Текст книги "Поворот дороги"

Гостям это очень понравилось. Бетани с Грантом переглянулись. Они сделали это! Нелегко было организовать подобное торжество, но, глядя сейчас на счастливые лица Руфи и Ройса, они понимали, что их усилия того стоили.

Снова заиграла музыка, и королевская пара отправилась на танцпол. Вскоре к ним присоединились и другие танцующие. Бетани инстинктивно двинулась навстречу Гранту.

Он заключил ее в свои объятия, словно они никогда не расставались и до сих пор были мужем и женой. Парой. Командой. Вместе против целого мира.

– Не знаю, как тебя и благодарить, – прошептал Грант, крепче прижимая ее к себе.

– Ты тоже отлично потрудился.

– Я не о мамином бале сейчас говорю.

– Да? – удивилась Бетани.

– Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты такая удивительная женщина, за то, что наполняешь мою жизнь смыслом и даешь надежду, что мы снова сможем быть вместе.

Улыбнувшись Гранту, Бетани прикрыла глаза, целиком растворяясь в звуках музыки. Они мягко скользили по площадке, словно стали единым целым, с единым на двоих дыханием. Они уже не раз танцевали так, но это было в другой жизни…

Глава 28

Макс Скрэнтон заглушил мотор своего мотоцикла перед домом, в котором раньше жил с женой Кейт и их дочерью. Он не появлялся здесь более трех лет. Впервые с тех пор, как выбрал кочевую жизнь, он вернулся в Монтеррей. В действительности он не намеревался так долго скитаться по стране, но и в возвращении не видел смысла.

До настоящего момента. До тех пор, пока он не познакомился с Бетани.

Время словно перестало существовать, когда он вырулил на мотоцикле на подъездную дорожку и посмотрел в сторону дома, ожидая почувствовать прилив горя и сожаления, но в действительности не ощущая почти ничего. Ни вины, ни сердечного томления, ни меланхолии. Его переполняла лишь тоска о тех, кого больше не было на этом свете. Жизнь, которую он вел здесь прежде, больше не существовала. Дела Макс передал брату, а с друзьями давно потерял связь.

Макс сошел с мотоцикла и снял шлем. Ключ от дома лежал под искусственным камнем у порога. Его брат и Рустер по очереди заезжали к нему, чтобы проверить, как идут дела, и сообщить ему об этом, хотя его это совершенно не интересовало. Макс собирался даже выставить коттедж на продажу, но это означало, что прежде ему придется вернуться и заняться уборкой. Он считал это занятие слишком унылым.

На подъездной дорожке показалась машина, заставшая его врасплох.

Рустер.

Максу следовало бы догадаться, что его друг непременно объявится здесь. В брюках и рубашке Рустер выглядел совсем по-иному, нежели в привычной кожаной куртке и кожаных же наколенниках. Максу стало интересно, что подумали бы о Рустере Руфь и Энни, если бы им довелось увидеть его прямо сейчас. Вероятно, они бы его просто не узнали, потому что в своем байкерском облачении он ничем не напоминал преуспевающего рекламного агента, которым являлся большую часть года.

Выйдя из машины, Рустер захлопнул дверцу, и этот звук показался обоим необычайно громким в вечерней тишине. Рустер подошел к стоящему на крыльце другу.

– Что ты здесь делаешь? – потребовал ответа Макс.

Он звонил Рустеру несколькими часами ранее, когда только прибыл в город. Их пути разошлись на прошлой неделе из-за деловых договоренностей Рустера. Максу следовало бы знать, что его приятель не удовольствуется просто телефонным звонком.

– Я проезжал поблизости.

Макс никак не прокомментировал эту неприкрытую ложь.

– Ну хорошо, не проезжал. Я просто подумал, что тебе может понадобиться моральная поддержка.

– Я в полном порядке.

Скептический взгляд Рустера свидетельствовал о том, что он не верит словам друга.

– Хочешь, чтобы я вошел внутрь вместе с тобой?

Думая над ответом, Макс изучающее рассматривал закрытую дверь. Он в самом деле не готов был в одиночку встретить то, что ожидало его по ту сторону, и был искренне благодарен Рустеру за поддержку, хотя ему и нелегко было бы признаться в этом.

Наконец он вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь. На мгновение замер на пороге, парализованный. Сделать шаг вперед стоило ему таких невероятных усилий, что он вспотел. Пройдя совсем немного, Макс снова остановился.

Заметив, что Рустер пристально наблюдает за ним, он принудил себя сделать еще один шаг. Дом оказался точно таким, каким он оставил его и какой запечатлелся в его памяти. Прямо перед ним через огромные, от пола до потолка, окна открывался ошеломляющий вид на Тихий океан. В комнате стояла белая кожаная мебель, подобранная с большим вкусом, а также был черный рояль в одном углу и большой камин, сложенный из природного камня, в другом. На стенах висели картины, подлинные шедевры, чья стоимость сейчас в десятки раз превосходила ту, что отдала за них Кейт при покупке. Его жена отличалась великолепным вкусом.

– О чем ты думаешь? – поинтересовался Рустер. – Что чувствуешь?

Макс уловил нотки неуверенности в голосе друга. Он не знал, что в таких случаях полагается думать и чувствовать. Закрыв глаза, Макс попытался вспомнить то время, когда он жил здесь с женой и дочерью. Они были очень счастливы. Он всегда любил Кейт, но она умерла, а он продолжал влачить жалкое существование. До тех пор пока не повстречал Бетани, Макс и предположить не мог, что способен воскреснуть к жизни, быть в состоянии снова любить и испытывать привязанность к другому человеку.

– Очень красивый дом, – заметил Рустер.

– Кейт здесь нравилось, – ответил Макс, думая, что это справедливо и для него самого. Их дом был местом, где собирались их друзья и члены семьи, чтобы вкусить хорошей еды, выпить вина, отлично провести время в теплой компании. – И мне тоже.

Он отправился сначала на кухню, а затем в гостиную, где на одной стене висели портреты Кэтрин в разные годы жизни. В спальне хранилось ее инвалидное кресло и специальный компьютер.

– Особенно тщательно я приглядывал за винным погребом, – сообщил Рустер.

Макс ухмыльнулся против воли:

– Кто бы сомневался.

– Не хочешь ли распить бутылочку?

Идея показалась Максу заманчивой.

– Согласен. Неси.

Рустер мгновенно испарился, а Макс достал из буфета два бокала. Когда-нибудь он выпьет бутылку лучшего вина вдвоем с Бетани…

В то самое мгновение, как она возникла в его мыслях, он испытал непреодолимое желание услышать ее голос. Ему недоставало ее улыбки, ее запаха, он хотел быть с ней рядом. Вернулся Рустер с бутылкой французского бордо, прервав размышления Макса.

– Мы что-то празднуем? – удивился Макс. Это вино в оптовой торговле шло по сто пятьдесят долларов за бутылку, во всяком случае, таковы были расценки три года назад. Сейчас, очевидно, стоимость возросла в разы.

– Да, празднуем. Твое возвращение домой.

– Домой, – повторил Макс.

Он не ожидал, что его посетит такое чувство умиротворения. Как же чертовски хорошо было вернуться назад!

Откупорив бутылку, Рустер отставил вино и отправился вместе с Максом пройтись по комнатам.

У двери в спальню Макс помедлил. Встроенный в стену шкаф хранил вещи Кейт – ее одежду, обувь, драгоценности. При виде их он испытал необычайный эмоциональный толчок, поэтому быстро развернулся и пошел прочь. Он разберется с этим позднее. Пока еще слишком рано.

Вернувшись в гостиную, Рустер разлил вино по бокалам. Они сели за стол, наслаждаясь тишиной. С таким другом, как Рустер, слова излишни. В молчании они потягивали вино, и Макс думал, что оно стоит каждого уплаченного за него пенни.

– От Бетани есть новости? – поинтересовался Рустер через некоторое время.

– Нет. А ты ничего не слышал о ней?

Рустер засмеялся:

– В последнее время нет.

– Она со своим бывшим.

Брови его друга поползли вверх.

– Тебя это тревожит?

Макс мог бы притвориться, что это не так, но ему было отлично известно, что приятель видит его насквозь.

– Ответив отрицательно, я бы солгал.

Он старался не думать о Бетани и Гранте. Нечего было и говорить, что бывший муженек сделает все, что в его силах, чтобы убедить ее дать ему еще один шанс.

Возможно, именно так ей и следует поступить. Существует множество причин для их воссоединения.

– Ты всегда можешь позвонить ей. Не повредит быть на связи, знаешь ли. Ее бывший звонил ей каждый день и не по одному разу. По-моему, это будет честно.

Макс не помнил об этом факте и тут же сообщил об этом другу.

– Ладно, но Грант разговаривал с дочерью, которая, готов спорить, пересказывала Бетани каждое слово.

Энни явно была верной союзницей Гранта, но это и немудрено. Макс гадал, остался ли у него самого хоть какой-то шанс теперь, когда он ушел со сцены, а бывший муж делает все возможное, чтобы добиться воссоединения с Бетани.

– Мне кажется, я ее потеряю.

– И ты будешь просто сидеть здесь и позволишь этому случиться?

– У меня нет выбора. – Перед отъездом Макс пообещал Бетани, что даст ей время обо всем подумать, и намеревался сдержать слово.

– Что за глупости? – запротестовал Рустер. – Самое меньшее, что ты можешь сейчас сделать, – это признаться ей в своих чувствах. Клин клином вышибают, знаешь ли.

Макс задумался над словами друга.

– Мне нужно все взвесить.

– Уж конечно.

Вскоре Рустер уехал, а Макс остался сидеть на стуле с бокалом вина в руке. Его мобильный телефон находился в чехле на поясе, чтобы его можно было легко достать. С тех пор как они расстались, Макс ни разу сам не позвонил Бетани, а вот она однажды вышла на связь. Их разговор получился очень коротким, а затем последовало молчание. Макс отлично понимал почему. Бывший муж проявлял рвение, и у него было несомненное преимущество.

Набрав номер Бетани, Макс закрыл глаза, ожидая ответа.

– Алло.

Она запыхалась и явно была чем-то занята. На заднем плане слышался какой-то шум.

– Это Макс.

– Макс. Ах, Макс…

Ее слова были лишены теплоты, на которую он рассчитывал. Напряжение, сковавшее его тело, увеличивалось.

– Тебе удобно разговаривать? – спросил он.

– Подожди минутку, – ответила она. – Сейчас я выйду на террасу. Я в ресторане, и тут плохо слышно.

Шум на заднем плане затих – очевидно, Бетани вышла на улицу.

– Где ты? – спросила она.

– В Монтеррее, Калифорния. В доме, где жил с Кейт.

– Ты в порядке?

Забавно, как часто ему в последнее время задают этот вопрос.

– Да. А ты как?

– Тоже хорошо. Энни, Грант и я организовали повторный выпускной бал для Руфи и Ройса – они сейчас с друзьями. Домой мы улетаем в следующее воскресенье, сразу после вечера встречи выпускников.

– Выпускной бал? – нахмурился Макс. – Ты организовала торжество для своей бывшей свекрови и ее школьного приятеля?

– Это длинная история. Я тебе потом расскажу.

Значит, она допускает, что у них может быть это самое «потом». По крайней мере, так Максу показалось.

– Бетани, послушай. Мне нужно кое-что сказать тебе. Я должен был сделать это раньше.

– Пожалуйста, не нужно ничего говорить – в этом нет необходимости.

По спине его пробежал холодок.

– Хочешь сказать, что приняла решение вернуться к Гранту? – Это казалось единственным разумным объяснением ее словам.

– Да… Нет… Я не знаю… Он вел себя превосходно и… Ну, раньше я и помыслить не могла, что такое возможно, а сейчас думаю, не дать ли ему в самом деле шанс.

Макс не мог винить Бетани, хотя его разочарование было всепоглощающим.

– Ты уверена, что именно этого хочешь?

– Нет… Нет… Ах, Макс, стоило мне услышать твой голос, как сердце неистово забилось в груди. Грант здесь, и все кажется мне таким идеальным. Но боюсь, это долго не продлится. – Она вздохнула. – Я пыталась, но не сумела выбросить тебя из головы.

Макс немного расслабился.

– Могу сказать про себя то же самое. – Он не готов был потерять ее так скоро, едва найдя. – Тебе вовсе не нужно принимать решение прямо сейчас, – добавил он. – У тебя достаточно времени.

– Свадьба Эндрю и Кортни. Мне нужно пережить это событие. – Голос Бетани срывался. – Мне нужно…

– Бетани, – прошептал он, – остановись. Сделай глубокий вдох и послушай меня.

– Хорошо.

Макс услышал, как она дышит.

– Все образуется. Я никоим образом не хочу давить на тебя. Решение принимаешь ты сама. Если ты захочешь остаться с Грантом, я переживу это и навсегда уйду с твоего пути.

– Ты и правда так сделаешь? Исчезнешь, не сказав ни слова?

Макс понимал, что ему придется так поступить, как бы ненавистна ни была ему эта мысль.

– Да. Я уважаю твой выбор.

– Но… – Она казалась уязвленной, задетой.

– Бетани, – произнес Макс, – именно так поступают люди, когда они любят друг друга. Твое счастье для меня превыше всего.

– Ты любишь меня, Макс? Разве это возможно после такого непродолжительного знакомства?

Он не был готов отвечать на подобные вопросы.

– Я не знаю. – Он понимал, что нужно говорить только чистую правду. – Но одно мне известно наверняка: когда я рядом с тобой, ощущаю себя живым. Ты вдохновила меня, заставила открыть глаза и принять прошлое таким, какое оно есть, а также не бояться смотреть в будущее.

– Ах, Макс.

– Если то, что я чувствую, зовется любовью, то так тому и быть. Но если тебе кажется, что Грант – тот самый человек, кто сможет сделать тебя счастливой, я уйду с дороги.

– Макс, подожди минутку. – Она прикрыла рукой телефон, но ему все было прекрасно слышно. – Скажи всем, что я скоро вернусь. – Раздался еще чей-то голос, но Макс не смог разобрать, кому он принадлежит. – Я не грублю. Вернусь, как только закончу разговор.

Макс понял, что позвонил в неподходящее время. Не следовало ему этого делать.

– Я слушаю тебя. Прошу прощения, – сказала Бетани.

– Все в порядке – я понимаю. Иди за стол. – Макс подумал о том, что ему следовало бы учесть трехчасовую разницу во времени. Во Флориде уже время ужина.

– Я… хочу увидеться с тобой, – прошептала она, давая слабину. – Понимаю, что поступаю нечестно, и ты заслуживаешь гораздо большего, чем это неведение. Как только я вернусь в Сиэтл и отпраздную свадьбу сына, снова обрету способность трезво размышлять. Прошу прощения… что не могу пока дать тебе более четкого ответа.

Макс в эту минуту был согласен на что угодно.

– Хорошо, мы все обсудим после свадьбы Эндрю. Ты прилетишь в Сиэтл, и мы поговорим с глазу на глаз.

– Означает ли это, что мы не будем разговаривать, пока не пройдет свадебная церемония? – уточнила она.

– Оставляю право выбора за тобой.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что будет лучше, если ты сама мне позвонишь, а не наоборот.

– Ладно. – В голосе ее послышалась неуверенность. – А ты хочешь, чтобы я позвонила?

– Буду ждать твоего звонка.

– Договорились.

– А теперь возвращайся в ресторан и наслаждайся ужином.

– Я так и сделаю. До свидания, Макс.

– До свидания.

Ему очень не хотелось заканчивать разговор, не хотелось давать отбой, поэтому он продолжал прижимать трубку к уху. Бетани дала отбой первой.

Макс понял, что теряет ее. Более того, он был бессилен что-либо предпринять и мог лишь надеяться на то, что она выберет его.

Глава 29

Чемодан Энни был уже упакован, и она спокойно ожидала в гостинице, пока ее мать и бабушка закончат последние приготовления. Во второй половине дня Грант заедет за ними, чтобы отвезти в аэропорт.

Энни сидела в ресторане за столиком у окна, из которого открывался прекрасный вид на Атлантический океан, и читала свои электронные сообщения. Вэнс писал ей по пять раз на дню. Все его послания сводились к одному – как ужасно он страдает. Девушка полагала, что он получает по заслугам. Также Вэнс хотел как можно быстрее вернуться в Сиэтл, чему Энни мысленно противилась: «Нужно было думать об этом до того, как улетел в Европу без меня!» Парень просил ее присоединиться к нему, но она не желала даже слышать об этом, не хотела простить и забыть.

Возможно, в глубине души она понимала, что у Вэнса есть шанс убедить ее оставить обиду в прошлом. Со временем. Как верно заметила Бетани, Энни ожидала, что Вэнс признает свою неправоту. Пока он этого делать не собирался, и девушка продолжала игнорировать его мольбы. Пусть считает себя счастливчиком, если получит от нее одно электронное письмо в день! Возможно, кто-то назовет такое ее поведение мелочным и инфантильным, но Энни считала своим долгом дать Вэнсу понять, что она вовсе не убивается по нему. Она нарочно старалась при каждой удобной возможности упоминать имена Крейга и Джейсона.

Будучи честной с самой собой, девушка признавала, что ее посещала мысль о том, чтобы присоединиться к Вэнсу в Европе, но ему она об этом не говорила ни слова. Кроме того, до получения степени магистра делового администрирования ей остался всего год, и она не собиралась бросать все ради возможности пару месяцев провести за границей. Как язвительно заметил тогда Вэнс, у нее имеются определенные обязательства. Без сомнения, вскоре он поймет, что они есть у каждого человека.

Открыв первое из сегодняшних электронных писем от Вэнса, девушка углубилась в изучение последних новостей. Он планирует вернуться домой в конце августа.

Родители перевели деньги на его счет, чтобы он мог поменять билет на самолет.

Ах, какая прекрасная новость, саркастически подумала Энни. Тем не менее она не могла не радоваться тому, что он снова будет в Сиэтле. Однако была убеждена, что их отношения никогда уже не станут прежними. Она вообще не была уверена, что хочет снова быть с ним.

Вэнс повел себя как скрытный бесчувственный тупица, если огласить лишь самое начало длинного списка его бесславных характеристик. Думая, что их отношения не изменятся, он глубоко заблуждался.

Энни имела обыкновение выжидать день или два, прежде чем отвечать на послания Вэнса. Она тщательно подбирала слова и много раз перечитывала написанное, прежде чем нажать клавишу «Отправить».

Вот и сейчас она предпочла проигнорировать Вэнса, а вместо него написать Джейсону. Она также планировала оставаться на связи с внуком Ройса Крейгом, так как общение с ним доставляло ей удовольствие. Они очень сдружились, занимаясь организацией выпускного бала для своих бабушки и дедушки. Энни искренне радовалась за Ройса и Руфь, которые примирились спустя целых пятьдесят лет. Они не могли оторваться друг от друга, и это напоминало девушке то, как Макс смотрел на ее маму, а она – на него.

Ей было почти жаль этого байкера, потому что по прошествии последней недели стало совершенно очевидно, что Грант и Бетани воссоединятся. В действительности Макс ей нравился, просто он оказался не в том месте и не в то время, встав между ее отцом и матерью.

– Так и знал, что найду тебя здесь.

Подняв голову, Энни увидела стоящего перед ней отца. Она бросила взгляд на часы.

– Привет, пап.

– Привет, – ответил он, усаживаясь напротив нее за столик.

Девушка закрыла крышку своего компьютера.

– Я думала, у нас еще есть пара часов до отъезда.

– Все верно. Просто я хотел застать тебя одну, чтобы поговорить.

Показался официант, но Грант состроил мрачную мину и отослал его взмахом руки.

– Что стряслось? – поинтересовалась Энни, принимаясь потягивать через соломинку чай со льдом.

Положив на стол скрещенные руки, отец подался вперед:

– Ты заметила, как хорошо в последнее время все складывается между мной и твоей мамой?

Девушка кивнула.

– Думаю, у нас все наладится.

– Очень на это надеюсь. – Энни ни на минуту не забывала о чувствах Бетани к Максу. – И все же будь острожен, пап, – предостерегла она.

– Знаю. Я прошу всего лишь о том, чтобы мне дали второй шанс. – Он поерзал на месте, явно испытывая неловкость. – Не следовало мне просить тебя об этом.

– О чем?

– Не бери в голову.

– Пап, просто скажи мне, ладно?

Немного помолчав, он произнес:

– Мне известно, что Макс звонил твоей маме, когда мы вместе ужинали.

– Ну, это ни для кого не секрет.

– Но ты ходила за ней и разговаривала с ней.

Энни не считала этот свой поступок мудрым.

– Да, я сказала ей, что она ведет себя грубо, и ей это, естественно, не понравилось.

– Этот… этот Макс снова звонил? – неуверенно спросил Грант и тут же нахмурился. – Забудь об этом. Я не должен втягивать тебя в наши дела. Прости меня.

– Папа! – воскликнула Энни, отлично понимая его чувства.

– Мне в самом деле не следовало спрашивать.

– Ты ведешь себя правильно.

Он глубоко вздохнул:

– Проблема заключается в том, что мы с твоей мамой близки к воссоединению, но я не могу быть уверен в этом наверняка.

– Из-за Макса?

– Ты видела их вместе. Какими тебе показались их отношения?

– Да, видела. Понимаешь ли, папа, не хочу тебя шокировать и все такое, но Макс в действительности классный.

– Классный означает… сексуальный?

– Да. Это такой сильный молчаливый незнакомец, которого женщины просто не могут не заметить.

– Ох…

– Не переживай, ты точно такой же. Ну типа того.

Грант рассмеялся:

– Спасибо. Ты меня подбодрила.

– Папа, перестань волноваться. Мама поступит так, как лучше для нее, ведь мы все этого хотим, так? – Было совершенно очевидно, что сама Энни больше всего на свете хотела, чтобы ее родители снова были вместе.

– Так, – эхом повторил Грант. – Тем не менее мне очень хотелось бы знать, что по этому поводу думает Бетани.

Энни тоже бы этого хотелось. Утром она застала свою мать пристально взирающей на мобильный телефон. Ее явно разрывали внутренние противоречия. Она стояла неподвижно так долго, что Энни совсем было собралась отпустить какой-нибудь насмешливый комментарий, но тут Бетани стряхнула с себя оцепенение и поспешно спрятала телефон в сумочку.

Откинувшись назад, Грант запустил руку в волосы.

– Что бы ни случилось, я всегда буду любить ее. Каким же я был идиотом!

– Все мы временами ведем себя неразумно.

Энни очень хотелось обнять отца, сказать ему, что жизнь любого человека полна ошибок и что главное – научиться извлекать из них пользу.

При этой мысли девушка резко выпрямилась. Она готова была простить прегрешения отца, но не Вэнса. Возможно, она ведет себя несправедливо по отношению к нему, и ей следует дать ему второй шанс.

– Дело в том, – произнес Грант, – что, если твоя мама предпочтет не меня, я не думаю, что смогу снова полюбить кого-либо.

– Ах, папочка! – Энни хотелось плакать. Именно такую любовь она надеялась обрести однажды, одну и на всю жизнь.

– Кстати, пока не забыл, хочу поблагодарить тебя за подсказку о том, что Бетани понравилась пуговица времен Гражданской войны. Если она еще чего-то хочет, только намекни мне. Я мечтаю баловать ее, так как мне предстоит наверстать шесть упущенных лет.

– Ах, папа, ты умеешь быть предупредительным.

– Не всегда, – пробормотал Грант. – Я просто хочу, чтобы твоя мама знала, как сильно я ее люблю.

– Если я что-то узнаю, но немедленно сообщу тебе.

– Отлично. Большое спасибо.

Казалось, настроение его улучшилось, что не могло не радовать Энни. Неуверенно посмотрев на свой компьютер, она произнесла:

– Можно мне с тобой кое о чем поговорить? Мне нужен твой совет.

– Конечно, детка, о чем пожелаешь.

Энни разгладила бумажную салфетку у себя на коленях.

– Ты ведь помнишь Вэнса, правда?

– Это парень, с которым ты встречалась.

Она кивнула:

– Тот самый, который, как я надеялась, сделает мне предложение.

– Да, верно, – нахмурился Грант, явно хватаясь за возможность обсудить этого парня с дочерью.

– Но вместо этого, – продолжала девушка, – он сообщил, что отправляется в путешествие по Европе. На год.

– Ты была разочарована, да, милая?

Сочувственные нотки в его голосе ласкали ее израненное самолюбие.

– Я была в отчаянии, – призналась Энни. – Ревела навзрыд.

– Он тебя не заслуживает. Никому не удастся обращаться с моей дочерью подобным образом и остаться безнаказанным.

Девушке нравилась готовность, с которой отец бросался на ее защиту.

– В конце августа Вэнс возвращается домой.

– Значит, его европейское приключение оказалось совсем не таким приятным, как он рассчитывал, а? – удовлетворенно произнес Грант, сверкая глазами.

– Да, Европа встретила его неприветливо, – с плохо скрываемой радостью в голосе произнесла Энни. – Теперь он считает, что можно вернуться к нашим прежним отношениям.

– Ты, должно быть, шутишь! – вскричал Грант, кипя от негодования.

– Проблема в том, что я не знаю, какие чувства к нему испытываю. Пока мы ехали во Флориду, я пару раз встречалась с другими парнями, но это было не то же самое, что с Вэнсом. Он был не просто моим парнем, но и лучшим другом. – Она вздохнула. – Какое-то время мне казалось, что я так сильно скучаю по нему просто потому, что привыкла к его присутствию рядом, и сочла это недостаточно веской причиной для воссоединения. Но теперь…

– Ты избавишься от этой зависимости, милая, а Вэнсу полезно будет узнать, что на нем свет клином не сошелся.

– Я рассказала ему о Джейсоне – это парень, с которым я познакомилась в Вегасе, – и о Крейге тоже. Я обсуждала ситуацию с мамой, и она…

– Что она сказала?

Что ж, разговор оказался полезным.

– Мы поговорили о моем стремлении заставить Вэнса сожалеть о том, как он обошелся со мной. Мама считает… – Поколебавшись немного, девушка продолжила: – Мама говорит, что истинная проблема заключается в том, что я хочу точно убедиться, что Вэнс осознал свою ошибку. Если бы он обо всем рассказал мне, это было бы совсем другое дело, но он перегнул палку, скрыв от меня свои планы и ожидая впоследствии, что я спокойно приму эту новость.

– Я полностью согласен с твоей мамой. Вэнс тебя не заслуживает. Ты же не собираешься к нему в самом деле вернуться, не так ли?

– Я… я не знаю.

– Не делай этого, милая. Раз он уже сейчас строит планы за твоей спиной, то и в будущем ничего не изменится.

– Что ты имеешь в виду? Что, даже если он извинится, мне не следует давать ему второго шанса? – Энни и сама не понимала своего стремления держаться за Вэнса до последнего, но решила встать на его защиту.

– Энни, ты же умная девушка.

Она воззрилась на отца.

– Модель поведения, принятая однажды, не подлежит впоследствии изменениям. Не общайся с этим молодым человеком, и ты избавишь себя от страданий в будущем.

Она продолжала смотреть на Гранта не мигая.

– Почему ты так пристально глядишь на меня? – спросил он.

– Так мне не следует прощать его?

– Ни в коем случае.

Энни часто заморгала, еще более смущенная, чем прежде:

– Но, папа, ты же сам рассчитываешь на мамино прощение!

Грант слегка прищурился:

– Это совсем другое дело.

– Ты так думаешь?

– Да! Послушай, ты, конечно, можешь простить Вэнса, раз тебе так хочется, но сможешь ли ты снова доверять ему?

Девушка резко вдохнула:

– А тебе не кажется, что мама терзается тем же самым вопросом? Может ли она доверять тебе?

Грант часто заморгал, явно застигнутый врасплох:

– Конечно, может. Я извлек из случившегося урок и могу поклясться перед Богом и людьми, что буду верен Бетани и никогда снова не стану воспринимать ее как нечто само собой разумеющееся.

Энни очень надеялась, что отец говорит искренне. Она верила ему – по-другому и быть не могло – и мечтала, чтобы и мама тоже поверила.