Текст книги "Поворот дороги"

– И я тоже, – наконец произнесла она. – И я тоже.

Глава 26

Бетани проводила время в лености. Она встала очень поздно, когда дочь и свекровь давно ушли – Энни с Крейгом, а Руфь с Ройсом. Эта парочка практически не расставалась с тех пор, как встретилась накануне вечером. Бетани надеялась, что они смогут преодолеть разногласия прошлого. Это казалось вполне возможным, потому что оба хотели одного и того же.

Первая любовь самая крепкая. Грант был первым возлюбленным Бетани. В одном Руфь права: в первой влюбленности есть нечто особенное. Хотя для них может быть и невозможно вернуть былые отношения, воспоминания о любви к мужу навсегда останутся в ее сердце.

Грант.

Макс.

Бетани никак не могла сделать выбор. С Максом все было свежим и новым, а между нею и Грантом всегда будет стоять его измена. Посторонний человек, услышавший ее историю, мог бы сказать, что решение принять просто, ведь с одним из мужчин у нее имеется болезненный опыт. В действительности все было не так просто. Макс и Грант еще не сталкивались. До сих пор все шло божественно хорошо, но Бетани понимала, что постоянно так продолжаться не может.

Все утро Бетани была предоставлена самой себе. Позавтракав тостом со стаканом апельсинового сока у бассейна, она отправилась на прогулку по пляжу, намеренно оставив телефон в номере, чтобы хотя бы на час сбросить с плеч тяжкий груз забот.

На берег набегали волны, касающиеся ее босых ног, пока она брела по практически безлюдному пляжу, оставляя влажные следы на песке. Дул ветерок, освежающий ее разгоряченное жарой и высокой влажностью тело. Бетани надела большую соломенную шляпу, которую купила в магазине сувениров при отеле.

В мыслях ее царил Макс. За исключением короткой вчерашней беседы по телефону они больше не разговаривали. Бетани понимала, что таким образом Макс предоставляет ей возможность побыть в кругу семьи, точно так же, как прежде Грант даровал ей время наедине с Максом. Но не является ли уважение между соперниками сродни честности в среде воров? Она улыбнулась такому сравнению, понимая, что оно не совсем верное.

Бетани старалась подойти к оценке Макса объективно и непредвзято, но всякий раз, стоило ей представить, что она никогда больше не увидит его и не поговорит с ним, сердце ее наполнялось тоской. Ей с трудом верилось, что за короткий срок можно так сильно привязаться к мужчине, но в ее случае это было именно так.

Ни с одним другим мужчиной она не испытывала того же, что с Максом, по крайней мере, со времен развода. После шести лет горя, гнева и нескольких ничем не примечательных свиданий Бетани считала себя неспособной когда-либо завязать отношения с мужчиной, подарить кому-то свое сердце. Она обожала Гранта, всецело и самозабвенно. Произнося брачный обет, полагала, что это навсегда. До тех пор, пока смерть не разлучит нас… А не до тех пор, пока в жизни мужа не появится кто-то лучше, умнее, моложе и сексуальнее. Навсегда.

Грант.

Прошлым вечером он безукоризненно вел себя с Энни и Руфью, да и с ней самой тоже. Он казался очень искренним в своем стремлении все исправить. Как неоднократно заявляла ее свекровь, лишь выдающийся человек способен признать свои ошибки. Грант жаждал ее возвращения, но Бетани не могла не задаваться вопросом: сумеет ли он сделать ее счастливой? Смогут ли они быть счастливы вместе? Она простила его, насколько смогла, но до сих пор не была уверена, что бывшему мужу можно доверять. При каждой его задержке на работе она станет гадать, а не с другой ли он сейчас женщиной. Бетани никогда не спрашивала, не было ли у него кого-то до Тиффани. В действительности она предпочитала не знать ответа на этот вопрос. Ей было удобнее считать, что интрижка с Тиффани является его единственным ложным шагом.

Опустившись на песок, она погрузила в него пальцы, одновременно подтянув колени к груди. Мысли ее метались в голове, подобно заполошным птицам, кидаясь то в одну сторону, то в другую. Бетани осознавала, что ей предстоит принять самое трудное решение в жизни.

Давая Гранту надежду на воссоединение, она, таким образом, теряла Макса. Если они с бывшим мужем снова станут парой, то ей придется всецело отдаться этим отношениям. Очевидно, для этого им обоим следовало многое обсудить.

Бетани не была настолько наивной, чтобы считать, что ее брак распался лишь по вине Гранта, ведь именно она полностью растворилась в домашних делах и воспитании детей. Муж предоставлял ей право выбирать, какие они будут посещать общественные мероприятия, но она постоянно забывала оставлять немного времени только для них двоих. Они ничего не предпринимали для укрепления своего брака, и винить в этом следовало в равной степени их обоих.

Другим упущением со стороны Бетани была неспособность распознавать, что происходит в жизни мужа. Оглядываясь в прошлое, она осознавала, что лишь слепец не заметил бы признаков его неверности. Они все были налицо, как будто Грант хотел быть разоблаченным. Возможно, именно на это он и рассчитывал, ожидая, что Бетани предпримет какие-то шаги, чтобы остановить его, показать, как сильно его любит. Но Бетани ничего этого не видела, предпочитая игнорировать бессчетные поздние возвращения мужа домой и так называемые важные деловые встречи, которых в действительности не было. Она не обращала внимания на то, как тщательно Грант одевается по утрам, как ухаживает за собой. Она принимала события такими, какие они есть, включая и маленькие подарки, которые муж делал ей без всяких на то причин. В действительности он был движим чувством вины. Она игнорировала все эти признаки, предпочитая идти по жизни с закрытыми глазами, как в кокон укутанная чередой повседневных забот.

Той весной Эндрю вступил в школьную бейсбольную команду, но Грант посетил всего одну игру с участием сына, и Бетани ни разу не подвергла сомнению предоставленные им отговорки. Их сын перешел в выпускной класс, поэтому она много работала в комитете, занимающемся организацией выпускного бала…

Бетани решила, что мало пользы ворошить события прошлого. Закрыв глаза, она отогнала от себя волну сожаления, вознамерившись не дать ей затопить себя тоской и смятением. Что было, то прошло. И Грант тоже остался в прошлом.

Не так ли?

– Бетани?

Она обернулась и обнаружила направляющегося к ней бывшего мужа. Он пребывал в отличной физической форме и – она не могла не признать – выглядел красивым. Грант был одет в белые хлопковые брюки и рубашку с короткими рукавами, выгодно подчеркивающими его загорелые руки.

Бетани бросила взгляд на часы. Не может быть, чтобы шел уже второй час.

Грант опустился на песок рядом с ней:

– Я не знал, что и подумать, когда не смог с тобой связаться.

– Не думала, что прошло уже так много времени. – Бетани провела на пляже более двух часов. К счастью, она нанесла на кожу солнцезащитный крем, в противном случае уже давно поджарилась бы до хрустящей корочки.

– Ты обедала?

Она покачала головой.

– Недалеко отсюда я видел рыбный ресторанчик. Ройс вчера о нем упоминал. Не хочешь пойти?

– Конечно.

В действительности Бетани не была голодна, но подумала, что Грант хочет есть.

Он помог ей подняться, и они пошли вдоль берега. Грант взял ее за руку.

– Ты помнишь наше первое свидание? – спросил он.

Конечно же она помнила!

– Мы обедали в рыбном ресторане в Сиэтле.

– Но у меня не было денег, чтобы заказать два блюда, поэтому мы взяли одно на двоих, – улыбаясь, подхватил он.

– И чайка стащила у тебя картофель фри.

Бетани улыбнулась при воспоминании о том, как Грант преследовал птицу, крича, чтобы вернула его картошку. Она тогда смеялась до слез, понимая, что действительно может влюбиться в этого парня.

– Мы были так молоды.

Грант перехватил ее взгляд. Дойдя до ресторана, они вошли внутрь, предпочтя устроиться в помещении с кондиционером, а не на открытой террасе. Столики были разномастными, но в воздухе витали упоительные ароматы, убедившие Бетани, что она куда голоднее, чем думала поначалу.

В память о старых временах они заказали одно блюдо на двоих. Когда им принесли еду, Грант сказал:

– Тот случай был не единственным, когда я находился в стесненных средствах. Помнишь ночь рождения Эндрю?

Она никогда не смогла бы забыть, даже если бы очень захотела.

– Помню, как ты запаниковал, когда я сказала, что у меня, кажется, начались схватки. Ты немедленно стал делать дыхательные упражнения, которые в действительности следовало выполнять мне, и я очень испугалась, что ты задохнешься. – Бетани тогда подумала, что им придется вызывать неотложную медицинскую помощь для Гранта.

– Чего ты не знала, так это того, что я не до конца расплатился с доктором за его услуги и переживал, что он откажется принимать роды без денег.

– Доктор Макмаон и словом об этом не обмолвился.

– Слава богу! – Он обмакнул картофель фри в кетчуп и отправил его в рот.

– Ты так отчаянно хотел сына, – напомнила Бетани.

– Неправда, – запротестовал он. – Я был бы рад и дочери.

– Кого ты пытаешься обмануть? – пробормотала она, также обмакивая картофель в кетчуп. – Когда доктор сказал, что у нас сын, ты испустил самый громогласный крик, который я когда-либо слышала, и принялся пожимать руку медсестре.

– Ничего подобного я не делал.

– Но я же при этом присутствовала и все отчетливо помню, Грант Хэмлин.

– Когда ты носила Энни, я думал, что родится второй сын, – произнес он, глядя в пространство затуманенным взором. – Как же я обрадовался дочери!

Бетани не могла с этим поспорить. Энни сразу же завоевала сердце отца, едва лишь взглянула на него своими большими глазами. Единственный раз, когда их отношения серьезно испортились, случился в период развода. Сейчас они снова были лучшими друзьями, чему Бетани очень радовалась. Энни нуждалась в любви и поощрении отца даже больше, чем в привязанности матери.

– А помнишь времена, когда у Эндрю была пневмония?

Бетани отложила вилку и потянулась за салфеткой, чтобы вытереть губы. Тогда их сыну было полтора года, и она дважды на той неделе носила его к педиатру, но медсестра убедила ее, что она излишне волнуется и зря паникует. Ночью состояние Эндрю ухудшилось, и она долгие часы держала его на руках, слушая затрудненное дыхание. На следующее утро она повезла сына больницу, готовая противостоять этому огнедышащему дракону– медсестре, но все закончилось тем, что доктор отчитал ее за то, что не обратилась за медицинской помощью раньше. Тогда Бетани разрыдалась. Она позвонила Гранту, который примчался в отделение неотложной помощи и заключил жену в объятия. Он поддерживал ее, когда их сына поместили в блок с кислородом.

– Пока дети росли, мы переживали трудные времена, верно? – сказала Бетани.

Она могла бы поклясться, что у Энни был самый тяжелый в истории случай заболевания ветрянкой. Болезнь затронула даже горло и желудок. Бедняжка мучилась много дней, и вся семья тоже лишилась сна.

– У нас много и хороших воспоминаний.

Бетани не могла не согласиться с истинностью этих слов.

– Например, десятая годовщина свадьбы.

– Рим.

– Ты был так уверен, что твоих познаний в итальянском, полученных в старших классах школы, будет достаточно для общения с местными жителями, – добавила Бетани, предаваясь воспоминаниям.

– Мы купили билеты на самолет и забронировали номер в дешевеньком отеле с посредственной едой, – быстро произнес Грант.

Бетани он мог бы об этом и не говорить. Их семейного бюджета едва хватало на необходимое, и они не могли позволить себе путешествия. Внезапно она принялась смеяться. Поймав на себе непонимающий взгляд бывшего мужа, она прикрыла рот рукой и пробормотала:

– Сыр. Неужели ты не помнишь сыр?

Грант непонимающе воззрился на нее.

– Ты просто не мог забыть ту историю про сыр.

– Мы купили сыр? – предположил он, глядя на Бетани широко раскрытыми глазами.

Все еще посмеиваясь, она шутливо толкнула его в бок:

– Ты шутишь! Неужели и в самом деле все стерлось у тебя из памяти? Ты был так уверен, что окружающие с легкостью поймут тебя. Один англичанин из отеля посоветовал нам сырный магазин, но мы не разобрали его пояснений, куда идти.

Грант лишь пожал плечами – он не понимал, о чем Бетани толкует.

– Тогда мы зашли в другой магазин, чтобы спросить дорогу, но, что бы ты ни говорил, хозяйка лишь кивала.

– Без сомнения, мой итальянский был на высоте.

– Без сомнения, – эхом повторила она. – Потом хозяйка улыбнулась нам и принесла из подсобки два подсвечника.

– У тебя память лучше моей, – ухмыльнувшись, заметил Грант. – Так нашли мы все же тот сырный магазин или нет?

– Да, после того как перестали смеяться.

Глаза Гранта внезапно потемнели. Промокнув бумажной салфеткой губы, он серьезно сказал:

– Мы были счастливы, Бетани.

– Да, – согласилась она, – были. – Бывший муж уже не раз напоминал ей об этом, и такие вот воспоминания лишь подтверждали истинность его слов.

– Мы можем быть счастливы снова.

Взгляды их встретились. Бетани очень хотелось поверить ему, хотелось получить какое-то подтверждение этого. За последние шесть лет жизнь научила ее тому, что будущее никогда не дает никаких гарантий.

– Мне очень хочется верить тебе, Грант.

– Надеюсь, ты дашь мне шанс снова сделать тебя счастливой. – Он взял ее за руку. – Я прошу лишь об одном: давай забудем о прошлом и начнем все сначала.

Бетани кивнула, не зная, как лучше ответить. Быть с Максом казалось ей очень правильным, но он по-прежнему оставался для нее загадкой. Она почти ничего о нем не знала. Он был замкнутым человеком, словно опасался поделиться с кем бы то ни было подробностями своей жизни.

Грант, напротив, привычная, известная ей величина. Да, между ними стояла его измена, разрушившая их брак, но все же они до мельчайших подробностей изучили друг друга за двадцать лет совместной жизни.

Но так ли это на самом деле? Бетани не могла не гадать, заметил ли бывший муж произошедшие в ней перемены.

– Почему ты хмуришься? – спросил он.

– Разве я хмурюсь? – Бетани и не догадывалась, что все ее чувства можно с легкостью прочесть по лицу. – Знаешь ли ты меня на самом деле, Грант? – спросила она. – Женщина, которая сидит сейчас перед тобой, сильно отличается от той, с которой ты развелся шесть лет назад.

– Я понимаю. Должен признать, ты очень удивила меня, Бетани, своей деловой хваткой.

– У меня был хороший учитель. – Она сомневалась, что Грант осознавал, сколь многому она научилась у него.

– В самом деле? – удивился он.

– Да, – уверенно кивнула Бетани. – Этим учителем был ты. Когда организовывала званые обеды, – пояснила она, – я общалась с твоими деловыми партнерами, слушала их рассказы – и твои тоже. Ты отлично умеешь общаться с людьми, Грант. Едва познакомившись с тобой, они начинают доверять тебе. Ты умеешь нравиться. Это очень ценное качество.

– Я и не осознавал, какая у нас с тобой была замечательная команда, до тех пор, пока… пока не зажил собственной жизнью, – произнес Грант. – Ты не просто давала обеды, ты поддерживала меня эмоционально, вдохновляла. В значительной мере своим успехом я обязан тебе, но был слишком поглощен самим собой, чтобы отдавать себе в этом отчет.

Бетани польстило, что бывший муж признал ее роль в становлении его карьеры. Его оценка была очень важна для нее.

– Спасибо, – чуть слышно прошептала Бетани.

– Я осознал, что недостаточно ценил тебя. Будучи полным дураком, я ушел от единственной женщины в мире, которая идеально дополняла меня, была моей второй половинкой.

Они потянулись навстречу друг другу, и губы их слились в нежном сладком поцелуе.

Бетани отстранилась. Она надеялась, что время, проведенное во Флориде, вдали от Макса, прояснит ее разум, но глубоко заблуждалась в этом. Она поспешно встала из-за стола и схватила сумочку, намереваясь уйти. Их поцелуй был… таким уютным. Он обескуражил ее.

Пристально глядя на Бетани, Грант тоже встал. Он заплатил за обед сразу же, как им принесли заказ, поэтому сейчас они могли уйти. Они вместе вернулись в отель. Грант не делал попыток взять ее за руку, за что Бетани была ему очень благодарна. Ее переполняли чувства. Слишком много разнообразных эмоций. И очень противоречивых эмоций. Ей безумно хотелось позвонить Максу, чтобы рассказать ему о том, что произошло, обсудить это с ним. Но они не дали друг другу никаких обещаний и ни о чем не договорились…

Устремив взгляд на пляж, Грант произнес:

– Это не Энни ли там с Крейгом?

Посмотрев в ту сторону, Бетани кивнула.

Дочь тоже их заметила и, помахав рукой, подбежала к ним вместе с Крейгом.

– Мам, пап, – запыхавшись, воскликнула она, – мы с Крейгом придумали совершенно фантастическую идею!

– Что за идея? – спросила Бетани.

Хватая ртом воздух, Энни прижала руку к сердцу:

– Мы хотим повторить выпускной бал для бабушки и Ройса.

– Да, все целиком, – подхватил не менее взбудораженный Крейг. – От начала и до конца.

– Что вы имеете в виду? Как это?

– Ужин и фотографии, лимузин и танцы – в общем, все, – пояснила Энни.

– Я уже переговорил с управляющим вашего отеля, и он сообщил мне, что у них есть зал для проведения частных мероприятий, которым мы можем воспользоваться, – добавил Крейг.

Энни обменялась с парнем заговорщической улыбкой:

– У Крейга есть друг, который подрабатывает водителем лимузина, и он говорит, что в субботу вечером один автомобиль точно будет свободен…

– Я знаю, что дедушка с радостью переиграл бы события того вечера.

– Ну, так можно? – с надеждой спросила Энни, глядя на родителей широко раскрытыми глазами, в которых стояла мольба.

Грант с Бетани переглянулись. Она подумала о том, что ее богатый опыт организации различных торжеств наверняка пригодится и здесь.

– Хорошо, мы так и сделаем, – пообещала она.

Грант кивнул:

– Просто скажите, что от меня требуется.

Глава 27

– И что мы собираемся делать? – недоверчиво спросила Руфь, глядя на Бетани, которая лишь пожала плечами. Она понимала, что им не удастся долго хранить секрет, но знала и то, что Энни предпочтет молчать до последнего.

– Мы идем за покупками, бабушка, – пояснила Энни, увлекая Руфь за собой из номера и направляясь вместе с ней в холл.

– Но зачем? Все необходимое я привезла с собой. Не будете ли вы двое так любезны сообщить мне, что вы задумали? Только не надо отпираться и говорить, что ничего не происходит, я вам все равно не поверю.

– У тебя нет того, что вскоре понадобится, – настаивала девушка.

– Вы, конечно, уже поняли, что с Энни спорить бесполезно, – сказала Бетани, закрывая дверь номера и спеша за дочерью и свекровью.

– Куда вы меня ведете? – потребовала ответа пожилая дама.

– За покупками.

– Я обнаружила чудесный магазинчик прямо на пляже и очень хочу показать его тебе, – пояснила Энни. – Прогуляемся до него пешком. Ну же, бабушка, идем.

– Понятия не имею, что вы замышляете, – пробормотала Руфь, явно сбитая с толку, но и одновременно заинтригованная.

– Почему вам кажется, что мы непременно должны что-то замышлять? – невинным голоском поинтересовалась Бетани.

Она очень старалась организовать все так, чтобы не возбуждать подозрений свекрови, хотя это и давалось с большим трудом. За последние двадцать четыре часа она встретилась с флористами, музыкантами и фотографами. Бетани буквально выбивалась из сил, но ей удалось совершить настоящее чудо. По крайней мере, она очень на это надеялась. Грант переговорил с Ройсом, и тот пообещал, что сделает все от него зависящее, чтобы их затея увенчалась успехом.

Ройс связался с несколькими их одноклассниками, включая Джейн и Диану, а Энни, Крейг и Грант тем временем украшали малый зал для банкетов в гостинице, воссоздавая атмосферу выпускного бала в духе фильма «Завтрак у Тиффани», как это было модно пятьдесят лет назад.

– Думаю, пришло время все мне рассказать, – заявила Руфь, останавливаясь посреди тротуара и отказываясь двигаться дальше.

Энни понуро опустила плечи.

– Согласна, – сказала она, вопросительно глядя на мать.

– Поддерживаю, – ответила Бетани, пряча улыбку.

– Хорошо, – сказала Энни, обращаясь к бабушке. – Мы тут разговаривали с Крейгом, и я спросила, известно ли ему о том, что произошло на твоем выпускном балу.

– Он отлично знает эту историю, – подхватила Бетани, – и то, сколь катастрофично все закончилось.

– И я подумала, – снова включилась в рассказ Энни, – что это просто ужасно – столько лет жить с таким разочарованием. Потом Крейг сказал, что, будь это в его силах, он с удовольствием перевел бы часы назад и переиграл все заново.

Девушка подняла руки, показывая этим жестом, что с объяснениями покончено.

– И тогда эти двое обратились к нам с Грантом, – добавила Бетани.

– С идеей воссоздать заново ваш с Ройсом выпускной вечер. – Лицо Энни сияло от гордости. – Только в этот раз мы проследим, чтобы все прошло идеально.

– Воссоздать заново выпускной вечер, – эхом повторила Руфь.

– Именно поэтому сейчас мы идем забирать твое праздничное платье.

– Забирать? Боже мой, но я понятия не имею, куда делся тот старый наряд… Дождь ведь непоправимо его испортил. Как бы то ни было, я представления не имею, где он может быть. Ну и стоит ли напоминать, что, даже если каким-то чудом мне удастся найти его, оно наверняка окажется мало?

– У Ройса есть фотография, на которой ты снята в том праздничном платье. Очевидно, ты сама ему ее подарила.

Чего Ройс никак не мог знать, так это того, что Бетани с Грантом заказали увеличенную копию этого снимка, чтобы пара могла снова посмотреть на себя юных, направляющихся на выпускной бал.

– Я нашла хороший магазин одежды здесь, в Веро-Бич, – сказала Энни. – Показала фотографию и спросила, нет ли в наличии похожего платья.

– Конечно же нет. – Руфь покачала головой. – Мода за пятьдесят лет сильно изменилась.

– Вы правы, похожего платья не оказалось, – с готовностью подхватила нить повествования Бетани. – Зато нам посоветовали комиссионный магазин, торгующий высококачественными вещами по разумным ценам. Там я обнаружила платье в стиле ампир, которое отнесла к одной очень искусной портнихе, работающей в первом магазине…

Руфь удивленно воззрилась на невестку.

– Пойдем же, бабушка, – поторопила Энни, беря ее за руку. – У нас не так много времени, знаешь ли.

– Прежде всего нужно примерить платье, – сказала Бетани.

– Прежде всего?

– Да. А потом вы идете в парикмахерскую делать прическу и маникюр.

– Прическу и маникюр, – эхом повторила пожилая дама, явно пребывающая в шоке от услышанного. – Ущипните меня, пожалуйста, а то не поверю. Неужели это происходит на самом деле?

– Да, именно так, – радостно подтвердила Энни.

– И Ройс обо всем знает?

– Ну, далеко не обо всем, да и то лишь потому, что нам нужна была его помощь. Мы будем держать язык за зубами, пока приготовления не завершатся.

– Ройс хочет в этом участвовать?

– О да. – Бетани обняла свекровь за плечи и повела ее к магазину одежды. – Он обо всем знает и одобряет нашу затею.

– Он весь в предвкушении, бабушка. Он всю жизнь корил себя за то, что ваш выпускной бал обернулся катастрофой.

– В том не было его вины.

– Он рассказал мне, как изумительно вы себя тогда повели, – сообщила Бетани. – Вы могли бы устроить грандиозный скандал, но не сделали этого.

Владелица магазина одежды встретила их на пороге и предусмотрительно распахнула перед ними дверь.

– Какая прекрасная идея! – воскликнула она, приглашая посетительниц внутрь и провожая их в подсобку, где уже ожидала портниха.

– Прошу сюда, – произнесла женщина, жестом указывая в сторону одной из примерочных кабинок.

Руфь сделала шаг вперед и замерла, пораженная. Затем оглянулась через плечо на Бетани и Энни:

– Это платье почти точная копия того, что было на мне на выпускном вечере. Даже бант тот же самый.

Платье цвета лаванды с прямой юбкой длиной до пола и пышными рукавами действительно было почти неотличимо от наряда с фотографии. Портниха проделала удивительную работу.

– О, Руфь, – восхищенно выдохнула Бетани, когда ее свекровь примерила платье, – вы неподражаемы.

Энни кивнула:

– Бабушка, этот вечер ты будешь вспоминать до конца своих дней.

– Поверить не могу, что вы сделали это для меня с Ройсом! – со слезами на глазах воскликнула пожилая дама.

– Маме с папой пришлось потрудиться, – сообщила Энни.

Бетани видела, что ее дочь буквально светится от счастья. Она поняла, чем это вызвано, лишь случайно услышав разговор дочери с Грантом накануне. В глазах девушки тот факт, что Бетани с Грантом так хорошо поладили, неизбежно означает, что они должны воссоединиться.

До настоящего времени Бетани не отдавала себе отчета, что ее отношение к бывшему мужу изменилось. Она бессознательно понизила уровень защиты и позволила себе снова стать уязвимой перед ним. Они работали вместе, разъезжая по всему городу и разрабатывая стратегию. Они смеялись до колик и пили вино до легкого опьянения. Когда Грант целовал ее на прощание, она почти верила в то, что никогда и не разводилась с ним.

Если было возможно перевести стрелки часов назад для Руфи и Ройса, можно ли было сделать то же самое и для самой Бетани с Грантом? Она не знала ответа на этот вопрос.

Посмотрев на наручные часы, Бетани захлопала в ладоши.

– Нам нужно еще кое-где побывать и кое с кем встретиться, – сказала она, отгоняя навязчивые мысли.

Сейчас Бетани не могла позволить себе отклониться от главного. Слишком многое предстояло сделать.

К семи часам вечера в субботу, за шесть дней до предстоящего вечера встречи выпускников, все приготовления был сделаны. Грант и Ройс находились у Ройса дома, ожидая, когда за ними приедет автомобиль. Бетани с Руфью оставались в гостиничном номере.

Бетани купила праздничное платье и для себя в том же комиссионном магазине. Это был отделанный оборками наряд в духе Бренды Ли или Конни Фрэнсис, с пышной короткой юбкой и топом без бретелек. Талию опоясывала широкая лента.

– Я снова чувствую себя семнадцатилетней, – заявила Руфь, разглаживая несуществующие складки на платье.

– Вот и хорошо, – ответила Бетани. – Мы и хотели, чтобы вы ощутили себя молодой, и с нетерпением ожидали выпускного бала.

– Ах, Бетани, так и есть. В самом деле. Ройс оказался именно таким, каким я его запомнила… и гораздо больше. Боюсь, я снова влюбляюсь в него.

– Мы очень хотим, чтобы вы были счастливы, Руфь.

– Знаю и очень ценю ваши старания. Мне сложно выразить словами, как я вам благодарна.

Бетани не могла припомнить время, когда видела свою свекровь настолько взволнованной.

Раздался стук в дверь, и, распахнув ее, Бетани обнаружила на пороге Ройса. Он был одет в смокинг, а в руке держал букетик для корсажа.

– Руфь здесь? – спросил он.

Руфь выступила вперед, и Ройс удивленно воззрился на нее:

– Руфь, боже мой, это то же самое платье, что ты надевала на выпускной бал.

– Не совсем. Это воссозданный вариант… Все это устроили Энни и Бетани.

Ройс не мог глаз от нее отвести.

– На улице нас ожидает машина, – пробормотал он.

– Машина? – Руфь послала невестке удивленный взгляд. – Я думала, что бал состоится в нашем отеле.

– Так и есть, – прошептала Бетани. – Просто идите с ним.

– Хорошо, – отозвалась пожилая дама.

Ройс помог ей приколоть букетик на корсаж, а Руфь вставила ему в петлицу бутоньерку, предусмотрительно купленную Бетани. Бетани проводила свекровь и ее спутника до дверей отеля. У подъезда возле лимузина их ожидал молодой шофер. При их приближении он ловко распахнул заднюю дверцу.

Ройс помог Руфи сесть и поспешил обойти автомобиль, чтобы присоединиться к ней. Когда лимузин отъехал, к Бетани подошел Грант.

– Куда они направляются? – поинтересовалась она.

– Покататься по Оушен-Драйв, – ответил он. – Сейчас в банкетном зале идут последние приготовления, поэтому нужно было занять нашу пару минут на пятнадцать. К тому же поездка на бал – неотъемлемая часть праздника.

Проходя через ресторан, Бетани с Грантом то и дело ловили на себе любопытные взгляды. Облаченные в костюм-тройку и коротенькое платье в оборках, они, должно быть, выглядели как актеры из бродвейской постановки 1960-х годов.

В банкетном зале к Бетани подскочила Энни:

– Мам, что скажешь?

Проходя под аркой, образованной связками воздушных шаров, Бетани затаила дыхание. Энни, Крейг и Грант проделали колоссальную работу. На сцене, над которой был натянут транспарант с надписью золотыми буквами «Выпуск 1961», замерла в ожидании небольшая группа – пять музыкантов и исполнитель. В комнате стояли несколько столиков, освещенных маленькими лампами.

Начали съезжаться другие пары, и фотограф принялся делать снимки.

Энни встречала гостей, раздавая им программки вечера и бальные книжечки для дам.

– Все выглядит таким настоящим, – сказала Бетани Гранту. – Я ощущаю себя путешественницей во времени.

На одной стене висела фотография Ройса и Руфи в полный рост в обрамлении сияющих лампочек.

– Дождемся коронации короля и королевы бала.

– Ого. – Рука Бетани метнулась ко рту. Об этом она и не подумала, а вот Грант все предусмотрел.

Ради того, чтобы доставить радость Руфи и Ройсу, они забыли о своих разногласиях и включились в работу единой дружной командой. Скажи ей кто-нибудь об этом несколько месяцев назад, Бетани ни за что не поверила бы, что такое возможно – они вместе организовывают праздничный вечер.

Когда приехали виновники торжества, музыканты начали играть, и не успела Бетани понять, что происходит, как оказалась на танцплощадке в объятиях Гранта.

– Композиция называется «Лунная река». Это основная тема фильма «Завтрак у Тиффани». Энди Уильямс исполнял ее на концерте, который мы с бабушкой посетили в Брэнсоне, – услышала она слова Энни, проплывающей мимо в обнимку с Крейгом.

– Вижу, Энди произвел на нашу дочь неизгладимое впечатление, – сказал Грант, улыбаясь Бетани.

– Похоже на то.

– Тебе не кажется, что мы сами как будто вернулись в старые добрые школьные времена, – произнес он на ухо Бетани.

Она согласно кивнула:

– Это удивительный вечер.

– И он только начинается, – пробормотал Грант.

Она могла лишь догадываться, что еще он задумал.

Но очень скоро все тайное станет явным…

Около часа спустя музыка стихла, и Грант вышел на сцену с микрофоном в руке.

– Пришло время коронации короля и королевы бала, – как профессиональный импресарио провозгласил он. – Напряженное ожидание достигло апогея, дамы и господа.

Раздались вежливые смешки. Джейн и Диана со своими кавалерами – их мужьями – собрались вокруг Ройса и Руфи.

– Голоса подсчитаны, и решение принято, – продолжал Грант. Когда он объявил имя Ройса, зал взорвался аплодисментами.

– Речь, речь! – слышалось отовсюду.

Ройс поднялся на сцену, и Грант возложил на его голову корону и передал ему микрофон.

– Лишь одну женщину я хочу видеть рядом с собой этим вечером, и это Руфь, – произнес он.

– Да будет так.

Грант взял в руки вторую корону, в то время как Крейг помог Руфи подняться на сцену. Грант возложил корону на голову матери. В глазах у него стояли слезы. Затем Ройс поцеловал Руфь в губы на глазах у всех присутствующих.