Текст книги "Веник алых роз"

– А то, что наглая ты всегда была, Нюрка, – воинственно ответила ее родственница. – Никогда ты мне не нравилась. И в детстве редкой нахалкой была и такой же теперь осталась. Вечно все под себя загрести хочешь.

– Нинка будто бы лучше была! – буркнула Нюра.

– Верно, вы с ней одного поля ягодки, – ответила женщина. – Поэтому и не любили друг дружку никогда. И я не понимаю, с чего это ей тебе квартиру оставлять!

– А тебе и не надо ничего понимать! Оставила, и все тут. Завещание, как положено, оформлено. И твоему сыночку, обалдую, тут, тетя Маша, ничего не обломится. Да я костьми лягу, а не дам ему ни копейки из накопленного Ниной.

– Не дело ты говоришь, Нюра, – услышав, что, помимо квартиры, имеются еще и кое-какие накопления, вступил в разговор муж приехавшей родственницы. – Мы ведь все родня. И наследство должны как положено поделить. Квартиру, так и быть, себе можешь оставить. А деньгами или вещами поделиться следует. Обычай нарушать нельзя. На память о покойнике всегда что-то из его вещей раздают.

– Да пошли вы на х…! – заорала на них окончательно вышедшая из себя Нюрка. – Ничего я вам не дам. Попрошайки! Или вон, коли так приспичило, кастрюльку возьмите, на которой эмаль с краю отколота. Небось в вашем хозяйстве все сгодится. Вместо ночного горшка используйте. И о Нинке память вам будет.

– Ты охолонись! – посуровел мужской голос. – Марья верно говорит, не дело все под себя одну грести!

– Вы с Нинкой никогда близки не были! – закричала Нюра. – А теперь на ее наследство рты раскрыли? Знаю я вас! Вы у моей матери на память об отце телевизор цветной выклянчили. Будто бы у вас своего не было! Зачем вам два телевизора-то? Вы же все одно его никогда почти не смотрите, электричество бережете. Все жадность ваша дурацкая. Небось как поставили его в угол, так до сих пор и стоит.

– Да он же и не работает!

– Еще бы, кто бы вам исправный телевизор отдал! Тоже додумались!

Марише невольно стало смешно, и она, зажав рот руками, начала отступать, решив обойтись без прощания с Нюрой. Ну и семейка! Ну и родственнички! А она-то еще умилялась, какая у Нинель дружная родня. А они, оказывается, словно мухи слетелись на запах добычи. Это же надо, у них такая традиция – после похорон родня торжественно делит между собой имущество усопшего. Удивительно, как они с такой традицией еще не поубивали друг друга при дележе. Но с квартирой Нинель у них ничего не выйдет. Раз завещано Нюрке, то тут уж ничего не поделаешь.

– Что с тобой? – удивился Руслан, когда Мариша вылетела из дома, весело хихикая.

– Да разговор один интересный подслушала, – сказала Мариша. – Оказывается, Нинель и в самом деле познакомилась с Климентием в деревне у сестры.

И она пересказала Руслану подслушанную только что возле кухни ссору родственников Нинель.

– Петр тоже туда с ней ездил, только она его потом прогнала, – сказала Мариша. – И вот мне интересно, они с сестрой это специально подстроили, чтобы от Петра избавиться и чтобы Нинель могла закрутить роман с банкиром? Или все случайно получилось?

– Не знаю, – покачал головой Руслан. – А что, если нам с тобой, пока суд да дело, смотаться в деревню к этой Нюрке и осмотреться там? Нюра к похоронам сестры все сама приготовит. А мы успеем вернуться.

– Мысль интересная, – задумалась Мариша. – Все равно к себе домой мне возвращаться нельзя. Так почему бы и не съездить. Тем более что живет Нюра где-то недалеко, под Псковом. Часа за четыре можно добраться до этого города.

– Вот и отлично! – воскликнул Руслан. – Едем! Чувствую, что Нюра и ее родные что-то знают о странной и так внезапно вспыхнувшей страсти Климентия к Нинель. Там-то мы все и разнюхаем.

– А адрес? – спросила Мариша.

– У меня есть, – отозвался Руслан. – Верней, не сам адрес, но найдем.

– А что у тебя есть?

– Я знаю, что семья Нюрки живет на окраине деревеньки Березово. Доберемся туда, спросим Примаковых и…

И тут зазвонил телефон Мариши. Она включила его совсем недавно, до этого, опасаясь, что ей будет названивать Смайл или Моржов, она отключала трубку. А тут нате вам, стоило включить, и уже звонит. Мариша посмотрела на определившийся номер, он был ей незнаком. Брать или не брать? С одной стороны, это мог быть какой-то важный звонок, а с другой, мог быть и предатель Смайл, воспользовавшийся в целях конспирации чужим номером. Обсуждать со Смайлом детали развода Марише сейчас решительно не хотелось. И так ей светила тюремная камера, а если еще и развод, то всех бед разом ей точно не пережить.

– Ты возьмешь трубку? – поинтересовался у нее Руслан, видя, что Мариша не торопится начать разговор. – Долго он еще у тебя надрываться будет?

– Что? Ах, да! – спохватилась Мариша и наконец поднесла трубку к уху.

– С вами говорит Вадим Петрович Ушков, – сообщил ей приятный мужской голос. – Вам удобно сейчас со мной переговорить?

– М-да, – промямлила Мариша, силясь вспомнить, кто это может быть такой.

Но, как назло, на память не приходило ни одного знакомого Вадима Петровича за исключением старенького соседа ее бабушки, который помер еще в те благословенные времена, когда Мариша была веселой первоклассницей. Бегала себе в школьной форме, с синим ранцем за плечами, на котором красовался огромный красный мухомор. Какое это было чудесное время! Она и понятия тогда не имела, какими подлыми могут быть мужчины. С трудом отогнав от себя снова и весьма некстати нахлынувшие воспоминания о муже, Мариша призналась своему собеседнику:

– Вообще-то я не могу вас припомнить.

– Очень может быть, – любезно сообщил ей Вадим Петрович. – Дело в том, что мы с вами и незнакомы. Я – ваш адвокат. Меня нанял для вашей защиты господин Тарасов.

– Кто? Ах, наверное, вы говорите об Эвклиде! – догадалась Мариша. – Да, он мне говорил о вас. И что?

– Мы могли бы встретиться? – поинтересовался у нее адвокат.

– Знаете, я сейчас порядком занята, – отозвалась Мариша. – Собираюсь уехать на некоторое время из города. Честное слово, совсем никак не могу с вами сегодня увидеться. Давайте договоримся так, я вернусь через денек, и мы тогда созвонимся. Вы не против? Вот и чудесно! Вы просто душка.

И, закончив разговор с адвокатом, Мариша повернулась к Руслану.

– А ты уверен, что девичья фамилия Нинель Примакова? – спросила она у него, продолжая прерванный звонком адвоката разговор.

– Ах ты черт! В самом деле, даже и не знаю, – озадачился Руслан. – Но очень уж не хочется лезть с этим вопросом опять к Нюре. Может быть, спросить у Петра?

Через несколько минут порядком изумленный Петр сообщил, что девичья фамилия его жены была Голованова, а Примакова – это его собственная фамилия, которую Нинель после развода по какой-то причине решила оставить себе. Скорей всего, ей просто было некогда менять ее. А может быть, она показалась ей созвучной со словом «прима», кем Нинель всегда мечтала стать и кем она в конце концов стала. Но вот на какие пружины ей пришлось для этого нажать, это как раз и собирались выяснить Руслан с Маришей, направляясь в деревеньку Березово, где, по словам Нюрки, была оставлена на хозяйстве не слишком ее далекая дочь – Таня.

ГЛАВА 9

В Пскове новые друзья оказались уже ночью, и прежде чем отправляться на поиски Березова, им пришлось заночевать в небольшой частной гостинице, которая очень кстати попалась им на пути. Мариша особо настаивала на нормальном ночлеге в приличной постели, потому что после всех треволнений последних дней и длинного переезда у нее ломило все тело и страшно разболелась голова. К тому же хотелось принять душ и вообще освежиться.

Впрочем, первая попавшаяся гостиница оказалась на редкость чистенькой и приглядной. Она называлась «Старая башня», и в самом деле один из флигелей был стилизован под старинную башню, на которой развевался освещенный прожектором флаг с логотипом этой башни. Этот же логотип повторялся в оформлении интерьера, в лестничных перилах, в мозаике пола и даже на постельном белье, что выглядело неожиданно стильно. Даже простыни и полотенца в этой гостинице были безупречно новые и без тех отвратительных серых штампов, уродующих все гостиничное белье в советских гостиницах, что не мешало работникам и постояльцам время от времени прихватывать с собой какой-нибудь особо полюбившийся предмет обихода.

Благородный Руслан хотел взять два одноместных номера, чтобы не смущать Маришу.

– Увы, – развел руками портье. – Во всей гостинице еще не закончен ремонт, так что у нас есть только один свободный номер. В остальных размыты стены, и я не решусь предложить их вам.

– Так давайте же нам тот номер, какой у вас есть! – воскликнула Мариша, испугавшись, что и этот номер сейчас у них кто-нибудь перехватит.

– И это будет люкс, – невозмутимо продолжал портье. – Там две комнаты, так что вы вполне можете устроиться со всеми удобствами.

Люкс был довольно скромным, но в нем имелась мраморная ванна – джакузи, выполненная в форме морской раковины, испанский кафель и стилизованные под старину тяжелые светильники. Из современных удобств тут был цветной телевизор с большим абсолютно плоским экраном, кондиционер, довольно просторная терраса, на которой в летнее время располагался мини-садик, а сейчас вдоль перил в кашпо стояли только пихточки и изящные голубые елочки.

– Выбирай, где ты устроишься, – предложил Марише Руслан, когда та появилась из ванной комнаты.

– Я так устала, что мне уже все равно, – пробормотала Мариша, и плюхнулась на очень кстати подвернувшуюся ей под ноги роскошную кровать, и моментально уснула.

Руслан постоял над ней еще немного, задумчиво разглядывая слегка осунувшееся от усталости лицо своей новой подруги, потом бережно прикрыл ее теплым одеялом, так как в номере было довольно свежо, и вышел в соседнюю комнату. Утром Мариша проснулась в великолепном расположении духа. Ярко светило солнышко, она была далеко от Питера, а следовательно, и от грозного Моржова, просто мечтающего засадить ее в ту же камеру, где уже коротала свои дни бедная Галина. И кроме того, рядом с ней находился надежный спутник – Руслан.

На этом месте мысли Мариши неожиданно дали легкий сбой. И она некоторое время боролась с собой, стараясь выкинуть из головы какие-то неясные обрывки. Вчера, погружаясь в сладкую дрему, она вроде бы слышала, что Руслан кому-то звонил и объяснял, что поиски мерзавца задерживаются не по его вине. Но он будет держать в курсе и вернется обратно в срок, это он гарантирует. Конечно, Руслан мог звонить кому угодно, и мерзавцем мог оказаться любой случайный человек, совершенно не относящийся к данному преступлению.

Да и вообще, весь этот телефонный разговор Марише мог только почудиться. Но почему-то стоило Марише вспомнить о случайно подслушанном обрывке разговора, как весь ее благостный настрой словно ветром сдуло и она снова ощутила тревожный укол. Кому звонил и отчитывался ночью Руслан? По его тону Марише показалось, что он говорил с женщиной.

– Руслан! – позвала она своего приятеля. – Ты уже проснулся?

Тот не отозвался. Кряхтя, Мариша вытащила себя из теплой кровати, накинула на себя одеяло и поплелась в соседнюю комнату, ежась от прохлады. Руслана там не оказалось. Диван, на котором он провел ночь, стоял застеленный. Белье было аккуратно сложено на тумбочке, но больше следов Руслана Мариша не обнаружила.

– И этот сбежал! – ахнула Мариша, мигом позабыв все свои подозрения насчет Руслана.

И от охватившего ее отчаяния она даже за голову схватилась. Разумеется, при этом одеяло, которое она придерживала на груди, скользнуло по ее спине и легким облачком упало у ее ног. И в этот же момент дверь номера неожиданно распахнулась, и на пороге возник румяный и веселый Руслан. Секунду он ошеломленно смотрел на обнаженную Маришу. А затем, побагровев и, должно быть, совершенно обалдев от ее неземной красоты, попытался повернуться и выскочить из номера. Так как отвести глаз от Мариши при этом он был не в силах и, где находится дверь, уже не помнил, то с разбегу треснулся лбом о косяк. Это несколько привело его в чувство.

– Прикройся! – хриплым голосом попросил он Маришу, не поворачиваясь. – Ради всего святого, прошу тебя, прикройся!

Мариша послушно накинула на себя одеяло, явно недоумевая при этом. Вроде бы она регулярно видит себя в зеркало. И никаких непоправимых последствий время на ней не оставило. Ну, появился у нее легкий целлюлит на бедрах, так у кого его нет? И потом, он и в восемнадцать лет у нее был. И даже у Инки, которая вообще тощая, как дистрофик, все равно наблюдается небольшая «апельсиновая зыбь» на заднице. А мужики, сколько себя Мариша помнила, так бурно на нее никогда не реагировали. Или ей, как всегда, особо повезло и достался юный девственник, который женское тело вообще в жизни вблизи не наблюдал? Вроде бы не похоже. Так какого черта Руслан так психует?

– Что с тобой? – спросила она у парня, устроившись в кресле. – Ты что так задергался?

– Я купил тебе свежей сдобы, – не ответив на вопрос, сказал Руслан. – В этой гостинице завтрак в стоимость номера не входит. И вообще, о такой услуге, как кофе в номер, тут еще пока не слыхали. Но я их просветил, и они обещали, что через пять минут кофе будет готов и нам его принесут. Слушай, ты не могла бы одеться? А то я как-то странно себя чувствую.

– Я тебе так отвратительна? – уныло осведомилась у него Мариша. – Впрочем, можешь не отвечать. Я и сама знаю. Иначе мой муж бы от меня не сбежал. Конечно, со мной что-то случилось. Я внушаю мужчинам страх и ужас.

И при этой мысли ей стало совсем плохо. А от воспоминаний о предателе Смайле, который еще имеет наглость разъезжать по городу в обществе длинноногой юной блондинки и при этом никакое обвинение в убийстве ему не грозит, Мариша даже разревелась от зависти. И почему господь разрешил ей родиться женщиной? Что плохого она лично ему сделала, чтобы заслужить такую незавидную участь? И тут Руслан ее удивил. Вместо того чтобы презрительно расхохотаться ей в лицо, он бросился на колени и схватил Маришины руки в свои.

– Твой муж – он просто жалкий дурак! – пылко заявил он ей. – Таких женщин не бросают.

– Ну да, – всхлипнула Мариша, упиваясь жалостью к самой себе. – От них просто уходят.

Ах, кто бы знал, как это бывает приятно – пожалеть себя, когда возле ног сидит молодой симпатичный парень и явно влюбленно таращится на вас.

– Милая! – растроганно произнес Руслан. – Если бы ты позволила мне, я бы заботился о тебе всю жизнь. Я бы…

Но объяснение в любви было прервано на самом интересном месте. Весьма некстати в номер постучали. Это прибыл кофе. И даже тот факт, что кофе был отменный, крепкий, ароматный, с густой пенкой, не смог утешить Маришу. Но, впрочем, изрядная порция свежей пышной сдобы с гречишным темным медом и клубничным джемом несколько примирили ее с жизнью. Она даже сумела мобилизоваться и из того жалкого арсенала косметических средств, которые у нее были с собой, сумела соорудить на своем лице нечто вполне удобоваримое.

– Во всяком случае, сойдет для сельской местности, – критически заявила самой себе Мариша, оглядев дело своих рук в зеркале.

Руслан уже ждал ее на улице в прогретой машине. Он встретил Маришу странным долгим взглядом, от которого у нее сладко забилось сердце. Но тут у нее внезапно проснулся противный внутренний голос.

«Не забывай, у него ведь есть невеста, – любезно напомнил он ей. – И вполне возможно, что это ей он звонил вчера ночью».

Мариша тяжело вздохнула и все же усилием воли вынырнула из манящей перспективы нового замужества.

– Кстати, а я могу тебя спросить об одной вещи?

Руслан насторожился, но все же кивнул.

– Спрашивай.

– Скажи, насколько богат твой папа? – вырвалось у Мариши.

Руслан, кажется, ожидал услышать, что угодно, но только не этот вопрос.

– Э-э-э! – проблеял он. – А почему тебя это вдруг заинтересовало?

– Понимаешь, ты ведь вчера заплатил за номер в гостинице. Потом, ты всегда сам оплачиваешь все расходы по нашему расследованию. И я уверена, что тот маячок, который ты прицепил на Костину «Шевроле Ниву», стоит больших денег. Поэтому мне неловко, вдруг ты стоишь одной ногой на грани банкротства.

– Не беспокойся, – тепло улыбнулся ей Руслан. – Я благодарен тебе за заботу. Но банкротство нам с нашим папенькой в ближайшее столетие точно не грозит. И я говорю это совершенно серьезно. Так что смело выброси эти глупости из головы. Денег у меня предостаточно.

Почему-то слышать это было очень приятно. И Мариша, откинувшись на кожаную спинку сиденья, молча наслаждалась поездкой. А путь оказался довольно длинным. До деревни Березово они добирались почти столько же времени, сколько им понадобилось, чтобы доехать от Питера до Пскова. Все встреченные ими аборигены оказывались, несмотря на стоящий на дворе белый день, либо пьяны, либо изъяснялись так косноязычно, что понять их никак не удавалось. Сначала Руслан честно пытался следовать их указаниям, но, завязнув в очередной колее, оставленной то ли танком, то ли гусеничным трактором, отчаялся.

– Все бесполезно! – воскликнул он, в сердцах пнув колесо ни в чем не повинного «Крайслера». – Мы никогда не доедем. Это проклятое место!

– Не место, а только дороги, – возразила Мариша.

– Нам не выбраться отсюда самим, – заявил ей Руслан. – Ты хоть это понимаешь?

– Ага, – мурлыкнула Мариша, думая, что это время они могли бы провести весьма приятно, как тогда, целуясь в лифте, благо горизонт был совершенно пуст и никто не мог помешать им.

Но Руслан был явно не расположен к любви, поцелуям и прочей чепухе. Он злился и нарезал возле «Крайслера» круги все шире и шире. В результате он перепачкал свои итальянские ботинки в какой-то жиже, которая отвратительно воняла и липла к ногам словно пластырь.

– Будь проклята та техника, которая так разбила эту дорогу! – отчаявшись отчистить коричневато-зеленую гадость со своей обуви, воскликнул он.

– Слышишь? – насторожилась Мариша. – Вроде бы кто-то едет.

И точно, через минуту на косогоре появился трактор, который медленно подъехал к застрявшему «Крайслеру». В кабине трактора сидел небритый мужик, который с изумлением таращился на диковину и не торопился вылезать.

– Эй вы! – выскочила Мариша. – Вытащите нас!

Мужик едва не вывалился из кабины трактора.

– У, ё-о-о! – выразительно произнес он. – А я уж думал, что мне после вчерашнего мерещится. Хотел уж завязать с Митькиным первачом, думал, глюки от него начались. А это в самом деле вы!

– Да, – успокоила его Мариша. – Это мы. И очень хотим, чтобы нас вытащили из этой траншеи.

– За этим дело не станет, – отозвался тракторист. – Только куда же вы поедете? Там дальше дорога еще хуже.

– А она может быть еще хуже? – ужаснулся Руслан.

– Ага, – безмятежно кивнул мужик. – А вы куда, собственно, направляетесь-то?

– В Березово, – отозвалась Мариша.

– Так это вам в другую сторону, – огорошил их мужик. – Там как раз дорога есть. И неплохая. В прошлом годе асфальт положили. Лады, погодите-ка. Сейчас сообразим, как быть дальше.

И не прошло и получаса, как трактор обогнул «Крайслер», разворотив при этом еще добрый кусок пашни. Затем трос был прицеплен к переднему бамперу машины, сильно натянут трактором, и путешественники наконец оказались на свободе. Добрый самаритянин не ограничился тем, что подробно объяснил, где и куда следует свернуть, чтобы оказаться в Березове, но он еще и нарисовал план на бумаге. Пользуясь этим планом, Руслан уже через четверть часа подъехал к деревушке. А еще минут через десять они узнали, в каком доме живут Головановы.

Дом оказался добротным и очень большим. Возле него притулилось множество сельскохозяйственных пристроек. Похоже, Нюрка не соврала. Хозяйство у них было крепкое и налаженное. Во дворе бегал на цепи огромный мохнатый пес, который при виде незваных гостей даже захлебнулся от злобного лая.

– Ну и зверюга! – опасливо пробормотал Руслан. – Не хотел бы я с ним ночью встретиться.

И даже Мариша, которая вообще-то любила животных, была вынуждена согласиться с ним. С этим псом она знакомиться отказывалась. Но в это время на лай пса из дома выбежала рослая крупная девица.

– Проходьте! – приветливо замахала она руками приезжим еще с середины пути. – Дик – он вас не тронет. Цепь ему не позволит, – бесхитростно прибавила она.

При ближайшем рассмотрении девушка оказалась еще более крепкой и здоровущей, чем казалось издали. При этом она явно была еще очень молода. И лицо у нее было, как бы сказать, не слишком отягощенное печатью интеллекта. Тут Нюра не покривила душой в оценке собственной дочери.

– Вы – Таня? – спросила у нее Мариша.

– Да, – кивнула девушка. – Ой, – воскликнула она, как только услышала, что гости приехали к ней из Питера, – так вас маманька за мной прислала? Надо же! Как быстро вы доехали. Она только со мной поговорила, что кого-нибудь постарается за мной прислать, а вы уже стучитесь.

Мариша подозрительно посмотрела на девушку, ожидая, что та шутит, но девушка говорила совершенно серьезно. Похоже, она действительно совершенно искренне полагала, что при желании и имея такую большую красивую машину, какая была у ее гостей, можно добраться от Питера до Пскова всего за несколько минут. Во всяком случае, именно эта мысль светилась в глазах деревенской дурочки.

– Вы проходите! – пригласила их Таня в дом. – Я быстро соберусь. Вы не переживайте. Я – шустрая! И сильная.

Это она могла бы и не говорить. Могучие бицепсы, которые перекатывались у нее под рукавами простенького домашнего платьица, говорили лучше всяких слов.

– Маманька и то про меня в первую очередь подумала, когда до дела дошло, – гордо говорила Таня, быстро снуя по дому. – Ни про отца, ни про брата, а про меня! И то верно, отец вмешиваться в свару не станет. А у брата рука тяжелая, как ударит, может и убить. Так что его звать нельзя. Я поеду.

– А зачем? – не удержалась и спросила Мариша.

– Да как же? – искренне изумилась Таня. – Маманьке ведь одной против всей родни не выстоять. Вот она меня и зовет на подмогу. Там ведь, кроме тети Маши с мужем, еще куча народу подтянулась. И дядя Коля приехал, и тетя Клава. А они такие, что ни своего, ни чужого никогда не упустят. Вот чтобы добро Нинкино от этих родственничков оберегать, я маманьке и понадобилась. Что вы спрашиваете, будто бы сами не знаете.

– Ясно, – кивнула Мариша, которой и в самом деле все стало предельно ясно и противно.

Теперь им предстояло везти эту девицу обратно в Питер. Ладно, с другой стороны, нет худа без добра. Глядишь, в дороге удастся выведать у нее, что же все-таки произошло пять лет назад на похоронах ее деда, когда серьезно поцапались, а потом вдруг помирились две сестрицы – Нинель с Нюркой. Девушка Таня и в самом деле собралась быстро. Через полчаса, задав корма кроликам и поставив в печь томиться обед для отца и брата и оставив им записку, она была готова ехать в город, где им с матерью предстояло отстаивать свои права на наследство Нинель.

Очень довольная предстоящим развлечением, она плюхнулась в машину, где ее уже поджидала Мариша, и тут же с интересом принялась тыкать разные кнопки.

– А что это там за странный силуэт на холме? – спросила у нее Мариша, частично, чтобы отвлечь девицу от порчи дорогой машины, а частично потому, что ее действительно заинтересовала узорчатая тень на горизонте.

– Замок с психами, – небрежно отозвалась Таня. – Богатые вечно с причудами. А мужики им рыбу поставляют. Папанька мой тоже участвует. У нас даже коптильня есть, вот он рыбу на продажу и коптит. А что это за рычажок?

– Не трогай! – не выдержала Мариша, но Таня уже нажала, и часть боковой стенки уползла вверх, открыв небольшой бар.

– Ой, пиво! – обрадовалась Таня при виде ровного ряда баночек «Хольстена». – Какое интересное! В баночках. Я такое только в рекламе и в нашем сельпо видела! Маманька мне покупать там ничего не разрешает. Дорого слишком. А можно мне его попробовать? – нерешительно спросила она.

– Конечно, – великодушно разрешил ей Руслан. – Угощайся чем хочешь.

– Вот спасибочки! – оживилась Таня, безуспешно пытаясь справиться с жестяным ключиком.

– Дай сюда! – невольно улыбнулась Мариша.

Похоже, девушка и в самом деле никогда раньше не держала в руках баночное пиво. Просто удивительно, что такие люди еще встречаются.

– Там еще завалялся пакетик чипсов и красная рыба, – сказал Руслан.

Чипсы привели Таню в экстаз. Рыбу она тоже одобрила. Но одна банка пива не оказала на нее сколько-то заметного действия. Здоровущая девица, явно не употребляющая ничего слабей выдержанной браги, от тщательно профильтрованного пива почти не охмелела. Однако она воспринимала все новое с большой охотой и энтузиазмом. Так что, вполне возможно, от природы она вовсе и не была такой уж дурочкой, просто скупая мать никуда не отпускала ее из дома, вот она и показалась вначале такой неразвитой.

– Пожалуй, мы могли бы остановиться и перекусить, – сказал Руслан, который уже довольно долгое время наблюдал за Таней. – И поболтать.

Последняя фраза была им специально выделена голосом. Мариша насторожилась, и, как ей показалось, она поняла план Руслана. Следовало слегка напоить доверчивую Таню, а затем выведать у нее семейные тайны. Если таковые имелись, простодушная девушка должна была их выболтать. Конечно, не слишком красиво, но что поделаешь. Танька была их единственным проводником в семейные тайны семьи Нинель.

Так оно и оказалось. При виде придорожного ресторанчика, который лишь с большой натяжкой можно было так именовать, Таня пришла в бурный восторг. Ее восхищало все, начиная от дешевеньких пластиковых искусственных цветов, расставленных в грошовых вазочках на столиках, до голубых фаянсовых тарелок с золотыми узорами.

– Ну и красота! Шик и блеск! – повторяла Таня. – Обалдеть! Видела бы меня маманька. Она бы с ума сошла.

Но при виде цен в меню, которое неосмотрительно дал ей в руки Руслан, Таня онемела.

– Это же что такое? – осипшим голосом прошептала она. – Это за один обед на нас троих надо заплатить столько, что я за целый месяц на коровнике зарабатываю?

– Ты так мало получаешь? – искренне удивился Руслан. – Этого просто не может быть!

Мариша даже зашипела от злости. Помолчал бы уж лучше! Тоже нашелся знаток российской действительности. Где уж ему из окошка его «Крайслера» углядеть, как живет подавляющее большинство жителей глубинки. Да там три тысячи рублей в месяц – это сказочные деньги, которые к тому же получают единицы. В большинстве своем семьи живут на пенсии стариков и на те крохи, которые удается заработать трудоспособным членам семьи в различных хозяйствах. Ну и, конечно, выручает собственный скот и огород. Куры, кролики, хрюшки… Их держат все, у кого есть хоть какие-то силы. Две коровы для сельских жителей – это уже почти сказочное богатство.

Однако, как вспомнила она, у Тани в семье как раз и имеются две дойные коровы. А значит, есть еще и телята, и другой скот. Да и она сама работает. Отец с братом тоже. Значит, семья должна быть вполне зажиточной. Но, похоже, скупая Нюрка вела хозяйство железной рукой. И на баловство вроде кино, кафе, косметики и, конечно, баночного пива своей взрослой дочери денег не выделяла. Как вскоре выяснилось, Таня за свою почти двадцатилетнюю жизнь не была нигде дальше районного центра. Даже в Пскове она никогда не была. Это уже переходило все границы понимания, но Таня выглядела такой простодушной, рассказывая о своем житье-бытье, что у Мариши не было основания ей не верить.

– Какие у нас развлечения? – переспросила Таня. – Да разные. Хотя молодежи, а особенно молодых девушек, у нас в деревне не осталось. В других деревнях и в других местах, я слышала, иначе. Но у нас все девушки уезжают в город.

– А ты?

– Куда же я от маманьки? От хозяйства? Кто меня отпустит?

– Ты же взрослая уже, – сказала Мариша. – При желании могла бы и сама уехать. Или у тебя жених в деревне есть?

Судя по румянцу, который залил щеки Тани, жених у нее был. Впрочем, особого восторга при упоминании о нем она не выказала. Во всяком случае, салатик, неожиданно вкусный и мастерски украшенный цветочками из ажурно наструганного свежего огурчика, помидоров черри и веточек зелени, вызвал куда более бурную реакцию.

Руслан сначала заказал аргентинское вино, которое Тане не понравилось. Она нашла его слишком кислым. Поэтому она быстро перешла на «Путинку», с которой была знакома лишь понаслышке, но отзывы об этой водке, по словам Тани, у всех были самые добрые. Мариша тоже опрокинула пару рюмок, и стыд от их с Русланом задуманного коварства несколько поутих.

– Жалко мне тетю Нину, – наконец призналась Таня. – Я так и чувствовала, что не доведет ее эта история до добра. От тех людей ничего хорошего ждать не приходится. Если уж человек больной на всю голову, то он больной и есть. Хоть бы у них от денег закрома лопались, а только голову здоровую ни за какое золото не купишь. Это даже я понимаю.

– А что случилось? – спросила Мариша. – Ты знаешь, почему Нина ушла от мужа?

– Деньги ей разум застили, – просто ответила Таня. – Деньги и слава. Тот человек ее прямо околдовал. Она ему поверила. Решила, что он теперь все будет по-ее делать.

– А разве нет? – осторожно спросила Мариша.

– Так оно и было, – поморщилась Таня. – А только видите, что из этого вышло? Жила бы себе тетя Нина тихо и мирно со своим дядей Петей, ничего бы с ней не случилось. А так люди завидовать начали. Шептались, что она не свое место занимает. Что таланта у нее с гулькин нос, а роли хорошие получает. Она ведь это все знала. И страдала!

– Но зачем? – спросил Руслан. – Если она все понимала, зачем она продолжала играть эту роль?

– Так она же актриса! – удивилась Таня. – Как же ей не играть? Это же ее хлеб! Не стала бы она играть, кто бы ей платить стал?

– Нет, я имею в виду, зачем она продолжала держаться за хорошие роли, если сознавала, что не заслуживает их?

– Ну вы скажете тоже! – фыркнула Таня. – Да кто же в здравом уме от почестей и славы откажется? Да тетка Нина этим, почитай, всю свою жизнь бредила. А уж коли такой шанс ей выпал, то нешто она по доброй воле от него отказалась бы? Никогда!

– А все случилось после того, как дядя Петя ушел от твоей тетки? – спросила у Тани Мариша.

– Сначала они с ним разругались у нас, потом он в город уехал, а потом уж Нина ввязалась в эту историю, – кивнула Таня, которую порядком развезло от выпитой водки.

– В какую историю?

– Т-с-с! – прижала палец к губам Таня. – Этого никто не должен знать.

– Даже сейчас? Нина все равно уже умерла.

– Вот именно поэтому, – кивнула Таня. – Меня и маманька по телефону предупредила, чтобы я ни с кем языком об этом деле не болтала. У нее большие виды на это дело, вот что я вам только и скажу!

И сколько ни бились с ней Руслан с Маришей, девушка к сказанному так ничего и не прибавила. Она лишь твердила, что маманька ей не велела говорить про этого богатого человека, который тете Нине купил квартиру и все время отваливал кучу денег.