Текст книги "Лунное очарование"

– Уже поздно, ваше сиятельство, – вкрадчиво проговорил он. – Может быть, мы поговорим утром?

– Нет, приятель, – Йен смерил его ледяным взглядом, – этот номер у тебя не пройдет, иначе завтра ты наверняка уже будешь далеко отсюда, там, где никто не догадается, что ты шпион! Ну как, я угадал?

Хотя Чен и выглядел растерянным, но Йен успел заметить, что рука китайца потянулась за отворот его куртки.

– Сопротивление бесполезно! – В одно мгновение лезвие кинжала оказалось у горла Чена. – Сказать по правде, у меня давно руки чешутся прикончить тебя – еще с тех пор, как ты пытался обвинить Эсме в краже документов.

– Обвинить Эсме? О чем это вы, сэр? – Китаец явно пытался разыграть из себя невинность, но вдруг взвыл от боли – схватив Чена за руку, Йен резко заломил ее ему за спину. Затем он обыскал его куртку и отобрал у него кинжал.

– На этот раз тебе не отвертеться, негодяй, – Йен еще сильнее прижал лезвие к горлу Чена, – мне известно все о твоей шпионской деятельности. Бумаги, которые ты украл, я сам же тебе и подбросил, и цена им – ломаный грош. Я бы давно арестовал тебя, приятель, но сперва мне нужно было выяснить, на кого ты работаешь. Теперь я знаю, что это Майклз, так что все, что тебе остается, – это чистосердечное признание.

– Поверьте, ваше сиятельство, мне не в чем признаваться, – пролепетал Чен, дрожа всем телом.

– Что ж, как хочешь. Хотя мне противно насилие, я сделаю все, чтобы защитить мою родину и близких мне людей. Впрочем, в данный момент меня больше всего беспокоит Эсме Монтроуз. Почему Майклз ищет ее? Что он задумал?

Китаец молчал.

– Мне кажется, ты меня плохо понял! – Йен еще сильнее вдавил кинжал в кожу Чена, так что из-под его острия показалась кровь. – Мне ничего не стоит сказать, что ты был убит при попытке к бегству…

– Какая разница – теперь меня так или иначе повесят, – неожиданно буркнул Чен.

– Возможно. Но, во-первых, пока они это сделают, у тебя, может быть, и правда появится шанс сбежать, а во-вторых, чистосердечное признание, может облегчить твою участь. Но ни того, ни другого шанса у тебя не будет, если я тебя сейчас прирежу. Выбирай! – Йен снова надавил на кинжал.

– Хорошо, я скажу, – нехотя ответил китаец.

Йен ослабил хватку.

– Майклз когда-то хотел сделать Рене Монтроуз своей любовницей, но она отказала ему. Неудивительно, что теперь он увлечен дочерью, которая очень напоминает мать…

Понимая, что это еще далеко, не все, Йен снова прижал нож к горлу Чена.

– Не надо пыток, я и так все скажу, – забеспокоился тот. – Мать Эсме не совершала самоубийства – ее убил Майклз, потому что она видела, во-первых, как он украл из консульства какие-то бумаги и, во-вторых, как он передал их французскому шпиону. Эсме также видела встречу Майклза с французом…

Йен похолодел.

– Но неужели он считает, будто Эсме все тогда поняла – что он передает и кому? Я лично так не думаю, иначе бы она уже давно кому-нибудь об этом рассказала.

– До недавнего времени Майклз действительно был уверен, что Эсме Монтроуз ни о чем не догадывается, но с некоторых пор девушка вдруг начала проявлять повышенный интерес к смерти матери: она даже пыталась расспросить Раштона о том, что ему об этом известно. Тогда Майклз решил, что, если даже девчонка действительно ничего не знает, лишний раз привлекать интерес к этой истории не в его интересах. Убить Эсме он не может – две эти смерти выглядели бы слишком подозрительно…

Йен нахмурился. И как ему самому все это до сих пор не пришло в голову? Эсме не раз говорила о своих подозрениях, и если бы он тогда задумался об этом… Впрочем, клубок действительно оказался слишком запутанным!

– Продолжай. – Он бросил на китайца взгляд, не обещавший тому ничего хорошего.

– Ну вот, теперь Майклз хочет жениться на Эсме, чтобы заставить ее помалкивать, – так, во всяком случае, он говорит. Но я думаю, завладеть ею он мечтает с той же страстью, с какой когда-то хотел заполучить ее мать.

– Похоже на то, – кивнул Йен. – И что он задумал теперь?

Немного поколебавшись, китаец произнес:

– Он хочет похитить ее. После побега дочери ее отец каким-то образом узнал, что сплетню про нее пустил именно Майклз, и отказал ему в третий раз. Я думаю, теперь Майклз собирается убить ее.

Эти слова настолько обескуражили Йена, что, возможно, не одерни он себя, Чену удалось бы улизнуть. К счастью, Йен быстро сумел взять себя в руки.

– А что он хотел от тебя?

– Я должен был сказать ему, где она. За это он обещал хорошо заплатить.

Йен похолодел.

– Так ты сказал?

– Разумеется, нет! Если Майклз убьет девушку, уже никто не поверит, что это самоубийство. А если его арестуют, то он выдаст и меня. Я ведь не враг самому себе!

Йен облегченно вздохнул – он не исключал, что Чен все-таки сказал правду. Возможно также, что Вонг уже успел задержать Майклза. Но все это были только предположения, и, пока они не подтвердились, он не мог считать, что Эсме Монтроуз находится в безопасности.

Глава 19

Эсме открыла глаза и удивилась: она уже давно не чувствовала себя так хорошо. Внезапно вспомнив, что произошло ночью, она покраснела. Или, может быть, все это приснилось ей во сне?

Приподнявшись, Эсме огляделась. Она находилась в спальне Йена, и, видимо, это все-таки был не сон. Правда, когда-то она поклялась противиться Йену до последнего, но если бы ей тогда было известно, какой восхитительной будет их близость, она бы давно уступила ему – и своему сердцу…

Эсме вдруг заметила кровь на простыне – свою собственную кровь. Теперь-то Йен точно убедился, что все эти россказни о ее романе с Раштоном не более чем глупая сплетня… Но означает ли это, что он захочет сделать ее своей постоянной любовницей?

От этой мысли Эсме вдруг бросило в жар. Любовница… Как она пойдет на это, зная, что в любой момент Йен может пресытиться ею и бросить, променяв на другую женщину, или – что еще хуже – жениться на другой и продолжать, держать Эсме в качестве своей любовницы? А если ему вдруг придет фантазия заняться любовью одновременно с ними обеими? Эсме знала, что некоторым мужчинам нравятся подобные вещи – тому же Раштону, если верить слухам…

Она тут же поспешила отогнать от себя эти мысли. Что за нелепость! Конечно же, Йен женится на ней и никогда не променяет ни на кого другого… В конце концов, он сам поклялся ей в этом!

Но стоит ли верить клятвам, произнесенным в порыве страсти? Йену наверняка нужна совсем не такая жена – светская красавица, с которой не стыдно показаться на балу у самого короля… Он сын графа, вращается в самых высоких кругах, а кто она? Дочь простого школьного учителя, которая сбежала из дома… К тому же она совершенно не знает света, так как почти всю жизнь прожила в Бангкоке…

Впрочем, что толку гадать – нужно сперва поговорить с Йеном, заставить его дать недвусмысленный ответ, чего же он хочет, и только потом принимать решение…

Но где же сам Йен? Эсме огляделась вокруг. Она вспомнила, что вчера в порыве страсти он бросил свою одежду на пол, однако сейчас ее там не было.

Откинув одеяло, Эсме решительно поднялась. Она не собиралась нежиться все утро в постели, ожидая, когда Йен придет к ней, – напротив, ей хотелось поскорее найти его и поговорить с ним.

Нагнувшись, Эсме подобрала с пола свою разбросанную одежду. Она была уверена, что теперь-то уж Йен вернет ее вещи, но в данный момент ей было нечего надеть, кроме все того же саронга.

Спустившись вниз, она прошла в столовую, надеясь обнаружить Йена, но его там не оказалось. Не было его и в библиотеке, и в гостиной. Эсме невольно начала беспокоиться. Неужели Йен ушел в консульство, ничего ей не сказав? И неужели прошлая ночь для него ничего не значила?

Эсме поспешила отбросить эти мысли. Должно быть, он просто отлучился куда-нибудь не более чем на пару минут. Может быть, он в саду? Неплохо также расспросить сиамца – уж Прасерт-то наверняка знает, где его хозяин…

Но и в саду Йена не оказалось. Зайдя во флигель для слуг, Эсме увидела Прасерта – тот был уже одет и сидел за чашкой рисового супа. Увидев молодую хозяйку, он поднялся:

– Доброе утро, госпожа! Желаете позавтракать? Я сейчас распоряжусь.

Эсме дружески тронула его за плечо:

– Спасибо, Прасерт, не надо. Я только хотела узнать, где лорд Уинтроп.

– А разве он еще не вернулся? – удивился сиамец. – Но господин посол ушел еще вчера в полночь…

Сердце Эсме замерло. Так, значит, Йен все-таки решил бросить ее, ничего ей не сказав? Однако Прасерт, судя по всему, был озабочен исчезновением хозяина не меньше, чем она сама. А вдруг Йен попал в какую-нибудь беду?

– И куда он ушел? – испуганно спросила она.

– Не волнуйтесь, госпожа, – поспешил успокоить ее Прасерт, – в последний раз я видел его в гостинице для иностранцев.

– В гостинице? – Эсме даже не пыталась скрыть удивление. С чего это Йен вдруг отправился в гостиницу? Уж не приехал ли в Чингмзй ее отец?

– Уже после его ухода к нам в дом пришел китаец и сказал, что хочет, – словно оправдываясь, пояснил Прасерт, – видеть его сиятельство. Я повел китайца в гостиницу – там его сиятельство сидел с каким-то англичанином. Кажется, они выпивали…

У Эсме отлегло от сердца – если так, то, должно быть, с Йеном все в порядке. И все равно ей было неприятно, что он покинул ее, ничего ей не сказав, и отправился пьянствовать с одним из друзей.

– А что за англичанин? – спросила она.

– Раньше я никогда не встречал его, госпожа, потому что если бы встречал, то наверняка бы запомнил.

– Ну, хотя бы как он выглядел?

– Очень странно, госпожа! У него оранжевые волосы! Я еще ни у кого таких не видел! Разве у англичан бывают оранжевые волосы?

– Иногда бывают, – рассеянно ответила Эсме. Ей был известен лишь один рыжеволосый англичанин – Годфри. Так, значит, Йен отправился выпивать именно с Годфри – этим прожженным пошляком и сплетником!

Первой реакцией Эсме, разумеется, была злость. Но может быть, у британского посла имелись серьезные причины для встречи со своим атташе?

– Я думаю, лорд Уинтроп встречался с этим рыжеволосым по какому-то делу, – словно прочитав ее мысли, заметил Прасерт.

– По делу? – рассеянно переспросила она.

– Да. Рыжеволосый еще сказал… сказал вот что: «Завтра расскажешь, как тебе удалось уломать эту недотрогу». Я запомнил эти слова, хотя и не знаю, что такое «уломать» и «недотрога». Неужели лорд Уинторп что-то сломал?

И тут Эсме не выдержала.

– О том, что значат эти слова, спроси лучше самого лорда Уинтропа! – рявкнула она. – Я думаю, он будет счастлив тебе их объяснить!

«И он, конечно, объяснит. Если уж Йен готов хвастаться своими постельными победами перед таким типом, как Годфри, то наверняка поделится и с Прасертом!»

– Позвольте, я принесу вам завтрак, госпожа. – Сиамец был явно удивлен ее странным поведением, хотя так ничего и не понял.

Но Эсме молчала. Она даже не заметила, как Прасерт удалился. Горе ее было столь велико, что она не видела и не слышала ничего вокруг. Ей хотелось выть от отчаяния, кусать губы в кровь, Ну как можно быть такой идиоткой?! Пока она беспокоится за него, он преспокойно расписывает этому ничтожеству, как ему удалось уломать очередную дурочку! Сейчас они, должно быть, оба смеются над ней. Угораздило же ее полюбить человека, для которого она является всего лишь очередным приключением!

Всему виной ее глупая страсть к Йену, решила Эсме, ведь она с самого начала знала, что британский посол был отъявленным ловеласом! Да и сам Йен никогда не делал секрета из того, что она для него не более чем очередная игрушка. Он ни разу не сказал ей, что любит ее, зато недвусмысленно заявил, что никогда на ней не женится… Станет ли графский сынок жертвовать карьерой ради дочери учителя!

Эсме вспомнились слова любви, которые она шептала Йену, и то, как бурно отвечало ее тело на его ласки, когда она отдалась ему во второй раз, полусонная…

Скорее всего Йен явится домой пьяный и полностью уверенный в том, что оставленная им ненадолго добровольная пленница готова ублажать его до тех пор, пока он сам не пресытится ею и не бросит ее…

У Эсме все горело внутри от возмущения. Йен означал для нее так много, а сам он смотрел на нее как на проститутку! Да как он смеет?!

И что же ей теперь делать? Дождаться его и высказать ему все, что она о нем думает? Но какой смысл? Йен скорее всего подыщет подходящее объяснение своему поступку, затем начнет говорить ей нежные слова целовать ее, и она снова не сможет устоять… и что потом? Можно, конечно, потребовать, чтобы он, отняв у нее девственность, женился на ней… Но даже если Эсме и удастся настоять на этом, не обернется ли позже этот брак кошмаром? Не станет ли лорд Уинтроп все время попрекать ее, что женился на ней только потому, что у него не было выхода?

Нет, решила Эсме, ей нужно как можно скорее бежать из этого дома. Но куда? В консульство? Там наверняка уже в курсе всех сочиненных про нее сплетен. Можно, конечно, обратиться за помощью к Гарольду, но и тут все не так просто. Он, разумеется, будет думать, что она решила принять его предложение, а выйти замуж за человека, к которому она не испытывала, любви, Эсме не позволяла гордость.

Присев на грубое деревянное крыльцо, Эсме напряженно размышляла, куда же ей теперь идти. В Чингмэе ей практически никто не был известен, кроме Йена, Годфри, Гарольда, и Чена. Ах да, есть ведь еще преподобный Тэйлор – как это она о нем забыла? Уж он-то наверняка ей поможет – старик всегда был так добр к ней и всегда верил в нее…

Эсме решительно поднялась, но ее вдруг остановило новое сомнение. Не прогонит ли просительницу его преподобие, узнав, что Йен все-таки сумел соблазнить ее? Нет, если кто ее и осудит, то только не преподобный Тэйлор! Как знать, может быть, он даже сможет что-нибудь придумать, чтобы помочь ей избежать брака с Майклзом…

Вот только как уйти, когда бдительный Прасерт наблюдает за каждым ее шагом и уж наверняка не отдаст ей вещи? Впрочем, сиамца нигде не было видно – очевидно, погруженная в свои невеселые мысли, она и не заметила, как он за это время куда-то отошел.

Оглядевшись еще раз вокруг для пущей безопасности, Эсме проскользнула в комнату Прасерта. Обыск небольшой клетушки не занял у нее много времени: буддистская религия, которую, как правило, исповедуют сиамцы, предписывает человеку иметь лишь самое необходимое из вещей. Не прошло и минуты, как Эсме уже обнаружила в углу узел со своей одеждой.

«Теперь, – подумала она, – мне нужны ключи от калитки! Впрочем, возможно, они тоже где-нибудь здесь».

Удача снова улыбнулась ей – на вбитом в стену гвозде она действительно обнаружила связку ключей. Прижав к груди узел с одеждой, Эсме вернулась в дом и спрятала узел и ключи в дальнем углу кладовки. Все оказалось настолько до смешного просто, что она сама удивилась, почему не попыталась убежать раньше. Впрочем, решила Эсме, поразмыслив, дело вовсе не в этом: просто в глубине души она все время надеялась остаться с Йеном навсегда… Теперь ей необходимо было подавить в себе эту надежду и честно признать, что дальнейшее промедление ни к чему хорошему не приведет…

Прасерта Эсме нашла на расположенной отдельно от дома кухне, где подросток весело болтал с поваром-сиамцем, который что-то жарил на большой сковороде.

– Послушай, Прасерт, – проговорила она жалобным голосом, – я, пожалуй, не буду завтракать: мне что-то нездоровится. Лучше я полежу до прихода лорда Уинтропа…

Глаза сиамца тревожно округлились.

– Чем я могу вам помочь, госпожа?

– Спасибо, мне ничего не надо. – Эсме не хотелось обманывать ни в чем не повинного подростка, но выхода у нее не было. – Я только немного полежу, и все пройдет.

– Да уж, – Прасерт покачал головой, – прилечь вам не мешает. А если что-то понадобится, вы всегда можете позвать меня.

– Спасибо тебе! – Эсме изо всех сил старалась выглядеть непринужденно. – Но я все же предпочла бы, чтобы ближайшие несколько часов ты меня не беспокоил. – Сказав это, она медленно заковыляла к дому.

Однако, как только дверь за ней закрылась всю ее «болезнь» тут же как рукой сняло. Эсме быстро переоделась в костюм Лека и заплела косичку. Под брючину она на всякий случай пристегнула свой кинжал. Хотя ей не очень хотелось брать с собой этот кинжал, чтобы он не напоминал ей о Йене, но после печального опыта с Хенли она знала, что оружие никогда не может оказаться лишним.

После того как недолгие приготовления были закончены, Эсме осторожно выглянула в сад. Никого. Она выскользнула из двери и еще раз окинула взглядом дом, в котором волею судьбы познала тайны любви. Подойдя к калитке, она дрожащими руками перепробовала несколько ключей, пока наконец не нашла подходящий. Стараясь шуметь как можно меньше, Эсме отперла калитку и оказалась на улице. Связку ключей она решила оставить на гвозде, торчавшем с внутренней стороны калитки. Сердце замирало: а вдруг Прасерт услышал ее шаги? Однако сиамец, по-видимому, был слишком занят разговором с поваром…

Подойдя к дому, Йен постучал в калитку. После нескольких изнуряющих часов, проведенных с Ченом, он чувствовал себя очень усталым. Возможно, ему следовало бы сдать Чена в консульство, но он предпочел пока этого не делать – а вдруг Чен и Майклз не единственные, кто замешан в деле' о шпионаже? Вот почему Йен допрашивал Чена на том самом месте, где задержал его, – в плавучем доме, поджидая, когда Вонг вернется с Майклзом. Однако когда Вонг наконец появился, он был один – Майклз успел скрыться. Передав Чена своему агенту, Йей поспешил домой – вряд ли Майклз за столь короткое время успел узнать, где прячется Эсме, но на всякий случай ему следовало поторопиться.

В первую очередь Йен хотел убедиться, что с Эсме все в порядке; затем он собирался принять ванну и лечь спать. «Лучше всего, если она при этом будет рядом!» – улыбнулся он про себя.

Калитку долго никто не открывал, и Йен снова постучал. Никакого ответа. Тогда он дернул калитку – и та подалась неожиданно легко. Стало быть, калитка не была заперта! Это сразу насторожило Йена – Прасерт никогда бы не допустил такого! Неужели что-то пошло не так и Майклз все же успел пронюхать, где скрывается Эсме?

Достав из ножен кинжал, Йен медленно пошел к дому, стараясь не шуметь, чтобы не спугнуть чужака, если таковой действительно находится внутри.

Войдя в дом, Йен начал осторожно подниматься по лестнице. «Самым лучшим, – подумал он, – было бы обнаружить Эсме мирно спящей в своей постели…»

Однако кровать, в которой Эсме спала, когда он ее покинул, оказалась пуста. Он осторожно обошел все спальни – никого. Вдруг за спиной ему почудились чьи-то шаги… Йен мгновенно обернулся, но тут же с облегчением вздохнул – это был Прасерт.

– Лорд Уинтроп? – При виде кинжала паренек, судя по всему, здорово перепугался.

Йен поспешил опустить руку с зажатым в ней оружием.

– Где Эсме? – требовательно спросил он.

Сиамец, судя по его виду, все еще не оправился от испуга.

– Очень странно, хозяин, – пролепетал он. – Госпожа только недавно спрашивала меня о вас, а вы спрашиваете о ней…

– Так ты видел ее сегодня утром? – уже тише, чтобы снова не напугать сиамца, произнес Йен.

– Конечно, хозяин. – Голос Прасерта наконец обрел прежнюю силу. – Она пришла во флигель для слуг и спросила, где вы. Я сказал, что вы ушли еще в полночь и до сих пор не возвращались, и это, как мне показалось, ей не понравилось. Потом она сказала, что ей нездоровится и хочется полежать и чтобы я ее не беспокоил. Я и не беспокоил… А потом она исчезла… Вы обошли все спальни, хозяин?

– Да. – Йен мысленно обругал себя за то, что, уходя, не дал Прасерту указаний построже следить за Эсме. Но мог ли он знать, что ему придется отсутствовать столько времени? Ему предстоял лишь разговор с Хенли, а пришлось еще долгое время возиться с Ченом…

– Все это очень странно, хозяин, – произнес Прасерт. – Госпожа очень беспокоилась, куда вы делись. Я сказал ей, что вы в гостинице, пьете вино с этим рыжим джентльменом, но от этого она почему-то еще сильнее забеспокоилась.

Йен похолодел. Если Прасерт сообщил Эсме, что он отправился выпивать с Годфри, то нетрудно догадаться, что она в таком случае подумала, и что после этого могло прийти ей в голову. Нужно поскорее объяснить ей, что произошло на самом деле, но для этого сначала придется ее найти…

– Пожалуйста, Прасерт, – Йен нахмурился, – постарайся припомнить все слово в слово: что ты сказал, что она ответила – все детали…

Прасерт, пересказывая все подробно, дошел до слов атташе «расскажешь, как ты сумел уломать эту недотрогу». Йен мысленно принялся ругать Годфри на чем свет стоит. Из-за этого идиота он, возможно, навсегда потерял свою любовь!

Не теряя ни минуты, Йен спустился вниз и обошел комнаты нижнего этажа, но его поиски не увенчались успехом. Не обнаружил беглянку и Прасерт.

– Постарайся припомнить, – попросил Йен, когда они снова встретились в доме, – во что была одета госпожа, когда приходила к тебе?

– В тот же саронг, что и всегда…

Йен задумался. Вряд ли Эсме отважилась бы снова выйти на улицу в саронге после случая в бангкокском порту. Скорее всего она нашла что-то другое.

– Ты не возвращал ей ее одежду? – поинтересовался он у Прасерта.

– Нет, хозяин, вы же приказали мне не делать этого! Я всегда выполняю приказы моего господина…

– А где узел с ее вещами? Принеси его мне!

Сиамец поспешно вышел и долго не возвращался. Потеряв терпение, Йен сам отправился на Поиски и вскоре обнаружил подростка в его каморке – Прасерт лихорадочно и, судя по всему, уже не в первый раз перерывал свои вещи.

– Так, значит, она все-таки взяла его? – Голос Йена выдавал его испуг, но ему сейчас было не до того, чтобы скрывать свои эмоции.

– Не знаю, кто взял. – Прасерт сам был перепуган до смерти. – Но мешка нет!

Йен в растерянности вернулся в дом. Сомнений не было – Эсме сбежала. Сбежала в тот момент, когда в городе находился Майклз, который, возможно, хочет ее убить! Теперь рядом с ней нет никого, кто мог бы ее защитить, и виной тому не кто иной, как он сам, – он ведь так ни разу и не сказал ей, что любит ее и собирается жениться на ней…

Опустив голову, Йен поплелся в библиотеку. Он понимал, что все случившееся – всего лишь расплата за его упорное нежелание понять, какой была Эсме на самом деле. И все же он вовсе не собирался сдаваться и рассчитывал найти Эсме раньше, чем это сделает Майклз, даже если для этого ему придется обыскать весь город дюйм за дюймом!

– Простите, хозяин, – подойдя к нему, сконфуженно пробормотал Прасерт, – это моя вина. Я должен был следить за госпожой Эсме и не оставлять ее одну, но… Она так беспокоилась о вас – кто же мог догадаться, что она вдруг решит вас покинуть!

– Ладно, Прасерт, что сделано, то сделано. Теперь надо подумать, как поскорее ее вернуть! В этом городе ей может грозить опасность…

– Не волнуйтесь, хозяин, мы ее обязательно найдем! Девушки-англичанки нечасто ходят по улице в одиночестве, так что на нее обязательно обратят внимание!

– Не уверен, что все так просто, – Йен вздохнул, – скорее всего Эсме снова нарядилась парнем-сиамцем.

Прасерт на минуту задумался, но затем лицо его обрело прежнее выражение.

– Все равно ее заметят. Во-первых, у нее лицо европейской женщины, во-вторых, прическа скорее китайская, чем сиамская. Мы точно ее найдем, хозяин!

– Что ж, хотелось бы верить, приятель! – Сделав знак Прасерту следовать за собой, Йен решительно направился к двери.

Однако несколько часов поисков не прояснили ровным счетом ничего. Наняв человека охранять Чена, Йен послал Вонга на розыски Майклза, но и это предприятие не увенчалось успехом. В любой момент Эсме и Майклз могли случайно встретиться, и Йену оставалось лишь молиться, чтобы это случилось как можно позже. Если ему все же суждено найти Эсме, он сделает все, чтобы не потерять ее снова, – пусть даже для этого ему придется связать ее по рукам и ногам. Слава Богу, Майклзу никогда не приходилось встречать Эсме переодетую Леком, и есть шанс, что он ее попросту не узнает. Но с другой стороны, в образе парня-сиамца Эсме легче навсегда затеряться в огромном городе.

– Куда теперь, хозяин? – устало спросил Прасерт.

– Домой. – Йен вздохнул. – Мы, кажется, обшарили все, что можно… а через пару часов я уже должен быть на приеме у его высочества. Кстати, думаю, он сможет нам помочь – у него ведь много шпионов в городе…

– Я в этом уверен, хозяин. – Прасерт с энтузиазмом кивнул. – Его высочество очень высокого мнения о вас, потому что вы не похожи на других английских дипломатов. Те только разглагольствуют о нашей дружбе, а на самом деле презирают Сиам, считают его диким и отсталым. А вот вы много знаете о нашей стране…

Йен, не выдержав, улыбнулся – как-никак своими знаниями о Сиаме он был обязан именно Эсме. И тут же улыбка сошла с его лица – ведь теперь он потерял ее, и, кажется; навсегда. Впрочем, никогда не стоит унывать раньше времени – возможно, его высочество все же сумеет ему помочь…

Лежа на кровати, Эсме неторопливо обвела взглядом спартанскую обстановку комнаты. Она оказалась права – его преподобие отец Тэйлор действительно был с ней весьма учтив и принял в ней самое горячее участие, хотя иные из его коллег-миссионеров поглядывали на нее косо – девица, явившаяся неизвестно откуда, да еще и в мужском сиамском платье, им пришлась явно не по вкусу. Разумеется, женщины отнеслись к ней с еще большей подозрительностью. Но Эсме повезло хотя бы в том, что в школе при миссионерской организации преподавала миссис Калверт – пожилая вдова, с которой девушка была знакома еще в Бангкоке. Миссис Калверт встала на сторону отца Тэйлора и предоставила беглянке комнату в своем доме. Правда, это была всего лишь крохотная каморка для слуг – домик старой вдовы вообще был очень скромным, – но Эсме обрадовалась и этому. Слава Богу, ее побег удался, а с остальным она разберется потом… Если бы только не Йен…

Снова вспомнив о нем, Эсме уткнулась лицом в подушку, которая и так уже была мокра от слез. Почему каждый раз, когда она вспоминает о Йене, ее сердце сжимает щемящая боль? Ей нужно забыть этого человека как можно скорее, ведь он был всего лишь незначительным эпизодом в ее жизни, и все нежные слова, которые он говорил ей, всего лишь ложь и обман, обычные слова, которые шепчет мужчина женщине в минуту страсти, даже если эта женщина ублажает его всего одну ночь. Эсме против воли приписывала ему то, что хотела в нем видеть. Если бы он любил ее, то сказал бы ей об этом. Йен не робкий юноша, чтобы краснеть и смущаться, и, если бы она хоть что-нибудь для него значила, он не пошел бы сразу же после своей «победы» хвастаться ею перед Годфри! А ведь какие нежные слова шептал, как искренне клялся…

Да, решила Эсме, то, что произошло, было ошибкой, о которой, возможно, ей придется еще долго жалеть… В дверь постучали.

– Входите! – откликнулась Эсме. Радуясь тому, что хоть кто-то наконец отвлечет ее от мрачных мыслей, она приподнялась и села на кровати.

На пороге появился преподобный Тэйлор, и следом за ним на цыпочках вошла миссис Калверт.

Когда Тэйлор заметил, что Эсме снова переоделась в женское платье, взгляд его потеплел.

– Как вы себя чувствуете, дитя мое? – вежливо осведомился он.

– Спасибо, ваше преподобие, совсем неплохо. Не знаю, как благодарить вас и миссис Калверт за то, что не прогнали меня. Йен… то есть, я хочу сказать, лорд Уинтроп, обещал уговорить моего отца не выдавать меня за мистера Майклза, но мне не хочется быть обязанной его сиятельству.

Придя к преподобному Тэйлору просить о помощи, Эсме, разумеется, не стала рассказывать ему подлинной причины своего ухода от Йена – она сказала лишь, что хочет избежать брака с Майклзом и предпочитает жить своим трудом. Тэйлор, разумеется, понял, что она рассказала ему далеко не все – еще на пароходе проницательный священник не мог не заметить, какие отношения сложились у нее с лордом Уинтропом.

– О, разумеется, – улыбнулась миссис Калверт, – мы с Хорэйсом все понимаем… Не смущайтесь, дитя мое, вы правильно сделали, что пришли к нам.

Эсме заметила, как потеплел взгляд миссис Калверт, когда она упомянула имя проповедника; да и он, кажется, неравнодушен к этой милой вдове… Что ж, можно только порадоваться, если кто-то обрел наконец свое счастье, пусть даже на старости лет.

– Эсме, – смущенно глядя в пол, проговорил преподобный, – мы с вами должны кое о чем поговорить.

– Слушаю вас…

– Боюсь, дитя мое, – произнес он, – что лорду Уинтропу уже известно, что вы находитесь здесь.

– Известно?! – Эсме мигом соскочила с кровати. – Но откуда он узнал? И так быстро…

– Ума не приложу, дитя мое. Как бы то ни было, только что сюда пришел человек от принца Матайи и сказал, что хочет видеть вас. Откуда еще его высочество мог узнать, что вы здесь, как не от господина посла?

Сердце Эсме словно провалилось куда-то в желудок. И в самом деле, откуда? Ламун и Мей когда-то поведали ей, что едва ли не у каждого сиамского «отца города» имеется целая сеть шпионов, внедренных в дома всех более или менее видных горожан в качестве слуг. Возможно, что в данном случае его высочество тоже не обошелся без тайных осведомителей.

– Боюсь, что лорд Уинтроп здесь ни при чем. Его высочеству, должно быть, это стало известно от… ну… короче, другим путем. – Эсме не хотелось говорить его преподобию, что среди членов его маленькой общины могут находиться шпионы принца. – Как бы то ни было, я должна принять этого человека.

– Разумеется, – грустно проговорил проповедник. – Пойдемте, дитя мое.

Они вышли в соседнюю комнату – весьма скромную, но тем не менее служившую при необходимости гостиной.

Поздоровавшись с посланником принца, Эсме пригласила его сесть. Тот, казалось, нисколько не был удивлен тем фактом, что она знает сиамский язык. После обмена любезностями, предписываемыми традиционным этикетом, сиамец вынул из кармана аккуратный свиток и начал торжественно читать:

– «Его высочество принц Матайя имеет честь пригласить мисс Эсме Монтроуз посетить театральное представление, которое состоится сегодня вечером в королевском дворце».

Эсме недоуменно уставилась на посланника. Поскольку преподобный Тэйлор и миссис Калверт более или менее знали сиамский и поняли, о чем идет речь, оба были удивлены не меньше ее.

– Его высочество? – удивленно переспросила Эсме. – Приглашает меня? Но почему?

Сиамец был явно недоволен тем, что Эсме посмела спросить о причине волеизъявления принца, словно этим проявляла свое недоверие к нему, но он даже не подал виду – лишь плечи его едва заметно дернулись.

– Его высочество пожелал вас видеть, – отчеканил посланник, словно это было исчерпывающим ответом.

Мысли лихорадочно закрутились в голове Эсме. Что все это могло значить? Неужели лорду Уинтропу каким-то образом удалось уговорить принца выступить посредником в их примирении? Но пользоваться для своих личных нужд услугами венценосной особы, к тому же если ты еще и дипломат при дворе этой особы… Впрочем, на Йена это похоже. Если уж он готов обсуждать самые интимные детали их романа с пошляком Годфри, то стоит ли стесняться назначить самого принца на роль сводника? Ей вспомнился рассказ Гарольда о том, как Йен сообщил его высочеству, что Эсме у него, и принц пожелал ее видеть.