцы крепко сжимали в кулаке рукоятку оружия. Затем тишина… Было слышно, как кровь пульсирует в венах. Над ночными дремучими джунглями ужасающим эхом пронесся хищный крик орла. Снова треск веток… Примерно в десяти шагах от одного дерева к другому промелькнул и тут же скрылся хвостатый силуэт обезьяны. Вероятно, хитрый воришка почуял запах припасенных кем-то фруктов, но опасность стать жертвой орлиных когтей снова заставила его скрыться в густых ветвях. В этот раз очередное убежище не было раскрыто хищником, блуждающим где-то неподалеку в поисках добычи, и хотя бесконечная ночь и бесконечная борьба за место на Выдуманном Острове продолжалась, над пиратским фрегатом уже вовсю светило солнце.