Текст книги "Собиратели легенд. В поисках Выдуманного Острова"

– Очень неожиданное мнение, – задумался Фрэнсис, – но не мешало бы пояснить его… Как это – у черных камней есть, а у белых нет веса?

– Гляди, – улыбнулся мальчик, взяв со стола несколько камней белого и черного цвета, – я объясню…

Он подошел к Фрэнсису и принялся нагружать камни в его руки, словно в ковш экскаватора. Очень скоро столик опустел, а Черному Ворону пришлось прижать руки к груди, чтобы переместившаяся в его широкие ладони каменная гора не рассыпалась по полу хижины.

– Это все плохие и все хорошие поступки, которые ты совершил за последнее время, – пояснил мальчик, – и все те, что тебе еще предстоит совершить, будут впредь добавляться к этим камням.

– Но с занятыми руками я уже ничего сделать не смогу, – с ухмылкой возразил Фрэнсис, – мне и на эти «дела» уж рук не хватает.

Несколько камней выпали из его ладоней, но мальчик заботливо вернул их на место. Старый капитан смущённо сморщил лицо, ожидая морали всей этой истории.

– Всегда можно разделить тяжёлую ношу с ближним, – улыбнулся круглолицый мальчик и снял несколько белых камней с верхушки каменной пирамиды, сооруженной на руках старого капитана.

Тот кивнул, дав понять, что уловил суть, затем улыбнулся и шагнул вперед, предлагая остальным помочь ему разгрузить руки. Когда Лу и второй маленький гость отошли от Фрэнсиса, в его ладонях остались одни только черные камни.

– А что мне делать с этими? – Фрэнсис возмутился, что никто не взял ни одного черного камня.

– А с этими теперь придется как-то жить дальше, – подмигнул он старому капитану, который в этот миг нашел себя полностью обезоруженным такой мудростью, абсолютно неожиданной и несвойственной годам юного путешественника. – Но самое непростое при этом – находить место для новых белых камней.

Лу громко рассмеялся, после чего его заразительный смех подхватили все остальные. Удачно завязавшееся знакомство быстро переросло в теплую беседу, и если бы в этот момент кто-то заглянул сквозь открытое окно в хижину у маяка, то мог бы поспорить, что в ней у камина собралась четверка старых добрых друзей.

– Так у вас есть корабль с командой? – хитро прищурив левый глаз, переспросил остроскулый мальчик, – мы не заметили больше никого на острове.

– Эх… – вздохнул Черный Ворон и мечтательно взглянул в окно, – Когда-то у меня был и корабль, и команда…

– А что случилось? – подхватил второй мальчик. – Где они сейчас?

Старый капитан задумчиво опустил взгляд, упавший на отсортированную в начале их беседы горку из черных камней.

– Даже не догадываюсь, – произнес он и, сделав большой глоток чая, с громким стуком вернул чашку на стол. – Хотя, думаю, будь они рядом с этим самым маяком, вряд ли заметили бы его сияние сквозь дно стаканов.

– Неужели команда бросила своего капитана? – царапающим капитанское самолюбие голосом поинтересовался юный путешественник и мельком взглянул на старого капитана так же снисходительно и в то же время безразлично, как с объектом оценки случайно встречается взгляд председателя жюри, давно отдавшего предпочтение другому претенденту.

– Скорее наоборот, – грустно ответил Фрэнсис, и его зрачки забегали в поиске спасения от беспощадных глаз под заострёнными бровями, – на самом деле сбежал я.

– Что-то не так было с командой? Что заставило капитана покинуть судно? – возмутился маленький путешественник.

– Внутри меня что-то однажды перевернулось, и внутренний голос с каждым днём все громче и громче принялся твердить… будто иного пути нет. – Старый капитан, раздув губы, хмуро опустил взгляд. – Однажды утром я открыл глаза и понял, что у меня нет команды – лишь сборище неспособных недотеп, давно потерявших былую лихость… Я пытался навести порядок, но становилось лишь хуже. Они, конечно же, в праве меня осуждать, но я поступил, как поступил…

– Не этих ли поступков вес вы тут измеряли? – сыронизировал круглолицый мальчик.

– Не в последнюю очередь, – кивнул старый капитан.

– Интересно, смог бы сейчас знаменитый Карбонуар Ферье Регар все исправить… – дразнящим голосом остроскулый путешественник обратился, будто куда-то в пустоту, как если бы вопрос его касался какого-то другого капитана. – Нашел бы он нужные слова?

Юный путешественник и сам заметил, что раскрывает их новым знакомым давно затаившуюся в нем, но до этого момента тщательно маскируемую за острыми скулами обиду за брошенную на произвол судьбы команду фрегата и, чтобы окончательно себя не выдать, он переключил внимание на изучение позолоченных пуговиц роскошного камзола Фрэнсиса.

– Эхе-хе, – сквозь кашель рассмеялся тот, и отодвинув локтем на край стола груду черных камней, беспрестанно напоминавших ему о неприятных моментах из прежней жизни, и с похмуревшим лицом принялся доливать в кружки остатки чая. – Я уже давно не капитан… Мне порой кажется, я перестал им быть ещё до того, как оставил свой корабль… Правда, оказалось, порвать те обветшалые тросы, что так долго нас связывали, было очень непросто…

– Фрэнсис оставил подсказки тем, кто захочет найти его. Надеюсь, хоть кому-то из них ещё дорога память о тех славных временах, когда всех нас объединяли жажда приключений, азарт, вкус свободы! – вмешался в разговор Лу в попытках вывернуть беседу из моря печали, на дно которого начал стремительно погружаться старый капитан.

– Хоть сам я в это уже почти не верю… – подытожил помрачневший Черный Ворон, которого все ещё затягивал в пучину грусти прежний его курс.

– Вы с Фрэнсисом странствовали вместе? – обратился круглолицый мальчик к другому жильцу маленькой хижины у маяка, почувствовав, что старому капитану необходима пауза, а беспощадному взгляду его компаньона – перезарядка на холостые.

– Да-а-а, – оживившись, протяжно ответил Лу. Его глаза заблестели так, будто в это самое мгновение он выхватил из памяти один из самых ярких ее моментов. Сделав внушительный глоток чая, он протяжно выдохнул паром и продолжил, – С Фрэнсисом мы знакомы давно, еще до Дня Последнего Пиастра! Он тогда ходил под парусами своего первого корабля.

– Двухмачтовая шхуна «Неаполитанка», – с зарождающейся улыбкой добавил Фрэнсис, – я называл ее «Старой синьорой»…

– А все остальные – старой девой, – добавил Лу, и хижину вновь наполнил громкий смех.

– Помню, как впервые увидел ее, – продолжил Лу, – какой же огромной она тогда казалась!

– И каким маленьким океан… – мечтательно вздохнул Фрэнсис.

– А что насчёт вас, молодые люди? – спросил старый капитан, поправляя свою заплетенную в косы седую бороду. – Как двое юных путешественников оказались в наших краях совсем одни?

– Мы не одни. Наша команда здесь, неподалеку. – Тут же пояснил остроскулый маленький капитан, блеснув своими голубыми глазами с таким решительным хладнокровием, что оба хозяина хижины тут же обратили к нему свои заинтересованные лица, поразившись такой концентрации неподдельной отваги на столь юном лице, однако к моменту посещения их этой мысли оба они, пожалуй, уже ни на секунду не сомневались в том, что у этого юного смельчака и вправду могла быть своя команда, – Мы ещё днём заметили эти острова по соседству, но только сейчас нашли время на то, чтобы все тут тщательно разведать.

– Сначала мы немного заблудились в темноте, – присоединился к рассказу второй гость, – но затем, как из ниоткуда, явился этот пернатый дворецкий и направил нашу лодку к Острову Маяка.

Мальчик подмигнул черной птице, все это время тихо наблюдающей за их чаепитием.

– Вы ходите на торговом судне? Большая у вас команда? – принялся расспрашивать их Лу, и вытянув свои длинные ноги, подвинул поближе к себе кружку с горячим чаем.

– Сотня бравых моряков, – бойко ответил остроскулый мальчик, сверля старого капитана своим неморгающим взглядом. – Мы ходим под парусами самого великолепного фрегата.

Фрэнсис ревниво занервничал.

– Вот ведь острый у тебя товарищ, – еле слышно сквозь улыбку в уголке рта пробормотал старый капитан своему круглолицему юному коллеге, – Сейчас насквозь меня проткнет…

– А теперь наш флот пополнился бригом, – продолжил остроскулый мальчик.

– Недавно мы отбили его у банды браконьеров, – не скрывая гордости, добавил круглолицый мальчик, – Мой отважный товарищ тогда командовал фрегатом. Какой бой он им дал! Видели бы вы, во что был превращен вражеский корабль!

После этих слов юный путешественник похлопал по плечу своего товарища, ни на мгновение не смутившегося таким лестным представлением. Черный Ворон приподнял бровь. Ему, как, разумеется, и его товарищу Лу, должно было показаться удивительным, что кто-либо в возрасте их юных гостей может управлять крупным военным кораблем, да к тому же во время баталии, однако он не решился бы выдать своих мимолетных сомнений, поскольку к этому моменту оба жителя хижины у маяка стали воспринимать ребят всерьез, без оглядки на их юный возраст.

– И правда, мы вчера слышали грохот орудий! – воскликнул Лу. – Помнишь Фрэнсис? Все гадали, не война ли началась… Весь вечер потом вспоминали о наших славных походах…

– Да-а-а-ам-м-м… – грустно выдохнул старый капитан, подмигнув маленьким гостям, – нам с тобой, старина, придется навсегда запереть наши приключения в прошлом. Настало время молодых акул!

– Но как же мне этого будет не хватать. – мечтательно выдохнул Лу.

– Когда два месяца назад мы отплыли в поисках приключений, – продолжил круглолицый мальчик, – мы и думать не могли, чем это все обернется. Так что, я уверен, рановато вам прятать в сундуки корсарские камзолы.

Фрэнсис, согласившись с этим замечанием, закивал и громко рассмеялся. Ворон, все это время неподвижной игрушкой сидевший на его плече, подброшенный этим внезапным импульсом, подлетел к потолку и, покружив немного, сел на подоконник.

– А куда, если не секрет, вы направлялись? Нашли то, что искали? – поинтересовался Лу.

– Пока нет, но планируем продолжить поиски, как только соберёмся силами после событий последних недель, – ответил остроскулый мальчик, – к тому же мы потеряли все снаряжение во время крушения яхты.

– Жаль, – грустно сказал Лу, – надеюсь, вы не сильно пострадали?

– Мы оказались на огромном дрейфующей айсберге. Было несладко, но спасение пришло также неожиданно, как и сама невзгода. – ответил круглолицый капитан.

– Команда фрегата чудом оказалась рядом, – дополнил своего товарища остроскулый мальчик, – она и спасла нас.

– Да уж, в таком случае, вам с этой командой неслыханно повезло! – восхитился Фрэнсис.

– Это большая удача, – добавил Лу, – эти моряки, должно быть, не из робкого десятка – обычно все сторонятся айсбергов… Даже интересно, кто их капитан?

– Это правда, – согласился юный путешественник, нарочно пропустив последний вопрос. – Нам очень с ними повезло. Они все без исключения отчаянные храбрецы.

– Хех. Я вот думаю, как бы себя в этом деле проявили мои ребята… – задумчиво произнес Фрэнсис. – … Сотня остолопов, не способных оторваться от бочки с ромом…

– Люди меняются… Теперь они совсем другие. Пусть раньше они и были не способны организоваться, но теперь… – перебив старого капитана, возразил остроскулый мальчик, но тут же замолчал, поскольку компаньон незаметно ущипнул его за ногу.

– Мы думаем, – перефразируя сказанное товарищем, продолжил тот, – что нельзя исключать такую возможность. Ведь правда?

– Боюсь, что это не про них, – пробурчал старый капитан и, изменившись в лице, заметно занервничал, от чего принялся раздраженно перемешивать камни на столике с весами.

Круглолицый маленький путешественник вновь оглядел хижину, остановив взгляд на ящиках с бутылками. Лу заметил, что именно приковало его внимание и опережая вопрос, спокойно произнес:

– Думаете, зачем мне столько бутылок? – он натянул мимолетную улыбку, но мальчики заметили, как задергались мышцы на его лице. – Это глупая забава, не более того…

«Странная забава», – одновременно подумали ребята и их глаза заскользили между ящиками и письменным столом. Несколько листов бумаги были свернуты в трубочку, а прямо под столом, задвинутый подальше к стене, стоял деревянный ящик, доверху забитый смятыми и разорванными бумажными комочками. Пустые бутылки… трубочкой свернутые письма… ребята переглянулись.

– Что-то ворона долго нет… не случилось ли чего, – произнес вдруг круглолицый мальчик и, схватив своего компаньона за рукав, потянул к выходу, – мы сходим проверим! Вернемся через минуту.

Когда дверь за ними захлопнулась, Лу и Фрэнсис удивлённо посмотрели сначала друг на друга, затем на подоконник, где ворон все это время преспокойно пощипывал свои крылья.

– Так ведь он… – начал было Лу, но замолчал, поскольку шаги юных путешественников за дверью были уже далеко, и они вряд ли бы его услышали.

Отойдя от хижины подальше, почти к самому берегу, ребята начали шептаться. Со стороны это походило на спор. Один из них полез в походную сумку, пытаясь что-то из нее достать, в то время как второй держал его за руку, мешая ему это сделать.

– Стой, не нужно, – шипел он на своего приятеля, – с чего ты решил, что им можно верить…

– Я говорю тебе, это он, – возражал мальчик, – я чувствую это!

– Ну разумеется, – не успокаивался второй, – Ты, очевидно, не принимаешь в расчет, что этой легенде сотни лет… Не очень то заметно, чтобы Лу внешне казался ее ровесником!

– Так в этом то и дело! – удивлённо восклицал первый, – Сам подумай, кто другой, если не легендарный Лу Лонг Ланс, мог отыскать волшебный остров?

– Да хоть бы и мы с тобой, – невозмутимо парировал мальчик, разведя руками.

– Ну, мы – это само собой… – продолжал наступление первый юный путешественник, – … по легенде отцу Аннабель достались бесконечные мучения вдали от навеки застрявшей на Выдуманном острове дочери. Уловил? Бес-ко-неч-ны-е…

– А если ты ошибаешься, – не отступал первый, – мы ведь договорились, что не будем никому рассказывать…

– Да, но ведь другого шанса может и не быть! Ты только представь… – глядел круглолицый мальчик на своего приятеля, не моргая. – Мы можем узнать обо всем прямо сейчас!

– Даже если ты прав, мы не должны вот так просто им все выкладывать! Надо что-то придумать, – второй юный капитан, устав отбиваться от компаньона, чей напор энтузиазма не уставал подбрасывать все новые аргументы, почесал затылок и огляделся вокруг.

Глаза ребят уже привыкли к темноте, и лунный свет, холодный, но насыщенно-яркий, позволял четко видеть все на расстоянии сотни шагов. Круглолицый путешественник, не дожидаясь, пока его компаньона озарит вдохновение, подошёл к воде, открыл сумку и достал бутылку из темного мутноватого стекла, закупоренную деревянной пробкой. Набрав ладонями мокрый песок вперемешку с илом, он принялся старательно пачкать ее со всех сторон. Остроскулый капитан смущенно смотрел на компаньона, пытаясь сообразить, что же тот задумал.

– Скажем, что мы только что ее нашли, – резко произнес мальчик, развеивая озадаченность своего товарища, – посмотрим, что они на это скажут.

– Ясно – опять будем импровизировать? – сдвинул тот свои тонкие острые брови. – превосходный план…

Разумеется, его сердитое ворчание было оставлено без внимания. Закончив маскировать бутылку, круглолицый капитан махнул рукой в сторону хижины. На обратном пути он перекладывал бутылку из руки в руку, размышляя, как лучше представить ложную находку двум новым знакомым, но все решилось само собой. Как только они подошли к дому, дверь внезапно распахнулась, и ребята на пороге едва не наскочили на старого капитана. Фрэнсис как раз собирался проверить, все ли в порядке с их гостями, и в тот самый момент, когда он сделал шаг вперед, грязная бутылка перекочевала из руки погруженного в размышления маленького путешественника прямо в руки старого капитана, попутно перепачкав камзол и несколько серебристо-седых кос его длинной пиратской бороды.

– Неудобно то как… – пробормотал мальчик. Он попробовал смахнуть грязь, но лишь больше размазал ее по Фрэнсису. – Совсем неудобно вышло…

– С вороном все в полном порядке, друзья мои, – произнес старый капитан, стряхивая с ладоней грязь, – а вот о вас мы начали беспокоиться…

– С нами тоже все в порядке, – сдерживая смех, ответил остроскулый путешественник, стоявший позади своего неаккуратного товарища, как всегда, превосходно задавшего тон будущей импровизации, – мы кое-что нашли на берегу и решили вам показать.

– Хм-м… – Фрэнсис оглядел «находку» со всех сторон и, повернув голову в сторону гостиной комнаты, громко обратился к Лу. – Погляди-ка, старина, похоже, наши новые друзья нашли одну из твоих бутылок.

– Действительно? – прозвучал удивленный голос Лу. – Странно, прежде они не возвращались обратно. Хм-м… Хотя я мог случайно обронить ее на берегу…

Фрэнсис пропустил перед собой гостей, и прежде чем проследовать за ними поднял взгляд в ночное небо. Снаружи было достаточно свежо, но без сомнения не менее уютно, чем в хижине. Старый капитан что было сил втянул свежий воздух – глубоко, словно всем телом от головы до кончиков пальцев ног – затем громко в голос выдохнул и вернулся в хижину, со скрипом прикрыв за собой дверь. Он поставил бутылку на столик напротив Лу, а сам, сдвинув пышные седые брови, направился к чулану у входа, чтобы привести в порядок свой испачканный камзол.

– На первый взгляд не похожа на мою, – произнес Лу, внимательно разглядывая бутылку, – тут внутри что-то есть… но судя по всему ее уже распечатывали – пробка не та, что была изначально. Ее явно заменили после вскрытия…

Лу перевел взгляд на ребят, которые, одновременно приподняв плечи, всем своим видом давали понять, что не понимают, о чем идет речь.

– Открывай уже, не томи, – прозвучал громкий бас Фрэнсиса, который, облокотившись спиной о входную дверь, копошился у корыта с грязным камзолом в руках. – Уверен, ты просто забыл, как сам ее и закупоривал…

– Это же чистая вода! – отвлекся от изучения находки Лу, с разочарованием глядя на то, в каком именно тазу его товарищ принялся отмывать одежду. – Ну как же так! Ты вновь перепутал тазы!

– Абсолютно не чистая, – с искренним возмущением возразил старый капитан, заглянув в черную муть перед собой.

– Послушай, Фрэнсис, – рассерженный Лу резкими, даже немного дерганными, движениями откупорил бутылку, не глядя изъял скрученное трубочкой и скрепленное резинкой письмо и положил его на стол возле себя. – Это очень, очень плохой поступок! Не уверен, что у нас на острове хватит черных камней, чтобы измерить это на наших многострадальных весах.

– Не сомневаюсь, что ты с удовольствием засыпал бы меня ими с ног до головы, старый зануда, – вытирая со лба пот, рассмеялся Фрэнсис и, повернув голову в сторону маленьких капитанов, с застывшей на лице улыбкой, добавил. – Видели бы вы, как он злился, когда, принимая душ, я спустил за несколько минут все запасы пресной воды. Помнишь, старина, что ты мне сказал тогда? Лу? Помнишь ведь?

Лу не ответил. Фрэнсис взглянул на своего товарища. Тот сидел неподвижно, как манекен, держа в зависшей в воздухе руке развернутое письмо. Его лицо вдруг стало таким бледным, что казалось, душа покинула его тело. Глаза Лу замерли. Не моргая, они отражали пламя камина, будто стеклянные, лишь слеза, пробежавшая по его левой щеке, придала выражению его лица жутковатые признаки жизни.

– Что с тобой, старина? – взволнованно произнес Фрэнсис, уронив в воду свой неочищенный камзол. – Лу? Ты пугаешь наших гостей…

Его товарищ, однако, сидел все так же неподвижно, лишь бумага едва заметно колыхалась, намертво зажатая между его слегка подергивающимися пальцами. В этот момент состояние Лу могло напугать одного лишь Фрэнсиса, поскольку их юным гостям происходящее как раз-таки было более чем понятно.

– Откуда оно? – прозвучал холодный голос Лу.

– Они нашли его на берегу… – начал было его перепуганный товарищ, но тот подняв руку вверх, перебил его.

– Фрэнсис, – едва слышно, без эмоций произнес Лу, – помолчи… Повторю свой вопрос: откуда оно?

С полминуты в хижине повисло неуютное молчание на фоне потрескивающих в камине углей. Не желая более мучить Лу догадками, юные путешественники в подробностях рассказали, как на самом деле в их руки попало это послание.

– Невероятно, – произнес Фрэнсис, дослушав ребят до конца, – Удивительно все, до последнего слова… Как послание попало к вам, как вы нашли Лу! Это ли не чудо, старина?

– Это просто невозможно, – тихо ответил Лу, к которому понемногу начал возвращаться рассудок.

– Знаешь, меня теперь, пожалуй, ничто так не интригует, как содержание этого письма, – продолжал Фрэнсис, – я, конечно, пойму тебя, если ты не захочешь…

Но в этот самый момент Лу, перебив его, принялся громко читать письмо Аннабель.

 
«Дорогой Океан! Я понимаю, что ты ничем не обязан маленькой своенравной девочке, но, впрочем, как и в те предыдущие тысячи раз, я очень попрошу тебя донести мое послание адресату. Где-то в одной из сторон света, на каком-то островке суши, омываемом твоими бескрайними водами, есть человек, который должен знать, что я жива и преисполнена надежд увидеть солнце над этим мрачным местом. Он должен знать, что я не опускаю руки, что храбро и стойко борюсь со своими страхами ради того дня, когда мы вновь встретимся. А еще передай ему, что каждую проведенную минуту я сожалею о словах, сказанных в тот печальный день… Уверена, он и сам знает об этом, но обещаю: я сделаю все, чтобы получить единственную, даже самую призрачную возможность все исправить. Сейчас я лишь надеюсь, что судьба подарит нам время, а остальное сделают твои волны и моя настойчивость. И да, дорогой Океан, вынуждена немного разочаровать тебя, поскольку на этом волшебном острове, как оказалось, нет избытка ни в чем, кроме этих пустых бутылок и бумаги – такая вот ирония у этого странного места. Так что тебе придется смириться с тем, что мы с тобой, считай, в одной лодке (знаю, это не самое удачное сравнение, но уверена – ты поймёшь, о чем я). Спасибо за то, что поешь мне свои песни, ведь только слушая их, я ощущаю себя по-настоящему живой.
Твоя Аннабель.»
 

– Уф-ф-ф… – выдохнул старый капитан и в нервном смятении приложил тыльную сторону ладони ко лбу. Будто пытаясь найти своим мыслям прочную точку опоры, он направил неморгающие глаза в пол, – Вот это да! Что творится сегодня!

– … Борюсь со своими страхами ради того дня, когда мы вновь встретимся… – повторил Лу печальным голосом слова из письма. – Моя бедная Аннабель… Проклятый остров! Каждый раз в письмах я пишу ей, умоляю, чтоб она даже не помышляла корить себя в произошедшем… Это ведь все моя вина… это были мои страхи… Из-за них ей приходится жить там одной, без защиты.

Лу протер лицо руками, будто пытаясь смыть с него болезненно-бледный вид. Потрескивая, угольки то и дело выстреливали из камина, жаля пламенем непокрытые одеждой участки его кожи, но Лу сидел неподвижно, не обращая на это внимание.

– В легенде говорится, когда вы с Аннабель нашли Камень Желаний, она произнесла… – начал было круглолицый мальчик, но Лу перебил его.

– Легенды ничего о нас не знают, – строго произнес он, – и еще меньше они знают про этот остров. Люди сочиняют все эти сказки только для того, чтобы пугать непослушных детей.

– Что же с вами случилось в тот день? – с горящими глазами спросил второй маленький гость.

– Сейчас, годы спустя я осознал – мы были обречены в тот самый момент, когда ступили на Выдуманный Остров, – закрыв глаза, ответил Лу, – ведь как только твоя нога касается этих непокорных берегов, он начинает вытягивать из тебя жизнь… Он посылает в испытание самые жуткие страхи, и я сейчас не говорю о тех, когда достаточно зажмуриться и подумать, что это происходит не на самом деле – нет… Я говорю о тех страхах, которые являются в самых их жестоких и извращенных воплощениях, страхах, от которых не спрятаться и не сбежать. Они найдут. Они выпьют тебя без остатка.

– Значит, твоим самым жутким страхом было то, что дочь отвернется от тебя? – взглянул Фрэнсис на своего друга, – жаль, что мы с тобой об этом никогда не говорили, старина.

– Но ведь это – правда, что перед тем, как все случилось, вы все же нашли Волшебный Камень Желаний? – взволнованно спросил круглолицый мальчик, на что Лу лишь сухо рассмеялся.

– Волшебный камень… – с улыбкой пояснил он, – это иллюзия, фантом, мираж, призрак… Он появляется лишь для того, чтобы помаячить перед тобой недостижимым солнечным сиянием. Остров раскроет свой сладкий приз лишь тогда, когда его гнусное дело будет сделано, когда на хороший исход шансов уже не будет.

– Хорошие шансы есть всегда! – бойко возразил остроскулый мальчик.

– Именно из-за того, что так думал, я и оказался в моем положении, друг мой, – печально ответил Лу.

– Но в любом случае, – уверенным голосом ответил круглолицый мальчик, – мы для себя все давно решили.

– Решили – что? – с тревогой в голосе спросил Лу.

– Мы решили, что спасем Аннабель.

– Какой ужас… – с грустью произнес Лу. – Умоляю вас, оставьте эту затею – она вас погубит!

– Спасибо за заботу, но этот вопрос не обсуждается, – сухо ответил остроскулый капитан, – но, если хотите – мы можем продолжить поиски вместе. Нам нужно лишь восстановить силы и тогда мы сможем отправиться…

– Отправиться – куда? – нервно рассмеялся Лу. – Вы даже не знаете, где Выдуманный Остров. Никто не знает. Он всегда сам выбирает свою жертву.

– Может, он нас уже выбрал, – улыбнулся круглолицый мальчик, – раз нас так влечет туда.

– Молитесь, чтоб это было не так… – тихо, едва не шепотом, произнес Лу. – Молитесь, чтобы вы ошибались…

Некоторое время все четверо молча допивали остывший чай, мысленно переваривая произошедшее под вкус сухофруктов. Водя по строкам тонким длинным пальцем, Лу в десятый раз перечитывал письмо, пытаясь в каждой букве почувствовать присутствие Аннабель. За последние годы он не ощущал ее ближе, чем в этот момент, поэтому пытался впитать своей кожей через мятую бумагу прикосновения ее рук. Он гадал, как много времени она прожила одна на диком опасном острове без поддержки и защиты, прежде чем отправила в океан эту бутылку с посланием. Из самых своих глубин, спрятанных под болью нестерпимой беспомощности, он в этот момент выпускал на волю того человека, которому Аннабель отправляла свои послания надежды. За годы безрезультатных поисков дочери Лу сильно изменился, но сейчас, сидя в плетеном кресле возле камина, он чувствовал, как силы и решительность вновь наполняют его.

– Лу… Он ведь каждый месяц отплывает с этого острова в поисках дочери, – тихо произнес старый капитан, наклонившись ближе к мальчикам, – но в какую сторону б он не направлял свое судно, море рано или поздно возвращало его обратно, к этому маяку. И так случалось всегда, если конечной целью его маршрута был Иль Фиктив. Он будто понимает, что Лу ищет его и таким образом защищается или пытается сломить его, заставить отступить…

– Иль Фиктив? – переспросил один из ребят, припоминая, что где-то уже встречал это слово.

– Это означает «Вымышленный остров», – пояснил Фрэнсис, – когда-то давно я выменял старую карту у одного француза. Тот утверждал, что нашел таинственный остров, которого нет ни на одной другой карте. Это место было отмечено на ней как Иль Фиктив. Поначалу я сам почти поверил в тот самый остров из легенды. Но все же он оказался обыкновенным куском суши. Позднее я выяснил, что много лет назад в этой части океана произошло сильное землетрясение, после чего, по всей видимости, остров разорвало на части – он стал дрейфующим. За последние годы он расползся на десятки небольших и абсолютно непохожих друг на друга островков.

– И где же теперь этот дрейфующий остров? – уточнил маленький искатель приключений, уже догадываясь, каков будет ответ старого капитана.

– Хех, – рассмеялся Фрэнсис, – вы ведь оба сейчас на нем, вернее, на одной из его частей.

Ребята переглянулись. Слова старого пирата, наконец, хоть что-то объяснили о природе этого странного скопления островов.

– В общем, ничего волшебного это место в себе не скрывало – только камни, песок и деревья. Но все же тут я нашел его, – Фрэнсис кивнул головой в сторону Лу.

– Сначала ты нашел мой дом, – вернулся к общей беседе Лу, – и лишь чудом не оставил меня без него.

– Ну кто бы мог подумать, что в этом полуразвалившемся шалаше кто-то живет, – рассмеявшись, возразил Фрэнсис. – Я уже собирался разбирать его на дрова.

Какое-то время небольшая компания в хижине у маяка продолжала непринужденную беседу: Фрэнсис рассказывал о былых странствиях, а Лу тщетно подбирал слова, чтобы отговорить маленьких искателей приключений от их затеи – отправиться на поиски Аннабель, но все же ночь стремительно заканчивалась. Ребята, увлеченные интересными историями, с сожалением сообщили, что пришло время им вернуться на судно, пока команда не обнаружила их отсутствия. Исчезновение двух новых капитанов явно не придало бы пиратам уверенности. Пернатый спутник старого капитана, о котором веселая компания у камина на время позабыла, сам обеспечил себя забавным занятием: он подхватывал со столика камни и, кружась над хозяином, сбрасывал их ему на голову. Сам Фрэнсис без конца хвастался перед ребятами своими старыми мореходными картами. Они давно уже не отражали реального положения дел, но наверняка могли бы стать достойными экспонатами любой лавки древностей. Лу все никак не мог оторваться от письма дочери. Ему не давали покоя странные символы на обороте послания. Остроскулый мальчик предположил, что Аннабель просто так своеобразно украсила свое письмо, но его пытливый компаньон, как обычно, не оставил шанса и этой загадке.

– Это очень похоже на линии сгиба! – указал он на ровные следы, какие остаются на бумаге после того, как ее используют материалом для оригами. – Они ведь намеренно так расправлены?

– И правда! Аннабель очень любила оригами, – с восторгом вспомнил Лу и принялся осторожно сгибать бумагу по старым линиям.

Все замерли и следили лишь за его длинными пальцами. Он медленно и осторожно складывал ветхий лист, и тот вскоре начал приобретать конкретные очертания.

– Похоже на солнце! – воскликнул круглолицый мальчик еще до того, как умелые пальцы Лу завершили преображение бумажного листа. – Что там написано, на обороте?

– Какая-то белиберда… – расстроился Фрэнсис, выглядывавший из-за плеча товарища.

– Смотрите, – рассмеялся Лу и поднес к бумажному солнцу маленькое зеркало, – Я сейчас вам это переведу. Аннабель в шутку часто оставляла мне такие зеркальные послания.

Восемь глаз впились в отражение, в котором по кругу на каждом из семи бумажных солнечных лучей теперь четко читались буквы, объединенные в одно сплошное слово: «папазаберименядомой». Лу прижал сложенное в солнце письмо к груди и зажмурил глаза с уверенностью в том, что в этот самый момент заряда от его непреодолимого желания спасти дочь хватило бы для того, чтобы даже бумажное солнце в его руках озарило небо над Выдуманным Островом ярким пылающим светом. Трудно было придумать лучший способ спрятать столь личное обращение к единственному человеку, для которого Аннабель была не только известной на весь мир отважной покорительницей волшебных островов, но и маленькой девочкой, нуждающейся в защите и спасении. Лу понимал, что Аннабель скорее, стиснув зубы, будет терпеть невзгоды, нежели станет рассылать мольбы о помощи, поэтому крик души, спрятанный под десятками линий сгиба, до сих пор громким эхом разносил в его голове звонкий голос Аннабель. Осознание этого сдавливало грудь Лу неподъемной ношей горестных и мучительных переживаний. После прочтения письма он чувствовал, что стал в сотни раз нужнее своей попавшей в беду дочери. В его жизни давно уж не было никаких иных путей: единственный маршрут, который он прокладывал на картах, был тем, что тянется замкнутой линией на пути к спасению Аннабель. Фрэнсис похлопал рукой по его плечу, будто прочитал в этот момент все его мысли и согласился с каждым задуманным им словом. В небольшой хижине у маяка тогда, пожалуй, не было человека или даже ворона, осмелившегося усомниться в том, что вскоре Аннабель увидит своего отца. В душе самого Лу что-то переключилось. Он вдруг почувствовал, что теперь не только одно несгибаемое упорство ведет его к цели – вся атмосфера вокруг него теперь наполнена надеждой, но надеждой столь ощутимой и обозримой, что из нее, казалось, состояло все сущее на земле.