Текст книги "Стихотворения и поэмы"

Космос

 
Рождённый в бешенстве агоний,
Он свет на звёзды раздробил –
И вот века везут в вагоне
И не кончается Сибирь.
 
 
Так, отнимаемо-дарима,
Жизнь вручена – и не дана,
И стон от Крыма до Нарыма
Перекрывает времена.
 

2001

Оконные рамы

 
Сколько крестов в этих рамах!
Сколько оконных крестов!
В незаживающих ранах –
Жизней несчётных исток.
 
 
В ранах смертельных Голгофских,
В непреходящем былом –
Всё: от рыданий до плоских
Шуток за чайным столом –
 
 
Всё навсегда коренится.
И созерцать я готов
Жизней-окон вереницы,
Рамы стекольных крестов.
 
 
А за крестом за оконным
Движется скрытно семья,
Светлым-древесным-спокойным
Тихо себя осеня –
 
 
Лиственной верою вешней
В то, что и смерть не страшна,
И нисходя под навершье
Крестно-могильного сна.
 
 
Гасят свечу: «Мы воскреснем,
Стеблем взойдёт перегной!..»
…Крест! Но движением резким
Вдруг открывают окно…
 

2001

При свечах

 
…Шаткий разум двух свечей.
Мы – друг друга. Дом – ничей.
 
 
В полумраке вспомнят нас
При свечах в полночный час.
 
 
А быть может, вспомним мы
Посреди всемирной тьмы.
 
 
Фитильки. Любовь и страх.
Мы придём в других телах.
 
 
Свечи тел и тени дней.
Жизнь короче – тень длинней…
 

2001

Время и вечность

1

 
Ты – в центре мирозданья, ибо Время
Сгустилось и очнулось, мыслью став
В тебе. Отсюда – счёт ему и мера.
И как бы там Коперник и другие,
Стократ его умножившие ложь,
Над нами ни смеялись, помещая
В масштаб всё меньший (карлик – лилипут –
Соринка – точка – атом и ничто),
Стараясь человека запихнуть
На самый край и вытеснить из взора
Того, Чей образ в нём запечатлён, –
Слова их станут прахом. В центре Солнца,
В средине Бытия – навеки ты,
Поскольку ты – Любовью – в сердце Божьем!
 

2

 
И Вечность от тебя свой бег стремит,
Непреходящим прошлым разрастаясь,
Мамврийским дубом детства твоего.
Вот почему прадедовская подпись
Куда древней аттических монет
И финикийских стёклышек сознанья.
А достающий до звезды, гунявый,
Хромой и сумасбродный Сумароков
Первей Авесты и правее Вед…
А если нет – подпрыгивай, крутись,
Вертись и отрекайся с Галилеем!
 

2002

«О будь, душа моя, легка…»

 
О будь, душа моя, легка
И беспрепятственно подвижна,
Как полноводная река, –
И да нисходят облака,
Как отраженья, в мир наш нижний!
 
 
О будь, душа моя, легка,
И вышних сфер, миров могучих
В тебе проглянут облака, –
И Бог да бросит светлый лучик
Во глубь твою, моя река!
 

2002

«Сперва – дальний гул…»

 
Сперва – дальний гул.
Но это – вихрь.
Не различая
Чужих и своих,
Спасенья не чая –
Бегу.
И вот нарастает
Гул,
Действительность тает. –
Удар!
Дрёма…
Открываю глаза:
Гроза –
И ничего кроме!
Кто мне проснуться дал
Из мира страха и краха –
Словно продел сквозь кольцо?..
…Всё ниже склонялась Пряха,
Я видел её лицо,
Я шёпот её слышал:
«Нить порву – и сожгу дотла…»
Но Свет сошёл свыше –
И она не смогла.
 

2002

«Там свет, июнь и детство…»

 
Там свет, июнь и детство
В бревенчатом раю:
Любви и срок, и место
Я снова узнаю.
 
 
Но кто же там смеётся,
Кто заглянул в глаза:
«Скажи мне, ради Солнца…»
Смогу ли отказать?
 
 
Неужто не отвечу,
У Солнца на виду?
Ведь место нашей встречи –
В бессмертном том саду,
 
 
Где вместо дней сожжённых –
Сиянье Божьих риз,
Где роза и крыжовник
В лучах любви зажглись.
 
 
«Скажи мне, ради Солнца…» –
И вот я говорю:
«Открой, открой оконце
В июньскую зарю,
 
 
Где, влюблены до дрожи,
Цветы глядят на нас,
Где светит Око Божье –
Любви раскрытый Глаз!»
 

2002

«Пробежался ветер в мокрых шлёпанцах…»

 
Пробежался ветер в мокрых шлёпанцах
По крутому берегу Москвы-реки,
У апреля стали почки лопаться,
Выпрямив на ветках заковырки.
 
 
Расправляет волосы ветла –
Может быть, и в жизни что-то выправится,
И хоть золотник любви, да выплавится
Из её весеннего котла?..
 

2002

«Что же мне делать, если…»

 
Что же мне делать, если
Солнце в реке – ослепительней, чем в небесах,
И отголосок – слышней самой песни,
Под которую воскресал Исаак
Под ножом занесённым?
И если, в сравнении с ангельским сонмом,
Любимей – глиняный, ближе – Адам
С печальным сердцем и взором весёлым,
И за целый рай – я его не отдам?..
 

2002

«Запасли мы дровишек на зиму…»

 
Запасли мы дровишек на зиму –
Две телеги сосновых дров,
Да одну только песню про Разина,
Про тоску – персиянскую бровь.
 
 
Полыхают поленья по-разному –
Желтизной, синевой, багрецом,
А над ними – лишь песня про Разина,
Да всё та же, с тем же концом:
 
 
Ах, душа! Всё баюкали сладенько,
Всё склонялись с улыбкой над ней,
Всё сулили богатую свадебку…
Ну и как тебе спится на дне?..
 
 
Даль белёсая – снежная – сельская,
Кроткой бедности красота.
Широка ты, судьбина расейская,
Да тесны и убоги врата.
 
 
Всю страну облетели-облазили
И устали крылами махать,
И повсюду та песня про Разина –
Всё одна. А другой – не слыхать…
 

2002

«Где тучи сбиваются в гром…»

 
Где тучи сбиваются в гром,
Очерченный вспышками радиус –
Там жизнь твоя пела и ладилась,
Где тучи сбиваются в гром.
 
 
И царствовал огненный голос:
В ладье проплывающий Горус
Дракона ударил багром –
И мира греховность изгладилась!
 
 
Там жизнь твоя пела и ладилась –
Где тучи сбиваются в гром.
 

2002

Пьеро

 
Один из неразгаданных – Пьеро.
О, кто его представит в главной роли?
Смесь изумленья детского и боли –
Поймёт ли взгляд, опишет ли перо?
 
 
Всё тот же он – в карете и в метро,
На карнавале – и перед расстрелом.
В тоске ресниц и в обалденье белом
Взор – туп, а изречение – остро.
 
 
Условный стук – что ножик под ребро.
Готов на страсть. На смерть. На что угодно.
Ты надоел. Тобою быть не модно.
И всё же в полночь – снова ты, Пьеро!
 
 
Что ж, без тебя и сердце холодней,
И жизнь бедней, и эта ночь – длинней…
 

2002

«Значенье узоров…»

 
Значенье узоров
На доме напротив, –
Лучи, словно взоры,
Вонзаются в плоть их,
 
 
Где ангелов лица
Средь фавнов резных, –
Поймёшь на границе
Иной новизны.
 
 
Источники духа
И тела причины
Раскроет разлука
В преддверье кончины,
 
 
И станет вдруг явен
Смысл прожитых лет,
И ангел и фавн
Улыбнутся вослед.
 

2002

«Закатный кряж – Армения…»

 
Закатный кряж – Армения
В гранатовом соку,
Где смысл и разумение
Дарованы цветку!
 
 
Цветок закатный – лилия,
Саронская сестра,
Создателя всесилие,
Земных стихий игра!
 
 
Горы щека шершавая
К тебе наклонена,
К тебе бежит душа моя,
Минуя времена…
 

2002

Слог

 
Осенняя тайна последнего слога,
В котором конец человека – и Бога
Начало. Земля в колыбель улеглась –
На смертный свой одр. Но Всевидящий Глаз
 
 
Раскрыт над омегой последнего стога.
Осенняя тайна последнего слога –
Есть смерть. Но на помощь звезду не зови:
Тот слог – возвращение Первой Любви.
 

2002

Арфа Эйре

 
Холмы, хранящие свежесть,
Когда же я с вами свижусь?
Отступит свистящий ужас,
К зелёным лугам прилажусь,
Луга и лучи, размножась
В моём стрекозином зренье,
Поранят утренней ранью
Мой разум – острые руны.
Тогда я и смерть низрину
И облако сердцем трону.
 

2002

«…И снится – Земле уже легче…»

 
…И снится – Земле уже легче,
И будто совсем хорошо,
Поскольку святитель Алексий
С широкой иконы сошёл.
 
 
Просторной, крещёною ризой,
Как небом, расшита Москва –
Весь город, как бисер, нанизан
На крылья-холмы-рукава.
 
 
О свет золотистый сквозь пальцы,
О солнце – ликующий лик!
…Но тем тяжелей просыпаться
Меж нищих, убогих и злых…
 

2002

Золотой век

 
Дом – как в детстве, он такой же всё,
Отвращающий беду:
Нежной яблочною кожицей
Золотится день в саду.
 
 
Нераздельно-неслиянная,
С цветником душа цветёт,
И Меланья Емельяновна
Из минут венок плетёт.
 
 
Снова лось из хлебной корочки –
Твой единственный трофей,
А работницы в посёлочке –
Все похожие на фей.
 
 
Льётся золото – их косами:
На полгода разлилось,
От сирени и до осени.
Дальше – в спячке хлебный лось.
 
 
И зимою бесконечною
Всё готовится к весне,
Погружаясь в глубь сердечную,
Дом – исчезнувший извне…
 

2002

«Когда страждет душа…»

 
Когда страждет душа,
Когда жаждет душа,
Когда мучится –
Небу учится.
 
 
А и тот бы урок
Да пошёл бы ей впрок
Среди пыльных дорог:
Вся земля есть острог –
 
 
Прострадает душа для Рождения,
По небесным лучам – Восхождения.
Жизнь сияет победная – вот она!
Там, поправ свою гибель, взойдёт она
 
 
По испытанным дням –
Болевым ступеням,
Там косою прощенья
Вину её скосят,
На лугу Возвращенья
Подробно допросят –
 
 
Как про жертвенный край,
Красоту-глубину,
Про гори-не сгорай –
Лет земных купину.
 
 
Так взойдёт Воскресения вестница
По слезами омытой по лестнице –
В горний Свет, где её примут с ласкою,
В терема златоверхие райские!
 

2002

«Мы ненадолго встретились: всего лишь…»

 
Мы ненадолго встретились: всего лишь
На несколько невыразимых лет.
Так что ж ты душу бедную неволишь?
Ведь скоро Ночь набросит плотный плед
 
 
На всё, что помним и чего желаем…
Но нет – не уходи, ещё побудь:
С тобой конец дороги станет раем
И тёмен без тебя остатний путь.
 
 
Как страшно этой близости лишиться,
Но страшно и себя утратить в ней…
Темнеет. Но левкои и душица
Благоухают в сумерках сильней.
 

2003

«Набраны петитом манны…»

 
Набраны петитом манны
Оттепели зимние.
Вот они, пути-туманы,
Дни неотразимые.
 
 
Всё, чего мы так хотели,
Память-именинница,
В эти тёплые метели
Сбудется – не минется.
 
 
Детству радостному данью
Станут встречи райские,
Льдинок звонкие свиданья
С чистой, ломкой ласкою.
 
 
Голос ломкий чуть картавит,
Светел птичий выговор,
Смертный страх скользит и тает –
Всё, что холод выковал.
 
 
Ощущенье жизни птичье,
Чувство неба – кожею,
Душ слиянье и различье –
Снежно Царство Божие!..
 

2003

«Странное желанье – быть пчелой…»

 
Странное желанье – быть пчелой,
Сесть, жужжа, на Божий аналой,
Чтобы каплю Вечности испить.
Странная мечта – пчелою быть!
Радость бережливая – пчела,
Я слетаю с Божьего чела,
Множу мудрость сот, за слоем слой.
Странно и желанно быть пчелой!
 

2003

«Мальчик, разбужен луною, вышел…»

 
Мальчик, разбужен луною, вышел
В мокрый, июньский, трепещущий сад,
Вздрогнул от звёзд – и беззвучно услышал:
«Всё это было полвека назад!»
 
 
Кузнечик – или будильник тикал,
Небо ли звёздное плач отпирал
В летнем саду или в комнатке тихой,
Где он полвека спустя умирал?..
 

2003

«…А ты не из последних…»

 
…А ты не из последних
И не таков, как мы,
Ты Неба собеседник
И пестователь тьмы.
 
 
Живи в противоречьях,
Лелея страсть и страх,
В звериных, человечьих
И ангельских мирах,
 
 
Поскольку сердце верит,
Что светлый Божий мёд
Лишь в тесноте дозреет,
Лишь в темноте дойдёт.
 

2003

Мертана

 
И шла в упор Мертана Тлана,
И штопором стальным в очах
В мерк повергала невозбранно
Того подростка, что зачах
 
 
От привкуса в себе Мертаны –
Хотя и толики, чуть-чуть:
Сквозь крылослом душа мечтала
Узреть во встречном Жизнь и Путь.
 
 
Но шла в упор Мортана Тлена,
В мерк отшвырнув его зрачки,
В раскал-оскал вскрывая вены.
И в прах дробились новички
 
 
Любви, травимой в кровь и ругань
Под взглядом-штопором стальным,
И отвергали в мерк друг друга,
Чтоб только с нею быть – не с ним,
 
 
Другим ростком тоски и дживы. –
Чтоб тяжкий взгляд её привлечь,
Урвать обрезок ласки лживой,
На одр её покорно лечь.
 
 
Но Псевдоматерь жизнебездны –
Мертана Тлана шла в упор,
От брашен братских и небесных
Мрача мальцов голодный взор
 
 
И поднося им снедь иную:
В провал минуя, мимо рта,
Лёд полуслова-поцелуя
И дрожь последнего одра…
 

2003

Паяц

 
Шут канатный! Вот уж, вот уж
Он взлетел над головой,
Слов и мыслей перевёртыш,
Пересмешник чувств и воль!
 
 
Он проходит в солнценимбе
Самой узенькой тропой
И острит: толпа – над ним ли,
Он ли громко – над тупой?
 
 
Навострив кресты и шпили,
Город злобно смотрит ввысь:
Осторожен будь в эндшпиле –
Не спасуй, не оступись!
 
 
Может быть, за яркость жеста
Одолеть поможет ров
Тот, Кто завещал блаженство
В завершенье узких троп?..
 

2003

Шавуот

 
Святейший день, как буря, приближался:
Стопой Земли коснулся Адонай –’
И дрогнул шар земной. И в камень сжался.
И стал горой по имени Синай.
 
 
И души дрогнули. И в дух Пророка
Они влились, как в море ручейки.
И от любви Всевидящего Ока
Дрожали Моисеевы зрачки…
 

2003

Из книги «Четверостишия»
1973–2009

«Услышьте плач мой в утлых челноках…»

 
Услышьте плач мой в утлых челноках,
Услышьте в мире – в море и во мраке,
Где Одиссею не достичь Итаки,
Где свет кричит у ночи на руках!..
 

«…И стадо слёз легко пасти…»

 
…И стадо слёз легко пасти,
И дух нищает,
И то, что мир не мог вместить, –
Душа вмещает…
 

«…Взыщи нисходящего, как при Илье…»

 
…Взыщи нисходящего, как при Илье,
Огня лучевого, –
И вспыхнет в дремучем печальном жилье
Души твоей – Слово…
 

«…В доме, накрепко открытом…»

 
…В доме, накрепко открытом, –
Ни запоров ни окон…
Мир – мираж. И крепкий криком –
Разрушает Иерихон!..
 

«…О жизнь, под кров твой ветхий…»

 
…О жизнь, под кров твой ветхий
С лицом царя войду:
Душа моя – как ветка,
Цветущая во льду!..
 

«…И двигалось лето…»

 
…И двигалось лето –
Трава луговая,
Никем не воспето,
Но всех воспевая…
 

«…Это духи ждали встречи…»

 
…Это духи ждали встречи,
Время трогая крылом,
С тёмным сердцем человечьим
В смертном теле нежилом…
 

«…На пальцах подвижных, расставленных пальцах…»

 
…На пальцах подвижных, расставленных пальцах
Безлиственный тополь со множеством рук
Простор переносит. О, как не попасться
Душе в этот мёрзлый светящийся круг?..
 

«Печальный дар, вручённый нам судьбой…»

 
Печальный дар, вручённый нам судьбой, –
Читать в сердцах вне слова и пространства:
Поэта жизнь – разрушенный собор,
Где только ветер молится вихрастый…
 

«Помни: весна нескоро…»

 
Помни: весна нескоро,
И на земле колюч
Шарящий взглядом вора
Солнечный краткий луч…
 

«…Небо – как память, земля – как догадка…»

 
…Небо – как память, земля – как догадка,
С новым рассветом я еле знаком.
Стало светлей. И впервые столь кратко
Утро моим говорит языком…
 

«Поскольку красота есть боль…»

 
– Поскольку красота есть боль,
И замкнут свод небесный, –
Позволь уйти, не быть позволь…
Но нет – пребудь и бедствуй!..
 

«…Город ищет тебя…»

 
…Город ищет тебя,
      в каждом встречном твой лик окликая,
Обернётся – не ты. Приглядится – и мимо пройдёт.
Город шарит в ночи – этажами, шагами, веками,
И засыпан листвой опустелый от поисков год…
 

«…Сентябрьский день исчеркан ветром…»

 
…Сентябрьский день исчеркан ветром,
Вязь птичьих стай в его Коране,
Как буква, каждый лист конкретен
В своём небыстром умиранье…
 

«…И с каждым летом всё милей…»

 
…И с каждым летом всё милей
Любой цветок и первый встречный,
А листопады быстротечней,
Земля – безлюдней и голей…
 

«…Ходят Жизнь и Смерть под окнами…»

 
…Ходят Жизнь и Смерть под окнами,
Что ни думай, что ни делай,
Пальцами стучатся тонкими –
Чёрной ночью, вьюгой белой…
 

«…Что поэзия? – Знанье причин…»

 
…Что поэзия? – Знанье причин,
Результат освоенья простора. –
Так фонарь высветляет в ночи
То, что глаз различает не скоро…
 

«…И дождь, как влюблённый, продрог…»

 
…И дождь, как влюблённый, продрог
Меж веток задумчиво-бедных,
Средь синих вечерних садов,
Белёсых садов предрассветных…
 

«…Над отчизной душа пролетит…»

 
…Над отчизной душа пролетит,
Над очами распахнутых пашен,
Где в забвенной любви Атлантид
Был Господь нам желанен и страшен…
 

«…Что – вся Вселенная? Побег ли…»

 
…Что – вся Вселенная? Побег ли
Сознанья – в ширь из глубины?
Иль собеседовать, по Беркли,
Мы с Божьей памятью должны?..
 

«…Напоены́, мы слов не жаждем…»

 
…Напоены́, мы слов не жаждем –
Здесь половодье, тьмы прилив.
Мы видим, как играет в каждом
Беззвучный свет, начальный миф…
 

«Я в центре Вселенной как мёртвый лежал…»

 
Я в центре Вселенной как мёртвый лежал,
Но вдруг встрепенулся, вскочил, задрожал:
На юге – Твой Лик, на востоке – Твой Голос,
На севере – Сердце, на западе –  Жар!..
 

«С каких соцветий и с каких широт…»

 
С каких соцветий и с каких широт
Был собран сок для первозданных сот?
Какие пчёлы с ним влетали в улей?
И где сгущался мирозданья мёд?..
 

«Там тенью Мысль на небытье легла…»

 
Там тенью Мысль на небытье легла,
Там замыслом Вселенная была,
Там не было движенья, протяженья, –
Творец, как нищий, не имел угла!..
 

«Что сумерек летних проще?…»

 
Что сумерек летних проще?
Неслышны они, ненавязчивы.
Из будущего и прошлого –
Осталось одно настоящее…
 

«…Так и глядится – медвяно-мелово…»

 
…Так и глядится – медвяно-мелово,
Без укоризны,
Око ромашки – предсмертное слово
Длящейся жизни…
 

«История цветёт, как астра…»

 
История цветёт, как астра,
А мы живём всегда и всюду:
По лепестку – на Зороастра,
И на Конфуция, и Будду…
 

«Быть может, счастье – не мгновенье…»

 
Быть может, счастье – не мгновенье,
Но снежный куст, как жизнь, большой:
В нём плачет Божье дуновенье,
Став человеческой душой…
 

«И всё ощутимей Оно – непостижное…»

 
И всё ощутимей Оно – непостижное,
Раздвинуло стену – и стало окном.
Ещё не в тебе, но – всё ближе и ближе оно:
Спастись от сожженья? – Очнуться огнём!..
 

«…При резком движенье. При звуке…»

 
…При резком движенье. При звуке.
При неосторожном желанье. –
О, как подозрительны духи!
Дух Снега – пугливее лани…
 

«…Нет, не только любить, но певца даже слышать…»

 
…Нет, не только любить, но певца даже слышать
На земле с каждым часом трудней:
Он с тобой, он вблизи – но взлетает всё выше,
Он в столетья восходит из дней…
 

«…Жизни смысл мы из утра творим…»

 
…Жизни смысл мы из утра творим.
Он таков, как замыслим, желая.
Самовольно играющий гром
Породил разнотравье живое…
 

«…Вся земля объята небом…»

 
…Вся земля объята небом,
Все года – как день один,
И неведомое Ведам
Проступает в хрусте льдин…
 

«…Как сладки эти воды…»

 
…Как сладки эти воды, –
Ты только зачерпни, –
Мелькающие годы
И длящиеся дни!..
 

«Закат! В твоём молчанье звонком…»

 
Закат! В твоём молчанье звонком
Душа не заодно со мной –
И выбирает: стать ребёнком
Иль птицею ночной?..
 

«…Сердца пронзила высь…»

 
…Сердца пронзила высь.
В клубок земных путей
Любовь и блажь свились.
А Стих – всего святей…
 

«О миг – столетия длинней…»

 
О миг – столетия длинней,
О век – мгновения бездомней!
И только память, тень теней,
Порхает бабочкой огромной…
 

«Там было столько звёзд. Там было столько трав…»

 
Там было столько звёзд. Там было столько трав.
И столько замыслов. Но больше – ароматов.
Ты так легко шагал, и смерть, и страх поправ.
А клён молчал, в листве твои рассветы спрятав…
 

«Сколько раз: «Умри!», и вновь: «Воскресни!»…»

 
Сколько раз: «Умри!», и вновь: «Воскресни!» –
Слышала в себе душа твоя…
Каждый стих растёт из «Песни Песней»,
Каждый стон – из «Книги Бытия»…
 

«Правда слов простых – неодолима…»

 
Правда слов простых – неодолима,
И не ждёшь, а главное случится:
Ведь вкуснее дикая малина,
И любовь войдёт – не постучится…
 

«…Цел разбитый кувшин. Спасены все детали…»

 
…Цел разбитый кувшин. Спасены все детали
Жизни древней и детской – бессмертных веков.
И секунды, что пели, вращались, взлетали,
Я ловлю и лелею – цветных мотыльков…
 

«Высочайший Смысл присутствует…»

 
Высочайший Смысл присутствует
В городах и в облаках,
Тайну Жизни сердце чувствует,
Как ребёнка на руках…
 

2009

Из книги «Родные облака»
2003–2004

«Подобно перезрелой сливе…»

 
Подобно перезрелой сливе,
Роняет сок на облака
Осенний диск, и день счастливый
Отходит в прошлые века,
 
 
Смыкаясь с тем, что не вернётся,
И пальцы вечера слабы,
Хоть в них ещё, краснея, мнётся
Лист клёна с жилками судьбы…
 

2003

«Дом-Исток, души гнездо…»

 
Дом-Исток, души гнездо –
    Это До.
Речь в забвенье, как в коре, –
    Это Ре.
Милость с птицами-людьми –
    Это Ми.
Факел – страстная строфа –
    Это Фа.
Солнце-жар любовных воль –
    Это Соль.
Ляжешь – и вдали Земля –
    Это Ля.
Сила жить на Небеси –
    Это Си…
 

2003

«Казалось бы, только Рильке…»

 
Казалось бы, только Рильке,
Его чистота льняная, –
Я более светлого лирика
В прошедшем столетье не знаю.
 
 
Казалось бы, только Томас,
Сквозь души растущий Дилан, –
Он в нас, и это не домысел,
Недавно меж нас ходил он.
 
 
Казалось бы, только Анна,
Её лебедины крылья, –
И даже немного странно,
Что другие поэты были.
 
 
Казалось бы, в розе – вся тайна,
Казалось – в одной лишь астре,
Но всех цветов сочетанье –
В букете тоски и страсти!
 

2003

Слово

 
Оттуда, где оно цветёт, ликует и лучится,
Как пригласить его сюда, в Непостоянный Свет,
И научить его здесь жить, и у него учиться,
Хоть еле теплятся лучи в сей тлеющей листве?
 
 
Мерцающий, мелькающий,
Неверный светозвук,
Не рассвело пока ещё,
Не разнимайте рук!
 
 
Как жить нам, слово чествуя,
В ночной Стране Нельзя,
Душой по краю лезвия
В забвение скользя?
 
 
Гортань, и губы, и язык – всё сложено из праха,
И как же слово низвести от лучезарных гор?
Вспять обратился Иордан – оно течёт обратно,
И царь не хочет обитать во мгле звериных нор.
 
 
Мерцающий, мелькающий,
Светящий кровоток,
Не отошла река ещё,
Хоть музыки глоток!
 
 
Как жить нам, слово чествуя,
Встречая смерти смерч,
Коль недоступна весть твоя,
Иного Царства речь?..
 

2003

«Как дойти до рая?..»

 
– Как дойти до рая?
– Погоди немножко,
Лучше я сыграю
Тебе на гармошке!
 
 
– Далеко ль до рая?
– Что заладил? Дай-ка
Лучше я сыграю
Тебе на балалайке!
 
 
На гуслях – на дудке,
Средь жары и пыли,
Всё бы танцы, шутки,
А про рай – забыли.
 
 
И не надо рая,
Коль кружатся звуки,
Душу оттирая
От печали-муки.
 
 
Да и мы под гневом
Божьим – не затем ли,
Чтоб смогли напевом
Рай свести на землю?..
 

2003

«Миг засыпанья – миг священный!..»

 
Миг засыпанья – миг священный!
Забот рассыпались гроши,
Распались осязанья стены,
И обнажился Мир Души,
 
 
Изменчивый и неизменный…
Ладья души! Пути твои –
Уже не тягостные вены,
Но Света чистые ручьи!
 
 
И нам возможно всё – плывущим,
И кажется несвязным сном
Тот мир, где занавес опущен,
Где вещество – как в горле ком,
 
 
Где смена лет – как наважденье,
Где, злых потерь пася стада,
Мы ожидаем пробужденья
В Ночную Истину – сюда!..
 

2003

Полёт

 
Как чашу доверху налить –  и,
Пустившись в пляс, не расплескать?
Ночь поэтических наитий:
Летим грядущее искать –
 
 
Над городом, таким знакомым,
Но странно-чуждым, хоть кричи,
Над ярким городом-драконом,
Блестящим чешуёй в ночи!
 
 
На то, что будет, хоть взглянуть бы:
На чёрно-золотом щите,
Где спят свернувшиеся судьбы –
Спиральным светом площадей,
 
 
На том щите, где отразились
Созвездья в танце круговом,
Но сонно, хищно исказились
Их шифры в зеркале кривом, –
 
 
На том щите – видал не раз я:
Как светлый мёд средь чёрных сот –
Горит несторианской вязью
Грядущего трёхмерный код…
 

2003