Текст книги "Ведьма с Лайм-стрит"

Эксперимент Кроуфорда

В то же время в мае Крэндоны устроили необычную вечеринку. Тем вечером Рой сохранял безукоризненную трезвость, как подобает скорее врачу, а не радушному хозяину дома, гости последовали его примеру. Дворецкий Ногуччи едва ли подал им хотя бы бокал вина, но сама атмосфера в гостиной пьянила: все с нетерпением ждали, что же будет дальше. Доктор запланировал немного пугающее развлечение. Даже погода, как пошутила миссис Крэндон, была на их стороне – за окном моросил дождик.

Мина понимала, что этот вечер станет кульминацией долгой работы Роя: он готовился к этому событию несколько месяцев. До встречи с сэром Оливером Лоджем ее муж был столь же убежденным атеистом, сколь убежденным верующим был ее отец. Когда-то Рой освободил ее от пут религии, показал, насколько глупо поклоняться придуманному людьми божеству. Позже он стал говорить, что с Библией связано куда больше суеверий, чем со спиритическими сеансами. И он уже не относился столь скептически к словам медиума о том, что его жена обладает сверхъестественными способностями. Доктор отправился к тому же священнику-спиритуалисту, якобы не сказав медиуму, ни кто он сам такой, ни кто его жена. Но на сеансе священник заявил, что с ним вновь желает поговорить покойный брат миссис Крэндон. В этом-то и состояла проблема исследования ментальных проявлений паранормальных способностей – невозможно было получить эмпирические доказательства. Правоту медиумов всегда можно было объяснить случайностью, интуицией или мошенничеством. А вот физические проявления медиумизма проверить легче – по словам доктора Крэндона, они могли оказаться либо подлинными, либо нет.

Особенно его заинтересовали эксперименты, которые проводил на спиритических сеансах в Ирландии доктор Уильям Джексон Кроуфорд – преподаватель инженерной механики и машиностроения, увлекавшийся парапсихологией. Знакомая доктора Кроуфорда, Кэтлин Голигер, была медиумом, но не зарабатывала на этом. В гостиной дома своих родителей в Белфасте она провела для Кроуфорда сто семьдесят спиритических сеансов. Доктор был уверен, что из ее влагалища выделяется эктоплазма, формирующая отростки, которые способны поднять стол над полом. Он видел, как стол покачивался в воздухе, точно на волнах, затем резко повернулся в сторону… и перевернулся вверх тормашками. И все это происходило из-за воздействия духов, использовавших дар этой хрупкой ирландской девушки. На сеансах Голигер прибегала к методу, который назывался «использование контактных явлений»: участники сеанса опускали руки на стол и призывали духа, тот же заставлял стол вибрировать, двигаться, поскрипывать или стучать об пол. В результате, как полагал доктор Кроуфорд, в этот стол вселялся дух. Кроуфорд применял для исследований обширный инструментарий: динамометр, датчики давления, электроскоп – и говорил о сокращениях и мощности силовых полей. Он интересовал Роя именно тем, что исследовал явления с научной точки зрения. Как и всегда в таких ситуациях, Крэндон попытался связаться с ученым, чтобы узнать подробности его работы. К сожалению, обмен данными на тот момент уже был невозможен. Доктор Кроуфорд утопился в озере неподалеку от Белфаста. В предсмертной записке семье он не винил духов в своем самоубийстве: «Я полностью выгорел интеллектуально… Дело не в моих исследованиях паранормального, они приносили мне радость».

Тем майским вечером доктор Крэндон намеревался воссоздать эксперимент, который Кроуфорд проводил в Белфасте. «Контактные явления очень распространены, – писал Кроуфорд. – Почти в каждой семье найдется хотя бы один человек, способный их вызвать». Исследователь подробно описал процесс использования экстрасенсорной силы для столоверчения, и Рой сверялся с его руководством при планировании собственной попытки исследовать неизведанное. Он заказал постройку деревянного стола весом в восемь килограммов по чертежу Кроуфорда. Важно было не использовать гвозди, поскольку считалось, что любые ковкие металлы каким-то образом влияют на парапсихический магнетизм. Кроме того, Крэндон купил красную лампу в библиотеку, поскольку эктоплазма якобы лучше всего выделялась именно при красном свете.

Крэндон пригласил нескольких близких друзей на ужин и спиритический сеанс. Он хотел провести эксперимент в кругу людей, которым доверял, ведь так можно исключить возможность мошенничества. В уставленную книгами комнату на четвертом этаже его огромного дома – здесь было две библиотеки, и Рой выбрал эту – поднялись гости. Все были настроены, пусть и в разной степени, скептически. Пришла подруга Мины, Китти, со своим мужем доктором Эдисоном Брауном. В кругу общения Роя было много выдающихся врачей, и доктор Браун был одним из них. Нужно отметить, что именно Брауны тем вечером оказались наиболее непредвзятыми участниками эксперимента, в принципе допускавшими возможность контакта с духами. Явился и управляющий здания на Коммонуэлс-авеню, где находился кабинет доктора Крэндона, – Фредерик Адлер, в спиритизм не веривший, но готовый подыграть старому другу. Присутствовал и Александр В. Кросс, своей необщительностью контрастировавший с развеселой компанией.

Кросс, англичанин из Кентербери, был человеком эмоционально неустойчивым и неуравновешенным, он нес бремя прошлого, о котором знали только Крэндоны. Алек – так они его называли – работал в таможенном управлении в Шанхае столько лет, что почти утратил связь с западной культурой. Началась Первая мировая война, и он отправился в Англию, но лайнер, на котором он плыл, перехватил немецкий рейдер, и Кросс полгода провел в плену на борту. Когда судно затопили неподалеку от берегов Дании, Алеку удалось сбежать. Каким-то чудом он добрался до Англии, и его отправили служить в британский трудовой лагерь во Франции, где под его началом работали десять тысяч китайцев, обеспечивая солдат на французском фронте. Там Кросс получил психологическую травму, сделавшую его непригодным к жизни в мирное время. Тучный, страдающий от проблем со здоровьем, после войны он переехал в Бостон. Доктор Крэндон, с которым он успел подружиться во время прежнего визита в Америку, приложил все усилия, чтобы помочь ему: он попытался найти Алеку работу, а когда это оказалось невозможным, нанял его сам. У Кросса была комната в Кембридже, пригороде Бостона, но он часто ночевал на Лайм-стрит и спал на диване в библиотеке. Он числился у Крэндонов библиотекарем, но, по сути, эта должность была фикцией – Мина как-то говорила, что на самом деле он только приглядывал за их котом. На спиритическом сеансе тем вечером Алек был самым молодым участником, кроме разве что Мины. К сожалению, при этом именно он был ближе всех к могиле.

Шестеро друзей взялись за руки и опустили запястья на столик Кроуфорда, как и рекомендовал покойный ученый. Кроуфорд также советовал начинать ритуал призыва с молитвы. Доктор Крэндон решил отказаться от этого. Миссис Крэндон в шутку предположила, что дух Кроуфорда – а может, и кого-то другого – и без того прилетит на свет красной лампы на столе Роя. Очевидно, она не относилась к предстоящему ритуалу всерьез, рассматривая сеанс как способ развлечься. Предыдущий спиритический сеанс не вызвал в ней никакого отклика. И даже Китти, в прошлый раз после верховой прогулки поддержавшая предложение подруги отправиться к медиуму, сомневалась, что этим вечером случится что-то необычное.

«К тому времени я ни в малейшей степени не верила в возможность общения с духами, – вспоминала потом миссис Крэндон. – Но те самые друзья, которые разубедили меня, теперь были настроены очень серьезно. Может быть, этому способствовал красный свет. Но, честно говоря, они сидели с таким торжественным видом, что я рассмеялась. В ответ они возмутились, а мой муж мрачно заявил, что мы тут “заняты важным делом”».

На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов с репетиром. Необычно было сидеть вот так в полумраке, держась за руки с друзьями, к которым редко прикасаешься. Красное свечение придавало убежищу Алека вид притона курильщиков опиума, хотя никто тут и не делал ничего предосудительного. Алек шевельнулся на стуле, и Рой недовольно покосился на него. Попытки познать тайны мира иного – не для нетерпеливых. Духи по-прежнему не проявляли себя. Да никто за этим столом и не ожидал, что они появятся. Однако вскоре начало происходить что-то необъяснимое. Участники сеанса дышали в такт, объединившись в круге, и сила их устремления, неуловимая сила мысли, словно дала толчок сеансу… и началась дрожь. Стол шелохнулся, будто ожил. У доктора Крэндона было такое ощущение, будто его рука лежит на спине живого существа, например собаки. И вдруг стол дернулся, затем встал на две ножки и упал на пол! Чтобы определить, кто из участников сеанса действует как медиум, они по очереди выходили из комнаты. Когда вышла миссис Крэндон, дрожь прекратилась. Когда она вернулась в библиотеку, друзья встретили ее аплодисментами. Священник-спиритуалист был прав. Мина, сколь неожиданно это ни было, обладала сверхъестественными способностями, и чей-то астральный дух действовал через нее.

Канун охоты

До начала соревнования, устроенного «В мире науки», оставалось всего несколько недель, и об этом трубили все нью-йоркские газеты. В «Геральд» писали, что «предстоящая охота на привидений будет наиболее тщательной, перспективной и научно обоснованной из всех, что когда-либо организовывались». «Таймс» окрестила соревнование «лакмусовой бумажкой спиритуализма», «Трибьюн» – «великой охотой на духов». В «Трибьюн» же утверждали, что «любой человек широких взглядов с интересом ожидает начала исследования», поскольку наконец-то можно надеяться на «поистине непредвзятую проверку экспертами фактов, касающихся астральной фотографии, эктоплазмы и остальных столь распространенных спиритуалистических явлений».

Но упоминаний о кандидатах до сих пор не было, даже невзирая на ходатайства сэра Артура. «Знаменитые медиумы – медиумы, которые якобы обладают именно теми способностями, которые мы хотели бы изучить, – до сих пор не вызвались участвовать в нашем исследовании», – писал в мае «В мире науки».

Малкольм Берд получил сотни заявок на участие в соревновании, но все равно опасался того, что экстрасенсы откажутся демонстрировать свои способности в доме 233 на Бродвее, поскольку привыкли работать в собственных гостиных.

Путешествуя по Европе, Берд познакомился в Берлине с одним исследователем с «лучшей в мире лабораторией, оборудованной для исследования парапсихологических явлений, и он не смог заманить туда ни одного медиума». Представляя себе экстрасенса, окруженного пятьюдесятью семью разнообразными приборами, Берд вполне понимал, почему медиумы не стремятся попасть в эту лабораторию. И теперь, возможно, та же участь постигнет и «В мире науки».

Комиссия намеревалась использовать необычайно хитроумные приспособления для исследования паранормального – такие еще не применяли для измерения сверхъестественных способностей. В демонстрационной комнате экстрасенс увидит не только членов жюри, но и разнообразные современные датчики и приборы. Чтобы убедиться в отсутствии каких-то мошеннических способов выработки эктоплазмы, комиссия требовала тщательнейшего обыска медиума. Кроме того, на сеанс экстрасенсу придется одеться вовсе не в белую тунику дельфийского оракула: комиссия еще не решила окончательно, но пока что рассматривалось два варианта облачения для эксперимента – черный купальный костюм или накидка из мешковины. В демонстрационной комнате члены комиссии свяжут экстрасенса веревкой, чтобы тот не мог пользоваться конечностями для обмана. Словно этих мер предосторожности было недостаточно, медиума планировалось еще и накрыть противомоскитной сеткой для дальнейшего ограничения движений. Свет препятствовал выделению эктоплазмы, и редакция «В мире науки» не оспаривала этот тезис, но для испытания планировалось пометить руки и ноги медиума флуоресцентной краской на основе солей радия, чтобы члены комиссии могли заметить в темноте все подозрительные движения их подопытного.

Берд считал, что на результаты подобных испытаний в Европе могли повлиять эмоции участников спиритического сеанса, ведь многие из них потеряли родных. К тому же эти эксперименты в основном проводились уже пожилыми исследователями, чьи способности к точному восприятию реальности уже притупились. В отличие от европейских экспериментов, журнал «В мире науки» должен был сделать вывод о присутствии астральных сущностей исключительно на основании неопровержимых доказательств. Уолтер Принс считал, что Берду не следует раскрывать все методы исследования, придуманные Остином Лескарбура и другими сотрудниками, отвечавшими за техническую сторону вопроса. Он опасался, что подробное описание методов отпугнет медиумов, которых и так нелегко найти. Но если экстрасенс действительно обладает сверхъестественными способностями, с чего ему бояться хитроумных научных приспособлений? В демонстрационной комнате планировали установить индукционные катушки, гальванометры и электроскопы – все это для измерения изменений электрических полей в тот момент, когда медиум задействует свои силы. Кроме того, эти приборы должны были определить, состоят ли эти так называемые духи из материальных частиц. Компания Мунна уважала технический прогресс, и Берд очень гордился, описывая приборы, которыми пользовались их исследователи.

Так, по его словам, вся мебель в комнате была оснащена электрическими датчиками, чтобы снять данные с любой левитируемой вазы или стола. Был там и фонограф с высокочувствительным микрофоном, который включится автоматически, как только духи начнут стучать или нашептывать что-то. Если дух материализуется, то фотокамера с мощной электрической вспышкой – а не с магниевой вспышкой, испускавшей зловоние, – мгновенно запечатлеет это проявление. Сотрудники «В мире науки» переоборудовали свою библиотеку в парапсихологическую лабораторию, ничего не упуская из виду. Для регистрации данных всех приборов, измерявших состояние экстрасенса, там установили хронограф. Поскольку считалось, что духи высасывают жизненную силу из тела медиума, нужно было следить за его дыханием, температурой, пульсом и артериальным давлением, и с этой целью комнату оборудовали кимографами, сфигмоманометром и иными приборами.

Готовясь к спиритическому сеансу, ученые получили неограниченную свободу действий и не поскупились на оборудование. После того как эксперименты в Европе, похоже, дали положительный результат, казалось лишь вопросом времени, когда же американский экстрасенс проявит свои способности и те будут зафиксированы всеми приборами. Фотокамера запечатлеет астральные тела, а стол взлетит над головами пяти потрясенных членов комиссии.

Часть V. Великая охота на привидений

 
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины[27]27
  Цитата из «Божественной комедии» приведена в переводе М. Лозинского.


[Закрыть].
 

Данте Алигьери

 
О, если б на один короткий час
Увидеть души так любивших нас
И души тех, кого мы так любили,
Чтоб рассказали, где и что они теперь,
В неведомое приоткрыв нам дверь[28]28
  Цитата из поэмы «Мод» приведена в переводе Н. Реутовой.


[Закрыть].
 

Альфред, лорд Теннисон

Фотография доктора Уильяма Макдугалла взята из архива кафедры психологии в Гарвардском университете; снимок Гарри Гудини взят из частной коллекции Джона Хинсона. (Примеч. авт.)

Волшебник звука

Чтобы успокоить экстрасенсов, Гарри Гудини заявил, что он примет спиритуализм, если хоть один медиум сможет доказать правдивость своих слов. Сэр Артур, все еще надеявшийся обратить его в свою религию, предложил съездить в городок, где зародился спиритуализм. Гайдсвилль, штат Нью-Йорк – именно там произошло событие, которое привело к первому взлету увлечения спиритическими сеансами в Америке. Знаменитый гайдсвилльский инцидент 1848 года. И хотя Дойл и Гудини так и не съездили туда, Гарри было известно, что случилось в Гайдсвилле, и он утверждал, что те события легко объяснить. Все началось со стука. Стук-стук-стук! Шум разбудил хозяев фермы среди ночи. Фоксы были простыми фермерами, никогда прежде не видевшими призраков в своем доме. Испуганная миссис Фокс зажгла свечу и пошла в комнату к своим дочерям. Она застала Мэгги и Кейт в кровати: девочки разговаривали с призраком, который и издавал этот загадочный шум. Леденея от ужаса, миссис Фокс позвала соседей. Те тоже опешили, услышав, как девочки задают вопросы своему невидимому другу, а тот отвечает им стуком. Один из соседей придумал алфавитный шифр, и с тех пор жителям города якобы удалось установить связь между живыми и мертвыми. В городок съехались охотники на привидений, и, чтобы избежать шумихи на ферме, мать отослала девочек в семью своих друзей-квакеров в Рочестер. Привидение последовало за ними туда. Лия Фокс, их старшая сестра, жившая неподалеку, стала лидером зарождающегося спиритического культа. Именно она организовывала публичные спиритические сеансы Маргарет и Кейт. Когда сестры приехали в Нью-Йорк в 1850 году, их поселил в своем доме Хорэс Грили – главный редактор газеты «Нью-Йорк Трибьюн» и человек весьма влиятельный. Он познакомил их с наиболее состоятельными людьми города, и Мэгги с Кейт начали передавать им слова духов. На сеансах от мебели и стен доносился все тот же стук. Уже во взрослом возрасте сестры поехали в Англию, где их способности изучал сэр Уильям Крукс, авторитетный ученый. По словам Крукса, Кейти удавалось вызывать стук по стеклянной панели, тамбурину и его рукам. Эти звуки были слышны, когда она была связана веревкой, когда она сидела в специально сконструированной клетке с металлическими прутьями и даже когда она потеряла сознание. Тот же стук доносился от крыши кареты Крукса, из дупла дерева и от пола в театре Лицеум в Лондоне. «Я пытался отыскать источник этих звуков всеми мыслимыми способами, – утверждал сэр Уильям, – до тех пор, пока не пришел к неизбежному выводу: этот стук действительно был проявлением некоего объективного феномена, а не результатом какого-то мошенничества или использования механического приспособления».

Но даже после этого сестер Фокс считали пережитком времен суеверий. Давно канули в Лету времена Гражданской войны, когда спиритические сеансы проводились даже в Белом доме и мертвые не оставляли в покое живых. К несчастью для Мэгги и Кейт, они жили задолго до начала двадцатого века и не смогли обрести свой путь. Им не везло в любви, старшая сестра наживалась на их способностях, все покровители от них отвернулись. Женщины все чаще прикладывались к бутылке. Оставшись без крыши над головой, Мэгги в какой-то момент согласилась выдать тайну гайдсвилльской сенсации – за приличную сумму. Она выступила в Музыкальной академии, оперном театре Нью-Йорка и, после того как под сводами раздался все тот же стук, призналась, что сама вызывает эти звуки, хрустя пальцами ног. Казалось, что и без того пришедшему в упадок движению ее выступление нанесло последний сокрушительный удар. Вот и все, что нужно было знать Гудини о сестрах Фокс, породивших целую религию своим розыгрышем и умерших в полной нищете.

Сэр Артур считал, что сестры Фокс действовали по принципу «астрального телеграфа». Их способности проявились как раз в те времена, когда повсюду начали устанавливать приемники, изобретенные Сэмюэлом Морзе. Кроме того, именно в Рочестере была основана компания «Вестерн Юнион», в те дни занимавшаяся не денежными переводами, а услугами телеграфной связи. В 1848 году считалось, что существует какая-то загадочная связь между новой технологией и феноменом спиритизма – словно каждому сигналу телеграфа соответствовал сигнал из мира иного.

Семьдесят пять лет спустя вновь стал актуален вопрос о возможности налаживания связи между двумя мирами. Томас Эдисон в юности работал телеграфистом, и до сих пор ему каждый день приходилось сталкиваться с азбукой Морзе. Он почти оглох, и когда с красавицей-женой шел по Бродвею, то почти не слышал шума улицы. На приемах жена отстукивала шифр на его руке, передавая ему таким образом разговоры окружающих. Когда они ходили в театр, она выстукивала реплики актеров у него на колене. Невзирая на глухоту, Эдисон был настоящим волшебником звука. Когда Александр Белл впервые представил публике свое изобретение (телефон), передаваемые по телефону звуки были почти не слышны, пока Эдисон не внес свои усовершенствования. Он изобрел угольный микрофон, усиливавший голоса. Теперь же он надеялся разработать аппарат – он называл его «уловитель» – для усиления передач в эфире.

Изобретатель говорил, что «наступит время, когда наука сможет доказать все тезисы, выдвинутые религией». Тем не менее он негативно относился к оккультизму. В отличие от Лоджа, у него не было поворотного момента в жизни, когда Эдисон обратился бы к спиритуализму. «На основании моих экспериментов, проведенных с сэром Оливером Лоджем и другими учеными, считающими, что возможно доказать существование жизни после смерти, я отнюдь не могу утверждать, что жизнь после смерти возможна. Наши эксперименты не привели к результатам, которые убедили бы меня в присутствии духов умерших», – писал он.

По этой причине сэр Оливер выступал за контакт с духами посредством медиума, этого живого и мыслящего аналога радио, а не посредством какого-то механического изобретения. Хотя Лоджу никогда не приходилось использовать азбуку Морзе, была последовательность сигналов, которую он постоянно слышал. В детстве он разучивал гаммы на пианино, и одно из упражнений переросло у него в невроз навязчивых движений, что-то вроде тика. Хоть в присутствии других людей, хоть в одиночестве он постоянно постукивал кончиками пальцев по столу – эта привычка осталась с ним до конца жизни, а быть может, преследовала его и в мире ином. Лодж записал ноты того музыкального упражнения и, запечатав их в конверт, передал в Британское общество психических исследований на тот случай, если после его смерти какой-то медиум начнет выстукивать их на столе во время спиритического сеанса. Если бы такое произошло, можно было бы вскрыть конверт с нотами и доказать, что человеческий мозг является мощнейшим приемником подобных сигналов.

К 1923 году новым чудом в области коммуникаций стало радио. Дойл предсказывал, что беспроводные приемники Маркони смогут передать живым весточку от мертвых. По его словам, существовало определенное сходство в манифестации духов и беспроводной связи, ведь и радиоволны, и астральные сигналы распространялись по вездесущему эфиру.

В отличие от религий, возникших из-за видений пророков, спиритуализм обязан своим возникновением – и возрождением – звукам, якобы доносящимся из астрала. В последний год Первой мировой войны такой сигнал уловил Джордж Валентайн. Этот небогатый сорокатрехлетний предприниматель, занимавшийся производством бритв, однажды остановился в гостиничном номере в Нью-Йорке и очень удивился, когда кто-то постучал к нему в дверь. Когда он выглянул наружу, никого не было, но стук тут же повторился, эхом разносясь по пустому коридору. Одна знакомая Валентайна впоследствии сказала ему, что подобный стук может быть признаком астрального присутствия. Она провела для него спиритический сеанс – и стук повторился.

Ошеломленный Валентайн, никогда не интересовавшийся мистицизмом, внезапно выяснил, что у него «дар» и он обязан развивать свои способности. По крайней мере, именно это ему сообщил дух его мертвого родственника. Мужчина всегда подозревал, что духи пытаются связаться с ним, поскольку всю жизнь время от времени слышал такой же стук – именно так он сказал комиссии, пригласившей его к участию в соревновании «В мире науки».