Текст книги "Виндера. Однажды будет ветер"

Отпихнув халат, который продолжил самозабвенно кружиться в стороне, красное платье почти прилипло к калитке, уставившись на шкатулку. Голубое робко спряталось за ним и выглядывало из-за банта на его плече. Цветы окончательно покорили красное платье, и оно попыталось просунуть рукава за ворота, но ничего не вышло. Проклятье не выпускало души за пределы дома.

– Нравится? – тихо сказала Рина, заставив платья отпрянуть. – Красивая, да? Я могу вам ее подарить.

Голубое истерично зарвалось назад, и в этот раз красное не смогло его удержать. Само оно осталось, хотя и немного отлетело от калитки. Голубое стояло в отдалении, нервно скручивая и раскручивая рукава.

Рина медленно, чтобы не напугать, вынула из рюкзака кнопку, созданную учеными, и показала красному платью.

– У вас в пансионате есть похожая на эту вещь, – сказала она. – Если вы ее найдете и принесете мне, я подарю вам эту шкатулку.

Красное платье медлило. Голубое подлетело к нему и осторожно потянуло за плечи назад. В этот момент музыка перестала играть, и рваный халат явно расстроился, выпав из танцевального транса, и заколотил рукавами по забору.

– Ее можно включить снова, – сказала ему Рина, показав кнопку. – Найдите мне вот такую штуку, а я отдам вам эту. Обмен, понимаете? Обмен.

Проходившая по второму кругу доска сбила халат и чуть не сшибла красное платье. То вовремя отскочило и, схватив голубое, бросилось то ли наутек, а то ли на поиски кнопки. Рваный халат с третьего раза вроде бы понял, что Рина имела в виду, и отправился составлять платьям конкуренцию.

– Пока все идет гладко, – выдохнула она, прислонившись к дереву и хлебнув воды: в горле опять пересохло от волнения. – Я думала, тут весь пансионат на ушах стоит, но во дворе довольно тихо. Не так страшно, как я думала.

Платья пропали минут на десять, а потом Рина увидела, как они летят вдоль забора, спасаясь от ножниц. Теперь им явно было не до поиска кнопки. Рваный халат тоже пропал.

– Я так сама скоро с ума сойду! – схватилась за голову Рина.

И тут снова что-то ударилось в калитку. Это была чугунная сковорода, которая стучала по металлическим прутьям столь же долго и яростно, как до этого брошенная неподалеку кастрюля. Рина решила попытать удачи и вытащила из кармана шар-хамелеон.

– Любите стучать? А у меня вот что есть!

И ударила мячом по желтым листьям под ногами, а потом по стволу дерева, а потом по сохранившей зелень в тени тополя траве. Мяч тут же стал трехцветным и продолжал менялся, пока Рина стучала им по разным поверхностям.

Сковороду это так впечатлило, что она перестала колотить калитку.

– Давайте меняться? – предложила ей Рина. – Вы мне вот такую штуку найдете, а я вам отдам этот волшебный мячик. Идет?

Сковорода упала, звякнув об кастрюлю, и снова пришлось гадать, отправился ли ее хозяин на поиски или просто за новой жестянкой. Но уже через минуту перед глазами Рины предстала кнопка. Та самая кнопка Ветродуя – длинная деталь сложной формы с навершием в виде лопасти. Она забарабанила о прутья с такой силой, что Рина испугалась за ее сохранность. Кнопка была вся в чем-то вымазана и выглядела премерзко, но это определенно была она.

– Отлично! Это то, что надо!

Убедившись, что поблизости нет ножниц и других опасных предметов, Рина быстро просунула руку с мячом между прутьями, а вторую протянула к кнопке. Но не тут-то было. Та с размаху ударила ее по пальцам. Рина вскрикнула, мяч выпал и запрыгал по укрывшей дорожку листве, желтым камням и мусору.

– Ай, больно, больно!

Рина прижала руку к груди и запрыгала на месте. Ушиб был сильный, и острая часть детали порезала ей мизинец. Рина сунула его в рот, чуть не плача, и с трудом удержалась от ругани.

«Сама дура, – сказала она себе. – Видела же, как он себя ведет! Надо было осторожнее!»

Человек, получивший мяч, быстро потерял интерес к кнопке и принялся бить свою новую игрушку разными предметами, откатывая ее все дальше от ворот. Последняя деталь Ветродуя осталась лежать у калитки.

Рина заозиралась по сторонам в поисках того, чем можно было подтянуть кнопку к себе. Крона тополя находилась высоко, но зато неподалеку стоял сухой куст. Отломив от него ветку, Рина дождалась, когда вдоль забора прогремит идущая по третьему кругу доска, и дотянулась до упавшего в листву цилиндрика. Аккуратно подкатила его к забору и почти схватила, но кнопка вдруг отлетела назад. Рина разочарованно охнула и только тут заметила за кустом голубое платье. Оно держало в рукавах обвисшее красное, хозяйка которого, видимо, и вселилась в цилиндрик.

– Ну что, меняемся? – спросила Рина, указав на шкатулку.

Голубое платье вдруг скрутилось в жгут и змейкой юркнуло в дупло дерева вместе с красным, кнопка нырнула туда же, а секунду спустя Рина увидела рваный халат, за которым гнались те самые ножницы, которые недавно преследовали платья.

– Теперь ясно, как вы от них отвязались.

Спустя минуту красное платье само вышло из дупла, держа кнопку туго скрученным концом рукава. Голубое тоже покинуло деревянную пещеру и короткими перебежками последовало за красным. Удивительно, но на обоих не было ни складочки, несмотря на все их выкрутасы.

Рина решила больше не совать руку за ворота, а крепко сжала шкатулку и просунула в щель между прутьями только наполовину. Красное платье тут же обвило ее свободным рукавом и потянуло к себе, но Рина не отпустила и ухватилась за протянутую кнопку. Вот она. Прохладный липкий металл прямо в ее ладони.

– Отпускаем на счет три, ладно?

В этот миг голубое платье вдруг осмелело. Оно тоже обвило рукавом шкатулку и вместе с красным рвануло ее на себя. Рина не сумела удержать ящичек, но это было и не важно – она и так собиралась его отдать. Важно было то, что платья не отдали ей кнопку.

– Да зачем она вам? – удивилась Рина. – Это же просто грязный кусок металла. Смотрите, у меня есть такая же, только новая! Хотите?

Но платья уже бежали прочь, прикрывая шкатулку подолами.

Рина села на корточки, закрыла лицо руками. Правая ладонь пульсировала. В голове все ухало от напряжения. Сердце опять колотилось сильно до тошноты. Немного посидев так, Рина с неохотой достала дневник и сказала ему:

– Дедушка Натан, кажется, мы забыли одно из правил принца Аскара. Он оставлял кнопки тем людям, которые не хотели их отдавать. Что-то мне подсказывает, что он предупредил здешних обитателей о своем плане и заранее настроил их против Странников. Если они боятся окончания проклятья, то не отдадут мне кнопку ни за какие подарки. У нас остался только куб, но даже если он кому-то понравится, его тоже отберут, и все. Что мне делать?

«Для начала… извини меня… Рина, – написал ей дневник. В прошлый я… был довольно резок… с тобой… Ты… обиделась…?»

– Да, я обиделась! Еще как обиделась! И за Клима, и за себя! Но сейчас не время для разборок. Лучше скажите, что делать.

«Думаю, надо обсудить все с учеными, – ответил Натан. – Они свяжутся с королем, а он… сможет предоставить какой-нибудь… документ со своей печатью… который гарантирует этим людям… например, свободу… в пределах их дома».

– Им не нужны просто бумажки, – возразила Рина. – Им нужно что-то более весомое… И почему ученые упустили это из виду, я не пойму? Считают себя такими умными, а остальных такими дураками… Но в итоге мы все уже два века бегаем на поводке сумасшедшего принца Аскара. Не стоило недооценивать этих людей.

«Принц покинул этот пансионат… очень давно, – заметил Натан. – Даже если он перед этим настраивал… здешних обитателей… определенным образом… мало кто мог понять его задумку, а те немногие, кто понял… вряд ли дожили до… запуска Ветродуя… Вот почему мы не делали на это расчет».

– Он мог создать легенду, – сказала Рина, вставая. – И эту легенду они могли передавать друг другу от старших к младшим, от старожилов – новичкам. И, когда сбылось предсказание принца Аскара, и люди действительно стали вещами и домами, обитатели пансионата поверили в его легенду.

«Напиши… ученым, – настаивал Натан. – Они что-нибудь придумают».

– Придумают, как же.

Рина не хотела ждать, когда ученые что-то придумают. Она хотела найти собственное решение. Хотела доказать всем, что она не бесполезная и не просто винтик в колесе. Хотела сделать нечто по-настоящему значимое. Раздобыть последнюю деталь своими силами.

– Дедушка Натан, а что, если попытаться как-нибудь выдуть оттуда кнопку? В квартире Юлии Проводница помогала мне достать открытку. Она сможет сделать с кнопкой то же самое?

«Кнопка… не такая легкая, – возразил дневник. – И невозможно вынести за пределы дома вещь, в которой находится чья-то душа… Но даже если души там не будет… понадобится очень сильный ветер… Ты хоть представляешь… какую реакцию… он вызовет… у Собирашек?»

Рина пару минут стояла неподвижно, и в это время в голове у нее лихорадочно крутились шестеренки идей. Потом она посмотрела в сторону Крестоля – дома горожан начинались всего метрах в пятидесяти, и длинная улица уходила под гору, теряясь где-то в пылевом облаке восточной окраины. Глаза Рины вдруг расширились, и она выдохнула:

– Есть идея! Проводник, вы здесь?

Едва заметный сквозняк тут же пощекотал ее лицо. Рина отбежала от пансионата и быстро сказала:

– Послушайте, у меня есть план, но мне понадобится ваша помощь.

Она подробно объяснила, в чем состоит ее задумка, и ветер немедленно отправился выполнять задание. Натан же завозмущался и запрыгал в руках так, что Рина едва не уронила его.

«Это безумие! – восклицал он. – Мы должны… обратиться за помощью к ученым… а не заниматься… самодурством… Ты хоть понимаешь… насколько это опасно?.. Послушай меня… умоляю… Это плохая идея…»

Рина не стала его читать и запихнула в сумку. Это оказалось трудно. Примерно как пытаться засунуть в мешок испуганную курицу. Натан отчасти был прав, но Рине надоели советы от умников со всех сторон. В ее идее риска хватало, но это даже хорошо – трудности подстегивают и делают победу слаще.

Если план сработает, Рина точно войдет в историю, и не как девочка на побегушках, а как великая Виндера, которая не побоялась рискнуть собой ради того, чтобы достать последнюю кнопку.

В ожидании Проводника она достала куб и нервно ходила с ним туда-сюда. Пальцы дрожали от волнения и предвкушения. Во рту все еще чувствовался привкус железа. Уложенный в корзину Натан шелестел и прыгал внутри сумки, но Рина не слышала его. Она думала только о своей задаче.

«Всего один шанс, – твердила она себе. – У меня есть всего один шанс их убедить».

Через пару минут Проводник пощекотал ее челку. Это означало, что все готово. Рина снова с тревогой посмотрела на уходящую вдаль улицу и выдохнула:

– Вы готовы? Коротко повторяю план, и мы приступаем.

Сомнения так и терзали ее: воздух вокруг оставался неподвижным, не было ни намека на сквозняк. Казалось, Проводников здесь нет, но Рина искренне надеялась, что они все-таки слушают. Она говорила тихо, но четко, чтобы они все поняли. Ей было страшно, что ветры сочтут ее задумку глупой и не послушаются, но, когда Рина закончила свою речь, Проводник снова пошевелил ее челку.

– Отлично, спасибо, – сказала она и крепче сжала подставку с кубом. – Действуем по моему сигналу.

С этими словами Рина быстро пошла к калитке, стараясь не смотреть на город, где пыльная завеса на востоке уже начала дробиться на отдельные клубы: Собирашки разбредались кто куда.

– Я знаю, что вы меня слушаете! – крикнула Рина обитателям пансионата. – И я знаю, почему вы не хотите отдавать мне кнопку. Вы боитесь снова стать заложниками этого дома, а не хозяевами, так ведь? Поэтому вы даже готовы отказаться от возможности снова стать людьми, хотя наверняка соскучились по своим человеческим телам. По вкусу еды, по объятиям, по всем тем вещам, которые вы могли делать раньше, когда были собой.

Во дворе было тихо, но Рина кожей чувствовала, что ее слушают.

– Все это время ученые не сидели на месте, – заявила она. – Они придумали много интересных вещей вроде тех, что я вам показала. И вот эта штука, – Рина подняла куб повыше, – способна решить вашу проблему! Она позволит вам навсегда остаться хозяевами пансионата. Никто вам в этом не помешает. Никто не будет вами командовать. А тех, кто вам не нравится, вы сможете просто выгнать отсюда! Ни один человек, даже сам король, не решится и близко к вам подойти, если вы получите эту вещь. Я отдам ее вам, если вы отдадите мне кнопку. Но сначала давайте я покажу вам, как это работает.

Во дворе появились уже знакомые Рине платья, заколыхались вещицы на деревьях, и жители один за другим начали слетаться к калитке. Среди них были и колченогие стулья, и халаты, и троица потрепанных пиджаков, и метлы, и топоры, и картины с разбитыми рамами. Может, все они и не верили ни единому слову Виндеры, но любопытство манило их к калитке, как свет притягивает мошек. – Смотрите! – громко сказала Рина и опустила первый рычажок.

Куб раскрылся в деревянную мельницу. Ее лопасти пришли в движение, и в ту же секунду поднялся ветер. Волосы взметнулись, закрыв лицо, одежда пошла волнами.

Рина обернулась и увидела пыльную воронку. Сначала это был просто вихрь, закруживший палую листву, мусор и мелкие ветки, но все больше Проводников присоединялись к вихрю, и он разрастался вширь и ввысь. И вот уже позади Рины бушевал настоящий торнадо, взбалтывавший наверху облака. Волосы бешено метались в его порывах, в глаза летела пыль. Рина едва могла дышать, с трудом заглатывая воздух, деревья вокруг ходили ходуном, рискуя сломаться, и только чудом смерч не сдувал Рину: Проводники следили за тем, чтобы не задеть ее – крохотную фигурку на фоне торнадо.

– Ну как вам? – крикнула Рина. – Отличная вещь, а? Она кого угодно отпугнет! И вы сможете просто вымести наружу всех, кто вам мешает!

Обитатели пансионата пришли кто в неистовый восторг, а кто – в ужас. Некоторые в экстазе кружились по двору, другие стучали по воротам и калитке, третьи спрятались кто куда.

– Ветер создает эта мельница! – объяснила Рина. – Я могу включать его и выключать, когда захочу! Смотрите!

Она щелкнула рычажком, и ветряное колесо остановилось. Проводники, услышав ее, тут же замерли, превратившись в неподвижный воздух. Гигантский смерч за спиной мгновенно исчез. Поднявшаяся в воздух пыль медленно оседала на землю в полном безветрии. Тихо падали тополиные листья.

– Хотите приручить ветер? – спросила Рина, протянув мельницу обитателям пансионата.

К ней потянулись рукава, веревки, палки, даже флаги. Они яростно отталкивали друг друга, толпясь у калитки.

– Если хотите, отдайте мне кнопку! – твердо сказала им Рина. – Я подарю мельницу первому, кто найдет мне вот такую деталь!

Она вынула из кармана аналог, но это было даже лишним: большинство вещей уже разбежалось по сторонам в поисках кнопки, а часть тут же осыпалась, видимо, чтобы сразу вселиться в нужный предмет.

Рине было нехорошо на душе. Мама всегда говорила: «Нельзя обижать убогих». И Альберту не раз влетало, когда он пытался передразнивать больных людей или смеялся над ними. Поэтому Рина очень надеялась, что ее задумка хоть немного смягчит их досаду и злость. Она попросила Проводников подыгрываать безумцам до тех пор, пока они не сломают куб, и заодно отпугнуть и отвлечь Собирашек. В том, что куб сломается, она даже не сомневалась – жители пансионата наверняка начнут отбирать его друг у друга.

Прошла пара минут, но кнопки все не было. Рина нервно оглядывалась на город. Пылевые столбы стали куда ближе. Собирашки, увидев торнадо, неслись сюда с западной окраины Крестоля. Рина нащупала зеркало в кармане и шумно выдохнула, а когда обернулась к калитке, увидела знакомый цилиндрик.

– Отлично! Теперь я отдам вам мельницу. Но в этот раз вы меня не проведете! У этой мельницы есть секрет, который не даст вам ее включить по-настоящему. Я вам его не расскажу, пока не получу кнопку, ясно? И обращайтесь с мельницей аккуратно! Если вы ее сломаете, она перестанет работать!

С этими словами Рина подбежала к воротам и просунула деревянную подставку под ними.

«Ну все, была не была».

И тут со стороны улицы послышался грохот Собирашек. Обернувшись, Рина увидела в пылевых клубах их бурые, облепленные грязью тела.

– Слишком рано! – выдохнула она и вскрикнула от неожиданности: прямо ей в затылок ударилась кнопка. Привет, недавно зажившая шишка! Рина сначала не поверила своим глазам, потом схватила цилиндрик и крикнула обитателям пансионата:

– Поднимите и опустите первый рычажок два раза! Тогда ветер включится!

Как его выключить, она не сказала нарочно: Проводникам нужно было время и на создание торнадо, и на борьбу с Собирашками, которых от Рины отделяла всего пара сотен метров.

– Остановите кудесников! – крикнула она зарождающемуся смерчу, а потом, напуганная и взбудораженная, с гудящей от удара головой и бешено колотящимся сердцем побежала к мопеду.

Глава 11
Шутка столетия

В своем гениальном плане Рина не предусмотрела две вещи: скорость Собирашек и синхронность Проводников. Она была уверена, что ветрам ничего не будет стоить задержать кудесников и заодно развлечь обитателей пансиона. Но ветры, как оказалось, могли двигаться одновременно только по общей команде и сохраняли форму смерча лишь в одном положении.

Когда на пути Собирашек появился торнадо, они просто разбежались в разные стороны, обошли его с боков и продолжили преследовать Рину.

Увидев это, Проводники разъединились, и теперь каждый пытался остановить свою Собирашку. Но то ли магия кудесников, то ли их сила с легкостью прорывала воздушные щиты, и Собирашки нагоняли Рину. Даже на самой высокой скорости – чтоб его, это ограничение! – от них не получалось оторваться.

Ветра наносили удары со всех сторон, поднимая облака пыли. Собирашки покрылись ею до такой степени, что были словно бесформенные змеиные клубки. Рина не могла даже сказать, из чего именно они состоят.

«Не паникуй, – думала она, – Надо просто спрятаться от них на время».

Но прятаться было негде. Кругом, насколько хватало взгляда, простиралась голая степь с короткой травой. Ни кустов, ни ущелий, ни оврагов, в которых можно было укрыться. Даже лесопосадки закончились. В кармане лежало зеркало, но сейчас оно было бесполезно.

Стрелки часов нервно выписывали вопросы. Рина делала вид, что у нее все под контролем, но Собирашки и не думали отставать. По пути они дрались друг с другом, не пуская соперников вперед, и это немного сдерживало грохочущую толпу. Но надолго ли?

«Думай! Думай! Надо найти выход!»

Прежде, чем на ум пришла хоть сколько-нибудь годная мысль, вдалеке появился дорожный знак – грубо сбитые между собой в подобие мельничного крыла стальные пластины на столбе.

– Это указатель, про который говорил Олав! Значит, вход в ущелье уже близко!

Дорога подошла к скалам почти вплотную, и Рина увидела темный зев пещеры за грядой валунов. Он выглядел так, будто часть скалы в этом месте взорвали, и камни остались лежать неподалеку. Между ними проросли чахлые можжевельники и березы, а еще рядом валялись обломки стальных конструкций и бетонные блоки.

Вести толпу Собирашек к Ветродую было плохой идеей, так что Рина все еще высматривала в округе места, где можно было спрятаться.

– Впереди хвойный лес! – обрадовалась она.

Но тут мопед, как нарочно, заглох – ученые, и правда, рассчитали бензин впритык.

До сосняка добираться было слишком далеко, и Рина сомневалась, что Собирашки ее не догонят. Пришлось слезть и, на ходу надев сумку, бежать к проходу в скале со всех ног.

«Главное, оказаться в темноте. Сначала спрячусь там и пережду, а потом София покажет мне путь».

Вход в пещеру находился на небольшой высоте. Рина пробралась сквозь кусты у подножия, поднялась по валунам и бетонным обломкам и вбежала внутрь. Собирашки, судя по грохоту, были совсем рядом, так что Рина понеслась дальше, шлепая по откуда-то взявшейся в пещере воде.

Свет за спиной быстро тускнел, от влажных скользких стен пахло илом и йодом, как от морских волн. Стены грота облюбовали грибы вроде тех, что растут на деревьях. Дыхание отражалось от камней шумным эхом, как и плеск воды, и топот шагов, к которым скоро примешался жуткий грохот Собирашек.

Рина уже ничего толком не видела впереди, пришлось замедлиться. Она была уверена, что кудесники отстанут от нее, как только ослепнут, но заметила позади зеленое свечение. Оно исходило от Собирашки, созданной из фосфорных фигурок. Даже под слоем пыли она светилась, как яркая лампочка, и в этом сиянии Рину было видно всем остальным: свет отражали и блестящие от влаги стены, и лужи на полу, и даже сосульки над головой.

– София! Мне нужна ваша помощь!

Серебристый ветер мгновенно появился перед Риной.

– Тут есть какое-нибудь место, где можно спрятаться? – задыхаясь, спросила она. – Желательно, чтобы с дверью. Чтобы закрыться.

Пещера разошлась сразу на три прохода, и София нырнула в левый. Рина рванула за ней. Назад она уже не оглядывалась. Грудь горела, горло саднило, ноги заплетались, и она то и дело спотыкалась о скользкие камни.

Собирашки грохотали прямо за ней, сражаясь с ветрами, от которых у Рины раздувались волосы и вся одежда ходила ходуном, охлаждая разгоряченную бегом кожу.

Пещера постепенно менялась. Стены стали ровнее, и Рина увидела по бокам двери. Хотелось броситься к первой попавшейся и проверить, открыта ли она. Сил уже не было, воздуха не хватало, но Рина продолжала следовать за Софией, пока та не ударилась в одно из деревянных полотен. Оно приоткрылось от ветра. Рина ворвалась в комнату и захлопнула за собой дверь. Каким-то чудом во тьме нащупала и задвинула засов. Все происходило так быстро, что даже думать о своих действиях было некогда.

Всего секунду спустя Собирашки начали ломиться внутрь. Рина отпрянула и поняла, что старое дерево долго не выдержит.

– София! Это же не тупик?

Она достала фонарик Кристы и осветила комнату. Кругом были груды хлама, столы, колеса, механизмы, станки. Все это напоминало бардак в фойе ученых. София свернула влево, Рина последовала за ней и увидела у дальней стены клеть на тросах, похожую на лифт, и подсвеченный ветром рычаг внутри нее.

– Это подъемник!

Рина без лишних вопросов заскочила в клеть и дернула рычаг на себя, как показала София. Лифт медленно повернулся дверцей к стене и пришел в движение. В тот же момент Собирашки выломали дверь и ввалились в комнату. София юркнула в трубу, чтобы не привлекать внимание к Рине. Та выключила фонарик и мысленно взмолилась:

«Ну пожалуйста! Пожалуйста, пусть они меня не заметят! Пусть увлекутся этим мусором!»

Но они заметили и всем скопом бросились к подъемнику. Рина вскрикнула, когда самая длинная Собирашка взвилась на дыбы, как змея перед броском, уцепилась за дно лифта и стала взбираться вверх. За нее ухватились другие. Клеть шаталась и скрипела от их тяжести.

– Ой, мамочки, так тросы оборвутся!

Рина пинала Собирашек, чтобы сбить их, но они не чувствовали боли и, облепив подъемник со всех сторон, тянули к ней свои конечности. Зеркало не работало в полумраке, и фонарик тоже не помог.

Рина отбивалась как могла, стоя в дальней части клети, которая двигалась вплотную к стене и потому была безопасной. Но кудесники продолжали атаковать с оставшихся трех сторон. Одна из Собирашек сорвала с шеи Рины свисток и заставила выронить зеркало. Другая вспорола куртку на плече, третья вцепилась в сумку. Рина успела выдернуть ее, но дно порвалось. Дневник выпал, и тут же бесформенная клешня подхватила его.

– Дедушка Натан!

Книга резко распахнулась, заставив клешню разжаться и, быстро сомкнув страницы, прыгнула назад, прямо в руки Рины. Та поймала дневник, но тут из сумки посыпалось все остальное: карта Эрге, монокль, консервные банки, а главное – кнопка Ветродуя. Она со звоном ударилась о стальную решетку и покатилась к дальнему углу подъемника, откуда к ней тянулся десяток конечностей. Рина грохнулась на колени и успела схватить цилиндрик. Тут же ближайшая клешня цапнула ее за запястье и больно рванула к себе. Ремешок часов порвался. Они остались в лапе чудовища.

– Нет! – взвизгнула Рина.

Она зажала кнопку в зубах, бросилась к Собирашке, схватившей часы, и невозможным усилием вырвала их. К тому времени в нее вцепились со всех сторон. Рина пыталась снять куртку, чтобы освободиться, но не выходило.

«Это конец! – пульсировало в голове. – Они меня разорвут!»

Собирашки тянули Рину к углу клети. Та скрипела, кренилась, и вдруг ее резко тряхнуло: трос оборвался. Часть кудесников ухнула вниз, другая отвлеклась. Рина сумела вырваться и отбежала к безопасной стене как раз в тот момент, когда подъемник остановился. Распахнув дверцу клети, Рина выскочила на небольшой каменный мост, а оттуда через стальную дверь выбежала наружу. Дверь закрывалась штурвальным запором. Рина быстро закрутила его и уже хотела облегченно вздохнуть, но от испуга чуть не выронила кнопку из зубов.

Под ногами было крохотное каменное плато. Справа оно переходило в отвесную стену, а слева обрывалось в пропасть. До земли было так далеко, что Собирашки, не успевшие забраться в пещеру, отсюда казались червяками.

Впереди поднималась вверх серая гармошка лестницы, вырубленной в камне. Ни перил, ни даже веревки, чтобы держаться за нее, не было. С одной стороны – скала. С другой – обрыв.

Рина присела, судорожно дыша и прижимая к себе дневник и часы. Медлить было нельзя: Соби-рашки уже добрались до стальной двери и пытались выбить ее.

– Спокойно, – сказала себе Рина. – Не смотри вниз.

Она не сразу решила, как именно будет двигаться: спиной или лицом к обрыву. Спиной было страшнее, но от высоты сильно кружилась голова, и, раз ветра не было, Рина решила идти именно так, чтобы видеть под ногами каменные ступени. Но сначала надо было освободить руки. Дневник она сунула в боковой отдел сумки. Часы и кнопку положила туда же. После этого затолкала все за пазуху, чтобы Собирашки не достали.

– И почему за двести лет не нашлось ни одного великого кудесника, который сделал бы тут нормальную лестницу?

Рина проверила на прочность корень, торчавший из скальной породы. Он оказался сухим и ломким. В голове все пульсировало от страха, колени были ватными и подкашивались. Но больше всего нервировал грохот Собирашек.

Рина собралась с духом и начала подниматься. Спустя пару ступеней она заметила в стене стальные петли. Они находились далековато друг от друга, но очень помогали идти. Рина старалась дышать животом, чтобы не паниковать. Так учил папа. Под ногами осыпались мелкие камни и слышался странный шум, но Рина не давала себе смотреть вниз.

До тех пор, пока ей в ботинок не вцепилась Собирашка.

Она взобралась наверх прямо по отвесной скале. Тварюшка была маленькая, но целиком состояла из столовых приборов, консервных банок и открывалок. Лицом ей служила круглая жестянка, покрытая эмалью с изображением румяного женского лица, – верхняя крышка от пудреницы.

Рина вскрикнула от резкой боли в стопе и чуть не сорвалась вниз. В тот момент она держалась за стальную петлю, и только это ее и спасло. Собирашка была тяжелая. Рина пыталась сбросить ее, но ничего не выходило: та вцепилась в ботинок намертво, в паре мест проткнув его ножами и задев ногу. В ботинке захлюпала кровь.

«Не паникуй. Не паникуй, иначе сорвешься».

Крича от боли, Рина опять попыталась стряхнуть Собирашку. Не вышло. Та пыталась вскарабкаться на нее, но пока не могла зацепиться остальными конечностями за скалу.

«Сейчас или никогда!»

Держась за петлю, Рина резко присела и расстегнула туго затянутый ремешок ботинка. Обувь была ей велика, поэтому ботинок вместе с носком легко соскользнул с ноги, а вместе с ним и Собирашка ухнула вниз.

Рина смотрела на нее пару секунд, судорожно дыша, а потом услышала, как за спиной грохнулась дверь. Собирашки выломали ее.

– Только не это!

Рина похромала вверх по лестнице в одном ботинке и чуть не поскользнулась на собственной крови. Нож порезал левую ногу, и ступня стала скользкой, но жалеть себя было некогда.

«Я не могу тут умереть. Только не за шаг до победы!»

Обернувшись, Рина увидела, что Собирашки ползут за ней, сбивая друг друга в пропасть.

Пришлось на время забыть о страхе высоты и почти побежать наверх.

Каменная лестница поднималась все выше и выше и наконец вывела Рину на ровную каменную площадку. Она упиралась в еще более высокую скалу, куда был вмонтирован Ветродуй. Увидев гигантское ветровое колесо, Рина на миг застыла, пораженная его масштабами. Оно было даже больше колеса обозрения в Дитромее. И каждая лопасть – с яхту величиной.

Перед Ветродуем стоял металлический ящик, чем-то похожий на игровой автомат. В нем было семь отверстий, шесть из которых уже заполнили. И только последнее – в центре круга – пустовало. – Вот оно! – выдохнула Рина и побежала к ящику, на ходу доставая кнопку.

Нижнее крыло Ветродуя стояло вертикально, почти касаясь земли, и в нем, как в зеркале, Рина увидела себя. Грязную, хромающую, в изорванной одежде, со спутанными пыльными волосами, но с очень решительным взглядом.

Побег от кудесников заставил ее забыть о проклятье, и она не сразу поняла, что не так. Ее вдруг резко обдало холодом, а потом жаром, она вся покрылась мурашками. Воздух вокруг ветрового колеса казался густым и наэлектризованным, как внутри грозовой тучи.

Чем ближе Рина подбиралась к Ветродую, тем сильнее менялся пейзаж в отражении. Вместо скального плато, низкого солнца, зависшего над степью, и шатровых мельниц вокруг Крестоля, Рина увидела зеленые холмы Рыбоводья. А еще прямо перед ней стояла Букашка. Абсолютно целая и такая яркая, словно ее недавно покрасили. Неподалеку сидел папа в своем любимом синем костюме с вышитыми облаками. На спинке раскладного стула развевался на ветру пиджак с серебристой подкладкой. Папа смотрел на деревню и писал закатную акварель. Он был такой живой, такой настоящий, что, казалось, стоит подбежать, и в нос ударит запах кедрового одеколона.

– Папа! – крикнула Рина.

Он отвлекся от холста и с улыбкой помахал ей. – Ты сегодня припозднилась с прогулкой! Я уж думал, до заката не успеешь, и можно будет с чистой совестью запретить тебе блуждать в одиночестве по полям, пусть и в поле моего зрения.

– Как раз к ужину! – крикнула мама из окна Букашки. – Помоги нам накрыть на стол.

Ее голос прозвучал откуда-то сзади. Рина обернулась и поняла, что фургон все это время стоял за ее спиной. Она опять посмотрела на свое отражение, но увидела вместо него деревню.

– Давай быстрее, есть хочу! – крикнул Альберт, подходя к раскладному столу со стопкой чашек. – Все давно готово! Только тебя и ждем!

Рина с удивлением оглядывала зеленые холмы Рыбоводья и море. Она не могла понять, что с ними не так. Это был самый обычный весенний вечер. Она только что вернулась с прогулки, здорово проголодалась и замерзла. И еще почему-то сильно болела нога.