Текст книги "Поворот дороги"

Глава 24

Следующий день они провели в Новом Орлеане, а к полудню понедельника прибыли в Веро-Бич. От Макса вестей не было. Бетани очень хотелось позвонить ему, но она решила этого не делать.

Во всяком случае, пока.

– Поверить не могу, как сильно все переменилось, – то и дело повторяла Руфь, пока они ехали по улочкам города. Пожилая дама поворачивала голову то направо, то налево, удивляясь, что там, где раньше зеленели апельсиновые рощи, теперь высятся современные дома и иные строения.

– Позвони Ройсу, – сказала Энни, когда они заселились в гостиничный номер и распаковали вещи.

Руфь принялась расхаживать по комнате, нервно потирая руки.

– Думаешь, нужно это сделать? – спросила она, глядя на Бетани. – Я имею в виду, так скоро? Мы же только что приехали.

– Вы сами говорили, что собираетесь так поступить, – напомнила ей Бетани.

– Бабушка, – простонала Энни. – Он же ждет от тебя весточки. Звони немедленно! – скомандовала она, жестом указывая на телефон.

Руфь неуверенно посмотрела на Бетани, которая ободряюще кивнула ей.

– Ладно, я так и поступлю, – произнесла Руфь голосом девочки-школьницы, – но если все закончится плохо, то я стану во всем винить вас двоих. – Она в упор посмотрела на невестку и внучку.

– Нет, все будет хорошо, – заверила ее Энни.

Краем глаза Бетани наблюдала за тем, как свекровь присела на кровать и вынула из сумочки клочок бумаги, на котором был записан номер телефона Ройса. Поднеся трубку к уху, она то сжимала пальцы в кулак, то снова расслабляла ладонь. В комнате воцарилась такая тишина, что Бетани отчетливо различала гудки в трубке. Потом мужской голос произнес:

– Алло.

– Ройс, это Руфь, – неуверенно произнесла пожилая дама и тут же поспешно добавила: – Моя внучка подумала, что тебе стоит знать о нашем благополучном прибытии. Мы уже в Веро-Бич, остановились в отеле, рекомендованном комитетом.

Бетани не могла слышать ответов Ройса, но по реакции свекрови догадалась, что тот очень рад ее звонку. Бетани заметила улыбку на губах Руфи.

– Конечно… но со мной невестка и внучка. Хорошо. Да… это будет просто замечательно. – Она бросила взгляд на Бетани и Энни, которые стояли со скрещенными на груди руками, ожидая завершения разговора. – Да, это очень предусмотрительно с твоей стороны. Скоро увидимся. – Руфь повесила трубку.

– Ну что? – выказала нетерпение Энни, с интересом глядя на бабушку.

– Он приглашает нас на ужин, – ответила та.

– Всех нас? – уточнила Бетани, опасаясь, что неверно поняла.

– Он возьмет с собой внука. Хочет, чтобы вы с ним познакомились.

Энни улыбнулась, явно заинтригованная неожиданным поворотом событий.

– Он обрадовался твоему звонку? – поинтересовалась она.

Руфь покраснела:

– Думаю, да.

– Ну что я тебе говорила! – победно изрекла девушка, беря комплект чистой одежды и направляясь в ванную.

– Мне тоже нужно переодеться, – заявила пожилая дама, критически осматривая свой наряд и смахивая несуществующую пылинку с блузки. – Не уверена, что я готова к встрече с Ройсом, – пробормотала она, морща лоб.

– Нет, готова, – возразила Бетани, озадаченная и глубоко тронутая тем, в каком состоянии пребывает ее свекровь.

Пожилая дама немедленно перебрала весь свой гардероб в поисках одежды, подходящей для встречи с бывшим возлюбленным. Видя, что дочь и свекровь заняты делом, Бетани взяла мобильный телефон и вышла на балкон, прикрыв за собой дверь. Волны, разбивающиеся о берег, оказывали на нее гипнотическое воздействие, а океанский бриз смягчал послеполуденный зной.

Сев на стул, Бетани набрала номер Макса, не имея ни малейшего понятия, сумеет ли до него дозвониться. Если ей это не удастся, то она решила оставить сообщение.

Макс ответил после четвертого звонка, когда уже должна была включиться голосовая почта.

– Макс… это Бетани.

– Бетани? – Он понизил голос.

– Где ты сейчас?

– По пути в Калифорнию. – Он помедлил. – Вы уже во Флориде?

– Да. Приехали с полчаса назад.

– А Грант с вами?

– Пока нет. Мы встретимся с ним позже. – О бывшем муже ей сейчас хотелось думать меньше всего. – Как ты?

– Плачевно. – Он хрипло рассмеялся.

– В самом деле? – Бетани плотнее прижала телефон к уху.

Он пробормотал что-то неразборчивое.

– Нечего говорить об этом таким счастливым голосом.

– Ничего не могу поделать. Я испытываю те же чувства.

– Как тебе понравился Новый Орлеан?

– Вчера утром мы лакомились пончиками Бенье в «Кафе дю Монд», а вечером слушали джаз на Бурбон-стрит, после чего я пила какой-то сумасшедший коктейль из конического стакана.

– Вы же не попали в беду, не так ли?

– По крайней мере, не в такую, о которой я могла бы тебе рассказать, – пошутила Бетани. – Я слышала, что в Новом Орлеане прекрасная кухня, и, как оказалось, это правда. – Начав говорить, она уже не могла остановиться. – Потом Энни уговорила нас с Руфью попробовать мятный джулеп…

Макс хмыкнул:

– И после этого вы смогли добраться до номера?

– Нет… – Бетани театрально вздохнула. – Нам пришлось вызвать такси.

Они рассмеялись, а потом Бетани добавила:

– Как бы мне хотелось, чтобы ты был с нами.

– И мне тоже, – сказал он. – Возможно, однажды мы вернемся туда вместе.

Грант говорил ей те же слова… В этот момент раздвижные двери открылись и на балкон вышла Энни, одетая в летнее платье без рукавов, которого Бетани никогда прежде не видела. Очевидно, дочь купила его в Брэнсоне.

– Мне нужно идти, – поспешно произнесла Бетани.

– Рад, что ты позвонила.

– И я тоже. Передай наилучшие пожелания Рустеру.

Дав отбой, Бетани ощутила острое чувство потери. Настроение ее ничуть не улучшилось.

– Ты говорила с Максом? – поинтересовалась Энни.

Бетани кивнула.

– Папа звонил, – сообщила девушка. – Его самолет приземлился по расписанию, и он уже на пути к Веро-Бич.

– Хорошо.

– Бабушка хочет, чтобы он присоединился к нам за ужином, – продолжала Энни, прислоняясь к стеклянной двери.

– А как же его конференция? Он не боится ее пропустить? – холодно поинтересовалась Бетани.

Дочь лишь пожала плечами:

– Это ты сама у него спроси.

На мгновение Бетани заподозрила, не выдумал ли он вообще эту конференцию. Уж очень своевременно она подвернулась!

– А ты не собираешься переодеться к ужину? – намекнула Энни.

Бетани неохотно поднялась на ноги, намереваясь вернуться в номер.

– Мам, – чуть слышно произнесла девушка, беря ее за руку, – бабушка очень нервничает из-за встречи с Ройсом. Тебе бы нужно поддержать ее.

– И как же мне это сделать? – глядя в лицо дочери, поинтересовалась Бетани.

– Не знаю. Но со мной-то у тебя всегда получалось, – с улыбкой добавила девушка.

– Но… Руфь же не мой ребенок.

– Представь, что так и есть. – Энни бросила взгляд через плечо. – Кто-то же должен ей помочь. Бабушка мечется по номеру, как зверь в клетке. Боюсь, если она снова воспользуется духами, сработает пожарная сигнализация.

Бетани застала свекровь вышагивающей по комнате и обкусывающей заусенцы.

– Дайте мне пятнадцать минут, – сказала Бетани.

– Пятнадцать минут на что?

– Принять душ и переодеться.

– А что потом?

– А потом мы пойдем с вами в бар.

– Я не могу допустить, чтобы Ройс застал меня в баре! – вскричала пожилая дама.

– Мы именно так и поступим, – отрезала Бетани. – Не спорьте со мной.

Руфь воззрилась на нее взглядом лесного зверька, ослепленного светом фар проезжающего автомобиля.

Вскоре после этого Бетани и Руфь спустились в холл, где располагался старомодный бар, обшитый деревянными панелями. Там стояли несколько разномастных столов и стульев. Веселый бармен принял их заказ на два бокала белого вина и доставил его несколько минут спустя.

Сделав глоток, Руфь закашлялась.

– Вы в порядке? – Бетани принялась постукивать ее по спине.

Пожилая дама интенсивно затрясла головой.

– Что случилось? – спросила удивленная Бетани.

– В бар только что вошел Ройс, – пояснила ее свекровь, выуживая из сумочки бумажный платочек, чтобы вытереть глаза.

– Где? – Бетани обвела взглядом тускло освещенное помещение.

Руфь кивком указала на высокого седовласого мужчину, который сел на стул у барной стойки спиной к ним.

– Вы в порядке? – шепотом спросила Бетани.

Пожилую даму сковал страх.

– Не знаю, смогу ли я вообще подойти к нему.

Бетани с удивлением отметила, что руки у свекрови дрожат.

– Я так глубоко ранила его чувства… – с болью в голосе произнесла Руфь.

Бетани никогда не слышала, чтобы свекровь говорила таким тоном.

– Руфь, вы были очень молоды… Уверена, он все простил…

Руфь прервала ее резким взмахом головы:

– Может, он и простил, а вот я себя никогда не прощу.

Несколько минут она сидела, комкая в руке платочек, после чего поднялась и расправила плечи.

Бетани ободряюще ей улыбнулась.

Руфь подошла к Ройсу и положила руку ему на плечо.

Мужчина резко развернулся, шокированный. Несколько долгих минут они молча смотрели друг на друга.

– Руфь… Руфь, это и правда ты?

– Неужели я так сильно изменилась? – спросила она, отступая на шаг, словно в страхе услышать ответ. Она прижимала руки к губам, борясь с подступающими слезами.

– Нет-нет. – Он часто заморгал. – Ты гораздо красивее сейчас. Намного красивее, чем я помнил.

– Ройс… – Голос ее сорвался.

Они молча обнялись, после чего Ройс обхватил ладонями лицо Руфи.

В этот момент в бар вошла Энни. Увидев воссоединение бабушки и Ройса, она широко улыбнулась и показала матери поднятые вверх большие пальцы.

Следующим прибыл внук Ройса Крейг. Вскоре после того, как все были представлены друг другу, Бетани заметила, что ее дочь мило беседует с Крейгом. Ройс и Руфь вообще не замечали ничего и никого вокруг, поглощенные друг другом.

Откинувшись на спинку стула, Бетани принялась неспешно потягивать вино, осматриваясь по сторонам. Через несколько дней они полетят обратно в Сиэтл, и она вернется к привычной жизни, но никогда уже не будет прежней. Это путешествие переменило ее, да и всех их. Они с дочерью и свекровью очень сблизились, делились друг с другом секретами и опасениями. Несмотря на некоторые шероховатости в отношениях, они научились понимать и поддерживать друг друга.

Полностью погрузившись в свои мысли, Бетани чуть не пропустила появление Гранта. Войдя в бар, он осмотрелся и, заметив ее, широко улыбнулся. К собственному удивлению, Бетани обрадовалась. Высокий и поджарый, Грант до сих пор являл собой притягательное зрелище, а его энергичности можно было только позавидовать. Будучи супругами, они составляли прекрасную пару, преимущественно потому, что сама Бетани предпочитала оставаться в тени мужа, оказывая ему поддержку во всех начинаниях.

У него улыбались не только губы, улыбалось все лицо. Когда он направился в ее сторону, Бетани вспомнила о способности Гранта заставлять людей поверить в то, что они очень важны для него. На протяжении всех лет совместной жизни она слышала, как коллеги восхищались харизмой Гранта.

Руфь тоже заметила своего сына и, не дав ему подойти к Бетани, принялась представлять его Ройсу и его внуку. Перехватив взгляд Бетани, Грант подмигнул ей, а после того, как все три пары расселись, он оказался сидящим с противоположной от бывшей жены стороны стола. Распив бутылку вина, компания отправилась ужинать в ресторан «Оушен Грил», расположенный по соседству с отелем.

В интерьере заведения доминировали кованое железо и витражное стекло. Когда их рассаживали за столиком у окна, Грант занял место рядом с Бетани. За окном слышался шум прибоя, то и дело раздавались голоса туристов.

Грант взял Бетани за руку под столом.

– Я скучал по тебе, – чуть слышно произнес он.

Она улыбнулась ему, не отрывая глаз от меню. В действительности в последнее время Бетани слишком часто вспоминала о бывшем муже, но ни за что бы в этом не призналась. Несмотря на все ее заявления, его привычное присутствие рядом воскресило множество счастливых воспоминаний. Грант совершенно естественно принялся исполнять роль отца и сына, чего Максу было не дано, как бы упорно он ни старался. Бетани исподтишка наблюдала за тем, как бывший муж весело болтает с Ройсом и Руфью, явно чувствуя себя легко и непринужденно. Грант являлся частью семьи, и это обстоятельство нельзя было проигнорировать.

Они пили вино, и постепенно Бетани расслабилась. По совету Ройса она заказала помпано с абрикосовым соусом, вкус которого нашла божественным. Грант и Энни, как обычно, заказали одинаковую закуску – клешни краба, которые поедали с большим аппетитом.

После ужина Энни с Крейгом отправились прогуляться по пляжу. Ройс с Руфью последовали их примеру, оставив Бетани наедине с Грантом. Она помешивала кофе, испытывая неизвестно откуда взявшееся смущение.

– Я кое-что тебе привез, – сказал Грант.

– Из Сиэтла?

– Не совсем.

Из внутреннего кармана пиджака он извлек небольшую коробочку в подарочной упаковке.

– Вовсе не обязательно было делать мне подарки, – запротестовала Бетани, хотя сюрприз ее заинтересовал.

Грант обладал особым талантом делать щедрые и оригинальные подарки. Он ни разу не забывал о важной дате или дне рождения жены и из года в год превосходил сам себя в экстравагантности своих даров и внимании к деталям.

– Я хочу, чтобы это было у тебя, – сказал он, пока она развязывала бант и разворачивала упаковочную бумагу.

Едва увидев коробочку, Бетани догадалась, что лежит внутри.

Интуиция не подвела ее – она обнаружила лежащую на подушечке пуговицу, ту самую, что она видела в антикварном магазине в Новом Орлеане. Очевидно, Энни рассказала отцу об этой вещице, и он тут же ее заказал.

– Тебе нравится?

– Очень, – выдохнула она, вспоминая историю о солдатах и их возлюбленных.

– Всякий раз, как будешь смотреть на эту пуговицу, – произнес Грант, склоняясь к Бетани, – вспоминай обо мне, пожалуйста.

Глава 25

В тот вечер, находясь рядом с Ройсом, Руфь чувствовала себя так, словно прошедшие годы мистическим образом исчезли и им снова по восемнадцать лет. Они говорили без остановки, не испытывая неловкости или смущения, пока Руфь не осознала, что уже полночь и они находятся в одиночестве.

Бетани и Энни отправились в номер, а Крейг, должно быть, ушел домой. Грант, очевидно, вернулся в Орландо, хотя она не припоминала, когда именно он уехал. Руфь не замечала никого и ничего вокруг, кроме Ройса. Она слышала лишь его голос. Весь окружающий мир растворился в зыбкой дымке.

Прощаясь перед дверью ее номера, Ройс пригласил Руфь в гости в свой дом на Индиан-Ривер. Руфь согласилась. Он ни разу не упомянул об обстоятельствах их расставания пятьдесят лет назад, но она чувствовала их незримое присутствие даже в самых счастливых воспоминаниях. Руфи очень не хотелось ворошить прошлое, но она понимала, что, пока они не поговорят об этом, нечего и надеяться на светлое будущее.

Мысль о том, что придется заново пережить всю ту боль и стыд, не давала пожилой даме заснуть. Руфь встала до того, как проснулись невестка и внучка. Она тщательно оделась и наложила макияж. Влажность воздуха во Флориде летом была очень высока, и Руфь не ожидала, что ей удастся сохранить прическу в течение длительного времени, но попытаться все же стоило.

Ради Ройса.

– Бабушка, что это ты делаешь в такую рань? – простонала Энни, когда Руфь вышла из ванной.

– Уже почти восемь часов.

– Ты обычно так рано не встаешь, – заметила девушка. Обычно именно Руфь нежилась в постели дольше всех. – Ты уже сделала утреннюю гимнастику?

– Да, – ответила она, приглаживая непослушный локон. – У меня встреча с Ройсом.

– Тогда все понятно, – подала голос Бетани.

– Кстати, тебе понравился Крейг? – спросила Руфь внучку.

Она была всецело поглощена Ройсом, однако заметила, как мило молодые люди беседовали.

– Он очень хороший! – с энтузиазмом воскликнула девушка.

– Ты собираешься снова с ним увидеться? – поинтересовалась Руфь.

– Мы договорились, что он отвезет меня на реку смотреть ламантинов и дельфинов. – Энни потянулась. – Бабушка, ты никогда не говорила мне, что во Флориде так красиво.

– Она обладает непередаваемой и уникальной красотой, как и все северо-западное тихоокеанское побережье.

– А в котором часу вы вернетесь? – садясь на кровати и приглаживая растрепанные волосы, спросила Бетани.

– Не знаю… Я позвоню тебе позже. Энни едет с Крейгом, а ты что будешь делать целый день? – Руфи была ненавистна мысль, что ее невестке придется сидеть в гостиничном номере или слоняться в одиночестве по городу. Она надеялась также, что Грант ненадолго задержится на своей скучнейшей конференции риелторов.

– За мной заедет Грант, – заверила Бетани свекровь. – У него утреннее совещание, и к обеду оно закончится. Мы встречаемся около часа дня.

– А утром чем займешься?

Бетани выбралась из постели.

– Думаю, поваляюсь у бассейна, почитаю. Да и вязать надо, так что мне есть чем заняться. Не беспокойтесь обо мне. – Она помахала Руфи рукой. – Наслаждайтесь обществом Ройса.

– Я так и сделаю. – Пожилая дама бросила взгляд на часы.

– У вас с Ройсом все в порядке? – поинтересовалась Бетани, вкладывая в свои слова особый смысл.

Руфь неуверенно пожала плечами:

– Я… я еще не знаю. Мне пока не представилось шанса поговорить с ним… обо всем. – Она с беспокойством посмотрела на невестку. – Я позвоню тебе во второй половине дня, хорошо?

– Разумеется. – Бетани послала ей воздушный поцелуй, а Энни тепло улыбнулась бабушке.

Уверенная, что у нее есть в запасе несколько минут, Руфь поспешила в фойе отеля, отчаянно нуждаясь в чашечке кофе. К ее удивлению, Ройс уже поджидал ее, читая газету.

– Доброе утро! – поздоровалась она.

При виде Ройса сердце ее забилось быстрее. Она не могла поверить в то, что прошло долгих пятьдесят лет. Когда она была рядом с ним, то испытывала ощущение чего-то очень знакомого и близкого, сравнимого с тем, когда заново вспоминаешь язык, на котором говорил в далеком детстве. Но сумеет ли Ройс когда-нибудь ее простить?

Ройс сложил газету и поднялся.

– Руфь… – начал он, но тут же замолчал.

– Ты рано, – нервно произнесла она. – Знаешь, я очень плохо спала ночью, – призналась она в надежде, что он поймет смысл ее слов.

Ройс нахмурился и отвернулся:

– Я и сам глаз не мог сомкнуть.

– Я хотела бы поговорить с тобой.

Он кивнул:

– Полагаю, так и надо поступить. – Он положил ее руку на сгиб своего локтя. – Нам многое нужно обсудить, но прежде, чем мы начнем, я хочу, чтобы ты знала – для меня большое счастье снова видеть тебя.

– Я могу сказать тебе то же самое. – Руфь и мечтать не могла, что ей будет дарован второй шанс с любимым человеком, и намеревалась не упустить его снова.

Они подошли к его машине, и Ройс распахнул перед ней дверцу, как всегда делал, когда оба были подростками. Даже будучи восемнадцатилетним оборванным мальчишкой, он всегда вел себя как настоящий джентльмен.

Вместо того чтобы сразу отвезти Руфь к себе домой, он направил машину в сторону Орхид-Айленд.

– Куда мы едем? – спросила Руфь.

– Я подумал, что день следует начать со стаканчика свежевыжатого апельсинового сока.

Она решила, что он повезет ее на ферму своих родителей.

– Твой отец продал рощу, не так ли?

– Именно так. – Ройс искоса посмотрел на нее. – А купил ее мой брат.

– Арни? – удивилась Руфь.

– Бенни, – поправил ее Ройс.

Бенни был старшим братом, а Арни, как теперь вспомнила Руфь, младшим.

Приехав на ферму, Ройс повел машину вдоль аккуратных рядов апельсиновых деревьев и затормозил возле дома.

– Помнишь выпускной бал? – спросил он.

Руфь засмеялась:

– Разве можно его забыть?

– Даже мои дети и внуки знают историю о том, в каком плачевном состоянии мы с тобой прибыли на празднование.

– Мои тоже.

Ройс воззрился на нее:

– Правильно ли я тебя понял, что Бетани и Грант в разводе?

– Так и есть.

– На мой взгляд, они отличная пара!

Руфь обхватила себя руками:

– Полностью согласна. Ты даже не представляешь, с каким нетерпением я жду их воссоединения. По дороге во Флориду мы встретили группу байкеров, и Бетани, кажется, очень понравился один из них. Я беспокоюсь, что она влюбилась в него.

– Наблюдая за твоей невесткой и сыном вчера вечером, я бы не сказал, что она увлечена другим мужчиной.

– Твои слова как бальзам на душу! – пылко воскликнула Руфь. – У Гранта был кризис среднего возраста, – добавила она, словно это все объясняло.

– Который и повлек за собой развод, не так ли?

– Так. К счастью, мой сын осознал, каким был глупцом. Рада, что теперь он делает все, что в его силах, чтобы вернуть семью.

– Желаю ему удачи.

– Благодарю. – Руфь сделала глубокий вдох и повернулась так, чтобы видеть лицо собеседника. Она боялась, что если и дальше станет откладывать важный разговор, то лишится мужества и вообще ничего не скажет. – Кстати, о глупцах. Я… я хочу извиниться за то, как… как нелепо мы попрощались… – Она нервно теребила ремешок сумочки. – Все эти годы я корила себя за свой поступок, страстно желая переписать ту часть нашей истории… – К горлу ее подступил комок, мешая закончить фразу, но Ройс и так понял, о чем речь. – Более всего я раскаиваюсь в том, что причинила тебе боль. Я была молода и глупа и… – Голос ее сорвался.

В машине воцарилась тишина. Ройс накрыл руку Руфи своей рукой.

– Я простил тебя давным-давно, – медленно произнес он, глядя ей прямо в глаза. Его взгляд был серьезным и одновременно нежным. На мгновение Руфь лишилась дара речи.

– Но как? – наконец вымолвила она.

Он улыбнулся, задумчиво глядя на ровные ряды деревьев.

– Не скажу, что это было легко… – начал он. – Сначала мне казалось, что я вообще никогда не смогу больше полюбить. – Он покачал головой, словно вспомнив о чем-то. – К счастью, я заблуждался.

Итак, он любил свою жену. Руфь испытала чувство облегчения, узнав об этом.

– Жизнь все расставила по своим местам, – философски заметил Ройс, пожимая плечами. – Я взял Барбару в жены, и у нас родилось трое замечательных детей. Мне не о чем сожалеть. – Он легонько сжал руку Руфи. – И ты не должна. Вы с Ричардом были счастливы, не так ли?

Она кивнула. Да, она была счастлива – ровно настолько, насколько сама себе позволяла. И у нее самой, и у ее мужа имелись определенные недостатки, но они прожили хорошую жизнь вместе. Хотя иногда Руфь и задавалась вопросом, что было бы, если бы они с Ройсом поженились, но она никогда не позволяла этим мыслям отравлять свое существование.

– Ты правда считаешь, что мы можем забыть о прошлом? – с надеждой спросила она. – Ты принимаешь мои извинения?

Взгляды их снова встретились.

– Конечно. – Его глаза светились прощением, но и чем-то еще.

Руфь облегченно вздохнула и, отпустив наконец ремешок сумочки, обхватила пальцами руку Ройса. Долгое время они сидели молча, словно опасаясь разрушить красоту момента.

Вскоре они встретились с братом Ройса Бенни. Обменявшись приветствиями, Бенни устроил для гостьи небольшую экскурсию по ферме, закончившуюся стаканом свежевыжатого апельсинового сока.

Руфь неспешно пила сок, вспоминая счастливые мгновения детства.

– Я и забыла, какие на Индиан-Ривер замечательные апельсины. – Она вздохнула. Этот апельсиновый сок показался ей божественно вкусным. В конце концов, жители Флориды поставляют сок в Белый дом и очень этим гордятся.

Когда они возвращались к машине, Ройс указал на скрюченное дерево, отягощенное плодами, росшее на самом краю рощицы.

– Здесь я в первый раз поцеловал тебя, – сказал он с ноткой ностальгии в голосе. Ройс всегда был неисправимым романтиком. Таким он остался и по сей день.

– Не здесь, а вот под тем деревом, – поправила его Руфь.

Ройс удивленно воззрился на нее:

– Так ты помнишь?

– Разумеется, помню. Я заехала к тебе под предлогом того, что принесла домашнее задание… или что-то в этом духе. – Она с головой окунулась в воспоминания. – Потом ты проводил меня до машины и спросил, была ли я когда-нибудь в апельсиновой роще.

– Ты не была, поэтому я вызвался показать тебе окрестности, – подхватил Ройс. Его тоже увлекли воспоминания.

– Я солгала, – призналась Руфь. – Ройс, я же родом из этих мест! Как я могла не видеть апельсиновой рощи!

– Солгала? – Он притворился крайне изумленным.

– Ну я же не дурочка. Я догадывалась, что ты мечтаешь поцеловать меня, и не хотела упустить такой шанс.

Ройс распахнул перед ней дверцу машины.

– Насколько помню, я был крайне неискусен и чуть не укусил тебя.

– А насколько я помню, в то мгновение, когда твои губы коснулись моих, я испытала такое потрясение, что чуть не лишилась чувств.

Они рассмеялись. Ройс поднес ее ладонь к губам и легонько поцеловал костяшки пальцев.

– Уверяю тебя, сейчас я гораздо более опытен.

– Да и я тоже, – лукаво заметила она.

Они пересекли мост через Семнадцатую авеню, направляясь на юг к острову. Дом Ройса стоял на узком клочке земли. Из окон фасадной части открывался вид на Атлантический океан, а с противоположной стороны – на Индиан-Ривер. Припарковавшись на круглой подъездной аллее перед двухэтажным коттеджем, Ройс и Руфь взошли по кирпичным ступеням крыльца. Войдя внутрь, Руфь первым делом обратила внимание на огромные, от пола до потолка, стеклянные двери, за которыми раскинулись воды Индиан-Ривер. Руфи было отлично известно, что в действительности это не река, а часть внутреннего водного пути, протянувшегося от Флориды до штата Мэн. В темных водах водоема в изобилии водились рыба и прочие морские обитатели, а на берегах жили дикие птицы. Будучи детьми, они частенько лежали на животе на деревянном настиле и гладили ламантинов. Руфь узнала, что дельфины и ламантины – очень любознательные существа, которые так же заинтересованы в знакомстве с людьми, как и люди с ними. Правда, взрослые этого знакомства не одобрили и запретили детям водить дружбу с морскими созданиями.

– О, Ройс, как здесь красиво! – Она подошла к столу, расположенному в центре прихожей, едва заметив стоящий на нем огромный букет цветов. – Давно ты уже живешь в этом доме?

– Ну, некоторое время… – Ройс взмахнул рукой. – Лет десять, я бы сказал. С тех самых пор, как вышел на пенсию. Я работал на кафедре математики в Университете Флориды.

– Ты всегда хотел иметь дом на реке! – воскликнула Руфь.

Будучи подростками, они часто мечтали о будущем. Конечно, они намеревались пожениться, нимало не смущаясь тем фактом, что родители не одобрили бы этого брака. Они даже решили, что у них будет двое детей – Молли и Ройс-младший.

– А ты собиралась стать стюардессой, помнишь? – глядя на водную гладь, ответил Ройс. – Кажется, тогда они назывались бортпроводницами.

– О да. – То была профессия ее мечты, дающая возможность летать по всему миру. – Но вместо этого я сидела дома и воспитывала детей. Ричард прекрасно обеспечивал семью и настаивал, чтобы я не работала, – будничным голосом добавила Руфь. – Потом, когда Грант и Робин подросли, я очень много занималась волонтерской деятельностью.

Следуя примеру отца, Грант также решил, что его жена будет домохозяйкой. Бетани работала непродолжительное время до рождения Эндрю, а после того, как это произошло, ее невестка с головой ушла в домашние хлопоты. Такой выбор нельзя было назвать современным, и он шел вразрез с веяниями времени и борьбой за независимость женщин, но Бетани, казалось, была вполне счастлива в роли жены и матери, в то время как Грант делал карьеру. Как бы Руфи хотелось, чтобы ее сын больше ценил свою жену!

– О чем ты думаешь? – спросил Ройс, подходя ближе.

– Ах, ни о чем… Просто воспоминания нахлынули. – Она пожала плечами, и ее шелковая блузка тихонько зашелестела.

– О нас? – спокойно поинтересовался Ройс.

– Нет… о моем сыне. Бросая Бетани, Грант и не догадывался, что именно она тайная составляющая его успеха. Она играла ту же роль при нем, что и я при Ричарде. – Она покачала головой. – Полагаю, мужчины зачастую воспринимают своих жен как приложение к ним. – Она посмотрела Ройсу в глаза. – Бетани посвятила моему сыну всю свою жизнь, а он бросил ее ради молоденькой женщины.

– Он не первый мужчина, совершивший подобную ошибку, – заметил Ройс.

– И, к сожалению, не последний, – со вздохом добавила Руфь.

Ройс обнял ее и привлек к себе.

– Мы до сих пор беспокоимся о наших детях, не так ли? – прошептал он ей на ушко. – Вне зависимости от того, сколько им лет.

– Ничего не могу с собой поделать, – вынуждена была признать пожилая дама, растворяясь в объятиях Ройса.

Она тревожилась не только о Гранте, но и о Робин, настолько похожей на Ричарда, что Руфь боялась, как бы работа не поглотила ее целиком. В самых страшных своих кошмарах она представляла, как ее дочь умирает от сердечного приступа во цвете лет, так и не начав толком жить.

– Расскажи мне о своих детях, – попросила Руфь, жаждущая узнать о Ройсе как можно больше.

– Ну… Питер, самый старший, адвокат. Он женат, и у него двое детей. Морин с двух лет играла с куклами только в доктора, выписывала рецепты и посылала их в аптеку. Повзрослев, она стала фармацевтом. А младший сын Кент стал священником и теперь служит Богу на Гаити.

– О, Ройс, какая замечательная у тебя семья! – воскликнула Руфь, глядя на него.

Он кивнул:

– Да, со мной пребывает благословение Господне.

– У тебя была прекрасная жена, – добавила Руфь.

– Да, – ответил Ройс. – Дети стали настоящими людьми во многом благодаря Барбаре, и я очень скучаю по ней.

– А Крейг чей сын? – поинтересовалась Руфь.

– Морин. Несколько месяцев в году он работает с Кентом на Гаити. Он учится в медицинском колледже. Еще год остался. У парня настоящий дар исцелять тех, кто нуждается в его помощи.

– Кажется, он очень славный молодой человек.

– Так и есть. Судя по всему, он увлекся Энни, – подмигнув Руфи, произнес Ройс.

Руфь просияла:

– Моей внучке он тоже понравился.

– Когда я вчера вечером пригласил Крейга поужинать с нами, он согласился, но без энтузиазма. А сегодня утром я обнаружил от него сообщение на автоответчике. Парень благодарил меня за то, что познакомил его с твоей внучкой.

Руфь радостно засмеялась, подумав о том, что у Энни не будет недостатка в кавалерах. У того молодого человека, что отправился в Европу, появился достойный соперник.

Ройс повернулся к Руфи и с улыбкой спросил:

– Не хочешь ли прокатиться на лодке вниз по реке?

Она крепко сжала его руку:

– О, Ройс, в самом деле? Какая замечательная идея!

– Отправимся в плавание по реке воспоминаний.

– Звучит божественно.

– Ты помнишь Джона Болингера? – спросил он, показывая дорогу к причалу.

– Ну конечно. Он был твоим другом.

– И до сих пор им является. Он тоже будет на вечере встречи.

– А Кони Кинан собирается прийти?

– Насколько мне известно, да.

Когда они ступили на шаткие сходни, Руфь крепко вцепилась в руку Ройса. Он первым сел в моторную лодку, стоящую у причала, а потом обернулся к своей спутнице и нежно коснулся ладонью ее щеки.

– Для меня самым важным именем в списке было твое. Ах, Руфь, если бы ты только знала, как я счастлив снова тебя увидеть!

Пожилая дама не в силах была вымолвить ни слова. Ее переполняли эмоции. На глаза навернулись слезы, поэтому она поспешно опустила голову, чтобы Ройс ничего не заметил.